Текст книги "Любимицы королевы"

Автор книги: Виктория Холт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

«Вот, вот! – сказала себе Сара. – Именно это я ей и твердила».

И тут же принялась писать королеве:

«Не могу не отправить вашему величеству этого письма, подтверждающего, что лорд Мальборо полностью разделяет мои взгляды на ваше к нему отношение, хотя когда я сказала вам об этом у собора, вы изволили ответить, что это неправда!

И все же он с удивлением узнает, что хотя я так старательно подбирала драгоценности, стараясь угодить вам, миссис Мэшем заставила вас столь нелюбезно отказаться надеть их, потому что у нее появилась небывалая власть над вами.

Я не стану приводить своих соображений по этому поводу, только должна заметить, что ваше величество избрали весьма неподходящий день, дабы унизить меня, так как собирались вознести благодарственную молитву за победу, одержанную милордом Мальборо».

Сара никогда не задумывалась, какое воздействие окажут ее слова – написанные или высказанные – и немедленно отправила письмо королеве.

«Как я устала от этих постоянных ссор!» – подумала Анна. Но поскольку Сара просила вернуть письмо герцога, то приложила к нему краткий ответ:

«После приказания не отвечать, которое вы отдали мне в день молебна, следовало бы не беспокоить вас этими строками, а просто вернуть вам письмо; по этой причине я не отвечаю ни на ваше послание, ни на послание герцога».

Получив эту записку, Сара поняла, что действительно теряет власть над королевой. Никогда еще Анна не писала ей в таком холодном и по-королевски величественном тоне.

Она забеспокоилась. Подробно сообщила Мальборо о случившемся. И не удержалась от того, чтобы опять написать королеве.

Но Анне было не до писем. Она стремилась вернуться к мужу и отправилась вместе с Эбигейл и несколькими служанками в лесной домик, где доктор Арбетнот встретил ее предположением, что лечение в Бате может пойти принцу на пользу.

Анна готова была сделать все, что могло ему помочь, и немедленно велела готовиться к поездке.

Бат приветливо встретил королеву и принца; стало казаться, что Арбетнот был прав, потому что Георг как будто пошел на поправку.

Настроение у Анны поднялось. Она сказала Эбигейл:

– Я давно не была так довольна его состоянием.

САРА У СМЕРТНОГО ОДРА

Поездка в Бат принесла Георгу облегчение. Оттуда принц и все, кто был с ним, вернулись в Кенсингтон. Герцогиня по-прежнему не давала знать о себе. Анна с мужем и Мэшемом поселились на первом этаже дворца.

Ежегодно в октябре королева ездила в Ньюмаркет на скачки. Стала готовиться к поездке и на сей раз, хотя считала, что принцу лучше не сопровождать ее.

За несколько дней до отъезда она заметила, что настроение у Георга подавленное. Обычно, несмотря на страдания, держался он бодро.

– В чем дело, Георг? – спросила она. – Тебя что-то беспокоит?

Он взял ее за руку.

– Лучше не уезжай.

– Тебе плохо?

– Не хочу, чтобы ты уезжала.

– То есть не хочешь расставаться со мной? Мы живем вместе больше двадцати пяти лет…

– Est-il possible? – спросил он.

– Да, Георг, это так… И все равно ты хочешь, чтобы я находилась рядом?

– Любовь моя, – сказал он, – у меня здесь, – он приложил руку к сердцу, – тяжелое предчувствие… Я не хочу твоего отъезда.

Глаза Анны наполнились слезами.

– Раз так, любовь моя, я остаюсь.

Ночью принцу стало очень плохо. Встревоженная Анна подняла Мэшемов. Эбигейл помогала ей поддерживать Георга, чтобы тот мог дышать, а Сэмюэл помчался за врачами.

– Он знал, – прошептала Анна. – Мой бедный, дорогой ангел, он знал. Просил не покидать его.

Приступ оказался тяжелее предыдущих, и обе женщины понимали, что конец близок.

– Слава Богу, дорогая Эбигейл, ты со мной, – сказала королева.

– Я страдаю вместе с вашим величеством, – ответила Эбигейл, умело помогая принцу принять более удобную позу.

