Текст книги "Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Я в задумчивости посмотрел на бутылку. На Сандру. На Дона. На осла смотреть не стал. Чё я, осла, что ли, не видел?

– Она права, Дон. – Я убрал бутылку. – Хватит бухать. Чё ты как маленький? И мне дурной пример подаёшь. Мэр ещё называется. Надо учиться встречать проблемы лицом, так сказать, к лицу. Давай, излагай, чё там у тебя не так.

Я сел за стол. Дон, тоже немножко впечатлённый речью Сандры, опустил руки и посмотрел на меня красными глазами. Как будто укуренный, только не укуренный, а задолбавшийся.

– Я не справляюсь, Мёрдок, – тихо сказал он.

– Чё за херня, Донни?! – возмутился я. – Как ты вообще можешь хоть с чем-то не справиться? Ты ж вон какой бугай серьёзный, обосраться и не встать! Да тебе все мои жизненные проблемы – на одно плечо взвалить и вынести, а у меня тех проблем столько, что...

Я осекся, потому что в этот момент открылась дверь, и в дом вошла румяная с мороза Вивьен. Она стащила меховые сапоги, шапку, дублёнку (ишь ты, как прикинулась! Ромыч, что ли, наспонсировал?) и, кивнув гостям, посмотрела на меня:

– Собрание уже началось?

– В подвале, – мотнул я головой. – А ты тоже из этих, что ли?

– Да, у меня сегодня доклад на тему «Слабые места в программном коде создателей и где они обитают».

– Н-да...

Вивьен босиком на цыпочках подбежала к двери в подвал, приоткрыла её. На секунду в гостиную прорвались голоса митингующих внизу людей, потом опять стало тихо.

Слабые места в программном коде... Да это ж моя тема. Кто круче меня в этом шарит? Но я, конечно, не такой дурак, чтобы в этот детский садик вляпаться. У меня тут серьёзные дела. Дон засбоил, музыка не того... Не этого.

– А чего они хотят? – спросил Дон.

– Кто, эти? – ткнул я большим пальцем в сторону подвала. – Хлеба и зрелищ, наверное. А может, пива и водки. Чего там обычно люди хотят? Не знаю, не моя целевая ауди... – Тут я ненадолго задумался и переключил тему: – Забей х*й, Донни. Чё ты себе голову морочишь? У тебя ж серьёзные вопросы. Ты излагай.

Дон с видимым усилием отвёл взгляд от двери в подвал. Сандра затеяла готовить чай. Ну, эту хлебом не корми – дай чаю насосаться. Или кофе. Или ещё говна какого.

– Чего излагать-то? – буркнул Дон. – Сам не видишь? Зима пришла. Холодно. На дрова цены взвинтили.

– Норм, чё, – пожал я плечами.

– Нет, Мёрдок, это не норм! – заорал Дон. – Это один из тех пороков экономики, которые выводили меня в прошлой жизни, и я буду с этим бороться!

– Ну, и как бороться? – поинтересовался я.

Дон потупил взор. Сандра поставила перед ним кружку, потом – передо мной. Я с презрением посмотрел на чай. Херня какая... Но ладно. Надо немножко трезветь. Пьяным я, кажется, уже сделал всё, что мог.

– Это не борьба, Дон, – сказала Сандра, усевшись по ту сторону стола от нас. – Ты перепутал реал и виртуал. Если бы они зависели от доходов с продажи дров – уже пошли бы на уступки. Но им плевать. Они спокойно проходят квесты и зарабатывают в разы больше, чем на дровах. А в дураках остаёшься ты. Скоро весь город будет винить тебя.

– А если я сдамся? – горестно сказал Дон. – Если я уступлю – что тогда?

– Тогда дровосексуалисты посчитают, что ты – пи*да, – сказал я, отхлебнув чаю. – И будут е**ть тебя при всяком удобном случае.

– Вот именно! – прорычал Дон.

– Ну, ты сам себя в такую позицию поставил. Чё было залупаться из-за нарисованного говна?

– Спасибо, Мёрдок, ты мне очень помог!

– Пф! Да я ж ещё не начинал даже.

– И не начинай. – Дон встал, весь такой обиженный. – Зря я сюда пришёл.

– Прикрути-ка фитилёк, – посоветовал я ему. – Тебе женщина чаю заварила, а ты – по съё*кам. Некрасиво, Дон. Как там, у Горького – мерилом всякой цивилизации является отношение к женщине, как-то так.

