Текст книги "Призрачный отель II. Куклы Маэстро (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

Соавторы: Мила Бачурова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Что ты, ублюдок, сделал с Иннокентием? – взревел Денис. – Куда ты спрятал тело моего названного брата? В Днепре утопил, как тех девчонок?

Маэстро скривился.

– Никогда не понимал, почему для людей так важны тела покойников. К чему вообще все эти обряды, поминальные хлопоты? В чём хоронить, где хоронить, кого позвать на похороны? Как будто для мертвеца всё это имеет какое-то значение… Но, впрочем, хватит. Заболтались. Я так и не услышал ответа на вопрос: вы готовы погубить невинного человека?

Маэстро крепче прижал к виску дуло пистолета.

– Да, – сказал я самым беспечным тоном, на какой был способен. – Плевать. Там один хрен – пустышка. Стреляй, воздух свежее будет. А потом уже наконец пощупаем, из чего ты скроен.

В ту же секунду рука Маэстро, сжимающая пистолет, дёрнулась. Выпрямилась, устремившись вверх. Выстрел ушёл в ночное небо.

Жилистые, с забитыми «рукавами» руки пустышки сумели справиться с поставленной задачей. Они проникли в голову оперативника и как будто схватились там за некий штурвал. Временно перехватили контроль над телом, воспользовавшись эффектом неожиданности.

И прежде, чем этот эффект закончился, к Маэстро подскочили Кондратий и Ким. Секунда – и оперативник, в тело которого вселилась эта мразь, лежит на земле. Его перевернули на живот. Ким выудил у него из кармана наручники и принялся их застёгивать.

– Посмотрим, что ты теперь будешь делать, – процедил Кондратий. – Люди ему – мусор! Тьфу.

Кондратий прижимал Маэстро к земле коленом. Тварь вертелась ужом, пытаясь вырваться. Кондратий огрел его кулаком по уху.

– Дух не выбей! – прикрикнул Денис. – Голова – предмет тупой, но сложный, поломать можно.

– Не учи учёного, благородие.

Кондратий тяжело дышал. Дернул Маэстро за наручники, поднимая на ноги. А в следующий миг его вдруг отшвырнуло в сторону.

Отлетел и Ким, едва успевший выпрямиться, и Денис, стоящий рядом. Маэстро встряхнулся, как выбравшаяся из воды собака, и обвёл нас диким, яростным взглядом.

Глава 22

Все яркие эпитеты по поводу увиденного я решил оставить на потом. А их было изрядно. Всё это время Маэстро тоже не груши околачивал. Он копил силы, и накопил немало. Его власть уже распространялась за границы призрачного мира. Пусть даже сейчас он действует на пределе сил, возможно, взбивая, будто миксером, мозги носителя, прецедент есть прецедент. Либо мы его останавливаем сейчас, либо станет слишком поздно.

Маэстро наклонился, затряс головой и плечами, пытаясь сбросить с себя амулет. Руки у него были скованы за спиной, сделать это сразу не получилось. Я кинулся к нему, но не успел даже толком замахнуться – отлетел прочь, как перед тем обходчики и Денис. Приземлился спиной на капот машины, вскрикнул от пронзившей спину боли.

– Не сметь!!! – взревел Маэстро.

Его переполняла сила. Изольда и обходчики, приехавшие с Кондратием, тоже полетели с ног. Цену Маэстро платил немалую. Кровь текла не только из носа оперативника, но из глаз и ушей тоже. Вряд ли там ещё есть за что бороться.

– Раздавлю! Уничтожу!!!

Сверху и правда как будто начала давить невидимая плита, я словно под пресс угодил. Из последних сил перевернулся на бок, вывернул голову.

Я смотрел на старинный двухэтажный дом. И видел то, чего не видел Маэстро – всё ещё не стряхнувший с себя амулет. Пустышки, которым загодя отдал команду, штурмовали здание. Пустышки карабкались по стенам, лезли в окна, пытались пробиться сквозь крышу. Успехами похвастаться пока не могли, то и дело сыпались на землю. Но, поскольку команду я не отменял, тут же вскакивали и снова принимались за дело.

Давайте! Зайдите внутрь. Пусть то дерьмо, что там есть, сдетонирует. А если я прав, и там находятся похищенные души, питающие этого выродка – партия наша. Ценой этого оперативника, но тут уж никуда не денешься. Его тело и мозги Маэстро уже изуродовал безвозвратно. Зароем вместе с амулетом метров на десять в землю, зальём цементом, построим сверху храм. Если я всё правильно понял, то без подпитки любой дух попросту растворяется рано или поздно – будь то пустышка, пожиратель или неподготовленная душа.