– Как… способно… такое хрупкое существо… поддерживать такого… как я? – прошептал Георг.

– Не говори ничего, дорогой мой. Мэшем просто ангел. Не знаю, что бы мы делали без нее.

Пришли врачи, оказали принцу некоторую помощь. Но весь дворец оцепенел от ужаса.

Принц Георг, старый «Est-il possible», неизменно добрый ко всем с самого приезда в Англию, лежал при смерти.

Сара узнала об этом. Принц умирает, а она не во дворце! В такое время при королеве находятся другие. Немыслимо! Она не помирилась с королевой после той истории возле собора. Однако в такое время герцогине Мальборо место рядом с ней.

Можно ли явиться к королеве? Вряд ли, раз Анна не ответила на ее письма.

Сара села и стала писать, что, несмотря на дурное обхождение с ней, она готова предать прошлое забвению и заботиться о королеве в эти тяжелые дни. Однако не смогла удержаться от упрека.

«Хотя когда я в последний раз прислуживала вашему величеству, обращение со мной было ужасно…»

Гневное перо бежало по бумаге; Сара дописала письмо и запечатала. Теперь нужно отправить его с гонцом.

А может, лучше не терять времени? Не исключено, что принц уже умер, и другие примут на себя ее обязанности. Сара не могла допустить этого и решила отвезти письмо сама.

Она приехала в Кенсингтон, надменно подозвала па-жа и велела немедленно отнести письмо королеве.

– Ее величество у принца, – ответил паж.

Сара устремила на него изумленный взгляд – ее распоряжение не исполняется безотлагательно.

– Я велела отнести письмо королеве… и где бы она ни находилась, ты обязан повиноваться.

Паж, оробев, как и любой бы на его месте, немедленно подчинился. Но едва он ушел, Саре пришло в голову, что королева, прочтя письмо, может отказаться ее принять. И, не дожидаясь приглашения, отправилась в спальню, где лежал умирающий принц. Отстранив тех, кто охранял дверь, широким шагом вошла.

Королеву ослепили слезы, и она не замечала Сару, пока та не подошла вплотную.

– Миссис Морли, в такое время я должна быть с вами.

Королева, казалось, не видела ее.

– Хотя, – продолжала герцогиня, – после вашего ужасного обхождения со мной при нашей последней встрече вы наверняка не ждали, что я…

Королева отвернулась, но Сара схватила ее за руку.

– В такое время мы должны забыть тот неприятный случай. Я остаюсь с вами. Но, естественно, попрошу удалить Мэшем. Раз я здесь, она не понадобится.

Анна обратила печальное лицо к Саре, и в этот миг не могло быть никакого сомнения, что она – королева, а Сара – подданная.

– Уходите.

Сара обомлела. Анна отвернулась от нее. Герцогине оставалось лишь покинуть спальню принца.

Королева сидела у постели мужа онемевшая, раздавленная горем. Герцогиня ждала в соседней комнате, потом немедленно вернулась и велела всем уйти, чтобы возле умершего принца остались только королева и она.

Опустясь подле королевы на колени, Сара взяла ее за руки:

– Бедная моя подруга, это ужасный удар. Я скорблю вместе с вами.

Королева обратила на нее невидящий взгляд.

– Однако, – продолжала Сара, – слезами ничему не поможешь.

Королева опять не ответила, и Сара, не вставая с колен, молчала несколько минут. Потом тихо заговорила снова:

– Вашему величеству не следует оставаться здесь. Вам тяжело. Позвольте, я отвезу вас в Сент-Джеймский дворец.

– Я останусь, – ответила Анна.

– Нет-нет, – сказала Сара, – нельзя находиться в такой тягостной обстановке.

– Оставьте меня, – прошептала Анна.

– Как я могу оставить вас в это время? Подруга сейчас вам нужна, как никогда раньше. Моя дорогая миссис Морли, я скорблю вместе с вами, но повторяю, вам лучше уехать отсюда.

– Я хочу остаться в Кенсингтоне.

Сара закипела. Почему она так упрямится? Слыхано ли, чтобы королева отказывалась покинуть лежащего на смертном одре мужа? Мэшем, разумеется, здесь. Может, Анна думает, что в Кенсингтоне проще не разлучаться с ней, чем в Сент-Джеймском дворце?

