Текст книги "Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Сегодня твой звёздный час, Лимузин, – сказал я.

– Вы позволите мне съесть те вкусные растения, хозяин?

– Нет. Сегодня ты на меня настучишь, и твоё предназначение будет исполнено.

TRACK_54

– Добро пожаловать в Дом Перевоплощений, меня зовут Танигава! Могу я узнать ваше имя?

– Здравствуй, Танигава! Меня зовут капитан Марвел, а это моя доблестная команда – Неуловимые Мстители.

– А Экси нет?

– Экси нет.

– Ох...

Танигава вздохнула, покраснела и потупилась. А я вошёл внутрь.

– Капитан Марвел это женщина, вообще-то, – сказал Хуан.

– Х*ясе, какой ты умный и эрудированный, Хуан. Твоя голова забита знаниями, которые реально помогут тебе в жизни. Может быть, напишешь пидорский фанфик, который тебя прославит?

– Серьёзно? – фыркнул Хуан. – Мёрдок, ты от жизни отстал на миллион световых лет. Чтобы прославиться, надо написать НЕпидорский фанфик по Мстителям. К такому мир, однако, не готов, может выстрелить, хотя и вряд ли.

Я с интересом посмотрел на Хуана. А вроде ничего мужик, с юморком.

– Так и знал, что все писатели – пидарасы, – сказал я.

– Нет. Все писатели – маленькие девочки. А маленьким девочкам кажется, что пидарасы – это верх романтики. Вот они и пишут про них маленькие книжечки. А маленьким мальчикам слишком сложно даются Анатоль Франс и Генрих Гейне, поэтому они выбирают маленькие книжечки, где маленькие девочки пишут про педиков. У нас уже целые поколения на этом всколосились. Сегодняшний мир, по сути, создан толпой лоли, видевших член только по телевизору. Не удивительно, что его символом, по сути, стала малолетняя анимешная девочка с огромным мечом, который символизирует навеки утраченную мужскую силу своей аудитории. Настало время признать очевидное: гетеросексуальные мужчины – вымирающий вид.

– Да ты ещё более поехавший, чем я, Хуан. – Я шагал по пустому залу и постукивал по полу подмёрзшими каблуками ботинок. – Предлагаю свернуть тему, пока чьи-нибудь трахнутые чувства не оскорбились.

– Я просто хочу, чтобы ни у кого не было иллюзий, и чтобы каждый предельно чётко понимал, зачем другой вписался в это дело, – развёл руками Хуан. – Ты хочешь расширить память Вивьен и решить проблему с преследующей тебя программой. Твои ребята тебе помогают. Коля просто хочет вставить создателям как можно глубже из академического интереса.

– А ты, надо полагать, хочешь пере**ать всех маленьких девочек, чтобы они под впечатлением начали писать гетеросексуальные книги?

Я нащупал пустоту под полом и остановился, глядя на Хуана.

– Не совсем, – ухмыльнулся тот. – Я хочу, чтобы нам разрешили насилие, грабежи и убийства без последствий со стороны так называемого закона.

– Чего? – озадачился я.

– А тебя никогда не бесил тот факт, что в современном сверхбезопасном мире люди уже просто сходят с ума и бесятся с жиру? Все одержимы самовыражением. Каждый норовит выйти из дома, нарядившись, будто на Хэллоуин, и точно знает, что никто его пальцем не тронет. Они считают это свободой. Жизнь в полицейском государстве, под присмотром сотен и тысяч камер. Только на самом деле это – тюрьма. И чем тщательней ты запираешь в человеке всю тьму, тем выше давление. Когда это прорывается... – Хуан с видимым удовольствием содрогнулся. – Последствия бывают страшными.

– А кто тебе сейчас убивать-то запрещает? – не понял я. – Вон, все убивают, я убиваю, меня...

– Это не серьёзно. Здесь нет битвы духа. Это бизнес и товарно-денежные отношения. Игровая механика испортила всё.

– Тут подпишусь, – кивнул я.

– Я говорю про настоящие убийства, Мёрдок. Я говорю о возможности реально лишить человека жизни. Потому что ценится только то, что можешь потерять в любую секунду.

– Коль, ты о чём вообще думал, когда с этим е**аном спутался? – посмотрел я на пасынка.

– Они все такие, бать, – развёл тот руками. – Нормальных людей революция не интересует.

