Текст книги "Гамбит Тэкеши-Они (СИ)"

Автор книги: Виктор Глебов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

– Как видите, невиновным бояться нечего, – прокомментировал Канэко. – Сэтору, давай следующим.

Аяко наблюдала за тем, как один за другим испытание прошли четверо ямабуси. Каждый раз она ощущала, как люди вокруг замирают в ожидании, что допрашиваемый начнёт корчиться от боли. Но пока всё оканчивалось благополучно. Последним опустился на стул рядом с Аяко Хизеши. Взглянув на девушку, ухмыльнулся и шепнул:

– Не дрожи, лапуля!

– Танака! – вызвал Старейшина.

Аяко встала – словно распрямилась пружина. Подошла к столу, глядя на сэнсэя.

– Ты знаешь, что делать, – кивнул тот.

Аяко молча протянула руку, поместив её в куб. Она ощутила лёгкое покалывание. Алый туман окутал пальцы, расползся по кисти.

– Готова? – буднично спросил Канэко.

Аяко кивнула. Спиной она чувствовала напряжённые взгляды коллег. Судорожно сглотнула и на мгновение прикрыла глаза.

Канэко в очередной раз повторил свой вопрос. Аяко медленно досчитала про себя до пяти и проговорила:

– Нет.

Через секунду из её рта вырвался пронзительный крик, и девушка согнулась пополам. Ведьму затрясло, вопль превратился в истошный хрип, Аяко выгнулась, глаза её закатились, ноги подогнулись, и она начала оседать на пол. Рука оставалась в кубе Парацельса, и красный туман быстро окрашивался зелёным цветом.

Канэко вскочил, лицо его было перекошено. Ёсида бросился к Аяко. Он был ближе всех и поэтому схватил девушку первым. Несмотря на судороги, ведьма умудрилась с силой оттолкнуть его. Затем она попыталась подняться. Ещё мгновение – и присутствующие кинулись на неё. Кабинет наполнился криками. Аяко отбивалась, но её быстро скрутили. Перед столом Канэко образовалась куча мала. Сэнсэй возвышался над ней, бледный от ярости. Его ноздри судорожно раздувались.

– Достаточно! – прикрикнул он.

Ямабуси расступились, и стало видно, что Аяко держат за руки. Ведьма уже не сопротивлялась, она стояла на коленях, опустив голову, и, казалось, была без сознания. Изо рта на пол текла пена.

– Что за шутки?! – раздавшийся в наступившей тишине голос принадлежал Риоте и заставил ямабуси повернуться к нему.

Глаза у всех, кроме Канэко, полезли на лоб, когда присутствующие увидели стоявшего возле своего места Риоту, а рядом с ним – Хизеши, сжимавшего направленный на мага пистолет, ствол которого был упёрт в голову Утиямы. У бугая лицо было красным, а глаза горели откровенной ненавистью. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не нажать на спусковой крючок. У Риоты, напротив, лицо отличалось бледностью, кровь отлила даже от губ. Он явно боялся пошевелиться.

– Отпустите её! – повелительно сказал Канэко, махнув рукой тем, кто держал Аяко.

Ямабуси неуверенно разжали руки и на всякий случай отступили. Девушка подняла голову, на лице её играла злая улыбка. Встряхнув волосами, она поправила причёску и сплюнула на пол белую пену.

– Ты в порядке, лапуля? – не отрывая взгляда от Риоты, прогудел Хизеши.

– В полном!

– Сэнсэй, что за дела? – Риота попытался улыбнуться, но у него получилось лишь скривиться в жалкой гримасе.

– А вот и наш крот, – спокойно объявил Канэко, садясь. – Прошу любить и жаловать.

– Вы что, всерьёз? – немного овладев собой, Риота поднял брови. – Я же ещё не прошёл испытание, – он указал глазами на куб Парацельса.

– Тут ты прав, – кивнул Канэко, беря из пепельницы недокуренную сигару. – Испытания ты не прошёл. Вот только куб здесь совершенно ни при чём. Покажи, – велел он Ёсиде.

Ухмыльнувшись, тот подошёл к столу, взял артефакт и ловко отсоединил устройство в основании куба. Перевернул, извлёк батарейки и бросил на стол.

По лицу Риоты прошла судорога. Его рот застыл в кривой усмешке.