Герцогиня с трудом заставила себя не произносить фамилию Эбигейл. Даже она понимала, что нельзя ссориться в комнате, где лежит покойник.

Но сдаваться не хотела.

– Мадам, никто на свете не остается в том месте, где лежит покойный муж. Куда бы вы здесь ни пошли, его зловещее тело все равно будет поблизости.

– Не говорите о нем так!

– Дорогая миссис Морли, я говорю это лишь ради вашего блага. Это моя единственная забота. В Сент-Джеймском дворце вы не увидите никого из тех, что вам неприятен. А тех, кто способен вас утешить, вы можете принимать там… как и в любом другом месте.

Анна неторопливо кивнула.

– Это верно.

– Я отвезу вас в своей карете. Задернем шторы, и никто не увидит, что там вы. С отъездом на душе у вас станет легче.

– Оставьте меня с ним ненадолго, – сказала королева, – и пришлите ко мне Мэшем.

Сара обомлела, потом кровь бросилась ей в лицо, но Анна отвернулась, и герцогине оставалось только уйти.

Прислать Мэшем. Ни за что!

Когда дверь отворилась, королева подняла взгляд, и при виде Сары вместо Эбигейл на лице ее отразилось разочарование.

– Я не стала посылать за ней, – объявила герцогиня. – Ваше величество хотят видеть епископы и фрейлины, нехорошо, если вы откажетесь допустить их из-за горничной.

– Я хотела видеть Мэшем… – начала было королева.

– Ваше величество может вызвать ее в Сент-Джеймский дворец… если пожелает.

– Мне надо приготовиться к поездке.

– Дорогая миссис Морли, миссис Фримен с радостью поухаживает за вами. Я пошлю за вашей дорожной одеждой, и мы немедленно тронемся в путь.

К смятению Сары, дорожный плащ королевы принесла Алиса Хилл. От ревнивого взора герцогини не укрылось, что лицо королевы просветлело при виде сестры Эбигейл.

Анна подалась к Алисе и прошептала:

– Скажи Мэшем, пусть немедленно приезжает ко мне.

Алиса, видя грозное выражение на лице Сары, склонила голову и сделала реверанс, давая понять, что слышала приказ королевы и выполнит его. Анна закуталась в плащ и пошла к выходу, герцогиня следом за ней.

В галерее, по которой лежал путь, находились люди из окружения королевы – в том числе доктор Арбетнот и, к радости Анны, Эбигейл Мэшем.

Анна улыбнулась и, проходя мимо Эбигейл, сжала ей руку.

Та поняла: нужно незамедлительно ехать следом за королевой. А когда Анна прошла и запыхавшаяся Алиса, подбежав, передала ей поручение королевы, Эбигейл, не мешкая, отправилась в Сент-Джеймский дворец.

Сара торжествующе ввела Анну в ее покои.

– Дорогая миссис Морли, положитесь во всем на меня. Подруги в такое время должны быть вместе.

Анна не ответила.

– Если миссис Морли хочет в зеленый кабинет, я провожу ее туда и велю подать что-нибудь согревающее и успокаивающее.

Анна кивнула, и они вдвоем отправились в ее любимую комнату.

Зеленый кабинет! В этом кресле Георг дремал, пока Мэшем играла на клавесине, готовила чай или подавала что-нибудь покрепче, бесшумно двигаясь по апартаментам. Как бы ей хотелось возвратить те, навсегда ушедшие, дни. Правда, Мэшем все еще здесь.

Анна ждала приезда Мэшем, а Сара ушла и оставила ее в покое. Королева не желала больше видеть Сару.

Но Сара властно отдавала распоряжения.

– Принесите бульона ее величеству. Да, миссис Морли, он пойдет вам на пользу. Надо подкрепиться. Это придаст сил.

Бульон принесли, и Анна стала, не ощущая вкуса, прихлебывать его.

– А теперь, – сказала Сара, – закажу что-нибудь более существенное. Когда поедите, вам станет гораздо лучше. Хорошо, что я увезла вас оттуда. Оставаться там было бы для вас слишком тяжело.

