Текст книги "Садовое товарищество "Металлург" (СИ)"

Автор книги: Василий Панфилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Глава 4

– Когда весна придет, не знаю.[6]6
  Песня из кинофильма «Весна на Заречной улице», автор слов – Фатьянов.


[Закрыть]

– Пройдут дожди… Сойдут снега…

– Но ты мне, улица родная, И в непогоду дорога.

– Но ты мне, улица родная,

– И в непогоду дорога.

– На этой улице подростком

– Гонял по крышам голубей,

– И здесь, на этом перекрестке,

– С любовью встретился своей…

Закончив петь (не слишком стройно, но прочувствовано), мужчины некоторое время постояли, нетрезво прощаясь, и наконец разошлись по домам.

– Жрать давай! – Грозно, как ему казалось, рявкнул невысокий цверг, усаживаясь за стол и бухая по столешнице сухим, но весьма увесистым кулачком.

– Бамм! – Звучно ударился половник о голову.

– Жрать ему… – супруга упёрла руки в боки, слегка расставив босые ноги на нарочито щелястом полу, – руки помой, жрун!

– Так бы сразу… – делая обиженный вид, Захарыч пошёл к рукомойнику на веранде, наполнявшемуся из водосточной трубы, – половником-то зачем…

– А нечего! – Воинственно отозвалась супруга, быстро накрывая на стол, – жрать ему! Опять нажрался, прости господи…

Прожившие больше полувека вместе, супруги очень удивились бы, если посторонние приняли их привычную ритуальную перебранку за нелады в семье. Какие, на хрен, нелады!? И так-то жили не хуже людей, а после переноса и вовсе. Нет, что внуки и дети на Земле, это конечно плохо… но сами-то помолодели! Пусть не люди теперь… так и не нечисть же!

– Борща бы, – тоскливо протянул старый кузнец, опасливо заглядывая в супницу.

– Борща ему, – ворчливо отозвалась супруга и вздохнула, – а то я не хотела бы! Скажи спасибо, что Адамовна рецептик подбросила. Не борщок, но вполне себе ничего, из южноамериканской кухни.

– А ничего так, – осторожно сказал цверг, пробуя варево, – а лепёшки и вовсе!

– Ну вот, – заулыбалась женщина, присаживаясь напротив, – а ты говорил! Дай бог, через год-другой так здесь приживёмся, что не хуже будет, чем дома!

– По мне так уже лучше, – прожевав, отозвался политизированный цверг, – хреново, конечно, что смертей поначалу много было… да и сейчас… Но всё не на дядю работаем, а на себя. Перспективы у общины очень неплохие! Ты сама сядь-то, поешь!

– Да я уже. Пока готовила, напробовалась.

– Угу…

Поев, кузнец пару минут посидел, сыто отдуваясь и поглаживая туго набитый живот. Как раз заварился чай – из местных трав, но получше земного, всеми признанно. Отхлёбывая из большой, не по росту, кружки, Захарыч посматривал на супругу, и мысли его начали принимать игривую направленность.

Ставшая после изменения девой ручья, жёнушка убавила в росте, став чуть пониже цверга, с его ста десятью сантиметрами, помолодела и дивно похорошела! Так что супруги ныне переживали второй медовый месяц.

– Борща, значит, не было, – задумчиво сказал мужчина с огоньком в глаза, – ну тогда… в койку! И в двойном размере!

Захохотав, он сгрёб жену в объятия и потащил в спальню.

– Услышат же… – слабо, исключительно для порядка, отбивалась вторая половинка, – стены считай дырявые.

– Пусть завидуют!

* * *

– Ох, что ж я маленький не сдох, – выдаю сквозь зубы, моясь под примитивным душем рядом со спортплощадкой. Болит всё! С такими гематомами раньше забирали… Ну, не в реанимацию, но на скорой!

