Текст книги "Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Она ехала на осле, я шёл рядом. С минуту я молча смотрел на неё, пытаясь вкурить, где хранится прикол. Потом понял, что прикола нет, и заржал.

– Что смешного? – нахмурилась Сандра. – Я абсолютно серьёзна!

– Ты упоролась, что ли? – прорыдал я сквозь смех. – Да это ж я! Да я в этом городе кого угодно...

– О, серьёзно? Ну так вали и трахай кого угодно.

Я перестал смеяться. Озадачился.

– Чё-то я не вкуриваю. А в чём прикол? Ну, пойду и трахну.

– Ну, иди и трахай.

– И пойду!

– И иди.

– И трахну!

– Трахай, Мёрдок.

– Или ты думаешь, не пойду?!

– Пойдёшь, куда ты денешься.

– Думаешь, не трахну?

– Да ещё как трахнешь, по всему городу треск стоять будет.

– Так в чём замес?

– Замес в том, что лучше меня ты в этом городе никого не найдёшь. Никогда и никого! – погрозила мне пальцем Сандра. – И ты это сам знаешь. Как тебе Доротея?

Я вспомнил Доротею.

– А Присцилла?

Я вспомнил Присциллу.

– Я, думаешь, просто так «любовницу» дольше года прокачиваю? Нет, Мёрдок, не просто так. И я не останавливаюсь, заметь. Я с каждым разом становлюсь всё лучше, и с этим ты не поспоришь. Даже если у меня найдётся соперница, ей придётся изрядно постараться, чтобы меня хотя бы догнать. Ей придётся этим делом на полную ставку в две смены заниматься, а так расшибаться никто не будет. Смирись, Мёрдок. У тебя – самая лучшая девушка в городе, а то и в мире. По совместительству – твой менеджер, твой лучший друг и твой голос разума. Ты не сможешь меня бросить, потому что не сможешь никогда. Я – сокровище. Береги меня.

– Ты дьявол! – заорал я, заставив охреневших прохожих оборачиваться и шухериться. – Я ведь сам создал тебя!

– Не преувеличивай, мы оба старались.

– Но ведь...

– Присцилла, наверное, была чуть поинтереснее Доротеи. А Доротея наверняка вообще не напрягалась. Бревно бревном – я угадала? Для школьника – предел мечтаний, но ты-то уже не в школе. Ты рок-звезда. Тебе нужно всё самое лучшее. Самое лучше бухло, самая лучшая наркота и самый лучший секс. Всё то, что с гарантией отрубает мозги.

Я схватился за голову.

– Бля, Сандра, дай-ка я лучше с другой стороны пойду. Когда ты мне над левым плечом такие вещи говоришь, меня охватывает иррациональный мистический ужас.

Я обошёл осла.

– Куда мы вообще прёмся, ты можешь объяснить?

– Да пришли уже. Стой, Лимузин! – Осёл остановился, Сандра соскочила на заснеженную мостовую и показала на дверь дома, перед которым мы остановились.

На двери была табличка: «Дерек. Художник».

– И нахрена мне художник Дерек?

– Две причины. – Сандра показала два пальца. – Во-первых, Дерек пишет картины, которые людям нравятся. Они платят за них деньги. И репутация Дерека растёт. А во-вторых, Мёрдок, тебе нужно понять этих людей. Понять, зачем они тратят время и силы на всё это «нарисованное говно», как ты называешь любое их действие. Если ты не понимаешь своей целевой аудитории – тебе нечего ей предложить. А твоя привычная стратегия – догонять и запихивать насильно в глотку – если ты не заметил, даже при жизни не очень-то работала. Так что – вперёд. Позвони в колокольчик, зайдём на чай к художнику и побеседуем. Творческие люди любят говорить о себе. Ты вот, например, только о себе и говоришь.

Покачав головой и ни на грош не поверив в эту затею, я всё-таки позвонил в колокольчик. А потом для верности ещё и пнул по двери.

TRACK_12

Чай... Какой ужасающий душу позор – я действительно пью чай. В доме художника. Убейте меня, кто-нибудь.

– Дерек, а ты чё, трезвым работаешь? – не выдержал я, когда художник подвинул ко мне блюдо с печенюшками.

– Мёрдок, ты хотел поговорить с Дереком о работе, – вмешалась Сандра, которая, наконец-то дорвавшись до чая, стала счастливой и умиротворённой.

– Так я ж и говорю. Видишь – с главного начал.

– Только трезвым, – сказал Дерек. – Предельная сосредоточенность на работе.