Сара вышла, и через несколько секунд послышался легкий стук в дверь.

Анна велела войти и, увидя, кто это, радостно вскрикнула. Эбигейл подбежала к ней, опустилась на колени и стала целовать королеве руки.

– Мэшем… дорогая моя Мэшем, – произнесла королева.

Эбигейл подняла залитое слезами лицо. Анна обняла ее.

– Как отрадно, что ты со мной, дорогая. Оставайся… оставайся здесь.

Сара вернулась и застала их вдвоем.

Тело принца было выставлено в Кенсингтонском дворце для торжественного прощания на пятнадцать дней, потом его отвезли в расписанный батальными сценами зал Вестминстера. Все это время Анна держала Эбигейл при себе, хотя Сара отказывалась покинуть двор. Заявляла, что должности, которые она занимает при дворе, обязывают ее находиться там.

Королева проводила время, обдумывая церемонию похорон и находя утешение в Эбигейл. Сара смотрела на это с отвращением. Сказала Дэнверс, что так вести себя в высшей степени неприлично. Неужели королева совершенно не думает о принце, а только о церемониях?

Анна была убита горем, и это заявление прозвучало неуместно. Однако никто не посмел возразить герцогине Мальборо. Сару потрясла перемена в Эбигейл. Как она и говорила Годолфину, Мэшем стала надменной и совершенно забыла, что является просто-напросто горничной.

Похороны, как хотелось Анне, были устроены очень пышно – на эту впечатляющую церемонию с факельщиками приехали все министры и высокопоставленные чиновники.

Однако главной заботой министров – и вигов, и тори – была не смерть мужа королевы, а переход ее благосклонности от герцогини Мальборо к миссис Мэшем.

ПРОСЬБА МАЛЬБОРО

Герцог вернулся в Англию, и Сара уехала в Сент-Олбанс, чтобы находиться с ним. Совместная жизнь, как всегда, доставляла им радость, однако оба они испытывали тревогу перед будущим.

Мальборо, конечно, великий герой. Но он был военным, а люди устали от войны. Пока герцог находился на континенте, враги подрывали его положение дома. Он это знал, не хотела этого признавать Сара. Однако хуже всего было то, что Сара потеряла привязанность королевы. Вопреки очевидному, она не могла поверить, что ее оттеснила бедная, ничтожная родственница.

– Эбигейл Хилл! – бормотала герцогиня даже во сне. Эта особа превращалась в наваждение.

– Подумать только, я вытащила ее из грязи! – повторяла она. Мысль об Эбигейл стала неотвязной.

Более рассудительный, чем жена, Мальборо старался успокоить и вместе с тем образумить ее. Он мог бы сказать, что причиной разрыва явилось ее властное поведение, но сдерживался. Герцог знал Сару и любил такой, как она есть. Он также давно понял, что перевоспитывать ее бесполезно.

Этим и объяснялась прочность их союза, хотя кое-кто мог бы сказать – Мальборо так привязан к своей жене потому, что проводит вдали от нее много времени.

– Не расстраивайся так, – просил он Сару. – Не думай об этом.

– Оставить все грязной горничной?

– Ты только изведешь себя, но не вернешь привязанности к себе королевы, тем более нападками на Мэшем.

– Я заставлю ее снова подружиться со мной!

Дорогая Сара. Столько энергии и никакого знания человеческой натуры.

Герцог чувствовал себя усталым, постаревшим. В жизни его бывали минуты величия, но к чему они привели? Бленхейм, Рамийи, Ауденаре… и прочие места сражений и побед – а каков итог? Благосклонность королевы утрачена, враги стараются вытеснить его если не из армии, то из политики. Заключить мир на тех условиях, что он хотел, не удалось. Он намеревался привести свои войска к воротам Парижа. Тогда можно было бы выдвинуть требования, которые Людовику пришлось бы принять. Но голландцы ненадежные союзники. Когда он обезопасил их границы, они захотели покончить с войной.

А что он сам? Быть вечно молодым невозможно. Как ни странно, разочарования Сары беспокоили его больше, чем собственные, но следовать его советам она не желала. Жена прислушивалась к нему больше, чем к кому бы то ни было, однако считала, что только сама способна принимать решения.

