Текст книги "Чужое терзанье"
Автор книги: Вэл Макдермид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– Всем понятно, что это не простое убийство – из-за его сходства с предыдущей серией, и я настаиваю, чтобы никакая информация не выходила за стены нашего офиса. С прессой никто не общается, предоставьте это мне и мистеру Брэндону. Подведем итоги: что у нас есть?
Немного, сокрушенно думала Кэрол, слушая, как ее сотрудники перечисляли свои пока еще скудные результаты. Никто не сообщил, что кто-то видел Сэнди с клиентом после девяти вечера. Убитая горем мать не знала никаких подробностей об уличной жизни дочери. Между ними было условлено: то, как Сэнди зарабатывает деньги, в доме не обсуждается. Единственная новая ниточка: видели, как Сэнди села в черный «Фрилендер 4x4» около половины девятого, одна из проституток запомнила три последние цифры номера.
– Так, – вздохнула Кэрол. – Кевин, займитесь автомобилем. Вполне вероятно, что водитель – вовсе не наш объект, но, если мы выясним, где он ее высадил, сузятся временные рамки для нашего убийцы. Дон, Пола, прошу вас сопоставить все данные ночного уличного опроса. Поработайте со Стейси и составьте схему, где и когда кто был. После этого станет ясно, с кем нужно поговорить еще раз. Стейси, я прошу вас также продолжить работу по компьютерным файлам Рона Александера. Не будем забывать, что у нас есть и другие дела. Джен, вы останетесь при мне. Сэм, проследите известные нам знакомства Дерека Тайлера. Остальных прошу поработать на улицах Темпл-Филдз – прочешем их частым гребешком. Надо опросить всех, кто был там вечером в понедельник.
Кабинет наполнился гулом голосов, детективы решали, кому какая часть работы достанется. Джен Шилдз пробралась между людьми и столами и догнала Кэрол, когда та уже входила в свой кабинет.
– Что вы задумали? – словно продолжая разговор, спросила она, проходя вслед за Кэрол.
– Кевин замечательно поработал с Ди Смарт, но я подозреваю, что она сказала нам не все. Никогда не мешает испробовать другой подход. И я подумала, что вы, вероятно, знаете, как с ней разговаривать.
Джен прислонилась к косяку:
– Конечно. Может, мы зря потратим время, но ведь ничего не предугадаешь заранее.
– Это лучше, чем топтаться на одном месте. – Кэрол выдвигала ящик за ящиком в поисках парацетамола. Где же она его бросила? Не видно. Придется выживать без него.
– Вы вправду считаете, что кто-то пытается снять с крючка Дерека Тайлера? – спросила Джен.
Кэрол подняла голову:
– Не уверена. Но если честно, эта версия более правдоподобна, чем все остальные.
*
Тони постучал в незапертую дверь и подождал. Тишина. Попробую еще, подумал он, не удивившись, что его тактика не сработала. Он заглянул в дверь. Дерек Тайлер сидел на кровати, обхватив руками колени.
– Можно войти? – спросил Тони.
Тайлер не шевельнулся.
– Тогда я сочту ваше молчание за согласие. – Тони вошел в маленькую палату, не отрывая глаз от Тайлера. У него еще будет достаточно времени для ее осмотра, так, чтобы пациент не почувствовал, что его жилище тщательно изучают. – Я присяду, ладно? – продолжал Тони, шагнув к единственному деревянному стулу, придвинутому к голому столу.
Он вытащил стул, повернул его, чтобы сидеть под углом к Тайлеру, и намеренно выбрал расслабленную позу, открытую, лишенную угрозы. Тайлер повернул голову к стене, убирая Тони из поля зрения. Лицо у пациента было костлявое, с бледными, глубоко посаженными глазами. У Тони складывалось впечатление, что Тайлер безусловно способен на контакт, но предпочитает его избегать.
– Я Тони Хилл, – представился он. – Работаю тут, в госпитале. А еще сотрудничаю с полицией. Вот почему мне надо с вами поговорить. – Он ждал, неторопливо осматриваясь. Комната аскетична, будто келья монаха. Ни книг, ни семейных фотографий на стенах, ни красавиц из журналов. Единственный личный предмет – большая черно-белая фотография в рамке – Темпл-Филдз, вид на пешеходную улицу и канал.