– Обычная игрушка, – пояснил Ёсида. – Мне пришлось немного модифицировать один сувенир, но вообще ничего колдовского здесь нет.

– Ты попался, как мальчик, – издевательски проговорила Аяко. – Не зря всегда мне не нравился.

– Не вздумай дёрнуться! – прорычал Хизеши, вперившись яростным взглядом в висок Риоты. – Мозги вынесу в момент!

Маг стоял, не шевелясь, только губы его слегка подрагивали. Взгляд остановился. Он понимал, что сейчас остальные ямабуси приготовились открыть Кава-Мидзу и отразить любую его атаку – так что пистолет Хизеши был даже не самым страшным, что угрожало предателю.

– Все помнят, как я сказал, чтобы невиновные были готовы скрутить крота? – спросил Канэко.

Ответом ему были дружные кивки. Старейшина затянулся сигарой, которую крутил до сих пор в пальцах, и выпустил густое облако дыма.

– Невиновные так и сделали, – сказал он негромко. – А крот до того удивился, что куб указал на Аяко, что даже не сообразил, что пора бросаться на врага, – Канэко поднял глаза на Риоту. – И так и остался стоять возле своего стула.

Маг криво усмехнулся.

– Может, я просто обалдел, когда увидел, что Аяко предательница. Никогда бы на неё не подумал.

– Только не ты. Не с твоей реакцией.

– Вы, сэнсэй, говорили про чистоту эксперимента, – Риота судорожно сглотнул. – Как же в него вписываются Аяко и Хизеши? Они, значит, были вне подозрений?

– Были.

Риота изобразил саркастическую усмешку.

– И почему же?

– Потому что они не подходили на роль крота, – ответил Канэко. – На самом деле, только ты подходил, Утияма. Мне нужно было лишь убедиться, что я прав.

– Подходил? Как это?

– Мы маги, не забыл? И пользуемся не только пятью органами чувств.

Риота заставил себя усмехнуться.

– Что, не слишком хорош для вашего клана, да?

– Ты так и не обрёл гармонию, Утияма. Надо было тебе податься к Фурукаве.

Маг поморщился.

– Вы удовлетворены, сэнсэй?

– Вполне. – Канэко перевёл взгляд на Хизеши. – Забирай его. Ты знаешь, что делать.

– Знаю, – кивнул бугай и, протянув руку, ухватил Риоту за шкирку.

Тот повернул голову и злобно взглянул на амбала. Хизеши недобро усмехнулся.

– Слабоват ты, Риота! – заявил он, оскалившись.

– Да пошёл ты!

Раскрытая ладонь Утиямы метнулась к животу амбала, но тот легко отбил её в сторону и, коротко размахнувшись, ударил мага рукоятью пистолета по голове. Закатив глаза, Риота осел и повис на мощной руке амбала. Из его пальцев выпала и покатилась по полу так и не вскрытая банка энергетика.

– Чтобы не вышло, как с Мартером, – пояснил присутствующим Хизеши.

Затем он взвалил бесчувственное тело на плечо и вышел из кабинета.

– Я тоже пойду, сэнсэй? – спросил Ёсида.

– Конечно, Макото. Подготовь там всё. Я скоро приду.

Как только техник вышел, Канэко обвёл глазами присутствующих и сухо улыбнулся.

– Всем спасибо, все свободны. Приношу благодарность за то, что участвовали в операции.

Ямабуси начали расходиться. Никто не разговаривал, все были удручены.

Аяко задержалась.

– Почему вы не предупредили, что страховать меня будет Хизеши? – спросила она.

– Он тоже не знал, кто будет подставной уткой, – ответил, слегка пожав плечами, Канэко. – Как и то, что крот – Утияма.

Аяко помолчала.

– Мне можно с вами? – наконец, спросила она.

– А ты хочешь?

Девушка кивнула.

Канэко крякнул.

– Ну, и женщины пошли, – сказал он, вставая. – Предупреждаю сразу: зрелище ожидается не для слабонервных. Методы у нас примитивные, зато проверенные.

– А я, господин Озему, не женщина, – сказала Аяко, отбросив волосы и прямо глядя в глаза кэндзя. – Я – ведьма!

Хмыкнув, Канэко затушил сигару, приглашающе махнул рукой, и они с Аяко вышли из кабинета.

