Текст книги "Пришлые"

Автор книги: Виктор Гутеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Откуда я знал, что дозы не хватит? – оправдывался мужской голос. – Он должен был встать минимум через восемь суток, феномен какой-то.

– Этот феномен – ваше разгильдяйство, – не приняла оправданий женщина. – Всем всегда хватало, а этот что, какой-то особенный?

– Значит особенный, – не сдавался мужчина. – Я точно помню, что ставил дозатор на семёрку, как всегда.

Алексей вновь попытался привстать, но правая половина тела потеряла чувствительность и перестала ему подчиняться.

– Вы представляете, что будет, если процесс замедлится?

– Представляю.

Мужчина, кряхтя, водрузил Алексея на кровать. Шикнул дозатор, стало хорошо. Ушла боль, тяжёлые веки неудержимо поползли вниз. Двое в белых халатах молча наблюдали, как Алексей проваливается в сон.

– Просыпайся, родной, – коснулся слуха мягкий грудной голос.

Алексей не спал. Он слышал, как женщина вошла в палату, и просто лежал, по обыкновению не открывая глаз. По звукам её голоса он пытался составить её портрет. Почти во всём оказался прав. Немолодая грузная женщина, заглянув Алексею в глаза, тепло улыбнулась.

– С возвращением.

Алексей осторожно шевельнулся. Тело послушно выполнило команду. Взрыва боли не последовало, и это подняло настроение. Улыбнувшись в ответ, спросил:

– С возвращением куда?

– Подожди, родной, сообщу ведущей.

В палату вошли двое – молодой коренастый мужчина и женщина средних лет.

– Проснулся? – Поправив колпак, который не очень красил её вытянутое лицо, женщина присела на край кровати. – Меня зовут Анна Керн, я ведущий врач. А это Санти, мой заместитель. Давай-ка на тебя посмотрим.

Она откинула одеяло, нисколько не смущаясь нагого мужского тела. Алексей было дёрнулся, но, возмущённый бесцеремонностью, закинул руки за голову и выставил себя напоказ. В глазах врача мелькнула весёлая искра. Растянув губы в лёгкой улыбке, она приказала ему лечь на бок.

– Что чувствуешь?

Кончики пальцев прошлись по правому боку.

– Щекотно.

– А так? – Врач надавила в районе почки.

– Немного больно.

Анна обернулась к заместителю:

– Без полного обследования, конечно, не обойтись, но я уверена, что с ним всё в порядке.

Дальше последовал длинный диалог, сложенный из сплошных терминов. Из всей услышанной абракадабры знакомыми Алексею оказались только предлоги.

– На спину.

Продолжая сыпать непонятными словами, она провела ладонью по бедру.

– Доктор, хватит меня лапать, вы не в моём вкусе.

Фыркнув, Анна коснулась сенсора на подлокотнике кровати. Над Алексеем вспыхнули столбики слов. Пока он вчитывался в голографические буквы, доктор пробежала пальцами по вспыхнувшей под рукой панели. Слова сменило объёмное изображение.

Съёмка велась откуда-то с потолка. Наполненный дымом тамбур, покорёженные, местами опалённые стены. Четверо матросов, укутанных в защитные костюмы, торопливо волокли окровавленного человека. Бедняге изрядно досталось. Весь правый бок походил на изрубленную котлету. Лохмотья одежды едва прикрывали глубокие кровоточащие раны. Сильные ожоги и покрытая волдырями кожа делали картину ещё более отталкивающей. Скрытая кислородной маской голова безвольно болталась в такт торопливых шагов матросов. В глаза бросилась белизна сломанной кости, торчащей из обугленной голени.

Изображение померкло. Судя по взглядам врачей, они ждали эмоций, но лицо Алексея осталось бесстрастным. Такого добра он видел в избытке.

– Как думаешь, при виде этого могут возникнуть эротические фантазии?

