Текст книги "Книги: Все тексты"

Автор книги: Виктор Шендерович

Крошка Цахес

1.

Вечер. Под светом ночника чьи-то руки берут книгу. На обложке – имя автора: Гофман. Руки открывают книгу. Крупно – название новеллы: КРОШКА ЦАХЕС. Название расплывается.

2.

Ельцин несет на руках маленького Путина. Тот скрипит и ноет.

ЕЛЬЦИН. «У-а, у-а»… То-то что «у-а»! Ох, до чего же он непривлекательный! И происхождение, прости, Господи, темное, и взгляд… взгляды то есть… какие-то мутные. Господи, ну почему у меня, демократа до мозга, понимаешь, костей под конец родилось именно это?

В воздухе появляется Березовский – с крылышками за спиной.

БЕРЕЗОВСКИЙ. Да, да… Первенцы ваши были посимпатичнее.

ЕЛЬЦИН. Но они же мне все разонравились! Вот и я родил… этого.

БЕРЕЗОВСКИЙ. Сердцу не прикажешь.

ЕЛЬЦИН. Мне тем более… (Замечает, что Березовский парит в воздухе). А ты кто?

БЕРЕЗОВСКИЙ. Если честно, то – фея. Очень добрая.

ЕЛЬЦИН. Надо же. Ну, я переутомился. (Зевает). Ладно. Ухожу на заслуженный отдых. (Засыпает).

БЕРЕЗОВСКИЙ. Бедный. Он работал свыше сил.

ПУТИН (внятно). Мочить в сортире.

БЕРЕЗОВСКИЙ. Ой. Разговаривает.

ПУТИН. В сортире мочить всех!

БЕРЕЗОВСКИЙ. Ну-ну. Не всех. Лежи спокойно, малыш, сейчас мы будем делать из тебя человека… На, поешь.

Вынимает пачку долларов, которые Путин начинает жадно есть.

БЕРЕЗОВСКИЙ (отдергивая руку). Э, только не с руками! Какой активный, надо же. (Ельцину). Ну, если вы не против… вы не против? (Ельцин храпит). Я так и думал. Тогда мы причешем вашего наследничка волшебным телевизионным гребнем – и начнем потихоньку выводить в люди… А то мне тут все крылья оборвут.

3.

Большая университетская зала. Званый прием.

ВОЛОШИН. Милостивые государи и государыни! Позвольте представить вам одаренного редчайшими способностями юношу, который недавно осчастливил своим присутствием наши краснокаменные…э-э… университеты.

ПРИМАКОВ. Как его звать?

ВОЛОШИН. Господин Путин-Циннобер. Через черточку.

ПРИМАКОВ. Ах, этот! Ну, тогда я знаю его способности.

ЛУЖКОВ. Откуда?

ПРИМАКОВ. Мы с ним… это… в общем, с одной кафедры.

ВОЛОШИН. Господин Циннобер!

Открывается дверь. В проеме стоит Путин в мантии – лохматый и злобный. Дружное «ах» – и аплодименты.

ЧУБАЙС. Господи, какой красавец!

ЯВЛИНСКИЙ. Кто красавец?

ЧУБАЙС. Как «кто»? Сами не видите? Он!

ЯВЛИНСКИЙ. Он – красавец?

ЧУБАЙС. Конечно!

ШАЙМИЕВ. В политическом смысле.

ЯВЛИНСКИЙ. И вы тоже так считаете?

КИРИЕНКО. Какие могут быть сомнения? Просто этот… апполон!

ЯВЛИНСКИЙ. Боже мой, Серж, подумать только: и эти люди называют себя демократами! Им нравится это гэбэшное чудовище!

СТЕПАШИН. Ну и что? И мне нравится.

Явлинский открывает рот и замолкает.

ЧУБАЙС. Господин Циннобер, скажите что-нибудь, мы в нетерпении.

КИРИЕНКО И ЛУЖКОВ. Просим, просим! (Все аплодируют).

