Текст книги "Во власти ночи (СИ)"

Автор книги: Виктория Щабельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

   – Попытаешься еще раз, и тебе будет очень больно! – едва слышный полушепот. Голос, который я бы никогда не смогла опознать, как бы ни старалась. Безликий, бесстрастный...

   Я замерла, понимая, что совершенно бессильна против нападавшего. Тем временем он приподнял меня с кровати, прислонив спиной к стене. Его ладонь грубо упиралась чуть ниже моей шеи, не девая нормально дышать. Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, а мысль о том, что я проживу достаточно долго, чтобы описать его милиции походила на самообман.

   – Ты меня поняла? – нападавший был настойчив, и я растерянно кивнула. Это движение заставило прядь волос соскользнуть по щеке прямо на руку бандита. Я слегка повернула голову, чувствуя, что за что-то зацепилась. Может быть, его часы или браслет? Но если я их не вижу, значит не смогу опознать...

   – Прекрасно, – непонятно чему обрадовался он, – а теперь я уберу руку, и мы поговорим. Но если ты издашь хотя бы один звук, я тебе отрежу язык.

   В темноте что-то щелкнуло, и у своего лица я почувствовала холод металла. Будто до сих пор его аргументы были недостаточно вескими и пугающими! Возможно, это говорит о его неуверенности в себе? Или он простой садист?

   Тебе бы польстило, если бы ночью к тебе в постель залез непростой садист?

   Я крепче сжала губы, всем своим видом демонстрируя покорность и смирение, и одновременно перекрывая доступ к органу вкуса. Надеюсь, он поймет, что я совершенно безвредна, и не собираюсь делать глупости.

   Целую минуту ничего не происходило. Он просто наблюдал за мной в темноте, которая была не такой уж и непроглядной. Не настолько, чтобы я смогла бы различить черты лица незнакомца, скрытые капюшоном, но в комнате начало сереть, скоро наступит рассвет. И, к слову казать, фраза "проснуться на рассвете" звучит гораздо лучше и оптимистичнее, чем "причина смерти – травмы, несовместимые с жизнью".

   Наконец, нож исчез с поля моего зрения, и злобный тип перестал на меня давить, разумеется, физически, а не морально. Ощущения враждебно настроенного субъекта, да еще так близко заставило меня схватиться за простынь и подтянуть ее повыше, чтобы прикрыть грудь. Это движение привлекло к себе лишнее внимание, и я была уже не рада проявлению неуместной стыдливости.

   – Да ты скромница, – даже почти не видя в темноте, я могла бы поклясться, что он улыбается, – но меня можешь не стесняться. Ты не в моем вкусе. А теперь смотри внимательно.

   Не успела я порадоваться переборчивому вкусу нападавшего, безвредному для моего целомудрия и вздохнуть с облегчением, как он вытащил из кармана мобильник и поднес его ближе. Я непонимающе уставилась на него, но бандит, раздраженный моей глупостью, грубо схватил за шею, заставляя сосредоточиться на экране.

   Я застыла, ошарашенная происходящим: передо мной развернулась картина прошлой ночи, где главные роли отводились мне и мертвому телу неизвестного мужчины.

   – Думаешь, кто-нибудь поверит, что ты просто проходила мимо? – издевательски протянул тип. Я вместе с моей "героиней" повторно переживала события, попутно холодея от одной мысли, что была там, касалась тела, а в этот момент кто-то следил за мной, записывая каждое движение, каждый шаг.

   – Его не нашли. Пока не нашили, – продолжал изводить меня ночной гость, – и теперь все будет зависеть лишь от тебя.

   – Я его не убивала, – я снова вернулась в исходное положение – поближе к стене, подальше от типа, и прикрыла глаза, пытаясь сообразить, что же ему от меня надо.

   Почувствовав его прикосновение к моим волосам, я не сдержала сдавленный крик.

   – Тсс, – он прижал свой палец к моим губам, видимо совершенно за него не опасаясь, поэтому не успел среагировать на мое рефлекторное действие, отчего едва сам не нарушил тишину.

