Текст книги "Посмертие. Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Виталий Момотюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

   Золотоволосых офицеров пока в поле зрения не наблюдалось: очевидно, проблемы поддержания дисциплины на должном уровне возлагались на других членов отряда. Вскоре Греф обнаружил этот младший командный состав: двое чужаков не участвовали во всеобщих хлопотах, а только следили за остальными. Понятно: вот он – местный аналог сержантов или прапорщиков.

   Благодаря приличному освещению удалось составить более полную картину внешнего облика пришельцев. Помимо удлинённых ушей, всех их объединяла 'модельная внешность': идеальные пропорции фигуры и лица, гладкая кожа, пышные волосы. Больше всего они напоминали хорошеньких гимнастов. Или даже гимнасток: на его взгляд в облике этих воинов присутствовала некая толика изнеженности.

   Впрочем, это совершенно не мешало им выглядеть дисциплинированными и хорошо обученными солдатами. Очевидно, что и своим оружием они тоже умели пользоваться. Греф заметил обязательное наличие сабель, кинжалов, луков и довольно необычного с виду древкового оружия. Поначалу он обозвал его копьём, но потом понял, что ошибся: однолезвийный ножевидный наконечник с хвостовиком, закреплённый на древке позволял не только колоть, но ещё наносить рубящие и режущие удары. Умелый воин таким оружием может сражаться, пожалуй, даже эффективней, чем мечом или, как данном случае, саблей.

   Лагерь практически был собран, когда из своих палаток начали появляться темнокожие и золотоволосые маги-офицеры. Младшие командиры тут же устремились к одному из них, очевидно для доклада и получения дальнейших инструкций. Греф внимательней пригляделся к этой личности. Строен, темнокож и светловолос. Определить возраст было невозможным: то ли чужаки здесь сплошь молодёжь, что сомнительно, то ли им известен рецепт вечной молодости. 'Эльфы, блин, ушастые', – подумал оборотень, и буквально остолбенел от такой неожиданной догадки.

   Действительно, если предположить, что раса чужаков соответствует сказочному народу из земных преданий как внешне, так и по своим способностям, то многое становиться на свои места. Внешний вид так уж точно. И вражда к представителям человеческой расы теперь вполне объяснима – действительно чужаки, да ещё и путающиеся под ногами в этом мире. Хотя не такие уж и чужие они по крови, если вспомнить историю появления в племени ведьмы Моран. В сказках проблема смешения кровей вообще-то никого не волновала, но на то они и сказки. 'Что-то здесь не так, – подумал Греф, – У обезьян с человеком больше 90 процентов общих генов, но все попытки земных спецслужб 30-40 годов вывести расу суперсолдат тем не менее потерпели неудачу. А здесь общий потомок не только вполне жизнеспособен, но и весьма одарён. Опять магия? Или причина в чём-то ещё, кроме генов? Да и я сам то кто, если не самый натуральный оборотень?'

   Пока Греф размышлял над своей теорией, младший командный состав получил указания от своего начальства и поспешил донести его к сведенью рядовых бойцов. Маги, между тем приступили к утренним омовениям и завтраку. Вели они себя вовсе не как офицеры армейского подразделения, что было подмечено ещё ночью, а словно туристы на пикнике. Смутное подозрение в очередной раз закралось в душу бывшего землянина: а если это действительно не военная операция? Может, это и не солдаты вовсе? И была догадка настолько мерзкой, что Греф поспешил от неё отмахнуться, словно от надоедливой мухи. Отмахнутся, то он отмахнулся, но червь подозрения снова принялся за своё привычное дело. И успокоить его могли только проверенные факты. А как их получить? Как отличить истину от домыслов? Вспомнилась древняя загадка: 'Как узнать расстояние между правдой и ложью?' 'Все просто, – отвечали мудрецы, – Померяй расстояние между своим глазом и ухом'. Греф мысленно чертыхнулся: принцип понятен, но ему то что делать? Другого выхода, кроме как продолжать наблюдение за чужаками он не видел. Вот только одна проблема: ушастые сейчас позавтракают, погрузятся на свои крылатые и зубатые транспортные средства, и спокойно продолжат путешествие. Уже в небесах. А ему придётся нестись за ними вслед по буеракам да кочкам. И не просто нестись, а ещё и осторожничать при этом: мало ли что с высоты полёта видно. Заметят необычного белого хищника, бегущего следом, да и долбанут чем-то самонаводящимся. Просто на всякий случай или развлечения ради – лично ему то без разницы..

