Текст книги "Тайна старого фонтана"

Автор книги: Виктория Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Как ты могла? – мысленно спрашивала Вивьен, стараясь не разрыдаться. – Ты ужасная, просто отвратительная.

Времени на слезы не было. Нужно было все исправить. И она постаралась. О, как она постаралась! Она чистила платье, пытаясь избавиться от ядовитого цвета, но стало только хуже. Девушка пыталась сметать швы, но от этого не было проку. Она подрубила края юбки в попытке придать ей форму, но платье начало топорщиться над коленками. Она выглядела отвратительно. Что еще ей оставалось делать? Гости будут ждать. Джио будет спрашивать о ней. Несколько раз надевая платье и снова снимая, она умудрилась даже испортить прическу. Если бы только у нее был какой-то другой наряд. Но не было ничего. В этот раз победила Изабелла. Ненавижу тебя, – думала она, вытирая слезы. Все стало еще хуже – тушь потекла, оставляя черные следы на щеках. – Я тебе за это отомщу, злобная ведьма. Ты еще у меня дождешься!

* * *

В обычной ситуации это место показалось бы райским. Лазурный океан, сиреневое небо, янтарный песок, устилающий дорогу до жемчужно-белой беседки, где стоял Джио, одетый в нарядный костюм и замерший в ожидании невесты… Но для Вивьен все обернулось катастрофой. Возможно, все не так плохо, – говорила она себе, покидая дом. Она надеялась, что мягкий дневной свет исправит ситуацию и зеленоватый оттенок будет казаться изумрудным. Но ропот в толпе ожидающих ее появления журналистов вскоре положил край этим иллюзиям. Как только она появилась в проходе, лицо Джио потемнело. Вивьен покраснела, слезы готовы были вот-вот политься из ее глаз. Ей ужасно хотелось объясниться с ним, рассказать ему все. Объяснить все толпе гостей, обменивающихся ничего не понимающими взглядами. Но она не могла.

И одно лицо поразило ее. Изабелла бросила в ее сторону только один взгляд. Она стояла рядом со своим братом у алтаря, и ее короткий взгляд выражал зловещее торжество. Вивьен никогда не видела ее такой довольной. И в то же время такой грешной. К своему ужасу, она отметила, что Изабелла одета в белое. Вивьен специально позволила Изабелле самой выбрать наряд подружки невесты и только сейчас поняла, какую ошибку совершила. Конечно, Изабелла не могла не использовать шанс превзойти ее. Вивьен даже не думала, что она способна на это. Холодная? Да. Злая? Конечно. Опасная? Безусловно. Но такое двуличие требовало особой смелости и уверенности в себе. Изабелла никогда не шла в активное наступление и не была тем человеком, от которого можно было ожидать такой продуманной и прямой атаки. Стоя у алтаря рядом, брат с сестрой выглядели как идеальная пара. Вивьен же казалась фальшивкой.

– Что произошло? – шепотом спросил Джио, как только она подошла к нему, а гости стали усаживаться на места. Она только покачала головой, боясь, что, заговорив, уже не сможет сдержать слезы. По крайней мере он хотя бы не думает, что она выбрала это нелепое платье. Журналисты же и слушать ее не станут. Она уже предвкушала заголовки завтрашних газет, и ей хотелось вернуть все вспять.

Церемония прошла как в тумане. Все время Вивьен ощущала присутствие Изабеллы у себя за спиной. Ее длинные черные волосы были аккуратно уложены, а в руках она скромно держала букет пионов. Вивьен даже думать не хотела о том, как выглядит на фоне Беллы.

Ее поздравляли, осторожно обнимая. Никто не комментировал наряд. Слова были лишними. Любой комплимент прозвучал бы как насмешка. «Я знаю, это ты сделала, – прошипела она Изабелле, как только ей удалось улучить момент; она схватила девушку за локоть, причиняя ей боль. – Не думай, что я не догадалась, что это твоих рук дело». В ответ Изабелла посмотрела на нее невинным взглядом, но Вивьен видела злорадство в ее глазах. Даже Джио этого не заметил. Это напомнило Вивьен о ее отце. Гилберт одним таким взглядом мог напугать ее до смерти, заставив думать о предстоящем кошмаре.