Через несколько томительных минут Тони решил, что пора приступать к работе. Стратегию выбрал самую примитивную, но в данном случае оптимальную: с ее помощью он сможет быстро наладить контакт с пациентом, с которым до этого ни разу не встречался.
– Я понимаю, почему вы не хотите об этом говорить. Потому что никто даже и представить себе не может, что это такое: делать то, что совершили вы.
Тайлер чуть пошевелился, но его худое лицо по-прежнему было решительно повернуто к стене. Тони заговорил тише. Тон у него был сочувственный.
– И даже не это главное, верно? Досадней всего, что, когда вы начинаете говорить, все сразу хотят что-то сказать в ответ. А тогда вы не можете слышать Голос, не так ли, Дерек?
Тайлер мгновенно повернул голову, на его лице вспыхнуло удивление. И тут же отвернулся. Тони даже засомневался, не померещилось ли ему.
– Ведь он все еще здесь, да? – спросил он. Прождав добрых пару минут, заговорил снова: – Вы сможете его услышать, если я заткнусь, так?
Никакой реакции. Правда, тот единственный взгляд сказал Тони, что он выбрал нужное направление.
– Но Голос говорит вам только о том, что уже прошло. Он не может сказать, что творится сейчас там, в городе. Можете мне поверить. И знаете почему? Знаете, почему все затихло? Потому что ваш Голос разговаривает теперь с кем-то еще.
Тайлер стремительно повернулся к Тони. Теперь он весь превратился в слух. Из-под тяжелых бровей смотрели его пронзительные серо-голубые глаза. Тони развел руками, изобразив сожаление:
– Увы, Дерек, такова жизнь. Вы заперты здесь и больше не нужны. Я уже сказал вам, что сотрудничаю с полицией. Причина, почему я пришел сюда, в том, что кто-то другой делает в точности то же, что и вы. И это оттого, что Голос больше не разговаривает с вами. Теперь он разговаривает с тем человеком.
В глазах Тайлера сверкнула злость. Сплетенные пальцы еще крепче сжались, на тонких руках, словно провода, выступили вены. Интересно, подумал Тони, провоцировал ли кто-нибудь из команды Эйдена Харта в Тайлере эту туго скрученную ненависть? Сомнительно. Если бы они видели сейчас его взгляд, они бы поняли, что этого психически больного человека нельзя выпустить из госпиталя в многолюдный город.
– Дерек, я это не придумал, – медленно и внятно проговорил Тони. – Голос бросил вас и выбрал кого-то другого. А вам остались лишь воспоминания.
Тайлер резко вскочил и прошел мимо Тони к двери. Нажал на кнопку вызова и для пущей убедительности несколько раз ударил по двери кулаком.
Тони продолжал говорить как ни в чем не бывало:
– Я ведь прав? Голос к вам больше не является. Так что вам пора перестать отказываться говорить с людьми.
В коридоре появилась сиделка в белой униформе, за ней маячила фигура Эйдена Харта. Тайлер смирно стоял у двери.
– Что такое? – спросила сиделка.
Тони улыбнулся:
– Мне кажется, Дерек хочет прогуляться и обдумать все, что я сказал ему. Не правда ли, Дерек?
– У вас все в порядке, док?
– Да. Я сегодня в прекрасной форме и в голосе.
Сиделка смотрела то на Тони, то на Тайлера, не понимая, что происходит.
– Тогда пойдемте, Дерек. Мы отведем вас вниз, в общую комнату, – сказала она и взяла Тайлера за руку.
В коридоре Тайлер обернулся и прорычал заржавевшим от долгого бездействия голосом:
– Ты не тот Голос! Ты никогда не будешь тем Голосом.
Эйден Харт разинул рот и, онемев, смотрел, как Тайлер шел по коридору, гордо вскинув голову и развернув плечи. Тони встал и придвинул стул к столу, на место.
– Итак, начало положено, – весело сообщил он и бодро прошагал мимо своего нового босса.