   -Я ведь тебя предупреждал, – устало произнес он, – неужели с первого раза не доходит, что я могу и готов причинить тебе боль?

   – Что вам от меня нужно? – ощутив во рту привкус его крови, я брезгливо сплюнула, надеясь, что нападавший хоть немного заботился о собственном здоровье и не передал мне какую-нибудь заразу.

   – Вот это другой разговор, – ночной гость спрятал свою мобилу в карман и снова обратил на меня внимание. Возможно, это было лишь плодом моего воображения, но мне казалось, что он доволен, и даже улыбается. Как же мне в этот момент хотелось испортить ему настроение. Подавив в себе такое нетипичное для моего характера желание, я замерла в ожидании, толком не понимая, почему все это происходит именно со мной. – Нам нужна ты. Так уж получилось, что при всей твоей никчемности, ты можешь принести пользу.

   – Почему я? – во рту все еще был мерзкий солоновато-горький привкус: кровь и страх...

   – Ты слишком любопытна. Запомни одно: ты везде наследила. Твои пальчики есть на всех трех трупах и на ноже. Если будет нужно, милиция обыщет ближайшие мусорки, и если им повезет, они найдут твою одежду и обувь... Да, ту самую, которую ты не могла найти. А эта запись заставит спрашивать с тебя с большим рвением.

   – Трупы!? Какие трупы? Я ничего не сделала! Никого не убивала! – непрошеные слезы катились по щекам. Бессилие, как же оно раздражало! Заставляло чувствовать себя слабой и зависимой. А я уже начала думать, что навсегда избавилась от этих чувств.

   – Какая разница кто убил? Для всех убийцей будешь ты, – равнодушно пожал плечами гость, – это никого не касается, котеночек. Просто теперь твоя жизнь изменилась навсегда. Смирись.

   – Я не... – в комнате посветлело, серые тени медленно отступали к углам. Я смогла рассмотреть то, о чем недавно уже догадалась: широкие мощные плечи, темный свитер под горло, лицо скрыто капюшоном. Одет не по сезону: кожаная куртка, плотные джинсы, скорее всего, профессиональный дресс-код преступников.

   – Зачем? – заикаясь, спросила я.

   – И давай без глупостей. Сейчас ты встанешь и соберешь свои вещи – ничего лишнего. А потом пойдешь со мной и будешь делать то, что я тебе скажу, – и словно угадывая мой не особо умный и уже надоевший ему вопрос, снова перебил, – и без лишних вопросов. Делай, что тебе говорят.

   – Мне нужно в ванную, – я снова засмущалась, делая неловкую попытку подняться, одновременно стараясь закутаться в простынь, не решаясь предстать перед этим типом в одних трусиках и короткой маечке. Но он, словно желая поиздеваться, а заодно испытать мою психику на прочность, выдернул ее из моих рук, скомкав и отбросив в дальний угол комнаты. Затем, подложив под голову руку, нагло развалился на кровати, всем своим видом демонстрируя готовность к просмотру бесплатного недостриптиза.

   Я потупила взгляд и быстро прошмыгнула за дверь ванной комнаты, прикидывая, удасться ли мне выбежать в коридор до того, как он меня схватит.

   – Даже не думай, – я вздрогнула и испуганно обернулась, решив, что каким-то дьявольским способом этот человек способен проникнуть в мои мысли.

   – У тебя все на лице написано, – зачем-то пояснил он, сделав это с улыбкой, едва видневшейся из-под низко надвинутого капюшона.

   Хотелось сказать что-то грубое, но я сдержалась, прекрасно понимая, как жалки мои позиции. Может быть потом, чуть позже... Когда он не будет таким настороженным, а я такой напуганной.

   Зайдя в ванную, я первым делом схватила щетку и зубную пасту. Уничтожить этот мерзкий привкус крови, сполоснуть рот, и только тогда можно почувствовать себя человеком. А если запереть дверь? Разве он сможет ее выбить, не привлекая внимания соседей? Я с сомнением поглядела на хлипкую, немного облезлую дверь, почему-то глупо радуясь, что руки так и не дошли ее покрасить. Было бы обидно потратить напрасно столько сил.