Тебе конец, – говорил один его взгляд.

Глаза Изабеллы говорили ей то же.

– Ну как вы, сестренки? Поладили? – Джио подошел к ним, улыбаясь.

– Все хорошо, – выдавила Вивьен. Расскажу ему потом. Она не хотела устраивать сцену. Если они поссорятся, это будет действительно катастрофа.

* * *

В ту ночь они занимались любовью в роскошном отеле, на который расщедрился Джио. Вивьен боялась, что это платье заставит ее раз и навсегда пасть в глазах мужа. Но, к счастью, этого не произошло. С Джио она была на седьмом небе, и ей не хотелось разрушать это волшебство, но она не могла по-другому. Она должна была рассказать ему всю правду.

– Нам нужно кое о чем поговорить, – сказала она.

Джио подпер голову локтем. Ее муж. Свет всей ее жизни.

– Забавно, – ответил он, – я тоже хотел с тобой поговорить. Начинай первая.

Вивьен открыла было рот, но слова застряли в горле.

– Нет. – Она растеряла всю смелость; девушка укрылась, будто пытаясь спрятаться от него. – Ты первый.

Улыбка Джио стала шире. Она рассматривала длинные светлые ресницы, жалея, что не видела его мальчиком на Сицилии, так далеко от Клермонта… Мальчик-сирота.

Ты соврала ему. Какое право она имела обвинять Изабеллу, если сама была отвратительной лгуньей?

– Как ты относишься к переезду в Италию? – Джио заправил прядь волос за ухо. – Мне предложили принять участие в исследовании, которое проводится в Тоскане.

Глаза Вивьен расширились.

– Правда?

– Это чудесный шанс, – добавил он. – И все уже подготовлено для меня. Я много думал об этом. Вив, это прекрасная возможность для нас, правда. Несколько лет назад умер мой дядя, он оставил мне особняк в горах. С тех пор он пустовал. Я думал, что однажды продам его, но не мог собраться с силами, чтобы сделать это. Это дом, в котором мы с Беллой выросли. Мой дядя забрал нас туда после смерти родителей. Он большой и… немного необычный. Но для меня это особенное место, и я всегда надеялся, что мне удастся туда вернуться, хотя не был уверен. Вплоть до сегодняшнего дня. Подумай об этом, bellissima^[17]. Мы можем начать все с чистого листа. Начать жизнь вместе.

Видя, насколько она ошарашена, он поспешно добавил:

– Я понимаю, что тебе придется многое оставить здесь, но…

– Нет! – Он принял ее радость за шок, но эта идея показалась ей прекрасной – О, Джио, это так здорово! – Вивьен обняла его. – Да, да, увези меня! Возьми меня с собой!

– Это не просто поездка, – уточнил он, – мы уезжаем туда жить… на год, может, дольше.

Вивьен ликовала. Она поцеловала его, думая, что это лучший подарок, о котором она и мечтать не могла. Наконец-то они начнут все заново, далеко от дома. Оставят в прошлом Голливуд, призраки прошлого и, что важнее всего, Изабеллу.

– Я согласилась, не так ли? – Она снова поцеловала его. – Дом уже готов?

– Да, готов. – Джио счастливо рассмеялся, сияя, как мальчик, разбирающий рождественские подарки, но потом посерьезнел: – Этот дом находится в отдаленной местности. Ты к такому не привыкла.

– Мне все равно.

– И ты не знаешь итальянского.

– Я выучу! – Она прикусила губу с довольной улыбкой. – О, Джио, это так волшебно… Твой дядюшка такой щедрый.

– Это брат нашей матери. После того как наши родители погибли, он просто не мог поступить иначе. Дядя действительно спас нас… И всегда обещал, что я все унаследую.

«Нас», «наш»… Она старалась пропускать это мимо ушей. Ничто не должно испортить момент. Они с Джио вот-вот переедут в их собственное жилье. Их дом!

Вивьен мечтала об этом с момента первой встречи. Жить с ним под одной крышей. Свить гнездо, в котором они будут жить долго и счастливо и которое однажды наполнится смехом их детей…

– Звучит волшебно, – сказала она. – Клянусь, это лучшее решение, которое мы когда-либо принимали.

