Текст книги "Пояс для Эмилии (СИ)"
Автор книги: Вероника Янюшкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
Глава 18. Иллюзия обмана
Дарья проснулась в кромешной темноте. Болела голова, а рука, на которую надели кольцо, на ощупь была ледяной. Пальцы сгибались, но браслет оттягивал запястье, словно высеченный из камня. Обычно невесомый, сейчас он ощущался «кирпичом». Знать бы, откуда у Игоря украшения, угнетающие энергию кристаллов? Помнится, Ольга рассказывала о минерале, способном подавить силу Искателя, и опасном даже для неё. Хорошо противники подготовились, действуют с умом.
В звенящей тишине Соловьёва слышала собственное дыхание. Покой не тревожили ни голоса или шум автомобилей, словно врача упрятали в клетку, подобной тем, где содержат душевнобольных. Слава богу, не одели в смирительную рубашку, не накачали лекарствами. Дарья чувствовала на себе наряд, в котором сидела в кинотеатре, и это успокаивало. Скоро хлороформ перестанет действовать, надо будет поразмыслить над бедой.
Нащупав под головой подушку, врач приподняла её выше и устроилась полулёжа. Судя по пружинящей поверхности и машинной прострочке, женщину поместили на старую кровать или диван. Взгляд зацепился за электронный циферблат настенных часов, показывающих половину пятого. Раннее утро. Вряд ли в ближайшее время кто-то потревожит пленницу, значит, можно собраться с мыслями.
Мощь камней скрыта кольцом, посему – Дарья слабее любого из шайки Игоря. Убивать её не станут, иначе бы сделали это в кинотеатре, а не привезли бог весть куда. Значит, она нужна, но для чего? Как заложница? А, что, теперь Ветров попытается шантажировать Ольгу. Но пойдёт ли та на поводу врага? Так ли ей дорога Соловьёва? Белой Леди много лет, дом на Фонтанке помнит десятки ближайших помощников. Наступит день, когда на смену Дарье придёт другая. Более того, в особняке уже есть потенциальная замена. Так ли нужно рисковать всем, чтобы освободить Дарью?
Соловьёва обхватила колени. Глупости. Ольга пойдёт на сделку с шантажистом. Скорее всего, заранее придумает ответные манёвры, но не бросит подругу. Нет. Белая Леди не разбрасывается верными людьми, всегда выручает Искателей. Пятнадцать лет миновало, и всем она помогла. Дарья не станет исключением. Пока надо сохранять хладнокровие и сбить с Игоря апломб. Считает, что запугал? Не дождётся.
Шорох.
Ещё один.
И ещё. Кто-то крался, но не рядом, а… за стеной?
– Даша.
Шёпот раздался совсем рядом.
– Ты слышишь? Даша!
– Аркаша? Где ты? Я ничего не вижу!
Вытянув руки, Соловьёва нащупала край кровати и осторожно спустилась на ковёр. Оттолкнула подушки, ударилась локтём обо что-то твёрдое, но через три шага дотронулась до стены. Мягкой, словно затянутой тканью.
– Я за дверью, – прозвучал знакомый голос, – все спят, в коридоре свет не горит. Зажечь не могу, иначе догадаются.
– Понятно.
– Слушай внимательно. Ничего не ешь и не пей. Игорь захочет сделать тебя послушной и подмешает наркотик. Щель под дверью толщиной в два пальца, так что я смогу тебе что-нибудь передать. Изображай при нём слабоумную, со всем соглашайся, иначе он догадается и будет поить насильно.
Дарья сжала кулаки.
– Как снять кольцо?
– Боюсь, на это способна только Ольга. У Игоря остались ещё два. Наденет тем, кого приведёт Кристина.
Соловьёва улыбнулась:
– В кинотеатре со мной была невидимая Анна, так что Оля уже знает о предателе.
