Текст книги "Сказание о рыцаре"
Автор книги: Виктор Каменев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Франсуа, убирайся к чёрту с этим пакетом. Ты не хуже меня знаешь, что делать с подобными документами.
– Так оно и есть, ваша милость, да только бумага слишком жёсткая. Давайте я лучше повешу это в галерее славы вашего рода.
– Франсуа, я разве непонятно говорю ? Немедленно убирайся отсюда с этой бумажкой, пока у тебя ещё морда цела.
И оруженосец откланялся.
ГЛАВА ПЯТАЯ
О том, как рыцарь попал в десятку.
***
Я широко размахнулся и треснул Франсуа по морде.
– Господи, боже ты мой,– пробормотала Эльвира и опрометью выскочила из трапезной.
Официантка застыла на месте, с ужасом переводя взгляд с меня на оруженосца и обратно; Жюст сделал вид, будто ничего сверхъестественного не произошло; Эрик уронил карандаш, которым черкал что-то в кроссворде, после чего нервно спросил:
– Какого дьявола ?
– Просто кто-то у нас слишком обидчив,– заявил Франсуа, прижимая к глазу ладонь.– Вам, ваша милость всего лишь было сказано о том, что ваш рейтинг упал.
– У тебя при этом была слишком довольная рожа,– объяснил я.
– А мне надо было расплакаться ?
– Заткнись !– рявкнул на оруженосца Эрик.– Почему падает твой рейтинг ?
– Откуда мне знать ?!
Официантка подала оруженосцу стакан со льдом, чтобы тот приложил его к ушибленному глазу.
– Франсуа,– сказал Эрик.– Расскажи толком.
– Я заткнулся, кажется мне так было велено.
– Принеси ещё льда, Бригитта !– крикнул я официантке.– Он сейчас понадобится !
– Да успокойтесь вы оба !– не выдержал Эрик.– Франсуа, отчего падает рейтинг господина рыцаря ?
– Из-за тех двух старых баронесс, которым он, напившись, делал непристойные предложения. Я только что смотрел их выступление по телевизору. Очень возмущались.
– А эти баронессы не упомянули о том, что после моих непристойных предложений они торговались и требовали несусветных денег ?
– Нет. Об этом они, наверное, забыли.
Я молча скрипнул зубами. И носит же земля подобных существ ! Попались бы они сейчас мне в руки !
Эрик посмотрел на меня.
– Что будешь делать ? До конца сезона состоится только два турнира, но рейтинга они тебе не поднимут – не тот состав участников.
– Как там обстоят дела с драконами ?– спросил я с кислым видом.
– Последнее время ведут себя тихо. Только один, в Уэльсе, похитил местную дворянку – его подучили местные буржуа, у которых не клеились с ней какие-то дела.
– Как туда добраться ?
– Дракон её уже съел.
– Вот скотина !– расстроился я.– Не мог подождать недельку.
– Покойница, говорят, обладала весьма скверным и неуживчивым характером.
– А замки с привидениями ?
– Есть один, в Шотландии. Но привидения там появляются почему-то именно в тот момент, когда владелец замка собирается выдать замуж очередную дочь, а их у него пять душ. Троих он уже пристроил за рыцарями, ищущими приключений.
– К чертям собачьим,– высказался я.– Мой рейтинг не должен упасть ниже десятки, придётся совершить какой-нибудь незапланированный подвиг. Франсуа, немедленно готовь мои доспехи. Эрик, вызывай ко мне управляющего. Я намерен выехать завтра.
***
Отправились на следующее утро. Перед отъездом Гастон получил от меня задание приготовить списки к сбору оброка с крестьян и самому заняться этим в случае моего невозвращения через месяц. Эрику было велено раскопать компромат на моих приятельниц-баронесс и опубликовать его в жёлтой прессе. Капитану я приказал провести тренировки с арбалетами нового образца, недавно мною закупленными.
Утро выдалось хмурым и холодным. Франсуа валялся на тележке, пытаясь найти такую позу, в которой можно было бы с наиболее возможным комфортом спать сидя, и я потихоньку стащил у него кнут, чтобы хлестнуть его, когда он задремлет.
Потянулись поля; крестьяне, завидев меня, бросали работу и кланялись, а потом долго смотрели мне вслед. Оруженосец никак не засыпал, и я поглядывал на него с досадой.