Самое страшное наказание для таких, как Маэстро – это не пуля в лоб, а вот такое медленное угасание без возможности что-либо изменить. Ну и поделом ублюдку! Плакать не стану.

Сразу двое пустышек сумели прорваться во тьму внутри дома. Скользнули туда через окно – и будто исчезли. Я перестал их чувствовать.

Но даже не успел встревожиться по этому поводу. Потому что появился повод куда более весомый.

Дом взорвался.

Не в реальном мире – в призрачном. Из всех окон, из распахнувшейся двери хлынул поток ярко-алого пламени, как будто сама преисподняя пыталась прорваться сюда.

Ослепительный страшный свет. И страшной силы взрывная волна, которую могли почувствовать лишь призраки, пустышки и видящие.

Эта волна подхватила меня, отшвырнула прочь, к забору, отгораживающему частный дом по соседству от памятника архитектуры.

Приземлился я на ноги. Но этот удивительный факт быстро получил разъяснение. На расстоянии нескольких метров я увидел своё тело, лежащее на капоте машины.

– Нет! – взвизгнула Изольда.

Она, как и все остальные видящие, оказалась рядом со мной. С привычным блондинистым цветом волос, в форме сотрудницы отеля. Она первой сориентировалась и бросилась к своему упавшему телу. Следом за нею рванула душа Кондратия, потом – Денис.

А я не успел.

Из погасших окон дома хлынули пожиратели. Но не в атаку. Распределившись, они подлетели к валяющимся телам и слились с ними.

Изольда замерла. Денис и Кондратий тоже будто наткнулись на невидимую стену. Я прекрасно понимал, почему: это страшное чувство посетило меня впервые в жизни, и от него хотелось в панике орать, кататься по земле, плакать…

У меня больше не было тела. Я умер.

Тела зашевелились, начали подниматься. С изумлением глядя на свои руки, сжимая и разжимая пальцы, ощупывая лица. Пожиратели осваивались в новых жилищах.

– Я живой! – закричала женщина-обходчик, и в её голосе звучала истерика. – Вашу мать! Я живой! У меня есть мозги, как же мне этого не хватало, я наконец-то могу что-то соображать!

– Ты баба, – заметил тот, что занял место Кима.

– Да-да, я заметил, – подскис прежний пожиратель. – И судя по моей новой памяти, мы с тобой пару-тройку раз переспали. Чёрт, мне хочется помыться. С ёршиком для чистки бутылок. Дерьмо!

Обретшие тела пожиратели расхохотались. Но веселье быстро стихло. Они все уставились на еле стоящего на ногах Маэстро.

– Шеф, вы – бог, – сказал тот, что занял тело Дениса. – Всё, что вы говорили, сбывается!

– То, о чём я говорил, ещё не начало сбываться, – процедил Маэстро. – Это лишь крохи. Продолжите идти за мной – и вы не поверите, как высоко взлетите. А теперь освободите меня!

Пожиратель, занявший моё тело, подскочил к оперативнику и снял с его шеи амулет. Оперативник тут же рухнул, а Маэстро, его призрак, остался стоять. Повернулся к нам и улыбнулся.

– Ну вот и всё, детишки. Я предупреждал. Много раз. Вам надо было остановиться, когда была такая возможность. Но я невероятно щедр. У вас теперь есть три пути. Либо возноситесь, как вы это называете. Либо исчезайте. Либо, если у вас есть хоть капля здравого смысла на толпу – падайте на колени! Поклянитесь мне в верности и получите вечность. Получите такое, перед чем рай на земле – блёклая картинка.

Мне не нужно было смотреть на лица товарищей, чтобы понять: на колени не опустится никто. Да, мы проиграли. И схватку, и партию, и весь чёртов турнир. Но хотя бы достоинства у нас эта тварь не заберёт. Пусть празднует победу, но знает, что она никогда не будет абсолютной.

И тут внезапно, как гром среди ясного неба, раздался знакомый прокуренный голос.

– Распетушился-то не рано, сынок? Нос у тебя не дорос ещё с видящими тягаться.

Мстислава и Ван вышли из-за дальнего угла дома. В эту сторону никто из нас не смотрел. Маэстро повернулся к ним.

