Текст книги "Музейная пыль (СИ)"
Автор книги: Вера Клеменская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
– Ты так думаешь? – уже гораздо спокойнее поинтересовалась я.
– Ещё бы, – хмыкнул некромант, садясь во второе кресло и нахально наливая себе полстакана бренди. – Сама подумай, чем могли нагрешить эти двое? Растратили казённые средства? Брали взятки или ещё как-нибудь злоупотребляли своими должностями? Нарушали супружеские обеты?
– Магистр Шерон подпольно изготавливал артефакты, – напомнила я. – Ты сам мне это рассказал.
– Запрещённые к свободной продаже, а не запрещённые в принципе, – спокойно уточнил некромант. – Даже за это, не говоря обо всём прочем, не дадут больше пары лет, наверняка ещё и условно. А пропавшая книжица тянет минимум лет на восемь, если повезёт с судьёй. Её копия – лет на шесть. И, как тебе должно быть известно, это будут суровые шесть или восемь лет, без надежд на амнистии, помилования и досрочные за хорошее поведение, поскольку закон терпеть не может магов, заигравшихся во всемогущество.
– Знаю, – мрачно согласилась я. – Тогда как они намерены привести свою угрозу в исполнение?
– Либо никак, либо речь пойдёт о другом предмете. Например, на тебя свалят первую кражу. История выйдет не слишком серьёзная, зато шумная и позорная дальше некуда.
– Стой! – выпалила я, озарённая мыслью. – А что если магистр Шерон с ними заодно?! Что если он нас одурачил и специально дал тебе ключ, чтобы те двое смогли украсть книгу? И всё наврал про копию?!
– Не думаю, – покачал головой некромант. – Ты ведь сама слышала, что ректор причастен, так? И что для него кража стала неожиданностью. Будь Шерон в деле, книгу взяли бы в первый же раз, потому что знали бы, где она. Но нет, они не знали. Да и потом, к чему вообще шумиха с кражей, если директор музея с тобой в одной команде?
– Не знаю. Но если…
– Если что?
– Нет, – отмахнулась я. – Я подумала, вдруг магистр и ректор стали опасаться, что их подозревают, и с помощью инсценировки кражи решили замять дело. Ведь если не станет артефактов, проверить подозрения не получится. Но нет, история с книгой сюда не вписывается.
– Именно, – кивнул некромант. – Такую версию я сам рассматривал как основную, пока не всплыла эта распроклятая книга. Нет, кто-то явно раскрыл эту парочку раньше секретчиков.
Воспользовавшись его минутной задумчивостью, я схватила со столика графин и тоже налила себе сразу полстакана. Вроде бы мне удавалось сохранять внешнее спокойствие и даже относительно ясно мыслить, но нервы были натянуты уже до звона, и с этим надо было сделать что-то прямо сейчас, пока я не сорвалась.
Бренди обжёг горло, я закашлялась и чуть не выронила стакан. Никогда раньше не пила его вот так, в чистом виде. Вообще-то всего один раз и попробовала, на школьном выпускном, сильно разбавленным содовой, да ещё и с каким-то сиропом. Так что, честно говоря, не ожидала, что это будет настолько… резко, что ли. Так, что волна жара по всему телу прокатилась и руки задрожали.
– Полегчало? – с еле уловимой насмешкой в голосе поинтересовался некромант.
Переведя дыхание, я сделала ещё один глоток, уже поскромнее. На этот раз удалось различить вкус и аромат напитка. Не сказать, чтобы они мне особенно понравились, но хоть руки трястись стали поменьше.
– Теперь да, – выдавила я, задумчиво глядя в пол.
– Тогда иди спать.
Покачав головой, я в два больших глотка опустошила свой стакан и со стуком поставила его на стол. Нисколько не полегчало, морально, во всяком случае. Но вот физически почему-то стало легче, именно легче. Настолько, что смогла бы даже потанцевать, наверное. Да, а потом сразу, без всякого перехода, истерику закатить. Нет уж, надо удержать себя в руках.
