Текст книги "На «Ишаках» и «Мигах»! 16-й гвардейский в начале войны"

Автор книги: Викентий Карпович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Убыл на лечение командир 16-го гвардейского ИАП подполковник Иванов Виктор Петрович, повредивший правую руку при запуске мотора самолета По-2. Командование принял батальонный комиссар Исаев Николай Васильевич.

Несмотря на подвижность линии фронта, частую смену наземной обстановки и смену аэродромной сети, летные части дивизии не прекращали своей боевой деятельности. В ее состав к этому времени возвратились 88-й истребительный и 103-й штурмовой авиаполки, пополнившиеся самолетами и летчиками.

4 августа штаб дивизии перебазировался на аэродром Благородное, 6 августа – в Архангельское, а 9 августа – в Советское.

8 августа 247-й ИАП, а 9 августа и 16-й гвардейский ИАП вышли из состава 216-й дивизии, передали свою материальную часть и убыли на переформирование. Их сменил 45-й истребительный авиаполк в составе 12 самолетов Як-1 под командованием подполковника Дзусова Ибрагима Магометовича. Таким образом, дивизия располагала девятью самолетами И-16 88-го ИАП, 21 самолетом Як-1 (из которых 9 самолетов было передано из 16-го гвардейского ИАП) 45-го ИАП и тремя Ил-2 103-го ШАП.

11 августа 1942 года 216-я авиадивизия в полном составе перебазировалась за реку Терек на аэродром Тулатово. 12 августа в ее состав на этом аэродроме вошел 84-й «а» истребительный авиаполк майора Антонова с 21 самолетом И-153 «чайка». 88-й ИАП в этот день базировался на аэродроме Орджоникидзевская, 103-й штурмовой и 45-й истребительный полки – на аэродроме Нестеровская. Однако с 13 августа дислокация снова изменилась. Штаб дивизии, 88-й и 84-й «а» истребительные полки обосновались в Тулатово, 103-й штурмовой и 45-й истребительные полки обживали аэродром Орджоникидзевская.

На рубеже реки Терек противник был остановлен и сухопутные войска перешли к активной обороне и подготовке к наступлению.

16-й гвардейский истребительный авиаполк за период боевых действий на Южном фронте с 22 июня 1941 года по 10 августа 1942 года в составе 20-й смешанной и 216-й истребительной авиадивизий произвел 5201 боевой самолетовылет, провел 738 воздушных боев, всего уничтожил 122 вражеских самолета, из них 96 – в воздушных боях. Штурмовыми и бомбовыми ударами было уничтожено и выведено из строя: танков – 40, автомашин с пехотой и боеприпасами – 842, цистерн с горючим – 9, паровозов – 9, вагонов – 36, складов с боеприпасами – 2, разрушено железнодорожных депо – 1, орудий разного калибра – 92, убито и ранено солдат и офицеров 4661, рассеяно до двух полков конницы противника. Израсходовано: патронов к пулеметам ШКАС и БС – 840561, авиабомб разного калибра – 20372, PC – 527.

Немецко-фашистские войска, развивая наступление с рубежа Дона силами 1-й и 4-й танковых армий на Ворошиловском направлении, к исходу 30 июля продвинулись на глубину до 120 км. Однако 4-я немецкая танковая армия 31 июля изменила свой путь движения с Кавказского на Сталинградское направление. 1-я немецкая танковая армия, продолжая теснить войска нашей 37-й армии, 5 августа захватила Ворошиловск (Ставрополь), 6 августа овладела Армавиром и основными силами в полосе Армавир – Кропоткин устремилась в направлении Майкопа. 28 июля Северо-Кавказский фронт был объединен с Южным фронтом в единый Северо-Кавказский фронт.

К концу августа 1-я немецкая танковая армия, преодолев сопротивление передовых отрядов Северной группы войск, вышла к рекам Терек и Баксан, где, получив должный отпор со стороны главных сил Северной группы войск, была остановлена на этом рубеже. Наши войска перешли к активной обороне. 17-я немецкая армия, возобновив наступление с рубежа реки Ея в районе Кущевской, 6 августа вышла к реке Челбас, 11 августа овладела Краснодаром и предприняла дальнейшее продвижение на Новороссийск. К 31 августа гитлеровские войска вышли на Черноморское побережье в районе Анапы.