Глава 21. А на вид – прямо ангел!

– Сначала перекусим, – предупредил Старейшина, шагая по коридору. – Пока Макото всё приготовит, пройдёт, по крайней мере, полчаса, да и Утияма ещё в отключке. А мне он нужен свеженький.

– Если вы приглашаете, сэнсэй, – пожала плечами Аяко.

Она не была уверена, что перед допросом стоит есть – как бы не расстаться потом с принятой пищей, но, с другой стороны, хоть она и бравировала перед кэндзя, предстоящее зрелище нисколько не прельщало, и ведьма была рада любой отсрочке.

– Приглашаю, – кивнул Канэко. – Само собой.

Они отправились в столовую на первом этаже, где заняли отдельный кабинет. Старейшина всегда трапезничал в нём: как известно, даже у стен есть уши. А недавние события показали, что доверять не стоит никому, в том числе, «своим».

Канэко достал мобильник и набрал номер.

– Хизеши, как сдашь Утияму Ёсиде, спускайся в столовую. Мы с Аяко тебя ждём. Никуда он от них не денется. Нет, без тебя разберутся. Дуй сюда живо.

Сунув телефон в карман, Канэко взял меню, хотя знал его наизусть. Эта привычка кэндзя – читать список кушаний, а потом всё равно заказывать один из трёх неизменных наборов блюд, была хорошо известна приближённым Старейшины.

Аяко отодвинула кожаную папку и просто подозвала жестом официанта.

Когда через десять минут в столовой показался Хизеши, перед Канэко и ведьмой уже стояли бутылки с минералкой, салаты, свежий хлеб, жареные с луком креветки, тофу в кляре, курица в кокосовом соусе, лапша с грибами шиитаке и по бокалу вина.

– Мы решили отпраздновать, – прокомментировал Канэко. – Присоединяйся.

– Я лучше саке, – презрительно поморщился Хизеши, взглянув на вино.

Он уселся на скрипнувший под ним стул.

– Тебе ещё работать, – напомнил Канэко, но равнодушно, без строгости. Для проформы, словом.

Амбал это сразу почувствовал.

– Я ж не бутылку! – прогудел он. – И потом, мне, с учётом массы тела…

– Ладно, сегодня можно, – разрешил Канэко.

– Праздновать, конечно, особо нечего, – заметила Аяко. – Один из наших оказался кротом – это печально. Не секрет, что Утияма никогда мне особо не нравился, но мы с ним работали бок о бок, и он не раз выручал меня. Боевым товарищем он был хорошим. Просто в голове не укладывается, что он – предатель.

– Риота изначально вызывал у меня беспокойство, – проговорил Канэко. – Он присоединился к нашему клану, но его характер, его аура так и не обрели в гармонию. И, честно говоря, не думаю, что Утияма прикладывал в этом направлении достаточно усилий. Мне кажется, он из тех людей, которые получают удовольствие от насилия. Может быть, даже неосознанно.

– Риота всегда действовал продуманно, – сказала Аяко, когда кэндзя замолчал. – Его разум преобладал над чувствами.

– Уверен, от этого Утияма тоже получал удовольствие, – ответил Старейшина. – Собственный профессионализм тешил его самолюбие. А воин должен быть подобен катане – остёр, быстр и холоден. Оружие не знает гнева, ярости, жажды убийства. Избавляясь от личного, мы становимся инструментами и, тем самым, сохраняем гармонию. А выполнив необходимое, как и меч, возвращаемся в ножны.

– Красиво, – одобрил Хизеши.

– Как вы докопались до того, что Риота крот? – спросила Аяко, вертя в руках полупустой стакан с минералкой.

Философия клана Ки-Тора была ей хорошо известна, ведьма не нуждалась в напоминаниях кэндзя. Что ей было нужно, так это понять, почему ямабуси, с которым она разделяла опасности, стал предателем.

– Мы уже обсуждали, что Мартер не был похож на стукача. Он не подходил на эту роль. Почему же он вдруг решил сдать Эйко инквизиторам? – ответил Канэко. – Мы всё проверили и выяснили, что никакой связи между ней и стариком не существовало. Значит, Мартеру приказали сдать девушку.

– Но… в чём тут логика? – Аяко наморщила лоб.