Некромант тоже допил бренди, поставил свой стакан рядом с моим, поднялся, подошёл ко мне и протянул руки, предлагая, так скажем, помощь и поддержку. Я смерила его вопросительным взглядом, едва удержавшись от искушения поплотнее вжаться в мягкую спинку.
– Идём. Тебе пора на горшок и в люльку.
– А… а это? – почти шёпотом поинтересовалась я, кивая на остатки ритуала, так до сих пор и украшавшие гостиную.
– Уберу потом сам.
– Когда потом? – тупо спросила я.
– Когда ты спать ляжешь.
Я встала, проигнорировав его руки. Комната чуть покачнулась в первый момент, но потом всё прекратилось. Я что, пьяная? Да нет, выпила не так уж и много, к тому же после сытного ужина. Просто нервы, давление, наверное, прыгнуло.
Первые несколько шагов получились нормально, но потом пол опять покачнулся, я еле успела вцепиться обеими руками в дверной косяк, чтобы не упасть. Ну вот что за ерунда такая? Всегда считала себя довольно устойчивой к алкоголю, и вроде бы не без оснований. Не первый ведь раз пила. Правда, раньше всегда ограничивалась вином.
Некромант подхватил меня под руку. Уж не знаю, в самом ли деле это было так, но в тот момент я себя почувствовала не леди, сопровождаемой кавалером, а пожилой тётушкой, выпившей лишнего за семейным ужином и теперь выпроваживаемой племянничком куда подальше, чтоб не позорилась. От этого к безумному коктейлю моих эмоций добавились ещё досада и раздражение.
К середине лестницы я окончательно обрела физическое равновесие – всё-таки и правда выпила не так уж много. Вырываться, правда, не стала, подозревая, что от этого буду выглядеть и почувствую себя ещё глупее, и вот тогда точно уже не выдержу и отмочу чего-нибудь такое, за что до конца дней стыдно будет. Так, в роли тётушки, и дошла до двери своей комнаты.
Физически я была изрядно вымотана, но эмоционально взвинчена будь здоров. Такое отвратительное состояние, когда поспать надо бы, а не выходит. И дома, как назло, наверняка нет успокоительного: уезжая куда-то с ночёвкой, мама всегда брала его с собой, на всякий случай. К тому же, в аптечку лезть раньше надо было, теперь глупо разворачиваться и бежать обратно вниз, на кухню.
С этой злой мыслью я резко выдернула руку. Не рассчитав при этом ни силу движения, ни того, насколько контролирую собственное тело. Развернулась на пятках и довольно ощутимо приложилась лопатками об стену у двери.
А он стоял рядом, чтоб его, настолько близко, что если глубоко вдохнуть, коснусь его груди своей. И смотрел на меня с какой-то слегка отстранённой задумчивостью, непонятно, что вообще означающей. То ли жалел меня, то ли на мою глупость сердился, то ли просто всё это ему до ужаса надоело.
Пару секунд я не решалась ни вздохнуть, ни пошевелиться, а потом как-то сделала то и другое разом. И почему-то совсем не так, как изначально задумывала. План был простым, как овсянка быстрого приготовления: просто добавить воды. В смысле, сделать шаг в сторону, потом отступить в комнату и уж следующим пунктом программы – от всей души грохнуть дверью перед некромантским носом.
Только вот примерно за долю секунды до благополучного приведения этого плана в исполнение я успела подумать, что не стоит ещё и так позориться. На кой, в самом деле, весь концерт на ровном месте? Что я, не могу быть взрослым, адекватным человеком? В смысле, поблагодарить сейчас за помощь и попросить разобраться с магическими художествами в гостиной, пока я приму душ, чтобы окончательно оклематься. А там, глядишь, и распрощаться вежливо, как подобает приличным людям.
Первый мой порыв был искренним. Второй – здравым и логичным. Но я, видимо как истинная женщина, из двух исхитрилась выбрать третье, не вытекавшее из нынешней ситуации ни логически, ни даже эмоционально. Хотя насчёт последнего можно было спорить.