ПУТИН. Мы дали им по морде! Всем им дали по морде! Чтобы они знали!..

Берет за угол скатерть и срывает вместе со всей посудой. Грохот покрывают аплодисменты.

ЛУЖКОВ. Патриот! Истинный патриот!

ШАЙМИЕВ. Оплот нации!

ЧУБАЙС. Деятель государственного масштаба!

ЯВЛИНСКИЙ. У вас у всех что-то со зрением, господа! Очнитесь!

ЧУБАЙС. Сударь! Вы ведете себя неприлично!

КИРИЕНКО (указывая на Явлинского). Да! Почему этот человек все время буянит?

ЯВЛИНСКИЙ. Кто буянит? Я?

ПУТИН. Эх, однова живем!

Вышибает ногой зеркало.

ЛУЖКОВ. Цинноберу браво!

ЧУБАЙС. Оплот правых сил!

СТЕПАШИН. Будем называть вещи своими именами, господа: он прекрасен!

ЯВЛИНСКИЙ. Это черт знает что…

ЯСТРЖЕМБСКИЙ. Это не черт знает что, а надежда нации.

ЛУЖКОВ. Как? А я?

ЯСТРЖЕМБСКИЙ. Не скрою, раньше мне очень нравились вы, но теперь он гораздо интереснее!

ЛУЖКОВ. Да? (Смотрит на Путина). Возможно.

ПРИМАКОВ. Знаете, он начинает нравиться даже мне. Вольдемар! Я вам симпатизирую.

Идет к Путину, и тут все наперегонки начинают идти к Путину, говоря:

ЛУЖКОВ. Господин Циннобер! Разрешите вокруг вас объединиться!

ШАЙМИЕВ. Вы как раз то, что сегодня нужно всем нам!

ЧУБАЙС. И как вовремя появились!

КИРИЕНКО. Я ваш поклонник! (Вдруг остановившись). Как я сказал?

ЯВЛИНСКИЙ. Вы сказали, что вы – его поклонник.

КИРИЕНКО. Я это сказал? Сам сказал?

ЯВЛИНСКИЙ. Я же не глухой!

Кириенко падает в обморок.

ЯВЛИНСКИЙ. Тут что-то не так. Какое-то колдовство…

4.

Какая-то лестница, уводящая в подземелье. Явлинский за ноги тащит Кириенко вниз.

КИРИЕНКО. Это было какое-то наваждение. Я себя не помнил…

ЯВЛИНСКИЙ. Охотно верю.

КИРИЕНКО. Расскажите, что было дальше!

ЯВЛИНСКИЙ. Потом пел Кобзон. Вы представляете себе Кобзона?

КИРИЕНКО. Еще бы.

ЯВЛИНСКИЙ. Так вот: он спел, а на него никто не обращает внимания – все бросаются к этому нашему цинноберу через черточку и начинают восхищаться его голосом!

КИРИЕНКО. Не может быть!

ЯВЛИНСКИЙ. Может. Теперь на прием к этому политическому карлику занимают очередь деятели культуры. Они уверены, что он поддержит оперу и балет. Сенаторы готовы сделать его бургомистром города. Стоит ему поковырять в носу, как все сходят с ума от восторга.

КИРИЕНКО. Это колдовство.

ЯВЛИНСКИЙ. Я знаю.

КИРИЕНКО. Куда мы идем?

ЯВЛИНСКИЙ. Мы уже пришли.

Подвал. Огромные старые фолианты.

ЯВЛИНСКИЙ (сдувая пыль). Вот. Вот то, что нас спасет. Мы должны узнать, кто он, и тогда сможем разрушить его колдовство!

5.

Большая зала. Путин в мундире тайного советника (куча звезд и лент) выступает перед чиновниками.

ПУТИН. Я вас предупреждаю об опасности диверсий! В настоящее время следует как никогда повысить бдительность!

Аплодисменты.

ШАЙМИЕВ. Как сказал! Ай, шайтан!

