Текст книги "Призрачный отель II. Куклы Маэстро (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Мила Бачурова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

На месте оказалось, что торопился не зря. Даша как в воду глядела. Армия поклонников Евы состояла из толстой прыщавой девочки лет тринадцати и парня неопределенного возраста, в очках и с залысинами.

В качестве фотозоны использовали кусок стены с намалеванным на ней готическим замком. Над замком кружили вороны и привидения. Перед стеной стоял штатив с закреплённым в нём смартфоном. Ева, стоя рядом с прыщавой девочкой, принимала красивые позы. Смартфон, на котором выставили нужный режим, послушно щёлкал. Девочка выглядела счастливой, но долго это продолжаться не могло – красивые позы у Евы скоро закончились. Место девочки занял парень с залысинами.

Я наблюдал за происходящим издали, приближаться не спешил. Ева меня пока не замечала. Это хорошо.

Я сел за самый дальний столик, поставил шкатулку перед собой и открыл.

– … дак! – закончила мысль вырвавшаяся на волю Даша.

Встала напротив стола, упёрла руки в бока и с негодованием посмотрела на меня.

– Я тебя настолько впечатлил, что всё это время мной восхищалась? – удивился я.

– Э-э-э, – сказала подошедшая официантка. Оглянулась, никого не увидела. – Это вы мне?

Проходя рядом с Дашей, официантка задела её плечом и локтем. Зябко потерла локоть. Даша расхохоталась.

– Не, это я с другом разговариваю. Извините.

– С другом? – официантка удивилась ещё больше.

– То есть, я хотел сказать, с подругой.

– Угу. Я так и подумала.

Даша загоготала в голос. Официантка что-то сказала, я не услышал. Цыкнул на Дашу:

– Ды не ржи ты! Подумаешь, оговорился. Я из-за тебя не слышу нифига. Что вы сказали?

– Я спросила, что вы будете заказывать.

Официантка смотрела на мои уши. Явно пытаясь определить, не видит она в них наушники, потому что закрывают дреды, или всё-таки потому, что никаких наушников нет.

Блин. Ну мой косяк, согласен. Надо взять себе за правило на улицу без наушников вообще не выходить. Мало ли в какой момент приспичит пообщаться с призраками в присутствии ни в чём не виноватых людей.

– Стакан воды без газа, пожалуйста.

Официантка нашла в себе силы не мерить меня уничтожающим взглядом. Уходя, снова задела Дашу, и на это раз потерла плечо.

Даша села за стол. Обвиняюще ткнула в меня пальцем.

– Мог бы предупредить! Меня как в пылесос всосало. А сейчас высосало.

– Интересная ассоциация. А по дороге ты случайно не придумала, что можно сказать Еве?

– По дороге? – удивилась Даша.

– Ну, мы сюда сорок минут добирались.

– Я не заметила. Для меня и минуты не прошло.

– Хм-м…

Ладно, с побочками нахождения призраков внутри шкатулки разберёмся позже.

Я посмотрел на Еву. Она успела перефоткаться уже и с парнем. Новые поклонники на горизонте не появлялись, а скоро эти уйдут. И тогда Ева тоже отправится домой, что ей ещё-то здесь делать.

– Не придумала, – мстительно сказала Даша.

– Ладно, понял. Буду импровизировать.

Я встал и пошёл к фотозоне. Даша плыла рядом со мной.

При виде меня в глазах у Евы вспыхнула радость. Трое поклонников – это всё-таки не двое. Это аж в полтора раза больше.

– Здравствуйте. Я на фотосессию. – Надеюсь, прозвучало не слишком обреченно.

– Да-да! Конечно.

В ближайшие десять минут Ева вертелась рядом со мной. Вблизи оказалось, что на Дашу она не так уж и похожа. Если убрать косметику и изменить цвет волос, вообще ничего общего не останется. Но маньяка, который охотится за девчонками, это соображение вряд ли остановит.

Пока мы фотографировались, двое других поклонников успели ретироваться. Ева вздохнула и посмотрела на дверь – не покажется ли кто-то ещё. Но больше никто не появлялся.

– Подождём? – предложил я. – А потом я тебе помогу штатив донести.

