Текст книги "Полукровка 2 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Час. От силы час десять…

Я задумчиво потер переносицу, пришел к выводу, что за это время при всем желании не смогу вдумчиво изучить даже десяток досье, и додумался до более-менее реального выхода:

– Господин полковник, я хочу пообщаться со старшиной Алексеевым. По возможности, тет-а-тет, под «глушилкой», в помещении, в котором имеет смысл ее использовать, и под подписку о неразглашении. Организуете?

Он утвердительно кивнул, вызвал к себе майора из приемной, приказал отвести меня в кабинет некоего Фадеева и выделить «глушилку», а потом влез в рабочий интерфейс, забыл о моем существовании и зашевелил пальцами в области считывания виртуальной клавиатуры.

Не знаю, что за приказ он с нее набрал и отправил, но уже через восемь минут в кабинет, в который меня отвели, заглянул тот самый старшина, увидел меня, недоуменно нахмурился и спросил, что, собственно, происходит.

Я без лишних слов протянул ему планшет с текстом подписки, дал время его прочитать, подождал появления автографа, а затем врубил «глушилку» и заговорил:

– Ярослав Кириллович, через час-полтора всех пятикурсников, которым полностью разблокировали тактические комплексы, отправят к новым местам службы.

Отправят не от хорошей жизни – в войну вот-вот вступит еще три государственных образования, и нашим ВКС придется туго. Каждого из вас прикрепят к опытным сотрудникам ССО, помогут набраться опыта и, вполне возможно, в скором времени отправят в свободное плавание. Ну, а мне по ряду причин подарили право первой ночи. То есть, настоятельно рекомендовали выбрать себе напарника и… встретить флот Великого Тюркского Каганата, который сойдет со струны в районе полудня и постарается блокировать эту систему. За час, выделенный мне на это дело, я физически не смогу изучить даже досье, а из пятикурсников общался только с вами. Поэтому мне нужны либо ваше согласие, либо совет…

Алексеев озадаченно хмыкнул, потом огляделся, покосился на планшет, пришел к выводу, что это предложение – не розыгрыш и не дурная шутка, едва заметно прищурился и криво усмехнулся:

– Раз вам позволили занять кабинет особиста, значит, соответствующий приказ пришел с Белогорья; раз при этом разговоре не присутствует ни один офицер Академии, значит, вам доверяют; раз позволили выбирать первым, значит, вас считают ничуть не менее толковым, чем другие оперативники. А еще вы не хвастаетесь имеющимися возможностями и не заманиваете меня в команду сумасшедшими перспективами…

– С перспективами пока туго… – хмуро буркнул я. – Насколько я понял объяснения Очень Большого Начальства, Двадцатый Пограничный планирует рубиться в защите. А отравлять существование тюркам придется мне и моему второму номеру. Но есть и плюсы: я работаю в свободном режиме, то есть, планирую акции сам, мой куратор – личность, доказавшая свою адекватность, а местные карьеристы даже при очень большом желании не смогут отправить нас ни на одно самоубийственное задание…

Глава 3

11–12 сентября 2469 по ЕГК.

…К ЗП-шестнадцать подошли в районе одиннадцати утра по времени Усть-Неры и обнаружили, что вся зона перехода завешена масс-детекторами, а кораблей Двадцатого Пограничного уже нет.

– И-и-и как это называется? – ошалело поинтересовался Ярослав, оглядев все это «великолепие».

– Мины без прикрытия протраливаются с полпинка, а тут прикрытием даже не пахнет!

Я пожал плечами:

– По мнению руководства ВКС, отводить корабли от орбитальных крепостей нецелесообразно – можно потерять. А тут есть шанс подорвать хоть что-то. Вот и пытаются.

Старшина попросил разрешения перетянуть на себя интерфейс систем КТК, «огляделся» и язвительно фыркнул:

– Надо же: оставили «Кукушку»! Правда, одну-единственную. Но они ж «нереально дорогие», а бюджет у флотских не резиновый…

Злился порядка пятидесяти пяти минут. Ну, или прятал волнение за злостью. А когда «увидел» двенадцать чудовищных вспышек, подобрался и задал напрашивавшийся вопрос:

– Это рванули тюркские аналоги наших «Сфер»?

