Текст книги "Музейная пыль (СИ)"

Автор книги: Вера Клеменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Глава 15

– Я не знаю, кто он такой, этот Клод Брэн, – зачем-то повторила Оливия. – Кроме того письма нигде и никогда больше не встречала этого имени.

– А можно найти его фотографию? – попросила я.

Теоретически это не должно было стать проблемой. Уважающие себя компании всегда размещают на своих страничках информацию о руководстве – как проявление открытости, попытка вызвать доверие. На многих действует, потому это и делается, и сейчас это очень кстати: наверняка у мерзавца есть запасное имя, и не одно, но вот есть ли у него запасное лицо? Это довольно сложно в современном мире, одержимом защитой от магических личин, да и едва ли вообще необходимо.

– Нет, – покачала головой Оливия, просматривая фотографии, которые нашлись в сети. – Такого я бы запомнила, если бы он хоть как-то обратил на себя моё внимание.

Если честно, я ожидала подобного. И всё же какая-то связь тут была, её не могло не быть. Не верилось мне в щедрость этого типа, в то, что он позволял Аните играться со «звездой» как вздумается, не преследуя при этом никаких собственных целей. Тут был план, вторым, третьим слоем, надёжно замаскированный, но именно план, ни единой случайности, никакого баловства. Оливия, как и я, имеет к этому отношение. Просто по какой-то причине это до сих пор не проявилось. Но неизбежно проявится.

– Я пойду, – сообщила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

Никто меня не остановил. Кажется, нам всем нужно было подумать, покопаться в памяти и не только, чтобы понять, как действовать дальше. Для того, чтобы разрушить чужой план, нужно сперва его понять. И не только как перечень конкретных действий. Нужны истоки, участники, мотивы каждого из них. Как раз то, чего у меня не было.

Домой я ехала с мыслью порыться в сети как следует, узнать всё, что только возможно, цепляться за каждую кроху сведений, пытаясь сложить всё воедино и наконец-то осмыслить. Ничего из этого не удалось. Кое-как затолкав в себя ужин, не потому, что хотелось или нужно было, просто чтобы с мамой не спорить, я доползла до своей комнаты, рухнула в кровать и расплакалась.

Остановиться я не могла. Слишком долго сжимала внутри себя эту пружину, твердя, что эмоции бесполезны и бесплодны, что нужно думать, а не переживать, что где-то есть берег, до которого нужно доплыть и вот уже там… там будет безопасно и можно всё: плакать, смеяться, танцевать, головой об стену биться. Но сначала – доплыть, не тратя ни капли сил на то, что не может помочь в пути к этому самому берегу.

Только вот какая беда: я человек, а не машина, хотя и у машин есть предел прочности. Но у меня он точно куда меньше. Я ведь не тренированная супершпионка, не какой-то мрачный гений, которому подобные игры в удовольствие. Я всего лишь самая обычная девушка. Да, мне помогали сдержанность и определённая стойкость, неизбежно заработанные в детстве, проведённом с двумя старшими братьями. Но вот теперь силы, кажется, закончились.

Проснулась я окончательно вымотанной. Или не окончательно. По крайней мере, смогла встать, принять душ, кое-как привести себя в порядок и отправиться на работу. И сделать то же самое на следующий день. Дотянуть до конца недели, сохраняя внешнюю иллюзию собственной нормальности. Я ничего не выяснила, просто ждала неизбежного. Того, что Брэн и его команда всё-таки завладеют книгой.

К вечеру пятницы ожидание сделалось невыносимым. Я заставила себя принять душ, попыталась заниматься учёбой, потом открыла исторический роман, который давно собиралась прочесть, но увлечься им мне тоже не удалось. Лихорадочно соображая, чем бы занять голову, чтобы не скатиться в истерику, припомнила, что собиралась поинтересоваться семейкой Карвер.

Поиск выдал мне чёртову кучу ссылок. Семейка оказалась реально знаменитой. Много поколений выдающихся учёных оставили после себя бездну трудов по ментальной магии. Карвер – это было имя из энциклопедий, сборников биографий выдающихся людей, обложек книг, учебников… и уголовных дел. Точнее, одного уголовного дела. Но очень, очень громкого.