– Подождите, ага, – проворчала Даша. – Если подождать, тут наверняка целая очередь выстроится.

– Зависть – плохое чувство, – назидательно сказал я.

– Что? – удивилась Ева.

– Да не, ничего. Садимся?

– Ну, давай.

Ева села за ближайший стол. Подошла знакомая официантка. Выразительно посмотрела на стол, из-за которого ушёл я, со стоящим посредине стаканом воды.

– Воду я уже включила в счёт.

– Не сомневаюсь. – Я повернулся к Еве. – Что будешь заказывать?

Через полчаса поклонников Евы в кафе не прибавилось. Я задумчиво наблюдал за тем, как тоненькая хрупкая девушка поглощает уже второй бургер, закусывая обмакиваемой в кетчуп картошкой фри и запивая колой. Если всегда так питается, метаболизм у неё должен быть просто адский.

– Она ещё и обжора! – прокомментировала Даша.

– Да тише ты, – прошипел я.

Поглощаемый бургер не мешал Еве болтать. В основном о том, как ужасно сложно было победить на конкурсе. Даша сидела рядом со мной, комментировала болтовню Евы и злилась. Я одновременно пытался придумать, как заставить Дашу замолчать и как заставить Еву болтать в нужном направлении.

Ничего толкового не придумав, попёр напрямую:

– А ты была знакома с Дарьей Орловой, которую убили?

– Нет! – немедленно встряла Даша. – Я же тебе сказала. Уже забыл, что ли?

– Да ничего я не забыл! Просто надо же с чего-то начать.

– С кем ты разговариваешь? – удивилась Ева.

– Ни с кем. Мысли вслух. Знаешь, некоторые напевают, а я говорю.

– А-а. Ясно. Ну, мы с ней один раз встречались на фотосессии, но даже не разговаривали. Хотя жалко, конечно, что она погибла. В следующем конкурсе обязательно я бы победила, у нас разрыв минимальный был.

– Конечно! – фыркнула Даша. – В следующий раз ты бы ещё больше ботов нагнала!

– А то можно подумать, ты ботов не гоняла, – парировал я.

– Что? – снова переспросила Ева.

– Не-не, ничего. У меня друг есть, в полиции работает. И он говорил, что незадолго до Дарьи убили ещё одну девушку. Внешне она похожа на Дарью. И на тебя, соответственно – хотя к вашей кореянке отношения не имеет. Друг мне её страничку в соцсети показал. Я полез смотреть и увидел, что у вас троих есть общий подписчик. У Лизы… ну, у той, первой девушки, подписчиков немного, и я его запомнил. Он не подписан больше ни на кого. Только на вас троих.

Ева смотрела выжидательно. Даже перестала жевать. Подождав, спросила:

– И чё?

Н-да, тяжелый случай. Хотя это с самого начала было ясно.

– Ну, мне кажется, тебе сейчас надо как-то поосмотрительнее себя вести. Ты вот сегодня вечером собиралась куда-нибудь?

– Конечно! В клуб. Надо же отпраздновать победу.

– А может, не ходить? Закончится всё наверняка поздно. Как раз в то время, когда этот псих на девушек нападает.

– Ты с ума сошёл? – Ева от возмущения подавилась. – Как это – не ходить? Там же все мои подруги будут! Я для чего, по-твоему, фотки делала? А завтра вообще концерт. Тоже поздно закончится. А я дома сидеть должна?

– Ну, не знаю. Если бы мне сказали, что за мной охотится маньяк, я бы лучше дома посидел. Если он тебя убьёт, то больше никаких фоток уже никогда не будет. И не факт, что завтра ты до концерта дойдёшь.

– А ты сам-то – нормальный, вообще? – Ева уставилась на меня с подозрением. – Подумаешь, общий подписчик! Лента сейчас в друзья кого попало суёт. Может, он на ту девчонку случайно подписался. И вообще! Если бы это был маньяк, про него уже во всех новостях трубили бы. А нигде ни про каких маньяков не пишут. – Она вдруг прищурилась. – А тебя, кстати, как зовут?

– Тимур. Мы же познакомились.

– Это я понимаю, не дура. По нику – как тебя зовут?

