Текст книги "Полукровка 2 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Твои лютовали?

– Не то слово: матушка истерила и пыталась убедить деда подключить все связи, чтобы дезавуировать контракт, двое дядек орали, что я закапываю в землю свое спортивное будущее,

а бабка… бабка чуть было не отправила меня на гинекологический осмотр.

– Зачем⁈ – изумленно воскликнул я.

– Решила, что ты меня совратил и сразу после близости убедил закончить ИАССН, чтобы я смогла стать твоей напарницей.

Я вздохнул:

– Моей напарницей может стать только «единичка». А третий факультет выпускает чистых «силовиков».

– Дед ей так и сказал. Но она заявила, что у меня слишком сытые глаза, а значит, у нас все было.

Тут я не смог не пошутить:

– И ведь она права. В том, что не все, но было – мы от души оторвались в сауне, как следует побалдели на диване и даже кормили друг друга тортиком с ложечки!

Вспомнив, как мы пришли к последнему действу, Даша покраснела, как помидор, и… рассмеялась:

– Ну да: при большом желании все, что мы вытворяли, можно трактовать и так. А если серьезно, то даже настолько крошечный глоток свободы доставил так много удовольствия, что… я хочу еще! Да, кстати, а сколько времени ты проторчишь на Индигирке?

– Всего несколько часов. Но познакомлю тебя с Костей Синицыным, а потом постараюсь заскочить домой и отправить на твой комм коды доступа к квартире.

Темникова поблагодарила меня за заботу, почему-то решила, что беседа получается слишком уж серьезной, и решила повалять дурака:

– То-ор, а как тебе фигурка Мальцевой?

– Это ты так пытаешься выяснить, не заглядываю ли я в вашу каюту? – ехидно полюбопытствовал я, полюбовался заалевшим личиком и «виновато» вздохнул: – Не заглядывал. Ни разу. Ибо считаю это невместным. Но если тебе катастрофически не хватает еще и такого внимания, то уделю его персонально тебе.

Даша дотронулась до своей щеки тыльной стороной ладони и ляпнула:

– Фантазия – зло…

– Буйствует?

– Ага… – после недолгой паузы призналась она и добавила: – А совесть и принципы, вроде как, являвшиеся неотъемлемой частью моего «я», в коме. Видимо, чувствуют, что флирт с тобой абсолютно безопасен. Кстати, а как на подобные шутки отреагирует твой друг детства?

– Он бабник, Даш… – честно сказал я. – Будешь изображать мою девушку – не сократит дистанцию ни за что на свете. Позволишь решить, что свободна – откроет сезон охоты. Впрочем, навязываться не будет даже в этом режиме. И еще: у Кости есть доступ к моей квартире, но, если можно так выразиться, ограниченный – я предупредил, что она не для загулов, так что «сюрпризов» можешь не бояться.

Она кивнула в знак того, что все поняла, и загрузила:

– А насколько сложно перевестись с моего факультета на твой?

Я подергал себя за мочку уха и опять сказал чистую правду:

– Понятия не имею. Но не боги горшки обжигают. Поэтому если хочется – пробуй…

…Темникова унеслась в трюм за четверть часа до обнуления таймера, шустренько надела шлем и загерметизировала скаф, затем принайтовала себя к переборке и прислала мне сообщение с пожеланием удачи.

Я поблагодарил и пообещал, что все будет хорошо. А через несколько минут обратился ко всем пассажирам сразу:

– Дамы и господа, в Индигирку заявились тюрки. Поэтому мы вот-вот сойдем со струны в мертвую систему, уже изученную мною вдоль и поперек, прыгнем к зоне перехода второй категории и уйдем в гипер еще на четыре часа. Так вот, одна из побочек наводок от флуктуаций Ершова такой силы – вполне терпимая тошнота. Кстати, перед включением гиперпривода я вырублю искин, так что следить за вашим самочувствием будет только автоматика скафандров. Но они у вас не деревянные, соответственно, при необходимости активируют портативные медблоки. В общем, относитесь к предстоящему уходу на струну, как к стресс-тесту, и получайте удовольствие. Ибо этот тест будет более-менее гуманным. В отличие от тех, которыми вас не сегодня завтра начнут терроризировать преподаватели и инструктора. На этом пока все. До связи…

Все, кроме Темниковой, занервничали. А она, по уверениям Феникса, отслеживавшего частоту сердечных сокращений, потоотделение, потребление кислорода и еще три с лишним десятка параметров их организмов, наоборот расслабилась. И не вышла из этого состояния ни во время внутрисистемного прыжка, ни во время разгона на «боевой». Тем не менее, я косил под немощь чуть слабее, чем требовал Переверзев. А после того, как вывел МДРК в гипер и «реанимировал» искин, попросил оценить состояние подруги.

Вердикт «Она в норме, Тор…» поднял настроение и сподобил пошутить:

«Ну, как тебе струны не для гражданских лиц?»

Ответ оказался «жестче»:

«Игра на них в твоем исполнении пробуждает желание… научиться самой…»

Я посоветовал ей дерзать, потом сменил режим на зеленый, отпустил народ отдыхать на три часа пятьдесят минут и почти не удивился следующему сообщению Дарьи:

«Позволишь провести это время с тобой?»

«Попроси Феникса выделить тебе „Рукопашника“. Чтобы Мальцева сочла, что ты остаешься в трюме тренироваться…» – посоветовал я, а минут через двадцать заблокировал дверь третьей каюты. На всякий случай.

Большую часть пребывания в гипере отвечал на более чем серьезные вопросы Темниковой, по моим ощущениям, действительно задавшейся целью добиться перевода на первый факультет. Минут за сорок пять до возвращения в обычное пространство устроил «ночной» перекус. А после того, как спустил пустые пищевые контейнера в утилизатор и вернулся в свое кресло, нарвался на забавную претензию:

– Знаешь, за время этого перелета я ни разу не задумалась о продолжении спортивной карьеры. Скажу больше: этот вариант будущего теперь кажется пустым. А тот, в котором я воюю, волнует по-настоящему. И что ты скажешь в свое оправдание?

Я хотел сказать, что война может радовать только в художественных фильмах, но вовремя прикусил язык и отшутился:

– Не понимаю, как тебя может волновать будущее, если в настоящем есть я, и я – рядом?

Даша снова зарделась, решительно заявила, что неправа, заметила, что замигал таймер обратного отсчета, вскочила с кресла и чмокнула меня в щеку:

– Все, мне пора в трюм. Сожги их всех к чертовой матери!

Я пообещал постараться, проводил ее до лифта, вернулся в свое кресло и занялся делом – проконтролировал телодвижения пассажиров, перевел борт в красный режим, откачал воздух из отсеков, проверил, в каком режиме пашет генератор маскировочного поля, и так далее. Как вскоре выяснилось, не зря: рядом с зоной перехода, в которую мы вывалились, обнаружились сигнатуры военных кораблей Каганата.

– Охамели… – возмущенно заявил Феникс, вывесив над каждой меткой плашку с информационным блоком, и «залил» в пилотский интерфейс курс, позволявший нанести этой группе максимально высокий урон. Вот я по нему «Химеру» и повел. В любимом режиме, то есть, на антигравах и на малой тяге.

Первым делом «потерял» рядом с постановщиком помех «Гиацинт» на правильно настроенном грузовом антиграве. Потом скинул точно такой же «комплект» в непосредственной близости от фрегата, перебрался к эсминцу и закончил анабазис рядом с МРК. Скорость «притягивания» наших «подарков» рассчитывал искин, поэтому эти борта рванули почти одновременно.

«Вскрываться» я и не подумал, так как очень сильно сомневался в том, что в рейдовой группе может быть всего четыре корабля. Не стал и уходить к планете. Наоборот, на мягких лапках «подкрался» к спаскапсуле, в которой биосканер видел зеленый силуэт. И уронил еще четыре «Гиацинта». Потом умотал подальше и… мстительно оскалился, когда этот недо-кластер выбил из-под маскировочного поля и расколол на несколько частей легкий крейсер.

Зависать в этой области дальше счел неразумным, поэтому прыгнул… к ЗП-шестнадцать. К той самой, через которую когда-то уходил в Каганат. Своя патрульная группа обнаружилась и там. Только висела без «шапок». Причем достаточно далеко от области выхода в обычное пространство.

– Ждут своих. С минуты на минуту! – уверенно заявил Феникс и ошибся почти на полчаса. Но я не расстроился. Ибо в систему вошел флот из четырех линкоров «Тенгри», восьми тяжелых ударных крейсеров «Самум», дюжины легких «Джиннов», шестнадцати транспортников и всякой мелочи. Я в темпе наговорил сообщение Переверзеву, приаттачил к нему видеозаписи, отправил послание и внаглую «оседлал» ближайший линкор. Благо, вконец охамевшие тюрки перестраивались в походный ордер так, как будто находились в своей столичной системе!

Пока их флот разгонялся на внутрисистемный прыжок, «раскидал» все шесть «Тайфунов», «Смерч» и полтора кластера «Гиацинтов». А за считанные мгновения до активации гиперприводов ушел в сторону и скинул скорость. Поэтому гибель семи тяжелых кораблей наблюдал, что называется, из первого ряда.

Рейдовая группа тоже засекла эту иллюминацию. Поэтому сорвалась «с места» и рванула к «неправильным» вспышкам на полной скорости. Зря: я последовательно пересек курсы легкого крейсера, постановщика помех и эсминца, сбросил на каждом по четыре мины и разнес все три посудины. Увы, на этом боекомплект приказал долго жить, и мне пришлось сваливать. Сначала под углом к плоскости эклиптики, потом к уже зачищенной ЗП-десять, а от нее – к Индигирке.

Увиденное на сканерах после выхода из прыжка заставило скрипнуть зубами: тюрки пригнали к планете аж восемь Ударных флотов и, по моим ощущениям, медленно, но верно выносили наши корабли. Да, теряли и свои, но достаточно редко. Ибо работали из защитного ордера, висевшего напротив одной-единственной орбитальной крепости, и выдавали воистину нереальную мощь одновременными залпами главных калибров.

Я понимал, что куратор в курсе происходящего, но все равно открыл «Контакт» и затараторил:

– Еще раз доброго времени суток, Владимир Михайлович. Я подошел к Индигирке. Пустым. А тут творится вот такое. В теории могу сесть, выгрузить пассажиров, пополнить боекомплект и помочь нашим, однако считаю, что это будет ошибкой: я только что сжег четыре линкора и три крейсера во время их ухода на струну, а это – прослеживаемый почерк Перуна. В общем, бешусь от бессилия и жду ваших распоряжений…

Глава 26

1–2 декабря 2469 по ЕГК.

…Создавать рекомендованную легенду я начал с очередного обращения к пассажирам:

– Дамы и господа, можете отстыковываться от переборок и отправляться спать: мне сообщили, что Индигирку атаковало несколько флотов Каганата, категорически запретили вступать в какие-либо боестолкновения и приказали немедленно уходить в смежную мертвую систему. К сожалению, приказы не обсуждаются, поэтому я ушел из Индигирки через ближайшую «единичку», вернул «Химеру» в обычное пространство, отвел подальше от зоны перехода и собираюсь ждать дальнейших распоряжений. Кстати, «несколько флотов» за час-другой не сожжет даже адмирал Шестопалов, командующий защитниками планеты, соответственно, настраивайтесь на долгое ожидание. На этом пока все. Спокойных снов…

Как и следовало ожидать, «обычным» курсантам полегчало. Зато Даша прислала сообщение, в котором попросила не расстраиваться из-за того, что я вынужден болтаться черт знает где вместо того, чтобы защищать Индигирку. Кстати, проситься в гости не стала – поднялась на первую палубу вместе с Мальцевой, а минут через пятнадцать пожелала мне доброй корабельной ночи и, видимо, отключилась. Ну, а я занялся делом. Благо, ни в какую мертвую систему не прыгал и не собирался. Умотал к нужной части пояса астероидов, нашел схрон родного ведомства, пополнил боекомплект и отправился в круиз по зонам переходов первой категории.

В ЗП-одиннадцать и двенадцать сжег по патрульной группе тюрков. А в тринадцатую прыгать не стал. Резонно рассудив, что вражеские аналитики ни разу не дураки, а значит, постараются подготовить какой-нибудь «сюрприз». Поэтому перебрался к Индигирке, аккуратненько обошел вражеский ордер, завис в двух минутах хода от сферы из масс-детекторов, в которой вражеские корабли пополняли боекомплект, четыре с лишним часа бил баклуши, а потом привычно «оседлал» ближайший крейсер сопровождения порожних тяжелых транспортников, собиравшихся свалить в Каганат через ЗП-шестнадцать.

Во время разгона конвоя на внутрисистемный прыжок успел «зарядить» все шесть «Джиннов» и три грузовика, подорвал их в момент ухода на струну, вернулся в схрон, снова прыгнул к планете и, кинув взгляд на картинку со сканеров, расплылся в безумной улыбке. Почему? Да потому, что рейдовое соединение, на скорое появление которого завуалированно намекнул куратор, уже рвало тюрков в лоскуты. Причем главными калибрами шести мониторов «Росич» и с дистанции, на которой нашим кораблям почти ничего не грозило!

Само собой, в уничтожении незваных гостей системы принял активное участие и адмирал Шестопалов: как только тюрки морально сломались, сочли необходимым дать деру, отработали эволюционниками, врубили маршевые движки, отправили вперед тральщики и начали разгон на внутрисистемный прыжок, начали подрываться линкоры и крейсера.

На кластерах «Гиацинтов», обнаружившихся в только что зачищенных объемах пространства. Как только ордер противника смешался, по нему отработали тремя последовательными полными залпами тяжелых ПКР. Потом под их прикрытием двинулись вперед и одновременно ударили из главных калибров… по постановщикам помех и кораблям управления.

Лезть в эту кашу было форменным самоубийством, поэтому я развернул «Контакта» и наговорил новое сообщение Переверзеву:

– Владимир Михайлович, де-юре МДРК Дана висит в мертвой системе, курсанты спят сладким медикаментозным сном, а Перун закончил буйствовать в Индигирке, вот-вот сообщит оперативному дежурному по системе о том, что зачистил две зоны перехода первой категории, и проговорится, что уходит в Каганат. Встречать выжившие остатки разбитого соединения. Но если вы по своим каналам сольете слух о том, что Перуна отзывают на Белогорье, чтобы наградить, то у легенды появится новый слой. Кстати, награждать есть за что – он сжег четыре линкора, пять тяжелых и девять легких крейсеров, три порожних транспортника и всякую мелочь. Записи прилагаю и отправляюсь отдыхать. Часов, эдак, на десять-двенадцать, так как считаю, что прибывать Даном на Индигирку пока рановато. На этом все. До связи…

…Отдыхать ушел на самом деле. Поручив ИИ в случае чего общаться с пассажирами от моего имени. Выключился чуть ли не раньше, чем положил голову на подушку, и провалился в черное безвременье. А «через мгновение» вывалился обратно, открыл глаза и попросил Феникса повторить озвученную фразу.

– Пришло сообщение. От Переверзева. С флагом «Срочно». Показывать?

Я утвердительно кивнул, сел и вслушался в монолог куратора:

– Тор Ульфович, начальник седьмого отдела, работающего по Каганату, только что прислал мне донесение агента, внедренного в службу, аналогичную нашей. Так вот, согласно этому донесению, наши коллеги «зарядили» масс-детекторами и минными кластерами четыре зоны перехода второй категории, через которые Дан, вероятнее всего, зайдет в Индигирку, и ждут. Канал слива информации о вашем скором прибытии в эту систему мы уже определили. Но брать шпиона считаем нецелесообразным по целому ряду причин. Кроме того, сочли необходимым добавить легенде о вашем скором прибытии в Индигирку еще один слой…

Внутренняя логика идеи его аналитиков нашла отклик и в моей душе, так что я спросил у Феникса, чем занимаются пассажиры, выслушал ответ, кивнул, дал команду повысить мощность гравикомпенсаторов на тридцать процентов и рванул в душ. А эдак через полчасика ненадолго заблокировал двери двух кают, проскользнул в лифт, поднялся в рубку, плюхнулся в пилотское кресло, защелкнул замки скафандра, перетянул на себя рабочий интерфейс, «огляделся» в пространстве, не обнаружил ничего подозрительного, деловито «встал» на рекомендованный курс и дал самую малую тягу на антигравы.

Добравшись до одной из «двоечек», «заряженных» тюрками, отправил Переверзеву коротенький доклад, получил ответ, врубил таймер обратного отсчета и «построил» курсантов – сообщил им, что вот-вот начну разгон на прыжок, и приказал зафиксировать тушки на переборках. Минут через десять после того, как все четыре скафандра замерли в неподвижности, попросил ИИ «поиграть» с антигравами и гравикомпенсаторами так, чтобы вызвать легкую тошноту.

Имитация «ухода на струну» получилась убедительнее некуда, поэтому я сообщил народу ориентировочное время выхода из гипера и поскучал почти час. А потом у зоны перехода «вскрылась» четверка тральщиков Шестопалова, прибывшая встречать Дана, и была атакована таким же количеством тюркских МДРК. Зря: эти борта были приманками и управлялись искинами. Так что вражеские борта, «выпавшие» из-под маскировочных полей в момент пуска ПКР, в мгновение ока обзавелись полевыми метками. А два постановщика помех, два сторожевика, два легких крейсера и два эсминца, возникшие «из ниоткуда», сначала задавили аналогам моей «Химеры» системы целеуказания, а затем шарахнули «Тайфунами» и «Одуванчиками».

Прекрасно понимая, что рядом с зоной перехода может прятаться еще какое-то количество вражеских бортов, командир рейдовой группы «вскрыл» еще один тральщик и отправил зачищать «заряженный» объем. Пока кораблик шмалял тралами, я скромно висел в сторонке. А через несколько минут после завершения работ постучался в рубку «Осляби», который вел самый плотный радиообмен, представился, сообщил, что уже сошел со струны, поблагодарил за встречу и заявил, что с меня причитается.

Довольно молодой каплей, пребывавший в прекраснейшем настроении, отрицательно помотал головой и объяснил свое отношение к этому вопросу:

– Мы ответили добром на добро: кто-то из ваших жег тяжелые корабли тюрков почти сутки и спас не одну сотню жизней.

– Наши – могут. И жгут… – согласился я, потер аватаркой переносицу и принял решение: – Но моей благодарности вам это не отменяет. Поэтому часов через шесть-восемь отправьте какой-нибудь транспорт к северо-восточному КПП космодрома Вороново и заберите у часовых десяток ящиков пива.

Флотский задумчиво прищурился, на пару секунд ушел в себя, а затем решительно кивнул:

– Я поступил бы так же. Поэтому отправим и заберем. Как я понимаю, до планеты доберетесь сами?

– Да.

– Тогда желаю удачи. И до связи…

Я приложил два пальца к правой брови, сбросил вызов, привычно встал на курс разгона и создал очередной слой легенды:

– Дамы и господа, нас, оказывается, ждали. Тюркские МДРК и рейдовая группа наших ВКС. И те, и другие прятались под маскировочными полями, но наши вояки оказались хитрее. Поэтому вражеские корабли превратились в металлолом, зона перехода протралилась, а мы сошли со струны не в минные поля, а в условно чистый космос. Внутрикорабельный режим сменю после внутрисистемного прыжка, но морально расслабиться можете прямо сейчас: очередное вторжение в Индигирку закончилось приблизительно так же, как и предыдущие – то есть, тюрки получили по рогам – а вы вот-вот окажетесь на планете и доберетесь до Альма Матер…

…Реакция «пассажиров» на мой возраст и внешность доставила море удовольствия: сообразив, что с Белогорья на Индигирку их доставил ровесник, двое парней и девица выпали в осадок. Поэтому на мою команду забираться в салон «Авантюриста» среагировали только со второго повторения. Ну, а Даша старательно держала лицо. Чтобы потенциальная сплетница не додумалась до «логичных догадок» и не смогла впоследствии заляпать ее грязью.

Я забрался в машину первым, сообщил бортовому искину, что нам надо в ИАССН, после вылета из ангара сдал его под охрану, пообщался с дежурным по космодрому и так далее. А после того, как флаер вырвался на оперативный простор, поймал взгляд будущего аналитика и вдумался в его монолог:

– Судя по всему, вы прилетаете на Индигирку не в первый раз. Значит, как минимум, представляете, что нас ждет в Академии, и можете дать пару советов. Пойдете навстречу в этом вопросе – будем искренне благодарны.

Я отрешенно подумал, что эксперт по Академии из меня аховый, тем не менее, навстречу пошел:

– Вы начинаете учиться в военное время, а это накладывает отпечаток на все и вся. Скажем, самые талантливые старшекурсники давным-давно убыли к местам службы и нарабатывают боевой опыт в реальных операциях. А часть менее продвинутых курсантов во время вторжений типа сегодняшнего помогают защищать планету в меру своих возможностей. Так вот, эти самые возможности создаете вы. Своей целеустремленностью, добросовестностью и усидчивостью. И ими же повышаете шансы на выживание. Причем не только свои, но и тех коллег, с которыми рано или поздно придется служить бок о бок. В общем, сможете сосредоточиться на учебе – приблизите нашу победу. Если не в этой войне, то в следующей. Или поможете Родине в условно мирное время. Нет – погибнете сами или кого-нибудь убьете. И еще: инструктора ИАССН дают очень и очень многое. Но все, что описано в учебниках, уже проштудировано аналитиками противника. Поэтому учитесь думать. И не бойтесь экспериментировать… во время выполнения виртуальных учебно-тренировочных задач: да, далеко не каждое альтернативное решение обрадует ваших наставников, но даже если вы придумаете одну-единственную наработку, на которую у наших противников нет готового адекватного ответа, то когда-нибудь поймете, что учились не зря.

– Совет нестандартный… и по-настоящему нужный… – заключил он, поблагодарил и потерялся в своих мыслях. А будущий дроновод, пялившийся в боковое остекление, откровенно расстроил:

– А правда, что тут, в Усть-Нере, курсанты академий разных родов войск постоянно дерутся?

– К сожалению, да.

– А почему «к сожалению»?

– Да потому, что недоумки, пытающиеся самоутвердиться за чужой счет, не понимают, что Империя воюет, а значит, каждая травма, полученная курсантами, замедляет их развитие! – гневно рявкнула Даша, нехотя оторвала взгляд от съежившегося парня, заставила себя успокоиться и уставилась мне в глаза: – Скажите, пожалуйста, а как добиться права изучать дополнительные дисциплины?

– Подать рапорт на имя командира учебного взвода. Через последнюю вкладку тактических комплексов, которые вам имплантируют либо сегодня, либо завтра.

– Спасибо… – довольно мурлыкнула она и посмотрела на Мальцеву. А та пожала плечами:

– У меня вопросов нет: я наводила справки об этой Академии у знающих людей и неплохо представляю, как все устроено. А вот за доставку благодарю. От всей души. Ибо знаю, как часто атакуют Индигирку, и как рискованно сюда добираться даже военными конвоями…

…Оставшуюся часть пути до академии трое «обычных» курсантов жили в боковом остеклении салона, а я переписывался с Дашей, Костей и Мариной. С Темниковой просто болтал. Синицыну отправил ее голографию и поставил задачу приглядывать за девчонкой. А Завадской сообщил о своем прилете, выяснил, какие приказы она получила, чуть-чуть скорректировал свои планы и попросил подготовиться к срочному вылету. Ибо допускал, что со «сдачей» подопечных дежурному по Академии могут возникнуть проблемы. Как вскоре выяснилось, зря: стоило мне доставить ребят в штаб, как дежурный отправил нас к полковнику Андрееву, а тот встретил нас в компании майора Фадеева и решил вопрос, что называется, с полпинка – поручил народ заботам особиста и «послал лесом» всех пятерых. Потом встал из-за стола, пожал мне руку, на полном серьезе поздравил со столь стремительным окончанием его академии, врубил «глушилку» и переключился на тему посерьезнее. В смысле, прислал мне коды доступа к ИИ «Морока», выделенного Завадской, описание алгоритма «прямого подключения» к ее ТК и архив видеозаписей учебно-тренировочных задач, выполненных Карой на высший балл. После чего попросил ее поберечь и дал понять, что мы свободны, как рыба об лед.

Тут я, каюсь, немного похамил. В смысле, сказал, что Дарья Алексеевна Темникова – моя близкая подруга, и попросил зачислить ее в одну учебную роту с Синицей.

Полковник пошел навстречу намного энергичнее, чем я рассчитывал – пообещал, что они окажутся в одном отделении. А потом озадачил:

– Тор Ульфович, интерес к вашей персоне становится все острее и острее – только за эти выходные майор Фадеев засек сорок три попытки гражданских лиц вывести курсантов, находившихся в увольнении, на разговор о вас, ваших возможностях, друзьях и знакомых. По уверению контрразведчиков, сидящих на этой теме, абсолютное большинство интересантов – главы влиятельных дворянских родов, ваши родичи и некие Алефельды. Ну, а меньшая часть – как вы наверняка догадываетесь – спецслужбы наших заклятых «друзей». В общем, имейте это в виду и не подставляйтесь…

Я поблагодарил его за информацию, откланялся и потопал в ангар для личного транспорта преподавателей, в который предусмотрительно вызвал «Волну». По дороге достучался и до Завадской, так что подождал ее у входа, поздоровался, поднял к флаеру, помог усесться в кресло пассажира, сел в свое, поднял машину в воздух и вывел на оперативный простор.