Я подтвердил:

– Ага: они расчистили точки выхода для тральщиков, так что вот-вот из гипера выйдут и эти лоханки…

– … и мы их атакуем?

– Нет: такую мелочь я не жгу. Без толку…

Старшина озадаченно хмыкнул и замолчал. Молчал все время, пока дюжина уродливых, но предельно функциональных корабликов уничтожала наши минные кластеры, пока в центре «чистой» сферы появлялся тюркский флот, пока малые разведчики сканировали «окрестности», а защитный ордер перестраивался в походный. Зато стоило мне тронуть «Химеру» с «места» и направить к тральщикам, как раз вставшим на вектор разгона и начавшим «тропить» дорогу для тяжелых бортов, как парень занервничал:

– Тор, если ты собираешься атаковать сейчас, то это не лучшая идея: в момент схода ПКР в нас всадят полевую метку, а ее видно и под «шапкой»!!!

– Я – не флотский… – весело напомнил я. – … и не связан требованиями их уставов. Поэтому смотри и мотай на отсутствующий ус…

Он снова заткнулся. А я привычно завел МДРК в «щель» между крайним тральщиком и линкором проекта «Тенгри», только-только начавшим набирать ход, уравнял скорости, «притянулся» к броне между носовыми оружейными башенками, опустил аппарель и задал напарнику риторический вопрос:

– Как ты думаешь, что случится с этой дурой, если в момент ее ухода на струну рванут четыре наших «Гиацинта»?

– Так, стоп: ты хочешь минировать разгоняющиеся корабли?

– Что значит «хочу»? Я уже заминировал первый и продолжу заниматься этим делом до тех пор, пока смогу удерживать скорость, не «раздувающую» нашу сигнатуру.

Он потерялся в вычислениях, а секунд через двадцать-двадцать пять озвучил их результат:

– То есть, с достаточно высокой долей вероятности, успеешь «зарядить» все четыре линкора и один крейсер?

У меня перед глазами горела траектория, рекомендованная Фениксом, поэтому я ответил, не задумываясь:

– Не-не-не: мы «зарядим» только линкоры. А на крейсере прокатимся. До схода со струны. И попробуем воспользоваться охренением тюрков еще и там…

– Нагло. Но мне, пожалуй, нравится! – после недолгих раздумий заявил он и расслабился. В смысле, наблюдал за процессом через трюмные и внешние камеры, забивал в память ТК скорости, на которых совершались те или иные маневры, режимы использования антигравов, особенности траекторий захода на цели и так далее.

Материалы для последующего анализа набирал молча, последовательно и предельно добросовестно. Из-за чего чуть было не зевнул момент активации взрывателей. А через пару мгновений – то есть, уже уходя в гипер – поделился впечатлениями об увиденном:

– Черт: тот корабль, за которым я следил, словно свернуло в спираль! И все это – из-за его смещения с оси формирующейся струны⁈

Я утвердительно кивнул:

– Ну да: резонанс – штука неприятная. Но он, как показывает практика, иногда заменяет не один десяток «Смерчей».

– А чем мы заменим этот самый резонанс после того, как выйдем из гипера?

– Подарочным набором из «Тайфуна» и трех «Гиацинтов» на правильно запрограммированном грузовом антиграве… – честно ответил я.

Алексеев опять полез в расчетно-аналитический блок ТК и поделился полученными выводами:

– Ну да, согласен: мощность взрыва такого «комплекта» гарантированно выведет из строя любой крейсер, включая евровский «Assaut», а заметить ПКР под тремя минными «шапками» практически невозможно. Кстати, а этот принцип уже тиражируется?

