Текст книги "Чужое терзанье"

Автор книги: Вэл Макдермид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Спасибо тебе, Тони, – с нежностью сказала она.

Его верные догадки всегда помогали следствию. Теперь она могла пойти на утреннее совещание с некоторыми предложениями. Когда следственная группа получает новую информацию, это всегда улучшает качество ее работы.

Единственное, что не давало ей покоя: почему он решил прислать профиль по электронной почте, а не принес его сам, не обсудил свои предположения вместе с ней? И он не упоминает о своем предполагаемом визите на место преступления. У нее испортилось настроение, на душе стало неспокойно.

Кэрол прогнала сомнения и взялась за телефон:

– Стейси, вы можете выяснить, кто командовал экспертами-криминалистами, с которыми мы работали в Дербишире? Необходимо, чтобы они вернулись в Суиндейл и поискали еще одно тело.

***

Ивенс был доволен собой.

– Согласись, что начало положено! – ликующе заявил он.

Они с Кевином сидели в чайной в Тайдесуэлле. На блюде перед ними лежала кучка горячих сдобных булочек и два ломтика лимонной меренги. Кевин приехал из Суиндейла первым. Он руководил дальнейшими раскопками на месте захоронения тела Тима Голдинга. Копать долго не пришлось: всего на пятнадцать дюймов глубже были найдены другие человеческие останки. Кэрол Джордан попала в точку, подумал Кевин, довольный, что его шеф явно возвращается к своей прежней форме.

Теперь в долине полным ходом шли тщательные поиски. Две дюжины копов в белых защитных комбинезонах ползали на четвереньках по кустам. Кевин решил, что заслуживает награды, после того как простоял два часа под дождем, ловя на себе ненавидящие взгляды местных копов, присланных в помощь группе полицейским управлением Дербишира.

Ивенс, казалось, не замечал выставленных лакомств.

– Расскажи, что там у тебя, – попросил Кевин.

– Я отыскал одного из трех рейнджеров, работающих на том участке. Некий Ник Сэндерс. В начале лета кто-то из туристов сообщил ему об эксгибиционисте, который бродил в этом конце Чидейла, возле входа в долину Суиндейл. Они видели, как он обнажался перед горсткой детей, и погнались за ним, но вскоре потеряли, он словно сквозь землю провалился. Конечно, можно предположить, что он укрылся в Суиндейле. Они дали Сэндерсу описание того мужика. – Ивенс открыл блокнот и прочел: – Тридцать с лишним, рост пять футов и восемь-девять дюймов, стройного телосложения, лысый. На нем была рубашка «Лидс Ринос», голубые джинсы и кроссовки.

– Да, дело пошло. – Кевин потянулся за меренгой. – Но только не найдем мы его по такому описанию.

– Мы его размножим, вдруг кто-нибудь узнает.

Кевин скептически поморщился:

– А Сэндерс сообщил об этом в местную полицию?

Ивенс презрительно скривил губы:

– Нет. Говорит, собирался, но потом вылетело из головы.

– Тупицы. Чертовы идиоты.

– Он описал этот случай в дневном отчете. Обещал выслать мне, когда вернется на базу. Еще пришлет фотографии, сделанные рейнджерами в июле в долинах Суиндейл и Чидейл.

– Что они там снимали?

– Да они снимали всю долину Уай. Ему и двум другим рейнджерам, которые отвечают за эту часть заповедника, предложили подправить пешеходную тропу, и они решили запечатлеть проделанную работу. Плюс места, где ее еще требовалось сделать. Он сообщил мне, что в мае в той части долины работала группа добровольцев из общества по охране окружающей среды. Фамилии он не знает, но говорит, что администрации «Пик-парка» они наверняка известны.

– Толковый парень твой Ник Сэндерс, – сказал Кевин. – Вот бы те чурбаны, которых нам прислал Дербишир, так же хорошо делали свое дело. А то получается как в анекдоте: «Драку заказывали?..»

– Мне показалось, что Ник расстроился, узнав про Тима и Гая, – заметил Ивенс. – Переживает, что кто-то напакостил в его драгоценном парке.

– Молодец, Сэм. А с двумя другими смотрителями ты говорил?