– А вот если работаешь-работаешь, а вдохновение – вжжжжжух! – в ноль? – заинтересовался я разговором.

– Значит, хватит работать, – улыбнулся художник.

Я посмотрел на него сперва недоверчиво, а потом – с презрением.

Ну что за несерьёзный, детский подход? «Хватит». Какой «хватит»?! Когда прёт – значит, надо херачить, пока Рома с Иствудом не побегут к создателям, умолять, чтобы их перезагрузили в виде тараканов.

– А как ты определяешь, какие картины писать? – спросила Сандра.

Планировка дома художника совпадала с моей. Внизу была здоровенная студия, в ней мы, собственно, и тусили. Но, несмотря на обилие места, работал Дерек явно не здесь. Здесь картины только на стенах висели, готовые уже.

– Никак не определяю, – удивился Дерек вопросу. – Пишу то, что мне хочется.

– Слышь! – воскликнул я, красноречиво ткнув в Дерека пальцем. – Вот и всех делов, я ж говорил. Из-за тебя только репетицию пропускаю, эх...

– Погоди, – отмахнулась Сандра и внимательно посмотрела на Дерека. – Скажи, Дерек, а ты чувствуешь единство со своей целевой аудиторией?

– А какой художник его не чувствует? – удивился Дерек ещё больше.

– Ну, вот, Сальвадор Дали, например, всех на х*ю вертел, – буркнул я, однако уже почувствовал, что на меня забили хер.

Дерек смотрел на Сандру, Сандра – на Дерека. Ну и хер на них. Я пойду лучше картинки посмотрю.

Оставив недопитую чашку чая, я пошёл по залу, слушая вполуха вумный разговор. Но больше всё-таки развешанным любовался. Первая картина понравилась – душевная такая. Небо, море, парус вдали. Чисто Айвазовский, только без экстрима.

А есть ли в этом мире море? А яхты? А покататься?..

В общем, загрустил я от картины, перешёл к следующей. Она мне тоже понравилась – на ней Дерек чётко зарисовал закат. Чёрные силуэты деревьев на фоне красного, как... Ладно, просто красного солнца.

Я покивал картине с мудрым видом знатока, пошёл дальше и тут уже не выдержал:

– Ах ты ж, *б твою налево!

– Мёрдок, веди себя прилично, не трогай ничего руками! – крикнула Сандра.

– Херасе! – заорал я, тыча в картину пальцем. – Это ж моя клавишница!

– А, да. – Дерек соскочил с барного стула и поспешил ко мне. – Вивьен согласилась мне позировать в обмен на... одну услугу.

– Услугу! – повернулся я к нему. – В обмен на то, что ты меня хладнокровно на**ал. Глядя в глаза врал, сука. А я ж к тебе по-доброму. Я ж тебя как родного принял.

– Ну прости, Мёрдок, прости...

– Чё «прости»? Чё «прости», Дерек? Несерьёзный разговор, так я тебе скажу. За такие косяки, во-первых, проставляться надо, и не чаем. Чай – это вообще оскорбление. А во-вторых, ты мне теперь должен. Объясняй, в чём секрет успеха. Не, ну с Вивьен – тут всё понятно, можешь не объяснять. Хомяк видит голую бабу – хомяк хочет голую бабу – хомяк покупает картину с голой бабой – хомяк дрочит на картину с голой бабой. Профит. Ты вон лучше про море расскажи, оно п**дец грустное. На**я оно мне надо, обоснуй?

– Мёрдок, ты можешь прикрутить свою вульгарность хоть на десять минут? – взвыла Сандра. Кажется, ей было за меня стыдно.

– Чего зря верньеры ломать? Я рок-музыкант, у меня всё на максималках. Да не ссыте, нормально всё будет, чё вы.

Дерек в задумчивости посмотрел на картину с Вивьен. Она там сидела у окна, полностью голая. Хитроумный художник умудрился выписать всё так, что даже жопы толком не видно, но ощущение обнажёнки присутствует в полный рост. При этом из окна её тоже не должно быть видно.

– Забавно, что ты увидел здесь эротику, – сказал Дерек. – Я хотел этой картиной показать людям их внутренний мир. Показать, что у них внутри есть всё необходимое для счастья. Они, как и те, кто с той стороны окна, видят лишь намёки, а остальное достраивает их воображение. Я не писал в расчёте на похотливые взоры. Для кого-то эта картина – мечта, сказка. Для кого-то – воплощение уюта. Ты, наверное, не поверишь, но она нравится женщинам.

– Лесбиянкам?

