Текст книги "Хозяин рубежа. Книга l (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Выяснить это можно было только экспериментальным путём. Иначе говоря – спросить. А для этого требовался прямой и непосредственный контакт.

– Сколько их? – спросил я Арсения. – Какое у них оружие, есть ли техника?

Бригадир с сожалением развёл руками.

– Не могу сказать, ваше благородие. Их заметили женщины и пара детишек. Они сразу убежали.

И правильно сделали.

– Что они вообще там делали? – спросил я. – Грибы, что ли, собирали?

– Ну, да, – ответил Арсений. – И ягоды ещё. Не всё же сублиматы жрать. Иногда хочется чего-то свеженького.

Ты смотри, какие гурманы. И это на территории, совсем недавно очищенной от Гнили. Хотя чего я хочу от кабальных, которые толком и не понимают, где оказались.

– Ладно, где они, наши незваные гости? – спросил я, подавив вздох.

– Вон там, – указал рукой Арсений. – Метрах в пятидесяти от передних деревьев, как я понял.

– Сидите по домам и не высовывайтесь, – велел я. – Пока не вернусь, чтобы никто даже носа показать за порог не смел! Сяолун, проследи!

– Вы можете на меня положиться, барин! – встрепенулся Арсений.

– Мне лучше пойти с вами, хозяин, – насупился камердинер. – Вы всё время оставляете меня не у дел. А я могу оказаться полезен.

– Угу. И я только что сказал тебе, как именно. Всё, выполняйте. Я не хочу в самый интересный момент вдруг обнаружить, что пара пацанов оказалась в лесу, чтобы поглазеть, что там происходит. Если так случится, винить буду вас. Обоих. Это ясно?

– Так точно, ваше благородие! – поспешно кивнул Арсений.

Ну, этот, вроде, серьёзностью ситуации проникся. А Сяолун не посмеет ослушаться приказа. Он даже отвечать не стал – просто задрал подбородок, глядя в сторону.

Не желая больше тратить время на разговоры, я двинулся к лесу.

Боевые мехи, которых я создал, чтобы патрулировали развалины вокруг вышки и не подпускали посторонних с взрывчаткой в рюкзаке, двинулись в обход занятой незваными визитёрами позиции. Заметить их те не должны были. По крайней мере, пока не станет слишком поздно.

Строго говоря, если лазутчики не нападут, вступать в бой будет нельзя. Да, земля моя, но это не значит, что я могу мочить любого, кто на неё ступит. Мало ли – может, группа студентов отправилась в поход и заблудилась. Или кто-то из соседей решил поглазеть, как дела у новоиспечённого проектировщика. Правда, кабальные сказали, что видели оружие. Но, пока из него не начали по мне палить, это ничего не значит. В приграничье у кого только нет пушек. Это ж настоящий Дикий запад! Так что на данном этапе бронеходы двигались к лесу на всякий случай – в качестве подстраховки.

Спустя минут десять я вошёл в рощу и зашагал между деревьями. Естественно – держа магическую защиту, невидимую глазу обычного человека. Вокруг меня шевелились переплетённые тени, образовывавшие непроницаемый панцирь. Словить пулю мне нисколько не улыбалось.

Вскоре стало ясно, что среди деревьев, и правда, засели люди. И они изо всех сил старались оставаться незамеченными. Но мой зоркий глаз засёк не меньше четверых.

Подойдя ещё метров на десять, я остановился.

– Господа, не знаю, кто вы, но это частные владения! Прошу вас немедленно удалиться за их границы!

Никакой реакции. Что ж, я дал шанс. Умолять не собираюсь.

Я двинулся дальше. Либо незнакомцы ретируются, либо нападут.

Они выбрали второе.

В темноте вспыхнули с разных сторон вырывающиеся из стволов пороховые газы, и лес огласился стрёкотом автоматов.

Меня это не удивило. Чего-то подобного я и ожидал.

Так что с первым же выстрелом провалился в тень и вынырнул метрах в двадцати справа.

– Где он⁈ – раздался мужской голос. – Кто-нибудь видит этого урода⁈

– Нет, шеф! Пропал!

– Наверное, на землю повалился! Может, мы его подстрелили⁈

– Так пойди проверь, умник!

