Текст книги "Посмертие. Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Виталий Момотюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

   Таррок повернулся к Грефу: молодой воин явно не желал отпускать хиддим из земель племени живым. Но его и тут постигло разочарование.

   – Нет. Догнать чужак могу. Победить – не знать. Если он тот, кто меня ранить – я не хотеть сражаться с ним один. Не сейчас.

   – Я решил, – Лангак решил прекратить обсуждения этой темы, воспользовавшись своей властью, – Завтра Огра и Таррок пойдут с Грефом и посмотрят следы. Посмотрим, что им расскажет земля. Если чужак ушёл на острова, тогда подумаем, что делать. Но если ушёл вдоль озера – пусть уходит.

   Греф мысленно поаплодировал Лангаку, испытав при этом досаду за собственный промах. Ведь мог же сам предположить, что неизвестный попытается найти ночлег на одном из скалистых утёсов, возвышающихся над водами озера. Лично он в подобной ситуации так бы и сделал – одиночке так безопасней ночевать, чем просто в лесу. А Лангак предположил, и таким образом сумел потушить зарождающийся бунт Таррока. Действительно: завтра посмотрят, а там и видно будет. Да и самые горячие головы за ночь поостынут.

   С таким решением согласились все. Даже Таррок одобрительно кивнул головой, хотя явно был готов отправляться в погоню прямо сейчас. Но больше всех такому решению обрадовались женщины, старательно прислушивавшиеся к разговору воинов. Никто из них не желал присоединиться к тем, кто уже оплакивал погибших в бою с Крылатыми Убийцами мужей и сыновей.

   С тем все и начали готовиться ко сну.

  ***

   Утром планы Лангака претерпели изменения.

   Моран была решительно настроена вернуться на свой остров, о чём тут же было объявлено Лангаку. По её словам, только там она могла что-то сделать с пленным, поскольку держать того под контролем личным было достаточно сложно. А чтобы не терять время, ведьма намеревалась оправиться в путь вместе с Грефом и его спутниками.

   Вождь отряда такому решению сопротивляться не стал. Мотивы его решения были Грефу абсолютно понятны. По следу чужака изначально было решено идти до самого начала гряды островов. Если тот ушёл дальше вдоль берега, то Моран могла спокойно отправляться домой. Если же чужак провёл ночь на одном из островов, существовала вероятность встречи с ним. В таком случае присутствие ведьмы давало оборотню и двум воинам солидную поддержку. К тому же не следовало забывать и о возможности того, что чужак вернётся обратно по своему следу.

   Вообще говоря, сам Греф тоже намеревался отправиться вместе с Моран и пленником: относительно последнего у него были свои планы. Поэтому он идею ведьмы поддержал, и тут же объяснил вождю, почему именно. Лангак удивился желанию оборотня снова побывать в гостях у ведьмы: обычно её общества старались избежать. Но противиться не стал.

   – Эйла пойдет с вами, – коротко сообщил он, и тут же окончательно расставил все точки, – Огра и Таррок дойдут до островов и вернутся. Если чужак близко – пришлёте гонца.

   Это означало, что Эйла отправляется на остров Моран.

   Греф несколько опешил, услышав такое, и посмотрел на девушку.

   Для Эйлы же слова Лангака оказались сигналом к действию, и она немедленно начала собираться. И собиралась отнюдь не на один день. При этом вид у неё был настолько решительным и даже злым, что Греф немедленно задумался о причинах такого её поведения. А заодно и о причинах такого решения молодого вождя. Поводов для размышлений добавило и то откровенное веселье, которое читалось на лице ведьмы. Вывод был предельно ясен: недавно Лангак отказался взять Эйлу в сражение против остроухих, и теперь просто не хотел возникновения в отряде очередной ссоры. Он откровенно давал Грефу понять, что у того есть вопрос, который необходимо решить. Понятно: молодому вождю чужая головная боль ни к чему. У него и других проблем достаточно. Пришлось оборотню молча подчиниться приказу.

   Сборы были недолгими, и вскоре пятеро людей и один Крылатый Убийца оказались на том месте, где Греф вчера обнаружил следы чужака.

