Текст книги "Садовое товарищество "Металлург" (СИ)"

Автор книги: Василий Панфилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 2

– Договорились… – Зинаида Павловна закрыла дверь за Бобровым и рассеянно присела на краешек письменного стола, сдвинув в сторону груду бумаг. Бюрократия после переноса естественным образом свелась к минимуму, но совсем без неё никуда.

Ещё бы компьютеры… увы, электроника после переноса полетела очень быстро. Даже подозрительно быстро, по словам компьютерщиков. Что-то там… нет, не вспомнить. Вроде того, что в естественных условиях электронные детали могут выглядеть так погано после полувека на свалке. М-магия!

А механика нормально работает, и техномаги Завода как-то интересно мудрят… но перспективы от сочетания механики и магии вроде как уже ого-го! Ещё чуть-чуть, и практические результаты в народ пойдут.

– Сашка, паразит! – Послышался разгневанный голос секретарши в приёмной, – куда бутерброд… вот поганец, ну как всегда, а?! Знаю ведь повадки, но заболтает… и каждый раз почти!

Подобравшись, сида окинула взором письменный стол… ну так и есть!

– Сашка! – закричала она, высунувшись в оконный проём по пояс, – ручку верни, скотина!

Упитанная мелкая фигурка в ярких разноцветных широченных шортах и рубашке-гавайке вовсе уж кислотных цветов обернулась на бегу и начала плаксиво оправдываться – впрочем, не останавливаясь…

– Что сразу Сашка!? Можно подумать, кроме меня никто не заходит…

– Паразит, – уже тихо сказала Зинаида Павловна. Ручку, недавний подарок пациента из цвергов, жаль, но… раз сказал, что не брал – значит, не отдаст! И бороться с клептоманией бесполезно… видовая особенность, чтоб её!

Немногочисленные еноты, непонятным образом признавшие Боброва за Вожака, перебрались в Госпиталь, и нужно сказать, приносят немалую пользу. Все как один артефакторы… больше пока теоретически, за исключением самого Сашки и Толика Ельцова. Все умеют работать руками и головой…

… и все! Без исключения! Клептоманы и обжоры, одевающиеся так, что у людей с зачатками вкуса аж скулы сводит. Модники, ети… у ворон слёзы на глаза наворачиваются от таких расцветок.

– Ну хоть по мелочи воруют, – утешила себя глава Госпиталя, – хрен с ними, с ручками и бутербродами!

Был случай, когда енотов заподозрили в более серьёзных кражах, но проведённое Палычем расследование привело совсем по другому адресу. До сих пор неловко вспоминать. А ручка… да бог с ней! Зайти на днях к Сашке, да забрать – благо, воруют еноты от любви к искусству, и наигравшись вдоволь, не пытаются прятать украденное или как-то наживаться на нём.

За такие привычки енотов поначалу лупили… больше правда за неистребимую привычку сунуть нос в чужую кастрюлю. Ни одна женщина такого не вынесет!

Привыкли… на фоне кровососов или агрессивных псовых еноты смотрятся образцовыми гражданами. Да и цены на артефакты не ломят, Госпиталю бесплатно поставляют, Школе с большими скидками, Заводу.

А кто не захотел смириться со странностями мусорных панд, начав холодную или горячую войну со скандалами и драками… Так оказалось, что зверюшки они очень даже мстительные и злопамятные, несмотря на всё добродушие! Драчливый скандалист быстро понимал, что если еноты могут на коленке создать артефакт, отпугивающий насекомых, то верно и обратное.

И попробуй найти на свае дома связку рун, замаскированную под следы от сучков и погрызы насекомых! Быстрее термиты и древоточцы дом сожрут (что характерно, не трогая соседские!), а самих хозяев заест многочисленная мошка и комарьё.

Клептомания енотов, необходимость пить кровь у многих изменённых… слишком даже многих, по мнению сиды. А суккубы?! Вот уж… но и от них, как оказалось, польза имеется. Ага… та самая. Смешно вроде бы говорить о пользе блядей, но не будь возможности сбрасывать пар у мужиков, насколько больше было бы драк?!

