Текст книги "Пришлые"

Автор книги: Виктор Гутеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Виктор Гутеев
ПРИШЛЫЕ

Языки пламени, вырвавшись из отсеков БМП, озарили сумрак вечернего ущелья. Пожирая горючее и боеприпасы, пламя играло бликами на покорёженных бортах и вырванных взрывом кусках обшивки.

Среди обломков, разбросанных вокруг горящей машины, лежали угодившие в засаду русские солдаты. Большинство бойцов взвода уцелели после взрыва мины, уничтожившей их машину. Сброшенные с брони солдаты стремились отползти под защиту придорожных камней, но кинжальный огонь со склонов не оставил им шансов.

Убитые взрывом наводчик и механик-водитель остались в БМП, и вскоре грузинские гвардейцы, затаившиеся на горном склоне, вместе с запахом жженого металла уловили зловоние горелой плоти.

– Мясо, – скривился снайпер, когда порыв ветра донёс гарь до его позиции.

Стрелок был доволен. Приказ выполнен, зашедший со стороны Южной Осетии противник уничтожен. В семи километрах южней догорали ещё две БМП, которые принадлежали взводу, прошедшему по тылам грузинской армии.

Никто не ожидал от русских столь неприкрытой наглости. Средь бела дня, не таясь, три машины нахально проехали по тылам враждебной армии и, разгромив встреченную на пути колонну снабжения, выскочили на позиции стрелкового батальона. Из получасового боя вырвалась одна машина и, увозя остатки взвода, устремилась к границе, но время было упущено, и вернуться к своим им было не суждено.

Обветренное лицо снайпера не выражало злорадства. В конце концов, они, как и лежащие на дороге русские, лишь выполняли приказ. Сегодня русским повезло меньше, что будет завтра – можно только гадать. Даже сюда долетали звуки канонады, вот уже вторые сутки гремевшей над позициями вцепившихся друг другу в глотки грузинских и осетино-русских частей.

– Первое отделение вниз, – прошуршал наушник голосом командира.

Десяток смутных теней, профессионально используя складки горной местности, бесшумно заскользили к дороге, снайпер приник к окуляру прицела.

Пространство, приближенное оптикой, мгновенно сузилось до испещрённого электронной разметкой круга. Внимание стрелка привлекло какое-то движение, и хищное жало винтовки мгновенно развернулось в сторону шевельнувшегося солдата.

Лежавший в нескольких метрах от БМП боец, чудом уцелевший при взрыве и шквальном ливне нуль, тяжело перевалился со спины на бок. Камуфлированные брюки начали тлеть, и это привело солдата в чувство. Плохо понимая, где он и что происходит, раненый разведчик попытался встать, но ноги его подкосились, и боец, нагруженный бронежилетом и болтавшимся на шее автоматом, вновь рухнул на землю. Неуклюже побарахтавшись, он всё же умудрился сесть.

Разглядывая уцелевшего русского, снайпер поморщился. В свете пожара обожженное лицо солдата выглядело страшно. На щеках и подбородке вздулась обгоревшая кожа, волосы спеклись, обнажив сочащиеся сукровицей ожоги. Текущая из рассечённого виска кровь окрасила плечо и ворот камуфлированной куртки. Застывшую маску из запёкшейся крови и обгоревшей кожи оживляли чудом уцелевшие, отрешённо смотрящие вдаль глаза.

Разглядев кровоточащую рану на правом боку, снайпер принял решение. Его не смутило то, что боец был в бронежилете. Мощная винтовка толкнулась в плечо, и за спиной пробитого навылет солдата расцвёл пыльный бутончик.

К удивлению снайпера, вместо того чтобы уткнуться лицом в дорогу, боец как ни в чём ни бывало продолжал сидеть на месте. Списав такую живучесть на шок, снайпер выстрелил снова. Пробив шею, пуля брызнула искрами, угодив в валявшийся позади солдата опорный каток.

– Что за чёрт, – опешил снайпер, видя, что русский даже не шелохнулся.