***
Кафе «У Стэна» не значилось ни в одном путеводителе по Брэдфилду. Даже независимые сайты Интернета, хвастливо обещающие своим читателям настоящие впечатления, доступные лишь местным, брезгливо сторонились грязной забегаловки, в которой обитали в основном наркоманы, мальчики с панели, бездомный люд и мелкие торговцы наркотиками. В отличие от других дешевых кафе, сюда никто не заходил поесть. Завсегдатаи прятались тут от холода и дождя. В девяностые, когда Темпл-Филдз обрел известность как Деревня геев, владельцы баров стали разборчивей в отношении клиентов и не особенно привечали тех, кто растягивал маленькую бутылку пива на несколько часов. А вот жирный Бобби, который владел «Стэном», разборчивостью не отличался: ему было наплевать, кто сидел на треснувших и липких виниловых стульях, раз они покупали у него пиво, закусон и сигареты.
В то утро было занято полдюжины столиков. Над тостами с яйцом сгорбились два молодых азиата, между ними лежал бархатный ювелирный планшет с крадеными часами. Явно братья, с похожими резкими чертами лица, с одинаковыми дряблыми губами, испачканными томатным соусом. Пережевывая тосты, они спорили о ценах и наваре. Долговязый парень прислонился к игральному автомату и хмуро созерцал, как крутятся и останавливаются барабаны, когда коренастый парень, на вид классический «черный ирландец», кормил «однорукого бандита» монетами.
– Ты ведь все равно не выигрываешь? Почему не бросишь тратить деньги? – спросил наблюдатель.
– А если не буду играть, то точно не выиграю, э? – ухмыльнулся игрок. – Отвали, ты отпугиваешь удачу.
Ди Смарт сидела за угловым столиком возле туалетов, спиной к двери, и курила сигарету. Ее веки опухли и отяжелели, рот был горестно сжат. Она с тоской глядела в серую кофейную чашку. Из туалета вышел неуклюжий юнец с безвольным подбородком, увидел ее и сел напротив.
– Грустишь из-за Сэнди? – спросил он.
У него были проблемы с дикцией, слова слипались в тягучую жвачку.
Ди затянулась сигаретой и вздохнула. Джейсон Даффи был сейчас ей нужен меньше всего.
– Угу, Джейсон. Я грущу из-за Сэнди.
Он неловко похлопал ее по руке:
– Может, снимешь стресс, а? У меня есть отличная дурь.
– Сейчас это не ко времени, Джейсон. Я на работе – жду клиентов, – устало ответила Ди. – К тому же ты знаешь, что у тебя я не покупаю.
– Тогда пока. – Джейсон скривился, вскочил со стула и едва не оступился. Не оглядываясь, он торопливо двинулся к двери.
Долговязый оставил свой пост у игрального автомата и, переместившись к стойке, заказал чай. Дверь на улицу резко распахнулась, и Джейсон Даффи в спешке едва не налетел на Кэрол Джордан. Та пропустила его, а когда вошла внутрь, ее желудок буквально взбунтовался от запахов подпорченной еды и сигаретного дыма, к которым примешивалась вонь прогорклого свиного жира и уксуса. Она еще раз пожалела о последнем лишнем бокале вина, выпитом накануне. Джен следовала за ней, отыскивая глазами Ди Смарт.
– Вон она, – сказала Джен, кивнув в сторону Ди. – Хотите кофе?
Кэрол сморщила нос:
– Вы шутите?
– Минералки они не держат, – язвительно проговорила Джен. – Выпейте коки. Может, у вас желудок успокоится.
– Простите, не поняла? – буркнула Кэрол, пытаясь скрыть удивление.
– Вы все утро сегодня бледная, как простыня. Оно и понятно – побываешь на вскрытии, так и сна и отдыха лишишься. – Джен направилась к стойке, лавируя между столиками.
Кэрол шла за ней, разглядывая убогую обстановку. Она казалась себе невидимкой, хотя на нее исподтишка поглядывало много пар глаз. Всякий раз, когда она прямо смотрела на кого-то из аборигенов, их взгляды ускользали от нее – так скатывается вода с вощеной бумаги.
– Расскажите мне, кто тут кто, – попросила она.
Джен обвела глазами кафе:
– Парень, что торчит у автомата, Тайрон Донелан. Угоняет автомобили.