– Нечего сидеть здесь, – заявила Сара, – в то время, как Эбигейл Хилл и ее дружок Харли строят против нас козни. Завтра я еду к королеве.

Мальборо тщетно просил ее не совершать опрометчивых поступков. Сара не сомневалась, что она в конце концов сломит упорство королевы.

«Как спокойно без Сары при дворе», – думала Анна. Она очень уставала, непрерывно давая аудиенции министрам. Казалось, они теперь поняли, что Георг не был столь посредственным политиком, как им некогда представлялось. Он держался очень скромно и добродушно, никогда не нарушал спокойствия, вот они и не разглядели его силы.

Королева охотно прислушивалась к его советам относительно государственных дел, его присутствие на совещаниях придавало ей уверенности. К тому же он умел прекращать слишком затянувшиеся разговоры тем, что выказывал желание идти обедать, может, это был и пустячный повод для прекращения заседаний, но действенный.

– Дражайший Георг! Как я буду без него! – вздохнула Анна.

Рядом находилась Эбигейл, неизменно готовая помочь, стремящаяся успокоить.

– Дорогая Мэшем, по крайней мере, у меня осталась ты, – сказала королева.

Эбигейл с горячностью ответила, что надеется служить королеве до последних дней и ничего больше от жизни не просит.

– В такие горестные времена и познаются друзья, – сказала королева.

– Принц был добрейший человек, – негромко сказала Эбигейл. – Бедняга Мэшем в отчаянии.

– Бедный, преданный Мэшем! – согласилась королева. – Принц всегда на него полагался. Хороший человек, я рада, что ты избрала его в мужья.

– Не представляю, как его утешить, мадам. Он лишился повелителя, которого глубоко чтил, и теперь не знает, чем заглушить боль утраты. Я говорю ему – чем скорее он найдет себе дело, тем лучше. Принцу не хотелось бы, чтобы он горевал.

– Да, – сказала королева. – Бедняга Мэшем! Он лишился кроме всего и места.

– Мадам, по-моему, ему хотелось бы пойти в армию или заняться политикой.

– Что ж, он следует благородному примеру.

– Вы имеете в виду герцога?

– Мистер Харли говорит, что герцог хотел бы управлять и армией, и страной.

– Мистер Харли – самый блестящий государственный деятель у вашего величества, и, видимо, он прав. Но бедняга Мэшем не Мальборо. Думаю, он был бы признателен за скромную должность… которая отвлекла бы его от этой утраты.

– Понимаю, Мэшем. Принцу этого хотелось бы.

– Ваше величество и принц всегда пребывали в согласии. Вы служили образцом для всех супружеских пар.

Королева прикрыла рукой глаза, Эбигейл принесла платок и стала утирать ей слезы.

Мальборо отбыл на континент, чтобы начать подготовку к новой кампании, а Сара вернулась ко двору. Однако теперь она не могла войти в покои королевы и прогнать всех присутствующих. Требовалось испросить аудиенции и ждать соизволения Анны.

Герцогиня постоянно искала возможности увидеться с королевой, заставить ее вернуться к прежним отношениям. Такой случай представился, когда она захотела расширить свои апартаменты и обратилась с просьбой передать ей несколько небольших смежных комнат. На это пришел ответ, что королева уже обещала их одной из своих камеристок.

Сару охватили разочарование и бешенство. Как смеет Анна присылать ей такие отчужденные ответы, словно неизвестной просительнице!

Герцогиня вызвала к себе все еще трепещущую перед ней Дэнверс.

– Это правда?

– Да, ваша светлость. Комнаты уже обещаны.

– Кому? – пожелала узнать Сара, полагая, что, если даст знать о своем желании камеристке, та от них откажется.

– Алисе Хилл, ваша светлость.

– Алисе Хилл! – раздраженно выкрикнула Сара. – Сестре этой… горничной.

– Ваша светлость, она сестра миссис Мэшем.

– Ее-то я и имела в виду!

– Миссис Мэшем сочла комнаты, где Алиса жила раньше, неподходящими.

– Но эти хотела получить я! Пойду к королеве. Не позволю так обращаться с собой. Знаете, Дэнверс, эту особу я вытащила из грязи.