Она пылко поцеловала его.

– Дорогая, – проговорил он с улыбкой, – ты тоже хотела мне что-то сказать?

Вивьен и правда хотела, и обвинения уже почти сорвались с ее губ, но она передумала. Джио был хорошим, и то, как подло поступила его сестра, уже не имело значения, ведь они все равно собирались оставить ее в прошлом. У Вивьен отлегло от сердца. Она оставит Изабеллу наедине с ее отвратительным поступком. В конце концов, сама она уезжает с ее братом. Да еще и в дом ее дядюшки.

– Не важно, – сказала она.

– Уверена?

– Да.

Она сжала его ладонь, чувствуя, как радость заполняет ее сердце.

– Хорошо, – ответил он. – Тогда утром я все расскажу Изабелле.

Вивьен моргнула, отстраняясь:

– Что, прости?

– Я не сказал? – переспросил Джио. – Изабелла поедет с нами.

Часть вторая

Глава девятнадцатая

Вивьен, Италия, 1980 год

Их самолет сел во Флоренции ранним вечером. Вивьен выпила столько газировки с кампари, что нетвердо стояла на ногах, смутно замечая оранжево-желтый цвет окрестных холмов и серую ленту посадочной полосы, когда они приземлялись.

– Дома, – пробормотал Джио и сжал ее пальцы.

Вивьен улыбнулась в ответ, стараясь не думать о влажном пятне, растекающемся по шелковой блузке, куда Изабелла, поднявшись посреди перелета, пролила напиток. Назло, было первой мыслью Вивьен, когда Изабелла склонила голову, изображая раскаяние, а Джио, как всегда, вмешался, извиняясь за сестру. Ты специально это сделала.

– Как хорошо вернуться, правда? – Джио наклонился через жену к сестре, демонстративно глядящей в окно.

Вивьен услышала нотку беспокойства в его голосе, ведь Изабелла не возвращалась в Италию с тех пор, как они вышли из-под дядиной опеки. И снова Вивьен попыталась почувствовать симпатию к Изабелле, но это было не просто. Сколько еще она будет молчать?

Они с Джио не смогли даже уехать на медовый месяц из-за Изабеллы, и она снова здесь, когда перед ними открывается новая страница их жизни – переезд в новый дом. Это просто нелепо.

Изабелла повернулась к нему и печально кивнула. Неудивительно, что Джио обращался с ней предупредительно, как с больной. Но Вивьен видела ее насквозь. Изабелла продумывала каждый свой шаг и считала, что места рядом с ее братом хватит только для одной из них.

Джио с облегчением откинулся в кресле, когда колеса коснулись асфальта. Музыка грянула из колонок самолета, и Вивьен достала из сумочки коралловую помаду, чтобы поправить макияж. Отражение в зеркале удовлетворило ее, она будто вышла прямо из клипа «Duran Duran» с яркими тенями и пышной прической. Вивьен всячески старалась подчеркнуть свою непохожесть на Изабеллу, чья внешность была скорее в стиле Кейт Буш^[18], чем Бонни Тайлер^[19], делая упор на имидже загорелой калифорнийской девчонки блестящими украшениями и дерзкими модными нарядами. Она носила все это как щит, как напоминание, что она была настоящей кинозвездой и играла в высшей лиге, в отличие от скромной зловредной сестры мужа, но иногда они заставляли ее чувствовать себя глупо. Как сейчас, например. Это была всего лишь маска – в «Лалик», в Голливуде, – и она боялась, что никто не захочет поинтересоваться, что под ней скрывается.

– Тебе не нужно этого делать, дорогая, – сказал Джио и махнул рукой. Она снова почувствовала себя дешевкой. Изабелла, например, не красилась никогда. Ей это было не нужно. – Папарацци ждут другой рейс. Я не хотел рисковать, не хотел неудобств.

Он взглянул на Изабеллу. Естественно. Все из-за Изабеллы.

Вивьен это задело: он считает, что она старается для кого-то другого – в данном случае для камер. Что, если она хотела выглядеть хорошо только для него?

Она все равно накрасила губы. Даже если испорчена ее блузка, лицо должно быть безукоризненным.