   Но вздохи вздохами, а для себя Греф уже всё решил: будет преследовать этих Крылатых Убийц, пока не развеет свои сомнения и подозрения. Рискованно, опасно, но что делать если иного выхода нет. Пусть он и стал самым натуральным оборотнем, но человеческих корней его никто и никогда лишить не сможет. Только желание сохранить своё человеческое Я позволило его душе уцелеть там, за Гранью Мира. И раз уж тот астральный хищник обломался, то и с этими ушастыми самоуверенными красавцами он уж как-то постарается справиться. А справиться должен, чтобы понять природу этой вражды и отыскать способы противодействия этому противнику. Люди, если они действительно люди, не должны бегать по лесам от каких-то небесных пискунов и их всадников. На Земле, помниться, есть вещи пострашней, и ничего. Не бегают.

   Завтрак начальства закончился, и подчинённые сноровисто упаковали последние тюки, после чего уничтожили следы своего пребывания на этом участке леса. Не все следы, но поляна не выглядела, как после отдыха буйной компании отдыхающих земляков Грефа. Вообще, многие неудобства своего нынешнего положения бывший землянин был готов простить судьбе только за то, что она забросила его в столь чистое и первозданное место. Здесь можно было без опаски пить воду из родников, рек и озёр, есть немытые ягоды и при этом совершенно не бояться отравления какой-либо химией или радиации. От дождя здесь прятались только потому, что быть мокрым довольно неуютно. Но ни разу здесь не возникла мысль, что от льющейся с небес воды можно запросто лишиться волос. Под кустами, как и полагается лесной природе, росли грибы и ягоды, а не валялись груды мусора. Не успели ещё разумные расы загадить мир. Не успели, или им попросту не позволили этого сделать? Ответа на этот вопрос, как и на многие другие, тоже не было.

   Вскоре на морды всех крылатых созданий была одета упряжь из кожаных ремней и металлических цепей. В отличие от лошадиной упряжи, где удила вставлялись в рот животного, здесь акцент делался на продетое в ноздри кольцо. Очевидно, это было самое чувствительное место, как у собак или быков. Сёдла по конструкции напоминали лошадиные, только стремян здесь не было. Всадники обеспечивали себе устойчивость при помощи широкого пояса, который несколькими ремнями крепился к седлу. Конструкция практически сводила к нулю вероятность падения. К седлу также крепились колчаны для стрел и чехол для лука. Странные копья и сабли зачехлялись и при помощи ременных перевязей закреплялись за спинами воинов практически вертикально. В таком положении они не представляли опасности для кожаных перепонок крыла. Все эти конструкции и приёмы свидетельствовало о многовековом опыте использования таких необычных животных. Единственное, чего не заметил Греф, это чего-то напоминающего парашюты. Каким образом всадники должны были обеспечивать себе безопасность в случае гибели 'скакуна', так и осталось загадкой. Возможно, на этот случай были предусмотрены какие-то магические предметы. Впрочем, существовала ещё вероятность, что такой вариант развития событий в глазах местных эльфов выглядел совсем уж невероятным, а потому в расчёт попросту не брался.

   Задерживаться на земле ушастые не стали. Один из магов совершил некое действие, в результате которого невидимые глазу магические потоки начали стремительно таять. После этого все чужаки распределились по животным и начали поочерёдно взлетать в покрытое серыми тучами небо. Крылатые создания неожиданно легко отрывались от земли: им для этого хватало одного сильно прыжка, совершенно неожиданного, если принять во внимание не столь уж и впечатляющие размеры когтистых лап. Но для Грефа никакой странности не было: в момент прыжка от каждой твари исходил довольно мощный всплеск магии. Единственный момент, который настораживал – магия эта ощущалась действительно какой-то чужой, мрачной и отвратительной. Он словно на мгновение оказался рядом с протухшей тушей, на мясе которой уже успели вылупиться личинки мух. А вот маги-всадники ничем принципиальным кроме внешнего вида от людей не отличались.

   Летуны совершили несколько кругов над поляной, пока все не поднялись в небо, после чего начали выстраиваться в некий клинообразный строй, остриё которого было направлено на северо-запад. В воздухе темнокожие маги тоже оказались со всех сторон окружены светлокожими охранниками. Несколько воинов отделились от строя: одни увеличили скорость и ушли вперёд, другие направились в стороны от отряда. Было очевидно, что чужаки чувствуют себя хозяевами положение. В противном случае вести разведку безопасней парами.