– Ваша светлость уже говорили.

– А теперь она хочет указывать мне.

– Ваша светлость, это вряд ли осуществимо.

– Это невозможно! – выкрикнула Сара.

В конце концов Сара добилась аудиенции. Королева, явно раздраженная, поигрывала веером, не сводя глаз с двери. «Небось лелеет мысль, – злобно подумала Сара, – послать меня за Мэшем. Только и слышно от нее это имя. Славная Мэшем! Добрая Мэшем! Добывающая лестью милости своему никчемному брату, дурачку-мужу и… – от ярости Сара готова была завопить, – этой хитрой лисе, чудовищу, предателю Роберту Харли».

– Кажется, миссис Морли задалась целью расстраивать меня! – воскликнула герцогиня.

Королева прикрыла глаза, на лице ее легла тень усталости.

– Даже эта пустячная история с комнатами…

– Если миссис Фримен желает что-то сообщить мне, пусть напишет, – сказала королева.

– Я писала вашему величеству много лет и сейчас кое-что хочу вам сообщить. Кажется, миссис Морли позволяет обманывать себя тем, для кого высшая радость – причинить зло миссис Фримен.

– Если желаете что-то сообщить мне, напишите, – сказала королева.

Сара поняла, что Анна так и будет твердить эту фразу.

Хорошенькое дело! Как теперь поступать с такой особой? Холодность ее очевидна, и при желании Анна может напомнить любому из подданных – даже Саре, – что она королева.

Саре оставалось только уйти.

Но оставлять так это дело она не собиралась. Ей сказали, что, если желает что-то сообщить, пусть напишет. Что-то! Она хочет сообщить очень многое этой неблагодарной подруге.

Герцогиня вернулась в свои апартаменты и принялась писать длинный отчет о двадцатишестилетнем служении королеве. Приводила цитаты из Джереми Тейлора о дружбе. Обвиняла королеву в неверности и неблагодарности. И в обличениях даже превзошла себя.

В ответном послании королева выразила огорчение. Она не может восстановить былую дружбу с миссис Фримен главным образом из-за ее предубеждения против миссис Мэшем. Однако она всегда будет относиться к Саре с уважением, подобающим супруге герцога Мальборо. Со временем прочтет, что ей написала Сара, и даст ответ.

Сара ждала ответа на свои обвинения, но не получила.

Когда она увидела Анну в церкви, та рассеянно улыбнулась ей, словно едва знакомой.

То лето выдалось беспокойным. Поговаривали, что фракция в парламенте, которую возглавляет Мальборо, излишне затягивает войну с единственной целью – чтобы герцог мог наслаждаться своим любимым занятием.

Его блестящие победы заставили Францию добиваться конца этой бойни; Людовик рассмотрел условия мира, но они были неприемлемы. Он соглашался изгнать Претендента – а его покровительство Якову Стюарту являлось одной из главных причин войны, признать, что наследовать английский трон могут только протестанты, разрушить крепость Дюнкерк, пожаловать защитную границу Дании. Принять он не мог единственного требования – собрать армию и отправить ее свергнуть с испанского трона своего внука.

– Если уж воевать, – сказал Людовик, – то лучше против своих врагов, чем против своих потомков.

Это чувство было понятно всем, и уставшие от войны англичане скорее симпатизировали старому врагу, чем своему победоносному герцогу.

Пришла весть о победе при Мальплаке. Мальборо снова одержал верх над противником.

– Он непобедим! – воскликнула Сара. – Теперь миссис Морли поймет, что супругу величайшего на свете полководца нельзя оставлять без внимания.

Но королеву потрясло, что за союзников полегло двадцать пять тысяч англичан, а потери французов, хоть они и проиграли битву, оказались значительно меньшими.

– Долго ли будет продолжаться эта отвратительная бойня? – воскликнула Анна и, хотя взялась за перо, чтобы написать обычное поздравительное письмо герцогу, пересилить себя не смогла. На поле боя лишились жизни тысячи ее подданных – ее детей! За что? Разве Людовик не предлагал изгнать Претендента? Разве он сам не страдал от сильнейшего напряжения все эти годы? Почему не заключить мир, ведь только в мирное время можно добиться процветания, которого она желает своим подданным.

