Текст книги "Мятежник (СИ)"

Автор книги: Вита Марли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Мятежник
Вита Марли

Глава 1

На кочках и ухабах карета подпрыгивала. Высоко. Так, что, казалось, ещё немного и повозка развалится на части. Серебристые копыта лошади стучали по каменистой дороге, за окном властвовал противный моросящий дождь.

– Ты так и не сподобилась, как следует привести себя в порядок, – шипел мне на ухо раздражённый муж. – В столицу Вольмонда приедешь неряшливой, как безродная гномка.

Я лишь зевнула. Почти не заметив упрека, продолжала смотреть в окно, где пейзаж менялся с каждым ударом копыт. Вдалеке виднелась колдовская дымка. Королевство Вольмонд, куда мы направлялись, было уже совсем близко.

– Гвилисс, ты слышишь меня? – не унимался супруг, – Расправь юбку, поправь волосы, держи осанку в конце концов! Мы, эльфы, всегда должны быть безупречны. Тем более на чужбине среди этих неотёсанных дикарей.

– Безупречны, – оскалилась я, – но не после десяти дней безостановочного пути.

С усталым безразличием я выпрямила спину, разгладила подол, поправила гребень в волосах, чтобы не единый локон не покинул своего места. Демонстративно сложила руки перед собой и выглядела так, будто проглотила кол.

Молча.

Оставшийся путь я ехала молча. Играла роль фарфоровой куклы, даже дремала с идеально ровной спиной.

– Думаю, сегодня нам дадут полноценный отдых, – мой муж вдруг сжалился надо мной и решил приободрить, – а завтра придётся нанести визит вольмондскому канцлеру.

– Вдвоём? – равнодушно спросила я.

– Да, Гвилисс, – супруг поджал губы с нескрываемым недовольством, – по этикету я должен явиться на приём со своей женой.

Любопытно. Госпожа канцлер, вероятно, приведёт весь свой гарем. Толпу покорных безропотных мужчин-дроу.

Я инстинктивно коснулась тонкой книжицы в кармане платья. Бульварного романа, в котором временами находила утешение.

Подобной литературы не было в ливенорских библиотеках. Благородные эльфы читали героические эпосы, высокие поэмы, легенды, сказания или, на худой конец, детские сказки. В руках у меня – вольмондская контрабанда. История любви раба и госпожи, где в конце она дарит ему свободу.

В Вольмонде действительно власть принадлежала женщинам. В этой стране мужчины почти не имели прав, жили в гаремах, а их жёны и матери вели все положенные дела. Возможно поэтому Альверон, – так звали моего супруга, – не желал приобщать меня к культуре чужой страны. Оставить в Ливеноре, однако, тоже не мог. Его командировка обещала быть долгой.

– Когда прибудем на место, – Альверон стряхнул с камзола прилипшую нитку, – не демонстрируй изрядно своего любопытства. Тёмные эльфы отличаются от нас. Их женщины грубы и воинственны, а мужчины напротив – больше походят на трепетных девиц.

В этот момент колесо налетело на яму и мы снова подпрыгнули на жёсткой скамье. В очередной раз я коснулась книжки в моём кармане – боялась, что она выпадет и муж заметит.

– И да, Гвилисс, – как ни в чём не бывало продолжал Альверон свои наставления, – с местными мужчинами не разговаривай. Даже не смотри на них и тем более не пытайся коснуться. Да, у дроу серая кожа, змеиные глаза и волосы цвета пепла. Это всё очень необычно для нас, но будь осторожна! Вольмондки ревнивы и мстительны. Случайный взгляд, обронённый на тёмного эльфа, может привести к конфликту. Здесь нередки дуэли, а ты не владеешь ни мечом, ни магией.

Последнюю фразу он произнёс как будто бы с укором. Напомнил мне, что я пустая и во мне нет никаких магических сил.

– А если они сами заговорят со мной? Их мужчины.

– Игнорируй, – пожал плечами муж. – Не отвечай, не ведись на провокации. А лучше…

Не договорив до конца, Альверон странно посмотрел на меня. Оценивающе, причём не в мою пользу.