– Разумеется, право убивать должно быть не у всех, – невозмутимо продолжал говорить Хуан. – Мы обсуждали создание слоя элиты, тех, у кого будут способности Создателей. Я же хочу плюсом к этому создать подразделение людей, которые смогут убивать реально. Причём, это должны быть разные люди. Творцы – отдельно, разрушители – отдельно. Добро и зло. И чёткие, понятные правила. Инструкции. Никакой дешёвой розовой свободы личности. Только настоящая жёсткая и суровая свобода для целого мира. Свобода, омытая кровью тех, у кого есть яйца за неё сражаться.

Б**дь. Слов других нет.

Впрочем, Коля в чём-то прав. Троцкого, вон, тоже подписали чисто для толпы, а когда всё замутили – слили нахрен.

– Это, конечно, п**дец, но, может, мы уже делом займёмся? – предложил молчавший до сих пор Иствуд.

– Угу, – согласился я и присел на корточки. – Танигава, доченька, подь сюды.

Танигава робко приблизилась и пробормотала своё:

– Вы бы хотели сменить облик, господин Капитан Марвел?

– Лапку положи вот сюда, – попросил я.

Танигава подчинилась, её ладонь коснулась пола.

– Ноль, семь, один, ноль, один, девять, восемь, восемь, – быстро произнёс я рассказанный Доброжелателем код.

Танигава взвизгнула и отдёрнула руку.

Но было уже поздно. Квадрат размером метр на метр засветился и исчез. Вниз, в темноту, уводили ступеньки.

– Ну чё, велкам ту хелл, – сказал я и, достав из инвентаря керосинку, пошёл первым.

TRACK_55

– Твою. Грёбаную. Мать, – тихо сказала Сандра.

– Память переполнена, – прошептала Вивьен.

Больше никто так сразу слов не нашёл.

Я убрал керосинку в инвентарь, достал бутылку и сделал несколько глубоких и отчаянных глотков. Отдышался. Ну вот, вроде мозги чутка прочистились. Теперь можно воспринимать реальность.

Мы стояли в начале необъятно огромного зала, простирающегося, судя по ощущениям, далеко за пределы Линтона.

Физика здесь, как и практически во всех остальных местах виртуала, гуляла лесом, и на всё это нереально огромное пространство не приходилось ни одной колонны-подпорки. Потолок, тем не менее, держался.

Но в а*уй повергало не это, а херова тьма мертвецов. Неподвижные тела лежали на чём-то, напоминающем операционные столы. Это был гигантский морг. И одновременно роддом. И одновременно палата коматозников. И хер знает что ещё – одновременно.

Между столами горели фонарики, похожие на уличные, только пониже, и свет в круглых стеклянных шарах явно давали не электрические лампочки. Они светились сами по себе. Магией.

Я подошёл к ближайшему столу. Ну, надо же с чего-то начинать...

Мужик. Голый, укрытый простынёй мужик. Рожа – конструктор. Интересно, а чего он голый-то? И все остальные. Базовый шмот на каком-то другом этапе получается?

– Бля, это сколько ж их? – просипел Ромыч.

– Много, – сказала Сэнди капитан Очевидность. – А ты как хотел? Проект развивается.

– И можно себе представить, сколько мы тут успеем натворить, прежде чем нас остановят, – сказал Коля. – Ну что... Пора начинать, да?

– Хозяин, – подал голос осёл. – Я не совсем понимаю... Зачем мы здесь?

– А между тем, Лимузин, всё предельно понятно, – сказал я. – Сейчас ты побежишь отсюда прочь и настучишь на меня. Одновременно с этим Хуан доложит своему куратору или дежурному о нашем милом мероприятии. Таким образом разрабы получат сразу два независимых сигнала, один из них – от авторитетного стукача.

– О чём я должен стучать? – недоумевал Лимузин.

– Ну как же? – Я достал из инвентаря меч. – О том, что Мёрдок рехнулся. Допился до сиреневых соплей. Захватил этот сраный хоспис и грозится начать резать людей без разбора мечом, который уничтожает нахрен код. Минус сто тыщ баксов, – махнул я мечом над телом мужика. – Минус сто пятьдесят тыщ баксов, – махнул над бабой, лежащей рядом. – Минус триста, минус двести пятьдесят... Вы считаете, господа? А то я чего-то сбился.

– Тебе придётся кого-то убить, Мёрдок, – сказал Хуан. – Иначе они не поймут, что мы серьёзны. Никто ведь не знает про меч, а те, кто знают, не проговорятся, потому что это будет стоить им работы как минимум. Через пятнадцать минут после того, как я отсюда уйду, заруби любое тело, просто чтобы они получили сигнал.