В прежней своей тихой, спокойной и правильной жизни мне, пожалуй, хватило бы здравомыслия держаться подальше от подобных персонажей. Не потому, что некромант мне не нравился. На самом деле именно что нравился, как ни досадно.
Мысли об этом я усердно душила в зародыше или заталкивала в самый дальний чулан подсознания вместе с эмоциями, со всеми своими раздражением, гневом, восхищением, влечением… да, именно влечением, чёрт бы его побрал. Оно и раньше всплывало, но обстоятельства позволяли его спрятать и придушить, переключаясь на другое. А именно в эти секунды я ощущала его настолько остро, что дыхание перехватывало. Я хотела того, что категорически запрещал разум. Но я уже столько успела наделать такого, что он мне запрещал…
Я его поцеловала. Довольно коротко, насколько хватило дыхания. И добрую секунду, в которую уместилось три удара сердца, думала о том, как вот сейчас, под белы рученьки спроваженная спать, умру со стыда. Но ответный поцелуй вытряхнул эти мысли из головы.
В обожаемых мамой романтических историях первому поцелую предшествовали томная прогулка под луной, долгие беседы о высоком, многословные выражения нежных чувств. А следовали за ним уверенные рассуждения о счастливом грядущем. А в нашей не было ни слова, только новые поцелуи везде и руки везде, поспешно стаскиваемая одежда и скользкая прохлада покрывала под обнажённой спиной.
– Зайка, подожди… – только и умудрился выдохнуть он в короткую паузу.
– Не надо, – коротко бросила я в ответ.
Я позволила себе всё, чего не делают приличные девушки, даже оказаться сверху и задать свой собственный ритм, от которого темнело в глазах, а по спине пробегала восхитительно колкая дрожь. Напряжение внутри копилось, разрядами электричества проникая сквозь кожу от каждого прикосновения.
А потом он вернул себе контроль, после очередного долгого поцелуя чуть прикусил моё плечо и резко поднял мои ноги высоко вверх. Я охнула, запрокидывая голову – настолько едва выносимо острым и сладким оказалось ощущение. И поняла, что больше не пошевелюсь, просто поплыву дальше по пронизывающим волнам, несущим всё выше, выше, выше…
Невольный вскрик достиг моих ушей будто со стороны, сквозь безумно яркую вспышку, заставившую исчезнуть весь мир и меня саму. На миг показалось, что я вот-вот сгорю и рассыплюсь пеплом, но вместо этого пришла ватная слабость, не дающая даже кончиком пальца шевельнуть.
Нужно было теперь что-то сказать? Даже найдись у меня слова, я не сумела бы их озвучить. Всё оказалось слишком неожиданно и… потрясающе. Я и не знала, точнее, почти уже перестала верить, что такое возможно. Как же здорово, что я ошибалась…
До этой ночи я полагала себя девушкой опытной: как же, целых два с половиной романа с продолжением. Только все эти «продолжения» с тем, что только что произошло, рядом не валялись.
С Ричи я почти получала удовольствие. То есть, мне было приятно. Обычно ровно до того момента, когда прелюдия переходила в недолгую, к счастью, возвратно-поступательную возню, которую я, признаться, просто терпела – не отказывать же тому, кого я искренне считала тогда будущим мужем.
Потом был Джо, впервые разбудивший во мне нечто вроде страсти. Но тогда это скорее помешало, чем помогло: я слишком много думала о том, как он оценит моё поведение. Так что оба раза закончились разочарованием и неловкостью. Третьего так и не случилось, на том свидании мне было объявлено, что хоть я и прекрасна, он всё-таки поищет девушку более подходящую для супружества.
Конечно, там прозвучало много разных комплиментов и заверений, что дело исключительно в неготовности ждать лет пять, пока я доучусь и поработаю, но уже тогда я не была настолько наивна. Он предпочёл бы заполучить невинного ангелочка и воспитать по своему вкусу, а девушку с опытом воспринимал как бракованный товар. Это было написано у него на лице, и надолго отбило у меня охоту ввязываться в новые отношения.