8–10 сентября наши войска вели упорные и ожесточенные уличные бои в Новороссийске, где противнику удалось занять большую часть города. Однако в результате предпринятого силами 47-й армии с участием морских пехотинцев контрудара, наступающая румынская дивизия была почти полностью разгромлена, и противник отказался от дальнейших действий на этом направлении.

Следует отметить, что вражеским войскам не удалось использовать Новороссийский морской порт в качестве базы для своего военно-морского флота, так как восточный берег Цемесской бухты остался в руках советских войск, а сама бухта насквозь простреливалась как артиллерийско-минометным огнем, так и стрелковым оружием.

До конца 1942 года войска Черноморской и Северной групп войск Закавказского фронта вели активную оборону и подготовку к наступательным действиям, непрерывно накапливая свежие силы и военную технику, проводя необходимую перегруппировку и активными действиями изматывая войска противника.

В оборонительных боях между Доном и предгорьем Кавказского хребта войска Северо-Кавказского фронта действовали в тяжелых условиях, проявили исключительную стойкость. Особенно отличились 17-й казачий кавалерийский корпус под командованием генерал-лейтенанта Кириченко и отдельные батальоны морской пехоты Черноморского флота. 17-й казачий кавкорпус был преобразован в 4-й гвардейский казачий кавкорпус.

Оборонительные бои на Северном Кавказе имели большое значение для обороны Кавказа. Это позволило сковать все силы немцев на этом фронте, выиграть время для того, чтобы усилить Закавказский фронт резервами и создать сплошной фронт борьбы на рубеже рек Терек и Баксан, по перевалам Кавказского хребта.

Они не вернулись с поля боя

Листая пожелтевшие от времени страницы «Книги безвозвратных потерь 16-го гвардейского Сандомирского ордена Александра Невского истребительного авиаполка», чувствую, как по телу идет прохлада, «ползут мурашки» и слезы подступают к глазам. За каждой фамилией встают летчики, инженеры, техники, младшие авиаспециалисты, близкие и родные, из одной полковой семьи, с которыми было прожито немало мирных дней, пройден немалый боевой путь, с которыми в едином строю били врага на земле и в воздухе, пили и ели за одним столом, делили фронтовые сто грамм. Молодые, здоровые и жизнерадостные парни, жизнь которых оборвалась в расцвете сил в неумолимой стихии войны.

Сто одно имя, сто одна судьба, сто одна человеческая жизнь – их ждали матери, жены, дети, невесты. Они посвятили себя защите Родины и жаждали жизни, стремились к светлому мирному будущему, но пали в жестокой схватке с врагом в боях за Молдавию и Украину, освобождение Кавказа и земли Кубанской, Донбасса и Северной Таврии, Румынии и Польши, в боях за полный разгром врага в Германии.

Одни, получив смертельные ранения, приняли смерть на родной земле, другие попали в плен в гитлеровские лагеря, а судьба многих, не вернувшихся с поля боя, осталось неизвестной, но все они честно сражались и отдали жизни в боях за Отчизну.

Когда доводилось слышать сообщения о потерях в воздушных боях на том или ином участке фронта, то воспринималось это с большой скорбью и болью, но несколько отстраненно. Но когда на твоих глазах горит в падающем самолете друг, не пытаясь воспользоваться парашютом, и земля принимает его в свои объятия навечно, друг, с которым вместе жил, летал, делил радости и горести, то чувствуешь втройне горькую потерю, свою личную утрату, которую не в состоянии вернуть…

Мы отдаем им должное – их отваге, мужеству, храбрости и героизму в борьбе против врага, они навечно остались в наших сердцах, в нашей памяти. Здесь оглашаются имена тех, кто в трудной борьбе не дрогнул и до конца остался верным борьбе за правое дело. Вечная память верным сынам Отчизны, павшим в боях с врагом человечества за честь и независимость нашей Родины!