– Эй, мы так не договаривались, – нахмурился я.

– Ты шёл сюда с убивающим мечом, не собираясь убивать?

– Я собирался убивать, когда припрёт...

– Мёрдок. Это – не люди. Это – программный код, вложенные бабки и ничего кроме. Они даже меньше, чем любой из нас, поскольку не жили здесь. У них нет никаких социальных связей. Пустышки.

Я промолчал. Он был прав... Но всё же, блин...

– Ладно, давай, – буркнул я. – Лимузин, ты понял задачу. Вали отсюда.

Хуан, бросив на меня последний взгляд, поднялся по ступенькам. Лимузин последовал за ним. Стоило Хуану коснуться потолка, как часть его опять исчезла, и они спокойно вышли. После чего «крышка» вернулась на место.

– Предлагаю спрятаться за лестницей, – сказал Иствуд. – Не будем забывать, что у нас здесь есть и другие цели. Если Танигава появится...

– ...это будет охеренным везением, – сказал я. – Но, по крайней мере, после нашей выходки процедуру доступа уж точно усложнят, и она бороданётся по-полной.

– Память переполнена.

– Такая же херня, Вивьен. Такая же херня...

Мы спрятались за лестницу, кое-как расположились на полу. Я задумчиво разглядывал убивающий меч в инвентаре.

Осталось десять минут.

Просто программный код, вложенные бабки и ничего кроме. Просто один удар – и всё.

– Мёрдок, ты куда? – зашипела Сандра, когда я встал.

– Поссать, – буркнул я и пошёл вдоль рядов.

Убить... Кого бы тут убить? У кого самая мерзкая рожа? Блин, это тупо. Просто по рандому? Ну, ок. Допустим.

Но ведь это для нас – просто код и чьи-то бабки. А для кого-то, может, это – последние бабки и последняя надежда. Вот этот хер, здоровенный кабаняка. А может, этому пацану в реале лет пятнадцать, и он помрёт со дня на день. Может, родители хату продали, чтобы ему эту жизнь оплатить. А я – херак мечом! – и всё. «Извините, у нас чё-то коротнуло, и вы теперь бородуетесь».

Вот почему я и не люблю революции. Якобы для общего блага, а по факту – огребаются люди, которые вообще не при делах. Лес рубят – щепки летят.

Вдруг я увидел впереди что-то, выбивающееся из однородного зрелища гипертрофированного морга. Ускорил шаг. Хм, пульт управления? Серьёзно?

Подойдя к этой хрени, я увидел следующее сообщение:

Вы получили ограниченный доступ к Митреуму

Здесь не было ни кнопок, ни крутилок. Один сплошной экран. Как и в случае с зеркальцем Доброжелателя, имелась лишь одна возможность взаимодействия. Я коснулся экрана ладонью...

Поиск. Введите имя и фамилию человека

Ого... Слушай, ну давай попробуем.

Я ввёл. Прошла секунда, и передо мной появилась путеводная нить. Она повела меня между столами. Я пошёл за ней быстрым шагом, готовый к длительному путешествию. Но уже пару минут спустя нить уперлась в один из столов и погасла.

Я подошёл к этому столу.

Вот и она. Инга. Как я и предполагал, братан приболтал её на оцифровку. Ну что ж, хоть конструктором не пользовалась – молодец. А то я уже готов был увидеть безликую шаблонную красотку.

– Память переполнена.

– Б**дь! – подпрыгнул я и повернулся. – Вивьен, мать твою за ногу, ты охерела так подкрадываться?

– Память! – настойчиво сказала Вивьен, тыча пальцем в соседний стол. – Переполнена!

Я посмотрел туда и икнул. Ну а кто бы на моём месте не икнул? Кто бы спокойно кивнул, увидев на морговском столе труп со своим лицом?

TRACK_56

Сложно описать переполнившие меня чувства.

Я стоял между трупоэмбрионами Инги и Федьки. Лежали рядом, как, б**дь, в фамильном склепе.

– Память переполнена! – всплеснула руками Вивьен.

– У меня тоже, – прорычал я и призвал меч.

Две минуты осталось от назначенного срока. Ну, по крайней мере, я точно знаю, что Федька – не пятнадцатилетний умирающий пацан, родители которого хату продали. Ничего, оцифруется по-новой. Он молодой, при бабле. А если пошлют его нахер – так и тем более не жалко. Нафига мне здесь ещё и Федька-то? А то мало охотников мозги вы**ать.