Стефан старался быть очаровательным. Очень старался, вывалил на меня столько романтических пустяков, оказал такое внимание, что на пятом свидании продолжать уворачиваться было уже глупо. Честно сказать, после такой его изобретательности в соблазнении я ожидала от близости чего-то не менее интересного. Но прошла она прямо-таки по заветам ортодоксов: в темноте, под одеялом, в миссионерской позе и очень быстро. Все мои попытки это изменить были мягко, но решительно пресечены. В финале я получила новую порцию комплиментов и была галантно доставлена домой. С созревшим в голове твёрдым решением на звонки этого парня не отвечать. Впрочем, случая проявить эту твёрдость мне не представилось, больше он и не звонил. Ну что же, это можно было посчитать за половинку романа.
Прелесть нынешней ситуации заключалась в том, что мне было совершенно плевать, что там обо мне подумает некромант – я о нём в любом случае ещё не то думала. И не было нужды учитывать, как моё поведение сейчас повлияет на будущее наших отношений, потому что у них по определению не могло быть никакого будущего. Так, разовое развлечение. И отличное, надо признать. Не откажусь и повторить, если представится случай.
– Спишь? – всё-таки спросила я, решив, что нельзя отмалчиваться бесконечно.
– Думаю, – довольно лениво прозвучало в ответ.
– О чём?
– О том, что надо бы встать и прибраться внизу.
Видимо, на этот раз комплиментов я не дождусь. Как и всей прочей пустой романтической болтовни. Потехе час, а делу время, да. И дело в первую очередь. Ну и хвала небесам, иначе было бы уж слишком неловко.
– Да, – согласилась я. – Надо бы.
А ещё не помешало бы принять душ. И придумать, что делать, когда с мытьём и с уборкой будет покончено. Господи, а ведь никогда раньше передо мной не стояло этого простого, в сущности, вопроса: что же делать после, если не нужно срочно приводить себя в порядок и отправляться домой, ужинать.
– Пойду в душ, – сообщила я, спуская ноги с кровати и по привычке пытаясь попасть ими в тапочки. Не попала, конечно: тапочки валялись где-то у дверей. Кажется.
Ответа так и не последовало, но оно и к лучшему. Голова моя была слишком занята мыслями о том, стоит ли сейчас собирать разбросанную по комнате одежду. Смущаться было, вроде, уже и поздно, но всё-таки я не была готова к подобной… откровенности. Потому быстро прошмыгнула в ванную и заперла за собой дверь.
Нет, гениальных идей у меня так и не народилось. Торчать под душем час в надежде на озарение я не стала, быстро ополоснулась, вытерлась, набросила халат прямо на голое тело, потому что всё бельё, разумеется, осталось в комнате, в комоде, вышла и радостно обнаружила себя в одиночестве. О случившемся напоминали только изрядно помятое покрывало и дорожка моей одежды от двери до кровати. Впрочем, не только моей.
Стоило ли прибраться? Может быть, но именно сейчас мне этого совершенно не хотелось. Я тупо остановилась посреди комнаты, на самом краешке пятна света, падающего из коридора. Чёрт возьми, я переспала с мужчиной, которого, вроде бы, даже по имени не называла ни разу. Даже мысленно. Да, да, так всё и было – просто секс, ничего личного. Чёрт.
Чтобы не тонуть в бесполезных размышлениях, я решительно сунула ноги в тапки и пошла вниз, на кухню. Надо вычистить тарелку как следует и вернуть на место, в сервант. Не хватало ещё потом объяснять маме, зачем я её вытаскивала.
По пути на кухню я мельком заглянула в гостиную. Некромант сидел у камина с бокалом и задумчиво глядел на догорающую бумагу. Больше следов ритуала там не осталось. Может, конечно, попали на ковёр какие-то брызги, но чёрт с ними, всё равно никто не заметит.
Тарелка, к счастью, была уже помыта, стояла в сушилке. Не то, чтобы я боялась вида крови или вроде того, но прикасаться к остаткам совсем незнакомого и непонятного ритуала всегда боязно, мало ли что. Пусть уж лучше их убирает тот, кто его и проводил.