Ивенс взглянул на часы:

– С одним встречаюсь через полчаса в месте под аппетитным названием Уормхилл.<sup>[7]7
  Червяков холм (англ.).


[Закрыть]</sup> У третьего сегодня выходной. Поговорю с ним завтра.

– Давай перекусим. На сытый желудок и работать веселей.

Ивенс взял сдобу:

– Вот бы раскрутить это дело! В качестве компенсации за нулевой результат в операции на Темпл-Филдз.

Кевин фыркнул:

– Тоже мне, операция! Самая большая трата времени и денег после дела Йоркширского Потрошителя. Кладбище для нашей карьеры – вот чем это обернется, попомни мои слова. Кладбище для карьеры.

***

– Жуть как холодно, – прозвучали в наушниках Кэрол слова Полы.

Кэрол сочувствовала девушке. Да, ночку похуже этой нарочно не придумаешь! Морозный туман висел над каналом, протягивая ледяные щупальца на улицы Темпл-Филдз. Морось, слишком мелкая, чтобы именоваться дождем, сочилась из туч. Волосы Полы намокли и слиплись. Немногочисленные прохожие торопливо шагали по улице, пригнувшись и раскрыв зонтики. Кэрол не собиралась держать Полу на улице четыре часа – в десять она даст команду закругляться.

– Надо было меня послать, – пробормотала Джен Шилдз.

– В мини-юбке Пола смотрится лучше, чем ты, – заметил Меррик.

– И в миллион раз лучше, чем ты, Дон, – вмешалась Кэрол. Вдруг она хихикнула. – Эй, помнишь, как вы по делу Торп обложили лесби-клуб? Дон, из тебя получилась такая сладкая кожаная красотка!

– Ладно, ладно, намек понял, – буркнул он.

– Глядите-ка, похоже, что-то намечается, – сообщила Джен.

Вниз по улице шел мужчина; капюшон его парки был накинут на голову, скрывая лицо. В такую ночь в этом не было ничего подозрительного. Приблизившись к Поле, он замедлил шаг и подошел к ней сбоку. Вероятно, она не слышала его шагов. Он протянул руку в перчатке и прикоснулся к ее пальцам.

– Твою мать! Ты меня чуть до инфаркта не довел! – раздался голос Полы, громкий и внятный. Она повернулась лицом к мужчине.

– Работаешь? – Голос был еле слышен, будто мужчина говорил сквозь шарф.

– Разве не похоже?

– Мне нужно кое-что особенное. Ты как, можешь?

– Смотря что у тебя на уме.

– Я заплачу вперед. – Он вынул руку из кармана. На экранах было трудно разглядеть, что он держит.

– За хорошие деньги ты можешь купить много необычного. Но ты так и не сказал, чего тебе надо. Да, знаешь что? Ты все равно наденешь резинку.

– Нет проблем. Слушай, у меня тут поблизости есть комната. Ты дашь мне себя связать. Плачу две сотни. Прямо сейчас.

У Кэрол пересохли губы. Она нажала на кнопку микрофона и прохрипела:

– Все группы! Внимание! Орел летит. Повторяю, все группы, внимание!

Пола все еще торговалась, будто не решаясь.

– Две сотни? Вперед? – переспросила она.

Даже при нечетком изображении было понятно, что мужчина достал купюры и отдал ей.

Кэрол уткнулась носом в самый экран, но все же не могла различить ни одной детали во внешности мужчины.

– Дьявол! Лица не видно!

– Похоже, это он, – возбужденно сказала Джен.

– Всем группам! Перейти на позиции захвата. Перейти на позиции захвата. Окружить место. Повторяю, окружить место. – У Кэрол бешено колотилось сердце, кровь громко стучала в ушах. На экранах Пола шла за угол, рука мужчины поддерживала ее под локоть. Вот их заслонили прохожие… Должно получиться… Помоги нам Бог, должно получиться…

*

Адреналин бурлил в крови, дыхание Полы участилось, сердце стучало как барабан. Когда они зашли за угол, мужчина оттеснил ее в узкий переулок между домами.

– Куда мы идем? – спросила она.

В ответ он обнял ее за талию и грубо схватил за грудь. Поле было так больно, что она не заметила, как острые кусачки перерезали проводок, идущий от микрофона к рации.

