Текст книги "Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Нет чтоб смену отхерачить спокойненько, купить булку хлеба, пачку гречки – и в рот его не е**ть, как говорится. Чё, думаете, я не знаю, о чём говорю? Да работал я грузчиком по детству. Ну, тяжело. Ну, устаёшь. Зато отработал положенное – и положил на всё остальное, свободный человек, чего хочешь – то и делай.

– Насчёт «редко» – это я бы поспорила, про водку – возражений нет, – сказала Сандра.

Она была в тёплых штанах, сапогах с мехом наружу, в коричневой дублёнке, а вместо шапки накинула шаль. Я шагал себе спокойно в базовом шмоте. Отродясь ничего другого не носил, даже представления не имею, где брать. Наверное, на рынке...

Зиму, б**дь, нарисовали, вот полудурки-то, Господи...

– Нахер всё, – сказал я. – Давай свалим из этого грёбаного города в тёплые края. Поехали к Мэйтате. Он звал. Там, говорит, водка... бутылку откроешь – и все в радиусе ста метров без сознания валятся. И бабы дают душевно.

– Как не поехать, – мечтательно вздохнула Сандра. – Давно мне бабы душевно не давали, уж извелась вся.

– Стебёшься?

– Глумлюсь, Мёрдок. Вот ты опять. Столкнулся с проблемой – и давай думать о чём угодно, кроме неё. Ты, б**дь, как Харри Холе.

– Это ещё что за х*й?

– Детектив такой. Чукча скандинавский. Всю книгу бухает, бухает, нихрена не делает, а потом такой – опа! – дело раскрыл.

– Ну так раскрыл ведь!

– Вот я и говорю. Начерта тебе вообще менеджер? Поступай как знаешь. Всё равно в итоге вырулишь куда-то туда, куда я даже представить не могла.

– Ладно, не суетись, – буркнул я. – Чего думаешь-то? Ну, про музыку.

Тут мы дошли до поворота и остановились. Лимузин опасливо подался вперёд, Сандра наклонилась, повертела головой.

– Чисто, – сказала она и похлопала Лимузина по шее. Тот тронулся. – Короче, смотри. Музыка – я уже сказала, она здесь никуда вообще. То, что пишет этот твой Вейдер – ни разу очков не прибавляет. Там всё какие-то унылые п**дострадания, натянутые на куплеты, как сова на глобус.

– Чувствуется, да? – поморщился я.

– Ещё как чувствуется. Хочешь, чтобы тебя слушали – найди внутри себя кого-то такого же, как твои слушатели. Вот посмотри на меня. Найди внутри себя – меня. И представь, что бы я хотела услышать.

– Может, ты проще мне сама скажешь?

– А я откуда знаю?

– Нормально!

– Да, нормально! Если б каждый знал, чего ему хочется, вы, артисты, нахер бы были никому не нужны. Каждый взял – и подрочил, как ему одному приятно. Для тебя ж не новость, что я время от времени собой торговала в реале?

– Мне, в общем-то, насрать, так что наверняка даже не скажу. Может, новость, а может, и старость...

– Короче. В реале мне ни разу не встречались такие клиенты, которые бы точно знали, чего хотят, и давали подробные инструкции. Такое только в кино видела. Вообще, один из пунктов нашей «техники безопасности» гласил: если человек начинает с уверенностью говорить тебе, что надеть, как снять, что сказать, какую позу принять – лучше как следует насторожиться и что-нибудь изловчиться ему подмешать. Потому что очень легко нарваться на психа, который отрабатывает какую-то свою навязчивую идею. Очень часто заканчивается это... летально. Но сейчас не об этом. Короче, люди понятия не имеют, чего хотят, и ни один нормальный человек никогда тебе этого не скажет. Ты можешь только пробовать и смотреть – нравится не нравится.

– Вот со шлюхой меня ещё не сравнивали, спасибо большое, – кивнул я.

Дворец уже виднелся впереди. Мы шли по той самой улице, по которой когда-то бежали, отстреливая и херача гитарами и мечами городских стражников. В принципе, шли не таясь, так что запросто могли опять нарваться. Но и мне, и Сандре было лень что-то по этому поводу предпринимать.

– Все – шлюхи, Мёрдок, – вздохнула Сандра. – Простая истина, которую на этой работе быстро понимаешь. Все вокруг – шлюхи. Вопрос только в том, насколько высокий ценник ты можешь на себя навесить. Начиная от каких-то сумм ты можешь попасть на обложку Forbes, но всё равно останешься шлюхой, которая научилась подмахивать так, как нравится богатым клиентам.