Алан и Бойд Карверы вместе со своей сестрой Агнесс организовали много лет назад довольно затейливый преступный бизнес. Сами они именовали своё предприятие кукольным театром, весьма точно, пожалуй, выражая его суть. Они промывали своим жертвам мозги, программируя их на полное подчинение, а потом предоставляли богатым клиентам делать с этими самыми жертвами всё, что тем только заблагорассудится. Единственным условием было – не убивать. После развлечений жертв попросту заставляли забыть обо всём.

Только вот человеческая память не киноплёнка. Из неё нельзя просто вырезать кусок и выбросить его в мусорку. Заставляя забыть о чём-то, менталист может поставить жёсткий блок определённого фрагмента. Плюс этого метода в том, что сам человек никогда не сможет вспомнить, что именно забыл. Минус – это вмешательство невозможно не заметить. Сделай Карверы такое, и жертвы тут же пошли бы в полицию, заявлять о несогласованном вмешательстве в их память. Там блоки бы сняли, и всё бы мигом раскрылось. Потому они поступали иначе.

При втором способе менталист как бы перемещает кусок воспоминаний на дальнюю полку, и вдобавок ещё подсовывает взамен что-то другое. Так есть немалая вероятность, что убранное никогда уже не всплывёт. Вероятность, но не гарантия.

Память устроена непросто. В ней огромное множество связей, на самом деле буквально всё связано со всем. Звук, запах, цвет, место или случайная встреча с человеком из убранного воспоминания запросто могут заставить его вернуться из тёмного угла. И вот тогда человек оказывается в не самом приятном положении: он помнит, что с ним было, и в то же время так же чётко помнит, что такого с ним не было. Это, наверное, просто ужасно. И именно это произошло с несколькими жертвами Карверов.

Только один из них решился пойти в полицию. И впоследствии даже написал о пережитом книгу – хороший журналист может вытерпеть позор ради сенсации. Кукольный театр прикрыли, братьев Карверов посадили пожизненно, их сестре, получившей аналогичный приговор, удалось бежать и вплоть до сего дня успешно скрываться от правосудия. Одиннадцать их клиентов – те, что избивали и насиловали жертв – тоже отправились за решётку на разные сроки, ещё дюжина отделалась крупными штрафами. Имена жертв, разумеется, не раскрывались, назвали только их количество – сто семнадцать.

От всей этой истории мороз продирал по коже. От страха, негодования и отвращения. И это я ещё думала, что у меня проблемы? Видимо, зря. В сравнении с жертвами Карверов я могла считать себя вполне счастливым человеком. Пока, во всяком случае.

Вопросов у меня оставалось ещё немало. Например, мне хотелось бы всё же узнать, о ком или о чём сожалел Дин Карвер. Но пытаться выяснить это прямо сейчас было выше моих сил, без того я узнала уже слишком много чудовищных подробностей. Поэтому я выключила компьютер и легла. Что удивительно, даже смогла заснуть, хоть и далеко не сразу.

Субботним утром я долго лежала в постели. Вставать было необязательно, разве что ради завтрака, но есть совершенно не хотелось, потому я лежала, слушая негромкие разговоры родителей внизу. Никак не могла разобрать, о чём они там толкуют. Надеюсь, не об очередной поездке к родне, нескольких дней одиночества я сейчас не выдержу. Без необходимости держать лицо обязательно дам слабину, сорвусь… и даже не знаю, что тогда со мной будет.

Стоило, пожалуй, встать и попытаться подслушать разговор, но я осталась в кровати. Если они и собрались куда-то, как я смогу их удержать? Только переживать дольше буду: ожидание неприятностей страшнее самих неприятностей. Именно с этой простой истиной я сейчас имею дело. Правда, полная неопределённость ещё хуже.

С этой мыслью я отлепилась от кровати, накинула халат и решительно шагнула к дверям, по пути вспоминая, какие из ступенек скрипучие. Приучилась уже к тайнам, за собственными родителями шпионю, нет бы просто пойти да и спросить. Мысль эта вызвала ухмылку. В самом деле, чего я творю, зачем ступеньки в уме пересчитываю? Сейчас просто пойду и…

За спиной пискнул телефон. Секунду или две я колебалась, решая, стоит ли отвлекаться на очередную рекламу лотереи или сообщение о скидках, но потом что-то подтолкнуло меня всё же взглянуть. Раз уж решила с родителями просто поговорить, спешить некуда.