Буйных, неуживчивых и вовсе уж странных отселили на выселки, оставив возможность посещать Остров. Остались те, кто готов мириться со странностями соседей и строить вместе… А вот именно, пока не понимает никто.

Каждый из Старейшин имеет свою версию Светлого Будущего и тянет в неё остальных. Что характерно, тянутся не все, так что времена намечаются интересные.

* * *

– Мусор, мусор… – перебираю содержимое вот уже второго цинкового ведра, пересыпая потихонечку полудрагоценные камни в пластиковое корыто. Потом отдам девчонкам, затеявшим выкладывать в столовой мозаичное панно, – есть!

– Всего-то!? – Возмущённо произносит женщина, на долю секунды теряя контроль и превращаясь в гарпию.

– Извини, – смущается она, поправляя мешочек с благовониями на шее.

– Ничего-ничего, – гарпии в крылатом облике отчётливо попахивают тухлятинкой и ещё чем-то едким, так что находится с ними рядом не очень приятно. Да и в человеческом обличьи… так-то красивые, спора нет! Но и темперамент тоже красивый. Вспыхивают по любому поводу, обрастая перьями и облаком душка.

Тяжело им с мужиками, с таким-то запашком и вспыльчивостью, не каждый вынесет. А мужиков-гарпий почему-то нет… и не только у них, к слову. Есть целые виды… или расы (?) из представителей только одного пола, и как они будут размножаться, большой вопрос.

Казалось бы, чего проще? Свести гарпий с сатирами… ан нет! Рогатые ебут всё, что шевелится и не ёжик, включая подопечных козочек из немногочисленного стада общины. Мда… правда, и удой от такого внимания выше стал… А гарпиям подобное поведение – нож в сердце!

– Видишь? – Стараясь дышать ртом, показываю камешек женщине, – искорка такая в глубине.

– Кажется, – отвечает на неуверенно.

– Вот такая искорка означает, что камешек может стать отличным накопителем. Маааленький такой дух земли в нём живёт – новорожденный, можно сказать. Вплести его в состав артефакта труда не составит…

– А им не больно? – Поинтересовалась неловко женщина, вытянув шею в попытке разглядеть получше ту самую искру, – я бы не хотела…

– Мучить? Нет, никаких мучений, я с ними вроде как… договариваюсь, что ли. Симбиоз такой – они живут в артефакте, становясь его частью, получая толчок к эволюционному развитию. Взамен делятся нужными мне способностями.

– Как интересно, – темноволосая и темноглазая, гарпия уставилась на агат, пытаясь разглядеть духа. Греческие корни сейчас видны, как никогда.

– Ещё как! – Киваю с энтузиазмом, – и очень важно, что ты сама нашла этот камешек, понимаешь? Вроде как поздоровалась с ним, или как у птиц бывает – запечатление.

– Это когда вылупившийся из гнезда птенец считает родителями первого, кого увидит?

– Угу. Здесь послабее, но похоже – типа старшей сестры будешь.

– Здорово! – Взяв в руки камешек, она забормотала что-то ласковое на греческом, – братишка… надо же!

Глядя на её энтузиазм, прихожу к выводу, что могу существенно облегчить себе работу.

– Так… Марина, давай-ка скажи своим, что буду ждать на отмели всех, кто хочет научиться отличать камешки со спящими духами от обычных камней. Хорошо?

– Хорошо, Саша, – закивала та, – и… можно я пока камешек у себя оставлю?

– Пф, – не могу сдержать смешок, – давай сюда, да не уходи. Основу из золотой проволоки сплёл заранее, так что сейчас твоего братишку в колыбельку положу и отдам.

Усевшись рядом (с подветренной стороны), гарпия принялась наблюдать за работой. Погрузившись в поверхностный транс, очищаю камешек от ненужного.

– Руку! – Марина без раздумий подставила запястье под обсидиановый нож, и горячая кровь полилась на колыбель духа.