– А клиенты – тоже шлюхи?

– Для кого-то – разумеется. А может, есть такие, которые не шлюхи. Но эти просто ничего не делают, вот и всё. В таком б**дском мире живём, Мёрдок. Найди правильную музыку и найди правильные песни. Сам. Свои. Эта группа – это ты, чёрт бы тебя подрал! Не Вейдер. Не этот твой Виктор-как-его-там-Цой-что-ли. Ты. Так спой то, что хочется спеть тебе. Хватит играть в музыку. Пора стать музыкой.

Я почесал замёрзший кончик носа. Вспомнилась вся та пурга, которую я пел когда-то один со сцены «Бешеного апельсина». И как все слушали. Как все хлопали...

– Лучше делать херню, но – свою, – сказала Сандра, будто прочитав мысли. – Чем делать качественную подделку. Я почему-то верю, что у тебя есть потенциал настоящей мега-звезды, но ты никак не хочешь его раскрыть. Что-то тебе не даёт, будто ограничитель какой-то. Научись раскрывать душу, не бойся, что туда насрут.

– Пусть только попробуют! Я ж вые*у сразу за такое.

– Угу. А потом – в запой на месяц.

Хотел я возразить, но тут сзади грянул вопль:

– Вот он!

Я лениво обернулся. Даже узнал того мандюка, что орал. Жрец, которого я однажды из арбалета грохнул. Вот злопамятный какой! Расплакался из-за херни.

– Ладно, – зевнула Сандра и изящно спрыгнула с осла. – Садись, недалеко осталось. Успеешь.

– Сегодня в четыре заходи, – сказал я, садясь на тёплую спину Лимузина. – Репетируем. Ну и побазарим за тему чё вообще репать.

Сандра кивнула.

– Жми, Лимузин! – крикнул я.

И Лимузин даванул, заставив преследователей глотать снежную пыль из-под его задних копыт.

TRACK_08

В тронном зале было пусто.

– Ау! – позвал я, двигаясь к трону. – Ку-ку! Братка, ты где, родной?

Осёл цокал копытами следом. Я к нему уже даже привыкать начал. Полезная штука, как ни крути. Может, даже оставлю себе. Вопрос, конечно, большой – как это для имиджа рок-звезды. Ну а с другой стороны, Иисус Христос – тот вообще суперзвезда, а ослом не брезговал. Да, пожалуй, на это можно ссылаться, когда шлёшь всех на**й.

Пространство над троном подёрнулось маревом. Эх, не успел. Думал, присяду. Ну и ладно, хрен с ним, пущай брательник почувствует себя хозяином положения, иногда можно чуточку.

Однако на троне внезапно оказался не брательник.

– Опа, – сказал я, глядя на Доброжелателя. – А ты как тут? А Федька где?

– Медовый месяц, – сказал Доброжелатель и торопливо вскочил, уступая мне место. – Уехали куда-то... Не в курсе, куда. Я временно замещаю его как куратора. Очень просил эту должность. Долго тебя ждал.

– Ну, звиняй. – Я, покряхтев для солидности, опустился на трон. – Я ж не знал. А то б заскочил пораньше.

Доброжелатель был прикинут точно так же, как в прошлый раз. Коричневый пиджак на футболку с «Благодарными мертвецами», бежевые брюки, туфли в тон пиджаку. Очёчки, лысина, все дела.

Он долгим внимательным взглядом оценил осла.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Лимузин. – Меня зовут Лимузин.

– А он может что-нибудь принести? – спросил Доброжелатель.

– Пивка притаранит без вопросов, – сказал я. – Послать?

– Можно, по кружечке.

– Эй, животное! На монетку, гони во «Вспышку», приволоки нам сюда две кружки.

– Но, хозяин, я не смогу инвентаризировать кружки, – возразил осёл. – Они – собственность кабака...

– Беда... Ну, тогда вот тебе два кувшина.

– Тогда мне денег не хватит, хозяин.

– Да что ж ты беспомощный-то такой! На ещё монеток.

– Теперь всё в порядке, хозяин! Я побежал.

Как только осёл ускакал из зала, Доброжелатель повернулся ко мне и, понизив голос, сказал:

– Не доверяй этой твари.

– Чё это? – растерялся я.

– Петов доверили немногим людям, которые особенно успешно адаптировались к виртуалу. И – тебе. Почему?