Пола оттолкнула его со словами:

– Эй! Вроде ты говорил, что у тебя есть куда пойти?

Он дернул ее за руку:

– Мы почти пришли.

Мужчина открыл дверцу в стене, такую старую, что она была почти неразличима на почерневшей кирпичной кладке. Он толкнул Полу внутрь и, быстро закрыв дверцу, задвинул щеколду и повел свою пленницу к задней двери дома.

Пола нервничала, но не особенно тревожилась о своей безопасности. В полной уверенности, что ее слова слышат в машине наблюдения, она с сарказмом проговорила:

– Хм, какой симпатичный задний двор! Кто бы подумал, что за незаметной калиткой в стене прячется такое интересное место? Значит, мы идем в этот дом? Ты о нем говорил?

– Да, – ответил мужчина. – Давай пошевеливайся. У нас мало времени.

*

Кэрол вскочила:

– Пола молчит. Ничего не слышно. – Она обратилась к двум сотрудникам из службы технической поддержки. – Неполадки у нас или у нее?

Тридцать секунд невыносимого ожидания. Потом один из спецов покачал головой;

– Это ее микрофон вырубился.

У всех сдали нервы, начался настоящий хаос. Кэрол кричала в микрофон:

– Внимание! Повторяю, внимание! Орел сел. Все группы, начинаем преследование! Быстрее!

– Мать твою, твою мать, мать твою! – повторял Меррик как мантру, распахивая боковую дверцу минивэна. Он выскочил на улицу. Кэрол сорвала с головы бесполезные наушники и бросилась за ним, Джен не отставала. Стейси глядела им вслед, открыв рот, не зная, то ли ей оставаться и держать связь, то ли бежать следом. В итоге закрыла дверцу и подобрала наушники. Кто-то ведь должен быть в курсе всего, что происходит. Пусть это будет она. Тот, кто контролирует технологии, держит под контролем мир, сказала она себе. Гораздо более интересная опция, чем бегать по улицам. Там не произойдет ничего, о чем бы она не знала здесь.

Кэрол мчалась по тротуару, в ее голове вспыхивали кошмарные картины.

– Нет! Нет! Нет! – задыхаясь, повторяла она, пока не одолела двадцать ярдов до угла, где в последний раз видела Полу. Завернув за угол, она врезалась в спину полицейского, потеряла равновесие, но устояла на ногах. Протиснулась мимо него и увидела других копов, толпившихся в узком переулке, где скрылась Пола с неизвестным мужчиной. Кэрол пробилась сквозь толпу и пробежала до конца переулка. Он выходил на другую улицу, с другими переулками, проездами на задние дворы. Бесконечный лабиринт.

– Рассредоточиться! – крикнула Кэрол. – Обыскать территорию. Они не могли уйти далеко. Черт!

– Настоящие кроличьи норы… Они могут быть где угодно, – пробормотал Меррик. Его лицо осунулось, голос дрожал.

– Нечего рассуждать попусту, начинайте поиски. Кто-нибудь пусть откроет калитку, – добавила она, постучав кулаком по дверце в стене. – Поглядите, куда она ведет, и обшарьте там все! – Кэрол провела рукой по волосам. Острая боль расползалась от затылка. Как могло такое случиться?

Меррик взволнованно говорил в рацию:

– Всем группам! Приступайте к осмотру прилегающей территории. Пропал полицейский. – Он взглянул на Кэрол: – Будем прочесывать квартал?

Она кивнула:

– Джен, возьмите это на себя. И начните со двора, что за этой дверцей. – Кэрол отвернулась, подавляя гнев.

Когда ее сотрудники рассеялись в разных направлениях, она на миг задумалась: что еще можно сделать? И – черт бы побрал ее тупую голову! – ничего не смогла придумать. Ничего.

*

Вот эта останется в живых. Он не знает почему, но должно быть именно так. Решения принимает Голос. Голос все знает и никогда не оставит его в беде.

Она выглядит как все остальные, как проститутка, но она коп. Мысль об этом его пугает, но ему все-таки удается сделать то, что нужно. Он до сих пор удивляется, как легко и просто все получилось. В точности как Голос и говорил. Ведь Голос сказал, что она пойдет с ним, покорная, как ягненок, и она пошла.