– Если только у полного психа, – глупо усмехнулся Алексей. – Да ладно! – воскликнул он, внезапно поняв, в чём дело. – Это я, что ли?

– Ты удивительно догадлив, – изрёк Санти.

– Ничего не помню. Как это случилось?

Вертясь, Алексей осмотрел себя со всех сторон.

Не найдя и шрама, он вопросительно уставился на врачей.

– Как случилось, не знаю, но можешь считать, что тебе повезло. Таких довозят редко.

– Довозят куда?

– Мы на Сарусе, госпитальный комплекс номер сто одиннадцать, сегодня ровно сорок пять дней с момента твоего прибытия.

– Всё так плохо?

– Функции печени и почки удалось восстановить без пересадки, с остальным справился автономный блок. Боялись за сожжённые нервные окончания, но чувствительность вроде в норме. Регенерация повреждённых тканей завершена. Ты здоров.

– Спасибо, доктор. – Зная, что с такими ранами на родине он не прожил бы и часа, Алексей благодарно склонил голову. – Позвольте облобызать вашу ручку, а заодно и крышку автономного доктора.

– Спасибо за благодарность. Ужин через два часа. Пищевой блок справа от корпуса. Если почувствуешь слабость, принесут сюда.

– Спасибо, я прогуляюсь, если, конечно, это не повредит.

– Не повредит.

– Доктор, – окликнул Алексей. – Мне идти прямо так?

– Ты не настолько хорош, чтоб ходить нагишом. Одежду принесут.

– Дорогие мои, – он вновь заставил врачей обернуться. – Спасибо вам.

Выйдя из корпуса, Алексей оказался в лесу. В воздухе витал тонкий букет запахов, навеянный слабым ветерком. Он и представить себе не мог, насколько разнообразным и привлекательным может оказаться растительный мир. Каждый кустик, каждое деревце и цветочек радовали глаз. Причудливые растения, пестрящие множеством оттенков, тихо шуршали листвой, навевали спокойствие.

Аккуратные тропинки, петляя между деревьями, паутиной расходились по парку. Парами и в одиночку по ним гуляли в основном молодые мужчины и женщины, одетые в такие же серые комбинезоны, как у него. Большинство беспорядочно раскиданных скамеек пустовали, лишь на некоторых сидели малочисленные компании. Кругом виднелись пёстрые одноэтажные корпуса, удачно вписанные в лесной массив.

Наслаждаясь прекрасной погодой, Алексей, не торопясь, зашагал в сторону пищевого блока. Приглушённый гул ворвался в уши, едва он переступил порог. Сотни людей, сидя за овальными столами, неспешно принимали пищу.

Система раздачи оказалась знакомой. Вскоре Алексей, держа поднос, заставленный неведомыми доселе блюдами, уже осматривал зал в поисках места.

– Иди к нам, – махнул бритый наголо парень, сидящий за крайним столом.

– Недавно встал? – дождавшись, когда Алексей усядется, спросил он.

– Несколько часов назад.

– Долго валялся?

– Полтора месяца.

– Ого, – брови сидящей напротив рыжей девчонки поползли вверх. – Сильно же тебя.

На это Алексей скромно пожал плечами.

– Меня зовут Монти, это Гай, напротив Илума, там Сварни и Брум. – Парень по очереди представил сидящих за столом. – Мы все из триста восьмой пехотной. Откуда ты?

– Меня зовут Алексей. Я что-то вроде вольнонаёмного.

– Разведка, – с пониманием сказал Монти, – а с нами как оказался?

– Лёг спать, проснулся здесь.

– Да, – задумчиво протянул Монти. – А мы из одного взвода. Зачищали разбитую посудину, а там роботы. Пока разобрались, шестерых потеряли, семеро здесь.

– А-лек-сей, – словно пробуя слово на вкус, выговорил белобрысый крепыш по имени Гай. – Никогда не слышал. Ты где родился?