– А я откуда е*у?

– Потому что к тебе подослали шпиона, Мёрдок. Я ведь говорил, твой дом теперь – чёрная дыра. На проекте нервничают. И вот подсылают к тебе пета. Строго-настрого запрети ему что-либо менять в доме!

Я вспомнил, как Лимузин предлагал сожрать развешанную Мэйтатой траву и нахмурился.

– Продержись неделю, потом его отключишь. И серьёзные разговоры – не при нём.

– А какие разговоры – серьёзные? Про музыку?

– Музыка – это очень серьёзно. Но я сейчас не об этом. Он не должен слышать ничего, касающегося реала. Вот как сейчас.

– Угу. Ясно. Так ты можешь мне объяснить что-нибудь насчёт того, за каким хреном мой брат женился на моей бывшей?

Доброжелатель глубоко задумался, не меньше чем на минуту. Я тем временем добыл из инвентаря гитарку, провёл по струнам, послушал отзвук... Новая музыка, новый репертуар, новый курс... Выдержат ли пацаны? Я-то вытяну, я могучий.

– Я копаю этот вопрос, – наконец промямлил Доброжелатель, – но пока ничего сказать не могу.

– А по какому вопросу ты можешь что сказать?

Я ослабил струны, чтобы сделать звук чуть пониже. Снова прислушался... Во, хорошо. Давненько не брал я в руки гитару. Аж мороз по коже.

– Могу сказать, что процесс по делу того парня, которого обвинили в твоём убийстве, неделю назад закончился. Он получил пятнадцать лет.

– Свезло мудаку, – буркнул я.

– Но они с адвокатом подают апелляцию.

– У него ещё и адвокат? Я думал, там какой-то нищеброд уличный.

– В принципе, так оно и есть... Адвоката ему оплачиваю я.

Я приглушил струны, поднял голову и уставился на Доброжелателя.

– Чего сказал такое?

– Понимаю, как это звучит...

– Это звучит так, будто я тебе сейчас гриф этой гитары в задницу затолкаю.

– Н-да, именно так это и звучит, согласен. Просто в этом деле далеко не всё ясно. Во-первых, скорую вызвал он. И он их дождался, сидя рядом с тобой.

– Погодь. Братан сказал, он там был.

– Был, – кивнул Доброжелатель. – Самого убийства он не видел. И не предполагал – по его словам – что этот паренёк мог быть убийцей. Однако на следующий день полиция внезапно нагрянула с обыском в дом парня, и там обнаружили твой телефон, испачканный твоей кровью. С его отпечатками. Пацана закрыли немедленно, с тех пор он из клетки вылезал только в зал суда.

– Каким надо быть е**аном, чтобы хранить дома айфон убитой рок-звезды, даже от крови не протерев, – покачал я головой.

– Вот и я так подумал. А потом поговорил с парнем. Он уверяет, что не при делах.

– Ну, на его месте я бы тоже уверял.

– Короче говоря, Мёрдок, я ему верю. И я хочу спросить: что ты помнишь о своей смерти?

Я задумался, пожал плечами.

– Да ничего. Шёл по улице. Темно было. Я устал после концерта. Во мне тогда плескалось... Не знаю... Наверное, около литра вискаря. Мне кто-то подсказал, что кокс можно купить на этой улице, вот я и пошёл. Знал, что завтра мне понадобится взбодриться перед вторым концертом. Потом – удар в поясницу. Телефон выдернули из руки. И ещё слышал, как этот мудак убегает.

– Убежал с телефоном, потом – вернулся, – хмыкнул Доброжелатель. – Вызвал скорую. Зачем?

– Совесть взыграла. С долбо**ами бывает. Слушай, Доброжелатель, ты уж извини, но мне про это вспоминать печально. Тут и так за каким-то хреном зима, тоска за душу берёт, а ещё ты, со своими замогильными делами. Ты мне лучше вот что скажи: как я могу записать пластинку? Если есть пластинки – значит, должна быть и студия.

Доброжелатель рассеянно хмыкнул:

– Вроде бы логично... Но пока все записи – это просто копии из реала. Я подниму этот вопрос завтра же. На быстрый эффект не рассчитывай, но сделаю, что смогу. В принципе, такие вещи обычно легко продавливаются. Начальство серьёзно сдвинуто на том, чтобы у каждого была возможность сделать что угодно. И чтобы как можно меньше вещей «падали с неба». У всего должны быть причинно-следственные связи, чтобы...