Ч-чёрт. Дура или не дура – отдельный вопрос, но подписчиков своих она наверняка помнит. Если не всех, то многих. На такие вещи у таких девочек память крепкая.

Я вопросительно посмотрел на Дашу. Ну сообрази ты, блин! Назови чей-нибудь ник, наверняка они у вас пересекаются.

Даша пожала плечами.

– Белый волк? Латинскими буквами.

– «Белый волк» латинскими буквами, – повторил я.

– А вот и врёшь! – Ева торжествующе ткнула в меня пальцем. – Я фотки Белого волка видела, это не ты! Тебя подослал кто-то, да? Специально, чтобы ты меня уговорил из дома не выходить? Чтобы про меня забыли все? Да? Не дождётесь!

Ева вскочила и устремилась к выходу.

– Девушка! – Официантка была начеку. На нашу пару давно посматривала с подозрением. Бросилась наперерез. – Счёт!

– Он заплатит, – Ева кивнула на меня.

– Вот пусть он сначала заплатит, а потом идите куда хотите!

Официантка решительно преградила Еве дорогу. Рядом с ней образовался охранник.

– Согласен, – поддержал я. – Мы же с тобой договорились счёт пополам делить. Не помнишь, что ли?

– Ни о чём мы не договаривались! – взвилась Ева.

– Тогда тем более подожди. Надо же договориться.

Ева, сопя от негодования, вернулась за стол. Официантка шлёпнула на столешницу кожаный чек-бук.

– Спасибо. – Я открыл папочку, достал счёт. – Вы отойдите, пожалуйста, мы не можем при вас обсуждать этот интимный вопрос.

Теперь негодующий взгляд официантки достался мне. «Во жмот!» – читалось во взгляде. Но от стола девушка, тем не менее, отошла.

– Нет времени объяснять, – заговорил я быстро и тихо, подавшись вперёд. – Я вижу мёртвых людей. Даша, которая реально победила в конкурсе – она сейчас здесь, рядом со мной. Даша, скажи что-нибудь, что знаете только вы двое.

Ева схватилась за голову руками и что-то пробормотала. Я услышал только «…дец какой». Наверное, «молодец». Ура, у меня получилось произвести хорошее впечатление! Надо будет как-то себя вознаградить. Свожу себя в кино, что ли. Может, и Изольду возьмём. Или Вана.

А вот Даша подвела. Выпучила на меня глаза.

– В смысле? Что мы двое знаем? Я её всего один раз видела!

– Блин, ну что-нибудь там было?

– Где?

– На фотосессии вашей грёбаной! Может, Ева что-то сказала? Сделала? Смешно споткнулась и упала? Или видела, как ты смешно споткнулась и упала?

Даша зависла, вспоминая столь давнее прошлое. А Ева опустила руки и уставилась мне в глаза.

– Я сейчас вызову полицию.

– А смысл? По счёту не платишь ты, а не я.

– Ты меня преследуешь! Вторгся в моё личное пространство.

– Вообще-то это ты устроила встречу с фанатами.

– Ты не фанат! Ты на меня не подписан даже.

Я достал смартфон, тыкнул пару раз пальцем и показал Еве экран.

– Всё, подписался. Зафрендишь?

– Ты реально больной⁈

– Во-о-от! То есть, ты допускаешь, что кто-то реально больной может на тебя подписаться. Мы уже основательно продвинулись.

– Вспомнила! – подскочила Даша и указала на Еву пальцем. – Дура!

Настал мой черёд схватиться за голову, уронив телефон на стол.

Нет, всё. Лимит общения с подростками – или кто они там, в этом возрасте? – исчерпан. Найду этого маньяка, переломаю ему руки и ноги и посмотрю, как ползать будет. Убивать не стану – я всё-таки в глубине души добрый человек. Дождусь, может, Маэстро придёт. Вот этого грохну.

Потому что работа с подростками – это вообще самое страшное, что может случиться в жизни. К нам как-то раз один такой пришёл, подработать. Выли всем коллективом. Кроме Никиты, конечно. Тот, как всегда, видел одни плюсы, а во всех косяках обвинял нас – мол, что же мы, новичка не контролируем, обязаны опыт передавать.

