Текст книги "Посмертие. Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Виталий Момотюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

   Это же звериное чутьё подсказывало о наличие поблизости хищников или другой опасности. И главный её источник неумолимо двигался по их следу. С каждым днём враги понемногу сокращали отставание. Греф знал, что эти воины шли даже часть ночи. Именно поэтому он сумел убить ещё одного из них: очередной неудачник немного отстал от основной группы, за что и поплатился. После его смерти вражеские вожди не смогли заставить отряд продолжать движение, иначе к утру они бы настигли отряд Коргара.

   Руководили хиддим трое. Высокий и тощий воин был уже очень хорошо знаком Грефу. Его авторитет и власть в отряде была огромна: приказы Коргара, к примеру, тоже выполнялись, но нередко воины позволяли себе вольность уточнять и даже оспаривать его решения. А вот тощий обладал такой властью, что, казалось, прикажи он одному из подчинённых перерезать себе горло, его приказ был бы выполнен без промедления. Два других вождя обладали в отряде, пожалуй, не намного меньшим влиянием. Но главным среди них всё же был старый знакомый Грефа. Впрочем, после долгих часов наблюдения он заметил, что это лидерство было основано только на превосходстве в силе. И речь здесь стоило вести совсем не о крепости мышц, хотя тощий вовсе не был обделён в этом плане. Его выделяло, примерно, то же самое, что отличало в отряде Коргара молодого шамана от остальных воинов.

   Тогда же заметил Греф ещё одну деталь, которая навела на некоторые вопросы. И вопросы эти постоянно возвращались, требуя найти на них ответа. На шее у всех троих вождей висели ожерелья из мелких косточек. Греф был уверен, что это человеческих фаланги пальцев. При этом количество подобных 'бусинок' в каждом ожерелье было разное. У остальных вражеских воинов ничего подобного не наблюдалось, хотя многие из них тоже не отказывали себе в удовольствии покрасоваться различными ожерельями, амулетами, серьгами и браслетами. Почему так? Ведь тела двух братьев были съедены: следы на костях не оставляли в этом никаких сомнений. И тут память подбросила очередное воспоминание из прошлой жизни: у некоторых народов Земли, которые сохранили традиции каменного века и практиковали каннибализм, право вкушать плоть врага имели только вожди и выдающиеся воины. Считалось, что поедая плоть врага, воин забирает себе его силу. Может на Земле это и был просто ритуал – реликт прошлых веков и дремучего невежества, но относительно этого мира такое утверждение выглядело неубедительным. Греф вспомнил свою схватку с тощим и отбросил всякие сомнения. Пребывая в облике зверя, он довольно убедительно разобрался с целой толпой вооружённых людей, но один этот воин едва не отправил его обратно за Грань. Откуда такая сила, скорость и странные способности? Части головоломки повертелись в сознании, так и сяк, но в целостную картину не сложились: чего-то не хватало для полного понимания ситуации с этим врагом.

   Размышления были прерваны. Идущие впереди отряда разведчики обнаружили признаки недавнего присутствия людей: тщательно укрытые останки костров, едва заметные следы ног, не успевшая ещё выпрямиться трава. Чужих было довольно много. Глядя на реакцию Коргара и остальных воинов, Греф вдруг осознал странную особенность жизни людей этого мира: свои только в родном селении, а все остальные – враги. Этот факт не поддавался сомнениям. И он тут же отметил очередной вопрос, на который обязательно требовалось найти ответ: как так получилось? Ведь эти люди, если хорошо подумать, не были совсем уж похожи на первобытных дикарей. Они знали металлы, ткани, у них существовала письменность, и наверняка было ещё что-то, чего Греф пока не видел. Тогда откуда такая жажда к междоусобице?