Ван открыл шкатулку, которую нёс на вытянутых руках.

Из шкатулки полилось сияние, охватило фигуру Маэстро, и он заорал. Завопил дурным голосом, переходя на визг. Развернулся, попытался бежать, но это был бег на месте. А потом Маэстро потянуло в обратную сторону.

– Ну быстрей, быстрей! – прикрикнула Мстислава. – Упёрся, как барышня перед сеновалом.

Силуэт исказился, будто его засасывало в чёрную дыру. Мгновение, и пёстрый лоскут, в который превратился Маэстро, втянуло в шкатулку.

Ван захлопнул крышку. По его лицу пробежала гримаса – шкатулка принялась дёргаться в руках, буквально заходила ходуном.

Пожиратели, очнувшись, рванули к Вану. Но он и Мстислава тут же переместились в призрачный мир. И тогда с нас тоже слетело оцепенение.

Мы всё ещё были видящими, всё ещё существовали и стояли на правильной стороне. Миг – и мы встали рядом с Ваном и Мстиславой.

Пожиратели остановились. Нас было больше. Мы были сильнее. Здесь, в призрачном мире, они вновь выглядели звероподобно.

– Выпустите его, – потребовал, но как-то без огонька, один из них. Кажется, тот, что занял моё тело.

– С чего бы? – фыркнула Мстислава. – У нас к нему много вопросов. Поговорим – а там видно будет. А вот вы, ребятки – разлетайтесь-ка в разные стороны. Чужое оставьте. Чужое брать нехорошо.

– Не пойдёт, старуха.

– Подраться хочешь? – Мстислава прищурилась. – Так сам видишь, чем драка закончится. Один видящий троих таких, как вы, недоделков, положит быстрее, чем высморкается. И своё мы заберём.

– Выпусти Маэстро, или мы поубиваем ваши тела!

Тут Мстислава замешкалась, и ответил я.

– Жги, ущербный. Мы, в отличие от вас, Света не боимся. Нашёл, чем пугать.

Фыркнул Денис, подтверждая мои слова. Кондратий выдвинулся вперёд, в руке у него появилась булава.

Пожиратели переглянулись и хлынули в разные стороны. Полными идиотами они не были. И, поняв, что шансов нет, предпочли сохранить то немногое, что у них было: собственные ментальные шкуры.

Наши тела вновь попадали на землю.

– Ну, чего замерли? – крикнула Мстислава. – Бегом!

Я вновь почувствовал как словно сжимается эластичный трос. Просто сдался этому импульсу. Мир крутанулся перед глазами, я рывком сел. Тяжело колотилось сердце, пот заливал глаза.

Рядом со стоном зашевелилась Изольда. Кого-то на заднем плане тошнило, буквально выворачивало наизнанку.

– Охо-хонюшки, – посетовала Мстислава. – Вояки… На педали-то жать кто-нибудь сможет? И баранку крутить?

– Нет, – сказал Ван.

Имея в виду, очевидно, себя. Он продолжал бороться со шкатулкой. Удерживать её руками утомился, поставил на землю и придавил ногой. Шкатулка не сдавалась, дёргалась. Ван, глядя на неё, принялся развязывать пояс кимоно.

– Погоди, – остановил его Кондратий. – Оголяться перед девками будешь. Кимушка! Хомуты у нас далеко?

– В фургоне. Сейчас принесу.

Ким попробовал подняться на ноги. Покачнулся, но встал. К фургону пошёл не сказать чтобы уверенно, однако этим действием как будто подал пример. Мы все тоже заворочались и принялись подниматься.

Первым вскочил Денис, подал руку Изольде. Поднялся Кондратий, подошёл к лежащему на земле оперативнику. Начали вставать остальные обходчики.

А мне ноги будто ватой набили. Сидеть худо-бедно ещё мог, встать – уже нет.

– Не дёргайся, – подойдя ко мне, сказала Мстислава. – Ты слишком много сил потратил. Пустышек-то – откуда тащил? В здешних местах их отродясь не водилось.

– С вокзала. Ближе нигде не нащупал.

Мстислава покачала головой.

– Как ты в сознании-то ещё… Да сиди, говорю! Успеешь ещё набегаться. На вот, выпей пока.

Она стряхнула со спины рюкзачок, вынула из него фляжку. Открутила крышку, подала мне. Запахло травами.