– ...чтобы как в реальной жизни, – договорил я за него. – Ладно, суть уловил. Больше ничего не скажешь?

Я встал с трона. Доброжелатель покачал головой:

– Пока нет.

– Про матушку чего-то обещал...

– Не время, Мёрдок.

– Чё ты со мной как с маленьким?

– Мёрдок, ты почти месяц пил, узнав об Инге. Дай себе передышку. Я расскажу тебе всё со временем. И я думаю, что очень скоро я буду знать гораздо больше...

– Хозяин, я пивка притаранил! – ворвался в зал Лимузин. – Там тебя толпа ждёт, хозяин! Они на меня странно смотрели, хозяин! Не знаю, как прорываться будем.

– В общем, делай мне студию, мужик, – сказал я, памятуя о наставлении Доброжелателя. – Прям вот так, чтоб уже вчера была. А то совсем расстроюсь и выпилюсь... сам знаешь чем.

Тут Доброжелатель побледнел и сильно округлил глаза, показывая, что даже вот это вот при осле – ну его нахрен. Вслух же сказал:

– Всё сделаю, Мёрдок. Слово даю.

Мы пожали друг другу руки. Я спустился с тронного возвышения и хлопнул осла по загривку.

– Ну чё, Лимузин? Пошли разруливать!

– Боязно, хозяин...

– Ещё бы не боязно. А пакостить – не боязно было?

– Так я ведь и не пакостил.

– Это не спасёт тебя от ответственности, Лимузин. Я всё свалю на тебя.

– Мама...

TRACK_09

Перво-наперво я изъял у осла один из кувшинов и ополовинил его. Тёмненькое... Осёл, может, и шпионская рожа, но не откажешь ему в этом самом, как его... В понимании, вот. Летом, например, светлое пиво заходит прекрасно. А зимой – наоборот. Знать не знаю, отчего такое. Может, личный мой загон. А может, осёл тупо по рандому взял. Или акция на тёмное была – типа, два литра по цене одного. Пофиг предпосылки, главное – результат.

– Упало, – просипел я, оторвался от кувшина и инвентаризировал. – Давай второй.

Бряк – и на полу рядом со мной оказался кувшин. Хвала премудрым создателям – они не стали никак анимировать для осла извлечение из инвентаря предметов. Вот если бы он сперва копытами этот кувшин взял, а потом поставил, тут-то я бы и кончился на месте.

– Очень хорошо, Лимузин, – похвалил я, инвентаризировав второй кувшин. – Теперь пошли отвечать за последствия.

И толкнул дверь.

– Вот он!

– Держи его!

– Хер ему отрежьте!

– Х*ясе, Лимузин, – пробормотал я, остановившись. – Хер тебе отрежут.

– Кажется, они про тебя говорят, хозяин, – робко возразил осёл.

– Это мы ещё посмотрим!

Я решительно зашагал к толпе, которая хотя и орала громко – в атаку кидаться не спешила. Видать, пока носились по городу, запал порастеряли. А я вот особо и не носился. Там выпил, тут перехватил, с людьми интересными побеседовал. Неплохо, в общем, день провёл, продуктивно. «Тот был умней, кто свой огонь сберёг...»

– Правильно! – заорал я, подняв кулак, чем ошеломил и заставил заткнуться возмущённых любителей линчевания. – Доколе мы будем терпеть выходки этого так называемого Мёрдока? Да кто он такой?! Мы его не звали! Пошёл он на**й!

– Да-а-а! – заорал откуда-то из середины толпы Иствуд и выстрелил из револьвера в небо.

Толпа синхронно вздрогнула и ещё больше смешалась.

– Козёл ужратый, камеру сломал! – продолжал я возмущаться. – Вернее, не козёл, а осёл. Вот этот. – Я указал на осла. – Был он раньше? Нет, не было. Ломались раньше камеры? Нет, не ломались! С приходом осла всё изменилось! Камеры не работают, зима стала холодной, дров не продают!

– Дрова! – воскликнул кто-то сиплым голосом.

– Слышишь, жопа ослиная, чего люди говорят?! – рявкнул я на охреневающего Лимузина. – Верни дрова, падла! Город замерзает! Пшёл!

И выдал ослу напутственного пинка.

Лимузин выразил недоумение сдавленным «и-а-а-а» и бросился бежать. Деморализованной толпе только того и надо было. Нихера не поняв и увидев удирающую скотину, они бросились за ней. Остался только Иствуд.