   Но это не потом. Сейчас предстояло решить, что делать дальше. Греф прикинул возможный маршрут движения этих людей и понял, что шли они как раз от ритуальной площадки. Просто в этом месте было нужно обогнуть небольшое лесное озеро, один из берегов которого плавно переходил в поросшее тростником болото. Если бы не этот непроходимый участок, то их отряды просто разминулись бы. Куда шли неизвестные? Скорее всего, в свое родное селение. Можно было последовать за ними.

   И тут в голову пришла шальная мысль. Зачем? Их задача – увести вражеский отряд из своих земель в земли другого враждебного племени. Они уже сделали это. Теперь достаточно сделать так, чтобы одни чужаки узнали о других чужаках, и дальше уже пускай разбираются друг с другом. Наверняка тощий и его сотрапезники приписывают нападение хозяевам этих земель: не зря же он сам все убийства совершал в зверином облике. Чтобы завершить задуманное совершенно не обязательно заниматься поисками чужого селения.

   Греф положил свою ладонь Коргару на плечё, привлекая его внимание. Когда он достиг желаемого результата, то обвел рукой стоящих вокруг воинов, после чего указал на поросшее тростником мелководье. Глава отряда несколько секунд смотрел в ту сторону, после чего кивнул. Греф коснулся своей груди и указал в ту сторону, куда вели следы чужаков: он пойдёт за ними.

   План был самой настоящей авантюрой. Он решил догнать хозяев местных земель и заставить их вернуться обратно. Как это сделать – посмотрит по обстоятельствам. Безошибочный вариант – пролить чью-то кровь. Если всё получится, то оказавшись на этом берегу, они как раз и встретят отряд любителей человеческой плоти. Что будет дальше – не его проблемы. Коргар с отрядом должны укрыться на краю болота, переправившись через озеро: на воде следов не отыщешь при всём желании. Размеры водоёма позволяют сделать это вплавь. Соплеменники живут на берегу большого озера и предпочитают путешествовать на пирогах. Значит, уметь хорошо плавать они просто обязаны. Дело только за ним. Вроде, должно получиться.

   Коргар утвердительно кивнул и с помощью жестов дал понять, что отряд, переправившись через озеро, двинется в обратном направлении. Понятно: Грефу придётся либо отыскать их, либо добираться до родного селения самостоятельно. Ничего не поделаешь: мёда без пчёл не бывает. Он уже привычно вручил главе отряда оружие. Время поджимало.

  ***

   Коргар всё же решил узнать, чем закончиться идея оборотня. Понять, что тот задумал, было несложно. По большому счёту его интересовал даже не сам исход дела, а подробности возможной схватки: слишком уж много слухов ходило вокруг возможностей колдунов хиддим. Да и шаманы Волков наверняка проводят свои ритуалы не только из желания поиздеваться над пленными. Вон Грефу ведь удалось каким-то образом бежать из плена, хотя иногда казалось, что от прежнего молодого воина остался только человеческий облик.

   Когда последний воин переплыл озеро, Коргар подозвал самого авторитетного и опытного из членов отряда.

   – Лангак, ты поведёшь воинов через болото. Вы будете идти осторожно, чтобы не потревожить болотных птиц и зверей. Когда выйдете на твёрдую землю – возвращайтесь к племени. Идите по нашему следу. Идите быстро.

   – Что я должен сказать совету?

   – Расскажешь всё, что видел. Я останусь здесь. Нужно увидеть бой между чужаками. Мы должны знать, чем опасен враг.

   – Я тоже остаюсь, – вступил в разговор молодой шаман, – С хиддим идут колдуны. Разве Коргар учился у шаманов и сможет увидеть всё, что нужно увидеть?

   – Хорошо, – согласился Коргар, после минутного размышления, – Но остальные уходят. Иди, Лангак – вам не стоит задерживаться. Нас не ждите.