Когда самолет приземлился, Джио заметил, что она осмотрела пятно еще раз.

– Это произошло случайно, – напомнил он гораздо менее мягко, чем прежде.

Вивьен так не думала, но боялась спорить с Джио. Боялась, что он разочаруется, загрустит, что она ранит его своим настоящим отношением к Изабелле… И больше всего боялась, что ему придется выбирать из двух женщин одну.

– Я знаю, – ответила она и подарила ему самую милую из своих улыбок.

* * *

Они прибыли в замок Барбаросса ближе к ночи. Особняк дяди Джио виднелся в пахнущих лимонами сумерках, огромный, отливающий янтарем. Гравий захрустел под колесами машины. Двое одетых в форму людей, мужчина и женщина, ждали их у входа.

– Что думаешь? – сказал Джио, целуя Вивьен в щеку.

Она была ошеломлена. В Америке она привыкла к роскоши, но здесь все было по-другому. Здесь о богатстве говорили не пальмы и плавательный бассейн у дома, но изысканность, хранимый столетиями стиль и элегантность старины, которую было не купить ни за какие доллары в Ла-Ла Ленде^[20].

– Он прекрасен, – сказала она, и это была чистая правда.

Она не могла поверить, что будет жить здесь, что этот особняк будет принадлежать им с мужем. Джио помог Изабелле выбраться из машины первой и на секунду замер, держа сестру за руку и глядя на дом. Он прошептал ей что-то на ухо. Вивьен вздрогнула и сама открыла свою дверь. Ей стало неловко перед человеком, который подошел, чтобы взять багаж. Он, наверное, решил, что жена Джио – Изабелла?

– Меня зовут Сальваторе, синьора Моретти, – сказал он (слава богу, назвал ее правильно), – а это Адалина.

Женщина предупредительно сделала шаг вперед, ее глаза светились от радости: еще бы, работать на кинозвезду – или на Джио, который выглядел на фоне своего родового поместья еще более привлекательным, если такое вообще возможно. Он был одет в длинный черный пиджак с поднятым воротником по моде того времени, взъерошенные волосы создавали впечатление беспечности, а серьга мерцала в лунном свете. Эта картина заставляла сердце Вивьен петь, хотя ее и портила стоявшая рядом Изабелла. Если бы только она могла сделать его таким же счастливым!

Помещения дома раскрывались перед ними, как шикарно упакованные подарки, спрятанные в бесконечном лабиринте коридоров. Изысканные покрытия стен, предметы антиквариата и картины в шикарных рамах делали это место похожим на Букингемский дворец. Сальваторе и Адалина включили свет во всех комнатах, чтобы Джио и его невеста смогли выбрать себе апартаменты не спеша. Вивьен узнала ее с первого взгляда: хозяйская комната в передней части дома, из окон которой, украшенных алыми портьерами, были видны сад и фонтан.

– Это невероятно, Джио. – Девушка не могла сдержать восторга, пока они с мужем любовались видом. – Мне так нравится. Я уже люблю это место. И я без ума от тебя.

Светясь от счастья, Вивьен развернулась, чтобы поцеловать его. Изабелла вошла в комнату. Джио отклонился, обнимая жену одной рукой и приветствуя сестру другой. Вивьен не любила, когда он делал это – стоял между двумя женщинами, не выделяя ни одну, как будто обе они одинаково важны для него. А еще она не любила аромат черных волос Изабеллы, естественный и противоестественно соблазнительный, по сравнению с ним все, что могли дать ее яркие бутылочки из «Рив Гош», казалось банальным и приторным.

В зале внизу разожгли огонь. Оранжевые тени затанцевали на стенах и каменной арке.

– Это бальный зал, синьора, – сказала оказавшаяся рядом Адалина. – Синьор Динаполи редко использовал его, но он великолепен.

Вивьен ступила вперед и вошла в зал, окидывая восторженным взглядом куполообразный потолок и полированный паркет. Ей было интересно, что за человек был Джакомо Динаполи, – наверное, добрый, судя по его заботе о двух сиротах после смерти сестры.

– Представь себе, здесь ничего не изменилось! – воскликнул Джио.