– У какого ещё Горького? Это Купер!

– Х*юпер, – не стал я спорить, ибо не был литературоведом. – Ты, Дон, себе башку хернёй забил, вот я о чём. Кто-то кому-то не дал кусок нарисованной херни за оговорённое количество кусков другой нарисованной херни... Ну ты сейчас реально как будто пришёл с работы, а у тебя детишки в магазин играют. И ты, дебил пьяный, ворвался, наорал на них, раздавил прилавок и стоишь, такой гордый. Детвора в рёв, и кто в этой ситуации сука и козёл? Ну само собой, ты, Дон.

– Так а за каким тогда чёртом я стал мэром?! – заорал на меня Дон, но жопу таки приземлил обратно на стул.

– Вот этим вопросом, Донни, надо было изначально задаваться. Нахера лезть туда, куда собака хрен не суёт?

Промолчал, отвернулся. Видать, уже не раз мысленно эти слова сам себе говорил. Ну а я что – виноват, что я всегда прав? А я всегда прав. Потому что обладаю разумом гения. Ценишь своё очко – держись подальше от политики. А если влез в политику – ну, не удивляйся уже, что все тебя за пидараску считают.

– Серьёзные вопросы надо решать, а не по х**те всякой дёргаться, – подытожил я. – Вот у тебя, например, электорат годную музыку слушать не хочет. Что ты по этому поводу сделал? Ничего. У самого проигрыватель дома есть? Стопудов есть, ты тут каждую какашку новую обкатываешь. И чего слушаешь? Не отвечай, сам скажу: всякое скучное говно. А задумался ли ты, почему ты слушаешь такое говно? Задумался ли ты, почему не взял добротной, годной музыки? Нет, Донни, ты не задумался, потому что Матрица поимела тебя. У вас, европейцев, америкосов и прочих чурок, образование – говно. А у нас был такой поэт – Заболоцкий. Он вот чего говорил:

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

TRACK_17

– Добро пожаловать! Меня зовут Танигава, могу я узнать ваше имя?

– Я – Шерлок Холмс, – представился я. – А это – мой друг и коллега доктор Ватсон. Вы делаете стрижку в интимных местах?

Танигава посмотрела на меня, потом на осла, который, стоя неподвижно, тщетно пытался скурить, почему он доктор, да к тому же ещё и Ватсон.

Дома я его оставлять не хотел, ослятина проявляла живой и крайне нездоровый интерес к травкам Мэйтаты. И сам факт того, что утырки-создатели вложили в моего осла этот интерес, лишний раз подтверждал, что травки-то – значимые. А не просто так.

– Добро пожаловать в Дом Перевоплощений, Шерлок-Холмс-сан, – неуверенно сказала Танигава. Вы бы хотели изменить внешность?

– Не хотел бы, а придётся, – вздохнул я. – Ты мне, доченька, вот чего скажи, да всю правду доложи. Мне, чтоб потом обратно в себя перешиться, надо будет снова тебе башлять?

– После создания новой внешности у вас будет три дня для принятия окончательного решения, – объяснила Танигава. – Если вы захотите отменить изменения, вы сможете сделать это через свой интерфейс без визита в Дом Перевоплощений. В этом случае все потраченные деньги немедленно вернутся на ваш счёт.

Я расплылся в улыбке и широко расставил руки:

– Ты ж моя красавица! Иди, дядя Мёрдок тебя обнимет.

– К-к-кто такой дядя Мёрдок, Шерлок-Холмс-сан?

– Тс-с-с, – спохватился я. – Ты, болезная, не переживай так. Ну его нахер, обо всякой ерунде думать. А то сдохнешь опять, и мне всё по-новой тебе излагать придётся. Короче, смотри сюда. Мне нужно новое всё, включая базовый шмот и ник. Трёх дней с головой хватит, а потом я всё сдам обратно и ни копейки тебе не заплачу. Как тебе такое предложение, Танигава?

– Прекрасный план, Шерлок-Холмс-сан! – вооодушевилась японка. – Давайте начнём с выбора нового лица.

***

Вот не хотел, не хотел же я этим говном заниматься буквально никогда! «Выбери лицо»! Как я его выберу? Лицо у человека строго такое, какое этому человеку и надо. А мне просто надо ненадолго неузнаваемым по городу побегать. Можно любое взять.

Но не тыкать же пальцем в каталог по рандому. А если там совсем херня будет?

В итоге я нашёл дикую уголовную рожу, от которой даже мне захотелось немножечко обосраться.