Хорошо ещё, переломов сегодня нет: тренер наконец понял, что его стремление воспитать из подопечных великих бойцов входит в противоречие с таким понятием, как рабочий график.

Гематомы с нашей регенерацией мелочь! Хотя и весьма болезненная… а вот перелом уже серьёзно, минимум несколько часов из трудовой деятельности вычитаются. Ну или наших целительниц отвлекать, а у них и без того хлопот выше крыши.

Сегодня у нас, в смысле приключенцев, выходной день. Отъесться, привести себя в порядок, отдохнуть… как же! Неугомонный прапор с самого утра потащил на спортплощадку, дабы проверить, как нас там готовят к командировке в горячую точку.

– Вы радоваться должны! – Будто чуя настроение, выдал Валера из соседней кабинки. Отставной ОМОНовский прапор, ставший при Госпитале начальником охраны и тренером по совместительству, обладает внушительным спортивным и боевым опытом. КМС по рукопашке, первые разряды по дзюдо и боксу, плюс куча интересных, но безразрядных навыков по другим видам единоборств.

Бывший мент, он и после изменения остался ментом, даже второй облик у него – восточноевропейская овчарка.

– Да мы радуемся, Валер, – отозвался намывающий голову Мишка-слесарь, – просто хотелось бы, чтобы радость была не такой болючей!

– Болючей, пфе… помните такое – если молодость знала, если б старость могла? Вернулся бы я в молодость, так легко бы первенство России взял – чисто на опыте! А опыт накапливается вместе с травмами и возрастом. А сейчас?!

Оборотень раскинул руки, и из левой вылетел обмылок, залетев ко мне под бамбуковый поддон.

– Тфу ты… Сань, подай! Благодарствую. Опыт, мужики, опыт! Можно херачится на полную, не боясь травм. С нашей-то регенерацией!

– Спорт херня, – пробасил Михалыч, из-за второго облика получивший кличку Топтыгин. Мужик не великого ума, со своими тараканами, но вполне надёжный. Да и пещерный медведь… как ни крути, внушает.

В Госпитале работает на подхвате – он из тех, кто умеет всё, но ничего хорошо. Неплохой слесарь, сварщик, кузнец, строитель… но и не хороший, максимум разряда третьего-четвёртого. Легко и охотно обучается азам, а дальше – всё, тупик.

– А дистанция? – Начался вечный спор, – умение оценить соперника?

– Мне похуй, кто у меня соперник, – басовито хохотнул Топтыгин, – смету!

– Это ты Кочергину скажи! Нужно…

– Пойдём, – тронул меня за плечо уже одевшийся Пашка, – они опять свою шарманку завели.

– Действительно. А то как начнут – Сань, ну ты скажи! Не охота крайним быть.

Оделись… громкое слово, а всего-то шорты на голое тело, даже обуви нет. Поначалу смущало… да не грязь, насекомые и змеи пугали. А теперь ничего, привыкли, только что ноги перед входом в дом обмываем.

Наши комнаты по соседству, через стенку в общаге. Как-то так пошло, что медики семейные разошлись по посёлкам. При Госпитале всё больше одиночки, да ещё общага… Недавно слышал прозвище Госпитальеры в нашу сторону. Не обидно, и правда какая-то помесь монастыря и… нет, казармой не пахнет, а вот НИИ вполне отчётливо.

Исследований масса, открытия следуют одно за другим. До высокой науки пока далеко, но прикладное значение колоссально. Подопытные ворчат порой, но всем понятно, что сегодня ты сдаёшь пункции из позвоночника, а через месяц-другой тебе лично или особям твоего вида эти исследования могут здорово так помочь.

Даже многие медсёстры, что удивительно, увлеклись. На Земле большинстве своём скучнейшие обыватели, а теперь науку двигают! Хотя может, просто условий не было? А теперь пожалуйста – поработал мал-мала головой, посидел с микроскопом, сделал серию экспериментов… открытие!