– Что, один⁈

Нет, это точно не профи. Не отряд спецов, знающих своё дело и придерживающихся субординации. Больше похоже, что на посёлок собирался напасть какой-то сброд. Возможно, я даже не был их целью, и они просто хотели заняться грабежом. Что тоже нехорошо.

Пока они препирались, решая, кому идти меня искать, я определил по голосам, кто где находится, и сколько примерно человек засело в темноте.

Не меньше девяти. Техники я не видел, значит, либо явились пешком, либо бросили машины где-то возле леса. Скорее, второе.

Трое горе-бойцов, наконец, поднялись и, крадучись, направились к тому месту, где я стоял, когда началась пальба.

Очень хотелось опробовать амулет, подавляющий боевой дух противника, но у меня и так имелось явное преимущество.

Так что я просто переместился к ближайшему боевику, лежавшему на животе и державшему на мушке пустое пространство. Подкрадываться по лесу – так себе вариант. Это только в фильмах все бесшумные, как ниндзя. В реальной жизни хватит одной хрустнувшей под ногой сухой ветки, чтобы выдать себя. А теперь угадайте – сколько веток лежит в лесу?

В общем, я соткал из тени упругую витую верёвку, накинул её на шею боевика и мгновенно захлестнул, сдавливая горло. Тот захрипел, выронил оружие, пытаясь освободиться, но его пальцы проходили сквозь тень.

Убивать его я не хотел. Во-первых, незачем, во-вторых, мне хотелось потолковать с незваными гостями. И, в идеале, – сравнить показания.

Так что я дождался, пока он потеряет сознание, а затем быстро опутал его тенями, связав руки и ноги. Пусть полежит.

– Его тут нет! – оповестил товарищей один из тех троих, что оправились меня искать.

– И куда он делся⁈

– Без понятия! Сбежал, наверное.

– На кой хрен мы тут сидим? – донеслось метрах в десяти левее. – Надо идти в посёлок! Найдём его и прикончим!

Ага, так значит, явились эти субчики всё-таки по мою душу. Потому что вряд ли они говорили о священнике или скупщике артефактов. А какой из этого следует вывод? Правильно – их кто-то прислал. Вот кто – я и должен выяснить.

Переместившись к следующему боевику, накинул петлю на него. Тот забился, пытаясь высвободиться.

– Эй! – крикнул кто-то в трёх метрах от меня. – Он здесь, сука!

Из земли выросла фигура с автоматом в руках. Пространство озарилось вспышками.

Я едва успел провалиться в тень. Нет, пули меня не убили бы. Какой из тебя маг, если свинец может преодолеть твою защиту? Фантом способен выдержать даже залп ракет. Так что у обычного человека против одарённого шансов нет – разве что он обвешается дорогущими амулетами, полностью нивелирующими магические способности. Но это не значит, что нужно бравировать и стоять под градом пуль.

Я поднялся из земли прямо за спиной стрелявшего. Девять языков мне не нужны. А этот, стреляя в меня, подавал плохой пример остальным. К тому же, – это моветон, пытаться убить человека, который вежливо предложил тебе проваливать.

Так что я чуть шевельнул пальцами, и чёрные ленты, вспыхнув причудливой вязью синих рун, разрезали боевика на осыпавшиеся в траву куски.

К нам бежали минимум двое.

– Сюда! – гаркнул один. – Я его вижу!

Вскинув оружие, он нажал на спусковой крючок. Но меня, конечно, уже не было там, куда он стрелял.

Я оказался слева от него. Тень разрезала боевика вертикально – аккурат от паха до макушки. Его половинки ещё не успели упасть на землю, как я уже был возле следующего нарушителя границ.

– Не надо! – воскликнул он, увидев меня. И тут же бросил автомат. – Я сдаюсь!

Умный попался. И реакция хорошая. Мочить безоружного – тоже моветон. Так что я стянул ему руки и ноги тенями, да так и оставил лежать на мягком мху.

Три фигуры метнулись между деревьями прочь. Это не было отступлением – скорее, бегством.

Ну, нет, так не пойдёт. Надо было воспользоваться шансом, когда я его давал. Прикинув направление, я приказал бронеходам перехватить непрошенных гостей.

Так, вместо девяти человек уже обнаружилось десять. Могут и ещё быть. Присев, я застыл, прислушиваясь.