– Этот фотограф, у него фишка такая, – затараторила Даша. – Он спрашивает, сколько будет триста пятьдесят девять помножить на восемнадцать, например. Ты задумываешься, а он орёт: «Дура!» – и фотографирует сразу. Говорит, что так самые выразительные и одухотворённые фотографии получаются.

– И как? Ты помножила?

– Нет, конечно. Но с ней он наверняка так же сделал.

Я повернулся к Еве. Посмотрел на неё без особой надежды и спросил:

– Фотограф называл тебя дурой за то, что ты не смогла перемножить два больших числа?

– Ну. И чё? – фыркнула Ева. – Он твой знакомый, что ли?

– Нет. Я же сказал, я могу разговаривать с умершими людьми. Конкретно сейчас задал вопрос Даше и узнал про фотографа.

Ева неожиданно задумалась. Я покосился на Дашу.

– Да блин, – сказала та, верно истолковав мой взгляд. – Какая девчонка расскажет, что её назвали дурой, и после этого получилось самое классное фото? Только мёртвая.

Ева, видимо, пришла к тому же выводу.

– Какой её любимый трек «Diry kisses!!»? – выпалила она, уставившись на меня.

– Ну? – повернулся я к Даше.

– Что «ну»?

– На вопрос ответишь?

– Какой вопрос? Куда всё делось? – Даша вдруг завертела головой. В голосе прорезался страх.

Я жестом дал Еве понять, что надо подождать, у нас технические проблемы.

– В смысле, «куда всё делось»? Ты о чём?

– Мы же только что были в кафе!

– Мы и сейчас в кафе.

– Я не вижу его! – Теперь Даша уже откровенно паниковала.

– А что ты видишь?

– Н-не знаю. Серое всё и колышется. Как у этого, который меня в подвале держал. Я только тебя вижу. Тимур, что происходит⁈

– А… – Я вспомнил Лизу и сделал свои выводы. – Это нормально, не парься. Ты просто уже принадлежишь к другому миру, и реальный для тебя исчезает.

– Это нормально⁈ – взвизгнула Даша. – Я не хочу! Я… Пусть всё станет, как было!

– Слушай, истерика не изменит ничего. Мы скоро вернёмся в отель, и там всё будет хорошо.

– Блин, блин, блин!

– Какой твой любимый трек этих ваших «поцелуйчиков»?

– Что? Я сейчас сдохну от страха, ты дебил⁈

– У них есть трек «Я сейчас сдохну от страха, ты дебил»? – без особой надежды спросил я Еву.

Та покачала головой. Судя по выражению лица, происходящее её всерьёз заинтриговало.

– Даш, сконцентрируйся! – прикрикнул я. – Ты видишь меня, я здесь, я за тебя отвечаю. Всё будет хорошо. Просто назови любимый трек.

Даша глубоко вдохнула призрачный воздух, выдохнула и сказала:

– «Юмасол». Посади меня обратно в эту коробку.

– Подожди, какой ещё «Юмасол»?

– Я СКАЗАЛА, ПОСАДИ МЕНЯ В КОРОБКУ!!!

До этого момента я понятия не имел, как могут орать призраки. У меня чуть мозг из противоположного уха не вылетел в стену. Хорошо, что не вылетел, а то официантка бы совсем разобиделась, и Еву бы внесли в чёрный список.

– Да ладно, ладно, Господи…

Я открыл шкатулку, и Даша буквально кинулась туда. Рыбкой нырнула.

– Фух, – сказал я. Захлопнул крышку и посмотрел на Еву. – Так, о чём это мы? А, да. Любимый трек Даши – «Юмасол», если я верно расслышал. Наверное, что-то на корейском, я не разбираюсь.

У Евы как-то странно дрогнули губы.

– Что-то не так?

– Ты… чё, реально общаешься с мёртвой? – выдала она гениальный вопрос.

– А что конкретно тебя убедило?

Сделав глубокий вдох, Ева заговорила:

– Я рано пришла к фоторафу, они с Орловой ещё не закончили. И услышала, как она поёт. Ну, мотив узнала, конечно. Но блин! Она, по ходу, в школе немецкий учит, и тот задницей. Ни одного слова не понимает, несёт какую-то пургу. Фотограф её щёлкает, а сам, я же вижу, только и думает, как бы не заржать. В этом она бы точно никому не призналась. Её фаны бы зачмырили.