ПУТИН. И укрепить производительность!

ЖИРИНОВСКИЙ. Спиноза. Спиноза однозначная!

СЕЛЕЗНЕВ. Анти-Дюринг.

ЗЮГАНОВ. Ульянов-Ленин!

ПУТИН. При этом ни один факт равнодушия, волокиты, недисциплинированности должностных лиц не должен оставаться без последствий…

Овация, крики «браво».

ЛУЖКОВ (Примакову). Это Цицерон!

ПРИМАКОВ (глотая таблетку). Это цитрамон!

6.

Явлинский и Кириенко в подземелье.

ЯВЛИНСКИЙ (закрывая фолиант). Ничего не понимаю. Он не гном, не альраун, не король жуков и не маршал пауков.

КИРИЕНКО. Может, он мышиный король?

ЯВЛИНСКИЙ. Это из другой сказки.

КИРИЕНКО. Ах да. Значит, он обычный человек. Но ему помогает какая-то тайная сила.

7.

Раннее утро. Путин встает и на цыпочках прокрадывается в сад.

Из-за ограды за ним наблюдают Явлинский и Кириенко (последний – в бинокль). Внезапно он убирает бинокль от глаз.

КИРИЕНКО. Не может быть!

ЯВЛИНСКИЙ. Что?

КИРИЕНКО. Там какое-то НЛО!

Явлинский отбирает у него бинокль и смотрит.

В объективе бинокля виден Путин и порхающий над ним стрекозой Березовский.

БЕРЕЗОВСКИЙ. Здравствуй, малыш! Дай-ка я еще разик расчешу твои волосы волшебным телевизионным гребнем. Сейчас ты у меня будешь, как конфетка.

ПУТИН. Скажи, фея: я получу в марте орден зелено-пятнистого тигра первой степени?

БЕРЕЗОВСКИЙ. На четыре года, мой маленький. Если будешь себя хорошо вести.

ПУТИН. Почему только на четыре года?

БЕРЕЗОВСКИЙ. Не жадничай, мой хороший.

Из-за кустов за всем этим наблюдают Явлинский и Кириенко.

ЯВЛИНСКИЙ. Я всё понял! Видишь у него на голове три красных волоска?

КИРИЕНКО. Вижу.

ЯВЛИНСКИЙ. Их надо выдрать!

КИРИЕНКО. Не надо. Он будет совсем лысый и страшный!

ЯВЛИНСКИЙ. Зато потеряет свою колдовскую власть над нашим городом!

БЕРЕЗОВСКИЙ (Путину). Ну вот, мой заколдованный, теперь все снова будут от тебя в полном восторге, что бы ты ни делал!

8.

Путин в театре, стоя на сцене в коротких штанишках в горошек, поет с мерзкими ужимками:

ПУТИН.

 
По улицам ходила большая крокодила
Она, она зеленая была…
 

В полутьме зала – аншлаг.

ШАЙМИЕВ. Как поет. Ай, шайтан!

Путин (глазами публики) – весь в белом, стоит на сцене и чистейшим голосом поет по-итальянски «о соле мио».

За кулисами – Явлинский и Кириенко.

КИРИЕНКО. Кто будет выдирать ему волшебные волоски?

ЯВЛИНСКИЙ (доставая из-за пазухи пинцет). Я!

КИРИЕНКО. Молодец. (Пожимает руку). Прощай!

9.

На сцене – Путин в штанишках в горошек.

ПУТИН.

 
Во рту она держала кусочек одеяла
Она, она голодная была!
 

Из-за кулис высовывается Явлинский с пинцетом.

Вид из зала: Путин, весь в белом, поет по-итальянски.

ПУТИН. О соле, о соле мио!

Явлинский быстро выдергивает у Путина три волоска.

ПУТИН (вдруг).

 
Увидела француза – и хвать его за пузо!
Она, она голодная была!
Увидела китайца…
 

Крики, шум в публике. На сцене вместо красавца в белом фраке стоит маленький злобный Путин в коротких штанишках в горошек.