Ковбой по-пижонски крутанул на пальце револьвер и бросил его в кобуру, после чего ещё более пижонским жестом коснулся полей шляпы.

– Мёрдок! Приятно видеть, что ты до сих пор на коне. Пусть даже это и осёл.

– В умелых руках и х*й – балалайка, – ухмыльнулся я.

– Как всегда, понятия не имею, о чём ты говоришь. Значит, всё нормально и вернулось на круги своя. Ромул сказал, сегодня репетиция?

Я двинул к дому, по-братански приобняв за плечи Иствуда:

– Ты прав на пятьдесят процентов, ковбой. Репетиция – будет, это к бабке не ходи. А вот насчёт того, что всё вернулось на круги своя – вот тут ты сильно-сильно заблуждаешься.

***

– Лежать, сука, пока я тебя хреном не избил!

– Мёрдок, Мёрдок, не надо, слышь, успокойся! – визжал, забившись в угол, Рома.

Иствуд плакал в потухшем камине. Вивьен пряталась под столом.

Я заметался по гостиной, а по совместительству – репточке.

– Грёбаный в рот, недоумки! В группе, помимо меня, три тела, все три – безмозглые! Я что, сильно дохера с вас спрашиваю? Я ещё даже не начал с вас, уродов, спрашивать! Пока я бухал, набираясь вдохновения, вы жили среди этого п**добл**ского тупорылого и у**ищного стада... в смысле, среди нашей целевой аудитории! И что? Никто не может ничего родить? Нам нужен новый жанр, новое направление, что-то такое, отчего у так называемой мужской части этой аудитории начнёт вставать х*й, а у женщин... Да срать на женщин. Вивьен! Как возбудить мужика?!

– Сэр! – Вивьен молнией выскочила из-под стола, е**нувшись об него башкой, но даже этого не заметила; она тут же вытянулась по стойке смирно и доложила: – Раздеться и потереться, сэр!

– Как выразить это музыкально?! – рявкнул я на неё.

Вивьен бросилась в сторону, подняла свои клавиши, которые я пинком отшвырнул две минуты назад. Разложила подставку и суматошно заиграла что-то, с ужасом глядя мне в глаза.

– П**дец, – прокомментировал я её потуги. – Пьяная оргия на скотном дворе с систематическими испражнениями друг другу в рожу. Прекрати немедленно, пока мы все тут импотентами не стали!

Вивьен послушно вытянула руки по швам.

– Иствуд, б**дь! – нашёл я новую жертву и в один прыжок оказался у камина.

Иствуд издавал какой-то ультразвук, пока я вытаскивал его, перепачканного в углях и золе, из камина. Левой рукой я прижал его к полу, правую отвёл для удара.

– Как возбудить мужика?!

– Я не знаю!

– Ты же пидор!

– Не-е-е-ет!

– Никто ни разу не видел, как ты трахаешь бабу, а значит, ты пидор, и сейчас ты расскажешь нам, как возбудить мужика.

– А-а-а-а-а, ма-а-ам-а-а-а!

– Херово стараешься, юнга, у меня на тебя не встаёт! – проорал я.

Но разбить Иствуду рожу и вколотить ему зубы в глотку не успел. Сзади раздался мягкий и добрый голос:

– Мёрдок, как по-твоему, что ты сейчас делаешь?

– В смысле?! – оглянулся я на Сандру, которая незаметно вошла в дом и, наверное, уже с минуту наблюдала за происходящим. – Провожу репетицию. А на что похоже?

– Ну... Я, конечно, не спец, но это больше всего похоже на массовую резню.

– Вот, – кивнул я и выпрямился, оставив Иствуда в покое. – Точняк – репетиция. Ты не кипишуй, это ж я так, с ласкою всё. Пацаны привыкшие. Да, пацаны?

– Пошёл на**й! – со слезами проорал Рома из своего угла. – Я увольняюсь! И жить я тут больше не буду!

– Ой, п**дец, напугал! – повернулся я к нему. – Как же я буду засыпать, не слыша, как ты наяриваешь мою клавишницу! Не надо, Ромыч, не уходи! Не бросай меня! Я ж тут совсем опущусь, бухать начну.

– Ну и не уйду! – крикнул в ответ Рома. Тут же озадачился собственным ответом и, обхватив руками голову, добавил: – Ты мне нейроны попортил. Я, типа, уже ваще не отдупляю, как думать. По ходу, ваще не умею.