– Да? Отлично, – он выдохнул, – ещё одно, очень важное. Не верь мне, если я буду вместе с Игорем или Глебом. Маслаков уверен, что управляет мной, но Оля сохранила защищающий от внушения кристалл. При них я вынужден притворяться, но понимаю, что и как происходит. Правда, чем злее старый друг, тем сильнее внушение подавляет меня. У Глеба свой источник силы. Какой, я пока не раскусил.
– Хорошо.
– Завтра они будут с тобой беседовать, а я… – Солнцев замолчал, а где-то далеко Дарья услышала хлопок, – прости, мне пора.
Едва стихли шаги, в коридоре вспыхнул свет. Узкая прямоугольная полоса расчертила пол, а Дарья торопливо забралась на кровать и улеглась на подушке. Стучали каблуки, отсчитывая неуловимые секунды, а женщина молилась, лишь бы Аркаша успел скрыться. Как предателя, его сурово накажут.
Воцарилась тишина. Прижимая колени к груди, Дарья с ужасом глядела на просвет, разделённый на три половины. Кто-то вплотную стоял около двери и слушал, что делает пленница. Неужели разговор подслушали? Тогда обоих ничто не спасёт.
Скрипнула ручка, во тьму комнаты полился свет, но Соловьёва успела сомкнуть глаза и притвориться спящей. Веки не дрогнули, губы остались расслабленными, разве что стук сердца притупил слух. Коснись незнакомец её груди, и обман будет раскрыт.
Человек взял Дарью за подбородок, точно посмотрел в лицо, и медленно провёл пальцем по скуле. Прикосновение обожгло сильнее огня, чужое дыхание аукнулось тошнотой, но Соловьёва выдержала экзамен. Не дрогнула. Помогли характер и сноровка, наработанные благодаря врачебной практике.
– Спи, птичка, – послышалось над ухом, – спи, пока можешь.
Когда дверь закрылась, Дарья до крови прикусила губу и уткнулась лицом в подушку. Не произнесла ни звука, потому что знала: Игорь стоит в коридоре и слушает.
Утро началось безрадостно. Часы показывали семь, восемь, девять утра, но в комнате не светлело. Мрак наталкивал на мысль, что в «тюрьме» нет окон. Дарья сникла. Даже в колонии строгого режима, в камерах солнце проникает сквозь узкие оконца. Куда её посадили? Выходит, Игорь хочет морально подавить пленницу. Если не раздавить. Иначе, не проверил бы вчера её нервы на прочность.
Врач глубоко вдохнула. В любом помещении есть источник света. Лампы, люстры, торшеры, бра, свечи, на худой конец. Мебель в комнату внесли, значит, увидели, куда поставить. Соловьёва аккуратно шагнула на ковёр и, как минувшей ночью, наощупь добралась до двери. Благо, границу очерчивал знакомый прямоугольник света.
Где обычно монтируют выключатели? Около входа. Поэтому, надо изучить пространство около створки. Справа, слева – без разницы.
Повезло. Врач коснулась выпуклой квадратной пластины и надавила. Щелчок, вспыхнула люстра.
– Ох.
Когда глаза привыкли к свету, Дарья огляделась. Её принесли не в кладовку или подвал, а в будуар. Посередине – огромная кровать с балдахином, словно из номера для новобрачных, вокруг разбросаны тёмно-бордовые подушки и пуфики, напротив возвышается туалетный столик с овальным зеркалом и гардероб-купе. Стены задрапированы атласом и бархатом, дверь и люстра сияют позолотой. В подобных хоромах султаны держат наложниц, но причём тут Соловьёва? Игорь не похож на человека, которому нужна любовная игрушка.
Дарья сняла жакет, коснулась золотистого шифонового лепестка, спадающего на постель. Как далеко её увезли? Они за городом или, наоборот, в особняке исторического центра? Не понять. Остаётся ждать подмогу со стороны. Спрятать страх глубоко внутри и показать себя соперником, равным опасному врагу. Приготовиться ко всему. Из любой проблемы есть выход, даже из почти безнадёжной. Тем более, в доме предателей есть друг. Если Аркаша пообещал помочь, то сдержит слово.
Шаги в коридоре заставили женщину мгновенно собраться. Она взъерошила волосы и устроилась на покрывале, словно хозяйка будуара, ожидающая, когда слуги принесут вина и фруктов. Ветров хотел её запугать? Нет уж. Как говорится, лучшая защита – это нападение.
Щёлкнул замок, и в комнату вошли трое. Одетый во всё чёрное Глеб прислонился к шкафу, Игорь в классическом костюме сел на пуфик напротив кровати. Аркадий, в простой белой рубашке и брюках, похожий на официанта провинциального кафе, остался в дверях. Смотрел в пол, будто боялся выдать себя.
– Выспалась, красавица? – оскалился Ветров, а Дарья поняла, что ночной обман не сработал, – или нужен поцелуй отважного принца?
– Отдохнула и полна сил, но не понимаю: зачем всё это? – женщина обвела будуар взглядом, – чувство, будто я попала в рабство султану. Этакая современная Роксолана, только восточных нарядов не хватает. Где танцовщицы и слуги с опахалами?
Заговорщики переглянулись, Солнцев остался с каменным лицом.
– Брось это, – Маслаков и бровью не повёл.
– Бросить что?
– Строить из себя Ольгу. Твоя стервозная подруга может горделиво приподнимать бровь и в пух и прах разносить что угодно, но не ты.
– Откуда такая уверенность? Ты не знаешь меня, – Дарья удобнее устроилась на подушке. Пальцы скользили по вышивке: павлиньим перьям и гроздям винограда, – ты ушёл раньше, чем я пришла к Искателям.
– Зато я знаю, – Игорь привычно засунул руки в карманы, – ты всего-навсего бледная тень той, кем сейчас притворяешься.
– Люди меняются. Что вы хотите? Зачем устроили в кинотеатре цирк? Не проще ли похитить Искателя на улице? Мешок на голову, удар и все дела.
– Сначала я попробую по-хорошему, – в глазах Глеба читалась пустота, будто он произносил вызубренную речь, – ты умная женщина и, я уверен, понимаешь: дни Искателей сочтены. Мы набрали столько мощи, что развенчивание Ольги – вопрос времени. Она уйдёт в небытие, а что будет с тобой? С верной помощницей? Не надоело вечно быть на вторых ролях? Расшаркиваться перед Белосельской и исполнять её желания? Насколько я знаю, ты превосходный хирург, отказалась от предложения поработать в престижной американской клинике. Чем занимаешься сейчас? Поездки, разборки, а годы уходят. В старости ты будешь не нужна Ольге, и что дальше? Одиночество, терзания по несбывшимся надеждам? Пока не поздно, переходи к нам и обретёшь не только силу, но и свободу.
По мере «проникновенной речи» врач кусала губы и щёки, смех рвался наружу.
– С ума сошёл? Я не из числа легковерных дурочек, подобных Кристине. Ей ты мог пообещать золотые горы и повернуть против Искателей. Я, – она сделала паузу, – довольна, – ещё одну, – всем. Понятно?
Игорь возвёл глаза к потолку.
– На размышление три дня, – Глеб словно не слышал ответа, – поможешь свергнуть свою подругу, озолочу и отпущу на все четыре стороны. Ты много о ней знаешь, могла бы поделиться её тайнами. В частности, как Ольга зализывает раны после смерти дочурки. Не потеряла ли рассудок от горя?
Дарья сжала губы:
– Ты исчадие ада.
– Стал таким благодаря одной белобрысой ведьме и жажду расплаты, – он ухмыльнулся, – не спеши с ответом, моя дорогая.
– Если я откажусь?
– Ты не зря вспомнила о Роксолане, – Игорь подобрал с ковра подушку и смахнул с вышивки воображаемую пыль, – в этой комнате мои ребята отдыхают после подвигов. Ты не молодая девка, но скрасишь одиночество.
– Пленница освободилась от господства султана.
Глеб расхохотался.
– Ты всерьёз веришь в побег? Как глупо, – он закатывал рукава водолазки, – я почувствую любое прикосновение к двери, и тебя схватят тёпленькой. Приволокут в крысиный подвал и бросят. На помощь любовника своей подруги не рассчитывай, он полностью в моей власти. Пёс на привязи. Ослик на поводке.
Маслаков пошевелил пальцами, и в тот же миг Аркадий опустился на колени, словно раб, готовый исполнить волю хозяина.
– Кукла на ниточках, – ухмыльнулся бывший Искатель, – покорная, полезная. Убьёт любого, если я захочу.
Дарья села на колени. Хотелось надеть жакет, но врач не хотела показывать слабость. Желание закрыться от врага.
– Удобно перекладывать на чужие плечи грязную работу, да? Смотреть, как другие пачкают руки? Такие, как ты, позор для человечества. Слава богу, Евгений ни капли на тебя не похож. И он с нами.
– Опять за своё. Подобное я могу стерпеть от Ольги, но не от её подпевалы.
Глеб сжал руку в кулак, и послушная марионетка поднялась с ковра. Глаза Аркадия казались пустыми, в радужках пульсировала мгла, словно что-то оттеснило душу из тела. Ведомый приказом, Солнцев медленно, как зомби, шагал к постели. В висках вздулись фиолетовые жилки, губы посерели.
Дарья стиснула покрывало. В будуаре она видела не Аркашу. Не друга, способного ради Ольги на безумный поступок, не помощника, готового выручить из беды любого Искателя. Этот человек с мёртвым взглядом забыл её и действительно мог убить. Хладнокровно скрутить шею или задушить подушкой.
Мужчина приподнял Соловьёву за волосы и ударил по щеке. Край браслета оцарапал щёку, по подбородку скользнула алая струйка.
– Нравится? – по-отечески улыбался Глеб, – он не чувствует усталости, не знает жалости. Остановится, когда я захочу. Ты для него вещь, – с живейшим интересом наблюдал мужчина, – что молчишь? Прикусила язычок? Храбрая моська.
– Храбрая, но глупая, – Игорь наблюдал, словно студент за профессором на семинаре. С почтением, кивая и наматывая на ус.
Короткий замах, мгновение боли и лопнула губа.
– Хватит с неё, на первый раз, – Маслаков щёлкнул пальцами, и Аркадий замер. Застыл, будто робот, отключённый пультом дистанционного управления. Тьма в глазах рассеивалась, жилы сливались с цветом кожи, – скоро отведут в туалет и принесут еду, так что приведи себя в порядок. Не хочу, чтобы мои ребята испачкались. Не благородно это.
Очнувшийся от гипноза Солнцев с ужасом посмотрел на лицо Дарьи, после согнул пальцы в кулак и ссутулился.
Заговорщики скрылись в коридоре.
– Прости, – чуть слышно сказал Аркадий и закрыл дверь.
Будуар окутала тишина. Глубоко дыша, Соловьёва промакивала щёки подушкой. Боль отступала под натиском решимости одолеть врага. Маслаков думает, что столь «топорным» способом запугал пленницу? Глубоко ошибается. Да, она не в состоянии бросить вызов, но сдаются только слабаки. В мыслях врача постепенно строился план. Женская хитрость – ключ к решению многих проблем.
***
– Добрый вечер, господин Маслаков.
– Добрый.
– Позвольте ваше пальто и шарф.
– Моя гостья пожаловала в ресторан?
– Пока нет, но мы ждём её с минуты на минуту.
– Хорошо. Тогда проводите меня к столику.
Звенели бокалы, клацали по тарелкам ножи и вилки. Кружились под тихую музыку влюблённые пары. Через два часа на сцену выйдут артисты варьете, и «Двойка» содрогнётся от грома инструментов и топота танцоров и гостей. Ничего, до начала концертной программы он успеет вкусить ужин и встретиться кое с кем. Хватит недомолвок и подозрений, пора выбросить карты на стол. Тайны? Секреты? Отныне Глеб пойдёт прямо и решительно, не отступив ни шага от цели, как поступали великие полководцы Российской Империи. Собирали армию и шли вперёд, а не отсиживались в убежище.
На балконе шумно отмечали свадьбу, пожилая пара за столиком посреди зала праздновала юбилей совместной жизни, а на диване около стены, расписанной портретами соблазнительных морских дев, отдыхали небритые турки. Маслаков сжал губы. Прочие посещают ресторан в знаменательные даты, бронируют места за недели, а то и месяцы, он посещает обитель русской кухни каждый вечер. Ещё бы, владельцы заведения обязаны Глебу всем. Когда-то он помог однокурснику за бесценок выкупить место у прежнего хозяина, «построил крышу» от чиновников и местных авторитетов, взамен попросил мелочь: бесплатные ужины, пока ресторан приносит доход. Много лет прошло, но, как и прежде, официанты накрывали для Маслакова лучший столик. Днём на вишнёвой скатерти стояла табличка «зарезервировано», вечером, к восьми часам, слуги приносили удобные кресла, поправляли цветы и расставляли любимые блюда гостя.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – кланялся официант, одетый на манер героя славянских сказок. Кафтан, козырь, кушак и остроносые сапоги придавали сотруднику ресторана сходство с царевичем, – вам как обычно?
– Нет, Антон, – Глеб расстегнул тёмно-зелёный пиджак, – сегодня я буду не один, посему нужно что-то особенное. Даже, изысканное, я бы сказал. Под стать гостье, – мужчина задумчиво листал меню, – вот. Осётр в сливочно-пряном соусе с овощным гарниром и зёрнами граната. Пить будем медово-брусничный взвар.
– Как пожелаете.
Вальс для молодожёнов объявлял владелец «Двойки» Игнат Кузьмин. Увидев Глеба, он запнулся, но продолжил речь. Да, как просто управлять честными людьми. Единожды поможешь в начинании, после лакомишься плодами чужого успеха. Или попросту манипулируешь, пусть даже объект воздействия – лучший друг. Как просто удалось выбить почву из-под ног Аркаши! Ещё в молодости жертва заглотила наживку, с годами давление усилилось. Маслаков знал, что Солнцев находится в стане Ольги, входит в ближайший круг, знает привычки и слабости колдуньи. Более того, сам превратился в её слабость. Проник в душу Снежной королевы и приручил ту, которая поставила на колени всех мало-мальски значимых людей бренного мира.
И Глеб терпеливо ждал. Ждал, когда выпадет день ударить в сердце. Точно, прицельно, чтобы разорвать на куски и упиться радостью от чужой боли. Ведь месть – блюдо, которое должно подаваться холодным. Чувства? Эмоции? Это слабости, которые умерли в душе Маслакова в день похорон жены.
«Эх, Настя, Настенька. Поверила ты подруге, помогла, а что получила взамен? Вечный сон и место под камнем? Несправедливо это. Тебя нет уже шестнадцать лет, а она, твоя дорогая и великолепная Оленька, радуется жизни. Пудрит мозги новым помощникам и рискует чужими жизнями, рушит судьбы. Ещё и сына нашего завлекла лживыми обещаниями, влюбила в свою дочь и сбила Женю с пути. Недолго ей пировать осталось, уже готова усыпальница в туманной топи. Всё идёт чётко по плану. Да».
Об одном жалел Глеб. Не сумел вовлечь в сети Толю, не нашлось рычагов. Вот уж истинный противник всего мистического! Проглотил обиду, узнав об измене жены, но не стал связываться с кристаллами, ещё и челюсть бывшему другу едва не сломал. С Аркашей получилось куда проще. Теперь тот в его полной власти. И духом, и телом. Щелчок пальцами, и кукла на ниточках ударит любого человека, даже близкого. А после будет недоуменно хлопать ресницами и не понимать, как способна на такое. Ничего, Аркаша скоро поблагодарит за избавление от чар белой ведьмы. Вопрос времени.
– Пожалуйста, ваш заказ, – на середину стола официант поставил соусники и овальное блюдо с рыбой и овощами, посыпанными зёрнами граната. Помощники принесли бокалы и взвар, – желаете ещё чего-нибудь отведать? Может, каравай? Или пряник, на сладкое?
– Нет. Вы свободны.
– Понадоблюсь, позовите.
Маслаков удобнее устроился в кресле. Вот она, философия жизни. Помоги единожды, и совесть не позволит другу отказать в благодетели. Вот и будешь из года в года бесплатно ужинать в лучшем ресторане города, носить сшитую на заказ одежду, ездить на дорогом автомобиле и жить в особняках по всему миру. Центральная и западная Европа? Пожалуйста. Пентхаус с видом на Эйфелеву башню. Обе Америки? Без проблем. Огромные квартиры близ Центрального парка и статуи Христа. Австралия? Дом недалеко от знаменитой оперы. Африка? Особняк в квартале от столичной мэрии. Все материки охватил Глеб, повсюду завербовал преданных слуг. Иначе бы не отыскал могущественного покровителя.
При мысли о ней Маслаков слегка нахмурился. Десять лет он путешествовал по странам, чтобы найти её. Собирал безделушки для магазина (удобный способ отвести глаза) и, главное, шёл по следу древней силы, способной сравниться с носящими пояса ведьмами. Бродил по заброшенным улицам, отыскивая крохи информации, ночевал в лесах и оврагах, пробирался по болотам и степям, лишь бы подобраться к урочищу. Не навлечь гнев и быть уничтоженным её силой, а приковать внимание, добиться уважения и заключить сделку. На лезвие острейшего ножа наступил Глеб, но не порезался, а обрёл союзника. Теперь он под её эгидой.
Едоки притихли, а Маслаков довольно улыбнулся. Следуя за официантом и обходя столики, к нему шагала Ольга, собственной персоной. Как всегда, безупречная, будто из салона модного стилиста. Причёске и платью цвета слоновой кости позавидовала бы любая невеста. Так и есть, вон с балкона глядит и хмурится, перебирает складки пышной юбки. По сравнению с Белосельской она – робкая фрейлина царственной госпожи.
Руку болезненно обожгло, но бывший Искатель отсалютовал гостье бокалом.
Официант отодвинул кресло и помог Ольге присесть, пожелал приятного аппетита.
– Здравствуй, Белая Леди, – кивнул Глеб, – не запачкала дорогие туфельки? Оттепель, на улице грязь и слякоть.
– Добрый вечер, – сдержанно произнесла та.
– Я взял на себя смелость и заказал ужин. Надеюсь, ты ешь рыбу? Осётр очень вкусный, а взвар бодрит тело и дух.
Вместо ответа Ольга положила на тарелку кусок рыбы и полила соусом. Маслаков всматривался в соперницу, но не видел эмоций. Холодна и равнодушна, точно мраморная статуя из музея античности. Длинные пальцы сжимают вилку и нож, каждое движение плавно и отточено, истинная королева. Вот только что скрывается под ледяной маской? Надо бы вытащить на свет божий истинную сущность ведьмы.
– Нравится? Поварам удался отменный соус, травы превосходно подчеркивают нежный вкус осётра. Гранат добавляет пикантности, – Маслаков наслаждался ужином, – знала бы ты, откуда повара выписывают рыбу!
– В «Двойке» умеют готовить, – Ольга пригубила взвар, – но подобное блюдо я могу отведать у себя дома. В приятном обществе.
– Это в каком? – мужчина подался вперёд, – любовничка у тебя больше нет, верной подруженьки – тоже. С ней сейчас играют мои ребята. Дочурку я убил в лесу, и кто остался? Полтора десятка преданных овечек? Готовых ради тебя прыгнуть в пасть голодному волку? Скучно и недостойно для могущественной леди.
– Каждая из «овечек», как ты выразился, при должной помощи способна стать во главе табуна, – ухмыльнулась Белосельская, – если это всё, ради чего ты пригласил меня на ужин, то я, пожалуй, пойду. Есть дела поважнее.
Коснувшись губ ажурной салфеткой, Белая Леди хотела встать с кресла, но была остановлена словами Глеба:
– Тебе не одолеть меня, – в голосе пропала любезность, – даже с поясом. Отпусти своих подпевал, если не хочешь быть повинна в чужих смертях.
– Самоуверенность не красит человека. Даже такого безумного, как ты.
– Благодаря тебе я стал… м-м, очень решительным. Готовым на авантюру. Я поклялся, что уничтожу всех ведьм, и сдержу слово.
Первый шаг сделан. Трое уже растворились в небытии.
Ольга устало вздохнула:
– Ты не первый, от кого я слышу подобное. Все смельчаки, в конце концов, потерпели поражение. Задумайся, стоит ли оно того?
– Стоит. Поверь, я способен удивить даже тебя.
– Попробуй, – ведьма приподняла бровь.
Глеб снял пиджак и закатал рукав светло-зелёной рубашки, показав рисунок на сгибе локтя: огромного паука с глазом посередине брюшка. Впервые с начала ужина Ольга утратила хладнокровие и помрачнела.
– Узнала? – он улыбался, – по глазам вижу, что узнала.
– Верлиока.
– Верно, – взгляд Маслакова стал безумным, – где, думаешь, я раздобыл кинжал? У кого получил подсказки? С ней мне не страшны ведьмы из вашей проклятой семьи. Я знаю то, что недоступно даже тебе.
– Она уничтожит тебя.
– Пусть. Зато я потяну с собой тебя и всех сестёр. Настя будет отмщена, а мир очистится от дьявольской крови. Достойная плата за справедливость, не находишь?
– Так легко пожертвуешь сыном? Последним, что осталось от жены? Он выбрал кров Искателей и тоже погибнет.
– Я вытащу его раньше, чем проснётся Верлиока.
– Ты не знаешь, с чем и кем связался. Люди для неё, как глупые муравьи, – грустно произнесла Ольга, – опомнись.
– Оставь нравоучения для детей, – в голосе Глеба прорезалась сталь, – даю две недели, чтобы ты отправила всех по домам, после начнётся великое представление. Я знаю, где находится печать, и проникну в подземелье без проблем. Если вздумаешь меня остановить, то увидишь смерть своей подружки. Я возьму Дарью в качестве живого щита, а голову ей снесёт твой любовник. Благодаря покровительнице я подчинил его себе. Так вот, сначала он зарежет Соловьёву, после заколет себя. И всё это на твоих глазах. Готова к испытанию?
Ольга молчала, но Маслаков видел в глазах страх. Тщательно скрываемый, но пробившийся наружу.
– Что ты хочешь?
– В новолуние ты сама проводишь меня к источнику, – мужчина застёгивал рукав, – тогда я готов пощадить остальных.
– Я подумаю.
– Думай, это полезно, – он отправил в рот последний кусочек рыбы, – всему рано или поздно приходит конец. Даже всемогущей леди.
Глеб улыбнулся, чувствуя, как татуировка согревает руку. Щекочут кожу волосатые лапки, и моргает око Верлиоки. Всё слышит и видит она, по крупицам передаёт силу и обещает победу над проклятой ведьмой.
Никогда ужин не казался Маслакову столь вкусным.