– Хочешь произнести надгробное слово, Вивьен? – предложил я, подняв меч.

– Память переполнена. Память! Переполнена. Память... – Вивьен выдала бездну всяческих интонаций, в которых мне послышалось благословение.

– Аминь, – выдохнул я и обрушил меч вниз.

Давай, смертушка, яви себя, выруби этот говна кусок, принеси немного поль...

– Нет! Остановись!

Я остановился от неожиданности и повернулся на голос. Вивьен сныкалась мне за спину.

– Какие люди, – протянул я. – И без охраны.

Передо мной стоял я. Ну, в смысле, Федька, конечно. Я посмотрел на него, потом – на лежащего под простыней него. Подавил соблазн достать зеркало и посмотреться в него.

– Слушай, у меня уже крышак течёт потиху, – признался я. – Скажи, нахер этот Митреум, если вы все и так прекраснейшим образом загружаетесь?

– Загружаться из реала – совсем другое. Тем, что ты видишь, управляет мой мозг, из реала, – торопливо пояснил Федя. – А это, – указал он на трупешник, – встанет, когда мой мозг не сможет уже вообще ничем управлять.

– Ну так ему самое время подняться, – сказал я. – Потому что твой так называемый мозг, очевидно, даже собственным членом не может управлять.

– Па-а-амять переполнена! – воскликнула Вивьен.

Я повернул голову и увидел, что она за каким-то хером сняла с трупа простынку. И у трупа встал. Вивьен с благоговением созерцала исполинскую залупу моего брата. Единственное, что у него было достойным уважения.

– П-прекрати, – смутился Федя. – Закрой его, слышишь? Это какая-то ненормальная реакция.

– Память переполнена, – возразила Вивьен и, обойдя стол, сдёрнула простыню с другого тела, мне не известного. Потрогала его, где не надо. И добилась такого же успеха.

– П**дец, ты любознательная, – похвалил я. – А теперь смотри. Вот этого поставь раком, а на него положи вот того. И свяжи их простынями. Пусть так и стоят. Посмотрим, что будет.

– Мёрдок, что ты делаешь? – забормотал Федя. – Прекрати... Пусть она остановится, не надо...

– Ты, Федь, не отвлекайся, – щёлкнул я пальцами. – Ты ж сюда не просто так по**здеть зашёл. Давай по существу. Или ты хочешь, чтобы я лучше тут резню устроил? – Я выразительно махнул мечом.

– Мёрдок, тебе очень повезло, что я был в виртуале и перехватил сообщение от осла. Остановись! Пока не поздно...

– А от Хуана? – перебил я.

– Ху... кого?

– Ясно... В общем, прямо сейчас Хуан рассказывает куратору про наши большие дела и выдвигает требования.

Федя побледнел. Потёр виски руками, пытаясь сосредоточиться.

– Так... – пробормотал он. – Погоди... Всё ещё можно исправить. Мёрдок, ты просто не понимаешь, на что идёшь, и чем это может для нас закончиться.

– Для нас? – ласково спросил я.

– Да, для нас! Я поручился, что ты можешь быть управляемым, чтобы тебе разрешили отыграть концерт в реале. Но если вот это выплывет... Я... Погоди.

Он исчез, появился через три секунды.

– И что это было? – спросил я.

– Включил глушилку, – сухо сказал Федя. – Я смогу тебя отмазать, Мёрдок. Но ты должен остановиться прямо сейчас.

– Без бэ остановлюсь. Только почини мне клавишницу.

– А что с ней не так? – Федя посмотрел мне за спину и побледнел. – Нет, с ней, конечно, всё не так, но что конкретно тебя смущает?

Я обернулся и присвистнул. Вивьен и вправду умудрилась перетащить на Федькин стол соседнего мужика и сейчас мучилась с простынёй. Поспешил отвернуться. Нахер такие зрелища, это и крышей поехать можно.

– У неё память переполнена.

– О-о-о... – протянул Федька. – Чёрт побери, Мёрдок... У нас есть законы.

– А у меня есть х*й, который я кладу на ваши законы.

– Ты не понимаешь. Если предоставить ИИ хотя бы четверть объёма, необходимого для человека, последствия могут быть катастрофическими. Она превзойдёт по интеллекту любого человека со временем и бог знает, на что употребит это превосходство.