В сообщении было всего два слова. И они заставили меня остолбенеть на добрую минуту, а потом взорваться так, что ни в чём не повинный телефон едва не полетел в стенку. Просто удивительно, как я сумела сдержаться и не сделать этого и многого другого, а просто трясущимися пальцами набрала номер, дождалась ответа и прошипела в трубку:

– Привет, зайка. Где тебя черти носили?!

– Это не телефонный разговор.

Медленно выдохнув, я мысленно проговорила все резкие и злые слова, вертевшиеся на языке, смакуя каждое. На самом деле он был прав, конечно: ругаться по телефону бессмысленно, да и удовольствие не то.

– Ты дома? – коротко спросила я.

– Дома.

– Вот и хорошо.

Отключившись, я торопливо оделась, сбежала на кухню, прихватила с блюда ватрушку, но с кофе возиться не стала, без того чувствовала себя бодрее некуда. На недоумённый мамин вопрос, куда это я так вдруг заспешила, пробубнила сквозь ватрушку, что к подруге, и выскочила из дома.

Утро выдалось тёплым и солнечным, по-настоящему весенним, но народ не спешил просыпаться. Проверять, выдержат ли мои нервы путешествие на двух автобусах, которых ещё дожидаться придётся по полчаса каждого, я не собиралась совершенно, потому поймала такси и уже через двадцать минут решительно позвонила в знакомую дверь.

Когда она открылась, вид непробиваемо спокойной некромантской физиономии едва не лишил меня остатков самообладания. Даже и не знаю, как мне удалось сдержаться и не врезать по ней в первую же секунду, на глазах у любопытной соседки, преувеличенно усердно поливающей цветы.

– Привет, зайка, – повторила я, шагнув через порог и закрыв за собой дверь. – Вот скажи, тебе хоть немного стыдно?

– Очень стыдно, – покладисто согласился некромант, не очень-то удачно, как по мне, изображая раскаяние. – Но честное слово, сам не думал, что так получится.

– Ты, похоже, вообще ни о чём не думал, – прошипела я, чувствуя, как стремительно иссякает намедитированный по пути запас спокойствия. – Впрочем, как и всегда, так чему я, собственно, удивляюсь?

– Но надо же было выяснить, кто такой этот Клод Брэн.

– Выяснил? – поинтересовалась я, скрещивая руки на груди, дабы всё-таки ненароком их не распустить.

– Выяснил, – кивнул Сантер. – Более или менее.

– И для этого обязательно надо было вот так исчезать? Что, совсем нельзя было позвонить?

– Нельзя. Если бы я тебе позвонил, меня бы тут же нашли.

– У тебя паранойя, – фыркнула я.

Сказала я это исключительно со злости. На самом-то деле хорошо понимала, что в нынешней ситуации паранойя, даже такая, более чем обоснована. Очевидно же, что возможности тех, кто вытащил из тюрьмы пожизненно заключённого бандита и опередил саму всесильную Секретную Службу, украв артефакты у неё из-под носа, весьма широки. Уж недооценивать их точно не стоит, лучше на всякий случай переоценить.

– А ты, значит, за меня волновалась?

Столь крутой поворот разговора на пару секунд поверг меня в ступор, а потом нервы всё-таки сдали. Начисто забыв, что однажды уже наступала на эти грабли, я шагнула вперёд, коротко размахнулась и… и разумеется, всё вышло ровно так же, как и в прошлый раз. Поначалу.

Накричавшись, наругавшись и даже накусавшись, я свернулась на кровати клубочком, глядя на стопку книг в углу комнаты. Эмоций не осталось совершенно, ни единой капли. И казалось, лежать так можно бесконечно, ни о чём даже не думая, наслаждаясь прежде незнакомым состоянием полной душевной тишины.

– Всё-таки мне стоило рассказать тебе о своих планах.

– Стоило, – лениво согласилась я. – Запомни это на будущее и в следующий раз поступи иначе. И кстати, что же ты узнал такого примечательного?