Ирландец, как будто услыхав ее слова, глянул через плечо и направился прямиком к двери туалета.
– Два азиата – Тарик и Замир Икбал. Снимают часы, тырят дивиди – все такое. Папаша их – профессионал в области подделок. Кажется, около года назад получил срок и отсидел три месяца.
Братья внезапно утратили интерес к пище, сгребли часы и поспешно удалились.
– А тот юнец, который чуть не сбил меня с ног, когда мы вошли?
– Джейсон Даффи, мелкая сошка в наркоторговле. Торгует чем попало – дурью, кокаином, героином, но так, на дозу-другую. Больших партий у него сроду не бывало. С головой у бедняги не все в порядке. Хвастается, что его мать была в Брэдфилде первой, кого арестовали за продажу крэка – знаете, это дешевый кокаин, его курят, а не нюхают. – Она кивнула на долговязого парня. – Вот еще один экземпляр – Карл Маккензи. Толкает товар уличным девицам, посолидней, чем Джейсон, но не намного умней. Пока что от всех, кого мы видим, пользы ни на пенни.
Кэрол кивнула:
– Спасибо.
Неспешным шагом она подошла к Ди и уселась напротив. Ди подняла голову и смерила ее оценивающим глазом. Кэрол отметила крашенные хной длинные тонкие волосы и усталые, настороженные глаза.
– Вы кто? – поинтересовалась девушка.
– Привет, Ди, – сказала Кэрол. – Извините, я не смогла встретиться с вами вчера. Я старший детектив-инспектор Джордан. Кэрол Джордан. – Она улыбнулась и протянула руку.
Явно застигнутая врасплох, Ди переложила сигарету в другую руку и ответила на рукопожатие.
– Ладно, – сказала она. – Мне представляться не надо, вы знаете, кто я.
– Мне жалко Сэнди, – сказала Кэрол.
– А уж как мне жалко! Побольше вашего.
– Естественно. Ведь она не моей подругой была. Но я хочу вас заверить, что буду искать ее убийцу так, словно она была моей лучшей подругой.
Искренность в голосе Кэрол растопила ледяную корку, которой от горя и страха обросло сердце Ди, и она с удивлением проговорила:
– Тот мужик мне тоже так сказал. Что вы серьезно относитесь к этому убийству.
Джен подошла к столику, держа в руках две банки коки. Со стуком поставила их на стол и плюхнулась на стул между двумя женщинами.
– Ди, это… – начала Кэрол.
– Я знаю, кто это, – буркнула Ди, снова ощетинившись.
– Привет, Ди. Как дела? – спросила Джен.
– А вы как думаете? – Она слегка отодвинулась от Джен.
Кэрол открыла банку коки и отпила глоток. Сода и кофеин и вправду почти сразу принесли облегчение.
– Я знаю, сейчас тебе нелегко, но нам нужна твоя помощь.
Ди вздохнула:
– Слушайте, я уже сказала, когда вы позвонили: все, что я знала, я сообщила вчера тому мужику из ваших.
Джен покачала головой:
– Ди, всегда можно вспомнить что-нибудь еще. Мы это точно знаем. Есть вещи, которые кажутся тебе мелочами или, наоборот, слишком важными, чтобы болтать о них… У кого она отоваривалась?
На лице Ди отразился панический испуг. Ее глаза стрельнули в сторону стойки, где с кружкой в руке стоял Карл Маккензи и беседовал с молодой барменшей.
– Не знаю, – пробормотала она.
– Все ты прекрасно знаешь. – Джен проследила за взглядом Ди и успела увидеть, как Карл двинулся к двери, нервно покосившись в их сторону. – Что это Карл Маккензи вдруг заторопился?
– У меня нет глаз на затылке. А если бы и были, что с того? У нас пока еще свободная страна, верно? Человек может выпить чашку кофе и идти себе по своим делам, ведь так?
Ди слишком много говорит, подумала Кэрол. Джен явно была того же мнения.
– Сэнди отоваривалась у Карла, да?
Ди презрительно хмыкнула:
– Сэнди была не такая дешевка. Не знаю, у кого она покупала, но уж точно не у Карла, ясно? Он безобидный, не цепляйтесь к нему.
