Текст книги "Любовь под облаками"
Автор книги: Вера Ветковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
– Ты – стюардесса?!
Вацлав приподнялся, глядя на нее из-под спутанных волос, и вдруг залился истерическим хохотом.
– Что тут смешного? – с возмущением спросила Галя.
Вацлав хохотал, отмахиваясь от нее руками, словно она и в самом деле сказала что-то невероятно смешное.
– Ой, не могу! Правда, что ли?
– Ну, бортпроводница, если тебе больше нравится!
– Ой, не могу! Это надо же!
Галя, смеясь, затрясла его за плечи:
– Да что тут такого?! Обыкновенная работа!
Вацлав подмял ее под себя, распластав ее руки.
– Представляешь, я как раз собираюсь угнать самолет, – сквозь смех сообщил он. – Давай вдвоем угоним! В Турцию или Стокгольм, куда хочешь!
– Я никуда не хочу! И надо знать, с какими странами у нас подписано соглашение о возврате на родину угонщиков, а с какими – нет! – компетентно заявила Галя.
– А я все-все знаю! – заверил ее Вацлав. – Галка, давай угоним самолет!
– Зачем тебе?
Вацлав наконец перестал смеяться и серьезным голосом, будто речь шла о вполне реальных вещах, принялся объяснять ей:
– На фиг нам эта страна! Тут жить невозможно. Все замешано на лицемерии, тьфу! С детства только и делаешь, что лжешь! И всякая скотина может влезть в твою частную жизнь. А там до нас никому дела не будет, представляешь, Галка! А заодно и бабок сшибем.
Галя скорчила свирепую мину:
– Уговорил. И как мы за дело возьмемся?
– Элементарно, – как бы обрадованный ее согласием, подхватил Вацлав. – Поднимемся в воздух со взрывчаткой...
– Как пронесем взрывчатку? – деловито поинтересовалась Галя.
– Элементарно, хоть в карманах, а капсулу – в носках, у вас рамы эти просвечивают от сих до сих, – руками показал Вацлав.
– Хорошо, дальше! – азартно подгоняла Галя.
– В воздухе ты предъявишь командиру мой ультиматум – миллион долларов или самолет взорвется! – с воодушевлением продолжал Вацлав.
Галя покрутила пальцем у виска:
– Командир, конечно, полезет в карман и вытащит миллион долларов...
– Нет, он передаст мой ультиматум на землю и посадит самолет в указанном мной аэропорту, где наши с тобой люди проследят, чтобы вместе с деньгами в самолет не проникла группа захвата... Мы берем миллион – и вперед, в Израиль! Этим же самолетом!
– Дорогой! – Галя взъерошила ему волосы. – В Израиле можно было бы приземлиться террористам до перестройки, а теперь у нас с ними резко потеплели отношения... Нет никаких гарантий, что евреи нас не выдадут родным властям!
– Ну, не в Израиль, куда-нибудь еще, – махнул рукой Вацлав. – Возьмем, Галка, деньги и заживем...
– ...в тюрьме... – закончила Галя.
– На вилле у Атлантического океана. – Глаза у Вацлава мечтательно замерцали. Он весь будто ушел в созерцание виллы. – И чтобы вокруг нас никого не было, только прислуга. Хотя нет, – пренебрежительно сказал он, – никаких людей не надо, мы сами справимся. Я хочу, чтобы мы были одни – и океан.
Галя прикрыла ему рот ладонью:
– И что мы будем делать на вилле?
– То же, что и сейчас. – Вацлав перекатился на спину, прижал к себе Галю, откинул с ее лица волосы.
– Для этого не надо никуда улетать, – успела возразить она.
Легче было бы Гале отрывать от свежей раны бинты, чем отрываться от Вацлава, уходить в свой дом, который она прежде так любила.
Прежде...
Если бы прежде ей показали это логовище и сказали, что она проведет в нем самые счастливые часы своей жизни, она бы ни за что не поверила, брезгливо передернулась бы. Галя была большой аккуратисткой, любила уют, а тут мебель с помойки, дощатая лежанка, из посуды – кастрюля с помятыми боками, миска, ложки и стакан.