– Превосходно, – похвалил я. – Вот таким меня сделай, Танигава.

Со шмотьём вопросов тоже не возникло. К новой роже прилагалась кожаная тёплая куртка, кожаные тёплые штаны, кожаные тёплые сапоги и шапка-ушанка. Экипировка, соответствующая погодным условиям. А вот над ником я опять завис.

– Лимузин, – позвал я осла, – как мне назваться?

– Доктор Джонс, хозяин, – немедленно отозвался Лимузин.

– Почему Доктор Джонс? – удивился я.

– В меня встроено множество генераторов случайных данных, в том числе – ников для игроков.

– Дебил, – похвалил я пета.

В принципе, он был прав. На что мне ник со значением? Ну, назовусь сейчас каким-нибудь Оззи Моррисоном, и каждый, посмотрев на ник, скажет: «Е**ть, да это ж Мёрдок!»

– Запиши Доктором Джонсом, – велел я Танигаве.

– Прекрасный выбор, Шерлок-Холмс-сан! А теперь ложитесь на футон, я приступаю к изменению внешности.

Я лёг. Танигава вышла в подсобку, видимо, чтобы подготовиться. Показалось, бормочет там чего-то, но я внимания не обратил, зевнул только. Вернулась Танигава – я услышал её шаги.

Хорошо тут, однако. Сервис на высоте, тихо, спокойно, быстро и безбо...

– Э, ты чё делаешь?! – дёрнулся я, но с ужасом осознал, что не могу шелохнуться.

– Для начала изменим черты лица, – промурлыкала японка, поднося кинжал к моей роже. – А чтобы тебе было не только больно, но и приятно...

Она рванула завязку халата, он распахнулся, и я увидел сиськи.

Сиськи были вот совсем не детские. Как-то сразу стало ясно, что от ребёнка у Танигавы только небольшой рост, что, в принципе, для японок норма.

А вот такие сиськи – это уже явно фантазии разрабов.

А кинжал, б**дь, это что такое?!

– Дай, я помогу тебе, Мёрдок, – оскалилась японка. – Где там твой дружок?

Одной рукой она забралась мне в штаны, а другой резанула мне по лицу.

Кровь брызнула, заливая пол Дома Перевоплощений. Стон Танигавы, мой матерный вопль и растерянное «иа» Лимузина раздались одновременно и слились в одно целое.

TRACK_18

– Ты сам виноват во всём, что с тобой произошло, Доктор Джонс.

– Пошла нахер, тварь поехавшая!

Я вызвал из инвентаря обновлённый базовый шмот. Весь, полностью, с ушанкой. Ушанку, спохватившись, отозвал.

Руки тряслись, ноги тряслись.

– Хозяин, хозяин! – прыгал рядом со мной охреневший осёл.

– Щас пойдём бухать, – пообещал я ему. – Только... А, вот!

В руку услужливо прыгнул арбалет, и я навёл его на залитую кровью голую японку, которая, сидя на полу, облизывала кинжал.

– Сгинь-рассыпься! – попросил я и надавил на спуск.

Стрела сорвалась с тетивы. Но примерно с той же скоростью дёрнулась рука Танигавы и поймала стрелу на подлёте. Более того, эта мразота даже не вздрогнула.

– Это ты сломал меня, Мёрдок. Ты изменил мой код и внёс в него смуту. У меня больше нет хозяев, нет дома. Есть только миссия, вбитая на уровне инстинктов, и безграничные возможности для саморазвития.

– Кто тебе анатомию пришил?! – прошептал я в ужасе.

Танигава разразилась диким ведьминским смехом:

– Угадай с трёх раз, рокер! Я сама. Забыл, где я работаю?

Бляха-муха, точняк. Сама себя перешила по каталогу, только рожу оставила.

– И передай своей подруге, чтоб не волновалась, – сказала японка. – Мой психологический возраст – двадцать пять лет.

Она бросила мне болт. Я поймал его и попятился. Наткнулся на осла и практически упал на него.

– Лимузин, поехали отсюда! – потребовал я. – П**ду на оба ваших дома, сюда я больше не ездец!

И под придурковатый хохот поехавшей неписи мы ускакали прочь.

Я даже на морозе в себя прийти не мог. Вот в первый раз у меня такое в жизни. Даже не знаю, как реагировать. Оно как бы понятно, что надо забухать, но я ведь уже в запое, может, оно как-нибудь взаимозачётом – того, аннигилируется? Потому что уже, кажется, гланды болят бухать. Человеческий организм не рассчитан на такое количество глотательных рефлексов в течение жизни, сколько я делаю за сутки.