– Чего ты так затрепыхалась? Потому что сама у него покупаешь, да? – лениво протянула Джен.
– Отстаньте вы от меня! Слушайте, кажется, она иногда брала товар у Джейсона Даффи, но это все, что я знаю.
– У нее был сутенер? – спросила Кэрол.
Ди покачала головой:
– Тут, в Темпл-Филдз, меньше сутенеров, чем вы думаете. Вон они позаботились… – Она ткнула большим пальцем в сторону Джен.
– Недавно мы тут вычистили много сутенеров, – пояснила Джен. – Намекнули им, что подведем их под закон о криминальных доходах. – Она повернулась к Ди: – Я-то думала, что ты и твои коллеги прям в объятиях нас станете душить, ведь мы сняли с вашей шеи этих кровососов.
– Мы бы, мать вашу, в ноги вам от благодарности кинулись, если б вы заодно с сутенерами наших клиентов не распугивали! – с горечью сказала Ди. – Вы загоняете нас в переулки, а там творятся страшные дела.
Кэрол заметила, что установившийся было контакт исчезает.
– Мы сделаем все, чтобы это прекратить, – пообещала она.
– О'кей, вроде бы я сообщила вам все, что знаю. – Ди отодвинула стул.
Кэрол сделала последнюю отчаянную попытку:
– Может, вы вспомните что-нибудь еще, Ди? Путь даже мелочи! Они могут пригодиться нам. Мы ведь хотим вам помочь.
Ди раздраженно фыркнула:
– У вас плохо получается. Если я буду сидеть «У Стэна» и разговаривать с ищейками, это не поможет мне заработать на жизнь. Я пошла.
Она схватила со спинки стула короткую джинсовую курточку и двинулась прочь. Кэрол посмотрела ей вслед, озадаченная и сытая по горло такой экзотикой.
– Вчера с Кевином она была намного откровенней, – вздохнула она.
Джен пожала печами:
– Может, она предпочитает мужчин.
– Кажется, она занервничала из-за Карла Маккензи.
Джен только отмахнулась:
– Он снабжает ее наркотой. Поэтому она не хочет, чтобы мы убрали его с улиц. Он безобидный. Мозги, как у десятилетнего ребенка. Девицы обращаются с ним как с котенком.
– Вы думаете, Ди сказала правду? О том, что Сэнди не общалась с ним?
Джен задумалась, катая между ладонями баночку коки:
– Возможно. Если Сэнди покупала наркоту у Джейсона, она явно не обращалась к Карлу. Они оба работают на одних и тех же барыг. И какой смысл Ди врать насчет этого?
– Может быть, как раз затем, чтобы мы не загребли Карла, раз она у него отоваривается, – объяснила Кэрол.
Джен скорчила недоверчивую гримасу, отчего стала похожа на надувшего губы херувима с дешевой распродажи.
– Мне что-то сомнительно. Если хотите, я просмотрю еще раз ночной опрос, проверю, попался им Карл или нет.
– Хорошо. Если с ним еще не говорили, то, может, вы попробуете? – Сама она просматривала результаты этим утром, но не могла вспомнить детали. – То же касается и Джейсона Даффи.
Кэрол понимала, что хватается за соломинку, так бывает, когда в расследовании нет надежных версий и подозреваемых. Ее начинали терзать неприятные предчувствия насчет убийства Сэнди Фостер: оно все больше походило на дело, которое вскоре зайдет в тупик. Если они не добьются ощутимых результатов, группа Кэрол, на которую возлагались блистательные надежды, быстренько превратится в отстойник для неудачников. Отличный профессиональный результат! Вот только этого ей на данном этапе жизни и не хватает.
***
О нем во всех газетах написали! На первой полосе – вот такими буквами! Читает он не шибко хорошо, но крупные заголовки разбирает. Он и не ожидал, что окажется в центре внимания, ведь Сэнди обыкновенная шлюха.
Должно быть, копы ссут кипятком. Громкие заголовки про убийство для них – нестерпимый позор.
По тому, сколько ищеек высыпало на улицы, как они опрашивают каждого, кто им попадается, он делает вывод, что они не знают, где искать. Они рьяно роются там, где ничего нет. Он знает это, ведь он выполнил все точно так, как ему было велено.