И все это не потому, что Вацлав не мог привести свое жилище в порядок, купить приличную мебель – деньги у него время от времени водились, и немалые, как ни странно... Просто он был привязан к своему образу жизни, ему нравилась эта нищета и убогость. Когда Галя попыталась предложить ему завести в доме хотя бы вторую миску, Вацлав искренне удивился:
– Нам с тобой и одной хватит! Мы из одной салатик порубаем!
– Из двух вообще-то удобнее, – заметила Галя.
– Из двух вообще-то нет, – отрезал Вацлав.
Она никак не могла понять, чем он занимается, где работает, хотя Вацлав как будто старался удовлетворить ее любопытство:
– Я работаю на одного человека...
– Что за человек?
– Мощный человек, – с уважением произнес Вацлав, – мой учитель. Ничего в жизни не боится. Совсем ничего. Сейчас таких людей немного.
– А ты боишься?
– Чего мне бояться?
– Ну, допустим, что я тебя разлюблю...
– Глупости. В жизни не разлюбишь, – уверенно сказал Вацлав.
Галя вздохнула. Она чувствовала, что это правда.
– Ну так как ты работаешь на этого человека? – вернулась она к прежней теме. – Конкретно, что ты делаешь?
– Ну, встречаю иногда кое-какие посылки из поезда, – скучным голосом произнес Вацлав. – И людей встречаю, помогаю им устроиться в Москве...
– Каких людей?
– Да разных, – уклончиво проговорил Вацлав. – В основном этим занимается мой учитель, я делаю только чисто техническую работу... помогаю ему... Ведь он меня спас!
Внимание Гали переключилось на «учителя».
– Спас? В самом деле? Как?
– Я тебе не рассказывал?
– Когда бы ты успел? – усмехнулась Галя. – Мы знакомы три дня...
Вацлав искренне удивился, даже присвистнул. У него был какой-то другой, собственный счет времени.
– Три дня? Мне кажется, мы жизнь с тобой прожили. Ну да, три дня, ведь я только что узнал, что ты – стюардесса... Подумать только!
Галя попыталась вернуть его к серьезному разговору:
– Так как он спас тебя?
– Ну, я когда-то учился в университете... – неохотно признался Вацлав. – Дело было еще при Брежневе...
– В университете? – удивилась Галя. – На каком факультете?
– На самом иудском, – поморщился Вацлав, – философском. Просто я тогда еще был юн и зелен, как три рубля... Со мной в комнате общаги жил один парень, который в свободное время изображал из себя правозащитника, «хронику текущих событий» таскал, на какие-то сборища ходил, посылки куда-то там посылал, словом, это неинтересно...
– Мне интересно, – сказала Галя.
– Ну да, – не поверил Вацлав, – только полному идиоту может быть интересна вся эта политика...
– Был у меня один знакомый, вернее, одноклассник, – объяснила Галя, – Федор... Он пытался меня к этому делу приобщить, раскрыть мне глаза, так сказать... Но я тогда была уверена, что у нас в стране все нормально...
– Ну вот, и этот старался меня приобщить, и позже я понял, что он поступил дальновидно, – с гримасой отвращения продолжал Вацлав. – На него кто-то стукнул, у нас в комнате был обыск, и нашли за шкафом какие-то диссидентские ксерокопии... Словом, этот парень еще раньше просил меня, чтобы в случае чего я все взял на себя, потому что ему необходимо остаться в стенах университета – продолжать свою деятельность, а меня, дескать, он устроит, не бросит... Мне к тому времени учеба эта уже так остохренела, что во время обыска я и вылез вперед... Отчислили... Этот парень обещал пристроить меня в Москве, потому что мне деваться было некуда, я ведь свою квартиру в Даугавпилсе тетке отдал – у нее маленькие дети, а жить было негде, в ветхом домике жила...
– И что, не помог? – догадалась Галя.
– Прятался от меня, – подтвердил Вацлав. – Мне стало противно за ним бегать. Я от него отстал. Пошел на вокзал, там можно было подработать на разгрузке, познакомился тут же, на вокзале, с ребятами, они свели меня с другими, те оказались наркоманами. Стал понемногу колоться. И тут появился этот человек, учитель... Он меня вытащил из этой ямы, прописал в Москве, пристроил в этом доме...
– Как ему удалось? – прервала его Галя. – Это же невероятно трудно – прописаться в столице...
– Все элементарно, – хмыкнул Вацлав, – меня оформили дворником, прописали временно, потом постоянно...