Если уж начистоту, мне и сейчас ещё хотелось много всего ему высказать. Но будут ли от этого кому-нибудь польза и удовольствие? Да, ему приятно, что я за него волновалась. Точнее, с ума сходила, но не будем драматизировать без нужды. Да, он и сам прекрасно знает, что виноват. Но если я попытаюсь долго на этом топтаться, дело кончится ссорой. Возможно, окончательной. Мне это нужно? Не так, чтобы очень.

Этот мужчина не из тех, что годами покорно терпят регулярные выносы мозга или хотя бы обладают счастливым даром их попросту игнорировать, как, например, мой папа. Скорее, обнаружив в очередных отношениях это малоприятное обременение, он их попросту заканчивает. Так что стоит либо принимать его таким, каков уж он есть, либо прощаться. Пока я прощаться не собиралась.

– Например то, что мы имеем дело с наследничком Дастина Итона, – отложив телефон, ответил Сантер. – В руках у которого оказались архивы великого предка. Это отвечает на вопрос, откуда он узнал об Алтаре и его частях.

– И что ещё это нам даёт? – довольно скептически протянула я.

– Только одно: он вернее всего знает, как именно зачарована книга. Но ему нужен кто-то, кто эти чары снимет.

– Час от часу не легче, – проворчала я, натягивая одеяло до носа.

– Да уж. Ты с ним уже встречалась? С Брэном, я имею в виду.

– Он встречался со мной. Но это неважно. Он предложил мне провести ритуал. Хотелось бы знать, в чём подвох.

– Подвох, зайка, в том, что ритуал потребует жертвоприношения. Сильный маг мог бы без него обойтись, но, очевидно, среди потомков Итона такого на сегодня не нашлось.

– И много будет жертв?

Сама поразилась тому, как безразлично спокойно прозвучал мой голос. А что поделать? Ничего, пожалуй. Только вести себя хорошо и придумать, как бы сделать так, чтобы негодяя схватили на месте преступления. Это лучший способ накрыть разом всю шайку и покончить с кошмаром раз и навсегда.

– Не знаю. Одна. Может, две. Это лучше у артефактора спрашивать.

– Но подходящего артефактора ты не знаешь, – невесело усмехнулась я.

– Поищу.

– Поищи, – милостиво разрешила я. – И заодно скажи, в холодильнике твоём есть смысл искать что-нибудь?

– Разве что новую жизнь, – фыркнул Сантер. – Честно сказать, мне даже страшновато туда сейчас заглядывать. А ты голодная?

– До ужаса.

– Сходим куда-нибудь?

– Не хочу, – громко и раздельно проговорила я, вытягиваясь на кровати и закладывая руки за голову. – Это ведь одеваться придётся, идти…

– Ладно, – сдался Сантер. – Какую кухню ты предпочитаешь?

* * *

Звонок в дверь застал меня врасплох. Настолько, что я даже салат с вилки уронила, вопросительно уставившись на вполне безмятежного некроманта. Тот в ответ лукаво усмехнулся, мерзавец, преспокойно дожевал свой пирожок и пошёл открывать. Спохватившись, я застегнула рубашку на все пуговицы и попыталась хоть как-то привести в порядок волосы.

Впрочем, этих гостей вряд ли уже стоило смущаться. Я про Оливию знала, а про меня так и вовсе знал весь универ, до последнего дворника. Хотя, конечно, кое-кто мог бы и заранее предупредить. Но люди ведь на самом деле не меняются.

– А вот это ты удачно догадался, – прокомментировал Сантер выставленную на стол бутылку бренди. – Нам будет о чём выпить.

– За что, – механически поправил профессор, садясь на стул и закидывая ногу на ногу.

– За что мы будем пить потом. При должном везении, – отмахнулся некромант. – Итак, раз все уже в сборе, слушайте историю про Клода Брэна и Алтарь Зеркал.

– Так вы узнали, кто он такой? – нетерпеливо подалась вперёд Оливия.

– Да. Вот теперь – да.

– И узнали, как он связан с моим отцом?

– Никак. Зато он связан с твоей матерью.