  ***

   Греф бежал по следу чужаков в своём человеческом облике. Это увеличивало риск быть пойманным или попасть в засаду. Но что поделать, если зверь не спешил появляться. Впрочем, Греф не сомневался, что когда дело дойдет до драки или возникнет серьёзная опасность, всё пойдет как надо. За последнее время он уже успел в этом убедиться, и даже мог, при большём желании и везении, спровоцировать превращение.

   Слух и обоняние подсказывали, что он быстро нагоняет чужаков. Несколько раз он ухитрялся даже отметить следы их передвижения: продавленные прошлогодние листья, сломанные ветки, примятую траву. Всё шло хорошо, вот только запахи его настораживали. В них чудилось что-то знакомое, но он никак не мог понять что именно.

   Вдруг ветер усилился, принеся очередную волну запахов. Греф остановился, принюхался, и глухое рычание возвестило о том, зверь наконец-то проснулся. В последний миг человек понял, что именно не давало ему покоя: среди людей были существа, которые сродни ему самому.

   Зверь застыл. То, что было недоступно человеку, ему стало понятно в одно мгновение. Преследовать цель уже не было нужды. Его обнаружили и самого начинали окружать. И среди людей присутствовали существа не намного слабее его самого. Вступать с ними в сражение было бы глупо: одиночка не сможет противостоять стае. Он развернулся и побежал в сторону лесного озера. Следовало мчаться изо всех сил, но так поступить он не мог.

   Скорость преследователей увеличилась. Они начали постепенно настигать беглеца: он уже слышал приглушённые расстоянием звуки их бега. Пришлось тоже ускориться, чтобы сохранить безопасную дистанцию. Люди окончательно отстали, хотя продолжали двигаться следом.

   Когда до берега озера оставалось не так уж и много, зверь начал постепенно снижать скорость бега. Преследователи наоборот ускорились. Уже не только звуки их бега, но и хриплое дыхание были хорошо слышны. Ещё немного, и ему придётся сражаться за свою жизнь. Нужно успеть вывести указать им другую цель.

   Успел. Когда преследователи уже буквально дышали в затылок, открылся берег озера, на котором стояли вооружённые люди. И они были готовы к сражению, словно ждали его появления. Пришлось резко ускорять и менять направление движения, чтобы уйти от стрел. Но и на этом пути оказались враги. Люди группами рассредоточились по всему берегу, практически полностью контролируя всё открытое пространство. Вернуться в лес он не мог – там тоже были чужаки. Оставалось или погибать, или найти путь к отступлению.

   В этот момент из зарослей появились его преследователи. Зверь только отметил их появление, поскольку оно давало шанс спастись. Люди отвлеклись на новых противников, которые с виду казались куда опасней. И зверь сделал самый неожиданный с их точки зрения поступок: со всей доступной скоростью он помчался прямо к водной поверхности, стараясь проскочить между двумя маленькими отрядами. Только скорость теперь могла спасти его от стрел, дротиков и невидимых ударов высокого врага, которые оставляли после себя пятна развороченного дёрна.

   Озеро приняло его в свои объятия неожиданно мягко. Тело превратилось ещё в полёте: зверь инстинктивно старался избегать полного погружения в воду, а вот человека этот момент волновал мало. Словно стрела он скользнул в пучину, изогнулся и поплыл в сторону противоположного берега. Воздуха в лёгких надолго не хватило, и вскоре пришлось выбираться на поверхность. Опасно, поскольку хорошему стрелку предоставлялся отличный шанс подстрелить беглеца. Но не задыхаться же в конце то концов. 'Жаль, в рыбу не могу превратиться. Или в тюленя', – пронеслось в сознании.

   В него не стреляли. На берегу люди уже дрались со странными созданиями, почти один в один напоминавших вымышленных земных монстров. Смесь человека и волка. Оборотни собственной персоной появились, чтобы разобраться с чужаками. И пусть их было всего несколько, но скорость их движения и нечеловеческая сила существенно уменьшали значение численного неравенства противоборствующих сторон. Греф успел заметить, как один из монстров, не обращая внимания на несколько попавших в его тело стрел, совершил могучий прыжок и оказался за спинами людей. В следующее мгновение он уже отрывал голову одному из бойцов.