– Так ты и метлой махал? – поинтересовалась Галя.
– Ни разу в жизни, – рассмеялся Вацлав. – Только книги читал и ходил по поручениям учителя, вот и вся жизнь.
– Эти книги? – Галя кивнула в сторону этажерки, на которой действительно пылилось несколько книг.
– В основном. Это буддистская литература. Я Гиту почти наизусть знаю...
Галя быстро поняла, что ей не удастся одомашнить Вацлава. Попытку завести у него в доме какое-то общее хозяйство он решительно пресек.
Как-то Галя, понимая, что он сидит без гроша, накупила закусок, фруктов, сладостей, вина и со всем этим радостно заявилась к Вацлаву.
Тот посмотрел на нее взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Ты, наверное, прежде имела дело с сутенерами, – процедил он сквозь зубы.
– Я ни с кем не имела никаких дел, – тоже агрессивно отозвалась Галя.
– Отлично. – Вацлав поднялся, сгреб в матерчатую сумку выложенные Галей на кухонный столик продукты и, не сказав ни слова, хлопнул дверью.
Галя, толком не понимая, что произошло, устремилась за ним. Она догнала Вацлава у мусорного бака, возле которого он аккуратно принялся выгружать купленные ею продукты на выброшенные кем-то детские саночки.
– Ты совсем рехнулся! – крикнула Галя.
– В этом районе много бедных, которые рыщут по помойкам, – объяснил Вацлав, – будем считать, что ты им пожертвовала все это. – Он бросил презрительный взгляд на саночки.
– Я это тебе принесла, а не бедным!
– Ты мне ничего не смеешь приносить, запомни! – бросил Вацлав.
– Не тебе, а себе, – поправилась Галя. – Имею я право нормально поесть?
– В моем доме ты всегда будешь есть то, что ем я, а если тебе это не нравится, катись ко всем чертям!
Галя поперхнулась:
– А если я и в самом деле покачусь?
– Не покатишься, – ухмыльнулся Вацлав.
Его самоуверенность была просто невыносимой, но в то же время она обезоруживала.
И все-таки Галя сделала несколько шагов в сторону своего дома.
– Стой! – прозвучал приказ.
– Ты сказал, чтобы я катилась, – напомнила она ему не без ехидства.
– Покатишься, когда действительно этого захочешь. А сейчас ты не хочешь этого. И к тому же я не мальчик за тобой бегать.
Вернулись. Галя попыталась возобновить прежний разговор:
– Все же ответь мне, почему я не имею права купить себе кое-какие продукты.
– Потому что я не желаю, чтобы из меня делали альфонса, – всем своим видом показывая крайнее терпение, объяснил Вацлав.
– Ты можешь ни к чему не притрагиваться. Я, я голодна.
– Голодна – сиди дома и не высовывайся.
Разговор был окончен.
Гале действительно иногда приходилось довольствоваться куском хлеба и парой вареных картофелин за те долгие часы, что Олег был в рейсе, а она проводила у Вацлава. Впрочем, они ей долгими не казались, невзирая на полуголодную жизнь.
Зато когда на Вацлава сваливались деньги, он тратил их как безумный – все самое дорогое из супермаркета: бананы, ананасы, киви, инжир, все в невообразимых количествах, самые дорогие шоколадные конфеты, сыр, сервелат, цветы, словом, сколько имелось у него в кошельке, столько он и тратил, отправляясь за покупками и возвращаясь на такси.
И он, и Галя ели немного. Холодильника не было. Много вкусных вещей попросту пропадало. Гале было больно на это смотреть, но Вацлав и ухом не вел.
– Зачем все покупать в таких количествах? – упрекала его Галя.
– Для праздника, – отвечал Вацлав.
– Но у каждого из нас в животе по одному желудку, – напоминала Галя.
– Это точно, – соглашался Вацлав.
– Так какого же черта столько всего накупать, зря деньги тратить?
– А на кой черт они еще нужны? – удивлялся Вацлав.
Галя опечаленно смотрела на него:
– Знаешь, я все-таки не привыкла к такому обращению...
– Знаю. Привыкай.
– Зачем мне это нужно?
– Ты же любишь меня, – гордо говорил Вацлав. – Значит, тебе придется примириться с моими привычками.