  Греф дождался, пока вражеский строй не удалится на достаточно безопасное расстояние, и начал преследование. Ему не нужно было постоянно видеть чужаков – достаточно периодически сверяться с направлением. Гораздо больше внимания занимали одиночки, которые занимались разведкой окрестных территорий. Вот эти вполне могли заметить интерес необычного хищника к маршруту движения их отряда. Так что на возвышенностях и открытых пространствах оборотень очень резво вертел по сторонам, а во время движения старательно прислушивался к звукам, доносящимся из леса и с неба.

   Следовать за передвигающимся по воздуху отрядом оказалось весьма непростой задачей. Помимо необходимости быть всё время на чеку, приходилось ещё и передвигаться с довольно приличной скоростью по весьма пересечённой местности. Свои коррективы вносила и погода. Ближе к полудню мелкий дождик начал усиливаться. Ветер стал налетать порывами, швыряясь холодными водяными зарядами. Он словно подгонял оборотня, требуя ускорить темп движения. Мокрый от дождя и сшибаемой на бегу влаги мех тоже не способствовал хорошему настроению. Греф уже начал было задумываться, не совершает ли он ошибку. Может, стоило вернуться к отряду Лангака, пересидеть опасное время, заодно и непогоду, в сухом подземелье, а интерес к Крылатым Убийцам отложить до следующего их визита. Наверняка, Слепой Буддар и рыжеволосая ведьма Моран знают об этом странном противнике куда больше, чем Огра, Эйла, Лангак, Глатак и все остальные члены этого маленького отряда вместе взятые. А выслушав мудрых людей, и сам Греф сможет лучше подготовиться.

   Но интуиция настойчиво твердила своё: 'Вперёд! За ними!' И он бежал.

   Во второй половине дня, когда скрытое облаками светило уже проделало две трети своего пути, Греф услышал отдалённые раскаты грома. Один. Второй. Третий. Потом полыхнула целая канонада громовых ударов. Создавалось впечатление, что приближается грозовой фронт. Тишина, а потом новая серия.

   Оборотень остановился, скользнув лапами по мокрой траве. Звуки грома доносились спереди, а ведь ветер дул с востока. Это значило, что не грозовой фронт приближается к Грефу, а он сам бежит к месту сосредоточения гнева воздушной стихии. Да и в грозе ли тут дело? Ведь именно в том направлении улетел отряд чужаков.

   Греф прислушался. Во время движения ему было сложно сосредоточиться на отдалённых звуках, поэтому и воспринял он всё это как громовые раскаты. А на самом деле всё было несколько сложнее. Тонкий слух позволил различить два вида далёких ударов. Один из них действительно был не чем иным, как звуковым сопровождением молнии – характерный трескучий звук прохождения электрического разряда сквозь воздух трудно спутать с чем-то другим. Но вот второй... Это тягучее 'Пбу-у-ум!!!' вызывало в памяти образы вспышек дымного пламени, в которых погибали какие-то здания, конструкции и люди. Взрывы. Это без сомнения были взрывы, знакомые по той, прошлой жизни. Но там, на Земле, они вызывались воспламенением специфических веществ, и зачастую в немалых их количествах. Откуда же им взяться здесь, посреди необъятных лесных пространств этого мира?

   Чужаки. Крылатые Убийцы, а точнее говоря, небольшая их часть – темнокожая и светловолосая. Эти самоуверенные и властные обладатели магии, вполне могли устроить нечто подобное. Если уж разрисованный под скелет ведьмак племени любителей человеческой плоти мог наносить удары на расстоянии, то способности остроухих одарённых, наверняка, куда разнообразней. Молнии и огонь упоминали в своих рассказах о чужаках Огра и Лангак. А раз так, то сейчас там впереди Крылатые Убийцы совершают то, ради чего, собственно говоря, они и прилетают сюда на протяжении веков.

   Огромный белый хищник сорвался с места. Вот о чём твердила его интуиция. Враг обнаружил один из отрядов людей и сейчас занимался его уничтожением. А ведь это, судя по всему, ещё территория его, Грефа, племени. Он ведь мог... А собственно говоря, что он мог сделать? Обойти вражеский лагерь ночью и предупредить людей о надвигающейся опасности. Так откуда ему было знать, в какую сторону двинуться чужаки? Обогнать врага он тоже не в состоянии. Его скорости едва хватает на то, чтобы не потерять противника окончательно. Помчись он впереди, то, скорее всего, пришлось бы попросту разделить судьбу несчастных. Нет, пока он не готов умирать. Сейчас нужно наблюдать, чтобы выяснить слабые стороны Крылатых Убийц. Не может быть такого, чтобы у остроухих чужаков не было недостатков.