Натерев тарелку полотенцем до блеска, я дошла до порога кухни и остановилась. Во-первых, сейчас придётся зайти в гостиную, чтобы вернуть посудину на место. И что-то сказать. А во-вторых, я увидела проклятый конверт, лежащий на полке в коридоре. Напоминание о том, что вместо практики мечты, шансы на которую у меня очень даже были, в понедельник мне предстоит отправиться в бандитское логово.
Стиснув тарелку до боли в пальцах, я решительно прошагала по коридору и гостиной до серванта, и распахнула его дверцу с такой силой, что посуда на всех полках жалобно звякнула. Клянусь, я не слышала шагов позади, хотя точно знала, что перед сервантом в полу есть одна скрипучая доска. Когда мама на неё наступает, мне из моей комнаты слышно. Но сейчас тишину не нарушил ни единый звук. Потому просто чудо, что я не подпрыгнула от неожиданности, когда удивительно тёплые руки легли мне на плечи, а тарелка, выскользнув из пальцев, мягко перелетела в нужную стопку.
– Успокойся.
– Ещё пару раз повтори это слово, и я закачу тут истерику, – фыркнула я.
– А есть смысл?
– Повторять или истерику закатывать?
То ли последняя вспышка нервного напряжения окончательно оставила меня без сил, то ли поработала какая-то неощутимая для меня магия, но я расслабилась. Закрыла, уже осторожно, дверцу серванта, и медленно выдохнула. Вдоль позвоночника скользнула знакомая дрожь. Завтра будет завтра, и пускай его будет. Пока что у меня есть сегодня, и надо этим пользоваться.
Подняв руки, я скрестила их на груди, накрыв чуть поглаживавшие меня пальцы своими ладонями, медленно развернулась, вынуждая следовать за мной, и пошла к лестнице, по пути выключая везде свет. Мысль о том, что выглядит это как безмолвное приглашение остаться на сегодня, вызвала у меня улыбку: на самом деле действовала я машинально, но оно и хорошо, что так получилось. Уж не знаю, смогла бы сделать это обдуманно или нет.
На этот раз всё было неспешней, как-то основательней, и в чём-то даже лучше. Вернувшись с небес на землю, я успела сонно подумать, что Лорел была определённо права: гораздо лучше, когда твои желания не игнорируют. А если их ещё и слегка предугадывают, вообще прекрасно.
– Мы об этом поговорим.
– Ага, – сквозь зевок согласилась я, устраиваясь поудобнее. – Потом.
– Завтра.
Завтра так завтра. Именно сейчас мне было настолько хорошо и спокойно, что это слово даже не пугало, впервые за последние недели. Да хоть камни с неба, сейчас я буду спать.
* * *
Утром никакого разговора не состоялось. Не потому, что мне так хотелось, просто забыть я умудрилась не только про проблемы, но и про будильник, который по-хорошему надо было переставить хотя бы на полчаса пораньше. Так что собираться пришлось крайне поспешно, дабы не столкнуться на крыльце с милейшей госпожой Дормун и не стать на ближайшую пару лет главной темой сплетен всего района. А ещё чтобы всё-таки увидеть списки по практике до того, как приближаться к ним станет опасно если не для жизни, то уж во всяком случае для самоуважения.
В машине я уже вполне обдуманно погрузилась в изучение документов из переданного Дрейком конверта. На первый, второй, да и третий взгляд они выглядели вполне прилично и серьёзно: запрос на имя декана, копия для научного руководителя, предполагаемый рабочий график, примерный перечень рабочих задач и обязанностей и ещё несколько бумажек для полного и окончательного ублажения университетской бюрократии.
Честное слово, если бы не все остальные обстоятельства, я бы всерьёз рассмотрела подобное предложение: довольно интересная работа в солидной компании, да ещё и с оплатой возможных сверхурочных. Не сказать, чтобы самое лучшее, но точно одно из. Но опять же, если не учитывать нечто крайне важное.