   – Опытный воин, – промолвил Огра, осмотрев едва заметный след, – Шёл быстро, но следов почти не оставил.

   'Другой бы и не выжил в сражении с Волками,' – подумал Греф.

   – Раньше он не бывал на этом берегу, – Таррок чуть поодаль осматривал мокрый от утренней росы грунт.

   В этом месте следов было несколько. Греф присмотрелся. Действительно, здесь чужак словно осматривал окрестности и решал, куда двигаться дальше. Или запоминал их. Нечто подобное оборотень предположил ещё вчера. Следовательно, наука чтения следов не столь уж и сложна, как ему казалось.

   Эйла молчала, хотя следы осматривала не менее внимательно, чем воины.

   Они двинулись вперёд, направляясь к тому месту, где дно озера мелело, а над поверхностью озера возвышались груды камней и даже целые скалы. Здесь можно было по отмелях перебраться с берега на поросшие деревьями и кустарником острова. Правда, для этого требовалось либо знать эти отмели, либо, как Греф, обладать истинно звериным чутьём.

   – Он ушёл, – Огра присел над отчётливым следом подошвы, – Ушёл, когда только начинало светать. Шёл быстро.

   – Но его ещё можно догнать, – Таррок упорно не желал отказываться от своей идеи.

   – Пока сюда придут воины, он уйдёт ещё дальше, – задумчиво покачал головой Огра, – Чужак отдохнул. Если заметит погоню – начнет бежать. Дальше много камней. Будет трудно отыскать его следы.

   – Греф отыщет.

   – Отыщет, – согласился Огра, – Но зачем нам погоня? Лангак прав. Скоро мы уйдём отсюда, а ему ещё предстоит долгий путь.

   – Но он узнал путь, – не сдавался Таррок.

   – Путь к озеру знают все. Иди вдоль Большой Реки и не ошибёшься. Нет, он не искал путь, – Огра посмотрел на брата, словно оценивая что-то, – Он бежал от зверей Волков и потом решил, что дорога через наши земли для него безопасней. Я бы так сделал.

   – Возвращайтесь к Лангаку, – приказала воинам Моран, которой зарождающийся спор был откровенно не интересен, – Чужак ушёл, и догнать его сложно. Мы уходим на острова. Передайте, что когда придёт время Большого Совета, мы придём в селение.

   Таррок не посмел перечить ведьме, хотя было видно, что возвращаться он не хочет. Огра же вопросительно взглянул на Грефа.

   – Идти, брат, – ответил тот на немой вопрос, – Убийцы уже улетать. Чужак уходить. Возвращайтесь к племени.

   – А Убийца? – спросил Таррок.

   – Мы о нём позаботимся, – весело ответила ему Моран.

   Таррок и Огра попрощались и отправились обратно к отряду. А ведьма повела своих спутников ближайшей отмели, тщательно выбирая путь, чтобы не оставлять следов.

   Греф шагал следом за Эйлой и думал о том, что ему предстоят очень непростые дни.

  Глава 15.

   Эрниль Илоонир откинулся на спинку грубого кресла. Накопившаяся в последние дни усталость разом навалилась на него. Хотелось отбросить все дела и уснуть прямо здесь. Взгляд наткнулся на бурые пятна, которыми были густо усеяны стены каземата. Ангья брезгливо поморщился, осознав несовместимость желания и места. Пока ещё эрниль Иллонир не опустился настолько, чтобы устраивать опочивальню пыточной, в воздухе которой тяжёлые запахи крови и раскалённого металла перемешались с вонью экскрементов и горелой плоти. Нет, здесь отдыхать он точно не будет.

   Взгляд снова вернулся к окровавленному телу, повисшему на цепях. Пропорции телосложения и удлинённые острые уши выдавали в нём представителя минноонар. Но были и существенные отличия, причём следы пыток имели к этому факту весьма отдалённое отношение.

   – Приведите его в чувства, – приказал эрниль двум элдалиэ, застывшим рядом с бесчувственным телом пленного.