– Обернись и снова руку! Тьфу… – озираю протянутое крыло, покрытое жёстким пером, – ногу давай, лапу в смысле!

Снова нож…

– Это чтобы он тебя в двух обличьях быстрее запомнил и запечатлел, – поясняю ей, – что-то вроде индивидуальной настройки. Всё, владей!

Бережно взяв кулон из золотой вязи с камешком в центре, гарпия нацепила его на верёвочку из паутинки и повесила на шею.

– Функций несколько, – на всякий случай напоминаю ей, – но слабенькие пока, учти! Поставил глушилку на запахи, сторожок, иллюзии и защиту от насекомых. Всё слабенькое, но мнозадачность позволит духу развиваться быстрей и разнообразней. Месяца… через два подойди, посмотрим. К этому времени дух должен освоиться как следует и будет уже не таким слабеньким. Может, ещё какие функции вплету. Но сама понимаешь, обещать не могу! Дело новое, и как там поведёт себя дух, предсказать не берусь.

– Спасибо! – Расцвела Марина, пытающаяся одновременно слушать меня и наладить контакт с братишкой, – всё, я полетела! Пробы крови у волков из стаи Василича брать буду.

– Тех, что у болота, по соседству с цвергами Дальней Скалы?

– Угу. Местность интересная в плане ресурсов, но мало ли что – нужно отслеживать ситуацию со здоровьем, а ну как переселять придётся? Ленка из судмеда настояла на постоянном мониторинге, а мне теперь крылья сбивать! Охо-хо… ладно хоть, местные хищники летучие нас почему-то не трогают. Всё, давай!

Проводив взглядом крылатую фигуру полуженщины– полуптицы и вернулся к артефактам. Марина своя, из Госпиталя, потому работал бесплатно. И пусть я сейчас по факту один из лидеров новорожденной гильдии, но отпочковаться от Госпиталя нет желания. Мало нас пока, чтобы претендовать на полную самостоятельность.

Совмещаю пока работу, обучение новых артефакторов и медицину. Правда, чем дальше, тем больше становлюсь этаким фельдшером запаса. Продолжаю обучаться у Зинпалны и по мере необходимости помогаю в случае авралов. Но текучка уже не моя.

– А, Сысоев! – Физиономия против воли расплывается в улыбке при виде заклятого друга из параллельного класса, осторожно поднимающегося по ступенькам. Трусоватый амбалистый жиртрест невзлюбил меня ещё в младших классах, старательно осложняя жизнь.

После переноса и изменения стал большим и грозным троллем… ну это поначалу так думали. После оказалось, что скорее дух земли, притом слабенький, несмотря на размеры. А жизнь мне поганец успел отравить и здесь… теперь вот мщу. И мстя моя страшна!

– Ну здравствуй, друг мой!

Сысоев приторно и заискивающе заулыбался, протягивая лопатообразную ладонь. Жму… а чего!? Не люблю, но вежливости никто не отменял.

– Вот, – обладающий телосложением, но никак не ловкостью сумоиста, он нерешительно потоптался передо мной, протягивая пакет, – я тут травок набрал всяких. Не знаю, может пригодится чего…

– Мирится типа… как был дешёвкой, так и остался! Нет бы чего интересного принести, – размышляю, заглядывая в потёртый пластиковый пакет с ворохом трав вперемешку, – такое впечатление, что прямо приходом нарвал, затратив пятнадцать минут. Да уж… и удивляется потом – что ж его, бедного, не любят! Почему сиротинушку обижают!

* * *

– Как?

– Лучше, – Даша потёрла лиц, запоздало снимая красноту с опухших от слёз глаз, – сегодня головоломки для детей первого-второго класса разбирали.

– Ох, Даша…

– Мам, ну не начинай! – Вспыхнула молоденькая сида, – люблю я его, понимаешь?! Даже такого… отсталого! А когда он сегодня пазл сам сложил – думала, сердце от счастья остановится! Пусть он не станет таким же умным как раньше, но хотя бы до уровня лет двенадцати я его доведу! Клянусь!