– В столовую? – Подошёл Мишка-слесарь. Вот кто почти не изменился… как был мелким шибздиком, так и остался. Только теперь, изволите видеть – хобгоблин, а не человек! Разновидность домового, ети его… только в отличии от домовых фольклорных, Мишку хрена с два заставишь дома сидеть. Ну разве что считать домом весь остров… и как был алкашом, так и остался! Правда, слесарь классный, этого не отнять.

– Угу.

Живём, как уже сказал, монастырём – общественная столовая, прачечная. Общага, опять же. Были и недовольные поначалу колхозом, но поломавшись на хозяйстве, быстро переменили мнение.

Взять хотя бы еду: добыть несложно, но… Абы что пожрать несложно добыть – вышел за околицу, да прошёлся вдоль прокопанных водоотводных канав. Вот тебе рыба, змеи, мелкие ящерки.

Флора и фауна в этом мире размножается стремительно. Биологи считают, и вроде как даже есть на то основания, что дело в почве и ином спектре солнечного света. Ну да не суть – главное, еды на всех хватает, даже удивительно.

Несложно добыть её, но времени такая прогулка отнимает. Захотелось чего-то поразнообразней, так прогуляться подальше изволь.

Извечная проблема южного климата при отсутствии холодильников – портится всё моментально. Сбегай-ка на те же канавы три раза в день!

Или с соседями кооперируйся… тот же колхоз, только в уменьшенном масштабе.

– Запахи… – втягиваю носом, подходя к столовой – длинной, открытому всем сквознякам беседке, закрытой сеткой от насекомых. Хм… плетут её тоже… насекомые.

– Что сегодня в меню? – Интересуюсь в очереди у стоящей впереди медсестры.

– Типа мексиканская кухня.

– Типа?

– А… – Женщин раздражённо дёрнула плечом и выпустила на мгновение пушистый беличий хвост, – по мотивам. Очень-очень по мотивам.

Набрав полные подносы, сели за столики, плюхнувшись на плетёные кресла. Пашка в своём еле поместился, а у нас с Мишкой ноги до пола не достают…

– Надо будет сказать, чтоб сделали кресла разных размеров, – говорю хобгоблину, уже зная по опыту, что к вечеру он оповестит о Своей инициативе половину посёлков. Да на здоровье, лишь бы дело было сделано!

– Съедобно, – оценил меню Пашка пару минут спустя, утолив первый голод.

– Даже вкусно, – поддерживаю друга, – если снисходительно к поварихам относиться.

– Куда деваться-то? – Фыркнул Мишка, – самому готовить, что ли… на хрен! Так что вкусно, и точка.

Чуть вздохнув, откусываю булочку с начинкой из летающих креветок. Как поведали мне поварихи, под этим замысловатым названием скрывается обычная стрекоза. Да и сама булочка из корней какого-то растения… Но ничего так, есть можно.

– А ну кыш! Кыш отсюдова! – По залу заметалась яркая птичка размером с голубя, уворачиваясь от тряпки дежурной поварихи и мелодично что-то курлыкая, – мужики, кто из вас полог оставил закрытым!

– Со всеми бывает, – пробасил выздоравливающий, здоровенный остроухий ёкай с габаритами рестлера-тяжеловеса, опасливо косясь на разгневанную паучиху.

– Ну знаешь! – От волнения женщина приняла второй облик, став огромным пауком с женским торсом и головой, – бывает со всеми, но с тобой почему-то постоянно!

– Бывшая, – шепнул Мишка, чуть наклонившись ко мне и не отрывая глаз от разгорающегося скандала, – на Земле ещё расстались, но видишь – до сих пор простить не может. Злопамятная, что пиздец!

– Паучиха!

– Э, нет! – Мишка даже повернулся, – нормальные из них бабы, кстати. Не смотри, что второй облик такой… специфический. Нормальные бабы. Просто Лизка как сукой была…

– … специально для тебя в следующий раз в тарелку птичьего говна и перьев положу!