Вскоре мы пересекли границу моих владений.
– О чём вы сейчас думаете, ваша милость ?– подал голос Франсуа.
– О рейтинге. И ещё о том, что замок остался без присмотра, а все мои слуги – мерзавцы и ублюдки.
– Несладко вам приходится,– посочувствовал Франсуа.
Беседа явно не клеилась, поэтому дальше мы поехали молча.
***
В город я попал поздним вечером. Это были тягостные часы, наполнявшие мою душу тоской. Я жалел о том, что вообще родился на свет, и даже мысль о возможности за что-то придраться к Франсуа и набить ему морду нисколько меня не утешала.
Мы ехали по неровной мостовой тёмной окраинной улочки городка, живущего своей привычной и провинциальной жизнью. Чёрные, уродливые дома подставляли лунным лучам свои черепичные крыши, равнодушно взирая жёлтыми глазницами окон на меня и Франсуа. Там пьянствовали, скандалили, любили, играли в карты, смотрели телевизор простые горожане, понятия не имевшие о существовании такой штуки, как рейтинг, и уж тем более не ведавшие забот о его росте или падении.
Хозяин гостиницы встретил меня как-то настороженно. Я снял себе комнату, отпустил Франсуа в кабак и растянулся на кровати. Горничная принесла ужин и поинтересовалась, не хочет ли господин рыцарь чего-то ещё.
Вообще-то у господина рыцаря на тот момент имелось довольно много желаний, например, чтобы эта нахальная девка с безвкусно выкрашенными волосами провалилась ко всем чертям; я, однако, всего лишь велел ей оставить меня в покое.
Тишина нарушалась лишь рёвом магнитофона в отдалении. По всей видимости, там что-то праздновали. Я повертел по сторонам головой и понял, отчего в моём номере так холодно – какой-то осёл не соизволил толком закрыть окно. Утром выскажусь по этому поводу хозяину гостиницы.
Я поднялся, закрыл окно и остался возле него, упершись руками в подоконник. Магнитофон теперь был едва слышен. Фонари в этих местах, похоже, считались непомерной роскошью, но луна освещала улицу вполне ярко. Мимо прошли два пьяных придурка, споря между собой о достоинствах какой-то Мадлен. Да, если со мной и произойдёт какое-нибудь приключение, то уж явно не здесь.
Я вернулся к кровати, лёг и закутался в одеяло. И тотчас же меня обволокло сладостным дурманом, а Морфей – бог сновидений – склонился над моим ложем.
Мне снилось, что мы с Франсуа едем по просёлочной дороге, уходящей за горизонт. Рядом поле, заваленное трупами фанатов незнакомого мне футбольного клуба. Все они злорадно хихикают и тычут в меня пальцами. Я тщетно пытаюсь призвать их к порядку и объяснить, что мертвецам положено лежать неподвижно. Вдруг Франсуа соскакивает с тележки, выхватывает у одного покойника шарф с клубной эмблемой и повязывает его себе на шею. В голове у меня неотступно крутится мысль о том, что если я сейчас же повешу своего оруженосца, то поднимусь в рейтинге европейских рыцарей на первое место и останусь там до конца своих дней.
Франсуа доволен жизнью и что-то оживлённо мне рассказывает. Я потихоньку вытаскиваю у него кнут и хлещу его по спине. Улыбка пропадает с лица моего оруженосца. Он бледнеет, смотрит на меня встревоженно и вдруг начинает протяжно выть.
Я открыл глаза и уставился в потолок, белеющий в лунном свете. В коридоре слышались шаги и трудно-классифицируемые звуки, напоминающие тихий смех. Я приподнялся на локтях, напряжённо прислушиваясь. Чьи-то неуклюжие ноги продолжали шаркать по коридору.
Я встал, обернул вокруг пояса простыню и вышел из комнаты.
Передо мной стоял человек. Он был ужасающе худ. Его тощее тело облегал линялый камзол с высоким воротником, на боку болтался кинжал. Спичкообразные ноги утопали в сапогах с широкими раструбами. Я подумал о том, что ему, наверное, приходится пихать в обувь старые газеты, чтобы хоть как-то удержать её на своих конечностях. Кроме того, человек этот мог здорово экономить на шампуне: ни единого волоса не произрастало на его голове; кожа имела мертвенно-бледный оттенок, вокруг глаз чернели тени.