Эбигейл привела в зеленый кабинет мистера Харли. Славная Эбигейл! Она была беременна, и это сблизило их с королевой еще больше. Анна вспомнила о годах надежд… пошедших прахом. Ее дорогой мальчик прожил очень недолго. С годами переносить горе стало еще тяжелее. Муж Эбигейл и ее славный брат тоже стали военными.

Какой повод для сочувствия, и Эбигейл соглашалась, что герцог, видимо, единственный человек, который всей душой хочет войны.

Мистер Харли поцеловал королеве руку. Сел рядом с ней, Эбигейл принесла чаю, мистер Харли никогда от него не отказывался, хотя, пожалуй, предпочел бы другой напиток.

– Мальплаке! – сказал он. – Нас уверяют, что это победа, мадам. Доставшаяся большой кровью. Герцог не проигрывает сражений – но теряет на поле боя бесчисленное количество английских солдат. Прошу прощения, мадам. Я обо всем забыл из-за этой бойни.

– Вы, мистер Харли, высказали мои мысли. Я вряд ли смогу пойти на благодарственный молебен по поводу такой победы и этого кровопролития. Долго ли еще продолжаться ужасной войне?

– Кажется, мадам, столько, сколько угодно его светлости герцогу Мальборо.

– Я не допущу этого.

– Тогда, ваше величество, война прекратится.

– Мистер Харли, правительство, видимо, твердо поддерживает герцога.

– Годолфин, Сандерленд связаны с ним семейными узами. Это хунта Мальборо, мадам. Такие союзы могут быть очень могущественными.

– Я всегда недолюбливала вигов.

– Герцог тоже, пока ему не потребовалась их поддержка войны. Я советовался с друзьями…

– Да-да, мистер Харли.

– Если нам удастся свергнуть нынешнее правительство, то думаю, смогу создать новое, из тори, которым вы будете очень довольны.

«Правительство из тори! – подумала Анна. – Оно обеспечит прекращение войны на континенте! Безопасность церкви и государства. А возглавит его славный, веселый, умный Харли. Очень заманчивая перспектива».

Мальборо возвратился в Англию после кампании, кульминацией которой стала битва при Мальплаке. Он был обеспокоен: Сара сообщила ему, что эту победу восприняли менее восторженно, чем при Ауденаре, и что радости, как при вести о Бленхейме, уже не было.

Сара писала, что королева по-прежнему души не чает в своей грязной горничной, а змей Харли и слизняк Сент-Джон вечно торчат у нее.

Она опять написала королеве, напомнила обо всем, что сделала для нее, о многолетней дружбе, но опять не получила ответа.

Мальборо попросил у Анны аудиенции.

Королева приняла его ласково. Такой очаровательный человек, без властных манер своей супруги. Анна испытывала к нему теплые чувства, несмотря на все выходки Сары. Герцог никогда не забывал, что она – королева. Герой многих сражений, изумивший Европу талантом военного, он всегда держался намного скромнее герцогини.

– Дорогой мистер Фримен, – сказала Анна, – я очень рада видеть вас в добром здравии и надеюсь, что вы останетесь в Англии надолго.

Мальборо опустился на колени и поцеловал ей руку.

Потом ответил, что для него нет высшей радости, чем защита интересов королевы, а они, видимо, заставят его вскоре вновь покинуть Англию.

Вспомнив список потерь при Мальплаке, Анна вздохнула.

– Я хочу, – сказал Мальборо, – навсегда обезопасить ваше величество и страну. Для выполнения этой задачи мне нужно лишь одно.

– Что же, мистер Фримен?

– Если ваше величество назначит меня главнокомандующим своими войсками…

– Но ведь вы уже главнокомандующий.

– Враги, мадам, могут сместить меня в любую минуту, если объединятся и обретут достаточно власти. Если б ваше величество назначило меня главнокомандующим пожизненно…

Герцог умолк, сознавая значительность своего требования. Сара представляла Анну дурой, марионеткой в своих руках, и хотя он понимал, что в пренебрежении к королеве она хватает через край, все же видел в Анне недалекую женщину.