  'Если продержаться ещё немного, то на помощь придут хозяева, и тогда...'

   Что будет тогда, Греф не додумал. Он глубоко вдохнул и снова погрузился в воду. Нужно было убираться на безопасное расстояние от берега, и уже дальше плыть открыто. Жаль, что пловец он был так себе. Снова оказавшись на поверхности, Греф не стал оглядывать и что есть мочи погрёб к далёким зарослям тростника. Но хоть сил у него и прибавилось, вскоре стало понятно, что к спасительному берегу он, скорее всего, не доплывёт. От этой мысли движения замедлились, тело отяжелело и потянуло его вниз.

   И тут, словно чья-то невидимая рука поддержала его на поверхности. Не веря своим ощущениям, Греф сделал один гребок, второй, третий. Скорость его движения странным образом увеличилась, будто он был не заурядный любитель позагорать на солнцепёке и поплескаться в мелких водоёмах, а как минимум разрядник по плаванию. Спасительный берег начал быстро приближаться, а среди тростника мелькнуло знакомое лицо Коргара.

   'Благодарю тебя, спаситель, кто бы ты ни был', – подумал Греф, и в плеске воды ему почудился чей-то доброжелательный смешок.

  Глава 6.

   По началу, путь в родные земли оказался изматывающим: уходить из земель племени 'Волка' пришлось со всей возможной скоростью.

  Пришлось, потому что хотя план Грефа и сработал, но его результаты оказались несколько неожиданными. В схватке на берегу лесного озера верх всё-таки одержали хиддим. Пятёрки оборотней оказалось недостаточно, для победы над отрядом хорошо вооружённых бойцов, которых поддерживали три ведьмака. Местного определения подобных умений Греф не знал, вот и приходилось пока использовать земные понятия, почерпнутые из далеко не научных источников. В общем, к моменту появления на поле боя воинов племени Волка с монстрами как раз успели разобраться, хотя те и пустили немало крови. Дальше началась самая натуральная массовая драка, с применением различного холодного оружия, луков и, куда же без неё, магии.

  И именно она даровала хиддим победу. Греф мало что понял в противостоянии лиц, обладающих сверхъестественными способностями, но главные различия сумел подметить. Его старый знакомый и сотоварищи магию использовали лично на себя. Скорость их движения и сила ударов выходили далеко за рамки возможностей простых воинов. К тому же эта троица умела странным образом наносить разрушительные удары на расстоянии. Им противостояли умельцы несколько другого направления магической науки. Шаманы Волков предпочли лично в бою не участвовать, но и совсем уж в стороне, судя по всему, не тоже остались. Что именно они творили, Греф не видел. Единственное, что он смог заметить, это нечто вроде одержимости многих из воинов их отряда. Наверное, шаманы наделили их толикой силы покровителя своего племени. Или опоили чем-то этих берсеркеров.

   Итогом боя стали десятки окровавленных тел, валяющихся на берегу среди измятой травы и поломанного кустарника. Многие из Волков отступили под защиту деревьев. У их противников уцелела примерно половина отряда, но из троицы колдунов в строю остался только тощий. Одного из его коллег порвала-таки парочка оборотней, хоть и сами при этом упокоились. Второй уцелел, но выглядел так, будто его хотели превратить в мишень на стрельбище. Греф очень удивился двум вещам: меткости местных стрелков и невероятной живучести любителя человеческой плоти. Хотя, если вспомнить, на оборотней стрелы и дротики тоже особо впечатления не произвели. Иное дело мечи с топорами: отрубленная конечность или вспоротый живот остановит любого.