Изабелла прижалась к его руке и слегка улыбнулась.

– Мы играли здесь в детстве. Во что, ты помнишь, Белла? Король и королева Вечноземья? У нас был свой воображаемый мир, мы скрывали его от взрослых. У Беллы была та еще фантазия, да? – Он ласково подтолкнул ее. – Все время выдумывала истории.

Что-то не сходилось. Изабелла могла говорить тогда? Может, она разговаривала только с братом? Странно, что Джио никогда ей об этом не рассказывал. Как будто хотел сохранить это в секрете. Вивьен подозрительно посмотрела на него.

– Правда? – сказала она с легкой обидой, не укрывшейся от пристального взгляда Адалины.

Вивьен взяла себя в руки, она не хотела вызывать подозрений у горничной. Она была хозяйкой в этом доме, он принадлежал им с Джио, и ей нужно было научиться вести себя соответствующе. Ни то, что Изабелла жила здесь раньше, ни семейная связь не делали ее главной. Вивьен была женой.

Но Джио, казалось, не обращал внимания на ее настроение. Он что-то говорил Изабелле по-итальянски, указывая на окутанное паутиной окно. Изабелла издала тихий горловой звук – что-то похожее на смех. Внезапно Вивьен пришла в голову прекрасная идея.

– Давайте устроим вечеринку! – закричала она, хлопая в ладоши.

Это был идеальный способ отпраздновать возвращение Джио домой. Они пригласят всю окрестную знать, устроят щедрый банкет, нарядно оденутся и будут пить и танцевать ночь напролет.

Вивьен отметила выражение лица Изабеллы: для нее было бы настоящим кошмаром снова встретиться с людьми, которые помнили ее немым ребенком и которым было бы очевидно, что она нисколько не изменилась с тех пор. Она сначала устыдилась, но, вспомнив ехидную враждебность золовки, жестокость выходки с подвенечным платьем, постоянные злобные взгляды, она отбросила сомнения.

– Мы проведем ее в Хэллоуин, – сказала Вивьен с энтузиазмом.

Она обожала этот осенний праздник в основном за то, что ее отец в Клермонте отвергал его. В то время как другие дети делали из тыкв головы с горящими красными глазами и бродили по округе, собирая угощения, Вивьен была заперта в комнате. «Сатанинский культ, – провозглашал Гилберт Локхарт, – не для моей дочери».

– Успокойся, bellissima, – с улыбкой сказал Джио, – мы же только приехали.

– Тем более. – Вивьен обняла его, почувствовав прилив сил. Изабелла поморщилась. – В Барбароссе давно не было гостей, твоему дяде это понравилось бы. Посмотри на это место! Оно просто требует внимания.

Она повела мужа по бальному залу, идеи для праздника сыпались из нее. Это был ее козырь против Изабеллы – она знала, как сделать жизнь красивой. А золовка могла только исчезнуть на время вечеринки, что от нее и требовалось.

Глава двадцатая

Свой наряд Вивьен заказала в элитном ателье в Лондоне. В те дни заведение на Пэлл-Мэлл^[21] пользовалось бешеной популярностью и могло похвастаться такими клиентами, как Голди Хоун и Джейми Ли Кёртис. Спустя несколько недель заказ был готов.

Вивьен не могла дождаться, когда Джио увидит наряд. Он сразит его наповал. Это был ее шанс исправить провал со свадебным платьем. Белый невесомый наряд, возможно, не совсем подходил для Хэллоуина, но кому какое дело. Она будет выглядеть как фея или нимфа. Или сирена из подводного царства – она могла иногда показываться из фонтана, который был виден из окон ее комнаты в Барбароссе.