С такого расстояния промахнуться было невозможно. Он видел, что попал, но по-прежнему сидящий на месте солдат доказывал обратное.

Зная, что противника поблизости нет, стрелок нарушил инструкции. Снял магазин, достал из кармана разгрузки трассирующий патрон. На этот раз целил в голову.

Мелькнувшая в сумерках искра угодила точно в лоб и, прошив голову, впилась в дорогу. На обожжённом лбу не появилось даже отметины. Словно пробив бестелесный дух, пуля не причинила бойцу никакого вреда.

Небритая челюсть снайпера медленно отвисла.

– Один жив, – доложил командир наконец-то спустившегося к дороге отделения. Судя по его спокойному тону, подробностей никто не видел.

– Живого берём с собой.

Рядом с пленником мелькнули тени. Удар ноги, сваливший русского в дорожную пыль, заставил снайпера усомниться в собственном зрении.

За три месяца до описанных событий

Выплывшая из-за горизонта звезда, скользнув лучами рассвета по поверхности планеты, заиграла бликами на вытянутом корпусе застывшего на орбите корабля. Старое грузовое судно, построенное во времена военных годин, давно выработало все возможные ресурсы, но, в отличие от отправленных на слом сверстников, по-прежнему состояло на службе. Сорок семь лет назад корабль совершил свой последний межпространственный переход и навечно застыл над Савогой, одним из окраинных миров Новой Республики.

Внутренности и корпус судна изрядно перекроили, превратив огромный грузовой корабль в станцию аварийно-спасательной службы. С ростом технологий тяжёлых ситуаций в космосе становилось всё меньше, но потребность в службе так до конца и не отпала. Персонал станции насчитывал двести человек, половину из которых составляли экипажи базирующихся здесь же межсистемных буксиров.

В то время как первые лучи звезды заглянули в каюты персонала, досматривающего сны, трое членов экипажа дежурной смены готовились к отлёту.

– Здесь сто первый, готов к приёму пакета.

Капитан межсистемного буксира двадцатишестилетний Харон Корвел, дождавшись подтверждения систем о приёме данных, надавил клавишу ввода.

– Диспетчерская служба Савоги желает успешного рейса, – прошелестел динамик кокетливым женским голоском, – и с нетерпением ожидает вашего возвращения.

Смысл сказанного не вышел за рамки дежурных фраз, но в тоне девушки-диспетчера определенно читался подтекст. Заметив мечтательную улыбку на лице красавца капитана, двадцатилетняя Айна Диярабо, штурман буксира, раздражённо фыркнула.

«Ожидает возвращения, – мысленно передразнила она симпатию капитана. – Вот сиди там и ожидай, а я буду здесь, рядом», – добавила она с каким-то отчаянным удовлетворением.

Айна давно поняла, что Харон ей небезразличен, но набраться смелости и объясниться девушка до сих пор не решилась.

– Доставим транспорт, и сразу домой.

Не желая слушать воркующие нотки в его голосе, девушка отключилась от внешней связи. Поймав сочувственный взгляд третьего члена экипажа, инженера Смолла Корсака, Айна уткнулась в экран навигационного комплекса.

– Курс проложен, – доложила она через несколько минут, так и не подняв на капитана глаз.

– Тогда в путь.

Будничный, ничем не примечательный полёт начался как обычно. С упругим толчком разошлись захваты, связывающие буксир с причальным сектором станции. Носовые маневровые двигатели изрыгнули пламя, и маленький двухсотметровый кораблик, представлявший собой скелетообразную стыковочную платформу, увенчанную тесной кабиной с одного края и массивным машинным отсеком с другого, медленно попятился прочь от причала. Как только манёвр разворота был завершён, пространство озарила вспышка маршевых двигателей. Станция и теряющая очертания Савога быстро пропали с экрана радара.

Спустя шесть часов буксир набрал необходимую для межпространственного перехода скорость, и за управление взялась автоматика. Это был тот редкий случай, когда системы корабля, ввиду недееспособности экипажа во время перехода, получали полную власть над своими хозяевами.