Мстислава присела рядом со мной, придержала за спину. Ни дать ни взять – добрая бабушка и похмельный внучек. Сейчас потребует, чтобы я пообещал больше не бухать, тогда родителям, так и быть, не расскажет.

– Что там? – спросила Мстислава у Кондратия.

Тот хмуро покачал головой.

– Всё. Отвоевался.

– К лучшему, – пробормотала Мстислава. – Грех так говорить, но… Остался бы он жив – кто знает, каких бед натворить бы мог. Того, у кого душа светлая, никакой Маэстро не заставит товарища убить.

Из-за фургона вышел Ким. На ходу выдернул из прозрачного пакета пластиковый хомут – электрики такими стягивают провода. Присел рядом с ногой Вана, прижавшей к земле шкатулку. После того, как закрепил третий хомут, шкатулка ходить ходуном перестала.

– Упаковали тварь, – удовлетворенно объявил Кондратий. – Теперь уж не выберется. – Перевел взгляд на Мстиславу. – Вы где так долго? Ещё б чуть-чуть, и…

– Нет, – сказал Ван.

– Что – «нет»?

– Всё было рассчитано, – объяснил Денис. – Они с Мстиславой ждали, пока Маэстро себя измотает. В полной силе он в шкатулку не нырнул бы. Сумел бы устоять.

– Верно, – кивнула Мстислава.

Кондратий нахмурился.

– Дак, а ежели он снова сил наберётся?

– Теперь уже не сумеет. Эту тварь питают души, которые он держит где-то в городе. Находясь у нас, пробиться к ним не сможет. Будет слабеть день ото дня.

– Так вызнать надо, где он их держит! Покуда не растворились ещё.

– Ай, спасибо, – фыркнула Мстислава. – Вот уж без тебя бы не догадались.

Кондратий сердито засопел. Мстислава вздохнула. Примирительно сказала:

– Просто так, за здорово живёшь, он свое логово не сдаст. Потрудиться придётся.

– Потлудимся, – сказал Ван.

Они с Мстиславой обменялись многозначительными взглядами.

Тут вдали послышался шум двигателя. Через минуту возле фургона обходчиков резко, с визжанием тормозов остановился чёрный «Ленд Крузер». С водительского сиденья выбрался Николай.

Не говоря ни слова, обвёл быстрым взглядом всех нас. И остановил его на лежащем на земле оперативнике.

Кондратий вздохнул.

– Держись, Николай. Разговор у нас с тобой будет долгим.

* * *

До машины я всё же доковылял сам, хоть Денис с Ваном и предлагали отнести. Снадобье Мстиславы подействовало и какое-то время меня держало. Но оказавшись в номере, даже раздеться не сумел – тут же вырубился.

Проснулся оттого, что дико хотел жрать. Из чего сделал вывод, что продрых сутки, если не больше.

Поднявшись, понял, что тело гудит. Как будто я после нескольких лет перерыва дорвался до спортзала и истязал себя на тренажерах часа три. Но, в целом – ощущения сносные. Думал, хуже будет.

Я спустился в кафетерий. Обнаружил, что в сборе все, кроме Вана. Позавтракали, видимо, уже давно, сидели с кофейными чашками.

– О, – приветствовал меня Денис. – Спящий красавец! А мы к тебе уже принцессу отправлять собирались. Чтобы будила старым проверенным способом.

– Предупреждать надо. Ради такого я бы подождал, не стал просыпаться.

– Я вовсе не собиралась идти к Тимуру, – возмутилась Изольда.

– А я разве про тебя говорю? – удивился Денис. – Чем Мстислава Мстиславовна не принцесса? Род-то ваш, Мстислава Мстиславовна, ежели не ошибаюсь, с князьями в родстве?

– С полоцкими, – проворчала Мстислава. – Хватит зубы скалить! Ты как, Тимур?

– Да нормально, жить буду. Если поем. Борьба с пожирателями, оказывается – охренительно калориезатратное занятие.

Я не прикалывался. За прошедшую ночь и правда сбросил килограмма три – если верить ремню на джинсах.

Мстислава немедленно устремилась за прилавок. Денис покивал.

– Поправиться никому из нас не грозит. Мышцы-то у тебя нарастут, а вот жир не появится, неоткуда. Работа у нас такая, что всё, что получаешь, тут же и тратишь.

– Ясно. Не могу сказать, что я расстроен. Послушаешь, как народ диетами заморачивается – жить не захочешь.