– Не уточнял... Женщины видят здесь свободу. И это – тоже правильная трактовка. Свобода быть собой. Уединение, а не одиночество. Если ты видишь в этой картине только эротику – мне тебя жаль, Мёрдок. Я думал, ты – более глубокая личность.

– Я же трезвый, Дерек. Ну какие натрезвяк глубины? Да мне в таком состоянии хоть «Шишкин лес» покажи – я мимо пройду.

– Какой «Шишкин лес»? – не понял Дерек.

– Ай... Этот, блин! «Утро в сосновом бору» Шишкина, во. Звиняй, понятия попутал. А почём Вивьен-то? Я у себя в комнате повешу – пусть Ромыч бесится.

– Не продаю, – тут же сказал Дерек. – Некоторые картины я не продаю, но их можно смотреть на выставке. Кстати, приходи. Через пару дней у меня будет выставка, где я покажу новые работы.

Он протянул мне визитку. Я, не глядя, сунул её в карман. Может, и зайду, чё бы нет. Более важных дел как-то на горизонте не маячит.

– А о чём ты подумал, посмотрев на море? – Дерек подошёл к первой картине. – Почему оно показалось тебе грустным?

– Сам, что ли, не видишь? – усмехнулся я горькой-прегорькой усмешкой. – Здоровенное такое море. Нарисовано – на отъ*бись, мол, вы же видели море хоть в кино – так чё дое*ались, мне больше делать нехера, кроме как каждую капельку выписывать. И лодочка эта – вот вообще на пох*ях, одним мазком. Ближе подойдёшь – и только и видишь, как будто птичка серанула. Нет там, сука, никакой лодки! – заорал я на картину во внезапной вспышке гнева. – И моря никакого нет! Нахера ты это говно нарисовал? Чтобы нае*ать?! Кому-то это нравится, что ли? Смотреть на этот п**дец и понимать: «Я – это кусок говна в океане дристосины»?

– Мёрдок! – воскликнула Сандра, которой было за меня уже не просто стыдно, а до смерти.

– Чё «Мёрдок», чё «Мёрдок»?! – повернулся я к ней. – Ты вот этому меня учиться привела? Ну, научился, зашибись! Напишу песню про то, что жизнь – говно и спасения нет. А Вивьен на концерте разденем, только соски заклеим, пусть все на неё смотрят и испытывают уют.

Дерек долго и внимательно на меня смотрел, потом сказал:

– Я тебе её пришлю.

– Кого? Вивьен, что ли? Да нахер, себе оставь, у меня воображение хорошее, так подрочу.

Плюс, книжка есть про личный бренд. Там деваха, конечно, не голая на обложке, но всё равно горячая.

– Нет. Эту, с лодкой. Она тебе нужна.

– Знаешь, что, Дерек? Иди ты нахер, – сказал я и гордо покинул обитель художника.

Не нашли взаимопонимания. Бывает.

TRACK_13

– Мёрдок, постой! Да погоди ты, за тобой осёл не успевает! Ты понял, в чём твоя проблема?

– Понял, – буркнул я, уверенно шагая ко «Вспышке справа».

– Ничего ты не понял! – говорила Сандра под цоканье копыт осла. – Вот сила творчества Дерека. Нравится оно тебе или не нравится, оно несёт в себе заряд и не оставляет равнодушным.

– Угу. А я х**ню какую-то играю, на которую всем насрать.

– Мёрдок, ты сам это сказал.

– Знаешь, что, Сэнди? Иди ты на**й. Иди сама, со своей золотой вагиной, и осла забирай в приданное. За меня не беспокойся, я уж найду, чем скипетр полирнуть.

С этими словами я вошёл во «Вспышку». Огляделся, никого интересного не нашёл. На меня тоже никто особого внимания не обратил. Ну, известное дело: до вечера в кабаке примерные граждане не сидят. Шансов здесь нарваться на возмущённую толпу – минимум.

Я прошествовал к стойке. Дона не оказалось. Зато мне очень обрадовалась девчонка-непись, которую я помнил ещё по прошлой беззаботной кабацкой жизни.

– Здравствуй, Мёрдок! Что будешь пить?

– Мне, значит, кружку тёмного, три шота водки и десять бутылок вискаря с собой. И огурец.

– Момент!

Я кивнул и сел на стул в ожидании момента. Ща мозги прочистятся, жизнь засияет новыми красками, и я начну видеть перспективы. Нахер все эти личные бренды, всех этих менеджеров и прочее художественное говно. Рок-н-ролл пойдёт своим пу...

А-а-ай, ну какого хрена она за мной попёрлась? Одно расстройство.