Вынудив бывшего ретироваться, паучиха гордой проходкой продефилировала по залу. На ходу она превратилась в женщину, красивую притом. Хотя злые языки и говорят, что у паучих слишком порнографичное телосложение… но нужно признать, что языки эти в основном женские. Мужикам нравится.

– Саш, – догнала меня Лиза-белочка у входа, – можно на минутку? Пойдём покажу. Гляди!

Чуть пригнув голову, она нырнула под пол стоящей на сваях кухни, я последовал за ней.

– Видишь? – Тоненький пальчик показывает на растущую повсюду плесень и монструозного вида древесные грибы, – две недели назад всего обработали!

– Хреновая, значит, пропитка, – изучаю гадость поближе.

– Да считай, никакой пропитки, – пригорюнилась она, – ты же знаешь, как мы на химию реагируем. Чуть пожёстче что, так у половины посетителей анафилактический шок начинается.

– Хреново… – повторяюсь, – но я тут причём?

– Ну ты же этот… артефактор! Придумай что-нибудь!

– Э…

В красивых карих глазах твёрдая уверенность, что я вот прям сейчас что-нибудь придумаю… я ж специалист!

– Развратили вас ежедневные научные открытия.

– Подумать могу, – отказываться прямо опасаюсь, ибо… ибо хрен его знает, что там могут учинить обиженные женщины, – но не скоро. Сама понимать должна – через неделю ухожу в экспедицию, а до этого времени подготовка.

– А…

– Считай, что свободного времени и нет. Плохо подготовлюсь, так не только сам погибну, но и по моей вине погибшие будут. Ты ж сама медик, должна понимать.

Вздох… грустный такой… Непроизвольно кошусь на аппетитную грудь под тонким спортивным топиком. Пытаюсь напомнить организму, что белочке-Лизочке при переносе было под пятьдесят… но глаза видят красивую спортивную девчонку лет семнадцати на вид.

– Я буду очень благодарна, – и снова глубокий вздох.

– Не… а, ладно! Давай прямо сейчас попробую придумать чего на скорую руку.

Отчаянно скребу за ухом – дурацкая привычка, появившаяся после изменения.

– Руны, руны… – Вертится в голове, – простое и сложное одновременно. Слишком многозначно, слишком… нарисуешь не то, так получишь не чистые крепкие доски, а особо стойкую плесень. Рунные цепочки? Не… долго. Может, иероглифы? Не японист, конечно, но делал по заказу анимешников, помню некоторые сочетания.

Сверяясь с памятью, рисую на столбах иероглифы Изначальная чистота, процарапывая затем по рисунку когтем.

– Как-то так.

Белочка осторожно скребёт ноготком по плесени… и та отваливается.

– Ии! – Визжит она, обнимая. Объятия быстро переходят в нечто более… плотное.

– Ну вы и дали, – качая головой, сообщил смущённый Пашка, дождавшийся меня, – от кого, а от тебя…

– Не моя инициатива, – отбрехивась, краснея.

– Пошли… инициатор! – Смеётся Петриашвили.

Глава 5

– Розги, вот что исправит ситуацию, – привычно проворчала нэкомата[7]7
  Нэкомата (яп. 猫股 или 猫又) – существо из японской мифологии, двухвостая кошка-ёкай. В японских и китайских легендах описывается два типа нэкоматы: дикие нэкоматы, обитающие в горных районах, и домашние кошки, которые превращаются в нэкомат по мере роста. Нэкомата относится к группе сверхъестественных существ ёкаев.


[Закрыть], выслушав в продуваемой всеми ветрами учительской очередную жалобу на учеников от коллеги.

– Что опять? – Поинтересовался вошедший директор, – драка?

Жалобщица промолчала, поджав тонкие, покрытые по контуру крохотными чешуйками, губы.