Если не считать треска, с которым удирала троица, в лесу царила тишина.

Ладно, попробую выманить на живца.

Поднявшись, я двинулся между деревьями. Кто бы устоял от соблазна пальнуть по такой лёгкой мишени?

Но никаких признаков ещё чьего-то присутствия не было. Похоже, за мной явилось ровно десять человек. Что ж, обожаю круглые числа.

Остановившись, я убрал путы с ног троих пленников. Те, которых пришлось придушить, уже очнулись. Было слышно, как они сипят, жадно глотая воздух.

– Господа, настоятельно предлагаю немедленно подняться, чтобы я вас видел, – громко проговорил я. – Вы в моей власти. Если не хотите разделить печальную участь своих товарищей, не заставляйте меня ждать. Потому что повторять я не планирую.

Первым вскочил тот, который сдался. И даже связанные руки поднял – мол, здесь я, дяденька, не бейте!

Двое других тоже встали. Медленно, нехотя.

– Извольте следовать за мной, господа, – сказал я. – И не пытайтесь сбежать. Это плохо отразится на ваших ногах.

– Что ты с нами сделал⁈ – хрипло крикнул один из пленников. – Это магия какая-то⁈

– Вам, любезный, не откажешь в проницательности. Уверен, она же поможет вам понять, что вопросы здесь задавать буду я. Ещё раз подадите голос без разрешения, и мне придётся вас снова придушить. Но не думаю, что вы очнётесь. А теперь – в рот ноги, и потопали за мной!

Спустя пару минут издалека донёсся приглушённый деревьями звук плотной стрельбы. Похоже, пытавшиеся сбежать боевики встретились-таки с отправленными на перехват бронеходами. Мои пленники вздрогнули и принялись оглядываться.

– Вам повезло, – сказал я. – А вот вашим дружкам не особо. Впрочем, скоро мы выясним, присоединитесь вы к ним или нет.

Заронить надежду в души пленников всегда полезно перед допросом.

Как я и приказал, на улице в посёлке никого не было. Все сидели по домам. Кроме Арсения и Сяолуна, с видом часовых расхаживавших перед бараками. Завидев меня в компании троих незнакомцев, они остановились.

– О, хозяин, вы встретили грибников? – воскликнул Сяолун, изобразив улыбку. – Поздновато для визитёров.

– Ни убавить, ни прибавить, – кивнул я. – Побеседуем с нашими гостями возле дома. Арсений, конец переполоха. Скажи людям, что могут расслабиться. Но в лес я бы пока детям и женщинам ходить не рекомендовал. А вот ты прихвати несколько мужчин и наведайся в рощу – приберите тела. Нечего им там валяться. Утром похороните. Наверное, отец Филарет захочет что-нибудь сказать в своём стиле.

– Да, барин. Конечно.

Бригадир поспешил выполнять приказ, а мы двинулись дальше. Сяолун шёл замыкающим, хотя не было похоже, чтобы пленники планировали побег.

Дойдя до дома, я остановился.

– Увы, господа, места внутри маловато. Придётся поболтать здесь.

– Ни хрена мы не собираемся говорить! – с вызовом заявил самый здоровый. – Ты на нас напал, придурок! Тебе это с рук не сойдёт!

– Уж не к защите ли закона вы намерены обратиться? – поинтересовался я.

Сяолун бочком подкрался к громиле и уставился на меня, ожидая сигнала.

– А какие у тебя предъявы⁈ – ухмыльнулся мужик, презрительно скривившись. – Ни хрена на нас нет, мы просто гуляли, когда ты появился и…

Я коротко кивнул Сяолуну. Тот немедленно поднял руку и пустил по шее наглеца разряд тока.

Громила рухнул, как подкошенный. Один из оставшихся бандитов вздрогнул и даже отступил на шаг. В его взгляде мелькнул испуг.

Ага, вот ты-то мне и нужен. Всегда есть слабое звено.

– Как тебя зовут? – обратился я к нему.

– Меня? – сдавленно переспросил тот. – Глеб. Ваше благородие.

– Кто вас послал, Глеб?

Он сглотнул.

Сяолун медленно направился к нему. Его пальцы шевелились, словно паучьи лапы, приковывая взгляд бандита.

– Никто… – неуверенно промямлил он.