Тут я тоже не солгал:

– Откровенно говоря, не знаю. Но не удивлюсь, если окажется, что нет. Парень на мгновение подобрался, затем расслабился и согласно кивнул:

– Ну да, логично: агенты глубокого внедрения наверняка имеются и в ССО; слив этой информации гарантированно ударит и по нашим ВКС; у меня нет доступа к МС-связи; за мной наверняка ненавязчиво приглядывают в том числе и через ТК. Впрочем, это мелочи. Спасибо за доверие, Тор: я тебя не подведу. Даю слово…

…Неразбериха во флоте ВТК, в одночасье лишившемся всех четырех линкоров, длилась порядка восьми минут. А потом новый командующий дал команду перестраиваться в атакующий ордер и… засеивать подступы масс-детекторами. Палиться я был не готов, поэтому, «зарядив» третий тяжелый ударный крейсер «Самум», увел МДРК подальше, догнал тральщики, опять выдвинувшиеся вперед, пристроился за ними, встал на вектор движения еще одного «Самума» и скинул оставшиеся «Гиацинты». Область сброса рассчитал искин, так что эти мины тоже нашли свою цель и рванули – из моей любви к искусству – практически одновременно с «подарочными наборами».

Тут тюркам резко поплохело, и командующий сотворил фантастическую дичь – приказал остаткам флота «свернуться» в сферу и окутаться не только облаком масс-детекторов, но и минными кластерами!

– Они что, идиоты? – изумленно спросил старшина, когда сообразил, что творят незваные гости системы.

Я высветлил линзу шлема, повернулся к напарнику и дурашлив захлопал ресницами:

– Ну, почему сразу «идиоты»? Они поняли, что уходить на струну так же вредно, как и сходить с нее. Пилить до ЗП-шестнадцать своим ходом – тоже не вариант, ибо до нее слишком далеко, и не хватит никаких тралов. Остается одно – висеть на месте и ждать прилета подмоги…

– О-о-о!!!!!!

– Ага… – ехидно подтвердил я, вывесил перед собой «Контакт» и начал наговаривать сообщение для Переверзева: – Доброго времени суток, Владимир Михайлович. Мы тут «встретили» флот тюрков и убедили свернуться во-о-от в такой интересный шарик.

Причем от силы в получасе неспешного хода от Индигирки. Линкоров в этом ордере нет. И с крейсерами напряг – мы сожгли четыре «Самума». Так что если Двадцатый Пограничный прилетит к этому подарку в полном составе, то гарантированно разнесет его в пух и прах. На этом все. Хотя нет, не все: отчеты по акции приаттачиваю. И жду хоть какой-нибудь реакции. А то боекомплект практически потрачен, а без него как-то грустно. Все, вот теперь до связи…

Следующие двадцать пять минут мы провисели в двух минутах хода от «шарика». Алексеев анализировал свои записи и забивал какие-то выводы в отдельный файл, а я знакомился с досье этого парня. Вернее, с видеозаписями всех сколь-либо значимых практических экзаменов и тестов, сданных старшиной за все время учебы, сравнивал показанные результаты со своими и раз за разом убеждался в том, что программа, по которой меня дрессировал дядя Калле, вынуждала думать, то есть, искать собственные решения, а та, по которой учили в ИАССН – при любой возможности повторять чужие наработки, вроде как, проверенные временем. Вывод не радовал от слова «совсем»: по меркам Аллигатора, Ярослав, считавшийся одним из лучших курсантов первого факультета, не тянул даже на гордое звание «посредственность». Ибо не проявлял творческое начало даже в свободных спаррингах!

Ну да, я расстроился. Поэтому, увидев на сканерах плотную «россыпь» меток кораблей Двадцатого Пограничного, идущих в нашу сторону походным ордером, облегченно переключил внимание на них. И вернул напарника в реальность:

– Ярослав, наши на подходе…

– О-о-о!!! – предвкушающе протянул он, а затем включил голову: – Так, первый час смотреть за этим шоу будет скучно: перед тем, как начать выбивать истребители и постановщики помех, наши вывесят минные кластеры вокруг тюрков, выберут позицию и закроются масс-детекторами. Значит, нам имеет смысл сгонять и пополнить боекомплект, верно?