Денис вздохнул.

– А я вот в своё время расстраивался. В молодости мечтал стать когда-нибудь толстым и солидным. Как дядюшка, брат моей покойной матери. После того, как она умерла, я воспитывался в его семье.

– Просто в твоё время были другие стандарты красоты, – сказала Изольда. – Было модно быть толстым.

– Скорее, статусно. Показатель уровня дохода. Ну и дамы пышных форм не стеснялись. С чего вдруг начали, до сих пор понять не могу. В этом плане эволюция однозначно повернула куда-то не туда…

Мстислава принесла тарелку с яичницей, поджаренный хлеб и масло. Поставила передо мной.

– Спасибо. – Я принялся насыщаться. – А где Ван? Маэстро караулит?

Мои коллеги переглянулись.

– Да, – сказала Мстислава. – Караулит тоже.

– А что ещё делает? – не понравилось мне это переглядывание.

– Вопросы задаёт, – сказал Денис. – Нам ведь нужно узнать, где эта тварь держит души.

– А… – Я начал говорить и осекся. Дошло.

Понятно, что добровольно Маэстро похищенные души не сдаст. Они исчезнут раньше, чем уйдёт в небытие он сам, они ведь не настолько сильные. Время играет против нас, и Маэстро это прекрасно понимает. Сдавать свою берлогу не будет хотя бы из одной только ненависти к нам. А наша задача – освободить души. Как можно скорее, пока они не истаяли.

И посему логично предположить, что разговор с Маэстро Ван ведёт не под чай с печеньками. Тела у Маэстро нет, но кто мне сказал, что не существует способов пытать призрака?

– Такое в нашей работе тоже бывает, – прямо глядя мне в глаза, сказала Мстислава. – Это война, сынок.

– Да. Я понял.

Есть не то чтобы расхотелось, но заканчивал завтрак уже без прежнего энтузиазма. Когда доел, тоже налил себе кофе. Посмотрел на Изольду.

– Ты начальнику уже позвонила, что на работу больше не придёшь? Я ведь правильно понимаю, что теперь, когда Маэстро обезврежен, убийства молодых брюнеток прекратятся? Никиту больше не пасём?

Глава 23

– У Кондратия с Николаем долгий разговор был, – сказала Мстислава.

Да уж надо думать, блин. Двое оперативников погибли при охрененно странных обстоятельствах. Могу себе представить, что там был за разговор.

– Кондратий сказал, что наблюдение за Никитой Николай не снял. Но очень просил поскорее дать информацию, что ему делать дальше. Если Никиту сейчас арестуют, а окажется, что девушек убивал не он, звёзд на погоны Николаю это точно не добавит.

– А мы-то где возьмём эту информацию?

Мстислава развела руками.

– Да вот чёрт бы знал. В чужую голову не заглянешь. Но выяснить надо. Николай нам, как ни крути, помог, а в должниках мы с Кондратием ходить не любим.

– Никите я пока не звонила, – сказала Изольда. – На вчера он всем сотрудникам дал выходной, из-за корпоратива. А сегодня у меня рабочий день. Через полчаса я должна появиться в магазине. Но пока не понимаю, что мне делать.

– Не ходи, – решил я. – И не звони. Я сам поеду в магазин, скажу, что ты больше не придёшь. Заодно и с Никитой поговорю. Выясню, он убивал или нет.

Денис одобрительно хлопнул меня по плечу.

* * *

Пока ехал в магазин, о предстоящем разговоре с Никитой я не думал. Не волновался, в голове ничего не прокручивал. Не думал даже, что буду делать, если в магазине Никиты не окажется – он ведь туда не каждый день ходит. Начальник всё-таки, может себе позволить. После событий прошлой ночи я будто перешёл на другой уровень.

Осознал вдруг, что всё больше становлюсь видящим. Проводником, которому многое дано, но и спрашивают много. И всё меньше – тем, чьё благополучие ещё месяц назад зависело от настроения вот этого самого Никиты. Который мог зарплату неделями задерживать…

В магазин я вошёл, когда Никита раздраженно бросил на стол телефон. В магазине были он и Олег. Олег драил стекло в аквариуме с малавийцами, а Никита сидел перед компьютером.

– Не отвечает? – спросил я.

– Да чтоб… – начал Никита. И не договорил. Уставился на меня. – А ты чего пришёл?