– А если подумать? Ты ведь не хочешь, чтобы тебя закопали завтра вместе с теми, кто остался в лесу?

– Если скажу… вы меня отпустите?

– Ты что, дебил⁈ – встрял третий. – Никого он не отпустит! На кой ему это надо?

– Того, кто ответит на вопросы, отпущу, – сказал я. – Если, конечно, мне не придётся вытаскивать ответы клещами. В прямом и переносном.

– У меня есть клещи! – оживился Сяолун. – Нашёл в ящике комода. Немного ржавые, но думаю, подойдут.

– Пытки незаконны! – испуганно выпалил пленник, хлопая глазами. – Это… Это…

– Уверяю, если до них дойдёт, жалобу подавать будет некому, – сказал я вкрадчиво. – Или вы меня за идиота держите?

– Нет, ваше благородие! – быстро проговорил бандит. – Ни в коем разе!

– И на том спасибо. Но я вижу, вам нужен стимул, чтобы решиться. Сяолун, будь любезен…

– А, пошло оно! – вдруг тряхнул головой Глеб, опасливо отступив от камердинера. – Оно того не стоит!

– Не смей пасть разевать! – всполошился другой пленник, выпучив зенки. – С ума сошёл⁈

– Смелее, – ободряюще кивнул я Глебу. – Получаю честный ответ – и ты свободен. Избавляться от лишних тел у меня нет ни малейшего желания.

– Это был Молчанов! – поежившись, выпалил Глеб. – Он нас нанял!

– Идиот, завали хлебало! – заорал другой бандит, делая к нему шаг. – Он же нас…

Сяолун вырубил его током, не дожидаясь сигнала. Мужик повалился ему под ноги, судорожно подёргиваясь.

– Ты начал что-то говорить, – напомнил я Глебу.

Тот быстро кивнул, глядя на упавшего подельника.

– Да! Ваше благородие, у меня дети! Семья! Работы нет, одни долги, вот и пришлось податься в беззаконники. Пощадите, Христом Богом прошу! Пацаны мои и баба без меня совсем пропадут!

– И я уверен, они будут рады снова тебя увидеть. А теперь перестань тратить попусту моё время и рассказывай всё, что знаешь.

– Хорошо! Молчанов… Вернее, его человек заплатил нам, чтобы мы пришли сюда и… – он запнулся.

– Смелее, – подбодрил я.

– Убили вас, – потупившись, глухо закончил бандит.

– А зачем ему это?

– Откуда мне знать, ваше благородие?

– Ладно, допустим, это тебе не известно. А о каком человеке Молчанова идёт речь?

– Это его инженер! Не знаю, как фамилия, но я видел его с Молчановым! Это точно он, ваше благородие!

Я ненадолго задумался. Выходит, бандиты-то не из людей соседа. Наёмники. А откуда им взяться в Приграничье? Если только…

Сделав пару шагов, я приблизился к пленнику и заглянул ему в глаза.

– Скажи-ка, я не ваша ли банда напала на мобильную крепость пару дней назад?

Глеб дёрнулся, как от удара. Не ожидал такого вопроса, похоже.

– Только не врать, – предупредил я. – А то всё испортишь.

– Да… Это были мы.

Так-так…

– И на крепость вы напали, потому что… Ну же, парень, не заставляй меня из тебя это вытягивать!

– Инженер Молчанова предупредил нас о том, что в крепости будет проектировщик! – затараторил он. – Со стартовым набором.

– И приплатил за то, чтобы меня убить?

Бандит нехотя кивнул.

Значит, тот мужик с газетой, что подсел ко мне в зале ожидания на вокзале, не был членом банды, как я думал сначала. Он работал на Молчанова. Его физиономию я отлично запомнил и при встрече сразу узнаю.

Кстати, эту самую встречу нужно организовать в ближайшее время. У меня накопился к Молчанову должок – два покушения плюс попытка уничтожить вышку.

А долги нужно собирать.

– Так вы меня это… Отпустите? – робко и с надеждой спросил Глеб.

– Как обещал. Иди. И этих двоих прихвати, – показал я на начинающих приходить в себя боевиков. – Мне они без надобности.

– Что, правда⁈ – опешил бандит.

– Но предупреждаю: ещё раз увижу – сразу прикончу. Это ясно?