– Ты тоже меня любишь! Почему бы тебе не примириться с моими?
– Потому что твои – дурацкие, – не моргнув глазом объявил Вацлав. – Ты же не мещанка, я знаю, зачем демонстрировать мне, будто это не так? Плюнь на все и просто живи. Вернее, живи просто.
– Как ты?
– Как я.
– Но так всю жизнь не проживешь.
– Какой смысл говорить о жизни? – сердился Вацлав. – Она завтра может оборваться, эта жизнь...
Галя умолкала.
Действительно, ни о каком будущем с этим человеком говорить было невозможно. И не потому, что он любил ее недостаточно. Галя интуитивно чувствовала трагическую справедливость его слов и содрогалась в душе: такие, как он, и правда не заживаются на белом свете. Чувство обреченности не покидало ее. Временами, подходя к его дому, Галя испытывала страх – что, если его нет... Вацлав дал ключ от своей квартиры, и ей уже случалось проводить час-два одной. Это было невыносимо. Ей казалось в такие минуты – он уже не вернется, что-то с ним случилось. Неизвестно, что это за люди, которых он куда-то там устраивает. Может, и сам этого не знает, а может, просто не желает с ней говорить на эту тему более подробно. Когда он возвращался наконец, Галя припадала к нему, как солдатка, дождавшаяся с фронта мужа. Не видя его, она сама себе казалась сошедшей с ума. Но рядом с ним все принимало нормальные очертания – и это логово уже казалось родным домом, и скудная пища нравилась, и к бесконечным их ссорам она привыкла. Они ругались, говорили друг другу страшные слова, хлопали дверью так, что она чуть не слетала с петель, но через минуту мирились, и Галя, повиснув на нем, ревела в голос, точно оплакивала какую-то будущую утрату. За всю свою жизнь она не пролила и сотой доли тех слез, что за несколько месяцев ее любви с Вацлавом.
Нет, это была не просто страсть, это была самая что ни на есть подлинная любовь...
Она бы согласилась никогда в жизни больше не притрагиваться к нему, лишь бы только все время его видеть, и знала, что он тоже готов дать обет целомудрия, только бы она была рядом. Если бы он сказал ей: «Уйди от мужа!» – она так бы и поступила.
Но Вацлав почему-то не говорил ей этих слов, хотя она чувствовала всей душой, что они рвутся с его языка. Что-то его удерживало...
Приближалась пора Галиного отпуска, который она во что бы то ни стало решила провести с Вацлавом.
К счастью, Олег брал отпуск в июле – у него побаливало сердце, и Галя уговорила его поехать с сыном на пару недель в Верховье. Таня в это время была в Москве. Олег так и сделал, ему и самому хотелось побыть немного с сыном. Оставшиеся десять дней он провел в Москве, ремонтируя машину.
Теперь ей надо было придумать себе место отдыха, куда она якобы поедет.
У Веры была дача в Нахабине, но Вера не станет покрывать ее, в этом Галя не сомневалась. Спасибо еще, не отчитала Галю за тот звонок. Сама столько лет изменяла мужу, пока не развелась с ним, а другим, видите ли, нельзя.
Можно, конечно, сказать Олегу, что она полетит куда-нибудь на курорт, но он то и дело летает в Симферополь или Ригу, ему ничего не стоит рвануть к ней на взморье или в горы, где она якобы будет отдыхать и набираться сил.
Галя вспомнила о Лиле.
От матери она знала, что Рустам купил где-то в Воронежской области дом, куда добираться очень сложно – ночь в поезде, несколько часов автобусом. В такую глухомань Олег вряд ли найдет время вырваться, чтобы навестить ее, – это раз. Во-вторых, Лиля будет в восторге узнать, что Галя тоже изменяет мужу, и, конечно, согласится прикрыть ее.
Словом, созвонившись с Лилей, Галя поехала к ней.
Около часа ушло на выслушивание обычных Лилиных историй о том, как все сходят от нее с ума, и еще около получаса – на историю о том, как Рустам чуть было не ушел от нее совсем.
– Помнишь белобрысую корову, которая встречалась с сыном твоего мужа?
– Вика, – вспомнила Галя.