Атрашкевич Федор Васильевич, летчик;

Белослудцев Алексей Денисович, летчик;

Бережной Владимир Емельянович, летчик;

Березинский Виктор Гордеевич, летчик;

Вахтеров Фадей Сидорович, авиамоторист;

Вербицкий Степан Яковлевич, летчик;

Викторов Виктор Михайлович, летчик;

Войтенко Иван Антонович, летчик;

Гичевский Павел Григорьевич, летчик;

Голубев Александр Федорович, летчик;

Горохов Павел Михайлович, летчик;

Грачев Петр Петрович, летчик;

Гросул Александр Дмитриевич, летчик;

Грунин Александр Иванович, авиамоторист;

Гуденко Игорь Алексеевич, летчик;

Деньгуб Иван Семенович, летчик;

Дроздов Андрей Евдокимович, летчик;

Дударев Виктор Васильевич, летчик;

Дьяченко Леонид Леонтьевич, летчик;

Ершов Николай Николаевич, летчик;

Ефимов Николай Ефимович, летчик;

Жердев Виктор Иванович, летчик;

Жигалов Виктор Артемович, летчик;

Жизневский Григорий Васильевич, летчик;

Захаров Федор Сергеевич, летчик;

Зибин Иван Михайлович, летчик;

Золотарев Григорий Антонович, летчик;

Ивачев Константин Фадеевич, летчик;

Ивашко Александр Романович, летчик;

Камаев Дмитрий Аркадьевич, авиатехник;

Карпов Николай Павлович, летчик;

Киселев Иван Петрович, летчик;

Клейменов Павел Феоктистович, летчик;

Клубов Александр Федорович, летчик, дважды Герой Советского Союза;

Князев Яков Сергеевич, летчик;

Коваль Дмитрий Иванович, летчик, Герой Советского Союза;

Комаров Борис Георгиевич, летчик;

Комлев Степан Кириллович, летчик;

Кондратюк Георгий Александрович, летчик;

Коннов Сергей Павлович, летчик;

Косумов Фарух Гусейнович, летчик;

Котельников Николай Александрович, летчик;

Курилов Федор Никифорович, летчик;

Лайков Дмитрий Ефремович, авиатехник;

Лужецкий Николай Никитович, авиатехник;

Лукашевич Николай Яковлевич, летчик;

Малин Юрий Васильевич, летчик;

Марголит Григорий Абрамович, летчик;

Меметов Якуб, летчик;

Метелев Владимир Петрович, летчик;

Миронов Константин Игнатьевич, летчик;

Митягин Аркадий Владимирович, летчик;

Моисеенко Яков Данилович, летчик;

Мочалов Александр Борисович, летчик;

Мочалов Никита Семенович, летчик;

Назаров Иван Петрович, летчик;

Назаров Степан Спиридонович, летчик;

Насонов Александр Георгиевич, летчик;

Науменко Николай Данилович, летчик;

Никитин Даниил Евстигнеевич, летчик;

Никитин Сергей Александрович, летчик;

Никулин Григорий Яковлевич, летчик;

Новиков Михаил Михайлович, летчик;

Овсянкин Алексей Иванович, летчик;

Овчинников Семен Яковлевич, летчик;

Олефиренко Иван Константинович, летчик;

Онищенко Иван Акимович, летчик;

Островский Василий Поликарпович, летчик;

Петухов Владимир Сергеевич, летчик;

Пищальников Николай Васильевич, летчик;

Попов Николай Павлович, летчик;

Ротанов Тимофей Тимофеевич, летчик;

Савин Иван Федорович, летчик;

Самсонов Александр Дмитриевич, летчик;

Сапунов Дмитрий Герасимович, летчик;

Светличный Семен Устинович, летчик;

Селиверстов Кузьма Егорович, летчик, Герой Советского Союза;

Семенов Василий Федорович, летчик;

Семенов Евгений Александрович, летчик;

Скомороха Иван Васильевич, летчик;

Смирнов Борис Владимирович, летчик;

Соколов Анатолий Селиверстович, летчик;

Сташевский Леонид Митрофанович, летчик;

Степанов Иван Платонович, летчик;