Он без труда уводит ее с улицы. Это даже проще, чем было с другими, потому что с ней он не знаком. Он ведет ее в переулок и там перекусывает проводок, ловко так, ведь он полдня тренировался. Снип-снап – и все. Она и не заметила.

Во двор, в дверь, вверх по лестнице. Она не замолкает ни на минуту, все время бубнит, уверенная, что ее слушают, указывает дорогу до комнаты, которая приготовлена для нее. Она не колеблется перед двойной дверью, которая выглядит как стенной шкаф с полками, правда, описывает ее, думая, что передает это по рации. Она подчиняется, когда он велит ей лечь на кровать и раскинуть руки и ноги. От нее исходит беспокойство, это заметно, но она пока еще не боится, пока не испугана по-настоящему. Вот уже и наручники надеты, и все же он видит: она ждет, что в дверь ворвется полиция и ее освободят. Она даже не брыкается, когда он привязывает ее лодыжки.

Но когда он запихивает в рот кляп, ей это точно не нравится. Она таращит глаза. Краска стыда и ужаса ползет от ее полных, круглых сисек, заливая шею и лицо. До нее доходит, что игра идет не так, как задумано. Что контроль в его руках, не в ее, а ей остаются лишь сопли и слюни. Тогда он улыбается ей – спокойной, торжествующей улыбкой победителя.

– Они не придут, – говорит он, наклоняется, лезет рукой ей под юбку и вытаскивает рацию. Пошарив у нее за пазухой, выдергивает микрофон. Машет перед ее носом перерезанным проводком и усмехается. – Ты говорила сама себе, твои дружки ни хрена не знают, где ты. Ищи-свищи тебя по всему Темпл-Филдз. Ты хотела переиграть меня, но ошиблась. Ты проиграла, полицейская сука.

Он отворачивается, не обращая внимания на мяуканье, которое раздается из-под кляпа. И вынимает дилдо. Ярко сверкают острые края бритвенных лезвий. Прикольная штука – эта смертельная машинка. Он проворно поворачивается к ней. Когда она видит дилдо, кровь отливает от ее лица, а шея покрывается безобразными пятнами. Он делает шаг, задирает ей юбку и стаскивает трусики. Он машет дилдо перед ее лицом и ухмыляется.

Тогда-то из нее и хлынула моча. Это его раздражает, ведь в комнате будет вонять. Неприятно. Потому что вот эта – останется в живых.

Часть четвертая

Некоторые книги способны изменить жизнь человека – это всем известный факт. Если меня кто-то спросит, была ли у меня такая книга, пожалуй, он будет очень удивлен ответом. Но я до сих пор помню впечатление от «Трех заложников» Джона Бушана.

Тем летом родители взяли меня с собой в отпуск в Норфолк-Бродз, красивейший уголок Центральной Англии, славящийся своими реками и каналами. Вроде бы мои предки – люди неплохие, но мое и их представления об отдыхе не совпадают. Другие люди отправляются куда-нибудь на лодках, открывают для себя новое и осваивают образ жизни, полностью отличающийся от их привычного распорядка, – шлюзы, заболоченные протоки, живущие у воды птицы, странное ощущение нереальности, когда после нескольких дней в лодке ноги ступают на твердую землю. Мои родители не понимали прелести водных путешествий. Они арендовали автофургон на площадке, где сотни металлических коробок стояли тесными рядами вдоль невысокого обрыва, под которым плескались волны Северного моря. Однако из окон нашего автофургона не было видно и этого. Мы наблюдали лишь другие фургоны. Внутри было не лучше. Даже в муниципальных домах с двумя спальнями можно найти больше простора и уединения, чем в этой тесной жестяной бочке. Во мне бурлила ненависть к фургону, зависть к другим детям, наслаждавшимся нормальными каникулами. Ничего не оставалось, как считать часы, когда же мы поедем домой.

Погода тоже не спасала ситуацию. Типичная летняя английская неделя – серая изморось чередовалась с водянистым солнцем, и тут уж все обитатели лагеря десантировались на каменистый пляж, обнажались до плавок и купальников и, прыгая с ноги на ногу, пробирались по острым камням к воде. Там орали, обожженные холодной волной, поворачивали и, дрожа, прыгали обратно к своим полотенцам, термосам с горячим жидким кофе и сандвичам с яйцом.