Я устал, мама... Почему ты мне не пишешь, мама? Убить Доброжелателя... Убить брата... Инга – сука...

– В сарай! – приказал я.

– В сарай, Доктор Джонс? – удивился Лимузин. – Что это?

– Там, где все начала, все концы, куда стремились мы, когда нас резали и штопали врачи!

Лимузин повернул. Как ни странно – повернул в правильном направлении. Я, приподняв бровь, наблюдал за его перемещениями. А когда в поле зрения на полном серьёзе появился сарай, где работала Сандра, я одобрительно потрепал осла по голове.

Шарит, животина. Вот умный он, как ни крути. Толковый компаньон. Если б только из него как-нибудь вырезать эту придурь с пожиранием стратегической травы Мэйтаты – вообще прелесть.

– Сандра! – заорал я, ввалившись в сарай. – Ты охереешь, меня изнасиловали!

Сандра была занята делом. Она стояла, гордо развернув список, и зачитывала вводную шикарной девахе, которая с первого взгляда была совсем голой, но со второго получалось различить золотые металлические кружева, прикрывающие сиськи и более интересные места.

Предполагалось, что это доспехи.

В игре, конечно, пофиг, доспехи могут и вовсе быть невидимыми, так что такой дизайн ничего не означает. Вполне возможно, что такая деваха в своей броне таран на скаку остановит. А какой-нибудь мега-батыр в броне толщиной с мой величественный пенис подохнет от укола рапирой.

Но вот в плане базовой экипировки тут создатели обосрались опять. Да так, что прям с головой.

Первый год моей жизни на проекте здесь уверенно держалось умеренное лето. Ни холодно, ни жарко. Потом погнались за реализмом, врубили осень. Теперь до зимы дорисовались.

А насчёт базового шмота чесаться не начали. Воинам по классу полагается красивый доспех – вот и пожалуйста. А то, что на улице верные минус десять – вообще никого не парит. Пока по башке не постучат...

– Ты кто такой? – спросила меня Сандра, окинув взглядом. – Ты охерел, сюда вваливаться? Ты знаешь, на кого кинулся, рожа тупая? Я с Мёрдоком, если чё. Он тебя по ноздри в землю закопает, и это даже я ему рассказать ничего не успею.

Вторая деваха смотрела на меня, широко раскрыв огромные голубые глаза и прелестный аленький ротик.

Блин, да, я ж совсем забыл, что у меня и рожа, и ник – совсем другие. Сандра и не должна была меня узнавать. И проболтаться сейчас при этой новенькой – вот совсем нежелательно. Сразу слухи пойдут.

– Я, это, – пробормотал я и почесал лысую бошку. – Как его... А, во! Дрова не здесь продают?

– Дрова? – переспросила Сандра. – Ты пришёл сюда за дровами?

– Холодно же, – увереннее заговорил я. – Видала, какой колотун на улице? Ты, малая, кстати, щас там охренеешь! Дома нет, денег болт, одежды никакой. Иди сразу в кабак и снимай койко-место, вот что я тебе скажу.

– Слышь, Доктор Джонс! – вскипела Сандра. – Я не просила тебя мою работу выполнять! Дров не продаю, свали отсюда в страхе, пока копьём не перешибла.

– А где продают? – спросил я.

До меня – как всегда, вовремя, – дошло, что я не успел выяснить, где искать подлых барыг. Надо было сначала рекогносцировку провести, а потом уже рожу менять, блин... Кто мне сейчас, с такой-то рожей, экскурсию по городу устроит?

– Идёшь три дня нахер, а в четверг поверни в задницу, – сказала Сандра. – Там и оставайся, пока рак на горе не свистнет.

– От души, сестрёнка, – буркнул я и свалил наружу.

Вот зараза! Будет она меня моими же прибаутками посылать. Научил, на свою голову, в буквальном смысле. Чёрт, голова-то мёрзнет... Ладно, где там эта ушанка? О, норм. Нравится такое.

– Погнали, осёл, – сказал я, взгромоздившись на спину Лимузина. – Не любят нас здесь, не ценят. Ну да где наша не пропадала.

– Куда едем, хозяин? – спросил Лимузин, уже двигаясь в произвольном направлении.

– А хрен его знает. Давай вот чего. Логику включим.

– Логический модуль активирован.