– Логика пока мне самому до конца не ясна, – признался Канэко. – Надеюсь, Утияма прольёт на эти события свет.

Подошёл вызванный Хизеши официант, и все замолчали, ожидая, пока он примет заказ. Громила заказал бифштекс с кровью (заявив при этом «Для настроя» и хохотнув так, что Аяко невольно поёжилась), жареную картошку, кетчуп и сто грамм подогретого саке. Японскую кухню наёмник употреблял, но ею не ограничивался, и довольно часто предпочитал простую пищу, при виде которой Канэко лишь качал головой. Старейшина был идейным приверженцем азиатской «диеты».

– Но с какого бока тут оказался Утияма, сэнсэй? – спросил Хизеши, отпустив официанта. – Я в упор не просекаю.

– Кто выходил с Мартером на связь?

– Риота, – ответила Старейшине Аяко.

– А почему именно он?

– Да Утияма сам напросился, – брякнул Хизеши. – Сказал, что вмиг обработает старика. Дескать, маразматики – его профиль, – бугай хохотнул и вдруг замолк, нахмурившись.

– Неужели мысль заработала? – участливо поинтересовалась Аяко.

– Дык эт чо получается, а? – Хизеши удивлённо хмыкнул. – Риота вызвался, потому что должен быть приказать Мартеру сдать Эйко инквизиторам?

– Браво, сударь, вы сегодня в ударе, – съязвила Аяко.

– Кончай, лапуля, – поморщился Хизеши. – Меня не думы думать нанимали.

– Твоя правда, – согласилась ведьма. – Приношу свои извинения.

– Принято.

– Правильней сказать, что Утияма должен был передать приказ, – вмешался Канэко.

– Чей? Холодова? – быстро спросила Аяко.

Канэко медленно покачал головой.

– Не думаю.

– Разве это не инквизиторов происки? – удивился Хизеши. – Тогда чьи?

– Не знаю. Пока.

В это время официант принёс заказ Хизеши и принялся расставлять на столе приборы. Обслуживающий персонал понятия не имел, на кого работает, поэтому при нём ничего не обсуждали. Когда парень ушёл, разговор возобновился.

– Почему вы уверены, что Риота не сливал инфу Холодову? – обратилась Аяко к кэндзя.

– Не уверен, а предполагаю, – поправил Канэко. – Утияма мог сдать Эйко, тогда ещё Ракитову, непосредственно инквизиторам. Однако действовал через Мартера.

Аяко медленно кивнула.

– Если он стучал инквизиторам, то зачем было вводить в игру Мартера – это лишний риск, ведь старик мог его сдать, – сказала ведьма. – Не нам, так другим Старейшинам.

– Например, Таро Мацуде, который его инициировал, – поддержал девушку Канэко.

– Получается, и старик, и Риота в данной партии – просто пешки?

Кэндзя кивнул.

– У меня складывается неприятное впечатление, что не только они, но и мы.

– Их и нас использовали, чтобы Эйко получила доступ к Кава-Мидзу! – догадалась Аяко.

– Именно. А теперь давайте продолжим, пока всё не остыло, – Канэко взялся за отложенные на время столовые приборы.

– Я с удовольствием, – просипел Хизеши. – Ваше здоровье, – он с видимым удовольствием сделал большой глоток саке.

Аяко нехотя взяла палочки. Аппетита не было, но не сидеть же просто так перед заказанными блюдами. Девушка вяло поковырялась в тарелке, что-то даже съела. Затем отложила хаси и тревожно посмотрела на Канэко.

– Сэнсэй, как вы думаете, Риота знал про голову?

Кэндзя нахмурился.

– Надеюсь, что нет.

– Про голову? – спросил Хизеши. – Ты это о чём, лапа?

Канэко недовольно покосился на амбала. За столом повисло напряжённое молчание.

– Секреты, да? – понимающе кивнул Хизеши. – Нам знать не положено? Ладно, я не в претензии. В любом случае, скоро всё выясним, – амбал взглянул на часы. – Минут через десять можно подваливать к Макоте. Когда будете спрашивать Утияму про эту вашу голову, я выйду. Мы гордые, но не самолюбивые, – Хизеши подмигнул Аяко.

Девушка улыбнулась, надеясь, что это сойдёт за извинение.