– Я не уйду, – заявила Сандра и уселась рядом. – Эй, дамочка! Ром с колой.

– Сию секунду, – откликнулась дамочка.

Фигасе, уже кола у них появилась. Растём, чё.

– Мёрдок, можешь меня игнорить, но я всё равно скажу, – затараторила Сандра. – Дерек не отделяет себя от людей. Он такой же, как они, плоть от плоти. Он не противопоставляет себя им. Поэтому он пишет то, что трогает их. Он не старается для этого специально. Ему, если хочешь знать моё мнение, тоже нужен менеджер, потому что его нужно грамотно раскручивать. Но я работаю не с ним, а с тобой.

– Знаешь, что? – сказал я, взяв кружку пива. – Ты уволена.

И начал пить. Планировал пить долго и величественно, чтобы всё это время Сандра страдала от невыразимого отчаяния. Но получилась херня. Пока я пил – Сандра говорила, и страдал я, потому что элементарные понятия о чести и достоинстве не позволяли бросить кружку недопитой.

– Я нихрена не могу быть уволена хотя бы потому, что ты меня официально ещё даже не нанял. Так что заткнись и слушай. Я не дура, я понимаю, что ты не можешь быть как Дерек. Ты противопоставил себя обществу. Нам сейчас нужно чётко для себя сформулировать, чем ты лучше их всех. В чём их проблема. Как её решить. Я понимаю, почему тебя взбесил Дерек...

– Нихера ты не понимаешь! – заорал я сиплым голосом, едва покончив с пивом. – Меня он бесит, и эти твои пластинки бесят, потому что это одна сплошная дрочка! Голая Вивьен – ха! Раньше тупой хомяк хотя бы хотел трахаться. Пусть он был до такой степени тупым, что готов был оттрахать собственный матрас, но он хотя бы хотел трахаться! А сегодня хомяк хочет просто лежать на спинке, и чтобы ему нежно-нежно дрочили пинцетом х*ишко. Реалити-б**дь-шоу! Лайки в интернетике! Ё**ный Даймонд с его программой «Спокойная жизнь и стерильный пинцет с латексными накладками для каждого»! Да идут они все на**й!

Я где-то задней мыслью, в области затылка, сам от себя охеревал. Это ж как сильно старые дрожжи забрали! Ну не на жалкий же бокальчик пива грешить... Хотя стоп.

Если уж копать на полный штык и смотреть правде в глаза, то я после того, как вышел из запоя, намахнул кружку пива, потом – кувшин вина, потом – кувшин пива, потом – снова кувшин пива, теперь ещё кружку пива... Бля, а кто мне вообще сказал, что я вышел из запоя?!! Мама, я боюсь!!!

Но глаза, как известно, боятся, а руки – делают. И ноги. И вообще, весь организм. Вот я и вскочил на стойку. Подхватил шот, выпил, вдогонку отправил второй, третий. Взмахнул солёным огурцом.

– Ё**ный Линтон! – заорал я. – Ты – говно! Всё, чего я хотел, это чтобы вы подняли свои хомячьи жопы и подвигали ими. Чтобы вы включили свои хомячьи мозги – и пошевелили ими! Да остановись ты, пидарасина! – тут я швырнул кружкой в какого-то хмыря, сидевшего за столиком. – Хватит жрать нарисованный корм двадцать четыре часа в сутки! Прервись ненадолго! Не бойся – не отнимут, тут все гуманные так, что обосраться можно. Хватит считать свои очки и прочее говно, оглядись, б**дь! ПОДУМАЙ! Тебе же никто этого не запрещает – думать! Здесь за репост не посадят. Дали тебе свободу, и как ты её используешь?! Ты сидишь и жрёшь, глядя тупыми глазёнками в интерфейс, и почему-то считаешь себя личностью!

Я откусил огурец, и в этот момент кто-то крикнул таким разобиженным хомячьим голосом:

– А ты?! Ты-то чем лучше?

– Я?! – повернулся я на голос. – Лучше? Да ты глумишься! Я не лучше, я – хуже в тысячу раз. Мы тут сейчас вообще не про «лучше» говорим. Я – говно. Я – король-говно! Но у меня по крайней мере хватает духу жить, не цепляясь за трёхмерные картинки. Я творю, б**дь, а не играю в выдуманное создателями говно! Печь нарисованные булки в нарисованной пекарне! Нарисованными молоточками строить нарисованные домики! Да очнитесь же вы, б**дь! Вам, дебилам, дали детские кубики, чтобы хоть чем-то вас занять! И пока вы не бросите в них играться, другого отношения к вам не будет. Заплакал – на сосочку, пососи. Обосрался? Ничё, вот тебе респаун, не горюй. Скучно тебе? Ну, сходи в квестик. А там тебе и очки опыта, и уровни, и рейтинги, и монеточки – усрись от радости! Вот и весь твой обосранный рай! «Всё бы ничего, да только что-то уж слишком всё х**во!»