Спинки кресел плавно пошли вниз. Мягкая ткань обивки кресел ожила и нежно укутала людей, превратившись в герметичные скафандры. Активировались аптечки, вводя в кровь препараты, которые замедляли метаболизм и погружали экипаж в подобие летаргического сна. До прыжка в межпространство, где время и скорость теряли свои привычные свойства, оставалось меньше минуты.

Повинуясь программе, запустились генераторы сдерживающего поля, не позволяющие материи рассыпаться на атомы во время перехода. Вокруг буксира образовался ослепительный ореол, превративший кораблик в светлую искру, словно ножом рассекающую космический сумрак.

Эффект сдерживающего поля стал в своё время величайшим открытием, позволившим кораблям людей за считанные сутки преодолевать межзвёздные расстояния. Были и минусы, главным из которых являлась полная непроницаемость поля для систем корабля. С момента включения поля корабль слеп и двигался дальше буквально на ощупь. Проблему решили, увеличив мощность датчиков, сканирующих слепой отрезок разгона. Обнаружив помехи, автоматика заранее корректировала курс, выводя корабль в чистое пространство.

Эта схема безотказно работала много лет, но сегодня всё пошло иначе. Стоило буксиру окутаться непроницаемым полем, как в пустоте разгонного коридора материализовался невесть откуда взявшийся метеоритный рой.

Столкновение с плотным каменным потоком оказалось убийственным. Буксир застонал от рвущих корпус ударов. Мелкие камни изрешетили кораблик, но дублирующие системы перехода сработали исправно. В следующий миг искорёженный буксир растаял в яркой вспышке межпространственного прыжка.

– Как такое могло произойти? – наверное, уже в тысячный раз простонал капитан Корвел.

Спасательная шлюпка со злополучного буксира вот уже вторую неделю дрейфовала в космической пустыне. На угловатом, тёмно-матовом корпусе шлюпки выделялись неровные кляксы белоснежного пластыря, закрывшего сквозные пробоины.

Двум уцелевшим в катастрофе членам экипажа с невероятным трудом удалось восстановить герметичность, запустить систему жизнеобеспечения и отстрелить шлюпку от безжизненного буксира. На этом везение кончилось. Двигатель, связь, вспомогательные системы шлюпки оказались безнадёжно испорчены. Зато, словно в насмешку над уцелевшими, запустился контур глобального позиционирования, показания которого повергли капитана и штурмана в глубокий шок.

В проём иллюминатора смотрела звёздная россыпь. Её вид всегда порождал в сердце белокурой девушки волнующие ощущения. Сейчас же безразличие звёзд вызывало в душе лишь ужас и отчаянье. Айна понимала, что они обречены. Она отчасти смирилась, но изнурительные часы ожидания неизвестно чего вымотали её до предела.

Девушка всё чаще ловила себя на мысли, что невольно завидует погибшему инженеру. Размозжённая голова Корсака уже не казалась чудовищной нелепостью. Инженер умер во сне, так и не поняв, что произошло. В их с капитаном случае о такой смерти можно было только мечтать.

– Ну почему мы? – вновь запричитал окончательно павший духом капитан. – Почему это случилось именно с нами?

Его блуждающий, отчасти обезумевший взгляд метался по низкому своду единственного отсека шлюпки.

– Почему компьютер не выполнил манёвр отклонения, а вынес нас в поток? – сыпал Корвел вопросами, адресованными непонятно кому. – Почему вместо запланированных суток прыжка мы пробыли в межпространстве больше недели, когда топлива в буксире было всего на двое суток?

Этот необъяснимый факт волновал и Айну, только в отличие от капитана она не стала зацикливаться на неразрешимых вопросах.

– Господи! – воскликнул капитан. Он вскочил с разложенного кресла и воздел руки. – За что? За что ты обрёк нас на смерть, закинув в неизведанное пространство?

Он вновь рухнул на койку и, громко всхлипнув, простонал:

– Как же нас найдут, если мы и сами не знаем, где оказались?