– Во-первых, сказать, что Мария передумала здесь работать. Можешь ей не звонить.

Возле аквариумов скрежетнуло – Олег неловко скользнул лезвием по стеклу и уронил скребок.

– Ну что вы так смотрите, блин? Может человек передумать?

– Допустим, может, – процедил Никита. – А ты к этому человеку каким боком?

– Мы вместе ехали домой после корпоратива. Помнишь, наверное. По дороге разговорились.

Олег у аквариумов прыснул. Никита оглянулся на него со зверским выражением лица. Но рявкнул на меня.

– Что ты ей наплёл⁈

– Да ничего. Говорил только правду и ничего, кроме правды.

– А зачем ты вообще к ней полез⁈ Какого хрена в то же такси уселся? Я тебе потом звонил, между прочим!

Звонил он мне… Я, кстати говоря, чуть ли не впервые в жизни уже сутки к телефону не прикасался. По-моему, вообще его в номере оставил. Хотите отвлечь своего ребёнка от гаджетов? Пошлите его в ловушку к призрачной твари, одержимой идеей мирового господства! Пусть он лишится тела, потом вновь его обретёт, поспит сутки, а потом отправится к бывшему начальнику выяснять, не серийник ли он.

– Да? Ну, прости, не слышал. А что касается Изо… Марии, то она вроде бы не твоя собственность. Не захотела бы видеть меня в такси – прогнала бы.

– Но почему-то не прогнала. – Никита уставился на меня ненавидящим взглядом.

– Ну да. Почему-то не прогнала.

– Тебе говорили, что ты оборзел?

– Пытались. Вчера. – Я невольно вспомнил схватку с пожирателями. – Не убедили. Это у тебя просто нормальных оборзевших не было… Слушай, я что спросить хотел. У тебя опять с машиной что-то случилось?

– С чего ты взял?

Резкая смена темы заставила Никиту сбавить тон.

– Да видел на днях Олегову тачку. И показалось, что за рулём сидел ты.

Я пристально смотрел на Никиту. Сказать он может всё, что угодно, однако должен себя как-то выдать. Мимикой, взглядом, содроганием, побледнением…

Никита собирался выдать что-то вроде «Какое твоё, нахрен, дело⁈», судя по лицу, но его опередил Олег:

– Не, ты гонишь, Тимур. Моя тачка в сервисе. Там глушак отвалился совсем, потом уже на месте всякого дерьма нашли. Ну и масло, заодно, колодки… Руль вправо хрустит. Короче, я сам пока на никитиной по клиентам гоняю. Иногда.

Всё, что я мог прочитать на лице Никиты – это злость, что я ему подчинён не полностью, и он фактически не обладает рычагами давления. Либо он великолепный актёр, либо… Не, ну в артистичности Никите не откажешь, но, если честно, Гамлета сыграть ему бы вряд ли дали.

– Да тебе-то что до наших машин? У тебя прав даже нет!

Ну, нет. Подумаешь. Нахрена мне были права, если не было машины? Ну и нахрена покупать машину, если нет прав, я тоже не понимал. Так и жил в этом уроборосе – неплохо, между прочим, себя чувствуя.

Хотел ответить уклончиво, в духе известного анекдота, но меня спас от этой необходимости случай.

Послышались злые, решительные шаги, открылась дверь, и вошёл Николай в сопровождении двух оперов. Никита поднялся, следователь сунул ему под нос «корочки».

– Добрый день, Олег Шутихин здесь?

– Я, – послышалось из-за спин оперативников. – А чё?..

– Вы задержаны по подозрению в убийстве.

– Чё-о-о⁈ – Олег едва не упал в аквариум.

– Забирайте его. А вы насколько понимаю, Никита Евграфович?

– Я. А в чём, собственно, де…

– Вам придётся проехать со мной для проведения очной ставки.

– Какой ставки? Что вообще происходит?

– Вы пойдёте сами, или мне ещё наряд вызвать? – Николай повысил голос. – Сопротивление сотруднику при исполнении уже будет, дальше – посмотрим. И ты. – Николай посмотрел на меня. – Тоже с нами поедешь.