   Но все эти логические умозаключения не могли успокоить злость, которая проснулась в душе. Душа жаждала мести. Грефу мучительно хотелось добраться до глотки одного из тех золотоволосых магов, разорвать её, и наблюдать, как с потоком крови угасает в глазах врага жизнь.

   По мере приближения оборотня к месту событий, интенсивность взрывов и ударов молний уменьшалась, а звуки усиливались. Вскоре уши уловили знакомый писк-скрежет и странный свист – будто что на очень высокой скорости рассекало воздух. Кроме того стали слышны крики боли. Люди даже не кричали, а вопили и выли от нестерпимой боли.

   Неожиданно слева раздался крик, потом прозвучал голос крылатой твари одного из чужаков. Кричала женщина, и она словно предупреждала кого-то или желая отвлечь внимание. Греф изменил направление своего движения, одновременно сменяя облик. В несколько прыжков он взлетел на вершину небольшого холма, и там увидел врага. На той стороне холма деревья росли относительно, что позволяло частично разглядеть неспешно летящую почти над самими вершинами тварь и восседающего на ней наездника. Остроухий натянул лук, и через несколько мгновений внизу раздались крики: детский и женский. Первый был коротким – скорее всего, предсмертным, а второй был полон отчаянья.

   От нахлынувшей злобы Греф даже не понял, как оказался почти на вершине одного из местных лесных великанов. Крылатое создание совершало поворот и оказалось почти рядом. И оно, и её хозяин успели заметить метнувшуюся к ним из листвы белую тень, но изменить уже ничего не успели. Стрела черкнула оборотня по намокшему меху, даже не оцарапав кожи. Шея животного изогнулась, огромные ноздри расширились, с оглушительным свистом выпуская струю гнилостно-зелёного пара. Но Греф успел ухватиться двумя своими когтистыми лапами за провисший ремень упряжи, и словно груз маятника качнулся дальше. Под его весом упряжь натянулась, растягивая к земле ноздри крылатого создания, заставляя его изменять направление полёта. Тварь резко накренилась вправо и вниз. Её крыло напоролось на ветки дерева. С треском лопнула и разорвалась в нескольких направлениях кожаная мембрана. Длинная кость зацепилась верхушку ствола, окончательно лишая летуна возможности подняться в небо. Инерция провернула животное вокруг дерева и бросила вниз. С треском ломались ветки и кости, в воздух взметнулась туча оборванной листвы и струи ядовитого пара. Потом последовал глухой удар о землю, и всё затихло. Только растревоженные лесные птицы что есть мочи выражали своё неудовольствие.

   Грефу повезло. Пролетев над вершиной дерева, он сообразил отпустить ремень, и его забросило в крону одного из лесных великанов чуть в стороне от места падения одного из чужаков. Словно обезьяна, оборотень совершил несколько прыжков с ветки на ветку, гася скорость падения. На земле он оказался почти одновременно с противником, но в отличие от последнего отделался только несколькими ушибами, царапинами и клочьями выдранной шерсти. Обширный ствол защитил его и от последней ядовитой струи, выброшенной обречённой тварью. Глядя на последствия этого удара, Греф понял, что крылатый монстр выдыхал под большим давлением какую-то кислоту. Она буквально на глазах разъедала листву, ветки и кору дерева. Живое существо, попав под такой выстрел, было обречено умереть в страшных мучениях или остаться изуродованным калекой.

   В два прыжка оборотень оказался рядом с вздрагивающей тушей. Судьба крылатого монстра была ясна с первого взгляда – с такой неестественно вывороченной в паре-тройке мест шеей даже эта тварь жить не могла. Сейчас она уже корчилась в последних конвульсиях агонии. Грефа больше интересовала участь её наездника.

   Остроухому повезло. Повезло в том смысле, что умер он почти мгновенно – во время падения его буквально вырвало из седла и со всей дури приложило грудью о ствол дерева. Скорее всего, на землю упал уже бездыханный труп – крови возле тела остроухого оказалось относительно немного. 'Наверное, умер от повреждений внутренних органов. Сердце такого удара точно не должно было выдержать', – подумал Греф, глядя на светлокожее лицо, покрытое ссадинами и пятнами крови.