Присев рядом, Айна провела ладонью по его взлохмаченной голове.

– Всё будет хорошо, – принялась она успокаивать рыдающего мужчину, – еды у нас хватит ещё на месяц, а там, может, что-нибудь изменится.

По щекам девушки катились слёзы. Она не верила собственным словам, но, пытаясь предотвратить очередную истерику капитана, старалась изо всех сил. Когда-то любимый мужчина, всегда казавшийся сильным и уверенным, в критической ситуации оказался совсем не таким, и это угнетало ее не меньше остального.

– Не плачь, мой хороший, всё будет в порядке.

– Правда?

Робкая надежда в голосе капитана заставила Айну скривиться в презрительной гримасе. Она и сама была бы не прочь выплакаться в сильное плечо, но такой возможности судьба ей, увы, не предоставила.

– Конечно, – выдохнула она сквозь душившие слёзы.

Корвел, как обычно, затих, и вскоре девушка услышала ровное сопение. Пристроившись в соседнем кресле, Айна беззвучно разрыдалась в подушку, но вскоре тоже забылась тревожным сном.

Проснулись они от сильной тряски. По корпусу что-то проскрежетало, и шлюпку с ощутимым ускорением потянуло в сторону.

Боясь до конца поверить в спасение, Айна выглянула в иллюминатор и по изменившемуся движению звёзд окончательно убедилась, что их действительно нашли. В порыве радости девушка подлетела к консоли управления и, пробежав пальцами по клавишам, отправила команду на внешние камеры. Вспомнив, что они не работают, плюхнулась на койку и рассмеялась сама над собой. Затем, решив расцеловать первого, кто к ним заглянет, Айна подошла к входному люку и стала с нетерпением ждать появления спасителей.

Полёт оказался недолгим. По борту опять проскрежетало, в иллюминаторе мелькнул свет, и шлюпку втянули в трюм корабля-спасателя. Подскочив к иллюминатору, Айна с огорчением увидела лишь слой инея, покрывшего бронестекло. В несколько прыжков она вновь оказалась у люка. Рядом встал капитан. Оба знали, что обнаруженные в космосе средствами спасения объекты, согласно уставу, открываются только снаружи, поэтому терпеливо ждали, не хватаясь за рычаги.

– Айна, – в голосе Корвела слышались смущенные нотки, – понимаешь, я думал, что всё, конец, поэтому… – Он посмотрел ей в глаза, но тут же стыдливо отвёл их в сторону. – Я хочу попросить…

– Не надо меня просить, – холодно перебила она, – не бойся, я никому ничего не скажу.

Не желая смотреть в красивое, но ставшее за эти дни неприятным лицо, она сделала вид, что с интересом разглядывает спартанский интерьер шлюпки. Нечленораздельный возглас капитана заставил ее снова повернуться к люку. И тут девушка с трудом поверила собственным глазам.

По периметру овального переходного люка расходились круги, как от брошенного в воду камня. Колебания набирали силу, выгибая ставший будто резиновым люк то внутрь, то наружу. Через несколько секунд бронированный люк полуметровой толщины, не выдержав нагрузки, обвалился на палубу, рассыпавшись на мелкие осколки. В образовавшемся проёме Айна успела рассмотреть чужеродные контуры, освещённые призрачно-синим светом. В следующий миг в шлюпку заскочило нечто.

Узкое вытянутое тело резало взор ломаными, непривычными взгляду линиями. Из отливающего металлом туловища несимметрично торчали семь гибких конечностей. Вскочившее в шлюпку существо упёрлось в пол и потолок внезапно удлинившимися конечностями и замерло.

По характерному звуку, сопровождавшему движения гостя, Айна поняла, что перед ними чужеродный искусственный механизм. Мелькнула мысль, что первый контакт, о котором так грезят капитаны дальнего поиска, состоится прямо сейчас, и при весьма необычных обстоятельствах.