Запахло озоном и Дарью окутала сеточка тоненьких молний, ощутимо тряхнув.

– Это что такое… – начала девушка, но мотнула головой, остановившись, – кажется, мам, клятва услышана. Кем бы то ни было…

– Твою… – Зинаида Павловна присела на враз ослабевших ногах – новости не из радостных. Знать, что твоя единственная дочь, кровиночка и надежда, по-прежнему любит интеллектуально деградировавшего парня, само по себе то ещё испытание. А тут ещё и клятва, которую кто-то принял.

– Да и не одна я вожусь, – начала успокаивать мать Дарья, – Бобров тоже с Пашкой возится – каждый день приходит, да не по разу. Новости рассказывает, игрушки приносит, пытается как-то к работе привлечь.

– Как… а, ясно. Со дна реки что-нибудь?

– Угу. Да не просто камешки или там водоросли, а со сложностями всякими. Тоже головоломки своеобразные.

– А Павел на тебя… – Зинаида Павловна остановилась, выразительно посмотрев на низ живота дочери, – не?

– Мам! – Девушка вспыхнула, – ничего такого он не позволяет! Я бы может… а, ну тебя!

– Так значит говоришь, реабилитация проходит успешно? – Перевела мать разговор с неудобной темы.

– Да, – Даша с облегчением приняла подачу, – я тут посоветоваться зашла, по части детской психологии что-нибудь почитать хочу. Прикладное что-нибудь, вроде методичек для воспитательниц детского сада и учительниц младших классов. Есть такое?

– Как не быть, – старшая сида прикусила нижнюю губы, блеснув жемчужными зубками, – или хочешь, с Марковной тебя сведу. Она почти пятьдесят лет в детском саду отработала.

– Которая лиса, но не кицунэ? При Школе сейчас?

– Она самая. У тёти Марины воспитателем в группе была, так она до сих пор её помнит.

– Ну… неудобно немного, – нерешительно начала девушка, – тогда все узнают…

– А то никто не знает, – закатила мать глаза, – весь Остров – одна большая деревня! Кто, с кем, когда…

– А действительно! – Даша тряхнула копной густых золотых волос, – зови!

Глава 3

Небольшой сквер около Госпиталя, разведённый стараниями медперсонала из числа дриад, потихонечку становится привычным местом для гуляний медиков и пациентов. Плодовые деревья переплели ветви над дорожками из каменных плит, образовав закрытые от проливных дождей зелёные тоннели. Выращенные из яблонь деревья-беседки ждут усталых медиков, забежавших покурить во благе или поесть в одиночестве, без назойливого гомона болтливых подруг.

Мало кто понимает, как уговоры дриад формируют из единого корня столбы беседки, лавочки и крышу, притом за считанные недели, но плодами их усилий пользуются охотно. Магия сугубо мирная, плохо предназначенная для лишения жизни, но горе тому, кто тронет дриаду на прирученной территории!

Сама природа ополчится против обидчика, послав на выручку агрессивных насекомых и некрупных, но далеко не безобидных зверьков и птиц. И это всего лишь скверик… но несколько случаев с попытками насилия позволили убедиться, что мирные дриады далеко не так безобидны. Может быть, потому они так охотно благоустраивают скверики по всему Острову, не слишком интересуясь оплатой?

Проходя мимо дриады Леночки, сидевшей в обнимку с шелковицей, Зинаида Павловна поморщилась еле заметно. Претензий к Леночке никаких! Пчёлка, труженица… несмотря на некоторую бестолковость в делах сугубо медицинских.

Таких вот тружениц, окончивших когда-то медучилище и сроду не работавших по специальности, к Госпиталю во время кризисных первых недель прибилось немало. В большинстве своём они неглупы и безотказны, охотно работают в саду, столовой и занимаются иными бытовыми вопросами.

Меньшинство… сида умела построить подчинённых и в той жизни, а уж сейчас, имея возможность придавить нерадивую Силой, проблема недолжного старания в коллективе даже не поднимается. Не хочешь нормально работать, подстраиваясь под коллектив? Ну так получи коллективный же поджопник и лети… да куда хочешь. Другое дело, что на выкидышей смотрят косо, тем более из такого общественно-полезного заведения, как Госпиталь.