   А вот оружие остроухого летуна уцелело. И если сохранность зачехлённые сабли и странного вида копья особо не удивляла, то объяснить, каким образом не пострадал во время падения зажатый в левой ладони лук, можно было только чудом. Но, в любом случае, оставлять такое богатство Грефу, который уже начал осознавать цену хорошего оружия в этом мире, показалось грешно. Одним рывком он сорвал с мертвеца ременную перевязь, разжал пальцы, и несколькими быстрыми движениями связал трофеи обрывками кожаных полосок. Наверняка такие вещи пригодятся в будущем.

   Громкий крик, полный отчаяния и невыносимого горя, донёсся от подножия холма. Через пару десятков секунд Греф оказался в нужном месте.

   Голосила женщина. Растрёпанная и оборванная, она почти что выла, держа на руках окровавленное тело мальчика лет семи-восьми. Несчастная даже не обратила внимания на появление оборотня. Стрела остроухого убийцы попала ребёнку в спину. Выстрел оказался достаточно сильным, чтобы древко прошло сквозь тело, и наконечник вышел наружу с другой стороны. Взирая на эту картину, Греф неожиданно осознал, что чужак намеренно убил сначала именно мальчика, чтобы доставить матери больше муки перед её собственной смертью. И в это же мгновение ему, по сути чужому в этом мире человеку, стало понятно, что у него появилась цель – убийство как можно большего числа вот таких вот уродов. Как он это сделает – покажет будущее, но сделает обязательно. Достойная цель. Ради такой можно и умереть повторно.

   А пока надо спасти вот эту несчастную. Греф уже слышал, как по небу к месту падения приближаются сородичи погибшего, сопровождая свой полёт интенсивным писком-скрипом. Скоро они будут здесь, обнаружат тела, а потом займутся поисками виновников смерти сородича. До этого времени и сам оборотень, и убитая горем мать должны оказаться как можно дальше.

   Утешать или вразумлять женщину Греф не стал – для этого просто не было ни времени, ни желания. Вместо этого он просто хорошей оплеухой лишил её сознания, перебросил уже бесчувственное тело через плечо и со всей возможной скоростью помчался в лесную чащу. 'Главное укрыться от атаки с воздуха, – подумал оборотень, – А на земле я уж с ними разберусь. Преследуйте же нас, мрази! Для вас будет лучше, если найдёте и уничтожите меня сегодня!'

  Глава 9.

   Солнце уже клонилось к горизонту. Приближалось время смены часовых. Командующий тысячи Фейригаан стоял у вытянутой бойницы, которая служила окном его кабинета, и смотрел, как на раскалённом за день каменном плацу выстраиваются шеренги ночного караула. Воины в последний раз проверяли своё оружие перед тем, как предъявить его своим командирам перед заступлением на пост. Многие нетерпеливо поглядывали на светило. Оно уже почти коснулось высокой каменной стены, которая отгораживала Звенящее Ущелье от долины, в дальнем конце которой располагалась 'странная скала'.

   Камень. Серый, грубо обработанный гранит царил в этом месте, полностью вытеснив такую привычную для минноонар зелень лесов и рощ. Ещё недавно здесь тоже росли деревья и кустарники, среди которых размещались строения небольшой заставы. Совсем недавно – до прибытия эрниля Илоонира. Впрочем, и сам Фейригаан, и вся его тысяча, оказались здесь по той же самой причине, которая привела сюда и их командующего.

   Ладонь легла на горячий камень. Жарко, серо, тускло и уныло теперь здесь – это правда. Но иного выхода не было. Охранные рощи не смогут сдержать надвигающуюся беду. Не смогут, потому что от её дыхания умирают сами деревья. Может магия старейшин ангья и способна дать необходимую силу древам, но пока Совет примет такое решение... В общем, Командующий тысячи Фейригаан понимал и поддерживал решение эрниля Илоонира возвести в удобном для обороны месте каменную стену. Впервые за многие века маги скрепляли собранные в окрестностях заставы валуны в единое целое оборонительной стены. Да, её материал и суровая простота, которая неизбежна при столь быстром строительстве, раздражают привыкшие к лесам и рощам глаза, но это мелочи. Главное – она может помочь воинам задержать порождения 'странных земель' в долине, не дать им и 'изменившимся' занять перевал. По крайней мере, она дает шанс продержаться до прибытия помощи.