Я был уверен, что поднимется вой. Что в меня полетят бутылки. Может быть, даже копья и стрелы. Или пули.

Нихера.

Стало тихо.

В тишине я поспешно инвентаризировал бутылки и позволил списаться соответствующей сумме со счёта.

– Вот мы и нащупали, что хотели, – невозмутимо сказала Сандра, глядя на меня сквозь стакан рома с колой. – Говорила ведь – не зря к Дереку идём. А теперь – пошли на улицу, трезветь и разрабатывать стратегию.

TRACK_14

Однако мы не успели выйти. Я, сказать по правде, даже со стойки слезть не успел. Замер на месте, потому что услышал хорошо знакомый голос:

– Мёрдок прав. Те слова, которые он говорит, каждый из вас знает в глубине души, просто никто больше не отваживается их произносить вслух.

Все повернулись к двери. Я тоже туда с тоской посмотрел. Потом сел на корточки и доверительно спросил:

– Сэнди, ты ведь тоже его видишь, да?

– Вижу.

– Что ты видишь?

– Вижу, что Коля стоит в дверях и агитирует приходить на тайные собрания. Листовки раздаёт.

– Очень круто, Сэнди. А где эти собрания? Мне чисто для общего развития, чтоб точно туда не занесло.

– Нет, Мёрдок, я думаю, ты точно туда придёшь.

– Я?!

– Собрания будут проходить у тебя дома.

– Что?! – взревел я и выпрямился во весь свой немалый рост. – Щегол, ты совсем попутал? Это ты, супротив батьки... Да я ж тебя накажу!

Спрыгнул со стойки.

Прыжок вышел красивейшим и грациозным, только под конец я сообразил, что в душе не е*у, как приземляться, запаниковал, попытался лететь и, наверное, переломал бы себе все руки и ноги, но меня поймал стремительный Лимузин.

Осёл ворвался в бар, красиво, с прошлифоном затормозил, исполнив что-то вроде «полицейского разворота», и я с лёгким дискомфортом оказался у него на спине.

– Опять ты мне всё испортил, Лимузин! – похвалил я осла.

– Прости, хозяин...

– Давай, вези к этому вот!

Лимузин в пару шагов подвёз меня к раздающему листовки Коле.

– Пацан, – сказал я грозно, – ты чё себе позволяешь?

– Всё в порядке, пап, – негромко откликнулся Колян. – Потом поговорим.

– Какой там, нахрен, «поговорим»? Да я тебе сейчас ремня дам!

– А зачем мне ремень? – не понял Колян. – Ну... давай.

И руку протянул.

– «Ремня дам» – это значит, возьму ремень и этим самым ремнём отлуплю тебя по заднице! – заорал я.

Коля озадачился ещё больше.

– Но, пап... Это ведь какие-то пидорские ролевые игры, разве нет? Ты ведь не такой, папа!

– А-а-а-а-у-у-у-у, – застонал я. – Лимузин, увези меня отсюда на**й, сил моих больше никаких нету!

– Куда везти, хозяин?

– А ты можешь везти и на ходу спрашивать?

– Конечно. Поскачу к дому. Там множество вкусных растений...

И осёл вывез меня из «Вспышки справа».

Сандра вышла следом. Теперь она шла пешком, а я ехал на осле. И так ей и надо! Бабы хорошего отношения – вот вообще не ценят. Хочешь, чтоб баба золотом была – веди себя, как говно. А стоит ей раз место уступить, дверь перед ней открыть – и п**дец, здрасьте, принцесса, чтоб вас в мясорубке перекрутило.

Это ж надо было до такого договориться! Трахается она лучше всех! А может, это и не так вовсе, а? Я ж ещё не со всеми пробовал. Прокачка у неё! А кто-то, может, с реала такой прокачкой обладает. Кто-то, может, в реале так трахается, что умереть можно. Вот Инга, например...

Тьфу, отставить Ингу!

Да как её отставишь? Стоит только представить, что она сейчас трахается с моим братом... А представить-то легко, мы ж близнецы. Да ну нафиг! Схрена ли? За что ему такое счастье? Этому задроту?! Господь, алё, ты там спишь, или чё? Ну ладно я тут, ты меня в упор не видишь, похер, но за реалом-то должен присматривать? Тревога, тревога! Задрот-геймер отхватил себе шикарную деваху! Само существование вселенной под угрозой! Срочно высылай легион ангелов, чтобы решить проблему на корню!