– Это ты выл ?– спросил я его.
Ночной посетитель разжал тонкие, бескровные губы, обнажив острые клыки, и подтвердил мою догадку, издав точно такой звук, какой и разбудил меня.
– Козёл,– сказал я ему.– Первый час ночи, нормальные люди спят в такое время. Лучше иди выть возле психушки, тамошнему персоналу это будет куда интересней, чем мне.
После моей отповеди он шагнул назад и растворился в темноте, а я вернулся к себе, удивляясь тому, что таких вот типов пускают в места, где могут остановиться приличные люди.
Вслед за этими мыслями ко мне пришёл сон.
***
Франсуа влетел в мой номер под утро, когда ночь только-только отступила перед серым рассветом. Он ворвался с рёвом:
– Ваша милость !!! Вы живы ?!
Ничего спросонок не соображая, я выхватил из-под подушки кинжал и вскочил на ноги, готовый отразить нападение. Оруженосец повис у меня на шее, обливаясь слезами. В крайнем отражении я отпихнул его и спросил:
– В чём дело, идиот ?
В ответ Франсуа лишь издал несколько всхлипывающих звуков. Способность говорить вернулась к нему лишь после того, как я хорошенько треснул его кулаком по башке. И тогда оруженосец поведал мне историю, услышанную им под утро от случайно встреченной проститутки. Историю о том, что каждый год в определённое время в нашей гостинице появляется вампир.
У меня открылись глаза. Вот почему хозяин гостиницы смотрел на меня так странно. Но ведь этот гад мог меня предупредить, а из-за него сорвалась такая возможность совершить рейтинговый подвиг !
И я помчался вниз, чтобы набить ему рожу.
Франсуа бежал за мной и рассказывал о том, что, по словам той проститутки, все обо всём давно знают, но городские власти не выделяют субсидий на уничтожение вампира, отговариваясь тем, что он ведь не появляется каждую ночь, а только раз в году. Вот если бы почаще, то они, конечно, денег бы дали...
В коридоре стояло двое носилок, накрытых простынями, под которыми угадывались контуры человеческих тел. Я пронёсся мимо озабоченных людей в белых халатах и чёрных рясах, после чего выскочил на первый этаж, битком набитый полицейскими.
В маленькой комнатушке, увешанной крестами и вязанками чеснока, бледный хозяин гостиницы с покрасневшими от бессонной ночи глазами давал показания следователю. Подобно урагану, я ворвался внутрь, сметая всех на своём пути, и так влепил мерзавцу в глаз, что у меня отнялась кисть. Хозяин гостиницы слетел со стула, а в меня вцепилось несколько пар крепких рук.
После короткой, но ожесточённой борьбы я оказался выдворенным на улицу.
***
Медленно тянулись, неохотно сменяя друг друга, унылые дни. Я проводил их в седле, и мой конь топтал земли Франции, Германии, Швейцарии, но нигде ничего не происходило. Словно какой-то злой рок тяготел надо мной. В своих странствия я не придерживался определённого маршрута, а ехал, куда глаза глядят. Иной раз, после бурной ночи, проведённой со случайно встреченными знакомыми или дамами полусвета, они смотрели у меня в совершенно разные стороны; в такие дни путь выбирал Франсуа.
Из газет мы узнали о том, что Эрик выставил обеих баронесс в весьма неприглядном виде, покопавшись в их не очень отдалённом прошлом. Но моего доброго имени это не спасло – оно неумолимо ползло вниз в рейтинге европейских рыцарей.
Находясь во власти мрачных предчувствий, я прибыл однажды в небольшой городок на юге Баварии и остановился в местной гостинице. Франсуа проследил за тем, чтобы мне постелили постель и принесли ужин, а затем оставил меня, сказав, что посмотрит телевизор в холле.
Видел я такие просмотры – мой оруженосец уже успел перемигнуться с девицей лёгкого поведения. Но мне было наплевать. Я поужинал, выключил свет и забрался в постель.
Сон не шёл ко мне. Изредка я проваливался в полудрёму, но каждый раз неизменно просыпался. А ведь весь день провёл в седле, устал, как собака. Несмотря на всё это, я никак не мог уснуть и ворочался на кровати, тихо ругаясь.