Жизнь в Европе нравилась ей. Пару раз она съездила в Рим, чтобы поужинать и пройтись по магазинам, а недавно встречалась со знакомыми в Сен-Тропе, которые прокатили ее на яхте до крошечной бухты в Портофино. Джио проводил на работе бóльшую часть своего времени, а значит, в особняке они оставались наедине с Изабеллой. Неудивительно, что Вивьен пользовалась любой возможностью вырваться оттуда. Предоставленная сама себе, Изабелла сидела в своей комнатке на втором этаже, но ее присутствие омрачало все вокруг. Вивьен задавалась вопросом, чувствует ли это прислуга. Ей хотелось наслаждаться своей замужней жизнью в этой красивой стране, но она чувствовала, что золовка мрачной тенью постоянно сопровождает ее. Изабелла прятала когти, как только возвращался ее брат. Перед Адалиной и Сальваторе она изображала невинную жертву. Но как только они оставались наедине, ей не нужны были слова, чтобы выразить свою враждебность. Вивьен старалась каждое утро проявлять дружелюбие: вежливо интересовалась самочувствием Изабеллы или просто говорила что-то приятное. Это требовало от нее особой выдержки и силы воли, но реакция Беллы всегда была оскорбительной. Она не могла это толком объяснить, но с каждой минутой, с каждым днем Вивьен чувствовала, что антипатия Изабеллы тает, перерастая во что-то более опасное и коварное. Что-то, что способно, меняя форму, проникать в потаенные уголки, заполняя душу и тело до краев. Она чувствовала угрозу. Слишком туманную, чтобы дать ей четкое определение, и из-за этого еще более тревожную. Желание Вивьен ускользнуть из Барбароссы объяснялось больше страхом перед Изабеллой, чем желанием побыть одной или насущной необходимостью. Она не знала, что именно Изабелла может сделать, но темноволосая девушка была хитра, и было ясно, что ничто не остановит Беллу в ее борьбе за привязанность Джио.

– Адалина, поставщики продуктов подтвердили заказ на завтра?

Вивьен вошла на кухню и высыпала пепел от своих сигарет в мусорное ведро. Протирающая тарелки Адалина никак не отреагировала на это вопиющее нарушение этикета. Европейцы, на которых она работала, никогда не позволяли себе вторгаться на территорию прислуги. Но она чувствовала, что новая хозяйка на самом деле была не такой наглой, какой казалась. Внутри ее была неуверенная в себе девочка. Маленькая и растерянная.

Она кивнула:

– Sí, signora^[22].

– Хорошо. И, кстати, что сегодня на ужин? – Вивьен сунула руку в карман своего брючного костюма сочного сливового цвета, ища сигарету, и улыбнулась. – Я хочу, чтобы он был готов к приходу мужа. Он подумает, что я все приготовила сама.

– Цыпленок cacciatore^[23] с салатом из фасоли.

Вивьен зажгла сигарету.

– Я думала, будет телятина.

– Синьора Изабелла распорядилась иначе.

Адалина протянула ей лист, который каждое утро подавала вместе с завтраком. Детальное меню на весь день, в котором Вивьен четко указала красное мясо. Поверх чужой рукой была нацарапана другая надпись.

Вивьен выдохнула дым:

– Да, конечно.

Девушка старательно сдерживала себя. Она поговорит с Джио. Как хозяйка дома, она имела право на последнее слово во всем, даже в самых мелких делах. Ее нервировало то, что мнение Изабеллы ценилось выше, но она не хотела и не могла этого показывать.

– Вот глупая. Забыла, что сама попросила Изабеллу спуститься и поменять все. Я решила, что цыпленок больше подойдет.

– Sí, signora.

Уже подойдя к выходу, Вивьен вспомнила о наряде для вечеринки.

– Адалина, утром придет особая посылка. Мне нужно, чтобы ее оплатили и доставили в мою комнату. Синьор Моретти не должен знать о ней.

Она уже предвкушала, как Джио будет смотреть на нее, очаровательную, как никогда ранее.

– Хорошо, синьора, – ответила Адалина. Она продолжала протирать тарелки. – Синьора Изабелла тоже ожидает посылку, я постараюсь их не перепутать.

Вивьен криво улыбнулась, покидая комнату.

* * *

Джио вернулся с работы следующим вечером раздражительный и отстраненный. Вивьен массировала его плечи, чтобы он расслабился.

– Тяжелый день на работе? – спросила она.

– У тебя зато легкий, – отклонился он, – слоняешься, планируешь вечеринки от нечего…

И тут же начал оправдываться:

– Прости, amore^[24]. Я… На самом деле действительно выдался сложный день. – Он провел ладонью по лицу, усталому, словно океан после шторма, и поцеловал ее. – Не слушай меня. Я сам не знаю, что говорю.