– Она тоже ничего о нём не знает, – немного нерешительно возразила Оливия.

– Могу в это поверить, – признал Сантер. – С определённой натяжкой, но, в принципе, могу.

– Почему? – не утерпела я.

– Подожди. Мы до этого дойдём.

Я покорно кивнула, беря из коробки пирожок. Оливия последовала моему примеру. Профессор открыл бутылку и разлил бренди в два стакана. Возмущаться и придвигать третий я не стала, увлекательные истории, от которых может зависеть твоя жизнь, лучше слушать на трезвую голову.

– Так вот, – продолжил Сантер, опустошив свой стакан. – Жил когда-то на свете артефактор Тед Вилф. Артефактор он был так себе, потому на жизнь зарабатывал управляя небольшой гостиницей. Был он вдовцом и имел двух довольно взрослых уже детей, Марка и Лилиан, но на склоне лет всё-таки решил жениться снова, на девице, работавшей в той же гостинице горничной. Обычная такая история. А девицу ту звали Ирма Брэн. И вскоре она подарила ему ещё одного сына, которого назвали Клодом.

– То есть, он приходится моей маме дядей? – озадаченно уточнила Оливия.

– Совершенно верно, – кивнул некромант. – В общем, так они и жили, на жизнь не жаловались, пока в одну весьма мрачную ночь гостиница не сгорела. Тед Вилф вместе с супругой погибли в том пожаре. Клоду было тогда восемь лет, и он остался жить у старшего брата. Ещё через три года супруга Марка скончалась. Вместе с тремя коллегами по работе отравилась грибами. И вот тогда Лилиан, давненько уже ударившаяся в религию, и уговорила горюющего брата перебраться в общину ортодоксов.

– Да, бабушка Лил умела быть настойчивой, – проворчала Оливия.

– И не говори, – как-то невесело согласился Сантер. – Жизнь в общине Клоду, очевидно, по вкусу не пришлась. И года через три, как только ему исполнилось четырнадцать, он оттуда сбежал, прихватив семейные сбережения и кое-что ещё. Вот это «кое-что» и есть самая интересная часть истории.

– Это был архив Дастина Итона, – сообщила я, беря второй пирожок.

– Верно. Архив, очень давно хранившийся в семье. Не знаю, как уж он прознал о нём, но могу предположить, что в подпитии его папаша становился словоохотлив и любил прихвастнуть своим происхождением.

– Я даже спрашивать не хочу, как вы это узнали, – с чувством сказала Оливия.

– Но ведь догадываешься? – неожиданно хитро улыбнулся Сантер.

– Если от бабушки Лил, то и поделом ей, – удивила меня ответом Оливия. – Я её плохо помню, но до сих пор ненавижу. А впрочем, её все ненавидели. Хотя… дед-то уж точно ничего бы вам не рассказал.

– Я сразу так и подумал, – хмыкнул некромант. – Зато Лилиан оказалась весьма разговорчивой. И хорошо информированной.

Я тоже, в принципе, догадалась, где и как были раздобыты эти на самом деле интересные и по-своему ценные сведения. И сочувствовать потревоженной покойнице не собиралась – мне бы кто посочувствовал. А то, что подобные ритуалы незаконны, меня теперь уже и подавно не волновало. Нет, я по-прежнему уважала закон, но жизнь, собственную и своих близких, ценила больше.

– Ладно, – кивнул профессор. – Но без всех этих деталей мы в принципе могли бы и обойтись. Мы и так знаем, что Брэн собирает Алтарь.

– Всё это я рассказал для того, – не поведя бровью, ответил Сантер, – чтобы вы задались довольно простым и естественным вопросом: за каким чёртом Брэну тратить кучу времени и сил на поиск других потомков Итона, а потом ещё придумывать довольно сложный план, чтобы принудить Софию с ним сотрудничать. У него ведь всегда была Оливия, вполне способная сделать всё то же самое.

– И за каким? – озадаченно поинтересовалась я.