– Ну да, Вика, его однокурсница... Она была замужем за каким-то маститым старцем... Короче, когда пасынок бросил ее, она вцепилась в моего Рустама... Ему нравятся блондинки, но я никогда не думала, что до такой степени. Когда Викин старец отдал богу душу, она стала приглашать Рустика поселиться у нее насовсем. Он мне об этом сказал. Я – бряк с копыт! Я, конечно, не святая, но чтобы остаться без мужа – это нет, извините... Короче, спасибо свекрови, она меня надоумила объявить Рустаму голодовку, а сама меня потихоньку подкармливала... Я от переживаний и правда похудела. Тут он и одумался. Может, эта Вика ему тогда уже надоела... Словом, у нас опять любовь, как у молодоженов, хотя у меня на стороне есть человечек... А у тебя никого нет?
– Есть, – выложила Галя.
Лиля очень оживилась:
– Да ну! Значит, и ты ставишь мужу ветвистые рога! И как он – не догадывается?
– Если ты меня не выдашь, – с нажимом произнесла Галя.
– Я? Ни в жизнь! – убежденно молвила Лиля. – Ну, рассказывай, кто он?
– Один мужик, – неохотно сказала Галя.
– Ну да, не два же... Что за мужик? Зажиточный или богатый? Подарки дарит?
– Еще как.
Лиля впилась взглядом в сапфировое кольцо, которое летом купил Гале муж.
– Это он подарил? Хорошее колечко. Что за камень?
– Сапфир, – сказала Галя, снимая кольцо. – Хочешь, подарю?
– Да ну? – не поверила Лиля. – Оно дорогое.
– Мне оно не нравится. Бери.
Лиля с трудом надела колечко на безымянный палец, полюбовалась:
– Правда даришь?
– Оно твое, – заверила Галя. – Только сделай для меня одну вещь...
– Хоть тысячу, – обрадовалась Лиля.
– Твоя свекровь в деревне?
– Ну.
– Позвони моему мужу и пригласи меня в деревню от имени свекрови. Он, конечно, удивится, но передаст мне твое приглашение... А уж там мое дело, как убедить его, что мне необходим деревенский воздух...
Лиля понимающе кивнула:
– Ясно, подруга. А ты в это время на Черное море со своим хмырем...
– Да, куда-нибудь в Анапу, – неопределенно сказала Галя.
– Может, мне к твоему мужу на это время подкатиться, как думаешь? Он мне симпатичен...
– Попробуй, – равнодушно проронила Галя.
За один рейс до начала Галиного отпуска ей позвонила Вера и сказала, что они с Валерой приглашают их на праздник.
– Какой праздник? – переспросила Галя.
– Потом скажем, – загадочно произнесла Вера.
Галя терялась в догадках. Про них с Валерой все на свете всё знали, и тем не менее они свою связь никогда не афишировали. Ехать к Вере Гале не очень хотелось, но и уклониться от ее приглашения было невозможно, тем более, что Олег, симпатизирующий Валере, тут же выразил готовность.
Сели в машину, по дороге купили торт, вино, цветы.
– Ну что там у вас, признавайтесь, – с порога потребовал Олег.
– У нас свадьба. Мы сегодня поженились, – объявил Валера.
Галя всплеснула руками, бросилась обнимать их по очереди.
За столом в основном разговаривали мужчины, как всегда, о работе. Об аэробусе новой модификации, которую сейчас опробовал Олег, об «Ил-86», недавно упавшем с высоты девять тысяч метров, спорили о причинах катастрофы... Галя смотрела на Веру и Валеру, в который раз поражаясь их сходству. У Веры с ее русалочьими глазами один тип лица, у Валеры – совершенно другой, но они чем-то очень походили друг на друга... Может, любовь и их с Вацлавом сделала похожими?..
– Покурить можно? – спросила Галя.
Вера повела ее на балкон.
– Так что, Валера тоже развелся со своей женой? – прикуривая, спросила она Веру.
– Нет, она умерла год назад, – ровным голосом ответила Вера.
Галя воспитанно выдержала паузу.
– Ты после этого развелась с мужем?
– Я развелась давно. Просто никому об этом не говорила.
– Главное, теперь вы вместе, – подытожила Галя.
– Да. Мы многое пережили, особенно за последние два года... Знаешь, Галка, у тебя совсем почернели глаза. Точно тебя что-то гложет.
– Хочешь знать, что именно? – прямо спросила Галя.