   Один из них молча зачерпнул ковшом ледяной воды и выплеснул её в лицо узника. Ещё один ковш был вылит просто на затылок. Тело несколько раз дёрнулось. Звякнули цепи. Опухшее от ударов лицо поднялось, и на эрниля буквально обрушился поток злобы и ненависти, настолько выразителен был взгляд пленного. Если бы взглядом можно было убивать, то именно таким.

   Впрочем, за последние пару часов к подобному эрниль Иллонир уже успел привыкнуть. А стоящих рядом с узником элдалиэ от убийства последнего удерживал только прямой приказ высокородного ангья.

   – Вижу, что ты пришёл в себя, предатель. В таком случае, может быть, поведаешь мне, что заставило вас пойти на убийства своих соплеменников?

   В ответ из разбитого рта раздалось злобное рычание.

   – Это бесполезно, высокородный, – промолвил один из воинов, – Это уже не минноонар, а одна из тварей Иа. Боль не заставит его говорить.

   – Если он вообще ещё помнит, как это делать, – добавил второй.

   Строго говоря, подобное поведение элдалиэ было недопустимым: простые воины без разрешения обращаются к высокородному ангья, да ещё и в таком тоне. Но эрниль Иллонир не обратил на это никакого внимания. Что там нарушение правил обращения к высокородным, если он сам сейчас нарушает не только нормы поведения, но даже приказы Совета. Ангья занимается тем, что с применением пыток допрашивает одного из минноонар, и делает это, не имея соответствующего разрешения Совета. Впрочем, сам эрниль тоже уже начал склоняться к тому же мнению, что и элдалиэ: от минноонар у этого существа осталось только тело. То, что просматривалось в глазах этого существа, вызывало у Иллонира только отвращение.

   Но и тело пленника вызывало в лучшем случае чувство брезгливости. У минноонар вообще было принято относиться к своей внешности с большим вниманием. При этом предпочтение отдавалось естественной красоте, а украшения должны были только подчёркивать те или иные её черты. Поэтому многочисленные уродливые татуировки, шрамы и проколы, в которые вставлялся всякий 'мусор', которыми 'щеголял' 'изменившийся', ничего другого кроме брезгливости и отвращения у ангья и элдадиэ не вызывали.

   Одно дополняло другое. Иллонир понял, что он действительно ничего не добьется от пленного. И не потому, что его помощники плохо справлялись со своими обязанностями. Просто для висящего на цепях существа телесная боль не могла служить аргументом к началу общения. Процесс 'украшения' тела наверняка был лишь немногим менее болезненным, чем пытки, а совершался он, скорее всего, добровольно и собственноручно. Кроме того, эрниль уже не сомневался, что изменилось и сознание бывшего соплеменника.

   – Да, продолжать допрос бессмысленно, – он поднялся со стула, – Я ухожу и оставляю его в вашем распоряжении. Вы вольны делать с этой тварью всё, что пожелаете. Потом составите доклад. Меня интересует, сколько боли может вытерпеть подобное существо, прежде чем жизнь покинет его тело.

   – Как прикажете, высокородный, – ответили оба почти хором.

   Ангья внимательно всмотрелся в их лица. Их выражение обещало 'изменившемуся' как минимум ещё несколько часов истязаний. Впрочем, чему удивляться: эрниль лично отобрал этих двух из нескольких десятков претендентов. А тех, в свою очередь, подбирали, используя его же инструкцию. Иллонир специально искал тех, кто потерял в землях по ту сторону горной гряды всех близких. Искал тех, чьим смыслом жизни отныне стало не просто желание мстить, а тех из них, кого в этом желании не остановят никакие моральные барьеры. Искал и нашёл. Специально для вот таких дел. Оба элдалиэ быстро поняли, что им предлагают, и согласились без колебаний и раздумий. И вскоре доказали, что в них не ошиблись. В определённом смысле, эрниль породил на свет двух монстров. Вернее, завершил их рождение, ибо начало этому процессу было положено тогда, когда первые тени грядущей беды упали на земли минноонар.