До меня донёсся бой часов с городской ратуши – настала полночь. Да что же это со мной творится, в конце-то концов !
В коридоре послышались осторожные шаги. Шло двое: женщина на каблуках и ещё кто-то в мягких туф-лях. Я загадал, что они займут соседний со мной номер, по правую сторону. Однако те двое остановились у моей двери, и на некоторое время воцарилась полная тишина. "Прислушиваются",– сообразил я. Затем в замок вдруг вставили ключ. Я осторожно достал кинжал из-под подушки и приготовился к драке.
Дверь неслышно отворилась. Сквозь приоткрытые веки я увидел хозяина гостиницы, прикрывавшего рукой свет фонаря, а с ним – даму лет сорока, одетую по-дворянски. Последняя, по-видимому, явно чувствовала себя не в своей тарелке.
– Он не проснётся ?– спросила дама трагическим шёпотом.
– Да нет же !– ответил раздосадованный хозяин гостиницы.– Полчаса назад я отправил сюда его оруженосца с вином в счёт заведения, а там была такая доза снотворного, что и слона бы свалила. Рыцарь спит, можете не сомневаться, но я могу в любой момент его разбудить.
– Не надо !
– Да не кричите же ! Какого чёрта вам не хватает ! Вполне надёжный рыцарь, мало ли что о нём лепечут по телевизору ? Решайтесь.
В ответ дама судорожно всхлипнула, и на некоторое время в комнате воцарилась тишина. Пока я понимал только одно – Франсуа вылакал вино, предназначенное для меня, и утром надо будет дать ему за это в морду.
– Ну так что ?– поинтересовался хозяин гостиницы.
– Я не могу,– еле слышно отозвалась дама.
– Чего вы не можете ?
– Я не могу пятнать свою честь, находясь в обществе этого человека.
Этот ответ настолько меня взбесил, что я едва удержался от соблазна вскочить с постели и рассказать этой безмозглой кукле всё, что я о ней думаю. Честь она боится запятнать ! А есть она у тебя ?!
Похоже, её провожатый тоже разозлился.
– Чёрт с вами,– прошипел он.– Поделом вам будет. Только на том свете не говорите, будто бы я не пытался вам помочь.
– Но как вы можете...– захныкала, было, дама, однако хозяин гостиницы не дал ей договорить.
Схватив свою собеседницу за руку, он выволок её из комнаты. Дверь закрылась, ключ повернулся в замке. По коридору затопали удаляющиеся шаги.
Я спрыгнул с кровати и подскочил к окну. Внизу стояла карета – и как это я не услышал её прибытия ? – рядом тлели два красных сигаретных огонька. Надо думать – кучер и форейтор.
Я влез в кольчугу, застегнул на ней молнию, схватил меч. У дамочки серьёзные неприятности, а она, дура набитая, насмотревшись по телевизору идиотских передач, боится со мной связываться. Ланселота ей подавай. Держись, рыцарский рейтинг, сейчас я за тебя возьмусь.
Где, чёрт подери, балахон ? Ага, вот он. По лестнице эту пару уже не догнать. Меч при мне, кинжал на поясе, щит не беру; вроде бы всё.
Я перекинул плащ через плечо, распахнул окно и вцепился в виноградные лозы, обвивавшие всё здание гостиницы. Коварные стволы под тяжестью моего тела стремительно двинулись вниз, к земле. В результате, с высоты второго этажа, я наполовину упал, наполовину спрыгнул, приземлившись на четвереньки прямо у ног дворянки и трактирщика, направлявшихся к карете.
Надо признать, их это впечатлило. Первая взвизгнула, второй подался назад.
– Добрый вечер,– сказал я,– поднимаясь и отряхивая одежду. Мне приснилось, будто вам нужна моя помощь.
Дама, до того стоявшая с открытым ртом, пришла в себя и нервно ответила:
– Недостойно рыцаря подслушивать чужие разговоры.
– Ага. А вламываться среди ночи в его комнату – достойно ?
– Вы совершенно правы, господин рыцарь,– вмешался трактирщик.– Помогите этой женщине, иначе уже к утру её не будет в живых.
– Что так скоро ?– удивился я.