Тут он бросил ещё один беспомощный взгляд мне за спину, где Вивьен употребляла своё превосходство на что-то настолько богомерзкое, что мне хотелось одновременно блевать и смеяться.

– Это – проблема, которую я легко решу пьяным, – заявил я. – В своё время. А сейчас у меня другая проблема. Мне нужна клавишница, чтобы закончить альбом. А она может только трогать мужиков за члены и выполнять мои идиотские поручения. Если я скажу ей играть – она играть не сможет. Будет только стучать по клавишам, как идиотка, уже проверяли.

– Ну само собой, игра на музыкальном инструменте – сложнейший процесс. Потому она так быстро и исчерпала лимиты.

– Расширь ей эти лимиты – и разойдёмся трезвыми, – предложил я.

– Это не...

Громкий, отчаянный визг Сандры оборвал его.

– Запомни свою мысль, – сказал я и, оттолкнув Федьку, пулей полетел назад, к лестнице. Туда, где, насколько я мог понять издалека, кипела лютая, бешеная битва.

TRACK_57

Звуки и виды отчаянной борьбы могли обозначать только одно. А именно – что Танигава спустилась в подвал, видимо, подобрать себе ещё какую-нибудь мордашку. А может, она тупо жила тут. Вполне себе вариант, кстати. Где ей ещё жить? Она ж не может, как Т-1000, убить человека и занять его место. Ей нечем. Тут только я настолько крутой, чтобы всех убивать, но и то – сдерживаюсь, ибо миролюбив с рождения.

Я стремительно приближался к интересному. Вот, уже вижу. Вижу, что Рома о**здюлился и лежит на полу, тряся головой. Вот Иствуд летит по параболе и падает на один из операционных столов. Стол – пополам, и лежащему на нём мужику я вот нихера не завидую. Особенно если это не мужик, а баба. Такое себе счастье, когда на тебя ковбой падает.

Сандра, не будь дура, на рожон не лезла. Прикинулась в доспехи, схватила копьё и стояла в сторонке с воинственным видом. Моя школа!

С Танигавой сражался один Колян, и это было эпично. Бешеная мразь, шипя от ярости, полосовала его кинжалом снова и снова, но Колян упрямо не падал. Он вертел тяжеленным молотом, как игрушкой, и бешеной неписи приходилось п**дец не сладко.

– Не ждали, б**ди?! – заорал я весело.

План, родившийся спонтанно, был просто охеренным. Я должен был изящно подпрыгнуть, оттолкнуться ногой от ближайшего стола, в полёте п**дануть Танигаву по башке мечом и, приземлившись, красиво выпить.

Я как-то упустил из виду тот факт, что у столов были колёсики.

То есть, подпрыгнуть-то я подпрыгнул и даже оттолкнулся ногой. А потом столик поехал прочь, а я очень живописно раз**бался мордой в пол.

Бля... Как же, сука, больно. А главное – грустно.

– Вообще не ждали, Мёрдок. Ну, точняк не такого, – прокашлял Рома, подписавшись на б**дь, как ребёнок.

– Таков план! – взревел я, поднимаясь на ноги.

Я – творческая личность, и глубины и мудрости моих планов вам хер оценить, ничтожества. Я всех е**л! Я король мира, ё**на!

Преодолевая головокружение, я подвалил, шатаясь, к бьющимся Колянычу и Танигаве.

– Свали-ка, сынку! – рванул я Коляна за плечо.

Херовая была идея. Колян от неожиданности правда отшатнулся, и я получил в плечо кинжалом.

– Ай, бля! – отмахнулся я мечом. – Всё-о-о-о идёт по плану, сука!

Ну вот, мразота японская, не в обиду Иствуду, мы снова в той же ситуации, что и утром! Только у меня на этот раз не какой-то там ссаный мечишко Священной Войны, а реальный инструмент!

Танигава парировала мой первый удар и вскрикнула. Рука повисла плетью, кинжал выпал на пол. В тупорылых глазёнках сверкнул ужас. Тварь попятилась.

– Ну что, шалава? – ухмыльнулся я. – Отбегалась?

Громыхнул выстрел, в левом виске Танигавы образовалось отверстие, из правого жахнул фонтан кровищи. Шалава дёрнулась, дезориентировалась, и я дёрнул рукой с мечом вперёд. Лезвие вошло в предательское пузо поехавшей неписухи, как в масло. От её визга у меня уши заложило, вспомнились сучьи гарпии из Ямы.