КРИКИ В ПУБЛИКЕ.

– Какой кошмар!

– Что это?

– Это не Цинобер!

– Это мерзкая крошка Цахес!

– Вон отсюда!

– Вон со сцены!

На сцену летят помидоры.

БЕРЕЗОВСКИЙ (в ложе). Ай-яй-яй, какой кошмар! Надо срочно поправить ему образ…

Взлетает в образе феи, но Явлинский прицеливается и стреляет в него из рогатки. Березовский с криком падает в оркестровую яму.

Явлинский раскланивается, стоя на сцене.

ВСЕ. Браво! Браво герою! Он спас нас от крошки Цахеса! Мы наградим его орденом зелено-пятнистого тигра! На четыре года! От имени благодарных горожан!

Счастливый Явлинский кланяется, и делает плавный жест рукой, и…

10.

… в таком же жесте из его руки выпадает книга Гофмана. Явлинский открывает глаза. Он лежит в постели, над ним горит ненужный ночник. Уже утро. Явлинский садится в постели, зевает.

ЯВЛИНСКИЙ. Приснится же такое!

Поднимает книгу Гофмана, кладет на столик.

Наливает стакан чая.

Включает радио.

ГОЛОС ДИКТОРА. Сегодня под мудрым руководством исполняющего обязанности Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина пройдет заседание высших чинов Министерства Внутренних Дел и Внешнего Долга. Будут рассмотрены вопросы скорейшего приближения весны в интересах российского народа. Успешно продолжается антитеррористическая операция в Чечне… Потери федеральных сил минимальны…

Постепенно голос диктора заглушает другой голос, поющий по-итальянски последние такты «о соле мио!». Последняя нота тонет в овации.

Титры.

Грише Гурвичу

Это стихотворение было написано и прочитано в Доме Актера на вечере, посвященном сорокапятилетию Григория Гурвича. Он умер в 1999 году в клинике Тель-Авива и похоронен там же.

Бегма и Иншаков, упомянутые в тексте – актеры театра «Летучая мышь», которым руководил Гриша.

 
Пишу тебе – оттудова видней,
Куда пишу, но край, видать, неблизкий…
Пишу по окончанье наших дней —
И в продолженье нашей переписки.
С какого места рассказать сюжет?
Отмоленный молитвой иудейской,
Где ты теперь? Родных широт привет
Доходит ли до местности летейской?
Тут жизнь – ключом, тут новых звезд парад.
Всё описать – закончится бумага.
В Кремле гарант, у Думы транспарант —
Киркорова. Тут, Гриш, теперь «Чикаго»…
Но в общем, всё в Отечестве твоем
По-прежнему: товар берут в рассрочку,
В постель идут вдвоем, в запой втроем —
И только умирают в одиночку.
Нет Горина (он рядышком с тобой,
Наверное – привет ему от местных).
Вы не войдете в лист переписной,
Но вы узрите ангелов небесных.
Ты отпиши, как выглядят они?
Тебе должны бы выделить толковых.
Они, наверно, музыке сродни —
И хороши, как Бегма с Иншаковым.
А здесь… Кто был с тобою столько лет —
Иной в попсе, а многие далече.
Ты извини – театра больше нет.
Не спрашивай. Подробности при встрече.
Сик транзит, как латынью говорят…
Проходит слава мира, как ни грустно.
Но то грустней, что был ты нам, как брат —
И это свято место нынче пусто.
Когда тебя позвали умирать,
Ты вправе был рассчитывать на милость,
Но не было дано переиграть —
И даже попрощаться не случилось…
Кишками ненавидевший барак,
Железней танка и нежнее бабы,
Как ты влезал в свой безразмерный фрак,
Как преодолевал свои масштабы!
Душа была еще мощней, чем плоть.
Меня не убедил проклятый камень —
И если в вышних вправду есть Господь,
То он сегодня выпьет вместе с нами.
 

24 октября 2002 года.