Помолчав, Ева добавила:

– «You’re my soul» песня называется. Давай разделим счёт.

Глава 6

Ева жила в одном из красивых зданий исторического значения на Большой Советской. Мы сели на скамейку во дворе и долго молчали. Я думал о том, что, вообще, завидую подросткам. Как по мне, доводы в пользу призрака-Даши были не более убедительны, чем сократовские доказательства существования жизни после смерти. Но Еве хватило. По ходу пьесы, она просто очень хотела верить во что-то. И, если я всё правильно понимаю, это означает, что и она – не пустышка.

Вот ведь как интересно выходит. Третья в моей практике девчонка и при этом – не пустышка. А все пустышки, с которыми я имел дело, были, в основном, пожилыми. И как это вообще бьётся с извечным «молодёжь тупая, старших не уважают, всё кончено, гипс снимают, клиент уезжает, такую страну просрали»?

Наверное, никак. Наверное, подобными тирадами как раз свойственно разражаться пустышкам.

И, наверное, в юности пустышек действительно очень мало. Все во что-то верят, к чему-то стремятся, любят, ненавидят, мечутся, ищут. А потом жизнь начинает ломать хребты. И вот там уже пропорции меняются. Попробуй, протащи свою бессмертную душу хотя бы через очередь в поликлинике. Сам не заметишь, как превратишься в бездумно ворчащий огрызок человека.

– Так ты, типа, из смоленских охотников за привидениями? – спросила Ева.

– Типа… Слушай, давай честно. Если бы я хотел тебе присесть на уши, я бы сейчас кучу всего сочинил. Но правда в том, что рассказывать об этом всём у нас не принято. Достаточно того, что ты знаешь о существовании призраков. Давай на этом остановимся, окей?

– А почему?

– Что «почему»?

– Почему нельзя рассказывать? Если бы все знали точно, что жизнь после смерти существует…

– … то ничего бы не изменилось глобально. А в частности стало бы только хуже.

– Да почему⁈

– Ева, ну, ты же взрослый человек, – безбожно перехвалил я собеседницу. – Не первый день на свете живёшь. Представь – все вдруг узнали, что жизнь после смерти существует. Для начала, понятно – массовая истерика, паника. Все возмущаются, требуют чётких инструкций, тотального контроля, системы с логами и статами. Потом – куча аферистов, которые за хорошие деньги помогают получить билетик в рай. Их и сейчас хватает, но когда официально станет известно, что жизнь после смерти существует, количество возрастёт в геометрической прогрессии.

– То есть… Ты хочешь сказать, что кто-то, зная, что есть вот это вот всё, реально будет напрягаться, чтобы заработать побольше денег здесь⁈ – изумилась Ева.

Я вспомнил Маэстро. Вспомнил пожирателей. И кивнул.

– Дебилы… – пробормотала Ева.

– Ну… Да. И нет. Будут, например, такие, кто бросят всё, станут тупо лежать и смотреть с улыбкой в потолок, ожидая смерти от голода. Будет много всякой, прости за выражение, херни. Так что, как по мне, все эти вопросы совершенно правильно отданы на откуп вере. Но ты теперь знаешь.

– Знаю. – Ева забрала у меня штатив. – Значит, ты думаешь, что меня хотят убить?

– Угу. Пока на счету этого урода две жертвы. Молодые девчонки с короткими чёрными волосами. И… Ну, я так думаю, что на новую охоту он выйдет довольно скоро.

Маэстро, который к этому моменту, должно быть, планировал обладать двумя душами, остался с носом. Как он бесится, страшно даже представить. И к гадалке не ходи – будет форсировать события.

– Я поняла. Спасибо. – Ева встала, как-то странно на меня посмотрела и пошла к дому.

– Ну и как это расценивать? – спросил я у захлопнувшейся двери подъезда. – Она мне поверила или пошла звонить в дурку?

Ответить было некому. Но тут в кармане зажужжал телефон. На экране высветилось имя Изольды.

– Даша со мной, у нас всё хорошо, – отчитался я.