– Родовое проклятие. Впрочем, госпожа сама вам всё расскажет.
С этими словами трактирщик поспешно удалился.
– Надеюсь, вы понимаете,– сказал я даме.– После такого мне невозможно вас оставить.
Подошли кучер с форейтором. Они смотрели как-то нехорошо, и я многозначительно побарабанил пальцами по рукоятке меча.
– Хорошо,– сдалась дама.– Пойдёмте в карету.
Я терпеть не могу всех этих родовых проклятий, когда какой-то дуралей доводит до белого каления своего давно усопшего пращура, а тот потом сживает со свету всю семью. Но в моём положении выбирать не приходилось.
В карете я узнал о том, что неподалёку от владений моей собеседницы лет с триста тому располагался замок. Его владелец как-то по пьяному делу поцапался с курфюстом; кончилось это войной. Некоторое время она шла с переменным успехом, но в итоге замок осадили. Защитники его не пожелали сдаться на милость победителя и через три месяца вымерли от голода.
Некоторое время спустя, в какую-то из годовщин падения замка, один из участников осады получил приглашение на торжественный ужин. Обещался фейерверк и выступление бродячей рок-группы. Всё это посвящалось победе курфюста и должно было состояться в павшем замке, к тому времени уже совершенно заброшенном и запущенном. Тот человек решил, что над ним глупо пошутили, никуда не поехал и в ту же ночь умер.
Замок попытались снести, однако предприятие это оказалось чересчур дорогостоящим. К тому же во время демонтажных работ таинственным образом ломалось дорогущее оборудование, рабочих с инженерами настигали несчастные случаи, а порох для подрывов съедали крысы. На замок махнули рукой.
Через год приглашение на торжество получил другой участник осады. Он отнёсся к нему внимательней, чем предшественник, и поехал в заброшенный замок, где его и нашли на следующее утро мёртвым. Снова началась эпопея со взрывами и сносом, но итоги были теми же, что и год назад.
Между тем, неведомые мстители год за годом убирали всех, кто участвовал в осаде, не забыв и самого курфюста, который к тому времени пребывал в преклонном возрасте, затем пошли жёны и братья, дети и внуки. Развалины поливали святой водой, творили на них молебны, вызывали экстрасенсов, но приглашения аккуратно прибывали каждый год к новому адресату. Так погибли родители моей собеседницы...
– Как, кстати, вас зовут ?– спросил я.
– Не ваше дело.
... и вот теперь приглашение получила она сама.
Мы помолчали. Карета покачивалась на неровностях дороги и тихо поскрипывала. Угораздило же меня ввязаться в такую переделку ! Впрочем, пора брать руководство операцией на себя.
– Госпожа Не Ваше Дело, куда мы сейчас едем ?
Дама обожгла меня злобным взглядом и нехотя ответила :
– Ко мне. Я намерена провести ночь в гостиной за чтением молитв и уже вызвала священника. Хотелось, чтобы при этом со мной был и рыцарь, но все мои знакомые под различными предлогами отказались мне помочь. А поздним вечером в мой замок позвонил трактирщик – его кум служит у меня управляющим – и рассказал о вас.
– Для чего вы ломали в моей комнате комедию, изображая оскорблённую невинность ? Не всё ли равно, что пишут обо мне в жёлтой прессе, главное, чтобы я был в состоянии вам помочь.
Как и следовало ожидать, дама рассердилась. Она отвернулась и уставилась в окошко. Я некоторое время смотрел ей в затылок, удивляясь тому, как можно быть эдакой самовлюблённой гусыней, а затем сказал:
– Распорядитесь, чтобы кучер поворачивал к зачарованному замку.
Дама обернулась ко мне. Ужас, шок, негодование – все эти чувства разом овладели нею. Она вдавилась в дальний угол кареты и выставила вперёд руки, словно защищаясь от меня. Нет, ну что же это такое ? Не думает ли она, что я шучу и запугиваю её ?
– Вы, кажется, меня не расслышали.
– Н-нет. Нет, я не отдам такого распоряжения.
– Поймите меня правильно. Я бы съездил туда сам. Но ведь приглашение получили вы, а следовательно без вас там со мной никто и разговаривать не станет.
Жертва тёмных сил начала всхлипывать.