– Иерархию строить начали, – выдавила наконец она, – что-то невнятное, на основе то ли АУЕ, прости господи… то ли кастовости, наподобие индийской системы.

– Как же, – Скривился Пётр Иванович раздражённо, усевшись в кресло и вытянув ноги, – наслышан уже. К сожалению, я был занят всё больше хозяйственными вопросами. Ничего, быт немного наладился и можно заняться учебно-воспитательным процессом.

– Воспитательным прежде всего, – язвительно отозвалась Мария Петровна, выпустив на мгновение двойной хвост, – распоясались совсем. Раньше какая-никакая, но система была – родителей в школу, полицией особо наглым пригрозить, надавить испорченным аттестатом. А теперь?

– С воспитанием в самом деле проблемы, – признал директор, подвигая кресло к столу, – мне тоже налейте, голубушка… благодарствую.

Вытянув раздвоенный язык, попробовал температуру кипятка и осторожно отхлебнул.

– Чудесно, – зажмурил глаза с вертикальным зрачком Пётр Иванович, – не могу не признать, что чай в этом мире превосходен. А с воспитанием да, плохо. Детки на родителей смотрят, а те вразнос пошли, иначе не скажешь. Что касается цвергов или там нагов, ещё ничего… на фоне остальных. А оборотни, особенно из числа мохнатых… не сочтите за обиду, Мария Петровна.

– Что уж там, – прохладно отозвалась нэкомата, нервным жестом поправив украшенную вышивкой длинную футболку, призванную изображать платье, – но должна сказать, что мои новые… эээ, соплеменники отличаются скорее шкодливостью, чем воинственностью и склонностью к разрушениям.

– Согласен, коллега, – примирительно отозвался директор, – но только не поводу воспитания! При всём уважении, но старыми методами работать мы не можем, признайте! А значит, нужно прежде всего заинтересовать детей, и как тут обойтись без изменения учебного процесса?

– Уроки химии никто не пропускает! – Воинственно сказала нэкомата.

– Голубушка, ну никто не умаляет ваших заслуг! – Всплеснул руками директор, – но согласитесь – химию можно сделать прикладной, показав её нужность и полезность, аналогично и с биологией. И мы… в основном вы, конечно же – сделали! А как быть, к примеру, Евгении Алексеевне?

– Русский и литература, при всём моём уважении… прости Женечка, но в наших условиях это предмет вторичный.

– Сейчас – да! – Драконида выпрямилась, встопорщив кожистый гребень на красивой голове, – пока речь идёт непосредственно о выживании. Но как вы будете соединять воедино весь этот клубок межвидовых проблем? Да с распрями на кастовой почве?

– Н-да, – хмыкнул директор, – а ведь права Евгения Алексеевна, права! Как бы пошло это не прозвучало, но нам нужны некие скрепы. Помимо выживания и общей выгоды нужно что-то большее, иначе лет через двадцать… Вспомните историю республик бывшего СССР хотя бы! Национализм, резня… не хочется видеть? Вот и мне… а что-то подсказывает, что куда как серьёзней резня может начаться. Разбегаться будем быстрее собственного визга!

– Прости, Женечка, за язвительность, – повинилась нэкомата, – гордыня заела. А додуматься, что тебе тяжелее заинтересовать наших оболтусов, не смогла. У меня-то что… опыты интересные на уроках, да всё практические, полезные общине здесь и сейчас. Стоит хулиганам пригрозить, что от уроков отлучу… как шёлковые становятся!

– Я такими словами даже в младших классах бросаться боюсь, – ссутулилась драконида, подставив палец гуляющей по столу крохотной ящерке. Одно время с ними пытались бороться, но быстро поняли, что лучшего средства от насекомых в здешних условиях нет!