   Командующий тысячи, после своего нового назначения, счёл необходимым лично посмотреть на опасности, с которыми рано или поздно его солдатам предстоит столкнуться в бою. В том, что это сражение произойдёт, он теперь уже не сомневался. Не сомневался с того самого момента, когда их отряд был атакован в том медленно умирающем лесу. Там были уродливые монстры, упрямо бросающиеся навстречу стрелам, и изуродовавшие свои тела шрамами и нелепыми украшениями 'изменившиеся', которые атаковали стрелами, дротиками и камнями, брошенными при помощи пращи. Они действовали тогда сообща, словно их направлял чей-то злобный, но достаточно рассудительный ум. Воины и маги отбили атаку, но отряд потерял тогда почти два десятка солдат убитыми и раненными. После боя все рассматривали тела противников, удивлялись уродству монстров и поражались безумству бывших сородичей. А вот Фейригаан отметил совсем другое: враг отступил, когда невидимому командиру стало совершенно понятно, что атака провалилась. И закралось тогда у командующего тысячей подозрение, что не засада это была вовсе, а проверка сил. А раз она не удалась, то чего следует ждать дальше?

   Ответа на этот вопрос Фейригаан, разменявший уже несколько веков, не знал. Была только твёрдая уверенность в том, что ждать нужно чего-то плохого. Он хорошо помнил рассказы о тех далёких временах, когда минноонар отстаивали у порождений Иа право на власть над этим миром. Это были времена кровавых сражений – целая эпоха бесконечной войны, в безумстве которой погибали целые расы. Лишь горстка ангья сохранила память о прошлом. Нынешние события снова заставляли вспомнить о существовании Иа и вспомнить древние предания.

   Внезапно что-то толкнуло командующего. Многовековой опыт и навыки калимэхтар позволили ему молниеносно обернуться, одновременно обнажая оружие, но в кабинете никого не было. Толчок повторился, и возбужденные голоса, донёсшиеся с плаца, подсказали ангья, что никаких призраков здесь нет. Это землетрясение. Земная твердь содрогалась, заставляя дрожать и качаться здания. Толчки следовали один за другим, то сильнее, то слабее, хотя и не вызывали разрушений. Фейригаан подумал, что это похоже на то, как готовящийся отойти ко сну великан поудобней устраивается на ложе. Откуда возникло такое сравнение – он так и не понял.

   Постепенно промежутки между толчками стали становится всё длиннее, а сами подземные удары всё слабее. Командующий вложил оружие в ножны и поспешил на плац. Сейчас его личное присутствие лучше всяких приказов поднимет моральный дух подчинённых.

   Паники среди его подчинённых не было. Командиры отрядов быстро сориентировались и вывели своих подчинённых из казарм во избежание возможных жертв, случись разрушения. Это в очередной раз подтверждало высокую выучку войск, которыми руководил эрниль Илоонир. Властитель, который осмелился предпринять первые шаги для предотвращения грядущих проблем не дожидаясь решения Совета, был одним из немногих, которые относились к службе в армии совершенно серьёзно. Это было весьма редким явлением среди знатных родов, поскольку минноонар уже многие столетия не имели достойного врага.

   'Похоже, что скоро эта ситуация измениться', – подумал командующий тысячи, принимая доклады своих офицеров. Не обращая внимания на субординацию, к нему рысью подбежал начальник смены, которая сейчас несла караул. Он был сильно взволнован и, что самое странное, напуган. Последнее обстоятельство заставило Фейригаана напрячься в ожидании беды.

   – Командующий, Вам стоит подняться на стену.

   – Что случилось? Доложите по порядку, офицер.

   – Что-то случилось со скалой в конце долины. Я ничего не понимаю. Вам лучше взглянуть на это самому, командующий.

   Следом за начальником караула, в сопровождении своих адъютантов, Фейригаан по каменной лестнице взобрался на одну из смотровых площадок. Побледневший караульный отдал честь по всем правилам, но ему ответили уже сугубо по армейской привычке. Оказавшись наверху возведённого на скорую руку укрепления, все сразу поняли, что именно заставило нервничать опытного офицера. Открывающаяся отсюда картина не оставляла сомнений – быть беде.

   – Благие Покровители, – вполголоса выдавил из себя один из адъютантов.