– Да-да! – закивал Глеб, помогая подняться одному из товарищей. – Конечно! Больше вы меня… нас не увидите! Клянусь!

Я махнул рукой.

– Проваливайте!

– Ваше благородие… А это… Руки можно, того? – он протянул стянутые тенью запястья.

– Когда окажетесь за пределами моего участка. И скажите «спасибо», что ноги не связал. А то пришлось бы прыгать всю дорогу.

На самом деле, радиус действия моего Дара не так велик. Но пусть это станет для засранцев приятным сюрпризом.

Спустя пару минут мы с камердинером наблюдали за спешно ретирующимися бандитами.

– У тебя, и правда, есть клещи? – спросил я, покосившись на Сяолуна.

– Нет, хозяин. Только щипцы для колки сахара. Это плохо, что я солгал?

– Даже не знаю. Спроси отца Филарета. Вон он спешит, только что не падает.

– Что вы собираетесь делать с Молчановым? Он становится слишком навязчивым.

– Думаю наведаться в гости. Как говорит один мой новый знакомый, по-соседски.

Глава 15

Миссионер был взбудоражен. Подошёл, оглядываясь на улепётывавших бандитов. Выпалил:

– Сын мой, кто эти люди⁈ Это их видели в лесу? Мне сказали, у них было оружие!

– Да, несколько беззаконников ошивалось неподалёку. Как видите, я с ними разобрался.

– И отпустили их⁈ – поразился отец Филарет.

– А что ещё мне с ними делать?

– Предать в руки закона, разумеется!

Я вздохнул.

– Вы видите здесь полицию? Или, может, острог? Где держать пленников? И сколько? Нет, отец Филарет, я выбрал путь милосердия. Разве не сказано, что врагов нужно прощать?

На это миссионер не нашёл, что возразить. Тряхнул головой, словно отметая тему.

– Твоё право, сын мой, – сказал он. – Я подобное решение могу лишь приветствовать. Кто-нибудь погиб?

– К сожалению. Прошу вас завтра провести скромную церемонию погребения.

Священник кивнул.

– Да-да, конечно. Само собой. Я хотел предупредить, что съезжаю от тебя к Еремею. Там есть место, и мне хочется быть ближе к пастве. И ещё: не возражаешь, если Еремей будет служкой в церкви, когда она достроится? Мне понадобится помощник. А потом он, возможно, станет дьяконом.

– Вообще-то, возражаю, – просьба священника застала меня врасплох. – У меня на этого человека свои планы имелись. Он может оказаться полезным на управленческой должности. Я к нему пока присматриваюсь.

– Нужно ему поближе к Богу быть, – серьёзно и почему-то понизив голос, проговорил отец Филарет. – Не препятствуй, сын мой. А на должность ты его и так определить можешь. В церкви у него немного обязанностей будет.

Слова миссионера заставили меня насторожиться.

– Зачем это Еремею быть поближе к Богу? – спросил я. – Что вы о нём знаете?

Мой собеседник покачал головой.

– Связан тайной исповеди. Не имею права распространяться.

Так-так… Оно, конечно, ничего не значит. Отец Филарет похож на того, кто за любой проступок способен человека в страшные грешники записать. Но, с другой стороны, проигнорировать такие слова тоже нельзя. Придётся присмотреться к Еремею внимательней, чем я думал.

– Ладно, отец Филарет. Не возражаю. Малый толковый и будет вам полезен. Но больше людей не дам. Самому нужны. И коли Еремей мне понадобится – не обессудьте, но заберу. Если захотите расширять штат – ищите среди вольных. Когда приедут. А теперь простите, но время позднее, а у меня завтра много дел.

Отец Филарет забрал свой малочисленный скарб, умещавшийся в одном чемодане, и удалился на новое место жительства, чем меня весьма порадовал. Я же умылся и завалился спать. Дел завтра, и правда, предстояло немало.

Сяолун, как всегда, устроился перед дверью – сторожить.

Он меня утром и разбудил.

– Проклятье, сколько времени⁈ – осведомился я, пытаясь подавить зевок.

– Половина десятого, – отозвался камердинер. – Вы просили поднять вас именно в это время.

– Да, точно… Это я, конечно, погорячился. Ну, да ладно. Спасибо.