– … лучше в город без меня не ходи. – заключил он. – Сиди дома. Всё, что тебе понадобится, принесут слуги хоть днём, хоть ночью. Ты ни в чём не будешь знать нужды.

Прекрасно!

Жить затворницей в чужой стране, пока владыка не отзовёт моего мужа назад в Ливенор. Альверон – посол. Его политическая миссия продлится не один год, а мне всё это время придётся убиваться бездельем.

На кронах деревьев виднелась туманная россыпь, синий дым, приближаясь, густел. Колдовской покров защищал Вольмонд от солнца: серокожие эльфы боялись его смертоносных лучей, но благодаря чарам в родном королевстве оставались неуязвимыми.

Отчего-то воздух показался мне упоительным. Сладким, но не приторным. Синий туман проникал сквозь щели, расползался по полу, колыхал подол платья, забирался под белоснежный подъюбник.

До главных ворот столицы мы добрались к вечеру, но темень уже давным-давно заняла небосклон.

– Стой, кто едет? – услышала я басовитый голос, принадлежавший женщине.

Наша процессия остановилась, Альверон вышел из кареты, захватив с собой сопроводительные письма, а я, не удержавшись, высунулась в окно.

Все стражницы у городских ворот были женщинами. Рослыми, крепкими, в железных панцирях, с оружием на поясе и арбалетами за спиной. Одна из них развернула свитки, пробежала глазами по тексту, смерила взглядом нашу охрану и, переглянувшись с приятельницей, скомандовала:

– Открыть ворота!

Закряхтели петли. Лошади, фырча, попятились назад. Мне пришлось снова принять позу молчаливой статуи и, едва мой супруг вернулся на место, повозка тронулась в путь.

Города я не увидела.

Не поняла красивы ли улицы, живописны ли парки, ужасны ли кварталы бедняков.

«Ты будешь супругой посла и сможешь увидеть мир! Это редкая удача для эльфийки» – несколько лет назад сказала мне мать, опуская вуаль на моё лицо. Но что за удача смотреть на мир через плотный полог занавески?

Я даже не шелохнулась, не скосила глаз, когда Альверон, словно прочитав мои мысли, сказал мне:

– Усмири любопытство, Гвилисс. Тебе это ни к лицу. Только подумай, сколько пытливых глаз уставятся на тебя? Для вольмондцев твоя белоснежная кожа и соломенные волосы – экзотика.

И был прав. Мы, ливенорцы, вызывали у местных зевак повышенный интерес.

Карета остановилась, Альверон вышел, затем подал мне руку. С неохотой приняв помощь, я ступила на мощеную улицу. Прохладный сухой воздух обволакивал меня, но он был теплее. Мягче. Приятнее. Рождённая в северных краях Ливенора, я больше всего любила тепло.

– Добро пожаловать в наше поместье, дорогая Гвилисс, – торжествующе заявил супруг. – Давай посмотрим, что многоуважаемые дроу приготовили для нас.

Белокаменный дом располагал двумя этажами, чердаком и балконом. Да-а… балконом! Полукруглым, обвитым фиолетовым плющом. Я сразу облюбовала это место. Размечталась, как в одиночестве буду пить чай в часы отъезда моего мужа. В этот момент заточение уже не казалось мне столь невыносимым…

– Что это? – Альверон поднял в земли книгу.

Моё сердце замерло. Альверон держал в руках бульварный роман, который я, зазевавшись, выронила из кармана. От испуга у меня перехватило дыхание. Мне до отчаяния захотелось, чтобы это оказалась любая другая книга, но только не моя…

Это так страшно – увидеть презрение на его прекрасном лице.

Нет, мой супруг не станет бранить меня. Он закроется, замкнётся. Станет молчать и говорить лишь сухо и по делу. Его обиды всегда были для меня пыткой, он мог унизить одним взглядом. В такие моменты моя вина, подобно грозовой туче, витала в воздухе, но никогда не облегчалась дождём.

Мои руки затряслись, ладони вспотели. На мгновение синий туман накрыл нас и буквы, расползаясь изменили название. Как это произошло, я не поняла, но теперь на обложке красовалось: «История королевства Вольмонд».