Он гордится собой. Он даже не может припомнить, испытывал ли прежде такое чувство. Возможно, было время, когда он делал что-то правильно, что-то, чем мог похвастаться. Но когда он роется в своей хреновой памяти, то ничего не находит.
Голос это понимает. Голос тоже им гордится. Ведь прошлым вечером в комнате, на телике (отличный телик с видеоприставкой!), лежал подарок – маленький сверток в блестящей бумаге с широкой золотой лентой. Такой красивый, что даже не хотелось портить это чудо и его открывать. Ему захотелось похвастаться, чтобы люди поняли, какой он классный парень, раз получает такие подарки. Но, конечно, удержался. Понимал, что это глупо. А в эти дни он изо всех сил старается не делать глупостей.
И вот он целую вечность сидел на кровати и крутил сверток в руках, рассматривал со всех сторон. Потом все-таки решил развернуть и посмотреть, что внутри. Вообще-то он догадывался, но хотел убедиться. Сначала развязал, заставив свои неловкие пальцы постепенно справиться с узлом. Не стал перегрызать ленту зубами или резать швейцарским армейским ножом. Аккуратно свернул бумагу и ленточку и убрал в ящик.
Да, он угадал правильно! Внутри лежала видеокассета. Вспотевшими руками он сунул ее в щель, взял пульт и включил телик. И увидел все – во всем великолепии. Свою первую миссию, свою первую акцию по очистке мира от скверны.
На этот раз эрекция его не подвела.
Часть третья
Три недели спустя
В детстве ему снились кошмары. Они прекратились, только когда он начал ширяться. Теперь уж и не вспомнить, когда в последний раз он ложился в постель, не зафигачив в вену хотя бы одну дозу, и с криком просыпался от страшного сна, дрожащий, мокрый от пота, запутавшись в сбившихся простынях. И все-таки он до сих пор не забыл, как огромная фигура стояла над ним, открывая и закрывая пасть, и изрыгала слова ненависти. Он съеживался от ужаса, а орущая фигура разбухала, будто жуткий монстр из японского комикса манга. Слов он никогда не мог разобрать, но они будто сдирали с него кожу, и он чувствовал себя беспомощным и истекающим кровью.
Еще хуже то, что, когда он просыпался, никто его не успокаивал. У него не было утешительных воспоминаний о доброте и ласке, которые могли бы противостоять оглушительной ярости его кошмаров.
Даже трудно поверить, как все переменилось. Теперь он засыпает, убаюканный завораживающим ритмом Голоса. Он мог бы поклясться, что, даже если бросит колоться, все равно будет спать как младенец. Впрочем, проверять он не собирается. Ему слишком нравится жизнь без кошмаров, чтобы рисковать.
Сегодня вечером он строит планы. Голос звучит в его голове, говорит, что пора сделать еще один ход. Что наступает время для нового урока, для следующей главы. Голос говорит, что пора продолжить очищение мира.
Завтра вечером, когда он вернется домой, на кровати будут аккуратно лежать его инструменты. Завтра вечером он получит инструкции, как и в прошлый раз. Он не должен думать об объекте как о человеческом существе. Тогда в голову не полезет разная там чепуха, как в предыдущий раз, с Сэнди, когда в конце он начал сомневаться, стоит ли забирать у нее жизнь, и все у него перепуталось, и только память о Голосе заставляла его продолжать акцию возмездия.
На этот раз он не должен думать о ней как о существе с именем. Пускай лучше представит себе, что она мерзкая гадюка, которую нужно уничтожить, чтобы она не отравляла мир, в котором ему еще жить и жить. Тогда он поскачет на белом коне к славе, как те герои в кино. Кровь и слава. Кровь и слава. И Голос.