Столяров Николай Матвеевич, летчик;

Супрун Степан Яковлевич, летчик;

Суров Александр Матвеевич, летчик;

Тихомиров Фома Иванович, летчик;

Тищенко Василий Александрович, летчик;

Урванцев Апполинарий Егорович, инженер;

Фадеев Вадим Иванович, летчик, Герой Советского Союза;

Ханин Иван Ефимович, летчик;

Хархалуп Семен Иванович, летчик;

Хмельницкий Матвей Иванович, летчик;

Чекмарев Борис Александрович, летчик;

Чернов Владимир Андрианович, летчик;

Чистов Николай Александрович, летчик;

Шелякин Федор Иванович, летчик;

Шиян Григорий Тимофеевич, летчик;

Шолохович Владимир Львович, инженер;

Яковлев Николай Васильевич, летчик.

Послесловие

Война продолжалась. Для 16-го гвардейского истребительного авиаполка закончился первый период участия в боях с врагом, в котором он отличился и в знак признанных заслуг был преобразован в гвардейский. Полк убыл в глубь Закавказья, чтобы отдохнуть, получить и освоить новую материальную часть, пополниться летным составом.

На этом можно было бы поставить точку в повествовании о первых и самых тяжелых боях, но хотелось бы рассказать о летчиках, в первую очередь о «старичках», начинавших войну и оставшихся в строю, о их дальнейшей судьбе и боевой деятельности.

Командир полка гвардии подполковник Иванов Виктор Петрович 25 июля 1942 года на одном из аэродромов Кубани получил ранение руки при запуске мотора на самолете По-2 и убыл на лечение. В полк больше не возвратился. После окончания лечения продолжал службу в системе ПВО страны, командовал 142-й истребительной авиадивизией, стоявшей на защите города Горького и его промышленных объектов. Командование полком принял его заместитель Исаев Николай Васильевич.

Со временем стала известна судьба летчиков, пропавших без вести в боевых вылетах в начале июля 1941 года. Тогда на свой аэродром последовательно не вернулись 3 июля младший лейтенант Рябов Гавриил Иванович, 4 июля младший лейтенант Довбня Петр Яковлевич и 6 июля младший лейтенант Дмитриев Виталий Александрович.

В какой-то мере их судьбы оказались очень похожими. Все эти летчики в разное время в составе групп вылетали на штурмовку вражеских войск. При атаках наземных целей были сбиты огнем зенитной артиллерии противника, получили тяжелые ранения и, не имея возможности продолжать полет, были вынуждены произвести посадку на территории противника, где, к сожалению, попали в плен.

Все летчики находились в концлагере в Румынии. Делали подкопы, пытались бежать, но каждый раз попытки были неудачными. В результате успешных наступательных действий советских войск в Румынии Гавриил Рябов, Виталий Дмитриев и Петр Довбня весной 1944 года были освобождены из плена. Они возвратились в родной полк, переучились на новую материальную часть и приняли участие в заключительном этапе боевых действий. После окончания войны были демобилизованы из армии и продолжали трудиться в народном хозяйстве.

Следует несколько подробнее остановиться на одном из опытнейших летчиков-истребителей, отважном воздушном бойце и командире Фигичеве Валентине Алексеевиче, с которым связана и моя боевая деятельность на фронтах войны.

Валентин Фигичев родился в 1917 году в селе Каркавино Косихинского района Алтайского края, где провел детство. В юные годы жил и учился в городе Катав-Ивановск Челябинской области. После окончания фабрично-заводского училища Валентин добровольно вступил в ряды Красной Армии и с 1936 года стал курсантом Ворошиловградского военного авиационного училища лётчиков, которое окончил в 1938 году.

По окончании училища младший лейтенант Валентин Фигичев был направлен в авиацию ПВО страны в качестве младшего летчика 43-го истребительного авиаполка. Осенью 1939 года Валентин был переведен в 55-й ИАП, где продолжал совершенствовать технику пилотирования и боевое применение на самолетах И-16, проявляя при этом отменные способности и летное мастерство. В канун Великой Отечественной войны он переучивается и осваивает новый истребитель МиГ-3, оканчивает курсы и назначается командиром звена.