Альверон нахмурился, внимательно изучая переплет, бегло пролистал страницы, словно убеждаясь в подлинности названия.

– Что ж, весьма кстати. Необходимо углубленно изучить историю этой страны, – проморгавшись, пробормотал он. – На досуге ознакомишься. Держи.

Супруг протянул мне книгу и я приняла ее дрожащими руками, чувствуя, как внутри все сжалось от ужаса. Но едва мой муж отвернулся, обложка снова вернула прежний вид. Я поспешила сунуть её в карман и, озадаченная, вошла в наше новое жилище.

Глава 2

В родной стране наш брак казался идеальным.

Альверон был красив, как Бог. А ещё знатен, перспективен, далеко не беден и обладал безупречными манерами. Каким бы тяжёлым ни был его день, он всегда оставался собранным и аккуратным.

От собственных слуг он требовал чистоты и порядка, говорил им о правильной длине скатерти на столе, положенном уровне воды в ванной, верной расстановке утвари на кухне и строгой подаче блюд. Иной раз лично проводил пальцем по верхним полкам стеллажей в попытках уличить в нечистоплотности.

Того же ждал он и от меня. Особенно от меня.

Мне, благовоспитанной эльфийке, полагалось заниматься утренним туалетом ещё до рассвета, чтобы – ни приведите высшие силы, – супруг не увидел сонного лица, мятой сорочки или взлохмаченных волос. Всегда и везде мне надлежало держать осанку. Железную, как будто сзади привязали шест. Даже занимаясь с супругом любовью, я думала не о крепких ягодицах, сильных руках и ритмично толкавшемся члене. Мне приходилось следить за тем, чтобы поза оставалась изящной, живот плоским, мимика красивой, а дыхание тихим и сдержанным.

– Гвилисс, ты готова? – поторапливал меня муж перед визитом в резиденцию вольмондского канцлера.

Сегодня Альверону будет не в чем упрекнуть меня. За время путешествия я жутко устала, ночью так и не сомкнула глаз, но к этой встрече подготовилась как положено.

До резиденции канцлера мы ехали в закрытом экипаже. Город проплывал незримой тенью за зашторенным окном. Я снова ничего не увидела.

– Посол Ливенора с супругой! – объявил младший служитель, когда нас сопроводили в зал приёмов.

Канцлер Вольмонда оказалась женщиной яркой. Красивой. Цепляющей взгляд. Ей очень подходил облегающий костюм, перехваченный поясом из кожи зелёного ящера, и даже её странная причёска – длинный хвост на гладко выбритой голове, – смотрелся гармонично. Она сидела возле серлианского окна с полуциркульной аркой, там же рядом в медной пиале тлели сладкие благовония. В руках канцлер держала маленькую серебристую лиру.

– Альверон Торальфин, добро пожаловать в Вольмонд. Рада приветствовать вас и вашу супругу, – восседая на подушках она сделала пригласительный жест и указала нам присесть рядом с ней.

На пол… Вернее, на расшитые серебром подушки. В зале приёмов не было других сидений, кроме подушек и низких топчанов. Подносы с угощениями ставили прямо на пол отдельно для каждого гостя.

Мой супруг безупречно поклонился, я последовала его примеру, чувствуя, как от напряжения заныла спина.

– Надеюсь, дорога была не слишком утомительной? – канцлер махнула рукой и худощавый слуга тут же метнулся за вином и яствами.

– Нет, благодарю, – учтиво ответил Альверон. – Тяготы пути не сравнятся с радостью прибытия в ваше великое королевство.

Я не сразу заметила, а когда заметила с трудом отвела взгляд: рядом с тёмной эльфийкой неподвижными истуканами стояли три фигуры. Они были облачены в глухие покрывала, их руки скрывались в широких рукавах, а специальная прорезь для глаз закрывалась сеткой.

Слуги не скрывали своего лица. Они все были мужчинами, носили белые туники и шальвары, а пепельные волосы собирали на затылке тугой лентой. Однако те трое позади эльфийки покрылись с головы до пят.

Мужья?

Пока Альверон расстилался в приветствиях, говорил о политических перспективах и торговых соглашениях, канцлер, казалось, развлекалась, наблюдая за моей реакцией. В ее жёлтых глазах мелькала какая-то странная, почти насмешливая искра. Наконец, она прервала речь моего мужа, слегка подняв руку.