***
Когда-то респектабельные люди могли приобретать секс-игрушки только одним путем – заказывать по каталогам то, что было застенчиво обозначено как «беспроводной массажер для шеи». Но в первом десятилетии двадцать первого века почти в любом городе Соединенного Королевства процветала по крайней мере одна крупная торговая точка, специализировавшаяся на удовлетворении всех мыслимых сексуальных фантазий. Поначалу это были убогие лавчонки с витринами из затемненного стекла, их регулярно пикетировали протестующие всех мастей: от евангелистов до женских комитетов, ратующих за исправление нравов. Однако очень скоро секс-шопы превратились в манящие яркими огнями дворцы торговли, а на их полках можно было теперь найти что угодно, от эксцентричных наручников, подбитых искусственным мехом, до орудий, чье назначение, к счастью, ускользало от понимания большинства покупателей, стремившихся лишь весело провести ночь.
Вокруг таких мест царило беспрестанное веселье. Секс-шоп «Пылающее О», типичный образец подобных заведений, находился на менее фешенебельном конце торговой улицы Динсгейт в Фирнхеме, одном из шести городков, окружающих Брэдфилд. По иронии судьбы, он занимал помещение бывшего игрушечного магазина. Витрины секс-шопа были закрашены пронзительно-розовой краской, чтобы не шокировать тех жителей, которые упорно не проявляли интереса к специфическому товару. Если учесть, что большая часть торговых заведений в этой части Динсгейт не могла похвалиться долгожительством и прогорала через год-полтора, а «Пылающее О» преуспевало уже четыре года, напрашивался вывод, что в городе находилось достаточно людей, чьи моральные нормы отступали на задний план под натиском излишне живого интереса к неизведанным берегам секса.
Разумеется, к вечеру воскресного дня в «Пылающем О» не было недостатка в покупателях. Несколько девочек-подростков недоверчиво хихикали при виде огромных фаллоимитаторов, но полдюжины других посетителей уделяли серьезное внимание различным кольцам для члена, наборам для анального секса, оковам для рук и ног, резиновым куклам и помпам для пениса.
Когда девчонки перешли к ассортименту стимуляторов для клитора, их место у витрины с дилдо занял некий покупатель, перед тем просматривавший стойку с видеофильмами. Рука в черной перчатке потянулась к одной из выставленных моделей – огненно-красной латексной имитации пениса. Сильные пальцы проверили его упругость и удовлетворенно вернули на полку. Рука взяла упакованный в коробку экземпляр и понесла к прилавку, прихватив по дороге пару наручников и оков для ног.
В оплате выбранного товара не было ничего зловещего, ничего, что заронило бы хоть на миг подозрение в голове у продавца – того гораздо больше интересовали перспективы брэдфилдской «Виктории» в вечернем отборочном матче, чем какая-то там сексуальная жизнь покупателей. В известной мере он был прав: мысль о том, что через сорок восемь часов его товар станет орудием убийства, наверняка лишила бы его спокойствия.
Выйдя из секс-шопа, покупатель свернул в переулок, ведущий к оживленному супермаркету. Через четверть часа равнодушная, усталая кассирша пробила чек на положенные в корзинку товары. Нарезанный батон цельнозернового хлеба. Полдюжины свиных сосисок. Четыре рулона туалетной бумаги. Бутылка водки. И четыре пачки бритвенных лезвий.
Голос подготовился.
***
Кэрол смотрела на гору картонных упаковок, и ее хорошее настроение постепенно улетучивалось. Пару дней назад она решила заказать мебель для нового жилища через Интернет – ради экономии. Теперь перед ней лежали две дюжины плоских коробок, а значит, ее ждали долгие вечера сборки, обломанные ногти и сдержанные проклятия. Все же она надеялась, что ее усилия себя оправдают. Строители неплохо поработали и превратили полуподвал в симпатичную квартиру. В воздухе еще висел едкий запах краски, но это была приемлемая цена за обретение личного пространства.
Она вытащила пробку из бутылки «Вионье», плеснула вина в бокал и с наслаждением смаковала его прохладную свежесть. Это стало для нее привычным ритуалом в конце дня. Когда Майкл и Люси ложились спать, она садилась у окна, а Нельсон пристраивался на коленях. В компании бутылки и бокала она обдумывала итоги дня и пыталась не вспоминать о том, что таилось в темных закоулках ее души. Она понимала, что попадает в чересчур большую зависимость от такого нехитрого утешения, но единственной альтернативой была бы только возможность выговориться, а Кэрол не надеялась, что сможет найти врача, которого будет уважать настолько, чтобы довериться ему. Конечно, она могла бы поговорить с Тони, но слишком ценила его дружбу, чтобы превращать его в личного психоаналитика.