– Так, ну-ка сел, б**дь, за барабаны и задумался на пять минут о популярных жанрах в музыке! – велел я. – Увольняется он. Уволишься, когда я скажу! Распоясались совсем, пока батя отдыхал!

Я подошёл к столу, выворотил на него последний из двух кувшинов и наполнил кружку. Подвинул Сандре.

– Будешь? – буркнул я. – Эти пока не заработали.

– Воздержусь, – вздохнула Сандра. – Так. Ты полностью деморализовал своих музыкантов, они теперь даже дышать боятся в твоём присутствии...

– Им не нужно дышать. Они должны играть популярную музыку.

– Мёрдок, мы сыграем всё, что скажешь, – пролепетал Иствуд, тщетно пытаясь подняться на трясущиеся ноги, как новорожденный оленёнок.

– Отставить, – прорычал я. – Я понял, что до этого дня в нашей группе доминировал авторитарный, деспотический метод руководства. И теперь всё будет иначе. Каждый участник «Благодарных мертвецов» может и должен вносить рацпредложения. Это называется «мозговой штурм».

– По-твоему, вот так проводится мозговой штурм?! – воскликнула Сандра.

– Типа, похоже, – простонал из-за барабанов Рома. – У меня, короче, сотрясение мозга уже есть. Верняк.

– Во! – указал я в его сторону кружкой. – Слышь, чего малой говорит?

Сандра покачала головой. Кажется, она уже начала жалеть, что заняла пост менеджера.

Дверь распахнулась, внутрь дома влетел Лимузин.

– Хозяин, я принёс дров, как ты просил! – выдохнул он, и из его инвентаря высыпалась охапка дров. – И я ушёл от погони, хозяин. Вернее, они сами отстали. После двух поворотов они поняли, что не знают, чего от меня хотят.

– А дрова ты сп**дил? – поинтересовался я.

– Мне пришлось, ведь у меня почти не оставалось сдачи... Я так устал, хозяин. Можно мне полакомиться этими прекрасными растениями, которых так много вокруг?

– Нельзя! – потрепал я осла по холке. – Молодца, Лимузин.

– Охереть, Мёрдок, – прокомментировала Сандра. – Мне сперва показалось, что после запоя твоя разрушительная мощь утихла. Но она, кажется, умножилась на два.

Только на два?! Оскорбление... Но ничего. Мы ещё всем покажем.

Ну, я.

TRACK_10

В музыке есть моменты, когда... В общем, когда недостаточно просто заниматься музыкой. Под этим предлогом Сандра спасла от моего вдохновляющего присутствия мою группу и уволокла меня наверх, в мою комнату. Закрыла дверь.

– Правильно, – согласился я с ней. – Мне как раз надо потрахаться.

– Нет! – взвизгнула Сандра и шарахнулась. – Мёрдок, фу! Отставить! На меня не действует твой быдло-метод обольщения!

– Да ладно врать! – Я спустил штаны. – Всё действует. Давай! Уже десятый трек, а я до сих пор не наразвратничал. Бухать – бухал, дебоширить – дебоширил. Даже на гитарке малёху потренькал, чтоб не забывали, что музыкант. А вот поразвратничать не успел. Этак мы всю фанатскую базу растеряем нахер.

В руке у Сандры появилось копьё.

– К насилию склоняешь, – догадался я. – Знаешь ведь, что я принципиально не плачу за секс, а значит, и штраф за это дело платить застремаюсь. Какое коварство. О женщины, вам имя – пидарасы...

– Мёрдок, у тебя капитально уехал крышак, – сказала Сандра, запрыгнув с ногами на мою кровать, поскольку это был самый дальний от меня угол комнаты. – Я не знаю, что случилось, но это дикая жесть. После Даймонда ты был нормальным, даже лучше, чем нормальным. А потом вдруг – бах! – и всё накрылось. Ты в запой вошёл уже не собой, а вышел каким-то вообще непонятным. Слушай, я знаю, что ты крутой и всё такое, но, может, ты со мной поделишься? Я ведь вижу, что-то происходит.

Я помрачнел и натянул штаны. Происходит... Да уж, происходит тут. Но не рассказывать же Сандре про Ингу. Это, бля, совсем поехавшим быть надо.

– Всё со мной нормально. Ну, выпил...

– Мёрдок, ты годовой лимит выпил.

– Мой лимит, хочу и выпиваю.

– Годовой лимит города!

– Срать мне на этот город.