– Нет-нет, не хочу... Я очень уважаю Олега и знаю, что не из-за него с тобой что-то творится. А из-за кого – не хочу знать.
Дома Олег сказал Гале:
– Ну, слава богу. Теперь они будут счастливы, как мы с тобой. – Он бросил на жену испытующий взгляд.
– Да, как мы, – проронила Галя.
Глава 15
Олег действительно был очень удивлен, когда Галя заявила, что намерена провести отпуск в глухой деревне Воронежской области, в доме, где нет удобств, со свекровью соседки, с которой, насколько он знал, особо близких отношений не было. Галя, конечно, человек экстравагантный, но это слишком.
Он даже разыскал карту Воронежской области, довольно подробную, нашел на ней полустанок, где останавливался поезд, райцентр, от которого, по словам Гали, рукой подать до той деревушки, но самой ее на карте не оказалось.
– Что ты там будешь делать? – недоумевал Олег. – Ни телевизора, ни книг... Цивилизацией, судя по всему, и не пахнет.
– Вот и хорошо, – оживилась Галя. – Мне люди осточертели. Я все время на людях. Я ими уже перекормлена. Можешь ты это понять?
– Это я понимаю, – отозвался Олег, – но все равно меня мучает подозрение...
– Какое подозрение? – испугалась Галя.
– Да ты просто хочешь сэкономить наши деньги. Зачем, Галка? Мы с тобой не так бедны, чтобы не позволить себе хоть раз в году полноценный отдых...
– Но ты в этом году тоже поехал в глухую деревню, – уличила его Галя.
– Я – другое дело, я с сыном...
– А я сама с собой... Мне самой себя будет вполне достаточно...
Чтобы окончательно убедить Олега в том, что она в самом деле едет в деревню, Галя даже взяла билет на поезд «Тихий Дон». Она знала, Олег обязательно захочет ее проводить: от этого ей действительно не удалось отбояриться.
Галя вышла из поезда на первой же остановке, в Калуге: потеряв два лишних часа, пересела на электричку в Москву и поздней ночью оказалась наконец у Вацлава.
Вацлав изо всех сил старался придать себе обычный, независимый вид, но из него так и била неудержимая, мальчишеская радость, чистейший восторг.
Он, как сумел, подготовился к их встрече.
Прибрал квартиру, прикупил несколько тарелок. «Раз уж тебе это так необходимо», – прокомментировал он. В нескольких литровых банках стояли белые и красные гладиолусы... Купил вина, торт, буженину, пиццу и – что самое удивительное – вручил Гале пачку денег.
– Изо всех сил старался удержать себя, чтобы не потратить. – Всем своим шутливо-скорбным видом он намекал на величину принесенной им во имя любви жертвы. – Раз уж тебе необходимо сносное питание... Пересчитай, хватит нам тут на месяц?
– Хватит, – совершенно счастливая, сказала Галя.
Под столом на кухне стояли два старых телевизора – «Рекорд» и «Юность», очевидно кем-то выброшенные.
– Да, – подтвердил Вацлав. – Один я притащил с нашей помойки, другой – с соседской... Будем смотреть телевизор, чтобы ты время от времени от скуки не сбежала...
– А они показывают?
– Ну да! – фыркнул Вацлав. – Но у меня они станут показывать!
Галя решила, что это шутка, но утром, открыв глаза, увидела Вацлава, сидящего на полу с отверткой в руках. Оба телевизора уже были разобраны на детали.
– Неужели ты рассчитываешь что-то сделать? – Подперев голову ладонью, Галя с удовольствием наблюдала за его движениями.
– Сделаю, – коротко ответил Вацлав.
– У тебя есть техническое образование?
– У меня есть талант и опыт. Я всей нашей общаге магнитофоны чинил. Даже преподаватели ко мне обращались... Один доцент, владелец японской аппаратуры, особенно убивался, после того как меня отчислили... Ребята говорили, он заступаться за меня ходил... У меня золотые руки, я тебе еще не говорил?
– Как-то не упоминал.
– Золотые. При желании я могу самолет собрать. Ты меня еще не знаешь...
– Это точно, – согласилась Галя.
К вечеру телевизор, рожденный из «Рекорда» и «Юности», действительно заработал.
Первое, что увидела Галя по питерскому каналу, было лицо Федора Ступишина...