Вивьен была поражена этой вспышкой, но знала, что Джио очень переживал из-за работы и его беспокойство можно было спутать с гневом. Он слишком много работал и слишком много всего держал в голове.

– Я могу сделать что-то для тебя?

Вивьен обняла его крепко, будто пытаясь убедиться в том, что он настоящий. Прошлой ночью ей приснился кошмарный сон, в котором она снова жила в Лос-Анджелесе без него. Проснувшись на рассвете, она придвинулась к мужу, наслаждаясь его теплом, и это ее успокоило. Она сказала себе, что эта неуверенность в реальности всего происходящего спровоцирована переменами и его постоянным отсутствием. Старалась не слушать внутренний голос, твердивший, что дело в другом. С самого начала работы над тем загадочным проектом Джио был раздражителен, словно раненое животное. Она никогда не видела его таким. Это все из-за работы, – говорила она, вспоминая о головокружительных подъемах и болезненных падениях, которые переживала в своей карьере. – Он с этим справится. Главное в браке – терпение.

– Нет, дорогая, – ответил он. – Просто будь собой.

Под глазами мужа залегли темные круги. Вивьен сразу заметила это. Работа допоздна ему вредила. Джио всегда крайне туманно объяснял ей суть своего проекта. «Сплошная скукота, bellissima, это просто лаборатория, полная белых халатов, колдующих над образцами», – говорил он. Даже если Вивьен задавала больше вопросов, он не отвечал.

– Когда все приедут? – Джио ослабил галстук.

Вивьен понимала, что эта вечеринка была последним делом на земле, в котором ему хотелось участвовать. Она будет идеальной гостеприимной женой, и ему не придется ничего делать. Посмотрела на часы:

– В восемь.

У нее было два часа на сборы. Бальный зал выглядел восхитительно благодаря ее усилиям. Охлаждалось шампанское, сияли огни.

Она подождала, пока Джио уйдет в ванную. И, только услышав шум душа, осмелилась произнести:

– Изабелла удивила меня.

– Чем?

– Решением быть на вечеринке. Она ведь придет?

Послышался стук капель о плитку в ванной.

– Насколько я знаю, да.

Вивьен подбирала слова. Она знала, что сказанные ею фразы не забудутся.

– Женщина в ее ситуации… Я и представить себе не могла, что она пойдет.

Ответа не последовало. Только звук, с которым капли воды разбивались о его тело, периодически утихающий в моменты, когда он отводил душ в сторону.

– Я хочу сказать, – снова заговорила Вивьен, – кажется, ей лучше?

Это следовало понимать как: «Твоя сестра притворяется. Мы не нужны ей. Ей не нужно оставаться здесь. Отпусти ее». В конце концов, кто сказал, что у Изабеллы вообще были проблемы? Разве можно быть уверенными в том, что она делала это не просто потому, что ей хотелось внимания? Прежде всего со стороны брата.

– Думаешь, ее стоило запереть наверху на весь вечер? – неожиданно спросил он.

– Нет! Господи, нет. – Вивьен встала с кровати. Меньше всего ей хотелось взбесить Джио, особенно тогда, когда им предстояло показаться вместе гостям. – Конечно, я хочу, чтобы она была с нами. – Ври, ври, ври. – Я просто не привыкла к тому, что она… так себя ведет. Вот и все. Конечно же, она должна участвовать во всем.

После короткой паузы Джио вновь обратился к ней:

– Ты разве не должна собираться?

Она хорошо знала своего мужа и понимала, что на этом разговор окончен. Она взяла платье с кровати и ушла в гардеробную. Говорить об Изабелле было рискованно. И это нужно было делать медленно и осторожно. Все это напоминало охоту на льва голыми руками.

* * *

Вивьен не нужно было свободно владеть итальянским, чтобы понимать, что ею восхищаются.

Гости прибывали. «Феррари», мигая фарами, подъезжали к парковке, из них выходили, приветствуя хозяев, гламурные дамы в восхитительных нарядах вампиров, оборотней, русалок и даже мертвецов.