Как-то к вечеру, когда дождь припустил особенно сильно, родители решили поиграть в бинго в тамошнем баре, который помещался в здании, построенном в виде приземистого бетонного куба. Мне тоже пришлось пойти, потому что двенадцатилетним подросткам по закону нельзя оставаться без родительского присмотра. А родители всегда были законопослушными до безобразия. Страдая и негодуя, бурча и ненавидя все и вся, пришлось тащиться за ними. Мне хотелось поболтать с Амандой, красивой белокурой девочкой из фургона через ряд от нас, а не глядеть, как кучка стариков играет в бинго.

Отец купил мне колу и пакет чипсов, махнул рукой в сторону стола для пинг-понга и велел никуда не уходить и развлекаться пару часов самостоятельно. Как малому ребенку. У меня аж лицо перекосилось от злости. В комнате для пинг-понга было шумно, дети смотрели на меня, как на пришельца из космоса. Зато в дальнем углу там стояла полка с потрепанными книжками. Первые две меня не привлекли, зато следующей оказалась книга «Три заложника», и с первой страницы, с описания совершенно чуждой мне социальной среды, жизнь моя повернула в новое русло.

До той поры мне и в голову не приходило, что можно добиться полного подчинения воли другого человека. «Три заложника» рассказали мне о двух вещах, которые мне нравятся больше всего: абсолютном превосходстве и о доступе в мир власти и успеха. Последнего мне не достичь – социальное происхождение не то, но если я овладею первым, то смогу добиться чего-то столь же привлекательного.

«Три заложника» стали для меня первым шагом на долгом пути к тайнам чужого мозга. У меня никогда не было сомнений: контроль над личностью возможен, и я сумею его достичь. Но вот смогу ли я его использовать так, чтобы изменить мир вокруг меня, – еще вопрос. Мне все же казалось, что у меня должно получиться.

Путеводной звездой на этом пути была и остается информация, мне пришлось прочитать и изучить все, что только возможно, про гипноз, измененное сознание, промывку мозгов и контроль над личностью. И чем дальше, тем все сильнее мне хотелось продемонстрировать свои способности, похвалиться – хотя бы перед собой. Объектами тренировки были мои одноклассники, партнеры по сексу, а позже даже сослуживцы. Впрочем, довольно скоро выяснилось, что мои знания и навыки не столь уж выдающиеся. Иногда результаты бывали вполне примечательные, но чаще меня ждало фиаско. В большинстве случаев чужой мозг оставался за пределами моей власти и пробиться к нему никак не удавалось.

Тогда-то и обнаружилось, что существует категория людей, которые почти не защищены от вмешательства моей воли: ей подчиняются те, кого окружающие считают туповатыми. Конечно, это не тот эффект, какой мне грезился, но все-таки он открывал определенные возможности.

Затем встал вопрос, что я буду делать с силой и властью, которые мне предстояло применять. Как смогу умножить то, что уже было в моих руках?

Ответ пришел из ниоткуда. Сила удвоится, если людей будет двое.

***

Если знание дает человеку власть, то умение этим знанием правильно распорядиться дает ему блестящую возможность манипулировать своими ближними. Сэм Ивенс был из тех ловкачей, которые всегда стараются, заплатив не больше пенни, набрать товару на шиллинг. Он даже удивлялся, с какой готовностью люди распахивают перед тобой душу, если думают, что ты с ними откровенен. Взять хоть Кевина. В обмен на кое-какие мелочи о прошлом Стейси Чен он выложил Сэму кучу сведений про Дона, Полу и себя самого. Именно таких, что могут оказаться полезными. Знать такие вещи – все равно что разбираться в болевых точках человеческого тела: надавил на нужную – и твой противник валяется на земле, в пыли и грязи.

Они сидели в деревенском пабе в нескольких милях от долины Суиндейл и подзаряжались заслуженной пинтой пива после долгого и бестолкового дня, в течение которого они проводили скрупулезный опрос свидетелей и участвовали в мелких местных склоках. Им полагалось наметить план действий на завтра, но они единодушно решили, что хватит с них отрицательных впечатлений, связанных со смертью детей. Гораздо приятней перемыть кости своим коллегам.