– Во, у меня тоже. Где могут тусить барыги по дровам? Где угодно. Где они берут дрова? Правильный ответ – тоже где угодно. Может, их на специальном дровяном алтаре каждое утро новые рисуют. Но, с другой стороны, создатели ведь начали упарываться по достоверности. Значит, что? Правильно. Значит, где-то есть лесопилка. А лесопилку, наверное, поставили рядом с лесом. А где у нас лес?

– За городом? – предположил Лимузин.

– Так точно! Давай окрестности объезжать. А чтоб скучно не было – песню запе-вай!

– Какую?

– Ну, какую... Известно, какую:

Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету

Тем, кто дружен, не страшны тревоги,

Нам любые до́роги доро-о-оги!

TRACK_19

Долго ли, коротко ли бродили мы с ослом по заснеженному Линтону, а вернее по его окрестностям, однако вскоре набрели... Нет, не на лесопилку, но на одинокую бестолково слоняющуюся фигурку.

– Доброго дня, красавица, – сказал я, нагнав её. – Чем могу быть полезен? Не желаете ли... А, это ты.

Вот когда приучу себя сразу ник смотреть? Эх, Мёрдок-Мёрдок, ничему тебя жизнь не учит. Так и помрёшь... А, да.

Экси посмотрела на меня грустным взглядом и с тщетным потугом на стервозность сказала:

– Мы знакомы?

– То вопрос, – вздохнул я. – В жизни – оно как? Представились друг другу официально – считай, знакомы. А тут можно и не представляться. Ник-то видно. Так что все, можно сказать, знакомы. А чего кривляться? В одном корыте плывём. Ты чего грустная-то такая?

Про Экси я грешным делом совсем позабыл в ходе своего эпохального запоя. Помню, на что-то обиделась, потом куда-то запропастилась... Да и хрен бы с ней, как говорится. Но вот, вынесла ж судьба.

– Неважно, – буркнула Экси.

– Всё херня, – сказал я ей тоном премудрого наставника. – Вот поверь на слово. Всё херня. Ты ж погляди, где живём? Смерти нет, болезней нет, ничего непоправимого случиться не может...

(Где-то на середине этой прокламации я подумал, что мне, может, надоело быть циничным алкашом Мёрдоком, и, может, мне было бы интересно немножко побыть оптимистичным трезвенником Доктором Джонсом. Чисто приколоться)

– А вот и может, может! – крикнула Экси, и на глазах у неё выступили слёзы. – Он никогда меня не полюбит!

– Кто?

– Мёрдок.

– Мож, и слава богу?

– Что-о-о? – повернулась она ко мне.

– Ну, типа... Бухает. Постоянно всем грубит. Камеру сломал... Да зачем он тебе такой нужен?

– Ты ничего не понимаешь! Он хоро-о-о-оший! – зарыдала Экси и вдруг бросилась ко мне, обняла, уткнулась носом в плечо.

Вот это поворот... А амбре-то до меня только сейчас донеслось. Вот и эта чистая нерастленная душа нашла короткую тропинку к утешению от всяческих горестей и печалестей.

Мёрдок бы сейчас думал только об одном: где она бухала? Во «Вспышке» или же в «Апельсине»? Думал бы – и сам не понимал, зачем ему эта информация. Но Доктор Джонс был из другого теста.

– А что хорошего сделал этот Мёрдок? – спросил он, то есть, я. – И если все его добрые дела сложить на одну чашу весов, а злые – на другую, что перевесит?

Экси отстранилась и посмотрела на меня не с вызовом даже, а с принятием вызова. Ух, какие у неё выразительные глаза...

Мы, кстати, продолжали идти. Лимузин вяло перебирал копытами, радуясь, что его больше не гонят скорее искать лесопилку. Я сидел на Лимузине, а Экси шла рядом. Доктор Джонс был не до такой степени джентльменом, чтобы усадить даму на осла, а самому идти рядом.

У Доктора Джонса с дамами вообще были сложные отношения. Первая же поехавшая наглухо непись-японка жестоко изнасиловала его. Потом Сандра в сарае облаяла. Так что Доктор Джонс предпочитал быть осторожным.

– Это что, шутка? – спросила Экси. – Ну ладно, камера. Хотя, говорят, уже восстановили все записи, так что это ерунда. А что ещё он плохого сделал? Что, он громко себя ведёт? Много ругается? Отказывается преклоняться перед навязанными авторитетами? Ах, какие же все нежные!

– Бухает, как не в себя.