Всё бы ничего, но…

– Монастырь как есть, – признала сквозь зубы сида, пройдясь по территории вдумчиво и вспоминая недавние слова директора Школы. Период военного коммунизма прошёл, и что делать дальше, не понимал никто.

Сторонники свободного рынка, кои к удивлению Зинаиды Павловны, ещё живы, запели о естественных механизмах регуляции оного, но святые девяностые памятны всем, да и… как?! Как прикажете жить, если цены в таком обществе будут скакать просто по определению!?

Золото, серебро, драгоценные и полудрагоценные камни намывались старателями буквально вёдрами, притом в свободное от работы и тренировок время! Новый мир оказался богат настолько, что версия о Земле – пустом руднике, почти дочиста выработанном предыдущими цивилизациями, стала в обществе аксиомой.

Рыночники предлагают подождать, не обращая внимания на скачущие курсы валют, или использовать вовсе уж экзотические материалы в качестве денег. Что общество превратиться тогда в подобие Дикого Запада времён золотой лихорадки, понимали даже они. Потому, высказав сомнительной ценности заученные фразы, от их воплощения в жизнь рыночники отстранялись. Дескать, наше дело гениальные идеи… а реализация их, низменный удел плебеев от высокой науки.

Кто-то из рыночников высказал это вслух и… гениальные идеи сторонников свободного рынка окрестили в народе генитальными, похоронив под насмешками попытку либералов устроиться поудобней в новом мире.

Идеологические противники рыночников также не вызывают восторга. Коммунистов и леваков из числа ортодоксов привела в шизоидное возбуждение возможность построить новое, несомненно более справедливое общество.

Возражения оппонентов на тему разных видов из числа изменённых, и естественной агрессии друг к другу некоторых из них, отметаются, как несущественные. Все люди братья, и точка! Агрессию можно купировать химическим путём, стоит только поискать!

И хотя леваки в большинстве своём вполне вменяемы, предлагая вполне здравые идеи, агрессивные шизоиды из их лагеря похоронили надежды на создание бесклассового общества.

Вместе с надеждами, к сожалению, похоронили и ряд вполне здравых мыслей, высказанных социалистами. Попытка реанимировать выкопанные из могилы идеи обещает массу проблем…

– А ведь придётся, – ещё больше помрачнев, перевела размышления сида, – деваться-то некуда! Или мы пытаемся создать общество с какой-никакой, но экономической системой или… религиозные культы во всей красе. Госпитальеры, м-мать…

Звучное название прилепилось на редкость быстро, и отчасти отформатировало сознание персонала, начавшего считать себя членами религиозно-военного ордена. Работают фактически за идею, получая от благодарного общества только комнату в общежитии и еду – ну чем не монахи?!

Период военного коммунизма ушёл в прошлое, а госпитальеры остались все теми же доброхотами-бессребрениками. Сида нехотя признала немалую… да что там, весьма даже большую (!) долю своей вины.

Нравоучения щедро сопровождались выплесками Силы… ну не умела она поначалу дозировать! По мозгам шибало будь здоров!

У Петра Ивановича та же проблема – труд педагога начал приобретать религиозно-мистический характер. Орден как есть! Два… на Заводе ситуация не настолько печальная, заводчане скорее кооператоры, имеющую свою долю прибыли.

Не в денежном выражении, но быт у них налажен куда как получше – без избыточного коллективизма притом. Посёлки и хуторки заводчан благоустроены на зависть, притом не только общественные пространства, но и личные.

– Ааа… придётся всё-таки трудодни вводить, – Зинаида Павловна скривилась, как от зубной боли, предвкушая сперва весёленькую драчку за умы граждан. Граждане, что характерно, с некоторым недоверием относились к коммунистической идеологии – из-за левых шизоидов, попортивших репутацию учения и… Без перегибов во времена кризиса не обошлось. Национализация имущества не раз переходила разумные границы и неудивительно, что остались обиды.