   Я сплюнула пасту с резким вкусом ментола, прижалась лбом к зеркалу, и глубоко вздохнула. К такому я была не готова. Что бы мне ни пришлось пережить в прошлом, но сейчас я не готова... У этого человека видео с места преступления. Не знаю, как мои отпечатки пальцев могли оказаться на орудии убийства. Я ведь не вынимала нож из груди несчастного... или вынимала? Но разве это так важно? Я была там, рядом с тем мертвым, дотрагивалась до него, пыталась помочь... это то, что я помню.

   Глаза испуганно бегали, стараясь охватить пространство, словно выискивая подсказку, что делать. Когда в дверь бесцеремонно постучали, пришлось ее отпереть, чтобы столкнуться нос к носу с моим ночным кошмаром.

   – Что-то ты долго, – заметил "кошмар", – собирайся, у тебя осталось мало времени.

   Вот тут он был полностью прав. Приоткрыв дверцу трехногого, подпертого какими-то деревяшками чтобы стоял ровно шкафа, я безразлично вывалила вещи с полки, извлекая из создавшейся кучи по одной и забрасывая в извлеченный из кладовки рюкзак. Спешить мне было некуда, чего нельзя было сказать о моем госте. Видимо, он не жаждал вытаскивать меня из квартиры под изумленные взгляды соседей, поэтому разгадав мой примитивный саботаж, выхватил у меня из рук очередную тряпку, и со злостью зашвырнув ее в рюкзак, рявкнул:

   – Достаточно! Уходим!

   Он отвлекся. А я как будто этого и ждала. Точнее, совсем не ждала, просто чувствовала, что именно сейчас, в эту самую секунду должна ударить в самое больное место. Раздался его сдавленный крик, и он одной рукой схватился за пах, а другой сжал мое запястье. Даже не делая попытки освободиться, я схватила из-под шкафа отвалившуюся ножку, и, изо всех сил двинула незваного гостя по голове. Удар пришелся в лоб, что не особенно задержало нападавшего, зато здорово его разозлило. Из-под немного съехавшего капюшона я рассмотрела тяжелый заросший щетиной подбородок.

   – Убью! – пророкотал тип, но в этот момент я вцепилась руками в полированное дерево времен раннего совдепа, ставшее между нами преградой, и резко ударила нападавшего дверцей. Действуя скорее инстинктивно, напряглась, делая последнее усилие, понимая, что оно действительно может стать для меня последним в жизни, я свалила на типа двухстворчатый шкаф. Грохот мат и звон разбившегося зеркала слились в один оглушительный звук, а я, как последняя идиотка застыла на месте, возле сжавшейся в кулак порезанной чем-то ладони моего противника, появившейся из-под завала.

   – Ты... сууу

   Он пытался выбраться, и это меня окончательно вывело из ступора. Набросив на себя футболку и джинсы, я схватила рюкзак и припрятанные на черный день деньги, и выбежала из дома, в последний момент вспомнив, что надо обуться.

   По дороге, то и дело огладываясь, забежала в супермаркет, стараясь не выглядеть слишком встревоженной и затеряться в толпе. Тот тип мог быть не один, и за домом, должно быть следили. Значит, мне нужно спрятаться. Исчезнуть, чтобы никто и никогда меня не нашел. Было совершенно не понятно, кому и зачем я понадобилась. Но если эти люди захотят, я могу сесть в тюрьму. Никто не поверит, что я всего лишь прогуливалась ночью, случайно став свидетелем убийства. Я и сама уже в это не верила. А вдруг это и правда была я? Кто может сказать, что происходит в голове у спящего человека? Я не знала себя, никто меня не знал. И если бы понадобилось заключение психиатра, у меня были бы все шансы оказаться в тюремной психбольнице, доказывая добродушному персоналу, что я не серийный убийца. Но, может быть, мне нужно сперва доказать это самой себе?

   Я всматривалась в витрине магазина в свое побледневшее от страха лицо, не в силах понять, что меня пугает больше. Это шок, я просто еще не пришла в себя. Этот человек, кто бы он ни был, хочет меня оклеветать. Я не виновна! Просто не могу быть виновной!