– А не надо бы тебе на него срать! Если ты хочешь, чтобы этот город приходил на твои концерты и покупал твои записи. Ещё раз объясняю: здесь не та ещё жизнь, когда люди приходят слушать, как их со сцены кроют х*ями. Они просто разницы не видят между пьяным Мёрдоком, который выступает на сцене, и пьяным Мёрдоком, которого можно встретить за углом.

– Так в этом и есть фишка. Я такой, какой есть, я не меняюсь и не лицемерю!

– Окей, на пальцах объясняю. Видишь средний? Не катит твоя фишка! И если бы ты хоть немного шевелил мозгами, ты бы понял это уже давным-давно. Хочешь заявить о себе в искусстве – относись сам к себе, как к произведению искусства. Ты видел картины Дерека?

– Видел. Говно, – сказал я, не очень представляя, что там у Дерека за картины.

– Ты видел картины, но не видел, как он стоит за мольбертом, как он бухает, машет хреном перед камерой или ещё чего похуже. Мёрдок, люди здесь не хотят реалити-шоу. Как бы тебе ни хотелось верить в обратное, но у создателей что-то получается. Этот мир уже во многих отношениях лучше реального. Например, здесь людям не хочется тратить время на созерцание бессмысленных реалити-шоу, они не читают тупых книжек про то, как дегенерат-военный попал в тело подростка в другом мире и начал трахать всех девок, побеждать врагов и возглавлять кланы. Люди в кои-то веки задумались о душе. А ты тычешь им хреном в рожу и называешь пидарасами.

– Сандра, ты откуда такая умная? – возмутился я. – Ты чего, пока я бухал, книжки читала, что ли?

Вместо ответа Сандра достала из инвентаря и бросила на мой бутылочный столик книжку. Я присмотрелся. Бабёнка на обложке была – высший класс. Повалял бы такую, да по-всякому, да с выдумкой. Вот надо братцу идею подать – чтоб не только этот убогий конструктор, а чтоб можно было внешность реальных людей копировать.

Это ж какой ништяк! Вот идёшь себе по улице, смотришь – а навстречу, например, Саша Грей. Или Вайнона Райдер образца начала двухтысячных. Или вообще какая-нибудь Мишель Родригез. И ты такой галантно подваливаешь к ней, спрашиваешь: «Не желает ли мадемуазель пое...»

– Мёрдок, ты буквы, буквы читай! – заволновалась Сандра, заметив, как зловеще вспучиваются спереди мои штаны. – Буквы – они, знаешь...

Ещё бы мне не знать буквы.

Екатерина Кононова «Личный бренд с нуля», – прочитал я на обложке.

– Книжков, стало быть, завезли, – сказал я.

– Да, в городе теперь есть настоящий книжный магазин. Собственно, там же, где и был. Вейдер остался владельцем. Мужику свезло – сказочно. Он теперь, как Дон, предприниматель. Может нихрена толком не делать и только получать прибыль.

Угу. Они – предприниматели, мэры, они крутые. А я всё проссал, и музыка у меня говно...

– Я книжку оставлю, ты полистай, там полезное, – сказала Сандра, спустившись с кровати. – Попробую раздобыть газетку или типа того...

– Нахрена? – не понял я.

– Обложку обернуть, – буркнула Сандра. – Книжки беречь надо, знаешь?

Угу. Книжки она бережёт. У самой, поди, в реале в «Колобке» закладка лежала. Ревнивая она, Сандра эта. Не, не буду ей про Ингу рассказывать. Вот Дону расскажу. Надо сказать ему, чтоб выходной взял. Пойдём в квест какой-нибудь живописный, пикничок устроим. Костерок, водочка, шашлычки, все дела. Чисто мужской компанией. Может, и Дерека возьмём. А этих вот, Рому, Иствуда – не. Детсад же ещё. Совсем не та атмосфера.

– Так, Мёрдок, – сказала Сандра, – а теперь садись за стол...

– За какой ещё, нахрен, стол? – не понял я.

– Очень хорошо, что ты сам начал этот разговор, Мёрдок. Итак, бери молоток, доставай дерево...

TRACK_11

Сандра действительно заставила меня сколотить письменный стол.

Я ещё ржал над ней. Потому что когда она говорила «письменный стол», то губы заканчивали шевелиться раньше, чем я дослушивал фразу до конца. Я даже Рому позвал, и тот даже пришёл.

– Типа чё? – спросил он, опасливо просунув тупую голову в мою комнату.

– Зырь, – велел я. – Сандра, скажи «письменный стол»?