  Эрниль отвернулся, толкнул тяжёлую дверь и вышел в каменный коридор. Уже закрывая дверь, он услышал звяканье металла, и почти сразу за ним безумную смесь крика и смеха. 'Жестокость порождает жестокость, – думал ангья, шагая в полутьме подземелья, – Пленник и его палачи. Как же они похожи между собой! Если не брать во внимание облик, то единственное различие в том, что у этих двух элдалиэ объект ненависти чётко определён. А 'изменившийся' ненавидит, похоже, саму жизнь. Даже я уже смотрю на пытки живого существа, не испытывая никаких эмоций. Эту заразу нужно остановить, пока она не разрушила наш народ. Это словно ржавчина, которая 'пожирает' метал клинка – незаметная поначалу и неумолимая в последствие'.

   Выйдя из подземелья, Иллонир сразу заметил ещё одного подчинённого, которому с недавних пор стал доверять особые поручения. Его тоже заметили. Хотя, судя по всему, просто ждали его выхода из подземелья во двор крепости.

   – Моё почтение, эрниль Иллонир.

   – Приветствую тебя, благородный Рилтамаай. У тебя ко мне дело?

   – Я хотел узнать, готовиться ли сегодня к новым поручениям?

   – Думаю, что ты и твои воины можете отдыхать и заниматься своими делами. Охоту на 'изменившихся' прекращаем.

   Эрниль направился в лестнице, ведущей на крепостную стену. Молодой ангья двинулся следом, явно не удовлетворённый таким ответом начальства.

   – Прекращаем? – с недоверием и разочарованием переспросил молодой ангья, – Вы говорите это серьёзно?

   – Да, – ответил эрниль, и уточнил, – Пока прекращаем. Возможно, что твой опыт ещё потребуется Совету. Хотя лично я считаю, что это ничего не даст.

   – Они настолько упорны, что хранят молчание даже под пытками?

   – Отчего же? Они издают множество звуков. Вот только смысла в них нет. Боюсь, Рилтамаай, что 'изменившимся' просто нечего нам сказать – дыхание Иа завладело их душой. Это уже не минноонар, а лишь отвратительная пародия. Разум их извращен ещё больше, чем изуродованы тела.

   – Быть может, дознаватели Совета смогут добиться больших успехов.

   Эрниль не стал спешить с ответом на этот вопрос, поэтому путь по каменным ступеням прошёл в полном молчании. И не потому, что Иллонир не знал ответа. Просто ему требовалось время, чтобы облечь уверенность в свой правоте в слова, достаточно убедительные для собеседника.

   – Сомневаюсь в этом. Вернее будет сказать, я совершенно уверен в том, что и их постигнет неудача. Дознаватели Совета безусловно мастера своего дела, но... Понимаешь, Рилтамаай, 'изменившиеся' могут быть полезны только тем личностям, кто практикует пытки ради созерцания самого процесса истязаний жертвы. Согласись, что это весьма сомнительная польза. Лично я не имею никакого желания уподобляться порождениям Иа. Мы ошибались относительно 'изменившихся' – это уже не минноонар. Очень похоже на то, что извращённый дыханием Иа разум этих существ воспринимает боль как благо. Как ты думаешь: есть смысл причинять боль тем, кому она в радость?

   – Не знаю что сказать. Во всяком случае, если Ваши выводы верны, то необходимые нам сведения таким способом точно не получить. Что же тогда?

   – Думать. Искать иные пути к нужным нам знаниям.

   – Сомневаюсь, что у нас осталось много времени для подобных занятий.

   Иллонир не ответил, хотя слова молодого ангья прозвучали едва ли не как дерзость. Он посмотрел на темнеющую гряду скал, за которой пока ещё скрывалась та чужеродная мерзость, что смогла отыскать путь в мир живых.

   – Были новости оттуда?

   – Нет, эрниль. Пока всё спокойно.