Я подтвердил. А через пару минут выслушал доклад Феникса, перекинул в ТК сообщение Переверзева, открыл и включил воспроизведение.

Полковник выглядел замотанным до невозможности и злым, как собака. Впрочем, злился не на меня:

– Доброго времени суток, Тор Ульфович. Заранее прошу прощения за некоторую резкость выражений, но меня взбесили. Долбоклюи из штаба ВКС, отказавшиеся верить в мой доклад о ситуации в Индигирке, доказывавшие, что материалы, которые я им переслал – качественная подделка, заманивающая Двадцатый Пограничный в ловушку, и передавшие ему приказ выдвигаться к «шарику» только после того, как получили по шапке от Его Императорского Величества! Теоретически этот флот уже должен подходить к вам, поэтому со спокойным сердцем отправляйтесь на перезарядку и не вздумайте отвечать на вызовы флотских: у этих клоунов достаточно «Химер» и «Мороков» для того, чтобы усканироваться вусмерть. Вот пусть и развлекаются без посторонней помощи. Далее, по возможности, пополняйте боекомплект не на орбитальных крепостях, а в своем ангаре: чем меньше информации о ваших акциях дойдет до флотских, тем лучше. И последнее: сегодня утром начальник нашей службы подписал мое прошение о зачислении Константина Петровича Синицына на первый курс третьего факультета ИАССН. Вашего друга заберут со Смоленска завтра-послезавтра, соответственно, числа восемнадцатого-девятнадцатого вам надо будет забрать его с курьера, который прибудет в одну из мертвых систем в окрестностях Индигирки, доставить на планету и помочь наработать первоначальный авторитет. Впрочем, по словам майора Юрченко, Константин – парень боевой, соответственно, при необходимости, справится с последней проблемой и сам…

…Двадцатый Пограничный неприятно удивил – к тому моменту, как мы вернулись с Индигирки, он только заканчивал вывешивать минные кластеры и масс-детекторы, а пристреливаться к тюркам даже не начинал! Перестроение в атакующий ордер тоже совершал неторопливее некуда. А потом вышел на дистанцию открытия огня главными калибрами и… вернулся на прежнюю позицию, не сделав ни одного выстрела и не выпустив ни одной ПКР!

Я возмутился, отправил Переверзеву новый видеоотчет и решил, что не готов терять время впустую. Поэтому влез в астронавигационный атлас этой системы, быстренько рассчитал вектор и длительность прыжка к ближайшей зоне перехода, плавно разогнал «Химеру» и увел на струну. Всю оставшуюся часть корабельной «среды» прыгал по «единичкам» и «двойкам», раскидывая «Кукушки» и создавая свою сеть оповещения о вторжениях. И, конечно же, мысленно повторял диагноз, озвученный куратором в ответе на мой доклад:

– Командующий Двадцаткой – адмирал мирного времени…

Да, в том же сообщении Владимир Михайлович твердо пообещал найти на него управу или опосредованно заменить на вояку порешительнее, но я был не слишком высокого мнения о кадровой службе ВКС, поэтому в половине второго ночи «четверга», вернувшись в обычное пространство «недалеко» от «шарика», почти не расстроился увиденному.

Нет, порядка трети кораблей флота тюрков уже превратилось в обломки, а половина оставшихся выглядела прилично потрепанными, но «Погранцы» как-то умудрились потерять два крейсера, корабль-матку, четыре фрегата и чуть ли не полтора десятка истребителей! Увы, Ярослав еще не сталкивался с таким бардаком, поэтому аж затрясся от бешенства и выдал фразу, с которой просто нельзя было не согласиться:

– Таких адмиралов надо отдавать под трибунал: эти бездари, командуя, уничтожают своих же подчиненных!

– Угу… – подтвердил я, попросил Феникса скомпоновать материалы под очередной видеоотчет, наговорил сопроводительный текст и вслушался еще в один правильный монолог старшины:

– О, черт: я только что сообразил, что даже если этого гада просто снимут с должности, то он возненавидит нас, то есть, экипаж единственного корабля, видевшего это позорище со стороны. И, вне всякого сомнения, приложит все силы для того, чтобы выяснить наши установочные данные!