Как одному из лучших, его звену еще до начала войны поручается специальное задание по перехвату немецких воздушных разведчиков из положения дежурства на полевой площадке вблизи государственной границы.

В боях Великой Отечественной войны Валентин принял участие с первого и до последнего дня, прошел путь от младшего лейтенанта до гвардии подполковника, от командира звена до командира гвардейской авиачасти. Велика география военных дорог офицера Валентина Фигичева – тяжелые оборонительные бои на Южном фронте: воздушные сражения в небе Молдавии, на юге Украины, каховско-днепровском и мелитопольском рубежах, под Ростовом в 1941–1942 годах.

Валентин принимал участие в битве под Курском, боях за освобождение Украины, в Корсунь-Шевченковской операции, Ясской оборонительной операции, Львовско-Сандомирской наступательной операции 1-го Украинского фронта и последующих боях на территории Польши, Германии, в штурме Берлина и освобождении Праги. В ноябре 1942 года гвардии майор Фигичев был направлен на курсы штурманов ВВС, которые успешно закончил летом 1943 года и был назначен штурманом 205-й истребительной дивизии 2-й ВА Воронежского фронта. В феврале 1944 года он назначается командиром 129-го гвардейского истребительного авиаполка, которым командует до конца войны. За успешное выполнение боевых заданий в борьбе против гитлеровских войск, проявленные при этом мужество, отвагу и высокую дисциплину, в ноябре 1941 и феврале 1942 годов Фигичев награждается орденами Красного Знамени и Ленина, а 23 ноября 1942 года ему присваивается звание Героя Советского Союза.

Гвардии младший лейтенант Якуб Меметов, сын татарского народа, после лечения ран, полученных в воздушном бою, возвратился в свой полк 17 февраля 1943 года. Участвовал в боях на Кубани, но 11 апреля 1943 года погиб в бою в районе станицы Абинской Краснодарского края.

Гвардии капитан Шульга Василий Антонович, гвардии капитан Тетерин Леонид Владимирович и гвардии старший лейтенант Паскеев Теминдор Хасьянович принимали участие в Кубанском воздушном сражении. В воздушном бою Василий Шульга был сбит. Летчик покинул горящий самолет и воспользовался парашютом. 24 июня 1943 года был откомандирован в отдел кадров 4-й воздушной армии по состоянию здоровья. Теминдор Паскеев был также откомандирован, но только чуть-чуть позже – 12 июля 1943 года. Леонид Тетерин после боев на Кубани 29 сентября 1943 года убыл с должности штурмана полка для дальнейшего прохождения службы в распоряжение командира 9-й гвардейской ИАД. Уже находясь в новой части, он погиб в авиакатастрофе.

Особое место в семье воздушных бойцов 16-го гвардейского заняли летчики Александр Покрышкин, Григорий Речкалов, Павел Крюков, а из молодых пилотов – Андрей Труд. Одни продолжительное время, другие до конца войны продолжали сражаться на фронтах войны в составе 16-го гвардейского истребительного авиаполка.

За воздушные бои на Кубани Александр Покрышкин был дважды удостоен звания Героя Советского Союза. С 1 декабря 1943 года по 29 апреля 1944 года он командовал 16-м гвардейским авиаполком, а затем принял 9-ю гвардейскую истребительную авиадивизию, которой командовал до конца войны. Павел Крюков за кубанские бои удостоен звания Героя Советского Союза, 1 июля 1943 года убыл на должность заместителя командира авиадивизии, а в дальнейшем командовал 23-й гвардейской истребительной авиадивизией до конца войны.

Григорий Речкалов за бои на Кубани был удостоен звания Героя Советского Союза, занимал различные должности в полку, в том числе и командовал им. 1 июля 1944 года был удостоен второй медали «Золотая Звезда». Убыл из полка 28 февраля 1945 года с повышением в должности.

Несколько слов о молодых пилотах, прибывших в полк в июле 1941 года. Весенние бои на Кубани оказались последними для многих из них.