   Именно эта формулировка тревожила Иллонира больше всего. После столь уверенного и успешного первого удара враг внезапно прекратил наступление. Создавалось такое впечатление, что сила, которая стояла за монстрами, словно потеряла интерес к землям минноорнар. И потеряла настолько, что Командующий Тирнимин, получив подкрепления, смог не только отбить атаку, но и выбить монстров из потерянных укреплений. Сейчас разрушения были восстановлены и даже усиленны. И за время, которое потребовалось для проведения работ, порождения Иа не предприняли сколь-нибудь серьёзных попыток помешать работам. Мелкие стычки были не в счёт.

   Однако эрниль ни на миг не усомнился в том, что главные события ещё в будущем. И это нынешнее спокойствие не более, чем затишье перед грядущей бурей. Оно неминуемо закончиться, и тогда прольются реки крови. Кто знает, какие новые сюрпризы подготовит противник? Какие силы придут в движение, и куда будет нанесён следующий удар? И главное: хватит ли на этот раз собранных эрнилем войск, чтобы остановить врага?

   – Оно копит силы, – невесело промолвил эрниль Иллонир, ни к кому собственно и не обращаясь.

  ***

   Рилтамаай на этот раз предпочёл промолчать.

   Впрочем, его высказывание относительно времени, которое эрниль Иллонир оставил без ответа, было вызвано скорее чувством собственного бессилия, нежели желанием нагрубить собственному командиру. В отличие от многих сородичей, которым ещё не выпадал случай померяться силами с врагом, молодой офицер прекрасно понимал, с кем они имеют дело и каковы ближайшие перспективы. Особенно если учесть тот факт, что Совет ещё до сих пор не определился со своей позицией по данному вопросу.

   Анья Рильамаай оказался в числе тех, кто уцелел во время битвы за первую линию укреплений. Благодаря решению командующего тысячи Фейригаана, почти пять сотен бойцов смогли организованно отступить ко второму отряду, закрывающему выход Звенящего Ущелья – выход из 'проклятой долины'. Ещё примерно сотни счастливчиков удалось выбраться из кровавой бойни самостоятельно. По одиночке или мелкими группами они на протяжении нескольких суток пробирались по скалам к расположению остальных войск минноонар.

  Всадники на трикстерах были последними, кто покидал тогда поле битвы. Вернее не поле, а небо над развалинами укреплений. Рилтамаай запомнил картину первого за невесть сколько веков поражения минноонар. С высоты полёта она казалась совсем не страшной, а скорее занимательной: костры горящих зданий, полосы дыма, расползающиеся от рухнувших зданий облачка пыли, забавное копошение монстров. Но каждый из воинов понимал, что там, на земле, шла самая настоящая резня. И от осознания собственного бессилия многие из них откровенно рыдали, когда получили приказ об отступлении. Сам Рилтамаай, отдавший этот приказ, слёзы сдержал, но весь полёт к месту расположения отряда командующего тысячей Тирнимина скрипел зубами и проклинал бездействие Совета. Именно тогда он дал клятву, что больше никогда не отступит перед этим врагом, даже если ему предстоит умереть.

   И эту клятву он сдержал. Командующий тысячей Тирнимин отметил участие его отряда в отражение атаки монстров. В следующем сражении, которое позволило войскам минноонар вернуть утраченные позиции, Рилтамаай не участвовал. Его вызвали к эрнилю Иллониру, и тот сделал молодому ангья предложение, от которого тот просто не смог отказаться.

   Рилтамааю было предложено собрать отряд всадников на тристерах и заняться тем, что сам офицер назвал в последствие 'охотой на предателей'. Иными словами, ему поручили отыскать и пленить нескольких 'изменившихся' – такое название закрепилось за теми миннооонар, которые присоединились к монстрам. Эрниль Иллонир предполагал, и Рилтамаай согласился с его выводами, что 'изменившиеся' и являются теми, кто руководит силами противника. Минноонар же безотлагательно требовалось получить хоть какую-то информацию о противнике и его планах.

   Рилтамаай даже сам удивился, насколько события нескольких дней изменили его отношение к делу. Раньше он, не медля ни секунды, вызвал бы добровольцев и отправился на поиски. Но то было раньше. Теперь же он первым делом затребовал себе кабинет и копии рапортов, относительно всех событий, связанных со 'странными землями' и недавних сражений. И только потратив сутки на изучение бумаг, приступил к созданию и подготовке отряда.