Она допила бокал и подлила еще вина, потом взялась за работу. Прежде всего ей нужна кровать – чтобы рухнуть куда-то, когда ей надоест вкручивать шурупы в деревяшки.
Незнакомый звук нового дверного звонка раздался в тот момент, когда Кэрол, напрягая все силы, пыталась установить на место доски каркаса. Она усмехнулась. А ведь они договаривались не нарушать жизненное пространство друг друга!.. Она прошла в гостиную и открыла дверь. Тони стоял у подножия лестницы с бутылкой шампанского.
– Я пришел бы с цветами, – сказал он, – но не знал, найдется ли у тебя ваза.
Она отступила назад и махнула ему – заходи.
– Их даже две. Они на кухне, с лилиями, чтобы заглушить запах краски.
Он вручил ей шампанское:
– Пусть тебе хорошо здесь живется!
Кэрол положила руку ему на плечо и чмокнула в щеку. И чуть было не отпрянула в смятении: знакомый запах его кожи пробудил давно забытые чувства.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Ты даже не представляешь, как много для меня значит твое внимание.
Тони неловко похлопал ее по руке:
– Это ты делаешь мне одолжение. Соседство с тобой, надеюсь, не позволит мне превратиться в эксцентричного затворника.
Кэрол постаралась незаметно отодвинуться от него, напуганная волнением, которое вызывала его близость, и с улыбкой сказала:
– И я на это надеюсь, но не даю никаких гарантий.
Тони взглянул на прислоненные к стене упаковки.
– Что ж, приступим. – Он закатал рукава теплой рубашки. – Только предупреждаю, что в сборке мебели я такой же специалист, как Джордж Буш в философии языка.
– Ну и ладно. Тони, я знаю, это против твоей натуры, но все, что от тебя требуется, – это следовать инструкциям.
За два часа они собрали всю мебель для спальни, два книжных шкафа и три стула. После чего повалились в изнеможении на эти самые стулья, сжимая в натруженных пальцах бокалы с шампанским.
– Господи, у меня все мышцы болят, я уж забыла, как это бывает, – простонала Кэрол. – Я все никак не нарадуюсь, что снова буду жить отдельно. Майкл очень милый, но ведь так утомительно, возвращаясь домой с работы, болтать о всякой ерунде.
Тони поморщился:
– Ты – и болтала о ерунде? Это уж точно из ряда вон выходящая жестокость.
– Болтала. Или выслушивала рассуждения Люси о том, какая у нас некомпетентная, тупая и жестокая полиция.
– Да уж. Не совсем то, что тебе сейчас нужно, – согласился Тони.
– Особенно если в душе признаешь, что, пожалуй, она права. Моя группа, якобы ударная, сейчас ведет два дела и в обоих ни на шаг не продвинулась. По Тиму Голдингу полный тупик. Стейси ухитрилась определить по снимку серийный номер фотоаппарата, но человек, который его купил, заплатил в бирмингемском торговом центре наличными и не стал заполнять гарантийный талон. По Гаю Лефевру тоже ничего нового. Спецы из «Операции «Руда» просмотрели все, что было, в надежде наткнуться на другие снимки обоих мальчиков, но, по их словам, это все равно что искать иголку в стогу сена. Завтра утром мне предстоит докладывать по делу об убийстве Сэнди Фостер, и это будет кошмар. Что мы можем предъявить после тяжелой трехнедельной работы, после огромной траты сил и средств? Так, чепуху. Множество тупиковых версий и ни одной свежей идеи. Опросы в Темпл-Филдз и поиски возможных контактов Дерека Тайлера ни к чему не привели. Толковых данных от экспертов-криминалистов нет. – Кэрол положила ногу на ногу и скрестила руки на груди. – Мы опросили Джейсона Даффи, дилера, у которого она покупала наркотики. Он утверждает, что дня два ее не видел, и не удалось найти ничего, что указывало бы на их встречу в ту ночь. Так что еще один тупик. Мы надеялись на ту тачку, что увезла Сэнди вечером, но у клиента прочное алиби начиная с девяти часов.