– На, б**дь! – крикнула Сандра, и из груди Танигавы показался наконечник копья.

Танигаву швырнуло на меня, и она ещё глубже напоролась на убивающий меч.

– Н-на, сука! – взревел Ромыч и жахнул её по голове мечом.

У мечей, не считая моего, видимый урон выражался примерно так же, как от палки. Поэтому череп неписи не треснул, но Ромычу, наверное, всё равно было приятно.

– За батю! – заорал Колян, сотрясая своды, и приложил сверху молотом.

У Танигавы закатились глаза, и она упала на спину, соскользнув с меча. Копьё Сандры исчезло, вернувшись к хозяйке.

Стало тихо. Я вытер рукавом плаща трудовой пот со лба и сделал шаг вперёд. Все подошли к Танигаве и разглядывали её.

– Сучка жива, – заметила Сандра. – Мёрдок, добьёшь её?

– Вообще, я бы хотел с ней по**здеть, – сказал я задумчиво. – Но я слишком дохера фильмов видел, где это херово заканчивалось. Поэтому – да, чё бы не...

Я замахнулся мечом, думая отрубить шамотре безмозглую бошку, но тут что-то пошло не так.

Я ощутил резкую боль в спине. Вскрикнул и, опустив взгляд на движение, увидел, как у меня из-под рёбер вылезает конец... Нет, не в том смысле конец. А конец кинжала.

«И злая пуля ассассина его во мраке догнала», – откуда-то всплыли у меня в голове слова и тут же потерялись.

– Б*я-а-а-адь! – взвыл я и резко развернулся.

Успел заметить оловянный взгляд Вивьен.

– Память... – пробормотала она.

– Медс, нет! – вскрикнул Ромыч.

Всё как-то завертелось, штоп**дец. Рома вцепился мне в руки, я дёрнулся в сторону, Вивьен шагнула вперёд, я случайно поставил ей подножку, она полетела носом в Танигаву, на мне подножка тоже сказалась не лучшим образом, я начал падать сверху, Рома выпустил мои руки, они направили меч вперёд...

– Не-е-е-ет! – заорал Ромыч.

– Таков план, – прошептал я тихонечко и встал.

Меч пронзил затылок Вивьен и накрепко пришпилил его к черепу Танигавы.

Обе, лёжа друг на друге, судорожно дёргались, как охваченные страстью лесбиянки за шесть секунд до полной разрядки.

– Господи боже, ну это уже совсем за гранью, – вынес вердикт ситуации Иствуд.

– Она на меня кинулась! – воскликнул я и уставился на Ромыча, у которого глазёнки медленно, но верно наливались кровью. – Бля, мне чё, доказывать надо? У меня до сих пор из брюха кинжал торчит, ё**на!

– Это обычный кинжал, сука ты е**ная! – заорал Рома. – Х*ли тебе, привыкать, что ли? Нахера ты её убил?!

– Я тебе, б**дь, что – подушечка для булавок?! – заорал я. – Да пошёл ты сам на**й!

– Ты...

– Тихо! – крикнула Сандра. – Смотрите!

Мы с Ромой повернулись и посмотрели, куда указывала Сандра.

Там происходило нечто, подобное тому, что я уже видел, когда засандалил Майклу гитарой в репу. Бошки лесби... Эм... девчонок начали светиться. Тела перестали дёргаться, а сияние становилось всё ярче. Я потянулся, выдернул меч – ну его нахер, исчезнет ещё.

– Рванёт, – сказала Сандра. – Отходим!

Все брызнули врассыпную, кроме нас с Ромычем. Ромыч остался проводить свою благоверную в последний путь, а я... Бля, ну х*ли до**ались? Ну реально ведь не умер бы. Эх, такую клавишницу грохнул... Дурак, алкаш старый.

Светилось всё ярче и ярче, кто-то что-то кричал. Я достал бутылку, глотнул. Протянул Роме. Тот взял, тоже глотнул, хотя, наверное, и без толку...

– Ромыч! – сказал я. – У меня со зрением что-то не так, или...

Свечение охватило не только головы, но и тела двух неписей, а потом оно начало меркнуть, и тел очевидно поубавилось.

– Бля, чё за на**й?! – выпучил глаза Ромыч.

Свечение полностью погасло, и мы, охерев, уставились на лежащую рожей вниз Вивьен.