– Думаете, Риота расколется? – спросила она, желая замять тему.

Хизеши хохотнул.

– У Ёсиды кто угодно запоёт, – сказал он, оскалившись. – Как в опере. Может, даже лучше. Громче, уж точно.

Ведьма невольно передёрнула плечами.

– Аяко решила поучаствовать в допросе, – сказал Канэко.

Хизеши недоверчиво вытаращился на ведьму.

– Что?! – спросила она с вызовом.

– Ну, ты даёшь!

– Слушай, я…

– Мировая девка! – с уважением перебил бугай.

– А? – растерялась Аяко, уже было решившая, что наёмник собрался её отговаривать. – Ну… это, спасибо.

– Вот только на кой оно тебе надо? – спросил Хизеши. – Мало говна видишь?

– Вижу достаточно, – ответила Аяко, подцепляя палочками жареную креветку. – Хочу послушать, что скажет Риота. Своими ушами, – добавила она.

Хизеши хмыкнул.

– Она имеет право, – сказал Канэко.

– Я ж не спорю, сэнсэй, – пожал плечами амбал. – Конечно, имеет, – он помолчал. – Слушай, Аяко-сан, а что это была за фишка с пеной? Ну, когда она у тебя изо рта пошла. Мне на секунду даже страшно стало.

Ведьма потупилась.

– Что? – нахмурился Хизеши. – В чём дело?

– Ну, есть такая штука, – смущённо сказала Аяко.

– Конкретней! – прищурившись, потребовал Хизеши.

– Секрет фирмы.

– Выкладывай, – строго сказал Канэко. – Мне тоже интересно.

– И вы не знаете, сэнсэй? – удивился Хизеши. – Значит, двое против одной. Говори, а то попрошу Ёсиду тобой заняться.

Аяко закатила глаза.

– Ну, ё-моё! Противозачаточная таблетка это. Пенообразующая. Есть такие.

Следующие две минуты из отдельного кабинета по столовке разносились звуки надрывного хохота. Хизеши, не стесняясь, хрюкал, как форменный кабан, Озему Канэко старался изо всех сил сохранить серьёзный вид, но от этого выходило только хуже.

– Мужики! – презрительно констатировала Аяко, когда они, наконец, отсмеялись.

– Ладно, поржали и забыли, – сказал Канэко, утерев выступившие слёзы. – Вот так роняется престиж власти, – добавил он. – Из-за проклятых таблеток кэндзя потерял лицо.

– Мы никому не расскажем, – пообещал Хизеши.

– Но вы-то видели, – возразил Канэко. – Ладно, хватит об этом.

Но амбал так просто закрывать тему не собирался.

– Да, про твой метод даже рассказать никому нельзя, Аяко-сан, – проговорил он. – Начнут комментировать.

– Что здесь комментировать? – не поняла ведьма.

– Особенности орального секса.

Аяко прыснула.

– Ага! – кивнул бугай, широко осклабившись. – Вот и я о том же.

– Ну, всё! – Канэко постучал ножом по краю тарелки. – Успокоились! Как дети малые, честное слово!

– Приношу свои извинения, сэнсэй, – проговорил Хизеши, при этом весело глядя на ведьму.

– Прошу прощения, – кивнула та.

– Принято, – сказал Канэко.

Авторитет кэндзя, таким образом, был восстановлен, и некоторое время все молча ели.

– Кстати, совсем забыл! – воскликнул вдруг Хизеши, бросая приборы и залезая в карман. – Макото просил вам передать, сэнсэй, – с этими словами бугай выложил перед Канэко изрядно помятый листок бумаги. – Обнаружил у Риоты при обыске. Сказал, вы должны взглянуть.

– И чего ты ждал? – недовольно осведомился Старейшина, разворачивая листок. – Конца света?

– Да говорю ж: забыл, – смущённо прогудел Хизеши. – Со жрачкой этой!

– Не вини себя, – сказала Аяко. – Конечно, ты отвлёкся. Мы понимаем, как важна еда в твоём дневном расписании.

Бугай покосился на ведьму, обиженно хмыкнул, но промолчал.

Канэко тем временем прочитал бумагу и резко выпрямился.

– Что?! – не удержалась Аяко, видя, как Старейшина изменился в лице.

– Сама смотри! – Канэко передал ей листок.