– Да уж… – директор полубоком откинулся на спинку плетёного кресла, бездумно глядя на хлещущий за оконным проёмом тропический ливень, – понять, что русский язык, литература и история нужны, чтобы мы оставались частью одного народа, могут взрослые. Не все…

– С историей этого не выйдет, – отозвался молчавший до этого физик, у которого с посещаемостью и дисциплиной проблем не намечалось, – одна только трактовка развала Союза чего стоит! Зомбоящиков с пропагандой здесь нет по определению, а всё равно – есть те, что считает развал Союза благом.

– Вы не поверите, Виталий Георгиевич – с неожиданной злостью ответил директор, повернувшись к собеседнику, – но есть и такие, что олигархов полезными считают! Дескать, а наш-то Абрамович ого-го! Челси купил! И гордятся, дебилы… это медицинский термин, если что. Даже сейчас, без зомбоящиков!

– Вот и я про тоже, – криво усмехнулся физик, – а про Тартарию не хотите ли? Каждый второй… беда в том, что и меж собой договориться не могут, альтернативщики хреновы! Ссорятся на почве идеологических разногласий: одни себя потомками атлантов считают, другие напрямую от славянских богов родословные выводят.

– Нашли о чём спорить, – пробурчала драконида, полоская чашку под струями ливня.

– Как видите, нашли.

– Пётриваныч! – Дверь в учительскую распахнулась, стукнув по свернутым рулонами учебным пособиям, и в помещение влетела девочка лет десяти, – так Вовке-нагу голову проломили! А Мишка Семёнов, который волк, с заточкой…

Не дослушав, педагоги сорвались с места.

Директор, дабы сэкономить время, выпрыгнул из окна, почти тут же обернувшись хтонических размеров титанобоа. Протаранив головой тонкую перегородку стены, влетел в просторную аудиторию, приземлившись уже человеком.

Потоки неоформленной Силы чудовищной мощи, зафиксировали участников драки там, где они стояли… или лежали. Одного взгляда на тонкое мальчишеское тельце со змеиным хвостом вместо ног, хватило. С такими ранами не живут, девочка ошиблась – голова не проломлена, а размозжена.

– С-сволочи малолетние, – прошипел директор, переведя немигающий глаз на застывшего в полуобороте мальчишку, замершего с занесённой ногой. Торжествующий, полный дикой злобы оскал…

– Стойте, стойте! – Ворвались женщины в помещение, – не…

– Не переживайте, дамы, – безжизненным голосом сказал Иван Петрович, – не убью. Школу на осадное положение и… бегом за… Ирина Дмитриевна, вы уже здесь?

– Ох ты… – школьная медсестра, не трогая тело нага, встала с колен, – кто ж его… Мишка? Сучонок малолетний, сиделец потомственный, да чтоб тебя…

– Как мальчик? – Прервал дриаду директор.

– Преставился, – выдохнула та, сжав красивые полные губы.

– А…

– Маловероятно, – качнула она головой, – Искра жизненная ушла, если по-простому выражаться. К Зинаиде Павловне я одну из девочке сразу отправила, но…

… – ничем не могу помочь, – давя эмоции, сказала сида, – с такими ранами даже оборотни не живут.

– Так… ещё убийства не хватало, – директор устало сел прямо на грязный пол со следами крови, – всякое бывало после переноса. Дети гибли… но чтоб убивать друг друга!?

– Помолчите, – директор запнулся, глядя на врача округлившимися глазами. Сида тем временем, не отрывая пальцев от лужицы крови, вошла в провидческий транс, о котором давно (неделю как!) знали все жители посёлков, – карандаш и листы.

Нэкомата, выгнав из комнаты лишних, тут же выдала требуемое, не пожалев даже дефицитную альбомную бумагу, выдаваемую исключительно на стенды для объявлений. Не отрывая левой руки от лужицы крови, женщина тут же начала рисовать правой что-то вроде… комиксов?

Неожиданно, но провидческий дар, он такой… Да и комиксы, несмотря на примитивность рисунков, оказались шедевральными – что-то вроде Голубки Пикассо. Скупые штрихи линий, но всё очень, очень узнаваемо.