10 апреля 1943 года на свой аэродром после воздушного боя не возвратился гвардии младший лейтенант Голубев Александр Федорович. 17 и 23 апреля 1943 года не вернулись с задания гвардии младшие лейтенанты Бережной Владимир Емельянович и Мочалов Никита Семенович.

Гвардии младший лейтенант Николай Данилович Науменко погиб в воздушном бою 15 апреля 1943 года, выполняя боевое задание по прикрытию наземных войск в районе станицы Абинской на Кубани, где возглавляемая им четверка вела воздушный бой с бомбардировщиками и истребителями противника.

При облете самолета после ремонта 27 мая 1943 года потерпел аварию гвардии младший лейтенант Степанов Иван Платонович, летчик получил тяжелое ранение и в госпитале умер. Похоронен в станице Поповической Краснодарского края.

Из всей этой группы только Андрею Ивановичу Труду посчастливилось участвовать в боях в составе полка до конца войны. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В тяжелый период июля – августа 1942 года 16-й гвардейский истребительный авиаполк 25 июля приземлился на аэродроме Шкуринская. В это время в полк прибыло пополнение молодого летного состава из числа выпускников Сталинградской военной школы пилотов.

Какова была обстановка на фронте в этот период и как этой группе пилотов приходилось добираться к месту назначения, красноречиво свидетельствует рассказ участника этих событий Виктора Никитовича Никитина.

«Наша группа в составе сержантов Михаила Ивановича Воробьева, Андрея Мартьяновича Ижко, Никиты Ефимовича Ефимова, Дмитрия Герасимовича Сапунова, Ивана Федоровича Савина, Василия Поликарповича Островского и меня, Никитина Виктора Никитовича, утром 14 июля 1942 года убыла к новому месту службы и 15 июля прибыла в Сальск. На следующий день ввиду отсутствия попутного транспорта направились пешком в Ростов, в который прибыли ночью, а утром 17 июля товарным поездом продолжили путь на север. 18 июля прибыли в город Шахты, т. к. там находился штаб 4-й воздушной армии, куда мы имели направление. Получив дальнейшую путевку, мы в тот же день снова выехали в Сальск через Ростов, где нам пришлось перенести вражескую бомбардировку. 20 июля утром направились в село Кривая Балка, где находился тыл воздушной армии, а 25 июля опять пешком направились в Мечетинскую, в которой находилась оперативная группа воздушной армии. К исходу дня на автомашине нас отправили в 216-ю авиадивизию.

Утром 26 июля проезжали через Кущевскую, которая накануне подверглась налету фашистских самолетов – кругом одни воронки и пожарища, масса убитых лошадей… Штаб 216-й дивизии располагался в небольшом хуторе вблизи станицы Шкуринской. Как нам казалось, наше путешествие подходило к концу, но оказалось, что это было только начало. Принял нас комдив генерал Шевченко, который сидел в это время на куче горбыля. После беседы, уже 27 июля, мы направились в штаб 16-го гвардейского истребительного авиаполка. Он располагался на аэродроме в землянке. Полком командовал Николай Исаев.

На этом же хуторе размещалась летная столовая и общежитие. Через три дня, 30 июля, мы вместе с укладчиками парашютов и парашютами автобусом убыли в Незамаевскую, а 1 августа на полуторке ехали в Кавказскую. События так быстро развивались, что нам не пришлось делать продолжительные привалы, уже 2 августа мы покинули Кавказскую последними, форсировав реку Кубань во главе с начальником штаба полка Яковом Датским, продолжили путь на Прохладную и Грозный до Махачкалы, где соединились с основным личным составом полка. Через два-три дня направились в Насосную, куда прибыли примерно 19 августа 1942 года».

Эти молодые пилоты-сержанты в числе первых освоили новую материальную часть и вошли в расчет боевых экипажей полка. Весной 1943 года Никита Ефимов, Дмитрий Сапунов, Иван Савин, Василий Островский мужественно сражались в небе Кубани и в апреле 1943 года погибли в воздушных боях. Прах этих воздушных бойцов покоится на Кубанской земле.