Ведьма прочитала несколько строк, взглянула на подписи, подняла глаза на кэндзя.

– Думаете, не подделка?

– Что там такое? – вмешался Хизеши.

– Контракт, – ответил Канэко. – На душу. Правда, аннулированный.

– В смысле? – нахмурился бугай. – Типа тех, что мы у той старухи надыбали, которую какой-то урод расчленил?

– Не типа, Хизеши, – сказала Аяко. – Точно такой же.

– И составлен он на имя Егоровой Алёны Викторовны, – добавил Канэко. – Домработницы Мартера.

– Рекомендованной ему расчленённой старухой, – напомнила ведьма.

– То есть, девчонка продала душу Тэкеши-Они? – у амбала глаза полезли на лоб. – А на вид прямо ангел!

– Ты ещё не так удивишься, когда узнаешь, что ей пообещали за душу, – мрачно сказал Канэко, забирая у Аяко договор.

– И что?

– Березина. Нашего славного Навигатора. Оказывается, девчонка с ним знакома и влюблена, как кошка.

– Думаю, к старухе она пошла как раз за приворотом, – высказалась Аяко. – И та тут же взяла её в оборот.

– Значит, контракты настоящие? – недоверчиво спросил Хизеши.

– На месте подписи заметны сильные эманации Кава-Мидзу, – проговорил Канэко. – Так что, похоже, да.

– Я имел виду: действительно ли эти подписи поставил сам Тэкеши-Они?

– Не вижу серьёзной причины предполагать, что это был кто-то другой, – мрачно ответил Старейшина. – Так что пока примем за рабочую версию, что контракты заключил Тэкеши-Они.

– Почему документ оказался у Риоты? – нахмурилась Аяко.

– У меня есть одно предположение, – сказал Канэко. – Думаю, он забрал его у Мартера, когда выгребал его бумаги. Но это нужно выяснить точно. Как и то, почему контракт аннулирован.

– Ага, – прогудел Хизеши. – Выясним, сэнсэй. Я из Риоты всё вытрясу! – пообещал он, кровожадно впиваясь в остатки бифштекса.

Обед закончили в молчании.

– Пора, – сказал Канэко, взглянув на часы. – Макото должен был всё успеть.

– Да, времени у него было до… полно, – вовремя исправился Хизеши.

Втроём они вышли из столовой.

Аяко знала, что комнаты для допросов находятся не в подвале, как обычно показывают в фильмах, а на предпоследнем этаже. Это из-за того, что в подвале была высокая влажность, и аппаратура могла испортиться. Окна в правом крыле дома заложили кирпичом, а потолок и пол специально укрепили – получилось нечто вроде бункера.

Помимо Ёсиды, на этаже находились члены его бригады техников и охранники.

– Ну что, Макото? – проговорил Канэко, первым выходя из лифта. – Мы вовремя?

– Всё готово, сэнсэй, – кивнул тот, указав на одну из металлических дверей.

Затем перевёл взгляд на Аяко. Брови ямабуси вопросительно приподнялись.

– Она с нами, – сказал Канэко.

– Хай! – Ёсида коротко поклонился то ли ведьме, то ли кэндзя и пошёл вперёд. – Сюда, – сказал он через несколько секунд, с видимым усилием открывая дверь.

Аяко вошла последней. Выглянув из-за широкой спины Хизеши, она вначале увидела Риоту, сидевшего в центре комнаты на стуле. Руки и ноги мага были зафиксированы, глаза широко открыты.

– Пришёл в себя, – прокомментировал Ёсида, – Я вколол ему кое-что, чтобы был посговорчивей.

Оторвав взгляд от бледного, осунувшегося лица мага, Аяко медленно обвела глазами комнату для допросов. Рядом со стулом, на котором сидел Риота, тускло поблёскивали разложенные инструменты. Хизеши подошёл и почти любовно провёл по ним рукой. Хищно улыбнулся, обнажив зубы. Подмигнул ведьме.

– Опять я пролетел со свиданием! – сообщил он доверительно.

Почувствовав тошноту, Аяко прикрыла рот рукой и поспешно выскочила в коридор. Опираясь рукой о стену, она быстро двинулась обратно к лифту. Когда до него оставалось метра два, девушка услышала, как за её спиной с грохотом захлопнулась железная дверь.