– Из-за этого замка уже погибло множество людей,– продолжал я.– Думаете, никто из них не пытался отсидеться в своей норе, надеясь на молитвы ? И чем это заканчивалось ?
– Те, кто приезжал туда, тоже умирали !– прорыдала моя попутчица.
Не вступая более в бессмысленные споры, я переместился ближе к кучеру, просунул голову в специальное окошечко, служившее для того, чтобы пассажиры могли переговариваться со своим возницей, и позвал его:
– Эй, почтеннейший !
Кучер обернулся ко мне. Отпихнув даму, пытавшуюся оттащить меня назад, я распорядился:
– Поворачивай к зачарованному замку.
Стук копыт, скрип колёс и свист ветра заглушал мои слова, но кучер их услышал. Карета, тем не менее, продолжала ехать прямо.
– Эй ! Ты что-то не понял ?
Кучер снова обернулся ко мне.
– А как же госпожа ?– спросил он.
В глазах его светилась тоска.
– Госпожа, разумеется, едет с нами. Поворачивай, животное, а не то,– я просунул в окошко руку с кинжалом,– мне придётся нарезать ремней из твоей спины.
Сей довод возымел действие, кучер свернул налево, карета поехала по полю.
С моей попутчицей случилась форменная истерика. Но если сперва она, никому не мешая, просто рыдала и билась головой о мягкую стенку кареты, то затем вдруг решила, что именно я – источник всех её несчастий и вцепилась мне в горло.
Эта идея не привела меня в восторг. После непродолжительной борьбы я повалили даму на сиденье лицом вниз, заломил руки за спину и пообещал связать, если подобное повторится.
Некоторое время мы мирно катили по полю. Моя соседка плакала и грозилась пожаловаться на меня королю, но я был непреклонен.
Вскоре карета замедлила ход, и в окошке появилась озабоченная рожа кучера.
– Уже почти на месте,– доложил он.– Так и ехать дальше ?
– Уезжай неме... !– успела крикнуть дама, пока я не заткнул ей рот.
– Так что ?– совсем растерялся кучер.
– Вперёд, придурок !– рявкнул я, окончательно потеряв терпение.
Ещё через некоторое время карета остановилась. Я выглянул наружу, разглядел при свете фонаря щербатые кирпичные стены и сказал своей спутнице:
– Вот мы и приехали. Прошу в замок.
– Я никуда не пойду,– ответила она, вцепившись обеими руками в сиденье.– Идите сами ! Нет, правда, вы же такой храбрый ! А я подожду вас здесь.
– Чёрта с два, мы пойдём вместе,– ответил я, отдирая от сиденья её пальцы.– Или вы боитесь опорочить себя, появившись со мной в замке ?
– Я проклятия боюсь !– завопила дама, уже наполовину вытащенная из кареты.– Да что ж вы со мной делаете ?! На помощь !
– В рыло дам,– предупредил я форейтора, откликнувшегося на зов хозяйки.
Она упиралась отчаянно. Я, однако, выволок её наружу, лягнул ногой кучера, попытавшегося освободить даму, и сказал:
– Прошу.
Торжественно войти в замок не получилось: моя спутница упиралась и хваталась за что попало. По дороге я был обозван всеми существующими ругательствами и вообще, узнал о себе множество любопытных вещей.
Едва мы попали внутрь, как на даму свалилось новое потрясение: послышалось щёлканье бича, топот копыт и скрип каретных колёс.
– Они уехали !– воскликнула она, совершенно потрясённая.
– Совершенно верно,– ответил я, пытаясь осмотреться в скудном свете зажигалки.
– Но почему они со мной так поступили ?
– Когда вернёмся, я разобью им рожи.
– Нет. Мы не вернёмся.
С этими словами моя спутница ткнулась мне в грудь и разрыдалась. Я брезгливо оторвал её от себя и потащил наверх, где слышался гул голосов и звон посуды.
***
В большом, щедро освещённом зале, за длинным столом сидели мертвецы. Едва моя спутница это увидела, как тут же плюхнулась в обморок – я едва успел её подхватить.
Зрелище и в самом деле выглядело малопривлекательно: пирующие облезли, дранные одежды с трудом прикрывали иссохшие кости. При нашем появлении гомон стих, а те, у кого ещё остались глаза, наблюдали за тем, как я привожу даму в чувство.