Виктор Никитин, продолжая участвовать в воздушных боях, стал известным воздушным бойцом, был награжден многими правительственными наградами, дошел до Берлина и продолжал службу в частях ВВС в послевоенный период.

В заключение повествования о боевых друзьях и товарищах следует сказать еще об одном замечательном однополчанине, храбром воздушном бойце и командире – Аркадии Федорове. Родился Аркадий в 1917 году в текстильном городе Иваново, в рабочей семье. Детство, школьные годы прошли в этом городе, затем стал подручным кузнеца на заводе, где работал отец. Здесь, в Иваново, и первые шаги в небо сделал, отсюда с комсомольской путевкой ушел в знаменитое Оренбургское летное училище, которое окончил военным летчиком-истребителем.

Познакомился я с ним в августе 1941 года. Вместе сражались на Южном фронте, поначалу в разных частях, а потом в нашем 16-м гвардейском ИАП. Тогда в Молдавии, на пограничной реке Прут, я узнал, что полк Аркадия 22 июня из Запорожья был перебазирован в район фронтового Каменец-Подольска, участвовал в воздушных схватках. Воевал Федоров в небе над Николаевом и Херсоном, Мелитополем и Ростовом, участвовал в боях в Изюм-Барвенковской операции. К августу 41-го сделал 322 боевых вылета, лично уничтожил 7 вражеских самолетов, был награжден орденом Ленина.

На всю жизнь запомнилось Аркадию небо Кубани. В одном из вылетов Аркадий возглавлял четверку, вступил в бой над станицей Абинская с большой, эшелонированной по высоте группой «мессершмиттов». Федоров сбил один истребитель и тут увидел, как «мессер» заходит в хвост. Услышал один удар, второй… Аркадий выбросился из горящего самолета, дернул кольцо парашюта и повис под куполом. Фашист снизился, чтобы расстрелять летчика в воздухе, но на помощь пришли истребители соседнего полка.

Не менее памятны летчику и наступательные бои на юге – за Донбасс, за Мариуполь, на реке Молочной, в нижнем течении Днепра, на ближних подступах к Крыму. За мужество, храбрость и героизм 13 апреля 1944 года Аркадию Федорову было присвоено звание Героя Советского Союза.

До Победы было еще далеко, еще не один бой – под Яссами, за Львов, в Польше и Германии. На заключительном этапе войны он был уже командиром ставшего три года назад родным 16-го полка. Довелось в этом качестве летать в небе Чехословакии, прикрывать бросок танков и мотопехоты на помощь восставшей Праге. А когда умолкли последние залпы, на его счет было записано 554 боевых вылета и 24 сбитых стервятника…

* * *

И еще немного о себе. Хочу продолжить рассказ о том, как 16 марта 1942 года после тяжелого ранения в воздухе и посадки на аэродром я был направлен на лечение в госпиталь, коих за последующие 10 месяцев пришлось сменить не один. Дата 16 марта осталась для меня памятной, а само ранение наложило отпечаток на состояние здоровья, оставив калекой на всю жизнь.

В тот день меня извлекли из кабины самолета, после многочисленных уколов и перевязок поместили в санитарную машину, довольно изношенную и потрепанную, положили на носилки, подвешенные на ремнях к потолку машины, и в сопровождении полкового врача Митрофана Ивановича Козявкина и адъютанта эскадрильи гвардии капитана Ивана Михайловича Медведева увезли в Ровеньки, где находился дивизионный фронтовой госпиталь.

Допотопная санитарная машина, переваливаясь с боку на бок и буксуя, медленно двигалась по разбитой ухабистой дороге, где снежный покров смешался с грязью. Носилки, на которых мне пришлось лежать, надежно удерживали меня, легко потряхивая на амортизационных ремнях, смягчая толчки израненной руки. Когда машина подошла к крыльцу госпиталя, медперсонал выходил на обед. Узнав, что привезли раненого летчика, все немедленно возвратились. Меня внесли в светлую и просторную операционную, сразу же положили на стол и стали готовить к операции. Все делалось быстро, но без спешки и суеты. Врач и сестры в одно мгновение преобразились, облачившись в белые халаты и головные уборы. Одна из сестер хлопотала возле инструмента, а другая мигом сбросила с меня всю рваную и грязную одежду.