– Тебя это пугает? – вроде как нейтрально поинтересовался я, а сам вывел в отдельное окно картинку с внутришлемной камеры Алексеева и уставился на его лицо.

Парень не разочаровал – вспыхнул от возмущения, отрицательно мотнул головой и, по моим ощущениям, сказал чистую правду:

– Нет, нисколько. Просто только что сообразил, что секретность может спасать не только от чужих, но и от своих!

– Вот-вот… – желчно подтвердил я, вспомнив Колесникова-старшего и Петра Витальевича Скобелева,

потом посмотрел на таймер, вывешенный через считанные минуты после создания «шарика», и переключил внимание своего второго номера на тему пожестче: – Кстати, о чужих: если тюрки сообщили командованию своих ВКС о создавшейся проблеме – а не сделать этого они не могли – и если оно послало им на помощь какой-нибудь флот, отправленный в наши системы, то ждать его появления осталось не так уж и долго. А я почти уверен, что эти клоуны завесили «Кукушками» только те зоны перехода, через которые в Индигирку можно «зайти» со стороны Каганата.

– А я почти уверен в том, что «двойки» они не завешивали в принципе… – сев на мою волну, процедил старшина.

– Эти выводы надо заесть… – заявил я, почувствовав, что мы вот-вот друг друга заведем, подключился к терминалу ВСД, проглядел первые несколько строчек «меню» и продолжил: – … к примеру, парой порций каре ягненка на человека. Правда, они будут разогретые, из-за чего доставят не так много гастрономического удовольствия, как они же, но приготовленные поварами «Эльбруса», но даже такие каре всяко лучше стандартных пищевых рационов.

– Это шутка, или…?

– Такими вещами не шутят! – преувеличенно серьезно заявил я, кинул парню доступ к нужной вкладке терминала и услышал сначала восхищенный свист, а затем… хмурый голос Феникса:

– Тор, тюрки. Заходят в систему через ЗП-тринадцать. Разворачиваемся?

Развернулись. Плавненько – чтобы не засветить сигнатуру на сканерах – набрали скорость, необходимую для ухода во внутрисистемный прыжок, ушли на струну и, как ни странно, успели: в тот момент, когда «Химера» вывалилась в обычное пространство, соединение из двух ударных флотов ВКС Великого Тюркского Каганата как раз заканчивало перестраиваться в походный ордер. Алексеев, увидев россыпь вражеских меток на картинке со сканеров, полез в расчетно-аналитический блок, а я повел МДРК по вектору, появившемуся в пилотском интерфейсе. Ибо давным-давно спелся со своим искином и знал, что он рассчитает нужный курс безо всяких распоряжений.

Пока набирал скорость, быстренько наговорил и отправил Переверзеву очередной доклад. Потом отрешенно отметил, что, судя по цветовой гамме траектории и «пикам» на самом последнем участке, мы успеваем «зарядить» только два линкора. Однако зеленый кантик на третьем обещал возможность «прокатиться», так что расстраиваться я не стал – подвел борт ко вражескому ордеру,

просочился между широченной «плоскостью», образованной двумя дюжинами тральщиков и второй, состоящей из тяжелых кораблей, осторожно «притянулся» к ближайшему «Тенгри» и опустил аппарель.

После возвращения «Техников» в трюм перелетел к соседнему линкору. А на третьем закрепился понадежнее. И, чуть-чуть поскучав, полюбовался кошмарной, но жутко притягательной картиной гибели двух могучих боевых кораблей. Через считанные мгновения после ухода в гипер получил, открыл и выслушал сообщение от куратора, скрипнул зубами и «порадовал» Алексеева отдельными цитатами:

– Двадцатый Пограничный сваливает к Индигирке, теряя тапки, так как командующий флотом не имеет права рисковать жителями планеты и намерен принять бой с двумя новыми флотами на надежных позициях, то есть, прячась за орбитальными крепостями!

– То есть, тот флот его «девочки» так и не добили?

– Неа.