– Посол Ливенора, у вас очаровательная супруга. Скажите, Гвилисс, как вам мой… эскорт?

– Очень… необычно, госпожа канцлер, – ровным тоном ответила я.

О брачных традициях вольмондцев я знала немного: мужчины жили в гаремах, имели внутреннюю иерархию, безоговорочно подчинялись матриарху. От жён получали покровительство и защиту.

– По нашим законам господин посол должен был облачиться похожим образом, как и мои мужья, – канцлер невинно улыбнулась, обнажив белые зубы, – если только вы, его супруга, не приказали иное.

Я с трудом могла представить Альверона в этом наряде. Как его глаза, губы, нос, скулы – все идеальные черты прячутся под сеткой таких же глухих синих покрывал…

– Прошу прощения, если моё неведение оскорбило вас, всё же я бы предпочла, чтобы мой муж оставался самим собой. Его достоинства и так очевидны. Нет необходимости их скрывать.

Канцлер рассмеялась, запрокинув голову. Звук ее смеха был низким и хриплым, словно воронье карканье.

– Как интересно! Вы предпочитаете демонстрировать свою собственность во всей красе? Что ж, это тоже выбор. Однако, будьте готовы, Гвилисс, к завистливым взглядам. В Вольмонде красота – это оружие, и тот, кто владеет им, должен быть готов защищаться.

Пригубив вино из бокала, с ликующим взглядом дроуша отсалютовала нам.

– Должен уверить вас, канцлер, я сам в состоянии дать отпор врагам, – прокашлявшись, Альверон напомнил о себе. – Эльфам Ливенора не чуждо оружие.

– М-м-м да-да, – губы канцлера изогнулись в ухмылке. – В вашем мире всё иначе. Ваши женщины не держат ничего опаснее вязальной иглы, но, позвольте, – эльфийка скосила взгляд на опустевший бокал и слуга мигом наполнил его снова, – в честь дорогих гостей я приказала подготовить развлечение. Посол Альверон, вы любите музыку? Танцы? А ваша супруга?

Не дождавшись ответа, она щёлкнула пальцами и в зал вошла пятёрка высоких, поджарых, мускулистых эльфов-дроу. Их антрацитовая кожа блестела в свете масляных ламп, пепельные волосы небрежно рассыпались по плечам и груди. Из нарядов на них – тонкие шальвары и повязка на бёдрах с россыпью мелких монет.

«Музыканты?» – сперва подумала я, рассматривая в руках одного барабан из тёмного дерева. Но не успела вздохнуть с облегчением, как барабан рассыпался мелкой дробью и артисты принялись танцевать.

Ритм был… диким. Первобытным. Танцоры совершали удары бёдрами в такт, вели плечами, рисовали волны. Когда барабанная дробь становилась совсем быстрой, они, разгоняясь, дрожащими движениями заставляли монеты звенеть, а поджарые животы – трястись.

Это было красиво. Идеальное сочетание экзотики и мастерства, эротики и искусства. Не столько волнующе, сколько… любопытно. Мне, чужестранке, открывался другой мир.

Едва ли Альверон разделял мой восторг. Он сохранял безупречную выдержку, смотрел на выступление с вежливым интересом. Умел искусно прятать эмоции, но вряд ли восторгался представлением.

Один из танцоров, самый высокий и мускулистый, внезапно оказался передо мной. Он не касался меня, но был близок. Я чувствовала запах сандалового масла, исходивший от его тела, слышала звон монет, почти ощущала тонкий шёлк его шаровар. Взгляд танцора был напорист и дерзок, а я не знала, куда прятать глаза.

Не смотреть, значит обидеть канцлера, продолжать пялиться – значит оскорбить мужа. Наблюдая моё замешательство, дроуша улыбалась. Наслаждалась смятением.

– Вам нравится, посол? – забавлялась эльфийка, когда танцор повернулся ко мне задницей и тряс россыпью монет едва ли не перед моим лицом.

– Очень… искусно, – с тем же каменным лицом процедил мой супруг.