   Куда мне идти? К Иришке? Но если за мной следили все это время, то наверняка знают о ней. Мама так далеко, да и вряд ли мне удасться выехать за границу до того, как меня задержат. Неужели в этом мире нет ни одного места, где бы я могла спрятаться?

***

   Утро, как известно, добрым не бывает. А когда оно еще и похмельное, это тяжелее вдвойне. Мне действительно было жаль Ксению, но собственные проблемы выступали на первый план. Эгоистично, без сомнения, но я никогда не претендовала на звание альтруиста. Впрочем, глядя на помятое, бледное и припухшее лицо девушки, я все же сжалилась над ней, и помогла добраться до ванной комнаты, надеясь, что она достаточно пришла в себя, чтобы не захлебнуться в воде. На этом я посчитала свой долг уплаченным, а терпение исчерпанным.

   Забравшись с ногами на кровать, я принялась перебирать в памяти происшедшее прошлым вечером. Ничего особенного, всякое может случиться.

   У него была моя фотография...

   Он легко разделался с тремя боксерами, его ирония и насмешки выводили из себя.

   Он меня поцеловал...

   Я машинально притронулась пальцами к губам, словно стирая недавнее прикосновение.

   Он чужой и ему нельзя доверять. К тому же, у него травмирована кисть. Иначе, почему бы ему ее скрывать под перчаткой?

   Память услужливо воскресила картины из прошлого, но я тут же отмахнулась от них, словно не желая признавать, что такое может быть.

   Я ведь запутала следы, он или они не могли бы меня найти.

   Но ОН нашел...

   Это пока не известно! К тому же, однажды я уже справилась с этой проблемой. И если придется сделать это снова, не побоюсь придавить врага чем-нибудь потяжелее шкафа. Чтобы наверняка.

   Он знает, где я живу. Знает, что мне некуда идти. Я у него на крючке.

   А если нет? Если это не он? Перебирая в памяти события последних нескольких дней я старалась разгадать шараду, которую мне навязали. Ночные убийства, бегство, блуждание по незнакомым городам, чтобы навсегда затеряться, исчезнуть. Поиски отца, встреча с братом, бандиты... загадочный заложник. Могли ли это быть звенья одной цепи? Или, может быть, мне угрожало что-то еще? Те бандиты явно охотились за камнем. Возможно, из-за этого пострадал отец. Но мой ночной гость... здесь что-то другое.

   По крайней мере, это лучше, чем мысль о том, что, что ночью в припадке сомнамбулизма я ножом в сердце прикончила трех человек. И, разумеется, гораздо проще было думать, что тебя преследуют коварные убийцы, а не то, что убийца ты сама.

XV

   Я снова осмотрела кабинет Ростовского и ничего не почувствовала. Тот раз когда я под угрозой жизни нашла кольцо, теперь казался чистой случайностью. История Искателя была похожа на бред, а Борис Иванович, верящий в подобное, на наивного человека. Вот только Ростовский не был наивен, я это чувствовала, как бы мало его не знала. Он увидел во мне нечто, за что стоило рискнуть навлечь на себя неприятности с законом и неизвестными бандитами. А это значит, что мне тоже пора расширить границы восприятия и посмотреть на жизнь другими глазами.

   Мне не хватало Тимура... и камня. За несколько часов, что я держала его в руках он смог забраться мне под кожу, проникнуть глубоко в мысли и надолго укорениться там. Вот уже неделю я не слышала мелодии в своей голове, и каким-то странным образом знала, что мой брат и камень слишком далеко от меня. Возможно, их разделили. Возможно... Нет, Тимур жив, я это знала.

   Усевшись в потертое кожаное кресло отсутствующего хозяина, я выдвинула несколько ящиков. Они были пусты, и моя совесть громко вопила остановиться и прекратить обыск, но я мужественно от нее отмахнулась. Если расценивать пистолет в руках Ростовского как некий толчок, спусковой механизм для пробуждения моих скрытых способностей, то именно теперь мне его здорово не хватало. Борис Иванович говорил, что Искатель способен почуять любую ценную вещь на расстоянии. Тимур человек, означает ли это, что мои гипотетические способности не смогут помочь?