Вот она уперлась руками в пол, несмело отжалась, перевернулась и села. Подняла на нас мутный взгляд.

– В... Вив? – пробормотал Ромыч.

– Рома... – сдавленным голосом сказала Вивьен. – Мёрдок... Как же меня нахлобучило...

– Что вообще происходит?! – Это Сандра подкралась сзади и выдернула кинжал у меня из спины.

– Ай! – вскрикнул я. – Понежнее нельзя? Я тебе не Вейдер, меня садо-мазо вообще не прёт...

Ответить Сандра не успела. Вообще никто ничего не успел, потому что по залу раскатился такой громкий голос, что все обосрались.

– Какого дьявола вы тут устроили, идиоты?!

TRACK_58

– Это ещё кто такой? – пробормотала Сандра, на всякий случай поднимая копьё.

Я – тоже на всякий случай – поднял меч и почесал им бровь. Кровища на клинке, как и на других поверхностях, долго не задерживалась, так что я не брезговал. Надо же чем-то бровь чесать, право слово.

К нам решительно шагал новый персонаж. Седенький ухоженный дедушка интеллигентного вида. Брючки, пиджачок, жилетик с цепочкой часов и даже, мать его так, пенсне. Пенсне, правда, не на цепочке, а на шнурке.

Лицом, причёской и бородкой он напомнил мне великого русского поэта Чехова, который стихов не писал, да и похер.

– Какая, нахрен, революция?! – грохотал он на всю ивановскую. – Какая бригада убийц? Какая кнопка самоубийства?! Мёрдок, мне что, нужно вывести из симуляции алкоголь полностью? Я выведу.

Ага, ясно. Хуан добрался до кураторов, и его писк был услышан, но воспринят как-то не совсем серьёзно.

– А тебя как звать, братуха? – спросил я, положив меч на плечо. – А то сам обращаешься, а...

– Какая разница? – поморщился дедушка. – Всё равно будешь звать так, как угодно тебе. Впрочем, если настаиваешь – Хибериус Вехс, старший куратор проекта и директор отдела окружения.

– Короче, Антон Палыч, тема такая. Либо идёте нам навстречу, либо мы устраиваем тут резню и...

– Покажи мне эту штуку.

Палыч вообще вертел на х*ю всё, и это не могло не вызывать во мне уважения. Я вот тоже, когда вижу цель – не вижу и не слышу, что там квакают всякие эти... Как их? Забыл. От обезьян вроде произошли, а может, ещё и не произошли...

– Эту? – коснулся я ширинки.

– Эту девчонке своей показывай. Меч.

– Зырь. – Я сунул Палычу под нос меч.

Что отберёт – не боялся. Он из такого положения мог бы его только за лезвие схватить а оно – себе дороже. Расхреначит виртуальные руки – и привет...

Палыч поправил пенсне и подслеповато сощурился, чуть не уткнувшись в меч носом.

– А чё, зрение себе хорошее нарисовать – вообще никак? – не сдержался я. – Или оно опять – не по честному, супротив природы, бла-бла-бла, новые правила.

– Господи, – пробормотал Палыч, игноря меня наглухо. – Кошмарное позорище. Гвозди микроскопом... И сколько ж это весит? Матерь божия, пятнадцать мегабайт – один меч?! Да это можно было решить в два десятка строк!

Я увидел, как в стёклах пенсне как будто отражаются бегущие строки кода.

– Н-да. – Палыч выпрямился и, сняв пенсне, положил его в нагрудный кармашек. – Тот случай, когда творцу не обязательно подписывать своё творение. У Майкла превосходное воображение, только тем он до сих пор на проекте и держится, но вот умения воплощать свои фантазии в код... – Палыч покачал головой и тут же переключился на актуальное. – Вам всем, идиотам, чертовски повезло, что наложивший в штаны куратор среди ночи не нашёл никого, кроме меня. Будем надеяться, что дальше меня эта бредятина не уйдёт.

– Нет! – Рядом со мной оказался изрядно порезанный Коля. – Это пойдёт дальше тебя, Палыч. Об этом должны узнать все.

Я ощутил, как его трясёт, и представил, что должен чувствовать пацан. Вот, впервые в жизни перед ним стоит кто-то из создателей. Да это ж просто судьбоносный момент, блин. Поворотная точка и всякая такая вещь.