– Приезжай в отель, – каким-то убитым голосом сказала моя наставница. – Беда…

* * *

Сходняк был, как всегда, в кафетерии, в призрачном мире. За столиком собралась вся команда, плюс – мрачный Кондратий.

– Афанасий мёртв, – пояснил он специально для меня. – У себя дома нашли. И записка.

На столе лежала распечатка с мутной фотографии, наверняка полученная через следователя Николая. Крупными печатными буквами было написано:

«Моя жизнь бессмысленна. А жить без смысла я не хочу. Это меня убивает. Смерть – единственный выход. Танцы окончены. Расплата пришла. Оревуар».

– Такого ещё не бывало, – сказала Мстислава. – Чтобы видящий наложил на себя руки…

Кондратий покачал головой. Он как будто вообще уже не мог говорить.

– Вы прикалываетесь, что ли? – выпалил я.

На меня посмотрели, как на сволочь. Я ткнул в фотографию пальцем.

– Во-первых, кто пишет предсмертную записку печатными буквами?

– …

– Ну, навскидку, тот, кто не хочет, чтобы его опознали по почерку. Или, вернее, опознали, что почерк не принадлежит убитому. Во-вторых, что такое «расплата»? За что?

Кондратий пожал плечами.

– Да это же нам всем послание! – практически заорал я. – Есть ещё сомнения – прочитайте в каждом предложении только первые буквы.

– «М-а-э-с-т-р-о», – прочитал Денис, неудобно наклонив голову. – Вот это поворо-о-от…

– Нам войну объявили, – сказал я. – Поздравляю. И мы уже понесли первые потери.

* * *

В суматохе, которая поднялась, никто не спросил, где я был и почему таскал с собой Дашу. На моих глазах буквально вершилась история. Пожиратели целенаправленно и хладнокровно убили видящего, обходчика. Не защищаясь, не в бою. Нет, это была показательная казнь.

Оставив друзей переваривать информацию, я поднялся в номер Даши и выпустил постоялицу из шкатулки.

Даша сразу что-то пискнула, но, оглянувшись и увидев вокруг привычные стены, успокоилась.

– Ну чё, убедил? – буркнула она, плюхнувшись на кровать.

– Да как тебе сказать… – Я сел на стул в глубокой задумчивости. – Она мне вроде как поверила. Даже позволила проводить до дома, а это о чём-то говорит…

– Ты чего, вкрашился, что ли?

– А? – посмотрел я на Дашу мутным взглядом.

– Влюбился?

– Даже интересно сделалось, откуда такие предположения.

– Ну а как? Она до дома позволила проводить, а ты и рад.

– Я серьёзно похож на радостного?

Даша смутилась.

– Слушай, я, конечно, понимаю, что в восемнадцать лет кажется, будто проблемы только у тебя, а остальные – так, погулять вышли. Но всё же сообщаю: Еву, предположительно, собирается зарезать маньяк, и меня это парит. Не в последнюю очередь потому, что маньяк – это вообще не главное, главное – то, что им управляет на всю голову двинутый глава пожирателей, задумавший какой-то ритуал, который, вангую, ни к чему хорошему не приведёт. И этот мудак минувшей ночью собственноручно убил одного из моих коллег. Которые – ну, помимо чисто человеческого момента, – нихрена не растут на деревьях, как яблоки. Обходчиков и так не хватало. Упустили Лизу, упустили тебя… Хрен знает, сколько вообще душ упустили, о которых так никто и не узнал, кроме пожирателей. Их только на центральные улицы хватает. А теперь – ещё минус один. И это не говоря о том, что нам объявили войну. К которой мы не готовы. Которую мы понятия не имеем, как вести, потому что у нас тупо нет армии, это никогда не было нужно. Так что поверь на слово: если бы я с какого-то перепугу и влюбился в девчонку в полтора раза младше меня, эта проблема волновала бы меня где-нибудь в пятнадцатую очередь.

Даша ощутимо съёжилась. Внешне как будто лежала как лежала, но я почувствовал её смятение. При этом она, разумеется, молчала.

– Извини, – вздохнул я. – Ты ни в чём не виновата.