   И не зря. Уже из третьего вылета отряд вернулся с первым пленным. Правда, были и потери среди личного состава, но в сравнение с потерями, которые минноонар понесли во время памятного Рилтамааю вылета на разведку к 'чёрной скале', гибель всего трёх бойцов выглядела невероятным успехом. Во всяком случае эрниль считал её равноценной платой за возможность допросить бывшего сородича.

   Вот, правда, с самими допросами дело не заладилось. Отряд Рилтамаая ещё трижды доставлял пленных, пока вот сегодня Иллонир не сообщил, что все усилия оказались потрачены впустую. И единственным утешением для молодого ангья оказалось то, что ему удалось собрать достаточно информации для разработки вполне успешной тактики сражений против монстров. В частности против летающих созданий.

   Однако просто ожидать, сидя в безопасности и развлекаясь, Рилтамаай уже не мог.

   – Прошу прощения, эрниль Иллонир, но могу ли я задать Вам вопрос?

   Эрниль повернулся к нему, явно оторванный этим вопросом от собственных размышлений.

   – Можешь, Рилтамаай.

   – Вы не задумывались над тем, откуда враг получает подкрепления? В трёх сражениях наши войска уничтожили тысячи монстров. Мы думали, что перебили почти всех, кто скрывался в долине. Но в каждый из вылетов мы замечаем их сотни. А скольких не замечаем? Откуда они взялись? Как безтелесые существа обретают плоть?

   – Разве ты не прочёл докладов архивариусов?

   – В том то и дело, что в докладах нет чёткого ответа на этот вопрос. Насколько я могу судить, они располагают только данными о тех временах, когда пути в Иа уже были закрыты, и наши предки очищали земли от успевших прорваться в наш мир монстров.

   – Значит, ты знаешь по этому вопросу ровно столько, сколько знаю я сам.

   – Иными словами, нам не известно по этому поводу ничего конкретного.

   Рилтамаай уверенно выдержал тяжёлый взгляд правителя ардо.

   – Я так понимаю, что ты не можешь сидеть без дела и ждать моих указаний? Похвально. Однако мне бы хотелось выслушать твоё предложение, прежде чем принимать какое-либо решение. Надеюсь, ты не предлагаешь атаковать 'чёрную скалу'?

   – Нет, конечно. Я же не полный безумец.

   – Очень хорошо. Итак, я слушаю.

   – Ключ к разгадке этой тайны, безусловно, скрыт от нас именно в недрах 'чёрной скалы'. Но проникнуть туда нечего и пытаться. Тут я с Вами полностью согласен. Однако, мы можем попробовать попытаться понять, что там происходит. Даже примерное представление о тех тайнах, сильно повысит наши шансы на победу в войне. Я склоняюсь к мысли, что именно происходящее в пещерах 'чёрной скалы' изменяет прилегающие к ней земли.

   – Никто и не спорит. Я с самого начала был в этом уверен. Однако это ровным счётом ничего нам не дает.

   – Потому, что мы не знаем, что происходит в этих землях. Никто толком не занимался наблюдениями за ними. Тем более сейчас, во времена, когда порождения Иа снова нашли путь в наш мир. В архивах нет ничего, а с момента возникновения 'чёрной скалы' никто подобных наблюдений не вёл.

   – Мы даже не знаем момента, когда именно путь в Иа был снова открыт, – мрачно усмехнулся эрниль, – Едва скала изменилась, эти земли были признаны слишком опасными для проживания в нём минноонар. Замечу, вполне обоснованно. Что же ты предлагаешь?

   – Нужно отправлять разведчиков в долину.

   – На верную смерть?

   – Мой отряд сделает всё, чтобы вовремя вытащить их оттуда.

   Эрниль задумался.

  Рилтамаай молча ждал его решения. Он предложил жестокую вещь, но и сам был готов рисковать собственной жизнью.