Сев на кровати, я продрал глаза.

– Ваш завтрак, хозяин, – Сяолун придвинул ко мне жутко дребезжащий столик на разболтанных колёсиках. Раньше его не было. Значит, камердинер успел наведаться в развалины и добыть новый предмет интерьера. – Аппетитные хрустящие хлопья с отрубями! – гордо возвестил он, лыбясь, будто получил приз за победу в кулинарном шоу. – Сытный завтрак – залог здоровья и бодрости на целый день!

Я подозрительно покосился на гору хлопьев, залитых лужицей молока. Ясное дело – сублимированного.

– Угу, класс! Спасибо.

– Зачитать вам состав с упаковки? – предложил Сяолун, хватая пачку. – Уверен, вы будете поражены, узнав, что всего в ста граммах этого завтрака содержится…

– Умоляю, избавь меня от подробностей! – прервал я его, беря ложку. – Так мне будет легче смириться с этим гастрономическим изыском.

– Как хотите, хозяин, – надулся Сяолун и отошёл в уголок. – Между прочим, эти хлопья выиграли ежегодный конкурс сухих завтраков. И они почти одинаковые по размеру. Разница составляет, в среднем, всего два и три десятых процента!

– О, ну прости, что сразу этого не понял. Теперь глотать их будет гораздо легче!

Камердинер немедленно просиял.

– Я знал, что вы оцените, хозяин!

Иногда было не ясно, действительно Сяолун не понимает сарказма или нарочно его не замечает.

– Я так понимаю, ты сам это сварганил? – спросил я, ковыряясь в хлопьях.

– Своими руками, хозяин. Поэтому мои чувства глубоко задеты вашим отношением к результату.

– Ну, не вини себя. А что с Марфой? Ты говорил, что теперь готовить будет она.

– Её сын пришёл в себя. Я отпустил женщину к нему. Видимо, зря.

– Да нет, всё правильно сделал.

Сяолун картинно вздохнул.

– Это слабое утешение, хозяин.

– Но о том, что мальчик очнулся, следовало сообщить сразу. Это важнее хлопьев, знаешь ли.

– Мне нет прощения, хозяин.

И ведь ни тени раскаяния у засранца. Андроиды первейшим делом считают заботу о владельце, а значит – о сохранности его тела. Всё остальное для них на втором и прочих местах.

Быстренько покончив с едой и утренним туалетом, я отправился проведать пациентов. Раз один из них пришёл в себя, значит, может рассказать, что случилось. По крайней мере, я на это надеялся.

В доме, где находился временный, импровизированный лазарет, я застал Протасову и Марфу. Едва увидев меня, докторша насупилась.

– Прошу прощения, ваше благородие, я понимаю, что вам не терпится расспросить мальчика о произошедшем, но он очень слаб и не может говорить. Во-первых, у него повреждены голосовые связки, а, во-вторых, минут пятнадцать назад я ввела ему успокоительное и обезболивающее.

Проклятье! А я так надеялся пролить свет на инцидент.

Парень, и правда, лежал неподвижно – спал.

– И вы даже не попытались расспросить его о случившемся? – спросил я, стараясь не показать раздражения. – Разве не понимаете, как это важно?

– Пыталась, – ответила докторша. – Само собой. Но, как я уже сказала, у него ожог горла. Гниль поразила речевой аппарат. Должно пройти ещё время.

Очевидно, что выяснять, не просили ли мальчика написать, кто напал на них с приятелем, бессмысленно. У нас с докторшей разные приоритеты. Мне нужно узнать, кто бродит по развалинам, а ей – вылечить пациентов. Увы, не могу винить её за это.

– Что ж, по крайней мере, я рад, что дети идут на поправку. Держите меня в курсе.

Протасова кивнула.

– Непременно, ваше благородие.

Я обратился к не сводившей с меня мокрых глаз Марфе.

– Сударыня, вы можете оставаться здесь, сколько захотите. Ваши обязанности кухарки подождут.

Женщина немедленно вскочила.