   – Что ты здесь забыла? – Димка заглянул в открытую дверь, но поняв, что его вопрос меня совершенно не смутил и не заставил покинуть кабинет, вошел вовнутрь.

   – Ищу, – рассеянно ответила я.

   – Вчерашний день? – подколол он

   – Второе кольцо, – честно призналась я, – или что-то, что заставило бы меня поверить в слова твоего отца.

   – Кстати, отец не любит, когда роются в его вещах, – Дмитрий присел на краешек стола и начал поигрывать у меня перед лицом монеткой.

   – А я не люблю когда мне угрожают, – ответила я, со злостью закрывая очередной пустой ящик.

   Либо в этом кабинете больше не было ни одной ценной вещи, либо в тот раз я смогла отыскать кольцо совершенно случайно. Теперь надо лишь убедить в этом Ростовского и его сына. Но что если узнав об этом они не захотят мне помогать? Или они делают это сугубо из альтруистических соображений?

   Мне были неприятные мысли, что роились у меня в голове. Подозревать единственных людей, которые согласились помочь, было с моей стороны подло.

   – Расслабься, – примирительно сказал Дмитрий, чуть улыбнувшись.

   – Как Ксюша?

   – Отвез ее домой. Пришлось выслушать много неприятных слов от ее мамаши. Но в следующий раз будет думать, прежде чем напиться.

   Я решила промолчать на его довольно грубое замечание о девушке, которая смотрела на него с немым обожанием. Это их проблемы, и мне совершенно наплевать.

   – Кстати, – все не унимался Дмитрий, – мы не договорили на счет твоего нового приятеля. Где он тебя подцепил?

   – Не он меня, а я его. Точнее Тимур. И не подцепил, а взял в заложники. Это сложно, – сдалась я, видя, как на мгновение удивленно расширились глаза моего кузена.

   – И ты все еще не в тюрьме?

   – Как видишь, – я развела руками.

   – И он тебя узнал?

   – Еще бы, – сквозь зубы процедила я.

   – Тогда это настоящая любовь, – хмыкнул Дмитрий. Вот только звучали его слова как-то странно. Я вскинула на него взгляд, понимая, что в эту минуту он думает приблизительно о том же, что мучило меня всю прошлую ночь: какого черта от меня нужно Алексу? И романтические причины были здесь совершенно не к месту.

   – Он может знать, кто ты, – подтвердил мои опасения Дмитрий.

   Я вспомнила о фотографии, хотя в ту минуту мне, почему-то не хотелось говорить про это с парнем. Ни о фотографии, ни о моей проблеме.

   – Я буду держаться от него подальше, – совершенно честно пообещала я.

   – А вот и нет, – возразил Дмитрий. – Подумай сама: он к тебе клеится неспроста. А как лучше узнать о мотивах мужика, если ты будешь держаться от него подальше?

   – Держи друзей близко, а врагов – еще ближе, – припомнила я старую народную мудрость.

   – В точку!

   – Но он меня беспокоит. Даже пугает, – возразила я. Было странно говорить об этом с почти незнакомым мне человеком. Вот только в последнее время жизнь не оставляла мне выбора, подбрасывая новые неожиданности.

   Это трудно – не просто быть всегда одной, но и чувствовать себя одинокой, не способной никому доверять. И все же, то, что сказал мне Дмитрий, заслуживало внимания. Пока Алекс не предпринимал ничего, что бы мне навредило. Может быть, не стоит так явно им пренебрегать. Возможно, если он почувствует, что я ему доверяю, он забудется и выложит мне то, что я хочу знать?

   – Ты не выглядишь испуганной, – Дмитрий не сводил с меня взгляд. Новенькая блестящая монетка мелькала у него между пальцев, – скорее, заинтригованной. Может быть, мой отец не так уж и не прав? И глубоко в душе ты Искатель?

   – Иди ты... – беззлобно бросила я, вставая с кресла и покидая чужой кабинет. Искатель я, или нет, но женщина во мне нашептывала принять правила чужой игры. Только кто сказал, что эти правила нельзя менять?