Тем не менее, вчера мне было высказано очень верное замечание: это не только петля, в которую мне предстоит добровольно сунуть голову, но ещё и шанс что-нибудь выяснить о злоумышленниках. Они ведь добровольно распахивают передо мной двери своего логова. И всё, что я там услышу, увижу или выведаю – моё.
– Между прочим, – заметила я, когда мы уже въезжали на парковку, – вот и доказательство того, что университетская братия не при делах. Если бы кто-то из здешнего начальства был замешан, меня в эту контору просто распределили бы.
– Да, – после небольшой паузы согласился некромант. – Но им известно, кто твой научный руководитель.
– Тогда почти наверняка в деле кто-то из студентов моего курса, – пожала плечами я. – Потому-то и ограбление музея прошло так бездарно.
– Или так, или их человек просто невероятный параноик.
– Или ты просто невероятный параноик, – буркнула я. – Притормози, я хочу поскорее увидеть, насколько мне не повезло.
А ещё – увернуться от обещанного разговора. Хотя бы уже потому, что в данный момент музейно-артефактная история волновала меня куда больше, чем проблемы несуществующих отношений. Или существующих не-отношений. В общем, чего-то там существующего или нет, неважно чего, в любом случае оно подождёт.
Именно с этой мыслью я пробежалась по ступенькам крыльца, толкнула дверь, змеёй проскользнула через турникет и рванула к спискам. Народа возле них было на удивление мало, всего три человека, да ещё несколько кучек студентов толпилось по углам. И, что совсем удивительно, никаких магических подстав пока не наблюдалось. Ну, или они были слишком хороши, чтобы я их заметила.
Нетерпение не позволило мне остановиться и взглянуть повнимательней. Да и попытайся я это сделать, едва ли вышел бы толк. У меня даже руки сейчас дрожали так, что пришлось сунуть их в рукава куртки, чтобы не позориться. Без того меня считают той ещё заучкой, а если увидят в таком вот состоянии, решат, что я окончательно тронулась на почве будущей карьеры. Ведь это же надо – почти пять лет успешно избегать всякого злословия на свой счёт, и под самое прощание с университетом оказаться в сплетнях по уши!
За годы учёбы я отлично запомнила, в какую часть какого листа попадает моя фамилия, так что поиски много времени не заняли. На пару секунд прикрыв глаза и медленно выдохнув, я прочла нужную строку. И чуть не взвыла.
Мало того, что эти негодяи лишили меня душевного покоя и самоуважения! Из-за них я ещё и лишилась практики в лучшей компании, разрабатывающей магические охранные системы! Почти всего, ради чего я работала с первого курса!
Тайком переведя дыхание, я отошла от стенда. Не стоит забывать, что в сравнении с другими возможными эта неприятность не так уж и велика. А главное, вовсе не непоправима. Подумаешь, работа. Есть немало способов её получить, дипломная практика один из самых простых, но вовсе не единственный. Так что ничего не поделаешь, надо идти в деканат.
Уже подойдя к лестнице, я остановилась, как вкопанная. В голову мне наконец-то пришло то, что по идее должно было прийти туда уже очень давно. Все те документы, что вручил мне Дрейк, следовало приносить в деканат месяц назад. Предварительно согласовав с научным руководителем. А сейчас меня там и слушать не станут.
Хотя насчёт согласования с профессором – это, пожалуй, мысль. Вот к нему сейчас мне и стоит пойти, передать привет и всё такое. Словом, переложить с больной головы на здоровую. И пусть он за меня думает, как бы этак договориться с нашей университетской бюрократией.
У двери кафедры я остановилась, чтобы отдышаться после бега по лестнице. А заодно порадоваться своему первоначальному смятению. Начни я высказывать Дрейку, что уже поздно менять место прохождения практики, неизвестно, чем бы это закончилось.
На стук в дверь сначала никто не отозвался. Наверняка секретарь как раз сейчас притаилась где-то в укромном уголке холла в ожидании представления. Ругнувшись себе под нос, я выждала с полминуты и постучала снова. Исключительно для приличия. К моему немалому изумлению дверь распахнулась.
– З-здравствуйте, – пробормотала я, увидев на пороге профессора Лирса собственной персоной.