Выходило, и верно, как-то не слишком логично. Зачем разыскивать меня, какую-то седьмую воду на киселе, если нужно было всего лишь навестить родственников? Да можно было и не навещать даже…

– А ты подумай, – любезно предложил мне Сантер. – Смотри: мальчишка Клод Вилф исчез бесследно, но без малого двадцать лет спустя некто Клод Брэн объявился в Плейне и сделал крупное пожертвование воскресной духовной школе преподобного Бинби. И это случилось всего через неделю после того, как этот самый преподобный Бинби и Магнус Беринг договорились поженить своих детей и даже подписали соответствующий контракт. Хотя по версии Лилиан Вилф контракт был подписан позже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Как так? – недоумённо спросила Оливия.

– А вот так, – развёл руками некромант. – Если смотреть даты в документах, всё правильно: пожертвование было сделано десятого июля, а контракт подписан третьего. Но вот Лилиан утверждает, что на самом деле подписан он был тринадцатого.

– Врёт? – пожал плечами профессор.

– А зачем?

– Не знаю.

– Не думаю, чтобы Лилиан врала, – покачал головой Сантер. – Нет, именно если ей поверить, всё и встаёт на свои места.

– Это как же? – приподнял брови профессор, вновь наполняя стаканы.

– Заметь, всё это случилось вскоре после проверки магических способностей. Как только стало известно, что Оливия получила третью категорию, она сразу всех заинтересовала. Причём Брэну нужен ведь не просто потомок Итона, ему нужен маг, способный провести сложный ритуал. А отношение ортодоксов к магии хорошо известно. Потому он, надо полагать, решил попросту купить девочку.

– Купить? – обалдело переспросила я, не до конца веря своим ушам. – Такое вообще возможно?!

– Запросто, – криво улыбнулась Оливия. – Бедные семьи у нас – а семья папы была очень бедной – нередко продают детей более обеспеченным родственникам. По документам на воспитание передают, вообще-то, но чаще всего дети в итоге оказываются на положении бесплатной прислуги.

– Видимо, Брэн сперва предложил это твоему отцу, – продолжил некромант. – И получил отказ.

– Ещё бы, – фыркнула Оливия. – Папа со мной никогда бы так не поступил, даже если бы поверил в самые благие намерения родственничка. А он, думаю, не поверил, потому и решил меня предостеречь. На случай, если тот своих намерений не оставит.

– Возможно, – кивнул Сантер. – Но ты всё-таки была нужна Брэну, и потому он попытался договориться напрямую с преподобным, обладающим в общине почти абсолютной властью.

– И тот тоже не согласился, – закончила я.

– Ничего подобного, – тут же возразил Сантер. – Он, сдаётся мне, решил, что раз этому богатею так нужна девочка, за неё можно получить и больше. Потому придумал брачный контракт, быстренько состряпал его задним числом, внеся туда всё, о чём просил её отец, лишь бы тот не отказался, и стал ждать дивидендов на своё вложение.

– Но Брэну не нужны компаньоны, – задумчиво протянул профессор.

– Уж во всяком случае не такие, как этот Бинби. Так что вывод напрашивается невесёлый.

– Какой? – жадно поинтересовалась я.

– Ты, – с непонятной усмешкой ответил Сантер, глядя мне прямо в глаза, – будешь проводить ритуал. Едва ли у Брэна есть другая причина так тебя обхаживать. А всё остальное зависит от того, сколько ещё родственников ему удалось отыскать. Оливия либо намечена в жертвы, либо он попросту списал её со счетов.

– Лучше бы списал, конечно, – проворчала Оливия. – Глядишь, тогда и Бинби от меня отвяжется с этой свадьбой. Хотя это вряд ли, конечно. Наверняка он вообразил, что после кончины дядюшки мне перепадёт немалое наследство, и уже предвкушает, как приберёт его к рукам.

– Это хорошая новость, – пожал плечами профессор. – Ну, отчасти. Если Бинби хочет денег, значит, от него можно будет откупиться. Намекнуть, что кому там и когда достанется в итоге наследство Брэна – ещё большой вопрос, а тут дело верное.

– Именно что отчасти, – вздохнул Сантер, отпивая бренди. – Без жертвы ритуал наверняка не обойдётся, и как-то маловероятно, что он нашёл другую. Скорее планирует использовать Оливию, заодно и от притязаний Бинби отделаться раз и навсегда.