   – Они здесь ни при чём, – резко отреагировал на такое проявление слабости одного из офицеров Фейригаан, хотя и был вполне согласен с репликой подчинённого, – Пришло наше время, господа. Я думаю, что вскоре и о нас будут слагать легенды не хуже тех, которые сложили в своё время о героях Эпохи Кровавых Битв. Если мы, конечно, окажемся достойны легенд.

   – Вы полагаете, командующий, что силы Иа снова заявят о своих правах на этот мир?

   – Не имеет значения, что я предполагаю. Я твёрдо уверен в том, что нам предстоит на деле подтвердить право носить звание воинов. Никто не будет заявлять о своих правах – дипломатия никогда не привлекала порождения Иа. Снова всё решит доблесть воинов и умение командиров.

   Командующий повернулся к своей свите и посмотрел на одного из ангья.

   – Благородный Рилтамаай, у меня для Вас есть задание. Опасное задание.

   – Слушаю Вас, командующий.

   – Возьмите два десятка всадников на трикстерах и отправляйтесь на разведку. Нам необходимо знать, что же там произошло на самом деле. Поторопитесь. Я не хочу и не имею права пребывать в счастливом неведении.

   – Будет исполнено, командующий. Позвольте идти выполнять.

   – Идите. И постарайтесь вернуться живыми.

   Фейригаан снова повернулся к долине. Вдалеке, почти на самом горизонте, клубилась гигантских размеров туча пыли. Она медленно распухала, расползаясь по земле и вздымаясь вверх к облакам. Огромная, смутная тень едва угадывалась за пыльной пеленой. Судя по всему, это была скала, своими очертаниями напоминающая пирамиду. Теперь в общих чертах была понятна причина землетрясения – именно в тех местах располагалась пресловутая 'странная скала', и теперь она выглядела куда массивней и выше. Проклятое нагромождение камней словно выросло из земли на немалое количество фурлонгов, хотя как такое могло случиться, Фейригаан просто не представлял.

   – Немедленно составьте предварительное донесение Совету. И подготовьте копию для эрниля Илоонира. Да, и укажите, что на разведку было выслано два десятка наездников на трикстерах во главе с благородным Рилтамааем. Отрядам занять позиции и приготовиться к обороне.

   – Командующий, – обратился к нему адъютант, который заведовал канцелярией, – может пока подготовить доклад только эрнилю Илоониру?

   – Нет. Сделайте так, как я приказал. Чем быстрее мы поставим в известность Совет, тем быстрее они примут хоть какое-то решение. А перед эрнилем за всё происходящее отвечаю только я. Выполняйте.

   – Слушаюсь, командующий.

   'Что же здесь происходит? Неужели это Прорыв порождений Иа, о которых так много рассказывают в легендах? Но там не упоминалось ни разу о чём-то подобном. Да и прошло всё как-то слишком спокойно – никаких разрушений и катаклизмов. Просто выросла эта проклятая скала ввысь, и всё.'

  ***

   Чем ближе подлетали трикстеры к чудовищно огромному пылевому облаку, тем возбуждённей они становились. Восседающие на их спинах воины тревожно переглядывались – такого состояния своих транспортных средств они не ожидали. Да, их предупреждали, что использовать этих крылатых созданий поблизости от места гибели последнего из Возвышенных нежелательно. Но никто не мог предположить, что реакцией животных будет такая бурная радость. Или это не радость? Но в любом случае, трикстеры были преисполнены решимости отправиться прямиком в пыльное облако, и только воля наездников не давала им этого сделать.

   Рилтамаай отметил этот факт, и не решился отдать команду полететь поближе к скале. Видимость и так уже была весьма посредственной, словно воины и не летели над поросшей лесом долиной. Окружающее пространство больше всего напоминало ему пустыни во время пылевых бурь.

   Впрочем, главное он уже увидел. Скала не просто выросла в размерах – это можно было заметить и без воздушной разведки. Скала изменилась. Серый гранит покрылся многочисленными вкраплениями и полосами темного, почти чёрного цвета. Может это и был чёрный, но пыль не давала разглядеть всё основательно. И всё это было как-то отвратительно. Гора теперь напоминала гигантских размеров фурункул на теле земли – эдакая сочащаяся гноем болячка.

   'Если это действительно фурункул, то не удивительно, что было землетрясение', – подумал Рилтамаай, и сам удивился столь неожиданному веселью. Не иначе, как реакция на нервное напряжение.