– Давайте сюда документы, – чуть раздражённо потребовал он, коротко кивнув в ответ на моё приветствие. – А заодно и то, что вы там сделали по диплому. Кажется, времени на консультацию сегодня не останется.
Обречённо вздохнув, я вытащила из сумки конверт и папку с дипломом. Посмотрев на них пару секунд, профессор развернулся и, жестом велев мне идти за ним, пошёл в свой кабинет. Я поплелась следом, осторожно прикрыв за собой дверь.
В кабинете Лирса я села на ближайший к его столу стул и тут же уставилась в стену перед собой. Так и не придумала, что сказать, но, кажется, от меня никаких объяснений уже и не требовалось. Очень… заботливо.
Профессор тоже ничего не говорил. Только шуршали в тишине листы с попытками моего научного творчества. А потом за стеной послышались тихие шаги, щёлкнул замок и дверь кабинета открылась. Разумеется, это был некромант. Явился, не запылился, не мог не лишить меня только что обретённого подобия спокойствия. Чтобы не смотреть на него, я перевела взгляд на Лирса.
– Ну как? – поинтересовался профессор, не поднимая головы. – Не зря я почти два часа слушал нытьё Эдертона? Фуллер рассказал что-нибудь толковое?
– Что-нибудь рассказал, – ответил некромант, прикрывая за собой дверь кабинета и проходя мимо меня прямиком к столу. – По итогам беседы с ним мы успешно продвинулись в очередной тупик.
– Оптимистично, – хмыкнул профессор, что-то зачеркивая в моем тексте. – И почему же так вышло?
– Потому что именно этого следовало ожидать, – развёл руками магистр, усаживаясь на край стола и тоже заглядывая в мою писанину. – Того, что теперь говорить придётся со стариком Карвером, а это… не слишком перспективно.
– Больше тебе скажу, это будет ещё и крайне затруднительно, – протянул профессор, снова принимаясь безжалостно черкаться в результатах моих недельных трудов. – Он пропал месяца два назад.
– Как пропал? – озадачился некромант, и тут же, без всякого перехода, поинтересовался: – Чем тебе не угодил этот абзац? По-моему, отлично сформулировано.
– И совершенно здесь не в тему, – отрезал Лирс. – Вообрази, старикашка стукнул сиделку статуэткой по голове и скрылся в неизвестном направлении. По крайней мере, такова официальная версия. А что, думаешь, этот старый пень может быть тоже замешан? Ему ведь за девяносто, он уже с собственными-то мозгами договорится не в состоянии, не то, что с чужими.
– Как знать, – задумчиво проговорил некромант, барабаня пальцами по монитору. – Этот хитрый старый чёрт вполне мог и прикидываться маразматиком. А может, из него вытянули сведения, а потом просто убрали, чтоб никому другому не проболтался. Это мы вряд ли уже выясним. Но в любом случае, хуже всего то, что некого теперь расспросить о «звезде».
– Ну, если подумать, старик Арнольд не единственный Карвер на свете, – обронил профессор, не отвлекаясь от оставления замечаний на полях и не только.
– Верно, – признал магистр. – Но остальные точно так же недоступны. Алан и Бойд сидят, с ними под видеокамерой в любом случае не поговоришь о запрещённом артефакте. А Агнесс до сих пор в бегах, и я понятия не имею, где она может быть.
– Да, – кивнул Лирс. – Но ты кое-что упускаешь. Кое-кого. Третьего сына.
– Есть и третий? – вскинул брови некромант. – Впервые слышу.
– Есть, самый старший. Он разорвал отношения с семьёй ещё задолго до того, как… как её сомнительная слава достигла апогея. Даже, насколько я знаю, взял фамилию матери.
– Он не менталист?
– Менталист, – качнул головой профессор. – Но такой, не из выдающихся.
– Но всё-таки есть шанс, что в прежние времена он заглядывал в фамильную библиотеку?
– Определённо есть.
– Тогда как его найти?