– Мёрдок, что с тобой? Мне страшно. Какая тревога? Какие ангелы?

Я зажмурился и потряс головой.

Допился... Уже не отдупляю, что вслух говорю, а что про себя думаю.

– И вообще, – посмотрел я на Сандру. – Вон, Вивьен за неполные сутки на клавишах научилась херачить круче Линды МакКартни. А я пойду и выбью себе ещё одну такую же секс-куклу и научу её трахаться. Да со мной она тебя за неделю перегонит!

– Обидеться или проигнорить? – вслух задумалась Сандра. – Обижаться на тебя уже лень. Пожалуй, проигнорю. Так, на чём мы остановились? А, да. Всё население этого города в стагнации. Никто ни к чему не стремится.

– Обыватели, – поддакнул я.

– Обыватели, – согласилась Сандра.

– При жизни-то – хрен с ним. Но тут-то уж можно же и по-всякому.

– Полностью согласна. Мёрдок...

– Чегой?

Сандра забежала вперёд и остановилась перед ослом. Заглянула мне в глаза. Как-то странно так заглянула. Выразительно.

– Мёрдок, вот научи меня по-всякому? А?

– Дык, ты ж сама умеешь, бестолочь. Или тебя с девахой свести, в смысле? Это не вопрос, это мы ща надыбаем...

– Нет, дурак! – застонала Сандра. – Жить! Жить меня научи! Вот я, твоя целевая аудитория! Которая – о чудо! – к тебе благосклонна. Я ничерта не делаю. Моя работа не имеет никакого смысла. В свободное время я либо трахаюсь с тобой, либо сижу дома, пью чай и слушаю унылые пластинки. Покажи, как мне жить?

Я с минуту смотрел на неё в задумчивости, потом изрёк:

– Доротея – п**да, Экси – пидарасина. Можешь, конечно, с ней попробовать, но без меня, я – человек принципов. А за тобой догляд нужен. Присцилла, в принципе, вариант, но она стервозина – не сойдётесь. Подерётесь ещё, а мне чё – на осла дрочить? Не. Есть, короче, ещё одна кандидатка – Даниэллой зовут. Бывшая извращенка, тормозов вообще нет. Ну как – бывшая? Я думаю, если ей стакан налить – нормальная такая извращенка будет. Нам сойдёт.

Сандра в печали опустила взгляд.

– И это всё?

– А чё ещё? – удивился я. – Я тебе чего – сутенёр, что ли? Думаешь, у меня за домом хлев с шалавами стоит? Так нихера подобного. Не, ну как вариант – пошли вечером в «Апельсин», там с кем-нибудь и познакомимся.

– Мёрдок, я сказала тебе, что не вижу смысла в своей жизни, попросила помощи. И всё, что ты мне можешь предложить, это тройничок? По-твоему, это изменит мою жизнь? Мёрдок, я в реале однажды чудом выбралась живой из оргии, в которой участвовало пятнадцать человек под «спидами».

– Херасе, – оценил я опыт.

– Угу. В принципе, было даже весело, пока кто-то не достал из-под дивана обрез.

Н-да... Ну, ладно, признаю, не только русские отдыхать умеют. Есть и в Сан-Францисках герои.

– Так, – тряхнул я головой. – Ещё раз, давай назад мотнём. Какой был вопрос? И где мы? И почему я на осле?..

TRACK_15

Дома было подозрительно пусто. Похоже, все мои бравые музыканты, почуяв свободу, разбежались, как крысы с охеренного непотопляемого корабля.

– Соберу новую группу, – решил я. – И вообще, мне нужен диван. Сандра! Я хочу диван.

Я стоял, шатаясь, у стены.

– В смысле, мне что, диван тебе сколотить? – не поняла Сандра.

– Сколотить я сам могу. Но мне нужна какая-нибудь шкура, чтобы натянуть... Ну, покрыть. Ты понимаешь. Есть материалы? У тебя там вроде какой-то пуфик новый дома появился, может, осталось чего?

– Осталось, – вздохнула Сандра. – Давай, сделаем это вместе.

В такие моменты нельзя не любить виртуал. Пять минут – и я уже валяюсь на диване. И как раньше не додумался? На репточке диван – это вообще первейшее дело. Так и воображаю – вот лежу я, пьяный, гениальнейший, и вполглазика наблюдаю, как репетирует моя команда.