На полуслове Кевина перебил мобильный – звякнул, извещая о поступившем текстовом сообщении. Кевин недоверчиво уставился на дисплей.

– Она что, спятила? – воскликнул он и повернул трубку так, чтобы Ивенс мог прочесть.

Под надписью СТЕЙСИ МОБ шел текст: «Убйц похтл Полу. Она исчзл».

Ивенс покачал головой:

– Это не Стейси. Не ее стиль.

Кевин уже набирал номер. Как только установилась связь, он спросил:

– Как это убийца похитил Полу? Что ты имела в виду? Что за дурацкие шутки?

– Я не шучу, на такие темы не шутят! – Стейси говорила возбужденно и с обидой. – Я серьезно. Он утащил Полу в проулок между домами, и оба как сквозь землю провалились. Когда туда прибежали наши, там даже никаких следов не оказалось. Это было полчаса назад.

– Черт! – выругался Кевин в сердцах. – Мы выезжаем. Будем в течение часа. – Он повернулся к Ивенсу: – Она серьезно. Пока мы тут сидели и лакали пиво, наши хреновы коллеги хлопали ушами – Полу утащили прямо у них из-под носа. – Он вскочил. – Едем в Брэдфилд.

Ивенс, оставив на столе едва начатую кружку, двинулся к двери.

– Как это случилось? – спросил он на ходу.

– Не знаю, – ответил Кевин. – Ведь Кэрол Джордан была уверена, что все предусмотрела.

Ивенс по дороге к машине обдумывал ситуацию: раз с Полой что-то случилось, для Кэрол Джордан это означает – прощай карьера. Он радовался, что не участвовал в провальной операции, а работал над делом, которое наконец-то сдвинулось с мертвой точки. В этом мире каждый должен заботиться прежде всего о себе. Тот, кто считает иначе, становится добычей хищников. А добычу, как известно, съедают. Лично он не собирался попасть в чей-то желудок.

***

Кэрол поехала домой в четвертом часу утра. Полу Макинтайр разыскивали уже без малого шесть часов. Каждая дверь в Темпл-Филдз была открыта в ответ на громовой стук, каждый человек опрошен. Полиция перетрясла все массажные салоны и бордели, опросила проституток обоего пола, перерыла бары и ночные клубы, не говоря уж о вторжении в магазины, офисы, квартиры, меблированные комнаты… Копы сделали все, что могли, но Полу и ее похитителя словно корова языком слизнула. Поиски в лабиринте улиц, улочек, переулков и задних дворов не дали ничего. Джен Шилдз провела одну из групп через калитку в здание, служившее в основном складом местной типографии. Их поиски тоже не дали результатов – казалось, там давным-давно никто не бывал.

Наконец Кэрол объявила отбой. Некоторые полицейские протестовали, они были готовы продолжить поиски, но Кэрол проявила власть: нет, решительно заявила она, теперь до рассвета все равно ничего не сделать. Лучшую услугу они окажут Поле, если выспятся. Никто не решился ей возразить, все были уверены, что уже опоздали.

В гробовом молчании Кэрол прошла к машине вместе с Джен Шилдз и Доном Мерриком. Вдруг Джен остановилась и сказала:

– Я не поеду с вами. Мне надо поговорить с некоторыми людьми. Вы бы удивились, какие темные элементы оказываются на нашей стороне, когда проходит слух, что пропал коп. Эти ребята хотят все уладить не меньше, чем мы.

– Неблагоприятный фон для бизнеса? – кисло поинтересовался Меррик.

– Да, что-то в этом роде. – Джен подняла повыше воротник мягкой кожаной куртки. – Пока. Увидимся на совещании.

Кэрол не пыталась ее задержать. Она смотрела ей вслед, пока фигура Джен не скрылась в тумане.

– Я ей говорил сегодня утром, чтобы она отказалась участвовать в операции, – произнес Меррик.

Кэрол ощущала его враждебность, но слишком устала, чтобы спорить.