Когда я смотрел на врача-хирурга, опыт и профессиональное мастерство этого сильного и решительного человека казались мне всесильными. В первую очередь он констатировал, что раненый летчик потерял слишком много крови, и, чтобы спасти его, срочно требуется сделать переливание крови. Как на грех не оказалось нужной второй группы крови. Незамедлительно помощь пришла со стороны медсестры Полины Васильевны Бондаренко, она без колебаний согласилась отдать свою кровь.

Затем последовала операция – чистка ран от осколков снаряда и обрывков одежды, но этого я уже не помню и не знаю – спал после наркоза. Очнулся на койке, было уже темно, светильник тускло горел где-то за перегородкой, освещая маленькую комнатку, вернее, утолок коридора или отгороженную перегородкой часть палаты. В этом уголке стояла моя единственная койка, рядом сиделка – молоденькая девчушка, очевидно, школьница. Меня лихорадило, я пылал в жару. Мучила невероятная слабость, в голове боль и кошмар, только теперь я почувствовал в полную силу результаты ранения, не находя от боли места. Трудно сравнить с чем-то это состояние и тем более рассказать о нем.

Так в бреду прошла ночь. Сиделка непрерывно смачивала мне губы и успокаивала тем, что все страшное уже позади. Старалась меня накормить, приговаривая: «Больной, кушайте, кушайте, а то умрете!»

В этом госпитале я был недолго, всего один-два дня. Меня решили эвакуировать дальше. Вновь пришла наша санитарная машина, я снова занял свое место, и мы отправились в Ворошиловград. Дальняя дорога была нелегкой, растрясло меня солидно, растревожило раны. Боли усилились, повысилась температура, но пришлось терпеливо молчать.

Госпиталь размещался в школьном здании, меня поместили в большую палату, расположенную то ли в актовом, то ли в спортивном зале. Началось лечение у новых врачей и медицинских сестер. По приезде в Ворошиловград Иван Медведев сдал меня врачам госпиталя, а сам заехал навестить семьи однополчан. Здесь жили Вера Довбня и Наташа Шелякина. Эта встреча была для него не очень приятной – ведь женщины будут интересоваться своими мужьями, а что он мог сказать им в утешение, когда и сам ничего толком не знал – улетели на боевое задание и не вернулись!

И вот они – Вера и Ната, – узнав от Медведева, что я нахожусь в госпитале, пришли навестить. Для меня это было большой и приятной неожиданностью. Потом они часто навещали меня, я рассказывал им о тяжелых боях, о потерях… Когда немного пришел в себя, окреп – написал письмо своей жене Татьяне: так и так, немного поцарапало, нахожусь там-то на лечении, навещают Вера и Ната, при возможности приезжай, жду.

В госпитале контингент больных часто меняется: одни, оправившись от ран, вновь возвращаются на фронт или уезжают в отпуск, другие, списанные по инвалидности, едут домой, многих тяжело раненных отправляют в глубокий тыл, а вместо них поступают все новые и новые.

Время от времени в госпиталь приезжали артисты с концертами, приходили шефы из колхозов и предприятий, вручали раненым всякого рода подарки, рассказывали о своих делах.

Прошли еще недели… Наконец во второй половине апреля приехала Татьяна, оставив у своей матери сына Гену, которому исполнился год. Приехала навестить, рассчитывала, что на короткое время, надеялась на лучшее. Кто в это время знал, как сложатся обстоятельства, какова будет обстановка на фронте? Впрочем, все считали, что враг будет остановлен, войска Красной Армии перейдут в наступление, и порукой этому был разгром немцев под Москвой.

Но война рассудила по-своему – немецко-фашистские войска вскоре перешли в наступление.

Легко мне было написать жене, чтобы она приезжала, но каково ей было добираться! Пассажирский транспорт, как железнодорожный, так и автомобильный, не ходил, многие мосты через водные преграды были разрушены, распутица на грунтовых дорогах, все шоссейные и железные дороги находились под непрерывным воздействием вражеской авиации.