– Стоп! – Она схватила Вацлава за руку. – Не переключай. Это мой одноклассник, помнишь, я тебе о нем говорила, тот, который хотел мне раскрыть глаза на нашу державу...
– Теперь он их раскрывает миллионам телезрителей, – добродушно заметил Вацлав. – Ничего мужик, хорошее лицо... Ты уверена, что это он?
– Конечно, Федор изменился, но это он... Вруби звук.
– Да брось ты. Что, еще не наслушалась всех этих разоблачений и обличений? Они все этим занимаются, сейчас все подались в правдолюбцы. Тот парень, из-за которого меня из университета выгнали, тоже, между прочим, с экрана не слазит. Где только все они были раньше...
– Федор и раньше так думал, – вступилась Галя.
– Думать – не говорить, – пожал плечами Вацлав, – за думы в тюрьму не сажали... Это все сплошной самообман. Якобы очищение. Это внешнее очищение, если только, конечно, и оно имеет место, если это не очередная провокация – каждого из нас надо изнутри промывать. Каждого. Только уж не знаю чем, какой такой светоносной истиной. Но что не этой – точно. Кому это теперь нужно – Бухарин, Лысенко... Это чтобы в самих себя не заглядывать...
– Как это – кому? – возмутилась Галя. – Мне нужно! Должна же я знать настоящую историю моей родины!
Вацлав хмыкнул:
– Да? И что ты для себя выяснила? Какой же была история?
– Она была кровавой, – сказала Галя.
– Чтобы это знать, телевизор не нужен, – заметил Вацлав. – Достаточно одной сегодняшней газеты, чтобы прочитать в ней всю историю человечества... Держись подальше, Галя, от всей этой суеты с правдой-маткой. И насчет родины не проявляй сугубой озабоченности. Твоя родина – я. И я тебя отсюда однажды увезу.
– Куда это? – поинтересовалась Галя.
– Куда обещал, на виллу, поближе к океану. Только сначала мне ею надо обзавестись, а потом я тебя увезу.
– Я тоже хочу принять участие в выборе виллы для себя...
– Положись на мой вкус, – серьезно заявил Вацлав. – Будь спокойна, я не подведу нас обоих... Главное в этом деле – пейзаж из окна, горизонт, облака, отсутствие новостей... так называемых... Ты только подожди немного, ладно?
– Ладно, – засмеялась Галя.
На другой день Вацлав сказал:
– Тебе сегодня придется немного поскучать без меня. Приезжает мой учитель из Феодосии.
Галя навострила уши.
– И мне надо его встретить, – продолжал Вацлав. – Это не займет много времени.
– Ну да, не займет, на Казанский вокзал переться, – жалобно сказала Галя.
– На Курский. Часа три поскучаешь...
– Значит, твоему учителю тоже ничто человеческое, вроде курорта, не чуждо?
– Не чуждо, – равнодушно подтвердил Вацлав.
Галя уже знала все, что хотела узнать.
Ей необходимо было взглянуть на этого учителя – учителя чего? – ломала она себе голову, жизни, что ли... Судя по уважительному тону Вацлава, дело обстояло именно так. Значит, тем более ей нужно увидеть этого человека, попытаться понять, что связывает его с Вацлавом.
Около пяти часов Вацлав стал собираться.
– Дай денег на такси, – попросил он.
– Не дам, – отрезала Галя. – Это теперь мои деньги. Ты сам так сказал.
– Тебе же хуже, – пробурчал Вацлав. – Я буду дольше отсутствовать.
– Ничего, я поскучаю, – заверила его Галя.
– Посмотри телевизор. Может, твоего правдолюбца Федора покажут.
– Непременно, – пообещала Галя.
Как только за ним закрылась дверь, Галя подскочила к сумке, в которой были вещи, собранные «для глухой деревни», натянула на себя джинсы, свитер, взяла деньги и выбежала из дома.
Она добралась на такси до Курского вокзала довольно быстро, наверняка быстрее Вацлава, которому надо было пилить автобусом и метро с двумя пересадками, успела посмотреть табло – расписание прибытия поездов, выяснить, на какой путь прибудет поезд из Феодосии, и нырнула в подземный переход.