   – Поздно встаешь, – Алекс широко улыбнулся и неожиданно для меня склонился к щеке, чтобы поцеловать. Я растеряно улыбнулась, принимая от него букет алых роз. До сих пор меня редко баловали цветами. Особенно бывшие заложники. Не зная, что с ними делать, я бы так и стояла посреди бара, когда Егор, хмыкнув и закинув полотенце на плечо, вынес трехлитровую банку с водой и забрав у меня букет, отправил жестом восвояси.

   – Не знала, что ты собираешься встретиться со мной сегодня, – я успела взять себя в руки, напоминая, что это просто обычная тактика по охмурению, и мне нужно быть лишь немного скептичнее и стервознее, чтобы не попасться в ловушку. Вот только стервозность куда-то делась, а скептицизм совершенно не мешал моим щекам краснеть.

   Он чужой. Он плохой... Но розы красивые...

   Мысленно дав себе подзатыльник, я улыбнулась, и посмотрела на Алекса более расчетливым взглядом. Этот самец мог вызвать у любой женщины бурю желаний, но фото в его портмоне было именно моим. А это значит...

   – Ты готова? – он взял меня за руку и потянул к двери.

   – Готова? К чему? – я не сделала попытки вырваться, а решила следовать за ним. У него было много возможностей меня убить, и если бы он преследовал именно эту цель, я бы ничем не смогла помешать. Тот, что влез ночью в мою квартиру, хотел меня куда-то увести. И идти сейчас с Алексом, подозревая его во всех грехах было неразумно. Но не могу же бесконечно прятаться в баре, пугаясь собственной тени и ночных шорохов?

   – К прогулке, – он открыл передо мной дверцу машины, затем заботливо пристегнул. Подождав пока он присоединиться ко мне в салоне, я поправила на себе футболку, в эту минуту жалея, что не купила ничего более подходящего к такому случаю. Может Алекс и враг, но рядом с врагом хотелось быть чувствовать себя во всеоружии.

   – Куда мы едем? – я смотрела прямо, чувствуя на себе его взгляды. Лучше бы смотрел на дорогу. Совершенно не хотелось умирать во цвете лет, так и не разгадав всех тайн.

   – Это сюрприз, – он снова улыбнулся, и я поразилась, как улыбка может менять лицо человека. Алекс всегда был разным: насмешливым, ироничным, иногда циничным. Но такая улыбка как сейчас делала его похожим на мальчишку. Медленно отведя взгляд от мужчины, я снова посмотрела на дорогу. Мы успели выехать из города, проезжая лес. Спустя четверть часа и неловкое молчание, которое, к моему удивлению, Алекс не спешил нарушать, мы остановились прямо посреди леса.

   -Пойдем, – он успел выйти, и сейчас стоял, склонившись ко мне, протягивая руку.

   – Куда? – меня охватили сомнения. Но я вложила свою руку в его, тут же ощущая на пальцах железную хватку. Впрочем, почувствовав, что сдавил меня слишком сильно, Алекс тут же отпустил.

   – Сейчас увидишь, – он слегка подтолкнул меня вперед, поддерживая за локоть, помогая передвигаться по кочкам и пожухлой траве, усыпанной сосновыми иголками.

   Мы прошли совсем немного, но я уже успела передумать обо всем на свете. Результатом моих измышлений стало коварное похищение с последующим умерщвлением и закапыванием тут же, по местному. На большее моей больной фантазии просто не хватило.

   Лес внезапно закончился, и мы оказались под открытым небом. Под нами распростерлось круглое озеро. Вода мерно плескалась о берег, играя солнечными бликами, в центре виднелась слабая рябь. На противоположном берегу стояла небольшая церковная колокольня. Место дышало покоем и тишиной.

   – Я нашел еще несколько дней назад. Мне показалось, что тебе должно здесь понравиться.

   – Ты прав. Мне здесь нравится, – я глубоко вдохнула свежий воздух, чувствуя, как легкий ветерок касается моего лица.