Мысленно врезал себе по затылку. Вообще-то Даша – это клиент отеля, моя работа. Я должен стараться помочь ей порвать все нити, связывающие с прошлой жизнью, и вознестись. А я что? Потащил её в эту самую прошлую жизнь, заставил что-то исполнять в человеческом мире, а теперь ещё выговариваю. Только папашиных лекций ей и не хватало сейчас, конечно.

И ещё задумался: как же легко я начал говорить «мы»… Месяца не прошло с тех пор, как переселился в отель, и уже воспринимаю проблемы видящих, как свои личные. Раньше не замечал за собой способности так быстро адаптироваться. Наверное, дело в том, что с самого начала почувствовал: я на месте. Занимаюсь не просто своим делом, а, возможно, вообще самым важным делом во вселенной.

Ну так занимайся, блин, Тимур! Война войной, но ты не попаданец из дешёвого чтива, чтобы в одну каску решать все вопросы, с которыми никто ничего не может сделать. На минуточку представим, что там, внизу, сидят люди, совокупный возраст которых, наверное, перевалит далеко за тысячу лет. Которые за это время побывали в таких переделках, что тебе не снились. Дай им возможность подумать и прийти к выводам. Соблюдай, в конце концов, субординацию. И – работай. Работу никто не отменял.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил я.

– Нет, – буркнула Даша.

– Поесть, попить, шахматы?

– Какие, нафиг, шахматы⁈ – Даша аж приподнялась на локте.

– Ну, шашки, там попроще. Можно в «Чапаева» зарубиться, до десяти побед.

– Слушай, ты что, обязан меня бесить?

– Кто-то же должен…

– Достал! – Даша опять упала на кровать. Ещё и закрыла голову подушкой.

Я расценил это как знак, что работа на сегодня окончена. Никакого алгоритма действий у меня как не было, так и нет. Единственная инструкция: «Делай что-нибудь, вдруг поможет». Ну, сегодня я сделал уже более чем. Мы с Дашей ходили гулять, сидели в кафе, болтали об отношениях… Надо дать нам обоим время всё это переварить и прийти к каким-то выводам.

– Что-то понадобится – просто позвони, – сказал я, встав со стула.

Встречаться с людьми сейчас совсем не хотелось, поэтому перемещался в призрачном мире. Спустился на лифте вниз, обнаружил за стойкой пустоту. Вот интересно, как это всё вообще работает? Если прямо сейчас в отель зайдёт новая душа – прозвенит звоночек, или…

Двери открылись, и в отель зашла новая душа.

«Блин», – подумал я и завертел головой в поисках коллег. Не обнаружил никого. А душа – это был мужчина лет сорока, крепкого телосложения, в спортивных брюках и ветровке – увидев меня, пошла ко мне. Ну кто бы сомневался.

– Здравствуйте, – услышал я неожиданно тихий голос. – Мне кажется, что мне сюда…

– Вы не ошиблись, – заверил я. – Тут вам помогут. Пришли по адресу.

Говоря, я косился на коридор, который вёл к кафетерию. Ну? Брякает у вас там звоночек или нет? Работать сегодня кто-нибудь собирается вообще?

Работать никто не спешил. Ну и правильно, нафига. От работы кони дохнут, известно же.

Вариантов, глобально, было два. Либо побежать звать Изольду, либо сделать всё самому, методом проб и ошибок. Я выбрал второй вариант. Мне показалось неправильным оставлять растерянную душу в одиночестве.

Моя прежняя работа научила меня в любой, даже самой дикой и неординарной ситуации сохранять выражение лица типа «всё идёт по плану». Даже если границы ключ переломлен пополам, а батюшка Ленин разлагается на плесень и липовый мёд. Даже если вместо аквариума показывают бассейн.

– Идёмте, – мотнул я головой и прошёл за стойку. – Уф, ну и денёк сегодня… Хорошо хоть погода радует. Как добрались? Много пожирателей на улицах?

Пока клиент собирался с мыслями для ответа, я изучал застоечное пространство. В призрачном мире тут оставалось не так много вещей. Компьютер исчез, например. Вместо него лежала здоровенная книженция с переплётом из кожи и пожелтевшими страницами. Я достал её и бухнул на стойку. Открыл. Страницы как будто склеились, перевернулась сразу практически половина.