– Нет-нет! – почти испуганно воскликнула она. – Кириллушка спит, я ему сейчас без надобности. Да и главное, что лучше ему стало. Я век буду за ваше благородие Бога молить! Спаситель вы наш! Сейчас… – она бросилась к двери, но на пороге притормозила и, обернувшись, воскликнула: – Пойду обед готовить! У меня уж и мыслишка есть, что для вашего благородия сварганить-то! Камердинер ваш того… Малый, конечно, старательный, но куда ему разносолы придумывать! Всё будет в лучшем виде, не извольте беспокоиться!

И прежде, чем я успел что-либо ответить, она исчезла за дверью.

Что ж, надеюсь, всё это она не решит повторить Сяолуну. Впрочем, едва ли: каким-то образом камердинер вошёл среди кабальных, и особенно женщин, в исключительный авторитет, который с каждым днём лишь упрочивался.

– Когда я смогу побеседовать с мальчиком? – спросил я Протасову.

– Думаю, завтра, – ответила докторша. – Если, конечно, не будет никаких неожиданностей. Осложнений, например.

Плохо. Но ничего не поделаешь – придётся потерпеть.

– Не хочу показаться назойливой, но когда всё-таки можно рассчитывать на оборудование, ваше благородие?

Я уже собирался ответить, когда дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Жариков. При виде меня заметно смутился и застыл на пороге, словно не зная, войти или ретироваться.

– Евгений Степанович! – почему-то стушевалась Протасова и немедленно залилась краской до самых ушей. – А вы… зачем пожаловали?

О-па! Кажется, я что-то пропустил.

– Простите, Мария Игнатьевна, – скупщик бочком протиснулся в щель между дверью и косяком и встал сбоку возле стеночки, быстро переводя взгляд с меня на докторшу. – Я просто подумал – вдруг вам помощь требуется. Волонтёрская, так сказать. Вы ж тут одна совсем. Ну, то есть, я так думал. Вот и… того…

Ну, и ходок! Не знаю, какие уж у него отношения успели сложиться с выставившей его из дома Марфой, но времени Жариков не терял – это факт. И когда только успел к докторше подкатить? И ведь Протасовой явно нравился. Это почему-то казалось самым странным. Впрочем, кто поймёт женское сердце?

– Вы вовремя, – сказал я. – Как раз ухожу. Уверен, ваша помощь госпоже Протасовой не помешает. Моё почтение, Мария Игнатьевна.

Выйдя на улицу, я отправился на инспекцию. Банкомат был готов, электрогенератор почти достроен, а здания заметно подросли. Не знающие устали и не нуждающиеся в перерывах миньоны трудились денно и нощно.

Возле строящейся церкви я заметил отца Филарета и выстроившихся перед ним семерых тружениц самой древней профессии. Одна стояла прямо перед ним, а остальные – поодаль и явно дожидались своей очереди. Подойдя ближе, я сообразил, что проститутки исповедаются. И, судя по тому, что миссионер был совершенно пунцовый и, кажется, изо всех сил боролся с нервным тиком, грехи, в которых перед ним отчитывались, были отнюдь не заурядными.

Стоявшая перед ним девушка вскоре получила благословение, поклонилась и пошла мне навстречу. Я узнал в ней проститутку, которую Глухарёв недавно пытался мне «подарить». И она совершенно не пыталась избежать со мной встречи. Даже наоборот – немного скорректировала направление, чтобы пройти мимо меня. Метра за два притормозила и сказала, томно растягивая слова:

– Здравствуйте, ваше благородие. Вы тоже на исповедь?

– Увы, нет, сударыня.

– Обязательно сходите, – улыбаясь, сказала девушка. – Такой строгий батюшка нам достался! На всё, что ему ни скажешь на исповеди, один ответ: «Смертный грех!» Так и бормочет всю дорогу, да краснеет, как дитё малое. Ажно глядеть смешно. Исповедуешься, а сама думаешь: как бы не захихикать!

И она прошла мимо, будто невзначай задев меня краем платья.

Чтобы не мешать таинству, я заранее свернул и отправился на шахту.

Миньоны ползали по месторождению, как здоровенные металлические муравьи, и результаты их трудов были налицо.

Смарагд обычно залегает неглубоко, так что ещё денёк, и можно будет создавать рабочую технику и отправлять людей на добычу. Кстати, и склад для ресурса, чтобы хранить его перед отправкой, нужно будет поставить. Но это когда вышка разовьётся до следующего уровня. Пока же надо поглядеть на неугомонного соседушку. И попытаться понять, зачем ему непременно нужно меня убрать. Как говорится в одном здешнем трактате, познай своего врага.