   – Рад, что угодил, – он прислонился спиной к древу, изучающее глядя на меня. Взгляд немного смущал, как и сама ситуация. Для меня было странно и непривычно ехать с незнакомым человеком неизвестно куда. И все же я поехала. Практически без колебаний. Что это? Женская глупость, или что-то другое? Сущность, сознание, второе "я", скрытые до поры, и влияющее на всю мою жизнь. Я знала, что должна была оказаться здесь, в этом месте, рядом с Алексом. Чем бы мне это ни грозило, и как бы ни закончился этот день.

   – А теперь, ты мне скажешь, наконец, зачем все это? – я отвернулась от озера, чтобы не упустить ни малейшего изменения на его лице. Но оно было непроницаемо. Маска, без эмоций и чувств. Я понимала – то, что я раньше могла в нем рассмотреть было лишь одолжением с его стороны, и человека, который сейчас был рядом со мной по-настоящему не знал никто.

   – Что именно? – переспросил он с ленцой.

   – Цветы, ухаживание, поцелуй, эта поездка, – перечислила я, понимая, что ступила на скользкую дорожку.

   – Ты мне нравишься. Вот, ухаживаю. Хочу произвести хорошее впечатление на понравившуюся мне женщину.

   – Ты не тот человек, которому важно, какое он производит впечатление, – выдала я. – Тем более на женщину.

   Не могла я представить его влюбленным, или хотя бы, увлеченным кем-то. Его холодный расчет, насмешка и презрительная снисходительность иногда накрывали меня с головой. Нет, он никогда не демонстрировал свои эмоции. Я их просто чувствовала...

   – Ты так хорошо успела меня изучить? – наиграно удивился он, отстраняясь от дерева, и мне пришлось сильно постараться, чтобы не дернуться от испуга, когда он подошел ко мне ближе, – тогда почему ты здесь?

   – Чтобы поговорить. Без свидетелей и драк. Я знаю, что так нужно. Так должно быть, – почему-то слушая этот бред, Алекс не выглядел удивленным. Может быть, слегка заинтересованным. Интерес проскользнул в его глазах, никак не отражаясь на лице.

   – Что же, я тебя слушаю, – он склонил голову, словно этим подтверждая свою готовность.

   – Откуда у тебя моя фотография? Как она попала к тебе?

   – Вопрос немного некорректен, – протянул он с усмешкой, – логичнее было бы спросить, откуда у меня была твоя фотография. Куда она делась, я уже понял.

   – Так что же? – настаивала я.

   – Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? – игнорируя вопрос, продолжал он, – твоя способность противостоять страху. Когда он охватывает тебя всю, так, что кончики пальцев холодеют от первобытного ужаса, ты не сдаешься, а становишься только сильнее.

   – Откуда ты...

   – Я следил за тобой, наблюдал все это время. Ты ничего не замечала. Такая простая, естественная, и в то же время загадочная. Тебя непросто понять. В тебе есть двойное дно, часть тебя, которую никто не видит.

   -Ты следил за мной, – я отступила от него на шаг, расслышав только первые слова.

   – Меня попросили.

   – Кто? Кто тебя нанял, – почти взвилась я, вспоминая ночь, которая выгнала меня из дома, навсегда перевернув мою жизнь. Значит, это был он? Вот так все просто? Он злодей, который хочет мне зла, и я сама далась ему в руки?

   – Не нанял, – он скривился, словно любое упоминание о деньгах было оскорбительно, – а попросил. Речь шла о дружеской услуге.

   – Это ты преследовал меня по ночам? Следил за моими окнами? Пробрался ко мне в постель и напугал до полусмерти? – меня начала охватывать истерика, на глазах выступили слезы. Мне не хотелось показывать ему свою слабость и уязвимость, но быть сильной больше не могла. Я готова была проклясть свое внутреннее чутье, которое так надо мной посмеялось, что привело в руки маньяка. Слишком мало я знала себя, слишком сильно на себя полагалась.