– С-суки…

Глава 4

12–16 сентября 2469 по ЕГК.

…Линкор, затащивший нас на струну, «зарядили» в гипере, потратив на это дело единственный «Смерч» и четыре «Гиацинта». Поэтому после выхода из гипера переключились на крейсера. Но за время сравнительно недолгого бардака успели отметиться всего на трех. К сожалению, командующий этим соединением оказался порешительнее типа, додумавшегося до «шарика» – «не заметил» потери шести тяжелых кораблей, шустренько перестроил остальные в атакующий ордер, выгнал на оперативный простор истребители,

отправил в авангард все тральщики и повел формацию к «осажденным» бортам.

Мы проявили себя и на этом этапе. Благо, тральщики шмаляли тралами прямо перед собой – скользнули между ними и тяжелыми кораблями, скинули оба оставшихся минных кластера и с их помощью развалили еще два крейсера.

Тут у Главного Тюрка сдали нервы, и он дал команду экипажам МРК и МДРК сканировать окружающее пространство в форсированном режиме. По большому счету, толку от этого было немного. Но к этому времени я перевел почти весь боекомплект, поэтому унялся, отвел «Химеру» в сторону и попер к Индигирке. Когда вышел на дистанцию, с которой засек корабли Двадцатого Пограничного, скрипнул зубами – эти борта висели намного «глубже», чем требовали боевые уставы. То есть, прятались за орбитальными крепостями!

В этот раз пожаловаться Переверзеву не получилось – его сообщение упало в «Контакт» за миг до того, как я открыл эту программу. И в кои-то веки успокоило:

– Тор Ульфович, нынешнего командующего Двадцатым Пограничным вот-вот вернут на планету. А вместо этого недоумка на флагман прибудет начальник Летной Академии Индигирки адмирал Шестопалов. Он – вояка до мозга костей и блестящий тактик, поэтому тюркам вот-вот станет грустно. Мы с Романом Семеновичем заклятые враги, но друг друга уважаем и не путаем личное с государственным. Поэтому я отправил ему нарезку из ваших докладов, а вам пересылаю его прямой контакт. На всякий случай. В общем, сочтете необходимым привлечь его к реализации своих идей – смело набирайте, «светите» новой аватаркой, представляйтесь Перуном и требуйте помощи. И последнее: я приаттачиваю к сообщению архив разведданных по системам ВТК – уверен, что вы найдете ему применение. На этом пока все. До связи…

Я отложил изучение архива на потом, сообщил Алексееву, что наши вот-вот начнут шевелиться совсем в другом ключе, и повел «Химеру» к планете. А уже через несколько минут засек начало новых перестроений ее защитников и подобрался. Как вскоре выяснилось, ограничиваться перемещением флота к орбитальным крепостям Шестопалов не собирался – он уверенно вывел теперь уже свои корабли чуть-чуть вперед, в идеально выверенный момент «вскрыл» постановщики помех, «задавил» системы целеуказаний и связи части «первой линии» вражеского ордера и атаковал сам – ударил полноценным залпом ПКР и главных калибров всех линкоров, крейсеров и ОК плюс спустил с поводка под две сотни истребителей. А в момент разделения боеголовок дал команду бить еще и двум десяткам МДРК, успевшим выдвинуться навстречу тюркам и занять позиции возле «придавленного» фланга.

Да, часть «Химер» поймала полевые метки, но незваным гостям системы было не до этой мелочи. Ибо большая часть «задавленных» бортов не видела ни ее, ни приближающуюся смерть и продолжала двигаться прежним курсом; часть командиров «зрячих» кораблей запаниковала и спешно отрабатывала эволюционниками, чтобы побыстрее развернуться маршевыми двигателями вперед и «дать по тормозам», а корабли-матки, летевшие в четвертой линии, в инициативном порядке выпускали истребители, дабы те попробовали успеть «порезать» хоть какое-то количество БЧ.