Эх, хорошо!

– Мёрдок, не отстану! – сказала Сандра, пристроившись на свободном уголке. – Я знаю, как у тебя мозг работает. Ты уже на миллион световых лет от наших проблем.

– Слушай, да чего ты гонишь? – поморщился я. – Твоя работа – имеет смысл. Ты встречаешь новичков, ты вкуриваешь их в ситуацию. Можно сказать, ты задуваешь им паровоз ситуации.

– Думаешь? – покосилась на меня Сандра.

– Пф! Я не сказал, что твоя работа – не херь собачья. Но она, по крайней мере, действительно имеет смысл. Непись на твоё место поставить можно...

– Так она ж и стояла. Я её подсидела, по твоей наводке.

– Вот и говорю – можно. Но живой человек всё равно лучше. Вот Вивьен уже так прокачалась, что некоторые недоумки от живой бабы не отличают. А всё равно – дура дурой. Либо вот такая вот встретит человека – в лучшем случае – либо ты.

– Хм, – сказала Сандра. – Никогда об этом так не думала... Для меня моя работа – это просто занудная обязаловка, которая помогает не платить штрафы и чего-то ещё зарабатывать. А чем остальные работы хуже?

– Бля, ну не заставляй ты очевидные вещи объяснять...

– Ну если я не понимаю!

– Сандра, это – виртуал. Понимаешь? Тут можно кликнуть мышкой, и у каждого есть дворец с бассейном, автопарком и гаремом неписей, личный самолёт – всё, что угодно. Это рисунки, прах, шелуха. И большинство людей с серьёзными выражениями хавальников эти рисунки... Бля, да ладно бы «рисуют». Ладно бы «собирают», как пазлы. Просто тыкают пальцем в одно и то же место, чтобы появился этот самый рисунок, нарисованный, по факту, кем-то другим. Вот как мы сейчас с тобой диван сделали. На что мы, б**дь, потратили пять минут серверного времени?!

– Ну согласись, что было бы неправильно, если бы этот диван просто появился тут по твоему желанию

– Ну согласись, что было тупо тюкать молоточком по дощечке, чтобы дощечка превратилась в диван?

– Мёрдок...

– Создатели ссут делать что-то новое, – перебил я. – Они изо всех сил цепляются за известную им жизнь. И изо всех сил пытаются нас чем-то занять. Вот – диван сколотил. Дом построил. Скоро – помяни моё слово – залёты и роды присобачат. А чего? Месячные ведь уже внедрили. Мы присутствуем при эпохальном переломе понятий. То, что планировалось, как идеальная загробная жизнь, превращается в унылую альтернативу жизни обычной. А помнишь Мэйтату?

– Не надо про Мэйтату! – простонала Сандра.

– Нет, как раз надо. Он – врач охеренный. И что, ты думаешь, он мне за стаканом как-то сказал? Что он вообще не знает, чем тут заниматься. Люди не болеют, медицины нет. Но Мэйтата-то умный, он молчит, он только тут, под покровом травы мне сказал...

– Травы, хозяин?! – встрепенулся в сторонке осёл. – Я могу съесть...

– Лимузин, фу! – рявкнул я. – Так вот. А сколько врачей не молчит, а? Сколько из них регулярно ноют, что не могут самореализоваться? И скоро запустят вирусы. Да лет через пять никто даже под микроскопом не отличит выдуманной реальности от настоящей! Самое смешное начнётся, когда для химиков и космонавтов начнут рисовать всякую выдуманную херню, чтобы они её «открывали» и радовались. Сандра, это ж п**дец, апокалипсис! Но этот апокалипсис можно предотвратить, если люди перестанут послушно жрать эту тупую жвачку!

Сандра слушала меня очень внимательно, смотрела в глаза, не моргая.

– Но – хер, – грустно подвёл я черту своим излияниям. – Это элементарная статистика. Девяносто пять процентов людей – стадо, лишённое своего разума. Им нужен кто-то, кто ткнёт пальцем и научит, что делать. Выполнять простые действия отсюда и до обеда. И чтобы жопа в тепле. И чтобы жрачка вкусная. Вот они и очутились в своей идеальной среде. Моя аудитория – те пять процентов сухого остатка. И что, мне ждать ещё сто лет, пока эти пять процентов начнут составлять число, похожее на что-то приличное? Заморозьте меня в криогенной камере. Только пьяного.

От таких откровений я даже протрезвел. Грустно стало, холодно и дискомфортно. И башка заболела. Выпить надо. Категорически. Ну вот что у меня за жизнь, а? И самому ведь – тошно и противно.