– Антуанетта фон Кох !– послышалось из-за стола.
При этих словах моя спутница вздрогнула и открыла глаза. Произнёс их скелет в красном бархатном плаще, восседавший во главе стола.
– Антуанетта фон Кох, я давно уже тебя жду.
– Пожалуйста,– взмолилась моя спутница, прикладывая руку к сердцу,– не убивайте меня !
– О чём ты говоришь ?– удивился главный мертвец.– Мы же не изверги какие-то. Вот твой предок – тот любил морить людей голодом.
– Простите,– всхлипнула Антуанетта.
– Ну, ты-то не виновата. Не стой у двери, проходи к столу. И ты, незнакомый рыцарь, тоже.
Два скелета поднесли к столу рассохшиеся стулья. Когда мы аккуратно умостились на них, пирующие заметно оживились. Снова поднялся гомон, послышался смех.
– Как твои дела, Антуанетта фон Кох ?– громко спросил главный.
– Хорошо,– едва слышно пискнула моя соседка.
– Ты развелась с мужем, любовник тебе изменяет. И это, по-твоему, хорошо ?
Краска бросилась в лицо Антуанетте, однако возразить она не посмела.
– Путешествуете, значит,– продолжал главный мертвец.– Правильно сделали, что зашли на огонёк. А мы вот пируем и веселимся.
В подтверждение этих слов за столом раздался многоголосый хохот. Я и сам бы немало повеселился, предложи мне кто-нибудь подобную трапезу: все мясные блюда протухли и кишели червями, хлеб с сыром засохли и покрылись плесенью, вместо фруктов на столах лежали кучи гнили. Запах стоял неописуемый, но пирующие не могли оценить его по достоинству: почти что у всех отсутствовали носы.
– Кушайте, – предложил нам главный, и Антуанетту едва не стошнило после этих слов.
Я показал ей под столом кулак и ответил:
– Мы ещё не нагуляли аппетит.
– Расскажи тогда о своих подвигах,– попросил главный.
– Боюсь, из меня скверный рассказчик, пока я трезв.
– Что за чертовщина ?! Скучно как-то ! Верно, дружина ?!
Дружина дала согласие, подняв гвалт за столом.
Антуанетта попыталась что-то сказать, но я крепко сжал её пальцы и тихо шепнул:
– Не вмешивайтесь в разговор, нас провоцируют.
– Шут !– крикнул главный.
На его зов явился изрядно потрепанный скелетик. В нём и костей-то не хватало, а уж из одеяния и вовсе уцелел лишь поеденный молью колпак с бубенчиками.
– Скажи что-нибудь умное,– потребовал главный.
– Я бы сказал,– незамедлительно отозвался шут.– Да разве ж ты поймёшь умное слово ?
Главный, как показалось, рассердился.
– Эй, кто-нибудь ! Отрубите ему голову !
Ближайший к шуту воин выхватил меч и выполнил желание своего господина. Маленький черепок покатился по каменному полу.
– Боже мой !– жалобно простонала Антуанетта.
– Не люблю дерзостей,– объяснил нам главный.– Ненавижу, когда мне перечат. Да я...
И не в силах выразить свою мысль словами, он грохнул по столу кулаком.
Дружина уловила состояние своего командира.
– Песню !– крикнул кто-то.
– Песню !– проревел главный.
– Вы хорошо поёте ?– спросил я Антуанетту.
За столом грянула песня, призывавшая уничтожать врагов, где бы они не находились, истреблять их на земле, под водой, в небе, доставать мерзавцев даже из могилы.
– И если проиграл ты бой,
То, уходя в последний путь,
Ты прихватить врага с собой
В свой миг предсмертный не забудь.
На Антуанетту было жалко смотреть: губы её тряслись, от слёз расползлась тушь на глазах. Я даже перестал подпевать и ободряюще стиснул ей колено.
– Они нас непременно убьют,– прошептала Антуанетта.
– И что ? Вы разве надеялись жить вечно ? Вот когда, убьют, тогда и будем плакать, а пока, кажется, всё в порядке, так что не хнычьте.
Допев песню, воины потребовали вина. Тотчас засуетилась мёртвая прислуга, в зал вкатили бочонки. К нам с Антуанеттой подошёл однорукий скелет с подносом, на котором стояло два кубка. Я принял их.