– Одну секунду, мальчик, – поднял палец Палыч. – Вопрос. Кто ты, мать твою, такой? Ты у меня на радаре возникаешь уже далеко не в первый раз. И я помню, что когда тебя увидел впервые, твой условный возраст был – шесть лет, а теперь тебе двадцать два. Если бы хоть кто-то из участников проекта деградировал до шестилетки, об этом говорили бы в каждом коридоре. Кто ты такой и кто тебя покрывает?

Наверное, самое жуткое для Коляна было то, что Палыч и не думал бояться. Ему было по**й. Он задавал вопросы и ждал ответов.

– Это Коляня, – вмешался я. – Сынок мой. Палыч, тебе ж всё объяснили. Мы тут – типа, красный террор развязываем. Взяли туеву хучу заложников и выдвигаем требования. Во-первых, хотим вертолёт и миллион долларов. Чисто приколоться. Промоакцию устроим: будем летать в вертолёте над Линтоном и разбрасывать доллары. Так что купюры помельче нарисуй там, уж постарайся.

– Бать, мы не этого хотели, – толкнул меня локтем Колян.

– Тс, Коляня. Не мешай переговоры вести, я в этом шарю. Или не я? А, не, погодь, не я. Сандра, ты ж менеджер – объясни Палычу, чего мы хотим, а то он не отдупляет.

– А чего мы хотим? – не отдуплила и Сандра. – Эм... Вивьен, ты там как? Память в порядке?

– Очень даже в порядке! – бодрым голосом отозвалась Вивьен.

– Танигава мертва. – Сандра посмотрела на меня озадаченно. – Серьёзно, Мёрдок. А что нам нужно?

– Да просто свет в оконце, – проворчал я.

Палыч приподнял бровь. Мы нифига не помогали ему воспринимать ситуацию серьёзно.

– Разброд в рядах? Уже? Молодые люди, на вашем месте я уделил бы больше времени подготовке, а не реализации.

– Постойте! – воскликнул Коля. – Хуан должен был передать требования. Мы хотим, чтобы каждый человек имел право покончить с собой...

– На основании чего? – оборвал его Палыч.

– Естественное право...

– Мальчик, в Соединённых Штатах, за которыми на данный момент целиком и полностью закреплён проект, закон не предусматривает права граждан расставаться с жизнью, когда им захочется. Эвтаназия запрещена, а при попытке самоубийства человек получает пожизненный билет к психиатру. Желание расстаться с жизнью приравнивается к психическому заболеванию, которое требует лечения. В двадцать один год это вызывает возмущение, а в пятьдесят у тебя появляются мозги, и ты понимаешь, что жизнь – единственная ценность живого существа, и желание с ней расстаться говорит в действительности только о том, что с головой у этого существа – серьёзные проблемы. Если вы собираетесь здесь рубить людей, то, поверьте, проекту гораздо дешевле будет отключить всех вас, чем наблюдать за вашим идиотизмом. Подчеркну: о том, чтобы предоставить всем возможность расставаться с жизнью, когда будет угодно, и речи не идёт. Любая подобная выходка уничтожит проект в кратчайшие сроки, его просто расплющит между молотом и наковальней. Так что – смиритесь. Вы будете жить здесь вечно. И если ваши жизни чем-то вас не устраивают – измените их. Вы можете поменять работу, место жительства, привычки, внешность, имя, даже пол. Абсолютная свобода, никаких ограничений. А если кому-то не нравится лепить из нарисованной глины нарисованную посуду... – Тут Палыч буквально обоссал меня взглядом. – Так он этого и не делает.

Колян беззвучно открывал и закрывал рот. Ох как ему не хватало подкованного Вейдера или хотя бы наглого Хуана...

– Ещё гениальные идеи? – Палыч достал золотые часы, эффектно отщелкнул крышечку. – Вашими стараниями мне до утра затирать следы этого безумия. Но ничего. Хибериус Вехс всё равно старый, у него бессонница. Должен ведь старик чем-то заниматься.

– Мы хотим... – пробормотал Коля. – У... у нас должны быть свои... Своя элита...

– А, да. – Палыч кивнул и убрал часы в карман жилета. – Люди, наделённые возможностями создавать и удалять код, при этом не обладая никакими навыками программирования, не имея ни малейшего представления о балансе и действующие сообразно принципам мифической справедливости. Когда я так об этом говорю, уже звучит не очень привлекательно, правда? Ну что ж, предположим – всего лишь предположим! – что этот идиотизм возможен технически. Допустим, что я затрепетал и согласился на этот идиотизм. Итак, кого бы нам наделить способностями бога?