Впрочем, самое интересное началось уже после того, как два линкора и пять крейсеров тюрков вспухли огненными шарами: наши ПП переключились на борта второй линии противника, и по ним успешно отработала еще одна «пачка» МДРК. К сожалению, не обошлось и без потерь: истребители тюрков сожгли четыре «Химеры», поймавшие полевые метки. Но эта потеря была оправдана неписаными законами войны и меркла на фоне новых потерь врага – вражеское соединение лишилось последнего линкора и еще трех крейсеров!

– Вот это, я понимаю, тактик! – восхитился Ярослав, оценив результаты контратаки. Потом заметил, что мы «падаем» в атмосферу, и согласно кивнул: – Ну да: даже если командующий тюркской армадой находился не на линкорах, а на каком-нибудь корабле управления, все еще прячущемся под «шапкой», то отдаст приказ отходить. Ибо остатками сил наших не передавит. А отход – это преследование, и для него нам нужен полный боекомплект…

…Атаковать тюрков, решивших уйти от Индигирки, на этапе разгона на внутрисистемный прыжок я не видел смысла. Поэтому «плавненько» разогнал МДРК и ушел на струну по вектору, по которому шли остатки вражеского соединения. А после того, как вывалился в обычное пространство, почти не удивился, обнаружив, что МЗ-шки Шестопалова уже вовсю засеивают эту область минными кластерами. Не стал лезть и в боестолкновение, начавшееся в «точке» схода со струны через считанные секунды после появления в ней вражеских тральщиков, ибо не горел желанием нарваться на шальную БЧ или, не дай бог, что-нибудь «повеселее». Поэтому порядка двадцати минут «висел» в полутора минутах хода от места схватки и наблюдал за метками кораблей сцепившихся флотов. К слову, ни разу не спокойно: да, начальник Летной Академии Индигирки действительно оказался блестящим тактиком, но флот, который ему достался, не умел правильно реагировать на «безумные» приказы и изредка терял корабли. Вот адмирал и делал поправки на тупость, пугливость или недостаточную сыгранность временных подчиненных – дважды начинал, но не заканчивал фантастически толковые атаки, раза четыре находил способ компенсировать ошибки командиров одних кораблей другими и, в конечном итоге, был вынужден «отпустить» два тюркских крейсера, восемь фрегатов и стайку выжившей мелочи в гипер.

Один из уходивших «Самумов» мы и «оседлали».

Да, рисковали. Но не так уж и сильно: командир этого корабля, явно взявший на себя командование остатками флота на последнем этапе разгона, прикрывался другими от всего, что в принципе могло догнать и остановить. Ну, а я изначально готовился к чему-нибудь подобному, поэтому заранее набрал нужную скорость и подошел к крейсеру за двадцать две секунды до его «исчезновения». А после того, как он затащил нас на струну, опустил аппарель, попросил Феникса «зарядить» нашего «скакуна», повернулся к Алексееву и ответил на вопрос, горевший в его глазах:

– Ага, мы уходим в Каганат. Ибо служим не в ВКС, а в ССО.

– Не получив соответствующую санкцию? – после небольшой паузы спросил он и превратился в слух.

Я вспомнил откровения Переверзева и невольно вздохнул:

– Агентура Коалиции работает, не покладая рук. В том числе и в нашем ведомстве. Поэтому здоровая инициатива свободных оперативников только приветствуется, а доклады об акциях принимаются не на этапе планирования, а постфактум.

Он кивнул в знак того, что все понял, и ушел в себя. А минуты через две нашел «уязвимость» в моем решении и снова прервал молчание:

– Тор, я почти уверен, что и этот «Самум», и другие выжившие корабли тюрков прыгнули в Шираз. Мелочиться ты не любишь, значит, с вероятностью процентов в девяносто девять взорвешь оба крейсера. А на легкие корабли, как обычно, забьешь, и их командиры, конечно же, доложат об уничтожении двух бортов оперативному дежурному по системе. Что автоматически переведет флот, базирующийся в ней, либо в желтый, либо в оранжевый режим и, кроме всего прочего, заставит тюрков начать противодиверсионные мероприятия. И на что ты надеешься?