Галя нашла укрытие за киоском «Мороженое». Отсюда было видно всех пассажиров, идущих с поезда. Мимо нее незамеченными они не пройдут. И в самом деле, как только объявили прибытие поезда, Галя заметила Вацлава, прошедшего мимо киоска.
Тогда она осторожно высунулась, чтобы проверить, удастся ли ей затеряться в толпе встречающих.
Вроде бы должно получиться. Галя пошла следом за большим семейством, спрятавшись за спиной отца с ребенком на руках.
Подошел поезд.
Галя притормозила вместе с отцом семейства у того же вагона, возле которого стоял Вацлав.
Только бы он не оглянулся.
Он не оглянулся.
Тот человек вышел из вагона, и Вацлав сразу устремился к нему.
За несколько секунд, что Вацлав принимал сумку из рук «учителя», Галя успела хорошо разглядеть его.
Впрочем, одного взгляда было достаточно, чтобы лицо арабского типа с вывороченными губами и рубцом на скуле врезалось ей в память...
Галя обошла состав, немного подождала и, озираясь, кинулась на привокзальную площадь, поймала такси и добралась до дому раньше Вацлава.
Она все время думала о том человеке.
Ужасная физиономия, жесткая, даже свирепая... Конечно, сейчас такое время, что подобные типы повылазили из нор, где раньше скрывались, из всяких там подпольных цехов, легализовались и действуют уже сообразно закону. Но почему бы тогда Вацлаву не рассказать ей подробнее об этом человеке, почему он отделывается от ее вопросов общими фразами? Чем он занимается, в конце концов, вернее, чем занимается вместе с ним Вацлав? От подобных типов за версту разит криминалом... Интересно, кто он по национальности? Араб? Турок? И почему, увидев его, Галя сразу почувствовала опасность?
Пока Галя размышляла, сообщить ли Вацлаву о том, что она выследила его, явился сам Вацлав.
Она решила рискнуть:
– Встретил?
– Ну, – подтвердил Вацлав. Ясно было, что он больше не намерен распространяться на эту тему. – А ты как? Кино смотрела? Федора показывали?
– Нет, не смотрела.
– А что же ты делала?
– За тобой следила.
– Ты? За мной? – удивился Вацлав.
– Я видела этого человека со шрамом вот здесь. – Галя указала на скулу.
– Ну ты даешь...
Реакция Вацлава на ее сообщение была довольно вялой, и это ободрило Галю и вдохновило на дальнейшие расспросы.
– Кто он такой? У него уголовная рожа.
– Как же ты меня выследила, Мата Хари?
Галя подробно объяснила. Вацлав, казалось, с удовольствием слушал ее.
– И зачем тебе это все нужно было?
– Я заподозрила, что ты встречаешь женщину, – соврала Галя.
– Ревнуешь, что ли? – прищурился Вацлав.
– Ну.
– Не ревнуй. Я не из тех, кто лжет женщине. Если когда-нибудь встречу другую – немедленно поставлю тебя в известность.
Эти слова, произнесенные насмешливым тоном, переключили внимание Гали на совершенно другие вещи. Как она впоследствии жалела об этом!
– Ты? Другую? – возмутилась она.
– Я, другую, – поддразнил ее Вацлав.
– Так вот – я этого дожидаться не буду, не надейся! Я тоже встречу другого! – выпалила Галя.
– Черта с два! – высокомерно отозвался Вацлав.
– Нет, так и будет, – убежденно ответила Галя. – Обязательно встречу другого и закручу с ним роман.
– Если что узнаю, пристрелю как собаку, – спокойно пообещал Вацлав.
– Да-а? Из чего же это ты меня пристрелишь?
– Из кольта. У меня есть кольт. Уложу на месте. – Некоторое время они злобно смотрели друг на друга. Лицо Вацлава перекосила ухмылка. – Кстати, это не шутка.
– Не шутка, что у тебя есть оружие?
– И что я из него тебя пристрелю как собаку, если ты мне изменишь.
Они снова как будто сцепились взглядами. В голове у нее промелькнула мысль: «Вот сейчас мы точно похожи, как брат с сестрой». И вдруг они оба расхохотались и обнялись.
– Почему же ты меня к мужу не ревнуешь?
– Ты ж его встретила раньше, чем меня. Тут ничего не поделаешь. Поживи с ним пока, пусть присматривает за тобой, пока я тебя не заберу...