– Говорю же, он взял фамилию матери, – терпеливо повторил Лирс. – А мать его звали то ли Салли, то ли Сара, но главное, она из Логанов, из угасшей династии алхимиков.
– А имя её старшего сына тебе, случайно, не известно? Или хотя бы возраст?
– Если когда-то я это имя и знал, то давно и благополучно забыл, – сознался профессор. – Но не думаю, что в нашей стране очень уж много менталистов по фамилии Логан. Что же до возраста, он на пару-тройку лет старше Алана. Найдёшь.
– Ну да, – признал некромант. – Бывало и хуже. Когда закончишь критиковать труды Софи, сходи и возьми ключ от архива.
– Зачем? – вскинул брови профессор.
– Искать Логана, само собой.
– А чего сам не возьмёшь?
– Я уже брал эти ключи дважды за последний месяц, – спрыгивая со стола и направляясь к дверям, через плечо бросил некромант. – Не хочу объяснять ректору, каким мёдом мне там намазано.
– Ты параноик, – буркнул Лирс, захлопывая мою папку.
– Вы сговорились, да? – уже с порога поинтересовался магистр.
– О чём? – искренне удивился профессор, но дверь уже закрылась.
– Определённо параноик, – не удержалась я.
– Обстановка располагает, – неожиданно усмехнулся в ответ Лирс. – Поправьте то, что я отметил. В целом хорошая работа, но теперь непонятно, как быть с практикой.
– Думаете, они откажут мне в смене места? – осторожно поинтересовалась я.
– Они попробуют, – довольно мрачно ответил профессор. – Но это решаемая проблема. Идите, мы со всем разберёмся. Постепенно.
Я кивнула, забирая папку. Постепенно разберёмся, да. Так или иначе. И всё это в любом случае не повод не писать дипломную работу. Так что придётся думать, как использовать то, что есть, чтобы пять лет учёбы не пошли коту под хвост.
Когда я вышла из кабинета, секретарь кафедры уже вернулась на своё рабочее место, о чём-то мило хихикала с Тедди Нестом, третьим дипломником профессора. С моим появлением, правда, смех умолк как по волшебству.
– Доброе утро, – сказала я, с чего-то вдруг чувствуя себя неловко.
– Да уж, доброе, – согласился Тедди. – Особенно для тебя и для Беринг. Поздравляю с практикой в «Спайделл». Скажи, с кем мне надо переспать, чтобы так повезло?
– С большой кучей книг, – менторским тоном сообщила я в ответ. – И не спать. И так пять лет, регулярно.
Искушение хлопнуть как следует дверью кафедры я подавила не без труда. Много от кого ожидала таких плевков ядом в свой адрес, но не от Тедди. С ним мы вроде всегда ладили, да и вообще он умный парень и собиранием сплетен на моей памяти не увлекался отродясь. С чего вдруг такие перемены? Неужто его на таможню какую-нибудь сослали?
Пару секунд я раздумывала, стоит ли ещё раз спуститься в холл и посмотреть, куда же угодил Нест, но потом решила не портить себе и без того не радужное настроение. Там ведь я неизбежно встречу ещё кучу сокурсников, и большинство из них не будут особо скромничать. Какое счастье, что сегодня последние два семинара, и больше мне с ними встречаться почти не придётся. Не считая государственного квалификационного экзамена и защиты диплома, но во время этих мероприятий народу точно будет не до пустого злословия.
Следующей моей мыслью было навестить музей, но и туда я не пошла. Не догадалась спросить, узнал ли магистр Шерон, кто именно был с визитом в его кабинете и забрал копию книги. Точнее, кто привёл туда тех визитёров, но это детали. Что, если знал? Как мне после этого вообще в глаза ему смотреть?
Конечно, он мне не позвонил и не потрудился как-то иначе известить, что я уволена, так что, наверное, и не уволил. Во всяком случае, пока. Стоило ли выяснить всё окончательно? Да, и поступить так было бы логично и правильно. Но сейчас у меня не было на это моральных сил, так что я решила позволить себе чуточку детскости и на время спрятаться от пугающей реальности. Догонит так догонит, а нет – буду считать, что повезло.