Застывшая в проёме люка машина, взвизгнув приводами, слегка изменила положение корпуса. Затем, со свистом вспоров воздух телескопической конечностью, нанесла мощнейший удар. Тело капитана, пачкая кровью палубу, тряпкой перелетело пространство шлюпки и врезалось в консоль управления.

Глядя на перерубленный труп капитана, ошеломлённая девушка, не в силах поверить в происходящее, нервно затрясла головой. Сердце ее наполнилось ужасом. Айне стоило огромного труда набраться храбрости и повернуть голову к машине, но убийцы на прежнем месте не оказалось.

За ее спиной послышался гул приводов, и по талии заскользила гибкая конечность. Змеёй обвив девушку, машина оторвала её от палубы и понесла онемевшую от страха пленницу в чрево чужого корабля.

* * *

Стайка шестилетних сорванцов, позабыв обо всём на свете, резвилась на поляне центрального парка. Пёстро одетые дети, не обращая внимания на улыбки и смех прохожих, забавно кувыркались в траве, играя в весёлую игру. Когда кураж достиг апогея, женщина, зорко следившая за детьми, поднялась со скамейки.

– Де-ти-шки, – разнёсся по округе её приятный голос, – все бежим ко мне. Кто у нас самый быстрый?

Позабыв об игре, выпускная группа детского сада наперегонки помчалась к обожаемой воспитательнице.

– Молодцы, молодцы, – похвалила детей женщина, – садимся в кружок, прямо на травку, вот так, умницы вы мои.

Дождавшись, когда непоседливая стайка усядется напротив скамейки, воспитательница Диана Блэймер приступила к плановому занятию.

– Детки, кто мне скажет, где мы сейчас находимся?

– В парке, в парке, – закричали дети.

– А где находится парк?

– На Лайлоне, столице Новой Республики.

Женщина удовлетворенно кивнула:

– А теперь, ребятки, прежде чем мы отправимся на спутник нашей планеты и посетим древний корабль предков, я расскажу вам историю становления нашей Республики. Всё началось тринадцать тысяч лет назад. Звезда по имени Алаага, вокруг которой когда-то вращалась прародина человечества – планета по имени Валейга, состарилась и начала быстро остывать. В цветущий мир наших прародителей всего за несколько лет пришла вечная зима, которая год от года становилась всё злее. Начался голод, и порой казалось, что нет ни малейшей надежды на спасение, но наши предки решили иначе. Желая во что бы то ни стало сохранить человечество как вид, оставшееся население Валейги пустило последние ресурсы на разработку и постройку огромных межзвёздных кораблей. Спустя долгие десять лет строительство семи кораблей было завершено. Возможность покинуть замерзающую планету и спасти свою жизнь получили далеко не все. На поиски нового дома отправились лучшие представители нашего вида. Точно известно, что два корабля погибли сразу после старта, а остальные были слишком тихоходны и за двести лет поиска пригодного для жизни мира потеряли друг друга. В конце концов, один из кораблей вышел к планете, на которой мы с вами сейчас и находимся.

Женщина обвела взглядом питомцев и, убедившись, что дети внимают ее словам, продолжила рассказ:

– О начальном этапе жизни переселенцев на вновь обретённой родине никто ничего не знает. Известно лишь, что по каким-то причинам произошёл упадок, и общество переселенцев деградировало в дикие, не связанные друг с другом племена. Люди полностью утратили старые технологии, и нашей цивилизации пришлось начинать свой путь с дубины и каменного топора. Через двенадцать с половиной тысяч лет представители нового человечества впервые вышли за пределы атмосферы Лайлоны. Ещё через сотню лет исследовательская экспедиция наткнулась на корабль переселенцев, законсервированный в недрах спутника Лайлоны. Через десять лет с момента находки, помимо истории нашего происхождения, мы обладали всеми достижениями предков. Пользуясь их наработками, наши учёные открыли секрет межпространственного перехода, позволивший отважным косморазведчикам обнаружить шестнадцать пригодных для жизни систем.