– Значит, это был ее выбор, Дон. – Она распахнула дверцу и села в машину. – Поеду домой и высплюсь. Советую тебе сделать то же самое, а не гоняться за своим хвостом остаток ночи. – Ответа она не стала ждать. Через двадцать секунд – Дон все еще стоял в задумчивости – она захлопнула дверцу и приказала водителю ехать к зданию управления полиции.

Кэрол поблагодарила Стейси за то, что та оставалась все это время на связи, и попросила спеца прокрутить запись встречи Полы с роковым клиентом. Пока ехали, они просмотрели ее шесть раз, но никто не смог разглядеть ничего нового. На месте она приказала сотрудникам службы технической поддержки сделать все возможное, чтобы улучшить звук и картинку. Потом побрела к своей машине, еле волоча ноги и чувствуя себя старой развалиной.

Кэрол дрожала от отчаяния и усталости, когда остановила машину возле дома, и невероятно обрадовалась, увидев свет в кабинете Тони. Она жала на кнопку звонка, как будто в ней было ее спасение. Тони в спортивных брюках и футболке открыл дверь.

На лице его было написано такое удивление, что она заговорила, отвечая на незаданный вопрос:

– Он схватил Полу. – Каждое слово Кэрол пришлось вытягивать из себя клещами.

Тони шагнул к ней и обнял. Ее плечи были как каменные, но вот она уткнулась ему в грудь и заплакала. Тони молчал. Он поддерживал ее, чувствуя, как вздрагивает ее тело, когда она дала волю своему горю.

Постепенно буря улеглась. Кэрол слегка отодвинулась и встретила его озабоченный взгляд.

– Не беспокойся обо мне, я в порядке, – слабым голосом сказала она.

– Не похоже. – Тони провел ее в дом и усадил на диван. – Хочешь выпить?

Кэрол кивнула, утирая слезы:

– Да, пожалуйста.

Он пошел в кухню. Через минуту вернулся с двумя бокалами белого вина, вручил один Кэрол и сел рядом с ней.

– Ты хочешь поговорить об этом?

Кэрол сделала глоток вина и не почувствовала вкуса, словно вкусовые рецепторы отказывались ей служить.

– Тони, назови это сублимацией, если хочешь, но я не могу говорить про Полу, пока не буду знать, как ты себе представляешь наши отношения.

– Тогда расскажи мне то, о чем я не знаю.

Кэрол глотнула еще вина. На этот раз у него появились едва знакомый вкус и аромат.

– После того как меня… изнасиловали, мне казалось, будто мое тело мне не принадлежит. Я не сразу поняла, что, если хочу доказать себе самой, что я по-прежнему нормальная женщина, мне необходим сексуальный опыт. Попросту говоря, мне нужно было с кем-то переспать, с кем-то таким, кто мне безразличен, так что близость не создаст ни мне, ни ему никаких проблем, никаких сложностей. – Кэрол приложила ладонь к спине Тони, ощущая сквозь рубашку тепло его тела.

– И я не подходил ни по одному параметру, – фыркнул он, прочитав согласие в ее полуулыбке.

– И вдруг появляется Джонатан. Понимающий, великодушный, привлекательный – и абсолютно не тот человек, в которого я могла бы влюбиться. Вот я и использовала его. У меня нет повода для гордости, а у тебя – причин для ревности. Каждый день ты получаешь от меня больше, чем я позволила получить ему.

– Я все равно ревную, потому что для него это так легко, а для меня трудно.

– Я пытаюсь сделать это проще для нас обоих.

– Знаю. Но нам еще не скоро станет легко друг с другом, верно?

Она никогда не слышала такой печали в его голосе.

– Не знаю, – уныло ответила она. – Я просто знаю, что я…

– Не говори ничего, – резко перебил он. – Я ощущаю то же самое. Да и как можно загадывать? Между нами вечно что-то стоит, отдаляет нас друг от друга, отвлекает наше внимание. Сейчас это Пола. Расскажи мне, что произошло.

Кэрол описала вечерние события.

– Она погибла. И я допустила это. – Голос Кэрол задрожал – вот-вот сорвется. – Уж я-то лучше всех понимала, что в такой операции все может пойти не по плану, и все-таки это допустила.