   Впрочем, победу хиддим можно было смело считать лишь временной отсрочкой гибели: звуки далеких барабанов неслись едва ли не со всех сторон. Такой оперативности Греф уже не удивлялся: наверняка местные шаманы установили связь со своими коллегами. Другое дело, что барабаны доносились с разных сторон. Но, поразмыслив, он понял, что совершенно ничего не знает о местных жителях. Тот факт, что его соплеменники проживали в большом селении, ещё ничего не значил. Другие племена вполне могли жить, например, отдельными кланами. В родном селении дома тоже выглядели временными постройками, да и укрепления отсутствовали. А почему, кстати? Тоже вопрос.

   Размышления пришлось отложить до лучших времён. Судя по всему, Волки собрались действовать в полном соответствии с характером своих мифических предков. Иными словами, сейчас они организовывали самую настоящую загонную охоту силами целого племени. А волчья стая порвет кого угодно, если соберётся в кучу. Так что будущее для хиддим выглядело совсем не радужно. Вот только и самого Грефа их шаманы тоже успели заметить: погоня то была организована за ним раньше, чем зверь себя обнаружил. И опытные лесные жители рано или поздно поймут, что чужаков было не один, а два отряда. Поймут и сопоставят известные факты. А ведь могут ещё пленных взять, после чего допросить с большим пристрастием и с не меньшим удовольствием. Тоже ведь знатоки своего дела найдутся, как пить дать.

   Все эти мысли появились где-то на уровне подсознания, пока притаившаяся в тростнике троица наблюдала за сражением. Так что как только побеждённые начали отступать с берега озера обратно в лесную чащу, Греф направился решительно вглубь болота. Видимо Коргар пришёл к таким же выводам, поскольку двинулся следом, попутно заставив присоединиться к ним молодого шамана: очень уж тот увлекся наблюдением за происходящим боем.

   Правда, спутники попытались воспротивиться выбранному направлению: они собирались двинуться по следам ушедшего пару часов назад отряда. Но Греф попросту не обратил на них внимания. Инстинкты, которым он за последнее время привык доверять, настойчиво требовали отклониться в сторону. В итоге вся троица углубилась в сырую тростниковую чащу.

   Ближе к вечеру Греф вывел товарищей на твердую землю. Болото постепенно сменилось низиной с сырым и сумрачным ельником, которая в свою очередь уступила место невысоким холмам, поросшими высокими соснами и кедрами. Тени быстро густели, по мере того, как солнце опускалось всё ниже к горизонту. В вечернем воздухе были отчётливо слышны звуки барабанов. Теперь они уже не звучали одновременно, рассыпаясь одинаковой тревожной дробью. Это был самый настоящий разговор, состоящий из самых настоящих фраз. Невидимые музыканты умело меняли частоту барабанной дроби, и её тональность. Скорее всего, они использовали несколько различных инструментов сразу. Благодаря тонкому слуху Греф уловив, что в разговорах главенствует одна из таких групп, расположенная где-то на севере. Она звучала практически постоянно, в то время как другие только периодически включались в этот разговор: иногда одновременно, но чаще порознь. Появились и мобильные инструменты: очевидно, это идущие по следу врага группы воинов таким образом передавали сведения спешащим на помощь товарищам. Возможно, что была ещё одна причина этого явления: моральное давление на преследуемого противника.

   Греф остановился и прислушался. Жаль, что он не изучил язык своих нынешних соплеменников. Его тонкий слух и опыт Коргара позволили бы гораздо лучше разобраться в сложившейся обстановке. Да и шаман тоже должен разбираться в вопросах местной связи. А так, приходилось полагаться только на свои умозаключения, инстинкты и на незаменимый в подобных случаях 'авось'. После нескольких минут пристального вслушивания в вечерний воздух, он осторожно двинулся в сторону одного из участников этого музыкального разговора. Судя по всему, это должно было быть одно из поселений. Оттуда наверняка отправили на перехват вторгнувшегося противника группу или несколько групп воинов. Но вряд там ожидают врага поблизости от самого селения. И уж в любом случае не будут организовывать прочёсывание ближайших лесных массивов: оставшихся в селениях воинов для этого должно быть недостаточно. Так что если у их троицы и есть реальный шанс проскочить незамеченной, то искать его нужно только там. Следы хиддим обнаружены, и сейчас воины 'Волков' стремятся догнать и окружить отступающего врага. Следовательно, пространство за их спинами не контролируется очень уж внимательно. Во всяком случае – не должно.

   Двигались осторожно, но максимально быстро. Перед самым закатом солнца, когда под деревьями уже разливалась самая настоящая ночная тьма, количество звучащих мобильных барабанов резко увеличилось. Они словно застыли в одном районе. А вот селения напротив, почти умолкли. Но и инструменты преследователей тоже звучали недолго. Греф понял: враг обнаружен, действия скоординированы, врагу дали понять, что он в ловушке. Теперь нужда в музыкальном сопровождении отпала. Он посмотрел на Коргара, и по выражению его лица понял, что не ошибся. Но это только усилило мотивацию к дальнейшему движению: отряд местных каннибалов вскоре уничтожат, и воины начнут возвращаться в родные селения. Скорее всего, это произойдёт ночью. В крайнем случае – на рассвете. Уже днём 'Волки' могут обнаружить следы их троицы. И спасение только в расстоянии, которое будет отделять их от преследователей к моменту начала погони. Чем дальше уйдут – тем больше шансов. И Греф продолжил путь, не обращая внимания на ночную тьму. Он старался не думать ни о чём, сосредоточившись на своих чувствах и инстинктах. Коргагу и шаману не оставалось ничего иного, как идти следом.

  ***

   Погоню за ними всё же организовали. И сделали это раньше, чем был уничтожен отряд хиддим. Глядя с безопасного растояния на вооружённых людей, которые появились на берегу, Коргар осознал, что именно настойчивость Грефа спасла их от участи оказаться на в качестве жертвы на алтарях. Оборотень упрямо гнал их практически всю ночь, позволив отдохнуть только пару часов перед самым рассветом. К полудню они покинули вражеские земли, хотя и далеко отклонились от маршрута движения остальных воинов отряда. Их судьба тоже волновала Коргара, но он надеялся на те несколько часов форы, что даровала им авантюра Грефа. Лангак хоть и молод, но должен был сообразить, что спасение заключается только в скорости отступления. Хиддим должны были атаковать на рассвете: ночью, пользуясь численным превосходством, вожди Волков, скорее всего, постараются вымотать силы противника имитацией атак, не давая отдохнуть. И только после сражения организовать преследование. Так что у отряда была фора.

   Оказавшись в знакомой местности, Коргар взял на себя принятие решений, и повёл крохотный отряд к берегу одного из озёр. Он уже не старался скрывать следы: оборотень всё чаще оглядывался туда, откуда они пришли, принюхивался и прислушивался. Всё было понятно: погоня. Учитывая, кого именно могли послать вслед за беглецами вражеские шаманы, скрываться смысла не было. А вот шанс оставить преследователей ни с чем наоборот был. И потому они бежали, напрягая все свои силы. Вернее изо всех сил бежал он и Глатак, ибо Греф точно был в состоянии уйти от преследователей, превратившись в зверя. Но он остался с ними, хотя Коргару временами чудилось нечто непонятное в его взгляде. Шаман, похоже, знал об этом куда больше, ибо поглядывал на оборотня в такие моменты весьма настороженно. Впрочем, для воина главным было именно то, что Греф их не бросил, а всё остальное – это не по его части.