При следующих словах в тоне воспитательницы появились скорбные нотки:

– Сто семьдесят лет назад произошла встреча с потомками другого корабля переселенцев. Их история очень походила на нашу. К моменту первой встречи они успели заселить двенадцать систем, и на появление наших кораблей отреагировали весьма недружелюбно. В итоге разразилась тридцатилетняя война, результатом которой стало слияние двух потерявшихся народов и возникновение единой республики, раскинувшейся на многие световые годы и объединившей в себе двадцать восемь населённых систем, которые вот уже сто сорок лет живут в согласии.

Внимание детей привлёк басовитый гул. Стая птиц метнулась в сторону, когда растущая в небе точка, превратившись в пузатый внутрисистемный челнок, приземлилась на расположенной в центре парка посадочной площадке.

– Вот и наш челнок, – сказала Диана, поднимаясь со скамейки. Дети вскочили следом.

– Не торопитесь, ребятки, корабль предков никуда от вас не улетит.

Через сорок минут детский гомон, сопровождавший весь полёт до спутника, наконец-то утих. В салоне челнока повисла тишина. Малолетние пассажиры все как один уткнулись в бортовые иллюминаторы, восхищённо рассматривая огромный корабль, навеки застывший на поверхности спутника.

Безучастной к внушительному зрелищу осталась только Диана. Схватившись рукой за вдруг защемившее сердце, вмиг побледневшая женщина ловила ртом воздух. Вместе с дурнотой пришли мысли о сыне. Она часто думала о своём мальчике, но сегодня мысли об Алексе пришли вместе с тяжёлым ощущением беды. «Что-то случилось, – непрестанно билось в голове. – С ним что-то случилось».

Материнское чутьё не обмануло. В то самое время, когда челнок опускал Диану с непоседливым выводком на площадку мемориального комплекса, её сын, двадцатисемилетний лейтенант космической пехоты Алекс Блэймер, служивший на одном из окраинных миров по имени Гарда, лихорадочно соображал, что же делать дальше.

Неподвижно стоя на плоской крыше трёхэтажного административного блока, Алекс осторожно, потихоньку наконец-то распрямил затёкшую спину. Элементарное, едва заметное движение, на которое всегда требовался один-единственный миг, сегодня отняло почти четыре часа. Окаменевшие мышцы гудели, но это можно было терпеть. Нестерпимой пыткой являлась пятидесятиградусная жара, испускаемая застывшим над головой светилом.

Пехотный камуфляж пропитался потом. Кожа невыносимо зудела, пробуждая неистовый соблазн скинуть форму и чесаться до бесконечности. Вокруг безобразно распухшей головы роилась туча свирепых кровососов, но поднять руку и отмахнуться от причиняющих мучения тварей было равносильно самоубийству. Алекс крепко усвоил – первое же мало-мальски приметное движение станет последним в его жизни.

– Да пошло оно всё, – долетело снизу.

Не смея повернуть голову, Алекс заскользил взглядом по ряду одинаковых приземистых зданий на другой стороне улицы. На пороге пищеблока застыл один из пилотов корабля дальнего поиска, сутки назад совершившего аварийную посадку на местном космодроме. Чёрная форма, так щёгольски сидевшая на пилоте, под жаркими лучами превратилась в истинное наказание. На раскрасневшемся лице незнакомца застыла мука.

– Всё, больше не могу, – простонал он и, отмахнувшись от мошкары, рухнул на колени.

Полупрозрачная субстанция, величиной с кулак взрослого человека, до поры неподвижно висевшая рядом с жертвой, метнулась к пилоту. Среагировав на движение, запрятанное в энергетическую оболочку нечто буквально впиталось в грудь обессилевшего человека. Прежде чем тело пилота, словно мыльный пузырь, разлетелось кровавыми ошмётками, Алекс заметил выражение оглушительной боли, мелькнувшее в глазах бедолаги.

Кошмар начался с известия о выходе из строя передатчика дальней связи, висевшего на орбите Гарды. Такое случалось и раньше, поэтому расквартированный на планете гарнизон, утратив мгновенную связь с центром, не стал бить тревогу. Все знали, что спустя несколько дней передатчик будет восстановлен. К всеобщему удивлению, вместо одинокого транспорта с бригадой ремонтников на радаре появились десятки разнокалиберных меток.