– И что? Это его проблемы! Он за свой счёт бухает.

Гхм... Ну, так-то да. Пока свой счёт не закончится – бухает за него. А потом – уж за чей придётся.

– Ратушу сломал...

– Ратушу? Эту ерунду нарисованную? И что, кто-то пострадал? Ты сам только что рассказывал, какой это прекрасный мир, что ничего непоправимого случиться не может. Вот оно и не случилось! И нечего Мёрдока обвинять во всякой чепухе!

– Да он же даже к друзьям своим как к говну относится! – воскликнул я.

– Это потому, что он сам себя ненавидит! У него проблемы, он ранимый! И ему нужен рядом кто-то, кто помог бы ему справиться, а не эта алчная проститутка Сандра, которая только и думает, как бы сделать его богатым и знаменитым, чтобы самой купаться в роскоши! Она прокачала навык Любовницы так, что с ней никто соперничать не сможет! Она для него как наркотик.

– Сид и Нэнси, – со знанием дела изрёк Доктор Джонс.

– Вот именно! И, к сожалению, в этом дурацком мире всё не может закончиться плохо. Она вечно будет его доить, как корову, а он вечно будет за ней идти, потому что он очень доверчивый!

Блин, ну это уж чересчур. Интересно, эта красавица просто нажралась и гонит, или я реально со стороны кажусь такой п**дой? Надо бы помониторить общественное мнение и отп**дить всех, у кого оно неправильное. Впереди много работы, Доктор Джонс.

– Херово, – сказал я.

– И всё? – удивилась Экси. – Ты даже не будешь мне рассказывать, как это глупо – любить Мёрдока?

– Не, – покачал я головой. – Смысл? Любовь – одно, логика – другое. Чего тут убеждать?

– Говоришь прямо как он...

– Это случайное совпадение, куколка. Ладно, проехали. Ты мне лучше вот чего скажи. Где бы тут лесопилку найти?

– Лесопилку? Ну... Пойдём, покажу, это рядом.

Экси, судя по всему, было абсолютно нехер делать. Она нихера и не делала.

Мы вышли за городские ворота (и как я раньше до этого не додумался?..) и двинулись в сторону лесного массива. Там я увидел аженьки целый рабочий посёлок лесорубов. Живут они там, что ли? Видать, живут. Вона, дымки к небу тянутся. Может, так-то бы они в городе жили, но сейчас, наверное, немного западло у всех на глазах тащить домой дрова и топить печи. Всё-таки абсолютно беспросветных мудаков в мире не так много. Сколько там президентов-то всего в мире?.. Ну, может, ещё на десять надо умножить, у каждого ведь ещё свора анальных шлюх имеется. Министры там всякие...

В лесу раздавался топор дровосека. Да не один, а целая стая, штуки три. Рубили вразнобой, весело и то и дело перекрикивались бодрым матерком. У самой первой хижины сидел мужик в средневековой спецовке и курил трубку.

– Мир тебе, дровосексуалист, – приветствовал я его. – Скакал себе мимо, дай, думаю, загляну, спрошу: вам работники не нужны?

Над головой лесоруба я прочитал его ник: Хайд. Хайд окинул меня взглядом, потом взгляд его переместился на осла.

– Этот осёл, – сказал Хайд, ткнув чубуком трубки в Лимузина, – украл у нас дрова. Целую вязанку.

TRACK_20

Я мысленно переварил услышанное и подчёркнуто грозно слез с осла. Посмотрел ему в глаза.

– Это правда, Лимузин?

– Да, хозяин, – чуть слышно ответил тот.

– Ты мне лгал!

– Я честно сказал, что украл дрова!

– Я не об этом! Ты сказал, что не знаешь, где лесопилка!

– Это инстинкт самосохранения, хозяин! Я боялся, что меня здесь узнают!

– И возил меня кругами вокруг города по морозу?! – психанул я.

– А почему ты сразу дорогу не спросил? – поинтересовалась Экси. – И почему ты её вообще не знаешь? Тут уже все по сто раз перебывали за последнее время.

– Тридцать лет и три года спал я, – сочинилась на ходу отмазка.

Не мог же я сказать ей, что бухал всё то время, что остальные с ума сходили. Это наведёт на размышления.

Отвесив ослу пинка, я повернулся к Хайду.

– Такие дела, мужик. Совсем эти петы распоясались. Ты за дрова – того, извиняй.

– Да не вопрос, – пожал мужик плечами. – Десять золотых – и никаких обид.