– Письменный стол, – устало произнесла Сандра.

– Херасе! – выпучил глаза Рома. – Чё за мистика?

– Письменный стол по-английски – desk, – пояснил я. – Так она и говорит. А мы слышим расшифровку. Сандра, скажи «кататься на лыжах»?

– Нахер иди, Мёрдок! – вспылила Сандра. – А ты – дверь закрой с той стороны! Не мешай взрослым разговаривать.

– Сами позвали же, – обиделся Рома, но скрылся.

В общем, стол я честно сколотил. Потом сколотил стул. Кипу бумаги, чернильницу и перьевую ручку Сандра мне подарила. «В честь выхода из запоя», – торжественно объявила она.

Хорошая она всё-таки...

Итак, вот я сижу за столом, в руке у меня ручка, передо мной чистый лист. Сандра валяется на моей кровати с книжкой. Бредовая какая-то ситуация... Какого хрена на моей кровати одетая баба с книжкой, что я себе позволяю?!

– Мёрдок, не отвлекайся! – прикрикнула Сандра.

Я заставил себя сосредоточиться на листе бумаги.

Итак, задача: описать свою целевую аудиторию, её ценности, её... В общем, на что у этой целевой аудитории встаёт х*й.

Добравшись до этой конкретной мысли, я обрадовался. Макнул ручку в чернильницу и нарисовал посреди листа символический х*й. Макнул ещё раз и, для понятности, подписал: «х*й». А то я ж не Дерек, у меня с художественными талантами туговато.

Так, я вижу перед собой х*й своей целевой аудитории, это уже хорошо. Но на что он встаёт? Очевидно же – на меня! Или я выдаю желаемое за действительное? Хм... Ладно. Копаем глубже.

Итак, вся эта хрень тут шаро**ится по улицам, занимается бессмысленной работой, проходит бессмысленные квесты. И слушает какие-то скучные релаксационные запилы, джаз. А «Манескин» их, значит, не вставляет. Почему? Блин, да как можно понять логику пидараса, если она проходит через жопу...

Чё мне-то делать? Музыку для релаксации? Ну, это Вивьен на передний план, с клавишными... Да, собственно, и всё. Остальную группу можно распускать. И самого меня можно распускать. Вивьен будет играть, а Сандра говорить, как именно играть. И название изменить, конечно. Например, на «Голубую лагуну» или «Приют пидараса». Что-нибудь такое, хюгге-стайл.

Тьфу, блин, печаль какая. Нет уж, я из группы не уйду. Только через мой труп.

Тогда чего – джаз?

Ну, допустим, я могу и джаз. Ромыч с Иствудом, конечно, охереют, но за месяц-другой я их выдрессирую. Вивьен – та вообще за любой кипиш, кроме голодовки.

Я представил себе, как мы стоим на сцене, играем какой-нибудь импровизационный бодрячок... Трубач ещё нужен... А в зале отплясывает местный народ в шмотках и причёсках а-ля пятидесятые.

Нет, ну это вообще жесткач какой-то.

Целевая аудитория, мать её так... А, ну, вот ещё они любят собираться толпами, рисовать плакатики и бегать за мной с воплями «Мёрдок негодяй!» Вот если так рассуждать – то я вообще всё пипец как правильно делаю, даже придраться не к чему. Надо только найти способ сделать так, чтоб они с этими плакатиками ко мне на концерты приходили. И за вход платили.

Или я опять какую-то херню выдумал? Блин, тяжело трезвому, порой так и вообще невыносимо!

На бумагу упала тень. Это Сандра подкралась посмотреть, что я написал.

На листе по-прежнему было только одно слово и одна картинка.

– Молодец, – вздохнула Сандра. – Вижу, старался. Я так тобой горжусь.

И поцеловала в темечко, как любящая мать.

***

Сандра реально не собиралась сдаваться.

Поняв, что за письменным столом от меня толку не будет, она поволокла меня на улицу.

Господи, это какой-то бесконечно длинный день после запоя. Сколько ж можно-то? Туда-сюда, туда-сюда... А куда, кстати?

– Сандра, ну его нахрен, холодно, – сказал я. – Пошли, может, в кабак, выпьем-закусим?

– Я хочу увидеть результат! – рявкнула Сандра. – Хоть какой-нибудь маленький результат! И вот как мы теперь будем с тобой работать. Пока не добьёшься какого-нибудь маленького результата – секса не будет. Хочешь секса – покажи маленький результат. Понял меня?