Все они шли рука об руку со своими мужчинами, заполняя большой зал ароматами изысканных дорогих духов. Вивьен стояла рядом с Джио, словно приклеенная, выслушивая комплименты и сознавая, что выглядит потрясающе. Она сделала ставку на образ нимфы, который дополнял яркий макияж. Она представляла собой непревзойденное сочетание европейского стиля и американской богемности. Девушка даже попросила швею украсить декольте крошечными бриллиантами, которые теперь мерцали в свете свечей.

Рядом с ней Джио был неотразимым Темным Графом. Накидка подчеркивала его рост, а глаза – один черный, другой зеленый – делали его образ восхитительным: одновременно жестоким и сексуальным. Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы в ту же секунду, как она его увидела, не сорвать этот костюм и не заняться с ним любовью.

– Видеть вас одно удовольствие, – говорила она гостям. – Как мило с вашей стороны прийти сюда… Да, мы очень рады, что вы все-таки решились… Вы знали Джакомо Динаполи? Восхитительно…

Вивьен очень старалась. Она боялась, что наигранно уверенное владение языком ее подведет, но на деле ее старательность казалась всем очаровательной.

– Я восхищаюсь тобой, – сказал ей Джио, улучив минутку. Вивьен не чувствовала такой уверенности с момента прибытия в Италию. Вечеринка получилась успешной настолько, что гости умоляли сделать такие приемы ежегодной традицией, и радовались тому, что после долгого запустения здесь наконец-то все ожило.

– Словами не передать, насколько я тебе благодарен, – Джио провел рукой по ее спине. – Я никогда даже не мечтал о таком. Я не заслуживаю подобного. Знаю, что нет. В последнее время я уделял тебе недостаточно внимания. Слишком долго отсутствовал. И, может, я и не говорю это каждый день, но я понимаю, что жить с моей сестрой неудобно, что это сложно для тебя.

Восхитительный прием, ставший настоящим триумфом, и дурманящий голову алкоголь развязали ему язык.

– Я люблю тебя, – сказала она. – И для меня не важно, с чем приходится мириться.

Услышав от него «люблю» в ответ, она почувствовала тепло, как будто он сказал это впервые. Сейчас ей казалось глупым нарядиться феей, в то время как он изображает ужасного кровопийцу. Но они были рядом: влюбленные и опьяненные счастьем. И это было главным – стоять рядом с Ним, ее единственным. Она смотрела, как он переходит от одного гостя к другому, и представляла себе, как спустя несколько лет у них будет своя собственная семья и в толпе людей будут бегать мальчик и девочка – их дети.

– Мы знали их еще детьми.

Вивьен услышала голос за спиной. Она повернулась и увидела женщину лет пятидесяти с бокалом чинзано, говорящую по-французски с едва заметным акцентом.

– Правда? – Вивьен улыбнулась, надеясь, что на зубах не осталось следов помады.

– Грустно думать о том, что заставило их сюда приехать. Такие юные, так много пережившие… – Женщина покачала головой. – Но вы уже все это знаете.

– Да. Это было ужасно. Синьор Динаполи, должно быть, был прекрасным человеком.

– Он был щедрым. Так много сделал для Изабеллы. – Женщина сделала паузу, словно собираясь продолжить, и отпила еще немного из бокала.

Тогда какого черта Изабелла осталась такой же, как прежде? – размышляла Вивьен.

Держа в руках энный бокал «Дом Периньон», она поняла, что делало вечер таким приятным: отсутствие Изабеллы. Возможно, золовка в последний момент перенервничала и именно поэтому не объявилась. Казалось, все этого ожидали, поэтому никто не упоминал ее имя.

– Вы знали, что Барбаросса раньше был лечебницей? – снова спросила женщина. – Сейчас такие называют более корректно – «приют». Место для людей с психическими проблемами. Динаполи закрыл заведение. Все равно в те времена их методы лечения уже критиковались, а родственники больных предпочитали менее радикальные способы – психиатры, врачи, традиционная медицина. Осмелюсь сказать, что иногда они… шли на крайности.

Вивьен осмотрела комнату, выискивая Джио. Он разговаривал с мужчиной в костюме оборотня, и она едва удержалась от смеха – отличная парочка.