Спустя сутки тридцать семь кораблей вошли в зону действия систем орбитальных спутников. Анализ данных поверг командование гарнизона в трепет. К планете приближалось соединение кораблей, не имеющее с флотом Новой Республики абсолютно ничего общего.

По иронии судьбы неведомые корабли прибыли к планете, совершенно не подходившей для торжественного приёма. Тяжёлый климат и ядовитые флора и фауна поставили крест на планах колонизации. Население Гарды насчитывало всего четыреста человек, из которых сотня являлась бойцами космической пехоты, а остальные – приговорёнными к пожизненному труду заключёнными, согнанными для работ в шахтах по добыче редкого минерала, используемого в производстве корабельного топлива. Поверхность планеты состояла из двух разделённых океаном континентов, где можно было найти лишь горные гряды да покрытые чахлой растительностью долины. Изобилие свирепых хищников делало Гарду идеальным местом для содержания узников.

Причины, по которым пришельцы появились в этой забытой богом системе, были непонятны. Положение усугубляло отсутствие связи с центром, и напуганные офицеры лихорадочно соображали, как действовать дальше.

Между тем неведомые корабли, сбросив скорость, зависли над континентом. Спустя час, исчерпав все возможности связи и не дождавшись реакции от висевших над головой гостей, опешивший от нежданного сюрприза командир гарнизона отправил Алекса с отделением пехотинцев на плоскую крышу административного блока с приказом разложить сигнально-световую сеть.

Приказ исполнили за считанные минуты. Алекс приказал отделению возвращаться, а сам склонился над распределительным щитом, подключая питание. Воткнуть штекер он так и не успел, его внимание привлекли удивлённые возгласы подчинённых. Позже Алекс так и не смог вспомнить, что побудило его не делать резких движений.

Из бескрайней синевы неба сыпался дождь из сотен полупрозрачных, меняющих очертания сгустков. Энергетические сгустки, реагирующие, как вскоре выяснилось, на движение человеческого тела, накрыли весь периметр горнодобывающего комплекса. В то время как часть свалившегося с орбиты непонятно чего зависла в полуметре над крышей, бойцы взвода с удивлением наблюдали, как полсотни чужеродных сгустков, не оставив никакого следа на покрытии крыши, прошли сквозь неё и проникли во внутренние помещения блока.

Первым погиб Яссон. Долговязый сержант не придумал ничего лучшего, чем пнуть повисшее рядом нечто. Пехотный ботинок, описав дугу, врезался в сгусток, но вместо того чтобы отскочить в сторону, неведомая субстанция мгновенно впиталась в голень сержанта. Худощавое лицо Яссона вытянулось, с губ сорвался нечленораздельный возглас. В следующую секунду ноги сержанта с сухим хлопком разлетелись веером кровавых брызг. Отброшенное взрывом тело забилось в конвульсиях. Жуткая картина на минуту вогнала Алекса в ступор, и это спасло ему жизнь. К Яссону метнулись бойцы, но намерение помочь товарищу приговорило их к смерти. Через пятнадцать секунд Алекс Блэймер стоял на крыше, забрызганной кровью и заваленной останками человеческих тел, в компании с неподвижно висящей неподалёку миной.

Посёлок наполнился хлопками взрывов и истошными воплями обречённых. Кто-то пытался бежать, кто-то стрелять, но всё было тщетно. К полудню, спустя долгие четыре часа с начала орбитальной бомбардировки, Алекс слышал в наушнике лишь мёртвый шорох, а человек, бывший всё это время неподалёку, вот уже десять минут остывал на ступенях пищеблока.