   – Я уверен, – прервал наконец своё молчание правитель ардо, – что появление монстров связанно с тем, что в долине погибает всё живое. Даже деревья засыхают на корню, хотя никаких видимых причин для этого нет. Чем именно должны будут заниматься разведчики, помимо того, что будут стараться просто выжить? Ты ведь понимаешь, что даже я не могу посылать бойцов на верную гибель просто в надежде на то, что кому-то из них случайно удастся подсмотреть одну-две тайны порождений Иа?

   – Я уверен, что даже просто прожив некоторое время в тех землях, они смогут ответить на некоторые вопросы. Ведь никто не пребывал в мертвых лесах дольше, чем несколько часов. Никто просто не хотел этого делать.

   – Кроме 'изменившихся', – задумчиво сказал Иллонир.

   – Да, кроме 'изменившихся', – подтвердил Рилтамаай, – Ведь раньше это были такие же минноонар, как и мы. А теперь, – ангья сделал рукой неопределённый жест, словно ему не хватало слов, – Вы ведь сами видели их, эрниль. Как они стали такими? Почему лес там умирает, а они живы?

   – Ты понимаешь, что именно ты предлагаешь сделать?

   Рилтамаай утвердительно кивнул головой.

   – Понимаешь. А осознаешь ты, что за это могут сделать с нами, когда об этом узнают члены Совета? А ведь они обязательно узнают.

   – Вы не побоялись без их приказа перебросить сюда все войска, которые подчинены Вам, и обратиться за помощью к правителям других земель. Вы нарушили запрет на применение пыток к минноонар. Отчего же сейчас Вы готовы отступить? Почему колеблетесь? Ведь Вы лучше всех понимаете, что ожидает всех нас в будущем. Сейчас даже крохи информации о враге могут помочь спасти тысячи. Ведь Вы сами говорили мне об этом, эрниль.

   – Пока ещё мы балансируем на грани, Рилтамаай. Все решения, принятые мной до сих пор, я ещё могу объяснить, обосновать Совету их необходимость и даже доказать, что они не противоречат кодексам и указам. Это будет нелегко, но пока ещё я могу справиться с этой задачей. Если мы сделаем то, что ты предлагаешь, то этим мы перечеркнём всё. Это будет прямое нарушение кодексов. И ты не хуже меня знаешь, как наказывают за такие преступления.

   – Вы боитесь смерти?

   – Смерти? Нет, не боюсь. Я боюсь умереть по-глупому. Умереть тогда, когда я, мои советники и такие как ты как раз нужны своему народу. Кто тогда станет между порождениями Иа и минноонар, которые нуждаются в защите? Быть казнёнными сейчас для нас – преступление. Не перед Советом, нет – плевать я хотел на это сборище, нерешительно ожидающих указок Покровителей. Это преступление перед нашим народом.

   Рилтамаай сделал шаг и посмотрел прямо в глаза своему командиру.

   – Тогда наплюйте на Совет. Я уверен, что все мы погибнем. Не сегодня, так завтра нам предстоит взглянуть в глаза порождений Иа точно так же, как я сейчас смотрю в Ваши глаза. Совет приговорит нас? Пусть. Но как он спросит с мертвецов? А мы, может быть, успеем спасти многих. Если Вы не готовы выступить открыто, эрниль, то просто прикажите мне заняться разведкой и дайте свободу действий. Клянусь, что этот разговор останется между нами и ни одна ищейка Совета не услышит от меня ни единого слова. Я не дам им такого шанса.

   Эрниль выдержал этот горящий взгляд, даже не моргнув.

   – Вы можете идти, благородный Рилтамаай. Я обдумаю Ваши слова и приму решение.

  ***

   Эрниль Иллонир остался один: на обозримом участке крепостной стены не было видно ни души.

   Слова офицера заставили задуматься. С одной стороны Иллонир понимал справедливость и необходимость предложения Рилтамаая. С другой стороны, он не мог решиться на то, чтобы хладнокровно отправить в лапы врагов преданных ему воинов. Все эти слова о Совете и его запретах – это были всего лишь отговорки. Он не пытался переубедить подчинённого. Эрниль пытался найти оправдание для самого себя. Оправдание для того, чтобы отказать. Принять предложение Рилтамаая означало уподобиться врагу. Отказать – заведомо лишать себя шансов на успешное сопротивление.