– Мне кажется, вы не разделяете восторга. Однако, будь на месте этих артистов женщины, вы бы наслаждались представлением, не беспокоясь о чувствах вашей жены, не так ли?

К моему великому облегчению барабаны умолкли, эльфы прекратили танцевать и самый наглый из них отошёл от меня на безопасное расстояние.

– Я отвечу вам так, госпожа канцлер, – Альверон поднялся со своего места и я поспешила сделать то же самое. – Если бы вы оказали честь посетить столицу славного нашего королевства, вы бы увидели танцевально-сценическое искусство. В Ливеноре мужчины и женщины рассказывают истории в музыкально-хореографических образах. Это красиво, госпожа канцлер, мы, светлые эльфы, весьма преуспели в этом. Думаю тогда, вы сами ответили бы на свой вопрос.

С достоинством и природной грацией мой муж откланялся.

– На сегодня мы обсудили все наши дела. А теперь, с вашего позволения, мы вернёмся в поместье.

До самого дома мы ехали молча. Мой муж был зол. Негодовал и бесился.

– Ты глупая, Гвилисс, – прошипел он раздражённо, едва входная дверь отрезала нас от остального мира. – В тебе нет ни капли дипломатии.

– Но, Альверон… – я попыталась оправдаться – Я же не могла совсем не смотре…

– Этот фарс был устроен специально, чтобы унизить нас, – супруг не дал мне договорить, – Указать нам на наше место. В глазах тёмных эльфов мы – ханжи и моралисты. А ты смотрела, раззявив рот, как безмозглая человечка. Как гномка, что кроме корешков, чудес на свете не видала.

– А что нужно было делать? – дрожащим от обиды голосом возразила я. – Какой дипломатии ты от меня ждал? Научи, расскажи, предупреди. Из нас двоих ты – дипломат.

– Знаешь, Гвилисс, – устало вздохнув, Альверон направился в свой рабочий кабинет. – Ты из благородной семьи, тебе дано замечательное воспитание, блестящее образование. Ты – эльфийка, в конце концов. Дипломатия должна быть у тебя в крови. Но я до сих пор не устаю поражаться величине твоего скудоумия.

– Зачем же ты тогда вообще на мне женился? – прошептала я со слезами в захлопнутую дверь.

Глава 3

Альверон наказал меня молчанием.

Он не спускался к завтраку, не выходил на ужин. Уезжал по делам, а, вернувшись, запирался в кабинете. Я перебрала в голове сотни сценариев, как должна была поступить в тот день, но правильного ответа так и не нашла.

Присутствие супруга тяготило меня.

Я поймала себя на мысли, что с нетерпением ждала отъезда мужа. Момент, когда наконец-то смогу остаться одна. С его уходом рассеивалось напряжение, очищался воздух. Поместье принадлежало мне одной.

Мне нравилось часами сидеть на балконе, смотреть на прохожих, слушать праздные разговоры горожан. Вид отсюда открывался изумительный. На площадь, на храм Богини Полнолуния, – мрачную архитектурную симфонию, – на ярмарку, что открывалась вечерами у стен собора.

Днём столица спала, но вечером и ночью жизнь цвела буйным цветом. Эльфийки гуляли, смеялись, делились сплетнями, в это время холостые эльфы бросали на них робкие взгляды из-под ресниц. Крутились рядом, надеясь привлечь внимание. Женатые мужчины в глухих покрывалах послушно следовали за своими жёнами, те покупали им на ярмарках безделицы и в благодарность огромные фигуры низко кланялись своим благоверным.

Вольмонд был другим.

Он звал меня, манил, требовал исследовать его. Он был похож на книгу в яркой обложке, внутри которой – интрига. И невозможно узнать заранее, понравится текст или нет, но красочный переплёт уже привлекал внимание.

Альверон вернулся поздно. Хлопнула дверь, застучали сапоги по мраморному полу. Я осталась на балконе, наблюдая за танцующими огнями ярмарки. Я ждала. Ждала, когда он заговорит со мной, но и в этот раз супруг прошел мимо.