Тони вскочил и забегал по комнате:

– Не думаю, что она умерла. Этот убийца хочет, чтобы его жертвы были найдены, причем как можно скорее. Полу найти не удалось, так что логика подсказывает, что она, вероятно, еще жива.

Кэрол засомневалась:

– Почему это он вдруг изменил своим привычкам?

– Справедливый вопрос. Может, потому, что понял: Пола – коп. Если помнишь, я сказал тебе в вечер начала операции, что он может об этом догадаться.

– Даже если так, какая ему разница?

– Он любит власть. Возможно, он держит ее живой, потому что это дает ему еще большее наслаждение своей силой: еще бы – в его руках полицейский! Это дает ему власть как над ней, так и над нами. Он режиссер, он дирижер оркестра. И если мы хотим вернуть Полу живой, нам придется плясать под его дудку.

Кэрол нахмурилась:

– Как это – плясать под его дудку?

Тони нетерпеливо махнул рукой:

– Я пока еще не знаю. Он даст понять это сам, или мы вынуждены будем вычислить. – Он снова забегал по комнате, потом резко остановился и посмотрел на Кэрол: – Кстати, как он узнал, что на ней рация с микрофоном?

– Ты меня спрашиваешь? Вероятно, до него дошло, что она подставное лицо, и догадался насчет микрофона. Вот почему он стал ее лапать, как только затолкнул в переулок.

– Это слишком сложно для Дерека Тайлера, – пробормотал он.

– Вчера там был не Дерек Тайлер. Он сидит в «Брэдфилд Мур».

– Да знаю! Но ведь преступления идентичны, за ними угадывается один и тот же разум – и не Дерека Тайлера: он недостаточно умен, недостаточно собран. – Тони взглянул на Кэрол, и у него внезапно загорелись глаза.

– Человек, стоящий за этими преступлениями, манипулирует не только нами, но и убийцей.

Кэрол упрямо покачала головой:

– Не верю. Люди убивают не из-за того, что их кто-то попросил об этом. Так поступают лишь наемные киллеры. А если это наемный убийца, тогда он работает по заказу кого-то, кто хочет послать Дереку Тайлеру известие: тебя скоро выпустят. Мы должны еще раз порыться в его биографии и выяснить, кому и зачем это нужно.

– Ты ошибаешься, Кэрол, – со вздохом сказал Тони, – но если уж ты решила заняться изысканиями в этой области, тогда тебе, пожалуй, стоит поинтересоваться биографиями его жертв, а не самого Дерека.

Кэрол допила вино и встала:

– Почему?

– Если бы я любил человека, а его убили и если бы убийца не получил пожизненное, а был отправлен в госпиталь для психов, то есть имел бы возможность рано или поздно освободиться, я бы не согласился с приговором суда. Я бы решил добраться до убийцы и отомстить. Не исключено, что ты найдешь кого-то, кто любил одну из его жертв и теперь в состоянии нанять убийцу и воспроизвести те преступления, рассчитывая, что Тайлера выпустят. – Он пожал плечами. – В этом тоже есть логика.

Кэрол уставилась на него, приоткрыв рот.

– Логика? – пробормотала она.

– Нет, Кэрол. Это чушь. Если в том, что я предположил, есть зерно истины, то человеку, нанявшему киллера, проще было послать к Тайлеру адвоката, чтобы подтолкнуть его написать прошение о пересмотре дела. Но этого не произошло.

– Подождем еще, – сказала она. – Может, он попытается использовать Полу как разменную монету в переговорах.

– Кэрол, если вы получите от убийцы требование: Пола в обмен на признание, что Дерек Тайлер осужден по ошибке, я буду кормить тебя обедами целый год.

– По рукам, – согласилась она.

Он допил вино:

– Теперь надо поспать. У нас с тобой много важных дел завтра. – Тони взглянул на часы и простонал: – О боже, уже через несколько часов!

– Я еще не поблагодарила тебя за помощь в деле по Тиму Голдингу, – спохватилась Кэрол, стоя на пороге. – Ты нам очень помог.

– Я рад. А то я мучился, что не отрабатываю деньги, которые вы мне отстегиваете.

– Может, ты все-таки съездишь на место преступления?

Он беспомощно развел руками:

– Я собирался туда завтра, но теперь, раз похитили Полу…

– Конечно, это подождет.