   Они успели. Оказавшись на берегу заветного озера, Коргар быстро сориентировался и направился к роще раскидистых ив. Здесь, в огромном дупле одного из самых старых деревьев, была припрятана небольшая пирога: подобных тайников было немало на землях их племени. Вскоре он с Глатаком уже во всю мочь работали вёслами, направляя судёнышко восточному берегу озера. Здесь брала начало бойкая речушка, впадающая дальше в большую реку, по которой в относительно безопасности можно было добраться до родного селения. Вполне надёжный путь отступления.

  Греф в качестве гребца был забракован сразу: оказалось, что это умение для него в новинку. 'Странно', – отметил Коргар, – 'До плена он хорошо управлялся на воде'. Потом он вспомнил, что и пловцом оборотень оказался весьма посредственным, хотя и сумел в трудную минуту переплыть водную преграду. Но шаман такому повороту событий почему-то не удивился, и воин решил не утруждать себя лишними умозаключениями. С врагом Греф вёл себя как настоящий защитник племени, а что до всего остального – пусть у шаманов и старейшин головы болят. Лично Коргару и этого достаточно.

   Первым заметил опоздавших преследователей именно оборотень. Будучи простым пассажиром, он сидел на середине пироги спиной к направлению движения и пристально рассматривал окружающее пространство. Внезапно он злорадно оскалился и сделал странный жест: сжал правую руку в кулак и вытянул её в направлении удаляющегося берега, одновременно хлопнув себя по плечу ладонью левой руки. Потом ладонь переместилась на локтевой изгиб, после чего правая рука согнулась. И, напоследок, Греф снова вытянул сжатую в кулак правую руку, выпрямив при этом средний палец. Смысла жестов воин не понял, но, судя по выражению лица оборотня, это было жестокое оскорбление. Коргар оглянулся и увидел тех, кому были адресованы эти жесты: как и ожидалось, на берегу озера стояли воины племени 'Волка'. Ничего поделать они уже не могли: для стрел расстояние уже было слишком велико.

   – Волку легче догнать оленя, чем поймать рыбу, – обратился Коргар к своим товарищам, хотя понять его мог только шамана, – Пусть воют от злобы.

   – Теперь они знают, к логову какого зверя ведёт кровавый след, – заметил шаман, не разделяя веселья товарищей, – Племени предстоит война: они будут мстить нам за то, что мы привели врагов на их земли.

   – Мира между нашими людьми и так не было. До прилёта Крылатых Убийц они не пошлют своих воинов в наши земли. Потом посмотрим.

   Шаман не ответил. Он знал, что Коргар прав, но чувствовал досаду за то, что они не смогли скрыть свои следы.

   Греф тоже недолго предавался своему мрачному веселью. Вскоре он начал пристально всматриваться в удаляющийся берег, на котором стояли враги. Потом, когда пирога оказалась на течении реки, он жестами дал понять Коргару, что следует приблизиться к берегу и высадить его. Оборотень указывал то на невидимых уже воинов чужого племени, то в ту сторону, где должен был находиться отряд во главе с Лангаком. Что-то его сильно обеспокоило. Настолько сильно, что он, по всей видимости, решил отправиться на их поиски. Когда пирога ткнулась носом в песок, Греф выскочил на берег и оттолкнул её обратно на воду. Оружие и одежду он оставил.

  ***

   Греф спешил. Острое как никогда ранее зрение, позволило ему заметить, что воины на берегу озера не сильно разочаровались своей неудаче. Почему? Уж не потому ли, что рассчитывают отыграться в другом месте. Разум подсказывал, что после уничтожения отряда каннибалов, они вполне могли обнаружить следы отступления подчинённых Коргара. Будь на месте Волков кто другой, Греф не стал бы так беспокоиться. А вот воспоминание о звероподобных монстрах, которые гнались за ним, в сочетании со странным спокойствием оставшихся на берегу вражеских воинов, навело на нехорошие мысли. Нет уж! Как там говорили в его прошлой жизни? 'Лучше перебдеть, чем недобдеть'. Именно тот случай. Так что бегом, бегом!