Его молчание продолжалось три недели…

Три долгих мучительных недели. И, увязнув в трясине бесконечной вины, я решила, что терять мне уже было нечего…

Шутила канцлер или говорила правду, в нашем шкафу я обнаружила глухое покрывало. То самое, в которое облачались женатые вольмондцы. Предназначалось ли оно Альверону или просто лежало среди прочих вещей – значения не имело. Оно попалось мне на глаза очень кстати: светлую эльфийку легко заметить среди дроу, но кто поймёт, что за персона перед ним в этом одеянии?

Ткань оказалась плотной, но дышащей. Приятной на ощупь. Дорогой. Сетка затрудняла обзор, руки терялись в рукавах, длинный подол замедлял движения. У меня появилась смешная семенящая походка, но это ничто по сравнению с уникальной возможностью – увидеть Вольмонд. Гулять по его улицам, дышать ароматами, видеть, слышать и чувствовать…

Когда Альверон уехал, я раздала слугам задачи, а сама покинула дом, через дверь в прачечной.

Мой побег был временным. Тайная прогулка, опасность, щекочущая нервы, а в планах – возвращение домой. Я не собиралась убегать в неизвестность. Хотела вздохнуть, отвлечься от молчаливого гнёта. С собой я взяла лишь пару монет в суме и маленькую подвеску на цепочке.

Свобода пьянила.

Бродить по мостовой – блаженство. Никто не оборачивался, не смотрел в след, не показывал пальцем. На меня не обращали внимания. На площади горели флуоресцентные огни, магические кристаллы заменяли фонари и лампы. В самом центре торговцы разворачивали товары, зазывалы расхваливали ассортимент, бродячие артисты показывали чудеса пантомимы.

Возле храма плотники колотили деревянный помост.

– Что это? – стараясь изобразить мужской бас, спросила я у торговки книгами. – Там… праздник?

На прилавке любовные романы цвели, как тюльпаны в мае. Самыми яркими, расписными обложками. То, что в Ливеноре было не достать, здесь стелилось сорняком в поле.

– Ты что, с ума сошёл? – выгнула торговка пепельную бровь. – Казнь же! Мятежников-рецидивистов.

Эльфийка вела строгий товарный учёт. Макала перо в чернильницу и выводила суммы продаж на куске пергамента.

– Мятежников? – удивилась я.

– Хах, верно жена твоя тебя не посвятила, – хмыкнула дроу, приняв меня за женатого эльфа. – Преступников поймали. Непокорных мужиков, которых жёны в гаремах мало пороли. Они устроили покушение на уважаемого нашего канцлера, и, хвала Полнолунию, их гнусные делишки закончились провалом.

– Покушение? – воскликнула я, едва не позабыв понизить голос.

– Ты совсем молодой что-ли? – нахмурившись, эльфийка принялась вглядываться в сетку на моих глазах. – Да об этом же столица второй месяц гудит!

Её слова глубоко поразили меня. Вот ведь рядом столы и лавки. Народ сидит, забавляется, хмель льётся рекой, угощения разметают на торгу с прилавков. Едят, пьют, праздно беседуют в ожидании… казни?

– Ты литературу брать будешь? – махнула продавец на разляпистые книжонки и, не заметив пузырёк с чернилами, опрокинула аккурат на мой широкий рукав.

– Ох-х, – огорчилась я, глядя, как пятно расползлось нелепой тёмной кляксой.

Такую абстракцию самой не отстирать, а прачке отдашь – заподозрит.

– Ах ты, ротозей! – заорала вдруг на меня торговка. – Чернила мои пролил, пакостник. А ну-ка! Где твоя жена? Пусть добавит тебе к ужину плетей.

Прохожие вдруг заозирались. Кто-то остановился, предвкушая скандал.

– Простите, – поспешила ретироваться я и бочком попятилась в самую гущу толпы. – И-извините.

– Давай-давай, проваливай, – взвыла дроу. – От вас, от мужиков, одни проблемы!

Прогулка затянулась, пора было возвращаться в поместье. Я хотела повернуть назад, но не успела. Внезапно протрубил рог, горожане, как по команде, поднялись со своих мест и с ликованием направились к помосту. Миг – и меня вынесло толпой к самым первым рядам главного представления.

Казни.