Я уже собирался отправиться к Молчанову с визитом вежливости, когда вдалеке заметил приближающийся кортеж: два вездехода бодро катили по проложенной мобильной крепостью дороге. Похоже, ко мне гости. Значит, поездку к Молчанову придётся отложить. Разве только это он сам нагрянул…

Но нет. Когда машины остановились перед моей скромной обителью, сразу стало ясно, что ко мне пожаловала Татьяна Лобанова.

Девушка выбралась из вездехода, опершись на протянутую руку одного из телохранителей. Одета она была в то, что аристократы называют дорожным костюмом: шляпу-котелок, короткую твидовую куртку и свободные штаны, заправленные в высокие сапоги на толстой подошве. Прямо как будто на охоту собралась, честное слово.

– Господин Львов, доброе утро! – проговорила она с улыбкой, направляясь ко мне. – Так и думала, что вы ранняя пташка и уже встали.

– Ну, время не такое уж и ранее, – ответил я. – Рад вас видеть. Чему обязан столь неожиданному визиту, во всех отношениях приятному, если не сказать – лестному?

– О, не торопитесь себе льстить, господин Львов, – снова улыбнулась девушка. – Впрочем, я не хотела заставать вас врасплох.

– Тем не менее, у вас получилось.

– Знаю, являться без приглашения не комильфо, но мне ужасно хотелось поглядеть, что вы тут успели настроить. Не возражаете?

– Ни в коем случае. Позвольте провести для вас маленькую экскурсию. Впрочем, другой и не получится. Сами видите – мой участок в зачаточном состоянии.

– Ну, не совсем. Уже видны и планировка, и архитектурный стиль. Дайте-ка угадаю – брутализм?

Вот тут Лобанова меня удивила. Далеко не каждая девушка интересуется такими вещами. А определить архитектурный стиль строящегося здания – это вообще удел профессионалов. И то не каждого. Если Татьяна планировала меня заинтересовать, то ей это только что удалось.

– Вам не откажешь в проницательности, – сказал я, предлагая ей локоть для опоры. – Называйте меня запросто – Родион. Если хотите.

– Хочу. А меня тогда зовите Таней.

Мы двинулись через посёлок. Возле строящихся объектов притормаживали, и я пояснял, что именно возводят миньоны. Иногда заставлял схему будущего здания проявиться, так что в воздухе появлялись светящиеся очертания, по которым можно было составить представление об окончательном виде постройки.

– Почему вы выбрали именно брутализм? – спросила Татьяна, разглядывая мерцающие линии будущей гостиницы. – Этот стиль не назовёшь эстетичным. По крайней мере, большинство так считает. Слишком прямые линии, грубые формы. Да и отделки никакой. Кажется, он был относительно популярен в пятидесятых годах прошлого века. Удивлена, что вы вообще о нём вспомнили.

– Вы правы, – кивнул я. – По сути, это нагромождение геометрических форм. Для меня брутализм имеет символическое значение. Мне хочется подчеркнуть материал, из которого созданы здания.

– Анахронит? Что в нём особенного? По сути, тот же бетон. По крайней мере, внешне. Разве что не подвержен разрушению с течением времени.

– В этом и суть. На мой взгляд, очень символично, что здания на Фронтире строятся из магически переработанных материалов – иначе говоря, анахронита. Это как бы показывает, что новые границы империи не временное явление. Мы здесь навсегда.

– О! Как тонко. Да вы поэт в душе, Родион.

– Уверяю, это не так.

– Тем не менее, если у человека есть идея, это говорит о нём многое. Хорошее. Подчеркнуть с помощью архитектурного стиля прочность имперских границ – это не просто домиков понатыкать.

– Идея не то, чтобы моя. Великим империям нужны великие идеи. Например, борьба с Изломом и Гнилью. Это позволяет нам расширяться и укрепляться на новых территориях.

– Тем не менее, вы решили выразить это, Родион. Теперь мне очень нравится, что вы выбрали именно брутализм. Надеюсь увидеть, как ваши здания будут смотреться, когда достроятся.

– У вашего брата, кажется, тоже есть идея, – заметил я.

Мы двинулись к моему будущему особняку.