Придётся выстраивать громоздкие и сложнейшие таблицы расчетов. Сколько нужно поднять каменных глыб и на какую высоту, чтобы получить трудодень? А провести канаву, вылечить больного, сплести паучьего шёлка? Сколько споров будет, ссор… драк…

А иначе никак. Чем будут платить налоги многочисленные кланы, начавшие выбивать себе места под представительские особняки поближе к центру Острова? Гильдии? Старейшины, наконец – из числа тех, кто хочет личный дворец и имеет достаточно Силы, чтобы построить его самостоятельно.

Не будет налогов на благо общины, не будет Госпиталя и Школы в их нынешнем виде, общественных программ и прочего. Не на что будет содержать.

Если же оставить всё на самотёк, на горизонте виднеется галопом приближающееся будущее с религиозно-мистическими орденами, и феодализм с вассалитетом, попахивающим рабством. Растащат общину на личные феоды, с личными же крестьянами и ремесленниками.

– Профукала, – самокритично подумала сида, усаживаясь на лавочку и закуривая папиросу самодельной набивки. Дурные привычки с «лёгкими» наркотиками остались в прошлом – сразу после того, как сида научилась справляться немного со своими виденьями, – как есть профукала. Пустила ситуацию на самотёк, мда… А туда же, над Сашкой ещё смеялась – интриган глупенький! Сама-то чем лучше? Только что не так глупо попалась… но ведь попалась же!

– Дура-то я дура… но и дурили меня умные люди. Так-то сразу не вспомнить, а если подумать, то все дороги к Кочергину ведут. Но… не верю! Не тот он… дракон. А вот Соколов, этот мог. Хм… а только ли он? Если подумать как следует, то добрая половина наших Старейшин спит и видит себя князьями и баронами, мечтая о феодализме с личным замком, дружиной и возможностью собрать гарем. Но непременно так, чтобы «оно само» – естественным, так сказать, путём.

– Опасно духов в рабство загонять – это сегодня ты Силой давишь, снижая критичность мышления. Завтра они эволюционировали, опомнились и начали задавать неприятные вопросы… с занесением в личное тело, так сказать.

– Тот же Юрий Иванович ни разу не умён, но ведь выбился в начальники! Значит, что-то такое умеет – жопку лизнуть вовремя, интригу провернуть или ещё что… И сколько таких Юрий Ивановичей? Треть? Полвина? Или все?

– Мать же-ж… большая политика. Никогда подобной пакостью не увлекалась, зато она мной… увлеклась. Умная, м-мать!

* * *

Референдум по трудодням начался со скандала: как подсчитывать голоса? По головам, опираясь на привычные реалии земной демократии, или с учётом личной Силы?

– С хера ли мой голос будет равен голосу… ну вон того хмыря! – Разорялся Жорик на общем собрании, традиционно проводящимся перед Школой, тыкая пальцем в бывшего старейшину Тракторного посёлка, давно смещённого за полную профнепригодность, – я делаю для Тракторного в десятки раз больше, чем он, а голоса равными будут?! Нахуй!

Свара разгорелась безобразная, потому как высокая личная Сила никак не означает повышенной пользы для общины. Даже начавшийся дождь не охладил пыл спорщиков.

– … феодализм?! Феодализм, да?! – Наскакивает хобгоблин на одного из сторонников «много Силы равно много голосов», – а где ты, пидор…

– Ты кого… – взревел носорог, но его быстро заткнули – несмотря на личную Силу, выражающуюся по большей части во внушительных габаритах второго облика и способности перетаскивать тяжёлые грузы, звериный дух не пользуется уважением. Вспыльчивость и хамское поведение мало кому нравятся, даже если обладатель оных называет это Настоящим мужским характером. В сочетании же с ленью… не самая популярная личность.

– Тебя, тебя! – Не унимался хобгоблин, подпрыгивая, – ты думаешь, кто первый кандидат на выселение? Ты! Всех заебал, потому что хуже пидора! Силищи немеряно, а жопу лишний раз оторвать не хочешь, только чтобы поскандалить и подраться. Пидор как есть!