   – Проклятье! – проворчал Иллонир, – Неужели судьба меня избрала для того, чтобы я разгребал эту вонючую кучу отбросов? Или я сам в гордыне своей избрал этот путь?

   В ответ где-то в душе шевельнулось затихшее было предчувствие беды.

   Иллонир до боли в суставах сжал пальцы на рукояти клинка. Кровь пророков, бледная тень недоступного дара видеть будущее снова предупреждала его о надвигающейся опасности. Знать бы ещё, откуда ждать эту беду? Что это: предупреждение о возможной атаке монстров или предостережение от предполагаемого рискованного шага? Или же наоборот, это предупреждение об ошибочности отказа Рилтамааю?

   Сзади послышались осторожные шаги по лестнице.

   – Благородный Иллонир, прибыло послание от благородного Санкаана.

   – Кто доставил послание?

   – Личный гонец благородного Санкаана.

   Иллонир повернулся. Элдалиэ в облачении личного слуги держал в руках поднос, на котором лежал свиток, запечатанный личной печатью Санкаана. Всё верно: личное послание передают адресатам только доверенные лица.

   – Хорошо, – эрниль взял свиток с подноса, – Ты можешь идти.

   – Как прикажете, благородный Иллонир.

   Дождавшись шаги слуги стихнут, эрниль сломал печать и развернул свиток.

   'Друг мой. Я исполнил свое намерение и посетил столицу. Ты был прав. Посему в твоё распоряжение будут передана половина моих отрядов. Приказ об их незамедлительном выступлении будет отослан в мои владения одновременно с этим письмом. Я задержусь здесь до возвращения моего наследника и попытаюсь с пользой для общего дела потратить это время – здесь много здравомыслящих личностей. Потом я присоединюсь к тебе в твоих начинаниях.

  Санкаан'

   – Ты всё же не послушался моего совета, друг, – проворчал Иллонир, – Надеюсь, что тебе не придётся в очередной раз убеждаться в моей правоте.

   Он во второй раз пробежался взглядом по скупым строкам.

   ' Я задержусь здесь до возвращения моего наследника и попытаюсь с пользой для общего дела провести это время – здесь много здравомыслящих личностей'.

   Илллонир нахмурился. Что это значит? Если Санкаан попробует получить подкрепления у глав других родов в частном порядке, то это уже не страшно. Но если он попытается повлиять на кого-то из членов Совета, то тут даже пророческого дара не требуется для того, что бы предсказать последствия. Особенно со стороны жрецов Покровителей.

   'Благие Покровители, – вдруг осенило Иллонира, – Да он же будет искать встречи именно со жрецом!'

   Холодная волна прокатилась по спине, когда эрниль вспомнил, что один из внебрачных отпрысков деда его друга как раз и состоит в свите одного из Старших Жрецов. А ревностное отношение этих священнослужителей к праву своих Владык направлять судьбу минноонар было известно всем.

   'А я ещё сомневался относительно предложения Рилтаммая! Теперь бы только успеть узнать что-то действительно нужное для тех, кому предстоит принять наше бремя. Как все просто: я мучаюсь, а кто-то всё уже решил. Благими намерениями, как говориться!'

   Иллонир снова поглядел на горный хребет.

   – Надеюсь, порождения Бездны, вы не разочаруете меня.

   Ничего не изменилось. Если и слышали эрниля те силы, которым он адресовал свои слова, то снизойти до ответа они не пожелали. Или не смогли пока. Кто знает? Горы безмолвно темнели на горизонте, словно незыблемая стена, отгораживающая мир от пытающегося ворваться в него безумия.

   'Иллюзия. Самообман, – подумал Иллонир, – Эти горы уже никого не защищают. Силы разрушения уже здесь. И дорогу им открыл один из нас. Хотя разве один он виноват? Мы все виноваты. Это наш грех, и расплачиваться в первую очередь нам'.