– В Сибири.

– Это где?

– Планета Земля.

Повисла пауза. Собеседники недоверчиво рассматривали Алексея.

– Говорю же, разведка, – нашёлся Монти. – Эти парни всегда под покровом тайны, – он подмигнул Алексею, – так что расспросы отставить. Давай, Гай, загибай дальше.

– Ну, пришёл сержант в гальюн, – продолжил прерванный рассказ один из новых знакомых, – садится на унитаз, дела идут. А тут техник что-то напутал, и на блок откачки стоковых вод залил программу жидкостного нагнетателя. Как такое прошло, до сих пор непонятно, однако факт. – Довольная харя Гая расплылась в улыбке. – Ну, сержант делает свои дела, давит кнопку слива, и программа исправно выполняет команду. Насос даёт положенные шестьсот кубометров в секунду, и его совершенно не волнует, что бьющий из унитаза напор раскатал нашего сержанта по потолку гальюна.

Грохнул взрыв хохота. Новые знакомые давились, не в силах совладать со смехом.

– Правильно, – всхлипывая и держась за сведённые бока, пищала Илума. – А то каждую ночь рота спит, а наш взвод словно проклятый. Загонял совсем.

Алексей улыбался. Он не стал говорить, что, возможно, они не пополнили списки потерь исключительно благодаря повышенной требовательности объекта их насмешек.

– Прекратить, – грозный, полный злобы окрик остановил веселье.

– Встать!

Напротив, нервно сжимая кулаки, стоял крепко сбитый мужчина лет сорока. Судя по резвости, с которой подскочили бойцы, орущий принадлежал к касте высших офицеров.

Пунцовое лицо пылало гневом. Карие глаза безумно сверлили притихших солдат. Злобный взгляд, кочуя от одного к другому добрался до Алексея, продолжавшего невозмутимо сидеть на месте.

– Я сказал встать.

«Опять двадцать пять, – сокрушённо подумал Алексей. – Стоит хоть немного почувствовать себя человеком, как обязательно найдётся тот, кто всё испортит».

– Ты кто? – плюнув на субординацию, спросил он.

От такого хамства офицер опешил, но быстро взял себя в руки.

– Я командир шестьсот второго авиакрыла полковник Быков. Кажется, я приказал…

– Я вам не подчиняюсь, полковник, – перебил Алексей.

– Что? – зашипел тот и, сжав кулаки, шагнул навстречу.

– Ещё шаг, и ляжешь прямо здесь.

«Ну что за характер! Встал бы, как все, выслушал бред, умылся и спокойно продолжил бы трапезу. Но нет, мой язык точно меня погубит, – глядя в бешеные глаза Быкова, хаял себя Алексей. – Лучше бы я так друзей заводил».

Что остановило полковника – ледяной тон или зажатая в кулаке Алексея вилка – было неважно. Он замер на месте.

– С тобой разберусь позже, – прошипел он и зло уставился на притихших пехотинцев. – Вам смешно? – Обрушил он гнев на понурившую головы молодёжь. – Вся Республика утирается кровью. А вам весело? Только на Лайлоне погибли миллиарды. Их больше нет, они не сядут с нами за стол, не принесут радости и счастья.

Полковник мрачнел всё больше. Остекленевшие глаза застыли на побледневшей Илуме.

– Всё ещё весело? Что же вы за люди?

– Да, тяжело.

Алексей обернулся на голос, вклинившийся в разнос.

Перебивший полковника старик сидел через стол. Седина украшала благородные черты его лица. Пронзительные, хоть и потускневшие с годами глаза, не мигая, сканировали пространство.

– Мы понесли тяжёлые потери. Вы правильно сказали, полковник, – Республика умылась кровью. Ничто не вернёт нам родных и близких. Великое горе поселилось в сердцах, служа наказом в предстоящих битвах.