– Ты, ты… – начал заводиться носорог, воздух вокруг него замерцал.

– В отличии от тебя я плотник и краснодеревщик, а не грузчик от случая к случаю! И делаю…

– Ах ты… – перекинувший носорог рванулся было через толпу, но Жора обернулся конём и влупил ему задними копытами в лоб, да с выплеском Силы.

– На хрен обоих! – Постановило высокое собрание, – пусть в другом месте скандалят!

– Тишина! Тишина! – Надрывался Юрич с трибуны, пытаясь перекричать собравшуюся толпу. Цверги быстро поддержали своего лидера, начав скандирование.

– И никакой Силы, – мелькнула мысль, – всего-то крепкий коллектив и признание в нём!

– Компромисс, – взобравшийся с ногами на стоящую на помосте кафедру, выкрикнул Юрич, – компромисс! Предлагаю подумать над тем, чтобы закрепить количество голосов за трудоднями! Да погодите вы!

Народ потихонечку умолк.

– Подумайте просто, – уже тише продолжил цверг, – налоги как-то собирать нужно? Нужно. Пусть не трудодни, пусть… выносите на обсуждение свои версии, если хотите, не суть. Так вот моё предложение заключается в том, чтобы голоса зависели от налогов. Чем больше сдашь, тем больше у тебя голосов при голосовании, легче будет продавить какой-то закон. Хоть гей-парады еженедельно проводить!

– Эге! – Выкрикнул кто-то из толпы, – что это тебя на гомосятинку потянуло, Юрич? Никак решил ориентацию сменить вместе со сменой видовой принадлежности?

В толпе захохотали, а сторонники Юрича начали хватать обидчиков за грудки.

– Тише, тише! – Цверг поднял руки, – не решил. Не надейся, противный!

– Га-га-га!

– Просто если пидоры начнут пахать на благо всего общества так, что смогут продавить такое… Хер с ними, пусть проводят парады хоть каждый день! Тогда они для меня не пидорами будут, а нормальными такими лицами нетрадиционной ориентации.

Необычное завершение речи насмешило людей, и референдум пошёл спокойней.

– Выносим на обсуждение: нет налога – нет представительства! Это для хуторян, желающих жить наособицу, но не отделяться от общины. Смогут участвовать в жизни общины через свои… кланы там или семьи… сами разберутся. Промеж собой они уже сами разбираться будут, кто из них главный и кто больше наработал. Почти единогласно, надо же!

Как глава Гильдии, и потому приравненный к Старейшинам, сижу в президиуме, вместе с полусотней условных ВИПов. Голосую, естественно, за.

– Трудодни и…

Вижу начавшие споры в президиуме и толпе внизу, и прошу слова.

– Отложить! – Решительно рублю воздух ладонью, скрывая смущение, – два возражения по сути реформы. Первое: не предоставлена возможность гражданам предложить свою версию новой модели экономического развития. Вдруг у нас тут новый Гайдар вырос и за пятьсот дней приведёт Остров к процветанию?

– Га-га-га! В землю такую падлу втопчем!

– Второе – не проработан вопрос трудодней. Суть ясна, но дьявол, как известно, кроется в деталях. Лично я не против трудодней в принципе, но хотелось бы увидеть чёткую схему, позволяющую узнать, что же это такое в понимании реформаторов. Не допускающую двойного и тем более тройного толкования! Должна быть так же разработана формула или формулы, схемы и прочее.

– Референдум на то и референдум, – подытожил сменивший меня у кафедры директор Школы, – мы вынесли назревшую проблему на обсуждение и предложили решение. Теперь община должна внести в него свои коррективы или предложить нечто иное, устраивающее большинство из нас. Неделя… хорошо, две недели! Не затягивайте. Вопрос назрел и перезрел, господа-товарищи, кризис миновал и нам нужно хотя бы понимание – в каком направлении должна двигаться община.