Листы, на которых сида рисовала, не открывая глаз, в обратном порядке показывали произошедшее. Драка, ссора… не первая и даже не вторая. Подленькие действия, но вполне продуманные для такого возраста. Оскорбление есть, а жаловаться вроде бы и не на что.

На последнем рисунке перед маленьким убийцей сидел на табурете взрослый, вполне узнаваемый оборотень и… наставлял, как себя вести.

– Фенрир, – выдохнул директор кличку одного из вожаков оборотней, известного прежде разве что по националистическим взглядам, которые тот не думал скрывать. На Земле – православный монархист и вроде-как-русский националист из асфальтового казачества, при переносе легко перековался в националиста… видового.

– Школу на осадное положение, – скомандовал змей, представив разборки с родителями школьников всех видов, – внутрь пускаем только депутатов и Старейшин.

* * *

– Тревога! – Раздался с небес трубный глас и на большую поляну спикировал с неба дракон, приземляясь уже в человеческом облике, – народ! Буду краток, так что слушайте внимательно! В Школе ЧП – убийство.

– Твою же… – вырвалось у Юрия Ивановича, тут же заткнувшегося под взглядом дяди Саши.

– Один из учеников убил другого, что само по себе… Хуже другое – родители подтянулись к Школе, того и гляди, начнутся военные действия. Убийство на расовой почве. Нужно предотвратить начинающуюся драку. Не могу приказывать – прошу! Нужно предотвратить начинающуюся… войну.

Делаю шаг вперёд… как и все остальные.

Никогда я ещё не бегал так быстро, но всё равно к воротам Школы прибыл одним из последних.

– … чёртовы змеи, – услышал обрывок фразы, – да если бы не ваши интриги!

Дракон, змеи и кицунэ давят Силой, пытаясь подкрепить свои требования, но две толпы друг напротив друга, ставшие едиными организмами, сопротивляются давлению.

– Бей нелюдей! – С ударением на последнем слоге начали скандировать оборотни из стаи Фенрира, – рептилоидов к ответу!

В боевом порядке врезаемся в пространство между начавшими сближение толпами. Почти сразу меня дёрнули за шкирку в средину.

– От улыбки станет всем светлей!

Неуместная в такой момент песня заставила прижухнуть агрессивно настроенные толпы, невольно выискивая глазами певицу. Обратив на себя внимание, Даша замахала руками и показала на мать, вставшую на школьную стену.

– Есть ли здесь тот, кто не доверяет мне? – Сильным голосом начала Зинпална, приковывая внимание.

– Вопросик с подвохом, – бормочет кто-то из приключенцев сзади, – попробуй только согласись! Зинпалана, она такая – не доверяешь, так и лечись в другом месте!

Видно, не ему одному пришла в голову такая мысль, и только фенрировцы попробовали раскачать толпу теплокровных, скандируя лозунги. Не получив поддержки, быстро завяли.

– Нет таких? Тогда слушайте!

За пару минут она рассказала о предварительном расследовании.

– … расследование…

– Палыча давай, Палыча! – Заорал Расписной, вскакивая на плечи кому-то из приятелей, – народ, вы меня знаете! Знаете, что я сидел и за что сидел! За дело! Но если я Палыча честным ментом называю, то подумайте хорошо!

Славка пока из нейтральных нелюдей, не определившихся с видом. Ясно, что не оборотень и не… рептилоид, а вот кто… Специалисты склоняются, что вылупится из Славки очередной стихийный дух, скорее всего Земли.

– Знаю! – Проорал кто-то из рептилоидов, – ОБЖ у нас в школе вёл на пенсии, а до того участковым на Диком!

Народ загомонил и потихонечку начал успокаиваться. До братских объятий далеко, но массовую резню предотвратить удалось. Надолго ли…