Но это было совсем не так. При всей любви к шоколаду и картам, сплетням и комфорту, королева обладала острым сознанием ответственности перед страной и не хотела давать обещаний, пока не обдумает вопрос или не посоветуется с теми, чьим мнением дорожила.

Анна понимала, что пожизненная должность главнокомандующего превратит Мальборо в военного диктатора, сместить которого было бы невозможно.

Ей представилась Сара, еще более надменная, чем всегда, бесцеремонно входящая в королевские покои. Нет-нет! Это недопустимо.

Опустив глаза, Анна принялась разглядывать свои руки.

– Мне понадобится время подумать, мистер Фримен.

Разочарованный, но не потерявший надежды Мальборо заговорил о других делах и вскоре удалился.

После его ухода королева задумалась. Как были правы Харли и Эбигейл! Черчиллы поставили себе цель превратить ее в марионетку. Для начала они посредством браков связали себя родственными узами с самыми влиятельными семействами в Англии и образовали союз. Теперь они – Мальборо, Годолфин и этот ненавистный Сандерленд – готовы править страной. Для этого им только нужно, чтобы Мальборо стал главнокомандующим пожизненно – тогда его никто не сможет сместить и установится военная диктатура, чего они все и добиваются.

Отношения с Сарой были совершенно испорчены, могли вскоре испортиться и с ее мужем – Анна не собиралась давать ему такой власти.

Как отказать ему в подобном требовании, не оттолкнув его от себя? Если сейчас он подаст в отставку, трудно представить, какой бедой это может обернуться для ее войск на континенте.

Мысленно перебрав своих министров, Анна остановилась на графе Каупере. Он был нейтрален, не состоял во фракции Черчиллов и не хотел бы видеть Мальборо главнокомандующим, ему можно было доверять. И вызвала его к себе.

– Милорд, – спросила она, – если б я попросила вас написать назначение Мальборо главнокомандующим пожизненно, как бы вы это сделали?

Каупер лишился дара речи.

– Ваше величество… – промямлил он наконец. – Мадам… я… я не советовал бы так поступать ни при каких обстоятельствах.

– Милорд Мальборо пожелал занимать эту должность пожизненно.

– Мадам, но дается она лишь на время, угодное монарху.

– Знаю, милорд, однако у его светлости появилось именно такое желание.

– Но, мадам…

– Вы наверняка найдете, что ответить герцогу, милорд, – сказала королева с безмятежной улыбкой.

Каупер нашел. Первым делом он отправился к друзьям и рассказал о своем разговоре с королевой. Те тут же все поняли и возмутились. Мальборо определенно метил в военные диктаторы. Каким было бы несчастьем, если б королева согласилась удовлетворить его просьбу. А будь у нее прежние отношения с герцогиней, это могло бы случиться.

После этого Каупер отправился к герцогу и, ссылаясь на своих друзей, сказал, что большая государственная печать Англии никогда не будет приложена к этому назначению.

Правительство насторожилось. Нелепое требование Мальборо казалось опасным.

Харли и Сент-Джон говорили о нем со своими друзьями в политических и литературных кругах.

Все пришли к выводу, что Сара утратила власть над королевой, а Мальборо не будут править страной. А с честолюбцев-военных нужно не спускать глаз.

Сара с Джоном уехали в Сент-Олбанс. Там они вели долгие гневные разговоры.

– Ничего у нас не выходит! – воскликнул Мальборо и печально посмотрел на жену. Герцог твердо верил, что, если бы Сара сохранила дружбу с королевой, они осуществили бы все свои желания. Но ни разу не упрекнул ее, лишь мягко предостерегал. У Сары же мягкости не было и в помине. Она без устали бранила Эбигейл Хилл в полной уверенности, что все их беды проистекают от нее.

– Неблагодарные! – воскликнула она. – И Англия, и королева… и Эбигейл Хилл. Ты одержал блестящие победы. Я проводила целые часы с этой дурой, хотя предпочла бы сидеть в тюрьме. Я вытащила эту бледнолицую дрянь из грязи и пристроила во дворец… А где же благодарность? Против нас обратились те, кто больше всех нам обязан.