   – Нет. Да. И нет, но не возражал бы, хотя это мы еще обсудим, – подойдя достаточно близко, он заставил меня посмотреть на него. Сосредоточенный взгляд пытался оценить, достаточно ли я адекватна, чтобы услышать и воспринять его слова, – если бы я оказался в твоей постели, последнее, что бы мне пришло в голову, это пугать тебя. Ведь можно заняться куда более интересными вещами. И поверь, в моих руках ты смогла бы забыть обо всем.

   – Отпусти меня, – жалобно попросила я.

   – Еще нет. Пока ты не поймешь, что я тебе не враг, мне придется тебя держать. И держать крепко. Однажды ты уже сбежала, и едва не погибла. Мне едва удалось отбить тебя с твоим ненормальным братцем у тех бандитов.

   – Ты? Это был ты? – я была шокирована его признанием, ожидая совершенно другого.

   – Пришлось побегать за вами, чтобы перехватить на трассе. Мне повезло, что твой брат вышел из леса буквально через минуту, после того, как я там появился.

   – Но как ты нас выследил? И почему не остался там, у хижины?

   – Позволь не делиться с тобой всеми своими тайнами, – он снова усмехнулся. – Но предупреждаю сразу, что я смогу найти тебя, где бы ты ни спряталась.

   – Но ты так и не сказал, кто тебя нанял... попросил.

   – Твой отец, – я вздрогнула всем телом, но его руки лишь крепче сжались у меня на плечах. Наверное, останутся синяки, но теперь не время и не место об этом думать.

   Мой отец... Как такое может быть? Но это значит...

   – Он переживал за тебя и попросил меня присмотреть за своей дочерью. Я не должен был вмешиваться в твою жизнь и как-то ее менять. Но мы кое-чего не учли. О тебе узнали очень плохие люди. Пришлось действовать быстро, чтобы не дать тебе шанса себя угробить.

   – Папа... Я была настолько для него важна? – я еще не верила, но мне так хотелось...

   – Правда, не сомневайся, – Алекс смахнул несколько слезинок, скатившихся по моим щекам. Теплая, шероховатая подушечка пальца прошлась по скуле, остановилась на губах, – настолько важной, что он разыскал меня, не постеснявшись напомнить о кое-каком долге. Я должен был стать твоей тенью, всюду следуя за тобой. Тогда я не задумывался о том, что это может быть настолько сложно и... интересно.

   – Мне жаль, что я тебе не доверяла. Прости за снотворное, – виноватым тоном произнесла я, пытаясь осознать и поверить в то, что только что услышала. Даже не предполагала, что такое могло быть. Папа... и Алекс... Как все странно, и невероятно.

   – Забудь. К тому же, это постарался твой братец. Похоже, в нем начисто отсутствует знаменитое семейное чутье.

   – Я боюсь за него, – призналась я. Теперь, находясь рядом с Алексом, я не должна была чувствовать тревогу или недоверие. Нечто внутри меня убеждало, что он не причинит мне зла. Но все же, упрямый голос разума не спешил слепо бросаться в омут доверия и растворяться в пронзительных зеленых глазах. То, о чем он мне говорил похоже на чудо! Но чудес не бывает...

   – Мы найдем твоего брата, – уверенно произнес Алекс, – для этого ты должна держаться подальше от проблем.

   – Ты о чем?

   – Этот Ростовский. Ты ему доверяешь?

   – Ему доверял мой отец и Тимур. Тогда я не видела другого выхода.

   – Что же, думаю, он может быть настоящей задницей. Но раз о нем знает Тимур, значит, твой отец действительно мог на него положиться. Оставайся там, пока я не найду для нас безопасное место.

   – Для нас? – переспросила я.

   Одно дело знать, что ты под чьим-то присмотром. Совсем другое, когда этот присмотр перерастает в тотальное наблюдение.

   – Для нас, – с присущей ему наглостью кивнул Алекс с внезапно ставшей мерзкой улыбочкой. Минуту назад он был для меня защитником, посланником отца, а теперь просто бесившим меня мужчиной. Резкий перепад настроения не укрылся от внимания Алекса.

   – Навязываться не буду, – хмыкнул Алекс, – так уж, и быть, дам тебе время смириться.

   – Смириться с чем? – осторожно поинтересовалась я.