Алекс с тоской подумал, что дотянуть до вечера сил не хватит. Смирившись с судьбой, он отмерил себе два часа, по истечении которых решил положить конец собственным мучениям. Тяжёлое, но бесповоротно принятое решение принесло облегчение. Отчаяние и страх, к его немалому удивлению, утратили остроту, в голову полезли мысли иного рода. Впервые с момента атаки он задался вопросом – а кто же, собственно, висит на орбите? Он точно знал, что корабли дальнего поиска исследовали не одну сотню звёздных систем, но так и не обнаружили даже намёка на чужую цивилизацию. А тут появляется огромная эскадра и с ходу истребляет целое поселение. Почему и за что?

Безответные вопросы возникали один за другим до тех пор, пока взгляд не наткнулся на останки пилота. Алекс вдруг припомнил, что все двенадцать человек малочисленного экипажа поисковика вели себя как-то неестественно.

То, что корабль такого класса вообще приземлился в этом захолустье, стало из ряда вон выходящим событием. Посадку объяснили неполадками систем управления, что подтвердили ремонтники местного дока, а вот необычная молчаливость экипажа, прожившего месяцы поисков в полной изоляции, странной показалась только сейчас. В голове прокатилась волна мыслей о мелких нестыковках в их поведении, но тщательно все обдумать и понять, есть ли связь между появлением поисковика и пришествием чужаков, Алекс не успел.

В звон круживших вокруг головы насекомых вплёлся посторонний звук. Едва уловимый, появился и тут же пропал металлический скрежет. Вскоре звук повторился, и Алекс безошибочно определил его принадлежность. Зубодробительный лязг нарастал, и в сердце капитана шевельнулась надежда.

Картовер. Металлический монстр, предназначенный для прокладки первичных тоннелей в горной породе, ухая силовой установкой и уродуя дорожное покрытие многотонными катками, медленно приближался к административному блоку. Судя по всему, толстый бронированный корпус машины не привлекал к себе внимания вездесущих сгустков.

Алекс обрадовался вытащенной из лабиринта забоя машине, как ребёнок. Он почему-то не подумал о том, что над головой по-прежнему висят чужие корабли, а медлительный картовер является прекрасной мишенью. Душу переполняла радость от того, что на планете остались люди, и он не одинок.

Крыша под ногами вздрогнула и мелко завибрировала. Эйфорию сняло как рукой. Он вдруг понял, что ширины улицы для прохода гигантской машины никак не хватит, а это означало, что огромный диск вертикально расположенного на носу бура, быстро вращаясь, перемалывает стены зданий и с помощью ленты транспортёра втягивает обломки в недра камнедробильной камеры.

Через несколько минут здание по соседству с административным блоком с грохотом осыпалось под широкие катки картовера. Надежды померкли. Алекс вслушался в наступившую тишину, его воображение мигом нарисовало, как, покончив с соседним строением, прожорливый монстр преодолевает считанные метры, разделяющие здания.

От касания бура административный блок встряхнуло до основания. Зажмурившись, Алекс взмахнул руками, надеясь, что оружие неведомых пришельцев прикончит его более безболезненно, чем родная машина. Висящий неподалёку сгусток среагировал на движение, но в этот момент крыша ушла из-под ног, и Алекс, кувыркаясь среди обломков, полетел вниз.

От сильнейшего удара сознание помутилось, но резкая боль в правой голени быстро привела парня в чувство. Ушибленная голова отказывалась работать, но тем не менее Алекс почувствовал, как идущая вслед за буром транспортёрная лента затягивает его в чрево машины. По ушам ударил близкий грохот дробильной камеры. Алекс попытался спрыгнуть с транспортёра, но торчащий из голени кусок арматуры зацепился за обломки. Взрыв боли отправил лейтенанта в пучину беспамятства.

Транспортёр продолжал работать, и хрупкое человеческое тело быстро очутилось перед мощными зазубренными валами, перемалывающими останки строения. Если бы Алекс был в сознании и мог всё видеть, то произошедшее дальше сильно бы его удивило. Стоило его голове приблизиться к заострённым зубьям, как неведомая сила вырвала многотонный вал из пазов и, словно пушинку, откинула в сторону, заклинив им агрегаты дробилки. Компьютер картовера произвёл аварийную остановку дробильной камеры.