   Что именно подвигло его на столь рискованный поступок, Греф до конца так и не понял. Можно было списать всё происходящее на какие-то рудиментарные остатки памяти нового тела или желание спасти часть принявшего его племени: вроде как почти родственники всё же. Да, это присутствовало. Но было ещё что-то, так до конца и не осознанное. Какая-то немыслимая в прошлой жизни потребность сделать то, что ты можешь сделать. Вернее должен сделать. Почему должен? А кто его знает! Должен. И всё тут. И ещё столь же необычное желание сражаться с сильным противником.

   Зверь пришёл как-то неожиданно быстро: почти сразу, едва покинув лодку, человек превратился в хищника и побежал в заданном направлении. Это было движение самым настоящим волчьим скоком: периоды стремительного бега сменялись периодами неспешной рыси, чтобы не дать телу быстро устать. Но в любой случае темп был недоступен для пешего человека, тем более по труднопроходимой местности. Зверь огромными прыжками преодолевал буераки, родники и поваленные деревья, тенью скользил в густых зарослях и стрелой мчался по полянам и редколесью. Ему даже пришлось напрячь все свои силы, чтобы оторваться от стада местных свинок, которых пришлось потревожить от нежелания изменять выбранный маршрут движения. В конце-концов злобно визжащее и шумно сопящее семейство отстало.

   Бежать пришлось долго. Уже почти в сумерках нос зверя наконец, учуял знакомый запах – запах разыскиваемой им человеческой стаи. Двуногие прошли здесь совсем недавно, и их можно было легко догнать. Но он поступил по-другому. Зверь лег, и некоторое время лежал неподвижно, давая отдохнуть уставшим мышцам и прислушиваясь к звукам леса. Потом он поднялся и неспешно потрусил по следу двуногих, часто останавливаясь, прислушиваясь и принюхиваясь. Опустившаяся на лес темнота ему совершенно не мешала. Начал давать знать о себе голод, тем более что рядом бродило достаточно дичи, но что-то удерживало его от начала охоты.

   Постепенно он нагонял стаю двуногих. Но когда до них оставалось уже совсем недалеко, дующий в спину ветерок принёс запах, который заставил зверя остановиться. Это был запах тех самых существ, от которых он совсем недавно спасался бегством. Тогда их было много, но сейчас приближалось только двое. Зверь оглянулся в ту сторону, куда вел след человеческой стаи, словно решая: бежать за ними или нет, ещё раз принюхался, а потом прыжком переместился к зарослям кустарника, лег на землю и стал ждать.

   В кустах остро пахло спелыми ягодами, многие из которых уже перезрели, лопнули и сочились соком. Запах существ совсем терялся на этом фоне, лишая возможности следить за их приближением. Но зверь не двигался. Его удерживала несвойственная животным уверенность в том, что его противники преследуют туже самую стаю двуногих, и что они точно появятся именно здесь. Нужно только ждать, оставаясь скрытым кустарником, запах которого не даст врагу учуять его точно так же, как и он не может сейчас ощутить их запах. Нужно только ждать.

   И он дождался. В призрачном свете двух лун, одна из которых только что появилась на небесах, среди деревьев скользнули две уродливые тени. Высокие, худые существа, напоминающие скорее даже не смесь человека и волка, а павианов переростков, к телам которых кто-то могущественный приделал тоже изменённые, но все же волчьи головы. Приближение врага зверь почувствовал заранее, хотя слух и обоняние ничего об этом не сообщали. Он просто чувствовал приближающуюся опасность: смутное ощущение беспокойства где-то в глубинах души. Существа тоже знали его присутствие. Они осторожно двигались по следу двуногих, тщательно принюхиваясь в запахам и прислушиваясь к звукам. Но густой аромат перезревших, а местами уже и подгнивших ягод надёжно скрыл запах зверя, а сам он лежал совершенно неподвижно, напоминая больше всего сжатую пружину.