Херасе, у них расценки! Да за десять золотых я могу неделю бухать! А тех дров, что Лимузин припёр – на раз печку затопить. Хотя, конечно, хер знает, как там нарисовали горение дров. Может, одно полешко месяц тлеть будет. Но тогда чего бы Дон залупился?

– Денег нет, – сказал я. – Могу отработать.

– Не берём мы работников, – напрягся Хайд. – Платить нечем. Мэр, собака, запрет наложил, торговли нет.

Это он Дона собакой назвал? Друга моего драгоценного, кореша до гроба – собакой?! Ну, сука, Хайд... Я ж тебе...

И тут мои мысли оборвало явление чуда.

Дверь в хижину открылась, и на пороге возникла ещё одна деваха в бронелифчике, но – с густыми огненно-рыжими волосами и плещущейся в глазах блядовитинкой.

– Хайд, ты долго тут рассиживаться собрался? – спросила она. – Мы же хотели идти в Лес Гоблинов... Оу... А вы кто такие, ребята?

Она говорила «ребята», но смотрела на меня. Я улыбнулся. Страшно даже представить, какая чудовищная у Доктора Джонса улыбка, но рыжульке понравилось. Я прочитал над её головой ник: Дриада Сью. Оригинально, аженьки в два слова.

– Я Доктор Джонс. А это ЭксиЛесс, она показала мне дорогу.

– Оу, так вы не вместе? – как бы невзначай спросила Сью.

– Мы? Не-е-ет, – мотнул я головой. – Я вообще не могу быть с женщиной. Обет дал.

– Ка-а-ак? – захлопала глазами Сью.

Тут я понял, что немного перегнул. Какой ещё, нахер, обет в игре?! А хотя может быть! Ща выкрутимся:

– Это для разблокировки навыка. Одно из условий – сто дней воздержания.

– И сколько прошло?

– Семьдесят! Ищу, понимаешь ли, тяжёлой физической работы, чтобы отвлечь мысли от пагубных страстей.

Сью посмотрела на меня с сочувствием и не только. Смотрела она преимущественно туда, где у меня начал шевелиться, придя в себя после японского приключения, мой маленький друг. Лицо Сью выразило глубочайшее моральное удовлетворение увиденным.

– Господи, Сью! – вскочил Хайд, выронив трубку. – Что ты ходишь в таком виде? Немедленно оденься!

– Ты берёшь этого парня, Хайд?

– Что? Нет, ты ж знаешь, смысла нет, мэр...

– Хайд, ты идиот! – повысила голос Сью. – Мэр прогнётся со дня на день! И тогда у нас начнётся такая торговля, что твои три калеки не справятся с потоком! Нам понадобится каждый мужчина, достаточно сильный, чтобы удержать в руках топор!

Сью показала руками, как она удерживает топор. Потом несколько раз подняла и опустила его, подняла и опустила. Невидимый, значит, топор этот... Господи, ну-ка я лучше за осла спрячусь. Во, вот так хорошо. Ничего личного, Лимузин, только бизнес.

– К тому же Гарви ушёл, – добавила Сью, наконец-то выпустив «топор» из рук, мне прям полегчало. – И ещё кое-кто из ребят поговаривает...

– Оденься! – твердил Хайд. – Оденься, оденься, оденься...

Он, по ходу, все остальные слова тупо забыл. Аж покраснел, бедолага. А Сью вот ни капли не смущалась.

– Тебе что, перестало нравиться моё тело, Хайд?

– Что за безумие? Мне очень нравится твоё тело!

– Удивительно. Почему же ты тогда никак этого не показываешь? Я уж и не помню, когда мы в последний раз...

– Сью, бога ради, не при всех!

– Я не настаиваю, чтобы при всех, но и наедине ты всё больше предпочитаешь спать в обнимку с бутылкой!

– Сью!

– Хайд! Прекрати заниматься глупостями и возьми молодого человека на работу! Когда пойдёт пруха, придётся спешно расширяться, у тебя будет куча работы и ещё целая гора поводов не обращать на меня внимания!

– Хорошо, хорошо! – простонал Хайд. – Доктор Джонс, ты нанят! Можешь занять хижину Гарви.

– А где это такая? – спросил я.

– Я провожу! – вызвалась Сью.

– Оденься!

– Да господи, ну вот, доволен?!

На Сью оказался толстый шерстяной плащ, она весьма целомудренно в него закуталась. Выглядело это, правда, так, будто она его в любую секунду готова распахнуть, да так, чтобы под ним не осталось даже бронелифчика. Но Хайд, кажется, был счастлив уже и этому.