Наверное, по моему лицу было видно, что всё происходящее даже для меня – шок и внезапный сюрприз. Впрочем, я быстро сообразил, что в распоряжении Николая оказались какие-то новые данные, и теперь ему сделалось не нужно ждать от видящих подачки. Отчитываться перед нами он тоже был, в общем-то, не обязан. Может, конечно, и маякнул Кондратию, и тот даже позвонил мне. Да только я телефон в отеле оставил. Кажется, и впрямь всё больше становлюсь видящим…

Магазин закрыли. Олега упаковали в «УАЗ-патриот» со спецраскраской. Мы же с Никитой сели в комфортный «Крузер» Николая.

– Я прошу объяснить мне хотя бы в общих чертах, что происходит, – гундел Никита. – Куда мы едем? Какая очная ставка? При чём здесь Олег? Каков мой статус, в конце концов?

Николай выехал на дорогу и поддал газу.

– Автомобиль вашего сотрудника, Олега Шутихина, был замечен недалеко от того места, где нашли тело убитой девушки, – пояснил Николай.

– И что?

– Правом на управление этим автомобилем обладают два человека. Шутихин сейчас даст показания в отделении, а вас мы продемонстрируем сотрудникам сервиса. Потом поменяетесь ролями. Если возникнет необходимость.

Никита с минуту переваривал. На лице, кроме тотального охренения, не читалось ничего. Потом он повернулся ко мне.

– А этот здесь при чём?

– Вопросы здесь задаю я, – отрезал Николай.

А у меня самого голова шла кругом. Какой-то бред. В кино так не делают! Прежде чем проводить какие-то очные ставки, нужно доставить подозреваемого в отделение, оформить, а потом уже… Или… Или основной подозреваемый всё-таки Олег? Нет, ну это будет номер, конечно.

«Крузер» остановился возле сервиса. Я тут был всего раз, но меня запомнили – бонус причёски. Владелец – сам в спецовке и в масле с ног до головы – издали махнул рукой сначала мне, потом Никите.

Собственно, сервис представлял собой единственный тёплый бокс с подсобным помещением. Никакой офисной части не подразумевалось. Феликс, основатель всего этого безобразия, документы держал дома. Как не трудно догадаться, никаким он был не бизнесменом, а просто хорошим автомехаником. Любил это дело и в какой-то момент почувствовал себя в силах уйти на вольные хлеба.

С нанятыми сотрудниками Феликс общался как с коллегами. То есть, орал на них матом не реже, чем они на него. Вырученные деньги делили сугубо по справедливости. Откладывали на налог и аренду, а потом – кто на сколько наработал, тот столько и получил.

– Нежданно, – сказал Феликс, когда мы трое подошли. – А чем обязаны? Не в ремонт же, Николай?

Оказалось, что и с Николаем Феликс тоже знаком. Протянул руку кулаком в перчатке вниз, и следователь пожал ему сравнительно чистый участок предплечья. Потом так же поступил Никита и, наконец, я.

– Мы зайдём, – без вопросительной интонации сказал следователь.

Феликс пожал плечами и сделал рукой приглашающий жест. Работников сегодня было всего трое. Двое курили, о чём-то негромко переговариваясь. Третий снимал дверь с красной «Мазды». На нас едва посмотрели, но я почувствовал, что это лишь видимость. На самом деле периферическим зрением следят. Все почувствовали, что гости непростые.

Олеговская машина стояла над ямой. Ею сейчас никто не занимался. К ней мы и подошли.

– Ага, вот она, красотка. – Николай открыл папку, сверился с записями. – Форд, две тыщи первого, госномер… Ага.

– Глушак переломился – хозяин на кочке скаканул, – пояснил Феликс. – Ну, сварили, поставили, теперь там…

– Кто машину доставил в сервис? Он? – Николай кивнул на Никиту.

– Не. Владелец и привёз. Этот, как там его… Олег, да?

Никита неэнергично угукнул.

– Ясно. Машина на ходу?

– Да на ходу, чё ей. Ну, доделать надо, конечно…

– Как давно она на ходу?

– Ну, с неделю точно, а…

– Кто её забирал?

Плечи Феликса опустились, взгляд тоже.

– Никто. А чего её забирать? Забрал бы – так уже бы и всё.

– Феликс, ты знаешь, что за дачу ложных показаний полагается ответственность перед законом?

Феликс сопел. Исподлобья смотрел на Николая, на Никиту, на всякий случай даже на меня. Мы с Никитой внезапно переглянулись, и я почувствовал с ним в этот момент полное родство. Нам обоим было ничего не понятно. Конкретно я не понимал, почему Никита ведёт себя так, будто ничего не понимает. Хотя, по идее, должен бы сраться кирпичами.