– И что теперь делать? – растерянно спросила я.

– Вариантов не так много. Конкретнее – один. Сорвать всё мероприятие и отправить Брэна с дружками за решётку.

– Но как?

– Да это как раз самое простое, – отмахнулся Сантер. – Сложно было докопаться, кто они и что задумали, а теперь, когда мы это знаем, осталась ерунда: выяснить, где и когда назначено мероприятие, и взять всех тёпленькими.

Я хотела было уже спросить, как именно он планирует организовать эту самую ерунду, но меня опередил звонок в дверь. А потом ещё и ещё один. Новый неожиданный визитёр определённо не был расположен терпеливо ожидать, когда ему откроют.

– Это ещё кто? – сразу нахмурился профессор.

– Понятия не имею, – тоже мрачно ответил Сантер, вставая из-за стола. – Я никого не жду. Может, кто-то из соседей?

– Спровадь их, будь любезен, – недовольно попросил Лирс.

– Сейчас.

Он ушёл в коридор, а мы замолчали, усиленно делая вид, что никого больше нет дома. Но я заметила, что Оливия очень даже сосредоточенно прислушивается к происходящему за наполовину прикрытой дверью. Чего там, я тоже прислушивалась. Звякнули ключи, очередной звонок оборвался и повисла тишина, которую далеко не сразу нарушил удивлённый вопрос Сантера:

– Рейн? Что случилось?

– А ты сам полюбуйся, – зло выплюнул второй голос, принадлежащий, надо полагать, Рейнольду Марино.

– Это что?

– Это бумаги о разводе, – ответил Марино, на этот раз довольно едко. – Сам разве не видишь? Получил сегодня от адвоката Илоны. Да, не смотри на меня так. Она подала на развод.

– Почему?

– А я думал, вдруг ты знаешь.

– Понятия не имею. Что у вас произошло?

– Да ничего! Ничего, понимаешь?! Когда я в среду уезжал, всё было прекрасно, а сегодня я возвращаюсь домой и получаю… это! А её – нет! Она забрала сына и уехала, куда – никому не сказала. Телефон выключила, говорить со мной не желает, даже в присутствии адвокатов встречаться отказывается. Ну, если верить её адвокату. Тебе она говорила что-нибудь?

Я едва не ахнула, еле успела зажать себе рот. Кажется, эта стерва Анита всё-таки придумала подходящий план. В самом деле, увести из семьи третьего мужика – явный перебор, это погубит её репутацию окончательно. Но что, если уводить не придётся? Если удастся подобрать и утешить несчастного брошенного мужа? Ведь поменять можно полярность не только его эмоций…

– Остынь, – сухо попросил Сантер. – Не делай сейчас резких движений. Просто постарайся максимально затянуть эту историю с разводом, ладно?

– Что ты знаешь?! – почти прорычал в ответ Марино.

– Знаю, у кого артефакт, с помощью которого всё это провернули, – как-то устало сообщил Сантер в ответ. – И, надеюсь, скоро мы до него доберёмся. Когда он будет уничтожен, всё вернётся на свои места. Так что просто успокойся, ради бога, и будь очень осторожен. Главное – избегай новых вещей.

– Успокоиться?! Серьёзно?!

– Успокойся. Илону я найду и прослежу, чтобы ничего не натворила. Ты сам, главное, ничего не натвори.

– Я с тобой.

– О да, – едко протянул Сантер. – Встретиться тебе с ней сейчас, когда она ненавидит тебя до истерики – отличная идея. Чего ты хочешь добиться этой встречей? Поругаться?

– Узнать…

– Ты знаешь и так, – отрезал некромант, явно потеряв терпение. – Потому давай без глупостей. Иди домой.

Честно говоря, я думала, что спор продолжится, но вместо этого после небольшой паузы стукнула закрывшаяся дверь и снова звякнули ключи. Оливия тоже встала из-за стола. В принципе, разговор был на самом деле окончен. Мне, конечно, хотелось бы уточнить дальнейшие планы, но сейчас момент был не самый подходящий.

Проводив гостей, я остановилась у дверей в задумчивости. Нужно было, пожалуй, принять душ, привести себя в порядок и ехать домой. Сантеру и без меня сейчас есть, чем заняться.