– Мёрдок, ты был таким искренним, – сказала Сандра. – Я тебя ещё никогда таким не видела.

– Видела бы ты меня, когда я хрен камере показывал... Кажется, уже даже понял, почему. Эти мудаки очередное дно пробили. Из всего этого балагана устроили реалити-шоу. «Семейка Осборнов», б**дь!

В этот момент открылась дверь, и в дом стали заходить левые и непонятные люди. А главное – стрёмные. Они пугливо озирались и останавливались недалеко от входа.

– Э, алё! – гаркнул я, чтобы их немного подбодрить. – Х*ли тут забыли?

– Я-а-а-а... М-м-мы-ы-ы-ы... – заблеяли задроты.

– Пап, всё нормально, – сказал Коля, боком входя в дверь. – Это со мной.

– Коля, блин...

– Мы тихонечко. Пойдёмте в подвал, господа, быстрее!

И они прошли в подвал.

Последним в дом зашёл, внезапно, Дон.

– Здрасьте, – приветствовал я его. – А ты чего – тоже в оппозицию? Это ж надо было так нажраться средь бела дня... Дон, ты же мэр!

– Оппозицию? – нахмурился Дон.

– Ага. Херово у тебя осведомители работают, если вообще. Вон, в подвале у меня ячейка лютых протестантов против режима создателей. Скоро напьются и пойдут Кремниевую долину поджигать.

Дон посмотрел в сторону подвала, мудро покивал и обратился ко мне:

– Ты так и не зашёл.

– Дела, Донни... Сам видишь, не просых... Эм... Не продохнуть, во.

– Так и подумал. Слушай, Мёрдок, есть дело. И я надеюсь, что это дело тебя заинтересует. А главное, мы оба извлечём огромную пользу.

TRACK_16

– Пароль? – спросил Дон, глядя на меня сурово, сверху вниз.

– Дон, ты охерел? – удивился я.

– Я помню, где я оставил Мёрдока. Теперь можно ждать всего, чего угодно.

– Да сломал я эту непись твою японскую. Не насовсем, но ключик подобрал. Хочешь – тебе скажу, тоже как-нибудь поугараешь.

– Пароль! – рявкнул Дон.

Ух, бля, вот он себе выразительные характеристики-то вкачал! Ну точно – мэр, иначе и не скажешь.

– Стеклянный онанист, – промямлил я.

И почему стеклянный?.. Наверное, от пословицы – «надолго дураку стеклянный хер».

– Не совсем правильно, – поморщился Дон, – но именно так ответил бы настоящий Мёрдок. А ты, полагаю, Сандра?

– Нет, – психанул я. – Это – осёл Лимузин. А Сандра – вон, на полу лежит. Устала, дров нап**дила.

– Что-о-о! – взвился Дон, и я прикусил язык.

Б**дский в рот, Мёрдок! Ну кто тебя за помело тянет? Это ж Дон. Ну да, он друг и всё такое прочее, но ведь мэр же! А ты при нём – про дрова. И про «сп**дила».

– Откуда эти дрова?! – Дон подбежал к вязанке дров. – Сандра, где ты их взяла? – навис он над ослом.

– И-а-а-а, – растерянно протянул Лимузин.

– Господи, Дон! – крикнула Сандра. – Я здесь сижу! Что с тобой?

Дона чуток попустило. Он рухнул на кстати подвернувшийся стул и прикрыл лицо рукой.

– Извините, – сказал он глухо. – Столько всего навалилось... Я пытаюсь держаться, но это слишком даже для меня. Политика – такое дерьмо.

– У-у-у, Донни... – Я достал пузырь и встал с дивана. – Ща всё ровно будет. Сэнди, стаканы организуй, да? И закусить чего-нибудь.

– Ты охерел? – поднялась Сандра. – Вы оба охерели? Мёрдок, мы обсуждаем, как работать с твоей группой! И ты хочешь на всё забить ради пьянки? Серьёзно?

– Но Дону ведь грустно! – развёл я руками. – Чего ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы ты стал самой охеренной рок-звездой, Мёрдок. Хочу, чтобы ты жил в громадном белокаменном дворце, где всё, что не золотое – серебряное, и алмазов россыпью, и чтобы ты не мог появиться на улице без охраны, потому что мужики сразу кидаются к тебе за автографами, а женщины пытаются отдаться тебе прямо посреди дороги. Хочу, чтобы когда у твоих друзей возникали проблемы, ты щёлкал пальцами, и всё решалось. Но чтобы этого добиться – надо очень много работать, Мёрдок!