Старик не повышал голоса, но зал замер, ловя каждое его слово. Всмотревшись в обращённые на старика лица, Алексей увидел преданные глаза и чувство глубочайшего уважения.

– Горе и боль связали нас узами. Враг приложил много усилий, стараясь загнать нас в пучину отчаяния. Но мы сильная раса, это нам не подходит. Я рад, что, несмотря на всё, мы можем смеяться даже в момент величайшей боли и скорби.

Вопрос закрылся сам собой. Довольные пехотинцы расселись по местам, а полковник, склонив голову, побрёл меж столов.

– Подождите, полковник.

Инвалидная коляска, в которой сидел сухощавый старик, шурша электроприводом, догнала Быкова. Поравнявшись, оба направились к выходу.

– Получил всё-таки, – Гай довольно подмигнул Илуме. – Даже здесь никакого покоя, псих на психе.

– Прекрати, – попросила она, – полковник родом с Лайлоны, вся его семья была там. Он сильно страдает.

– Страдает он, – упёрся Гай. – Все страдают, но это не даёт права срывать зло на подчинённых.

– Думаешь, все так просто…

– Ну, началось, – обречённо выдохнул Монти. – Всё. Пошли в отделение.

Все дружно встали. Монти протянул Алексею руку:

– Приходи в шестой, там сегодня насыщенная программа. Был рад познакомиться. До вечера.

Народ потянулся к выходу. Алексей, соображая, куда себя деть, не торопясь побрёл в сторону корпуса.

– Молодой человек.

Поняв, что обращаются именно к нему, Алексей повернулся. В тени дерева, раскинувшего разлапистые ветви, облокотившись на подлокотник кресла, в одиночестве сидел тот самый старик.

Подойдя, Алексей разглядел причину присутствия инвалидной коляски. Подоткнутый плед прикрывал обрубки ног, ампутированные чуть ниже колен.

– Я вижу, вы бывалый солдат, – продолжил старик. – А какой пример подаёте молодёжи? Угроза старшему по званию в других условиях могла вам дорого стоить.

– Надоело быть без вины виноватым, – не дожидаясь приглашения, Алексей уселся на стоящую рядом скамейку.

– Жизнь сложная штука. Приходится примерять разные ситуации, – глядя куда-то вдаль, произнёс старик. – Но это не даёт права на бунт.

– Да достали уже эти ситуации, – в сердцах выпалил Алексей.

Сам того не замечая, он попал под магическое обаяние дедушки. Может, гипнотический взгляд, может, тихий вкрадчивый голос – что-то в этом человеке располагало к доверию. Задай старик нужные вопросы, и Алексей с готовностью излил бы душу.

– Вот вы. Что вы на себя примерили? – спросил он вместо этого.

Старик ответил без раздумий:

– Это безногое тело.

– Тела примеряем мы все, – Алексей не придал значения словам. – Я говорю о ситуациях.

– Тебя как звать? – Старик не позволил сбить себя с толку.

– Вольнов Алексей, капитан. Вооружённые силы России.

Глубокие морщины прорезали лоб собеседника:

– Что-то не припомню такой армии. Какой сектор?

– Если бы я знал.

– Интересно.

Услышав шаги, оба обернулись. Немолодая, ладно сложенная женщина, нарочито громко шурша травой, подошла к креслу и склонилась над стариком.

– Адмирал, – услышал Алексей её мягкий голос.

Врач понизила тон, и продолжения он не расслышал.

– Извините, Алексей, дела. – Старик выехал на тропинку, обернулся. – Но мы обязательно закончим наш разговор.

«Адмирал, – мысленно повторил Алексей, провожая взглядом удаляющуюся коляску».

– Адмирал, – вдруг выкрикнул он, повинуясь внезапному порыву. – Как по-вашему, – спросил он вновь обернувшегося старика, – скоро всё это закончится?

– Закончится? – задумался тот на секунду. – Нет. Сдаётся мне, всё только начинается.