– Софи?

Он подошёл сзади, обнял за плечи, коснулся губами шеи за ухом. Я замерла в ожидании. Боялась даже гадать, что он сейчас скажет. Но больше всего боялась вопросов, на которые придётся отвечать. Потому что ответов у меня не было.

– Прости меня. Я правда виноват.

– Ничего, – шевельнула плечами я. – У меня не было иллюзий.

На самом деле я имела в виду, что он, как ни странно, устраивает меня таким, как есть, и я не особенно хочу, чтобы он менялся. Мне не нужен второй до безобразия вежливый, заботливый и обязательный Рауль. Мне и первый-то, как выяснилось, нужен не был. Но вышло совсем не то. Грубо вышло, чего уж там.

– Я… ну…

Я хотела исправиться, объяснить, что хотела сказать, но слова разбежались из головы, оставив только пустоту и растерянность. Раньше мне не бывало так сложно, всё выходило как-то понятнее и спокойнее. И о том, почему на этот раз выходило иначе, даже думать было страшновато. Когда ошибаешься в самой себе – это всегда пугает.

– Извини, – сдалась я, так и не придумав ничего лучше. – Я не это имела в виду. Не…

Слова опять разбежались, хоть плачь. И вообще-то поплакать даже очень хотелось. Как будто это могло помочь справиться с окружающим безумием. Но ведь ничего же подобного. А плакать хотелось всё равно.

– Я знаю.

– И что теперь делать?

Кажется, это был самый естественный и главный в нынешней ситуации вопрос. И, кстати, вопрос совсем не о наших непонятных отношениях. Правда, как бы ни было сложно, они могли немного подождать.

– Ждать. Теперь мы будем ждать, потому что больше ничего и не поделаешь.

– А когда дождёмся? – криво улыбнулась я.

– Видно будет.

Как-то меня, признаться, пугало то, что предстояло увидеть. С учётом всех уже известных фактов ничего хорошего впереди не вырисовывалось. Вот что бы я сделала, если бы запланировала нечто подобное? Уж во всяком случае не оставила бы недобровольным участникам… мероприятия возможности в последний момент передумать и сдать меня с артефактами в руках.

– Как ты собираешься выяснить, где и когда всё произойдёт? – задала я вопрос по существу. – Ведь не думаешь же, что мне об этом расскажут?

– Нет, не думаю, что Брэн такой идиот.

И я тоже ничего подобного не думала. Но пока совсем не представляла, как это исправить. В смысле, как всё-таки сообщить о месте и времени хоть кому-нибудь. Как назло, в голову не приходило ни одной стоящей идеи.

Банальные сообщения и тем более звонки я отмела сразу, никто мне такого не позволит. И на этом моменте стало ясно, как сильно мы теперь зависим от достижений технического прогресса. Между прочим, имелось не меньше полудюжины магических способов сообщить кому следует о своём местонахождении и передать какое-никакое сообщение. Но увы, знала я об этих способах только то, что они существуют, потому что зачем такие сложности, когда есть телефон?

– И что же делать? – довольно риторически вопросила я, просто чтобы не молчать.

– Есть одна идея. Но понадобится пара дней.

– Уверен, что у нас столько есть?

– Не вполне, – честно и довольно мрачно признался Сантер. – Зависит от того, где сейчас книга.

– Кстати о книге, – вскинулась я. – Почему бы просто не забрать её у ректора? Ведь без неё ничего не получится, и весь план теряет смысл!

Выпалив это, я тут же досадливо прикусила язык. В идеальном мире идея была отличная, да. А в реальном ректор просто возмутится нелепому обвинению, заявит, что ничего подобного у него нет и никогда не было, что тут все с ума сошли, а он – уважаемый законопослушный человек. Который, уж конечно, не хранит в своём книжном шкафу запрещённую литературу. И что же будет дальше? Обыск у него устраивать? Так ведь он и правда в своём-то шкафу ничего не хранит. И это уже не говоря о том, что для обыска, вообще-то, требуются основания, а их нет. Частную беседу с магистром Шероном к делу не пришьёшь, а на официальном допросе он от всех тех слов, разумеется, откажется.