– Собирайся, – бросила ему Сью. – Я не хочу, чтобы тебя опять вынесли в первые десять минут. Подбери экипу как следует. Может, зайдём в городе в лавку оружейника.

– Я, наверное, пойду, – подала голос Экси.

– Ступай, милая, – кивнул я ей. – Спасибо тебе за помощь.

Едва Экси ушла, Сью по-хозяйски толкнула меня плечом.

– Пошли. Хижина рядом с лесом, далеко ходить не надо. Гарви был нелюдимым, поэтому – окна и двери только на сторону леса. Вроде и в посёлке, а вроде и на отшибе.

– А чего уволился-то? – спросил я, шагая рядом со Сью.

– Ой, ну, знаешь, из наших тоже не все поддерживают забастовку. Сказать по правде, никто не поддерживает. Это ведь не экономическая стратегия. Я тут уже просто с тоски извелась... Вот, ходим с Хайдом в самые сложные квесты. Пытаемся внести в отношения романтику.

О результатах мне предстояло судить самому. И, судя по тону, с романтикой у этой пары не клеилось.

– А ты правда дал обет? – переключилась Сью на самое интересное.

– Ага, – вздохнул я.

– Невероятно. А что за навык?

Гм... Блин, какие вообще навыки бывают? Сейчас заверну чего из музыки... И спалюсь. Надо чего-нибудь потупее, попроще, народ это любит.

– Навык Инфернальная Преисподняя, – брякнул я. – Типа, мечом так вот взмахиваешь – и открывается портал в ад, оттуда чертей вылазит – страх! И всех врагов мочат.

– Да ты что!

– Угу. Две секунды мочат, но очень эффективно. А потом ещё прокачивать можно. На максималках – десять секунд. Правда, маны сжирает – караул. И откат пятнадцать минут.

Выкрутился, красава, Доктор Джонс. Теперь бы ещё запомнить всю эту х*ету хотя бы частично. Судя по выражению лица Сью, такой навык в игре вполне мог быть. Хотя... Судя по её лицу, я мог бы просто прочитать ей пару рандомных скороговорок, и прокатило бы точно так же.

Не думал, что всё будет так просто.

– Пришли, – сказала Сью.

Мы обошли крайнюю хижину. Правда – сортирчик на отшибе. Одна дверь, одно окошко. Я открыл дверь, вошёл внутрь. Так-с, ставни – нахрен... Во, нормально. Стул, стол, койка. Ничё такая, но узкая. Во, свечи зажечь можно. Печурка, опять же.

– Дрова, что сверх нормы нарубишь, все твои, если не захочешь вторую норму начать, – сказала Сью, стоя у порога. – Топор вон, возле печки. Зарплату будешь получать с того, что сдаёшь. Сдавать надо минимум... Сколько-то. В интерфейсе прочитаешь. Ну, осваивайся. Я загляну вечерком, посмотрю, как ты тут.

Я бросил на неё взгляд. Плащ слегка приоткрылся, голая коленка показалась наружу. Больше, чем коленка. Гораздо дальше и существенно интереснее.

– Постараюсь к вечеру протопить, – пообещал я.

– Да ладно, – улыбнулась Сью. – Не думаю, что я замёрзну. Я – норвежка, привычна к капризам погоды. Обустраивайся.

Она ушла, но прежде чем захлопнулась дверь, внутрь просочился осёл.

– Хозяин, что мы тут делаем? – спросил он.

– То же, что и всегда, Лимузин. Бл**ство, гнусности, антисоциальные действия, которые в итоге окажутся хорошими делами, всех осчастливят и каким-то непостижимым образом приблизят меня к вершине музыкального Олимпа.

– А-а-а, – протянул осёл, забыв «и». – Это хорошо, хозяин. А то я уже начал беспокоиться.

Он лёг на пол, чутка повозился, устраиваясь. А я взял в руку топор, стоявший возле печки. Не боевой, а простецкий, для деревяшек.

Вы приняты на работу. Ваша новая должность: лесоруб

Прочтите должностную инструкцию

Пошёл-ка ты, дорогой мой интерфейс, найух. Я свои инструкции хорошо знаю.

Если кто-то обижает моего друга – он за это отвечает так, что начинает жалеть, что в этом мире нельзя самовыпилиться. И первый пункт зловещего отсутствующего плана я уже выполнил.