Доступа к МС-связи у него не было, поэтому я пожал плечами и сказал чистую правду. Благо, успел проглядеть архивы Переверзева и определиться с конкретными планами:

– Противодиверсионные мероприятия будут проводиться в ШИРАЗЕ. А мы уйдем дальше…

…В Суяб заявились в пятницу, тринадцатого сентября. Внаглую, то есть, через зону перехода первой категории. Но я был уверен, что не нарвусь, и не ошибся – если в приграничном Ширазе возле «единички» не болталось даже тюркских аналогов «Кукушек», то в системе, расположенной в самом центре территории Каганата, вообще царили мир, гладь да божья благодать.

Сразу после схода со струны я «посадил» Феникса на планетарную Сеть и открытые каналы связи – проверять самые важные разведданные – а сам занялся куда более нудным, но ничуть не менее нужным делом. То есть, занялся сканированием, набором информации для анализа распределения масс и расчетами. Само собой, припахал и напарника. Вернее, заставлял его дублировать мою работу, потом сверял наши результаты с «эталонными» и помогал старшине исправлять «редкие, но меткие ошибки». На это дело убили почти сутки, зато нашли семь перспективных «двоечек» и четыре «троечки», а искин нарыл море чертовски интересной информации по моему списку и по своей инициативе добавил к нему еще два пункта.

Да, они радовали и пробуждали энтузиазм. Но не такой нездоровый, как моя изначальная идея. Хотя нет, не так: будь у меня на борту «Ландыши» или их коллеги, развернулся бы еще хлеще. А так счел, что переключаться на заведомо менее интересные задумки глупо, решил, что двое суток можно и побездельничать, придумал, чем занять Ярослава, перекинул в его ТК часть информации, нарытой моим ИИ, поставил задачу спланировать какую-нибудь диверсию и выделил на это дело сорок восемь часов.

Следующие двое суток мы с Алексеевым встречались только во время совместных трапез – парень чах над картой планеты и справочниками из своих архивов, а я мотался по системе, проверял и перепроверял данные из местных астронавигационных атласов, уточнял временные отрезки, требующиеся для тех или иных прыжков, терялся в расчетах и медленно, но уверенно доводил до ума очередную безумную идею.

Реализовывать ее начал в половине четвертого утра понедельника по внутрикорабельному времени: встретил крейсер «Туркаш Тегин» и о-о-очень представительную эскадру сопровождения у ЗП-десять, «ведущей» к Талгару – столичной системе ВТК – внаглую влетел в середину ордера еще на первой четверти его разгона на внутрисистемный прыжок, «притянулся» к основанию одной из оружейных башен, «прокатился» до гигантской орбитальной верфи Суяба-три и… беспрепятственно въехал в чрезвычайно плотное облако масс-детекторов. А после того, как временное пристанище Турка, среднего сына Кагана Баничура, пришвартовалось к свободному причалу, отцепился от уже «заряженного» крейсера и тихой сапой переехал на корпус дредноута «Барха Тегин», готовящегося сойти со стапелей и повезти Великого Завоевателя ВТК в его первый боевой вылет.

А там затаился. Ибо понимал, что перед началом торжественных мероприятий по случаю схода со стапелей нового флагмана Второго Ударного Флота Каганата, о которых безостановочно трезвонили местные СМИ, безопасники верфи и охрана третьего лица государства будут рвать жилы в экстремальном режиме. Поэтому спокойно пережил и эти самые «мероприятия», и финальную центровку чудовищно большого корабля, и его выход в открытый космос, и перелет до позиции во главе флота, болтавшегося на высоких орбитах Суяба. А после того, как эта армада встала на курс ухода из системы, проверил, не забыл ли Феникс заблокировать комм Алексеева, и вызвал старшину в рубку.

Ярослав поднялся в нее от силы через две минуты, плюхнулся в «свое» кресло, привычно «потянулся» к интерфейсу оператора систем КТК, но понял, что тот «не отзывается», и вопросительно уставился на меня. Вместо ответа я вывесил перед дальней стеной помещения «пачку» картинок с внешних камер «Химеры» и ухмыльнулся: