Текст книги "Пояс для Эмилии (СИ)"

Автор книги: Вероника Янюшкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2. День забот

– Итак, вы Эмилия Орлова, тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения. Учитесь на втором курсе КубГУ, в свободное от занятий время работаете на половину ставки в антикварном магазине «Венский Вальс», – следователь Иван Петрович Рябинин изучал документы девушки, – поправьте, если ошибся.

– Всё верно, – кивнула Мила.

– Хорошо. Думаю, вы знаете про ограбление магазина.

– Да.

– Нам нужны ваши показания, как возможного свидетеля преступления. Расскажите, что делали вчера в одиннадцать часов ночи.

Сквозь тюлевую занавеску в кабинет проникал солнечный свет, и Мила невольно щурилась. От запаха сырой бумаги хотелось чихать.

– Дома книгу читала, после полуночи приняла душ и спать легла.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Ну… в соседних комнатах отдыхали сестра и отец.

– В таком случае, я переговорю с ними, – мужчина положил перед Орловой листок и ручку, – пишите имена, телефоны и адрес. Но алиби, как такового у вас нет.

Младшая Орлова тихо вздохнула. Не обрадуется Анатолий вызову в участок, потребует объяснений, а Света не поскупится на выражения и совсем изведёт придирками. Хоть не возвращайся!

Стоя у шкафа, Иван Петрович выстраивал в ряд папки, где содержалась информация по раскрытым делам.

– Проблемы?

– Нет-нет, – девушка принялась выводить цифры и буквы. Почувствовала, что полицейский не отводит взгляда, и нарочно улыбнулась. Пусть не думает, что запугал. Мила не причастна к нападению. – Держите.

– У вас есть предположения, кто мог ограбить лавку? Враги, завистники? Вдруг вы стали свидетелем ссоры Глеба Маслакова с кем-то из коллег по нише? Не происходило ли в последние дни что-либо странное? Необычные посетители, находки, потери – интересует всё…

Следователь допрашивал девушку почти два часа. Заставил вспомнить каждого клиента за последнюю неделю и дать словесные портреты, назвать, что купили или попросили показать.

Орлова описала и сатанистку, и выбравших янтарный перстень брата и сестру.

– Похожи? – Рябинин достал из папки три фоторобота.

– Да, это они. Откуда…

– Ваша коллега из утренней смены видела их не единожды.

– Но они не показались мне опасными.

Иван Петрович покачал головой, словно Мила сморозила редкую глупость.

– А это мы нашли в мусорном ведре, – мужчина положил пакет с «подарком» сатанистки, – на подслушивающем устройстве ваши отпечатки.

– На чём?

– Подслушивающем устройстве, – с нажимом повторил следователь, – последние технологии, подобный жучок стоит немало.

– Это приклеила к прилавку девушка, что хотела купить череп. Я это заметила и после ухода отлепила и выбросила.

– Хорошо, мы отыщем эту девушку, – Рябинина словно раздражала наивность свидетельницы. Вздохи, снисходительные улыбки и усмешка, какой умники провожают блондинок из анекдотов, – подпишите протоколы и вы свободны. До конца следственных мероприятий город советую не покидать, о любой странности сообщайте незамедлительно.

Любой странности… что ещё может случиться сегодня? Не много ли событий для утра пятницы? Хотя, уже не утра. Стрелки на часах в кабинете миновали цифру три. До лекций остался час, но Мила передумала ехать в институт. Беседа с полицейским отняла столько сил, словно младшая Орлова сложнейший экзамен, определяющий, перевести её на следующий курс или отчислить. Сноровке следователя позавидовал бы любой лектор КубГУ. Такой точно найдёт грабителей и вернёт магазину коллекции. «Венский Вальс» снова откроется, продавщица не сомневалась.

На улице второкурсница задышала полной грудью. Ласково заулыбалось солнце, подул игривый ветерок. Воробьи бойко чирикали и принимали песчаные ванны, из-за дерева готовился к прыжку рыжий кот. Слава богу, допрос завершён. Свидетель, не подозреваемая, и на том спасибо. Лишь бы всё не перевернулось с ног на голову. Сколько раз по телевизору показывали, как исчезали улики, показания менялись на противоположные, и на скамью подсудимых попадали невиновные люди. Пока преступление не раскроют, о спокойном сне придётся забыть.

Из размышлений девушку вывел знакомый голос:

– Ты?

Неужели отец уже приехал в участок? Собеседника старшего Орлова скрывала полицейская машина.

– Нашёл-таки, да? Но у тебя ничего не получится!

Хрясь!

– Я давно не в рядах Ольги!

Да это Глеб Антонович! Неужто отец ударил именно его?

– Мне всё равно! Я никогда не позволю…

Мила уронила сумку. Точно, старший Маслаков отирал кровь с разбитой губы.

Анатолий осёкся на полуслове. В глазах полыхала ярость, как у хищника, готового разодрать горло добыче.

– Поднимай вещи и иди домой. Сегодня никакого института, – тон отца казался обманчиво спокойным, – вечером поговорим о твоём поведении.

– Но…

– Делай, что сказано.

Ш-шух! Кот приземлился в песчаную кучу, но получил по носу удар воробьиным хвостом. Перелетев на ветки платана, птицы потешились над горе-охотником, а тот потрусил в кусты. Промахнулся.

Весь вечер Мила не находила места от беспокойства. Постирала и погладила бельё, помыла пол и плиту на кухне, перебрала продукты в холодильнике, но так и не стёрла из памяти переполненный гневом взгляд отца. И драка близ участка. Почему редактор столичного журнала, всегда хладнокровный и уверенный в себе, бьёт торговца антиквариатом? Первый не скажет, да и второй уйдёт от ответа. Глеб Антонович предпочитал беседовать только о работе и отшучивался, когда разговор заходил о семье или друзьях. Как бы после встречи со старшим Орловым он не указал девушке на дверь. Хотя… теперь отец знает о «Венском Вальсе». Накричит, пообещает завалить на экзаменах, но всё это Мила проходила, и по собственной воле не бросит любимое занятие, скорее, институт оставит. Вот уж день забот.

Когда кухня заблестела чистотой, а в духовке подоспела курица с яблоками и лимоном, с улицы донёсся шум автомобильных колёс. Мила невольно уронила полотенце. Приехал. Хорошо, что один. Света уже ушла в поход, хоть не будет поддакивать отцу. Счастье, что младшая Орлова потеряла телефон. Одной головомойкой меньше.

Вишнёвый «Ауди» остановился посреди парковки. Мигнули фары, пискнула сигнализация. Эмилия закрыла окно и присела на стул. Смысл идти в спальню, всё равно вызовет на кухню – место семейного совета. Знает, дочь увереннее чувствует себя в спальне, и лишит преимущества.

Девушка листала конспекты, но ни одна строчка не оставалась в памяти, словно второкурсница разучилась читать. Допрос в кабинете следователя Рябинина – как разминка перед предстоящей перепалкой. Беседы не получится.

Щёлкнул замок, звякнули ключи. Жалобно, точно обиделись на хозяина, бросившего связку на тумбочку. Не в настроении. Впрочем, у Анатолия редко было хорошее настроение. Последний раз он широко улыбался неделю назад, когда за ужином показывал статью Светы на первой полосе местной газеты. Репортаж сестры о выборах в законодательное собрание преподаватели оценили высшим баллом.

Медленно, точно офицер на смотре войск, старший Орлов прошёл на кухню. Прислонился к холодильнику, сложил руки на груди. В глазах – ни капли сочувствия или тепла, только холодный расчёт. Убеждён Анатолий в правоте до глубины души, незыблем, как скала посреди океана. Невольно Мила почувствовала себя рыбёшкой, разбившейся об утёс и без дыхания погрузившейся на дно.

– Как ты попала в магазин?

Ни здравствуй, ни добрый вечер. Сразу обвинительный тон, будто Мила сидит на скамье подсудимых.

– Он заставил, да? Маслаков?

– Нет. Я захотела сама.

Представив, что беседует с подругой и пьёт фруктовый чай, Эмилия спокойно, без суеты и волнения, рассказала о случае на остановке, предложении Глеба Антоновича и вечерних часах в «Венском Вальсе».

– Вот значит, как, – словно опытный пианист, Анатолий поигрывал пальцами по серебристой дверце.

– Я занимаюсь тем, что нравится. Репортажи и очерки, это не моё.

Сколько раз девушка твердила это, когда впервые услышала волю отца! Плакала, умоляла, искала поддержи у подруг и учителей, но тщетно. Словно сговорившись, все вокруг твердили, что старший Орлов выбрал для дочери превосходную профессию.

– Чушь. Уделяла бы учёбе больше времени, училась бы не хуже сестры. От коллег только и слышу, как опаздываешь, фигурки в конспектах рисуешь, постоянно в окно смотришь. Не этому я учил.

– Мне это не интересно! Пусть Света гонится за сенсациями, ведёт журналистские расследования! Я хочу заниматься ювелирным делом!

– Нет.

Мила обхватила голову ладонями:

– Ну почему?

– Потому что я так сказал.

Неоспоримый довод! Просто, пуленепробиваемый! Железобетонный! Потому, что он так сказал! И так всегда! Всегда!

В душе клокотала бессильная ярость. Как заставить отца услышать? Что ещё надо сделать? Свернуть горы? Потушить солнце? Мила чувствовала себя Сизифом, который безрезультатно пытается вкатить на гору камень.

– Да хоть бы раз объяснил, что в этом плохого? Постоянно злишься, отчитываешь, как глупого дошколёнка… чем не угодила семья антикваров?

– Антикваров? Ну-ну, – он криво ухмыльнулся.

– Тогда кто они?

– Обыкновенные проходимцы! Продают фальшивки за огромные деньги! Хочешь опозорить фамилию и попасть за решётку?

– Неправда! К каждому изделию прилагаются свидетельства о подлинности!

– Не приходило в голову, что бумаги липовые? За деньги любой геолог и ювелир что хочешь подпишут.

– Не лги! Я много читала о камнях и могу распознать подделку!

– Да что ты можешь…

До боли Мила сжала губы. Отмахнулся, как от малолетнего ребёнка! Хоть бы раз поговорил, как с равной!

– В общем, решено. Больше в магазине не работаешь. Узнаю, что приблизилась к Маслаковым, выпорю и посажу под домашний арест.

Испугал! Ой как страшно!

– Я сама в состоянии решить, что и как делать. Работу бросать не собираюсь. Едва магазин отремонтируют, вернусь за прилавок. И мне всё равно, что ты думаешь.

Мила говорила ровно, не позволяла голосу дрожать. Сколько лет можно жить по чужой указке? Место в какой-нибудь дешёвой газетёнке тоже найдёт отец? И жениха приведёт? И скажет, столько внуков хочет? Имена придумает? Ну уж нет. Терпение достигло предела.

– И думать забудь, – Анатолий пропустил тираду мимо ушей, – пока мы живём под одной крышей, всё решаю я. Не нравится, собирай вещи и иди на все четыре стороны. Иначе – молчи. Ты можешь быть ведомой, но не ведущей.

– Если я правда соберусь…

– Смелости не хватит.

Девушка отвернулась.

– Поужинай и ложись спать. Я не голоден, – он расстегнул манжеты рубашки, ослабил ворот, – рано утром кое-куда поедем, – старший Орлов ушёл в комнату.

Второкурсница потирала озябшие плечи. Ладони тряслись, будто без перчаток очутилась на улице в мороз. Всё, как всегда. С младых лет отец решал, что для Милы хорошо, а что плохо. Выбирал друзей, покупал книги, записывал на факультативные занятия, решал, как стричь волосы. Ладно, пока дочь была ребёнком, он мог судить с высоты опыта, но те годы миновали! Через два месяца Миле исполнится двадцать, а она до сих пор остаётся марионеткой в руках опытного кукловода.

Курица в духовом шкафу не остыла. Мила отрезала крылья, добавила первое попавшееся яблоко, но не съела и половины ужина. Обычно сочная, птица казалась сухой, печёные фрукты горчили и отдавали гарью, вишнёвый сок в стакане неприятно кислил. В день хлопот не получилось даже фирменное блюдо. Следившая за фигурой сестра не отказывалась от куриной ножки, да и отец просил положить добавки. В те редкие минуты они напоминали настоящую семью, и, подобно герою любимой художественной книги, девушке хотелось воскликнуть: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» Да только в жизни чудес не бывает, и наутро Орловы снова становились друг другу чужими людьми.

Звенела вилка в руке, счищающей объедки в мусорное ведро. Шумела вода, смывая с посуды остатки еды. Полдня Орлова готовилась к беседе, но головой стену не пробить. Может, рискнуть и ещё раз поговорить с отцом? Он подозревает Глеба Антоновича в подделке коллекций, а для этого должны быть веские основания. Если… заикнуться о написании «разоблачающей» антикваров статьи и опровергнуть доводы? Тогда Мила одним выстрелом убьёт двух зайцев. Докажет, что выбрала достойную работу, и покажет семье, что владеет навыками письма.

Решено. Сейчас же девушка пойдёт к Анатолию и побеседует о владельце «Венского Вальса». Спокойно, опираясь на факты, как настоящий журналист. Не этого ли добивался редактор крупного журнала?

Сквозь приоткрытую дверь спальни коридор освещала люстра. Не спит старший Орлов, читает материал, присланный на почтовый ящик корреспондентами «Жизни и Экономики». В понедельник начальник улетит в столицу, где выскажет подчинённым замечания и пожелания.

– Да, я звонил в обед, – Анатолий ходил по комнате и вполголоса беседовал по мобильному телефону, – помнишь то давнее предложение? Оно в силе? Хорошо. Тогда завтра утром я её привезу. Разум точно сохранится? Не хочу связываться с домом для душевнобольных. Жёлтая пресса в момент растрезвонит по стране, – зазвенели кольца занавески, – ещё, не дай бог, Искатели прознают.

Мила отступила от двери.

– Да, понял… дам успокоительное. К началу недели состояние улучшится? Не хочу, чтобы занятия прогуливала. И так оценками не блещет…

Дальше Орлова не стала слушать. Шажок за шажком кралась к спальне и молилась, чтобы не скрипнула ни одна половица. Какие статьи? Какие разговоры? Похоже, отец хочет отвести её к врачу, чтобы тот уколол подавляющие волю лекарства. Небось, понял, что убедить невозможно, и предпринял крайние меры! Успокоительное, дом душевнобольных – не таким Мила видела будущее.

В комнате девушка закрыла дверь, вытащила из-под кровати дорожную сумку (купленную год назад для несостоявшейся поездки в Москву) и принялась собирать необходимые вещи. Завтра она никуда не поедет. Дождётся полуночи и сбежит. До утра посидит в круглосуточном кафе, а ближе к обеду навестит лучшую подругу. Не зря Маша, осведомлённая об остановке в доме Орловых, звала пожить! Вот приглашение и пригодилось.

Застегнув молнию и связав ручки, Мила спрятала сумку в шкаф. Лишь бы отцу не вздумалось заглянуть к дочери перед сном! Сразу заметит страх в глазах горе-продавщицы. Страх и решимость изменить судьбу. Как хорошо, что Света ушла в поход! Будь сестра дома, сбежать бы не получилось. Да, чтобы сделать рискованный шаг, пришлось подслушать горький разговор. До последнего надеялась младшая Орлова на мир в семье, но мечту развеял телефонный звонок.

Секундная стрелка звонко отсчитывала круги, минутная двигалась неспешно, словно давала шанс передумать. Не сбежать, сломя голову, а поддаться воле Анатолия, но Мила всё решила. Сколько было таких разговоров! И все закончились одинаково. Так пусть этой ночью девушка поступит по-своему. Поживёт у Маши, после снимет комнату. Заберёт из ненавистного института документы, устроится в магазин на полную ставку и к лету соберёт деньги на училище.

Гул мусороуборочной машины развеял грёзы, и второкурсница посмотрела на часы. Половина второго. Мотор зарычал, и грузовик двинул к бакам на соседнюю улицу. В самый раз, если решила сбежать. Потушив бра, девушка чуть слышно вышла из спальни и прислушалась. В соседней комнате было тихо, свет не горел. Спит, но надо быть осторожной, чтобы не сработал пресловутый закон подлости. Вдруг Анатолий захочет пить или проснётся из-за шума на улице, тогда «тёплая» встреча обеспечена. Воображение нарисовало картину привязанной к стулу Милы с кляпом во рту. После подслушанного разговора Орлова не была уверена, что по-настоящему знала отца.

Брелоки на связке – три морских ракушки – стукались и звенели, ключ не вставлялся в скважину, ручки сумки врезались в плечо. Включить бы лампу, и проблемы исчезнут, но тогда побег провалится. И так уже пять минут не получается отомкнуть створку, потому что ладони вспотели и предательски дрожат. Давай, глубоко вдохни, сосредоточься, и всё получится.

Да!

Щёлкнул замок, дверь открылась. Скрипнула мерзко, точно попыталась разбудить хозяина квартиры, но тот не откликнулся. Встреча с Глебом, допрос в участке, лекции и семинар у студентов второго и третьего курсов, капризы Милы отняли у Анатолия остатки сил. Пока дочь готовила побег, тот видел десятый сон.

На улице царила безмятежность. Серебряные в мерцании полумесяца липы шелестели на ветру и словно танцевали, кусты роз пахли столь сильно, что у Милы закружилась голова. Садик пожилой соседки по этажу Орлова считала жемчужиной улицы. Деревянный забор, выкрашенный молочно-белой краской, оберегал от детворы и автомобилей прудик в обрамлении цветов и молоденьких деревьев. Между дубками притаились искусственные лебеди, на зеркальной глади покачивались кувшинки, а в зарослях болотных ирисов оттачивали вокальное мастерство лягушки. Редчайшая красота, чудом сохранившаяся среди соседских машин, разбитого асфальта и мусора, разбросанного местной детворой…

Подумав, девушка просунула руку между дощечками и отломила розу.

На память.

Под крышу отцовской квартиры Мила не вернётся. Колючки поранили пальцы, на асфальт закапала кровь, но беглянка не почувствовала боли. Считая лепестки и внимая шёпоту листьев, Мила покидала двор.

Один, два, три…

Страх и робость остались там, в спальне. Отныне Мила не кукла на верёвочках, не жалкая пешка в шахматной партии. Ни на что не способная и готовая безропотно подчиняться чужой воле.

Четыре, пять, шесть…

Пусть отец и сестра злятся, ей всё равно.

Семь, восемь, девять…

Найдут? Конечно. Но только это не повлияет на выбор.

Десять, одиннадцать…

– Эмилия.

На перекрёстке около мигающего светофора стояла девушка, днём ранее купившая янтарный перстень.

– Ты должна пойти со мной.

Глава 3. Девичьи грёзы

Шелестели посеребрённые луной тополя.

– Нет, – Мила отступила на шаг.

– Это важно.

– Вас подозревают в ограблении магазина, а я не хочу снова идти в участок и объясняться со следователем.

Ещё примут за соучастника.

– Я должна привести тебя к одному человеку. Он объяснит всё о перстне и твоём таланте Искателя.

– Нет у меня никакого таланта… оставьте в покое!

Поправив сумку на плече, Орлова спешно зашагала по тротуару. Ветер кружил первые опавшие листья вперемежку с окурками, вдоль бордюра катилась банка из-под лимонада. Несусветная глупость – идти с незнакомым человеком непонятно куда, ещё и в третий час ночи. Нормальные люди спят, а эта караулила. Ещё втянет в криминал! Пусть идёт, откуда пришла.

– Но этот человек очень ждёт.

– Повторяю, ничем не могу помочь.

Ерунда какая-то. Если кому-то надо с ней встретиться, то пусть явится сам, а не направляет посыльных. А ещё лучше, не втягивает Милу в неприятности. Начнёшь тут новую жизнь, если старая отпускать не хочет.

– Сама придёшь… – едва слышно пробормотала девушка, – на тебя вот-вот начнут охоту.

Мила обернулась.

– Возьми маленький подарок.

На ладони русоволосой незнакомки мерцала серая жемчужина.

– Красивая.

– Будешь в опасности, сожми её. Всё произойдёт само.

– Зачем… ладно.

Орлова убрала камень в карман джинсов. Миновали секунды, Анны рядом не было. Быстро ушла или, может, исчезла? Впрочем, неважно. Надо торопиться, пока не нарвалась на патруль. Люди в форме не станут разбираться, что случилось, отведут в участок, а там и с отцом свяжутся. Лучше поспешить в кафетерий и подумать о странной девушке за кружкой горячего шоколада.

Забегаловка «Чайная ложка» работала круглосуточно. Днём повара предлагали клиентам супа, салаты, мясные закуски и свежую выпечку, вечером посетители предпочитали заказывать крепкие напитки, чай и кофе. Тёплые сентябрьские ночи вдохновляли горожан на поздние прогулки, и в предрассветные часы едва ли оставался незанятый столик. Студенты, школьники, влюблённые пары, гости южного края – все любили отдыхать в царстве ароматов какао, ванили и корицы.

Миле повезло. В дальнем углу, около дверей в уборную комнату, нашлось свободное местечко. Спрятав сумку под скамью, девушка заказала любимый напиток и тарелку с фруктовыми тарталетками. Пока готовили шоколад, второкурсница вытащила ручку и тетрадь. Теперь можно расслабиться и сопоставить факты.

Первое. Домой возвращаться нельзя. Раз решила жить самостоятельно, то не вздумай давать «задний ход». Не только станешь посмешищем для сестры, но и дашь шанс отцу отвести к врачу. Для надёжности старший Орлов всё равно претворит в жизнь гадкий план, без сомнений.

«Да-да, конечно. Мы примем превентивные меры». Обещание политиков – чем не девиз редактора московского журнала? Один в один.

Второе. Надо помочь Маслаковым восстановить «Венский Вальс». Работа в магазинчике – единственное по-настоящему стоящее событие за почти двадцать лет жизни. Да, отец дурного мнения о Глебе Антоновиче, но он не предъявил ни одного доказательства незаконной деятельности антикваров. Оболгал, чтобы унизить. В любом случае, Мила будет тщательно изучать коллекции. Понадобится, отнесёт на проверку другим любителям старины. Пока девушка сама не поймёт, где правда, а где – ложь, бросать прилавок не станет.

– Ваш заказ, – официант поставил поднос.

– Спасибо.

– Приятного аппетита.

Горячий шоколад испускал струйки пара, тарталетки вкусно пахли фруктами. Мила отложила тетрадь и принялась уплетать тёплую выпечку.

Вернулась девушка к размышлениям, когда тарелка и кружка опустели.

Третье, самое непонятное. Сатанистка, прилепившая устройство для прослушки. Отвлекла черепами и оставила жучок. Зачем? Неужели конкуренты собирают информацию о Маслаковых? Или это была помощница грабителя? Так они хотели узнать, когда в магазине никого не будет? Мила нередко задерживалась после работы и помешала бы краже.

Четвёртое, тоже странное. Брат и сестра (или нет?), покупатели янтарного перстня. Судя по словам следователя, они не раз заходили в магазин и присматривались к витринам. Обычное поведение человека, желающего приобрести ценную вещицу, но при этом знающего цену деньгам. Это жёны олигархов готовы сгребать с полок всё подряд. Орлова сама бы десять раз взвесила «за» и «против», ходила и размышляла перед важной покупкой. Маловато для обвинения в разбойном нападении.

Но…

Сумятицу внесла встреча с Анной во дворе дома Милы. Не могла она «случайно проходить мимо», только не глубокой ночью, когда обычные люди спят беспробудным сном. Нет.

Остановила, попросила пойти неизвестно к кому, пообещала неприятности, дала камень. Может, она приняла лекарства или выпила крепкого алкоголя? Ну, кому понадобится охотиться на второкурсницу журфака? Влияния и опыта нет, знаний мало, в банке не открыт вклад на миллионы, не арендована ячейка, где хранятся драгоценности. Разве что кто-то желает навредить отцу, но тогда лучше бить по его любимице-Светлане, а не по вечно проблемной младшей. И с талантами Анна тоже что-то напутала. В общем, нет веских оснований, чтобы брать всерьёз слова ночной гостьи.

На странице получилась схема. Факты справа, выводы слева, внизу итог. Взлохматив белокурые пряди, Мила оглядела зал. Со столиков около окна официант убирал грязную посуду, другой нёс кому-то кофе и пряники. Тройка школьников шумно обсуждала шансы футбольной сборной на участие в чемпионате Европы, а за барной стойкой лениво поедал тирамису и слушал музыку в наушниках Павел, однокурсник Милы. Странно, что он не дома с учебниками и конспектами. Похоже, у зануды-зубрилы, как его прозвали Катя и Оля, есть другие интересы. Оно и правильно.

Девушка вытащила жемчужину. Серая, словно капелька тумана, без шероховатостей, наплывов перламутра и прочих дефектов, привычных для магазинных дешёвок. Наловчились некоторые продавцы выдавать пластмассу за натуральный морской жемчуг, но это другое.

Крупная… надо же, пылинка прилипла. Большим пальцем Эмилия смахнула мусор и… схватилась за горло. Подарок Глеба Антоновича ледяной змеёй обвил шею, а агат, казалось, прожёг кожу.

– Ох!

Пусть-ка ожерелье полежит в сумке. Возможно, шнурок маловат или камень плохо огранён, царапает шею.

К рассвету на столике Милы стояли пустые три кружки из-под горячего шоколада и две тарелки с крошками и сиропом от тарталеток. Официант вежливо спросил, не желает ли посетительница заказать ещё чего-нибудь, не стоит ли вызвать такси в аэропорт или на железнодорожный вокзал. Небось, заметил под скамейкой вещи и решил, что девушка коротает время до отправления.

Пойти, что ли, погулять. Сегодня суббота, Маша не проснётся раньше полудня, а сердить подругу Орловой не хотелось.

Над городом занималось утро. В синем, словно разбавленные чернила, небе гомонили ласточки, по тротуарам и газонам вышагивали голуби. Уборщики сметали листву, и, будто смеясь над людьми, ветер срывал с каштанов новые кудри и рассыпал за спинами коммунальщиков. Люди на остановках зевали. Ещё бы, половина седьмого. Вот-вот проснётся отец, увидит пустую комнату младшей дочери и рассвирепеет. Представив, как он рассердится, Мила усмехнулась. Сам виноват.

Следом «Чайную ложку» покинули два человека. Делая вид, что любуются погожим днём, они степенно шагали за девушкой. Не сейчас, не время. Мышка ходит вокруг клетки.

***

– Отлично.

Закатив пылесос в подсобку, Мила расправила ковёр. Прежний Глеб Антонович приказал выбросить. После ограбления Маслаковы решили обновить интерьер и заказали паласы и мебель, наняли рабочих для окраски стен и потолка, оплатили новую охранную систему. Отныне за прохожими наблюдали видеокамеры, по сигналу тревожной кнопки в магазин готовился выехать полицейский наряд. Прежняя оказалась несостоятельна.

Мила и Инесса, за дополнительную плату, довершали преображение «Венского Вальса». Осталось повесить занавески, вкрутить лампочки в светильники, протереть стеллажи и можно открываться. Да половина полок пуста, но Глеб Антонович уже договорился о покупке новых коллекций. День-два, и магазин снова откроет двери посетителям. Скорее бы!

– Закончила с ковром? – Инесса промывала тряпку в тазике тёплой воды.

– Ага.

– Тогда шторы прицепи. Я высоты боюсь, ещё с лестницы упаду.

– Куда их положили?

– Под прилавком посмотри.

– Нашла. Спасибо.

Тончайший тюль оттенка слоновой кости сгодился бы невесте на фату или подъюбник. Без рисунка, оборок и вышивки, он искрился серебром, словно припудренный драгоценной пылью. Да-а, у того, кто выбирал занавески, превосходный вкус. И толстый кошелёк.

– В конце месяца я уволюсь, – сменщица тёрла стеклянные дверцы, – Глеба Антоновича уже предупредила.

– Почему?

– Не хочу видеть полицаев. Представляешь, они всю мою семью на уши подняли! Даже двоюродного брата в Украине отыскали. Дескать, не встречались ли мы в последнее время, не говорила ли я о планах на будущее! Совсем крыша съехала.

– Они делают свою работу.

– Так бы рьяно бандюганов ловили или олигархов за пятую точку щипали. Нет, простому населению жить не дают.

Мила рассмеялась. Как сказал старший Маслаков, следователь объявил загадочных оккультистку, брата и сестру в розыск. Миновало три дня, но поиски не увенчались успехом. О ночной встрече Мила никому не рассказала. Не поймут хозяева магазина, да и следователь вопросами завалит.

– Сама закончишь? Мне уже пора идти, – Инесса стягивала резиновые перчатки, – весь маникюр насмарку, – пробурчала продавщица.

– Без проблем.

– Тогда до свидания.

Электрики оставили стремянку около окон, и Орловой не понадобилось тащить её по ковру. Сняв кроссовки, она намотала тюль на руку и вскарабкалась на ступеньки. Поступок Инессы не удивил коллегу. Если не допрос в участке, так что-нибудь другое подтолкнуло к увольнению. Всегда без настроения, Дроздова будто маялась за прилавком и считала минуты до обеда. Снисходительно смотрела на клиентов, читала названия минералов по бумажкам, по настроению уходила из магазина. Глеб Антонович не увольнял нерадивую сотрудницу лишь потому, что та была лучшей подругой его племянницы Ангелины.

– Забираться на лестницу – не женская работа, – послышался из-за спины голос Жени, и девушка уронила занавеску. – Только сама не падай!

– Не упаду.

Аккуратно, как фарфоровую куколку, юноша взял помощницу за талию и поставил на ковёр. Может, чаще забираться на высоту? Нет, не глупый, поймёт. Чувствуя, как к лицу приливает кровь, продавщица завязывала шнурки на обуви.

Крючок за крючком юноша цеплял к кольцам и сдвигал на край. Девушка невольно залюбовалась слаженными движениями. Аккуратности младшего Маслакова бы позавидовал любой наладчик музыкальных инструментов. Клавиши и струны так бережно не перебирают!

– Спасибо.

– Не за что, – четверокурсник убрал лестницу в подсобку, – ты уже обедала?

– Н-нет.

– Сходим в «Папарацци»? У них вкусная пицца, и готовят быстро.

– Конечно!

Что ж так кричать. Это дружеское приглашение.

Хоть Мила убеждала себя в обратном, но довольная улыбка не сходила с лица. Как-никак, это отличный шанс ближе узнать парня мечты.

Официант принял заказ на два латте и пиццу с ветчиной и салями. Евгений не стал просить счёт, сразу вложил несколько купюр в меню. Судя по сумме, на чаевые не поскупился.

– Мы что-то отмечаем?

– Звонил следователь. Полиция нашла коллекции в трёх ювелирных интернет-магазинах. После экспертизы всё изымут и вернут нам.

– Как хорошо! – девушка сжала ладони.

– По такому случаю отец выдаст вам с Инессой премии. Он-то как рад.

– А грабители? И прослушка?

– Тут сложнее, – Маслаков сдвинул солонку и перечницу на край столика, – полиция уже прыгнула выше головы.

Да уж. Мила не верила, что снова увидит бесценные труды мастеров прошлых лет. Осядут в заграничных коллекциях, и поминай, как звали.

Официант принёс обед. Девушка с наслаждением откусила острое, хрустящее тесто. Очень вкусно. После бегства из дома Орлова экономила на всём. Маша разрешила пожить у неё, пока подруга не найдёт новое пристанище. Мила не хотела быть обузой и покупала продукты за свой счёт, заранее отдала деньги на оплату коммунальных услуг. Премия будет весьма кстати.

– Переживаешь из-за вчерашнего?

Второкурсница подавилась ветчиной.

Анатолий без труда вычислил, где искать беглянку, и в утро понедельника пришёл в «Красную Площадь». Злой-презлой, он потребовал прекратить цирковое представление и обязал вернуться домой. Когда дочь отказалась, силой попытался увести к машине. Спасибо высшим силам, в магазине был Евгений. Услышав крики, он отложил сумки с моющими средствами и поспешил на выручку. Мила словно до сих пор слышала, как отец унижает младшего Маслакова, а её обещает раздеть и выпороть хлыстом, как провинившуюся крестьянку. Только вмешательство полицейского отряда не позволило стычке перерасти в драку.

– Да. Он шутить не умеет, – ложечкой девушка размешивала напиток, – пообещал высечь, так и сделает. Глазом не моргнёт.

– Сестра у тебя тоже не подарок. Редкостная стерва, хотя притворяется невинной овечкой. Безумно рад, что больше ей не интересен.