Открывшийся разворот был почти пуст. Только слева вверху было вписано: «Дарья Орлова. 2008 г.»

– Пожирателей… не видел, – призналась душа.

– Ваше счастье. Здесь вам нужно записаться. Вот, держите.

Я развернул книгу к клиенту передом и протянул найденное здесь же перо. Чернильницы не было. Но я прекрасно понимал, что всё это – условность в призрачном мире. И стойка, и книга, и перо. Часть какого-то ритуала.

Это же понимала, чувствовала пришедшая душа.

Мужчина взял перо, на секунду задумался и уверенно вписал компактным аккуратным почерком: «Афанасий Павлов. 1934 г.»

– Вы уверены? – вырвалось у меня.

На девяностолетнего мужчина не походил совершенно.

– Да, Тимур. Ты меня не узнал?

Адреналин – или его призрачный аналог – выплеснулся в кровь. Не знаю, что бы я сделал дальше – ударил или отскочил подальше. Но только щелчок в голове раздался исключительно вовремя.

«Афанасий мёртв», – вспомнил слова Кондратия. А потом и лицо нового клиента показалось знакомым.

Я же видел всех обходчиков в ту ночь, когда мы штурмовали «чайник». Но это была ночь, видимость так себе, да и память на лица – не самая сильная моя сторона. Но тут уж чисто по совокупности доказательств вариантов не остаётся. Имя, 34-й год рождения…

– Блин, напугал, – выдохнул я. – А чего сразу не сказал-то?

– Ну, ты же знаешь, – развёл руками Афанасий. – Мы немного не те, кем были до, и воспринимаем всё иначе.

– М. Я просто новенький, знаешь, у меня практики хрен да маленько, извини за выражение.

– Ничего. Ты быстро осваиваешься.

Я опустил взгляд под стойку, обнаружил там единственный ключ. Не ключ-карту, а именно ключ. Латунный, старенький. Видимо, это тоже символ, который подстраивается под индивидуальные особенности клиента. Пустышке, которую я приводил, помнится, дали современную ключ-карту. Что означало отсутствие важных индивидуальных особенностей. Пустышки для отеля не существовало, он ничем не мог ей помочь. В отличие от Афанасия.

– Держи, – положил я ключ на стойку. – Соболезную насчёт…

– Да, жаль… – Афанасий поморщился. – Знаешь, я боялся, что ничего не будет.

– С чего бы? Ты сколько уже в этом всём варишься, откуда сомнения?

– Ну, знаешь… – Он жестом показал, будто повязывает галстук и тянет за него вверх, одновременно вывалив язык. – После такого обычно – всё.

– Но ты же не сам?

– Вот поэтому и здесь. Маэстро силён, Тимур. Скажи всем: он невероятно силён. Будьте осторожны настолько, насколько это в принципе возможно.

– Записал, – кивнул я.

Афанасий взял ключ и, отсалютовав им, двинулся к лифту. Я проводил его взглядом, выдохнул и убрал книгу.

– Ты прекрасно справился.

Я вздрогнул и повернул голову. Рядом со мной стояла Изольда.

– Блин! Ты давно тут?

– С самого начала. Я почувствовала, что пришёл клиент. Наблюдала за вами из обычного мира.

– А почему не вмешалась?

– Хотела посмотреть, как ты себя поведёшь. Ты молодец, Тимур. Всё сделал правильно. Честно сказать, я осваивалась гораздо дольше. Когда меня бросили одну встречать постояльца, я просто язык проглотила. Минут пять слова сказать не могла.

– Ну, ты, видимо, никогда не работала в продажах, – усмехнулся я.

– Нет. Не работала.

И тут зазвонил телефон. В призрачном мире. Телефон, которого минуту назад не было вообще. Теперь он появился. Старинный эбонитовый аппарат, с диском и трубкой, которой можно было прокачивать бицуху.

– Ответишь? – показал я на телефон.

– Давай ты, – улыбнулась Изольда. – Пробуй. Тебе нужно пройти через всё, понять, как это работает.

Со вздохом я поднял трубку и сказал:

– «Смольный».