– Выпьем !– распорядился главный.
Все, в том числе и я, подняли вверх руки с вином, лишь бокал Антуанетты остался сиротливо стоять на столе.
– Это что ещё за новости ?– злобно прошипел я.– Немедленно возьмите !
– Но я не буду пить !– ответила Антуанетта, глядя на меня с испугом.– Вино, наверное, отравленное.
– Будете, иначе я затолкаю вам его в глотку вместе с бокалом.
Мой вид, вероятно, был столь страшен, что Антуанетта покорно взяла бокал и по знаку главного сделала несколько глотков. Я выпил своё вино и принялся счищать плесень с куска сыра, надеясь превратить его во что-то съедобное.
Антуанетта робко посмотрела на меня, затем, решившись, поставила свой бокал на стол и сказала главному:
– Извините, но я не могу выпить всё сразу.
А в зале стояла гробовая тишина.
– Вильгельм,– произнёс, наконец, владелец замка.– Проверь.
Мертвец, сидевший по правую руку от своего повелителя, поднялся и подошёл к нам.
– Антуанетта выпила половину,– доложил он.– Бокал незнакомого рыцаря пуст.
– Да вы что, смеётесь надо мной ?– удивился я.– Наливайте ещё ! Вино у вас просто замечательное, чего, конечно, не скажешь о закусках.
– Выдержка – лет триста,– ответил Вильгельм и тут же рассыпался в прах.
– Знай, Антуанетта,– заговорил главный.– Перед смертью мы все наложили на себя заклятие и обещали уничтожать наших убийц, их семьи и потомков до тех пор, пока кто-нибудь из них не разделит с нами трапезу или выпивку. До сегодняшней ночи никто из приглашённых нами не соглашался этого сделать. Ты сняла с нас заклятие. Я дарую тебе жизнь.
Пока он говорил, мертвецы за столом рассыпались. Мы с Антуанеттой были совершенно потрясены увиденным. Последним в горсть пыли превратился главный, и красный плащ накрыл сверху то, что от него осталось. Тотчас же за этим событием погасли факелы и развалилась мебель, так что на пол мы падали в полной темноте.
Из замка выбирались наощупь – я потерял зажигалку. На улице ярко светила луна, освещая бескрайнее поле вокруг.
Идёмте отсюда,– предложил я Антуанетте.
– Но в поле, наверное, змеи, мыши,– неуверенно ответила моя спутница.
Её сотрясала крупная дрожь.
– Предлагаете заночевать в замке ?
– Нет, ни в коем случае ! – с ужасом воскликнула Антуанетта.– Давайте лучше уйдём.
И мы двинулись в путь.
Высохшая трава, щедро отягощённая росой в иных местах доставала нам до пояса; вскоре мы оба основательно промокли. С завидным постоянством через каждые минут семь моя спутница принималась хныкать и причитать. Меня это порядком бесило, но я держал себя в руках.
До города было километров пятнадцать. Мы вышли на трассу, дрожа от холодного ветра. Мокрая одежда липла к телу, и я тихо ругался, выслушивая жалобы Антуанетты на усталость.
Выручил поздний таксист, возвращавшийся в город. Он подобрал нас и подбросил до моей гостиницы. Трактирщик, разбуженный яростным стуком и бранью, выскочил на порог и накинулся на Антуанетту фон Кох с расспросами, а я тихо проскользнул в свой номер.
Сон сразил меня мгновенно.
***
Я созерцал футбол по телевизору, а Франсуа листал свежие газеты. Весь вчерашний день у меня был посвящён сну. С Антуанеттой я не связывался – у меня ещё не прошло нервное раздражение после общения с ней накануне. И потом, нашлись дела поинтересней. Поздно проснувшись, я основательно надрался, после чего пришёл в себя лишь к обеду.
– Послушайте, ваша милость, а ту даму, с которой вы ездили в зачарованный замок случайно не зовут Антуанетта фон Кох ?
– И что дальше ?
– Все местные газеты просто воют о ней.
– И немудрено. Лет триста над всей округой тяготело проклятие, а теперь его нет.
– Да, тут так и пишут. Героиня, разрушившая проклятие. Женщина с сердцем льва.