– Ну а чё вы там, между собой разбираться не можете? – буркнул Феликс.

– С кем? Ты чего несёшь? Машину, спрашиваю, кто забирал?

– Ну, Семён.

– Какой ещё, нахрен, Семён?

– Ну, Семён же. Мус… То есть, этот. Опер.

У Николая опустились руки с папкой. Судя по виду, он присоединился к нашему с Никитой клану – обалдевших до мозга костей.

– Семён? Это Хрустов, что ли?

– Ну.

– Гну! Когда он её забирал? Нахрена?

– Да хер его… Ну, эту тачку брал два раза. А вообще, уже с полгода иногда берёт. Зайдёт, скажет – «оперативная необходимость». Возьмёт тачку, на какой ездить можно. День покатается, вернёт. Не, я ничего не говорю – он нормально. Не бьёт, там, никакой фигни. Только раз баба одна развонялась, что на одометре много накручено. Отбрехались, что тестировали. Скидку дать пришлось.

– Семён. Хрустов, – повторил Николай. – А… А этот не забирал? – и показал пальцем на Никиту.

– Кто, Никитос? – Феликс как-то сразу воспрял. – Да я его уж… Сколько мы не виделись вообще? Как купил себе этот свой гроб на колёсах. С той зимы, получается. Я ему говорил, нахрена тебе новая, она на следующий день уже тридцать процентов цены теряет, как из салона выезжает?.. Не, позарился, что чинить будут в фирменном сервисе. Ну-ну, ага! Тебе там уровень масла проверят и счёт на десятку выставят…

– Так, тихо. – Николай провёл по лицу ладонью. – Хрустов. Семён.

– Ну, – снова поник Феликс.

– Угу. Значит, сейчас ты заткнулся и никому про это не говоришь! Задача ясна?

– Да не вопрос. А что случи…

– Меньше знаешь, дорогой, дольше проживёшь. – Николай хлопнул Феликса по плечу. – Всё, счастливо оставаться. – Повернулся ко мне. – Ты – поехали.

И пошёл к машине. Я – вслед за ним.

– А я? – обалдело крикнул Никита.

Следователь махнул рукой.

– Свободны. Позже вызовем для дачи свидетельских показаний.

* * *

– Вы как-то очень странно работаете, – заметил я, сев на пассажирское сиденье и пристегнув ремень. – А ну как они сговорились? А вы убийцу бросили?

– Отвали, – огрызнулся Николай, выруливая с территории.

– И опять на «ты»… Может, проще мне тоже «тыкать» начать, чем вам туда-сюда перестраиваться?

Николай молча сопел. Я расценил это как благословение.

– Ты можешь объяснить, кто такой Семён Хрустов?

– Опер.

– Да, это я услышал. А подробнее? Мы его знаем? Мы его любим? Мы его ненавидим?

– Этот тот человек, который позавчера сидел в засаде у магазина, – процедил Николай. – Он завалил своего напарника, сбросил тело в канализационный люк – сегодня ночью нашли, – а потом с нихрена укатил к «Дому с лавкой», где сдох от инсульта. Это, если официально.

Я переваривал информацию. Николай почему-то счёл нужным добавить:

– Причина смерти – реально инсульт. Хотя эксперт сказал, что сколько лет работает, никогда такого не видел. В мозгу почти все сосуды полопались.

– И ты хочешь сказать, что этот ваш Семён и был убийцей? Всё это время?

– Нет. Я хочу сейчас сказать, что он был убийцей вот уже полгода! У нас под самым носом!

– А если Феликс врёт?..

– А ему нахрена? Мы его все как облупленного… А сейчас, ага – он мне наврал и сам с убийцей остался.

– Что-то мне кажется, слабовата аргументация. Ты подозревал этого Семёна, что ли?

– Нет. Но сейчас, знаешь, кусочки в картинку сложились. На обеих девчонок выезжал он. Спецом так подстраивал, не иначе. Говорят же, этих психов прёт возвращаться! Ну, и в целом. Одинокий он, нелюдимый. Странный какой-то.

Я проглотил рвущееся на язык высказывание, что точно такое же определение можно отнести, например, к самому Николаю. Он, насколько понимаю, тоже одинокий и не душа компании ни разу. О странностях вообще умолчим. Моё личное мерило странности в последний месяц сильно изменилось. И, мягко говоря, немного отличается от того, что присуще нормальным людям.