Пока добивался разрешения покинуть территорию ИАССН и набирал высоту, о Марине не вспоминал. Зато после того, как добрался до безлимитки, засек периферическим зрением ее ножки и в сердцах хлопнул себя по лбу:

– Кара, я собираюсь заскочить домой. Буквально на пять-семь минут. Не возражаешь?

Она отрицательно помотала головой:

– Надо – заскакивай.

Всю дорогу до «Яра» о чем-то сосредоточенно думала. А там, как ни странно, согласилась составить мне компанию, выбралась из флаера и даже оперлась на автоматически подставленное предплечье. Пока спускались на мой этаж, задумчиво разглядывала свое отражение в зеркальной стене лифта. А после того, как переступила порог квартиры, поинтересовалась, есть ли у меня ЦСД, выслушала ответ и попросила разрешения «потерзать терминал».

Я, естественно, разрешил. Но подошел к лотку доставки первым, извлек на свет божий содержимое контейнера, приехавшего минут за двадцать до нашего прилета, избавился от транспортной упаковки и вручил растерявшейся девчонке роскошный букет:

– Поздравляю с честно заслуженным орденом. Уверен, что он будет не последним. И хотел бы отметить его получение в гипере, с тортиком и другими вкусняшками.

Тут Кара знакомо закусила губу, зарылась носиком в махровую темно-фиолетовую сирень и… прыснула:

– Значит, поможешь ими закупиться: я собиралась предложить тебе то же самое, но даже близко не представляю, что хранится в твоих загашниках…

Глава 27

3 декабря 2469 по ЕГК.

…Вопреки моим опасениям, в «двоечке», через которую я планировал свалить в Каганат, не обнаружилось даже самых завалящих минных кластеров. Поэтому я поручил Фениксу «подмять» Ариадну МРК Завадской, пристыковать «Морок» к нам, помочь Каре перебраться в наш трюм, отцентровать «связку» и рассчитать идеальный режим «тихого» ухода на струну. А сам встретил гостью на пороге рубки, жестом отправил в кресло оператора систем КТК, вернулся в свое, заблокировал замки и дал нужную тягу на антигравы. Потом собрался, было, промурлыкать что-нибудь успокаивающее, но Марина как-то почувствовала мой настрой и не позволила развернуться:

– Тор, я все. В смысле, перестала в тебе сомневаться. Так что работай, не отвлекаясь, а я попробую почувствовать струну этой категории. Само собой, если ты позволишь войти в пилотский интерфейс вторым темпом…

Позволил. Разогнал МДРК. Вырубил Феникса, в нужный момент завел гипердвигатель и на удивление спокойно затащил «связку» в гипер. Вернее, превозмогать – превозмогал. Только для вида. И чувствовал, что «тянуть» два корабля почти так же комфортно, как один. К слову, это отметила и Кара. Через считанные мгновения после того, как я «реанимировал» искин, сменил внутрикорабельный режим на зеленый, вернул в рубку воздух и снял шлем:

– Я в восторге: ты резал «пики» так, как будто тянул один-единственный борт! А еще я, кажется, перестала бояться резонансов. Поэтому при первой же возможности найду слабенькую «двоечку» и проверю свои ощущения…

– Правильное решение… – поддержал ее я, отстыковал скаф от кресла, встал, с наслаждением потянулся и задал девушке вопрос на засыпку: – Ну что, желание отмечать получение первого ордена не пропало?

– Неа! – отзеркалив мои действия, весело ответила она и по-настоящему удивила: – Кстати, раз я перестала дурить, может, посидим в одной из кают? Да, флотские дизайнеры в принципе не задумывались о таком понятии, как уют, но трюм лично у меня ассоциируется с подвалом.

Я пожал плечами, выделил нам полчаса на сборы и волевым решением назначил местом отрыва каюту номер четыре, так как, де-юре, она была и не моей, и не Марининой. Потом прокатил нас до первой палубы, ушел к себе, снял скаф, засунул в шкафчик, выбрал режим обслуживания, принял душ и все такое. Немного потупил при выборе одежды, но в какой-то момент решил, что эта, «новая» Кара поймет мое нежелание натягивать комбез, и упаковал свою тушку в спортивные штаны, футболку и кроссовки.

Как вскоре выяснилось, «новая» Кара оказалась еще отмороженнее меня – заявилась в «четверку» в сверхкоротких спортивных шортах, в верхе от первого слоя компенсирующего костюма, весьма нескромно облегавшем бюст, и резиновых шлепках. Правда, первые минуты полторы искала в моих взглядах «тот самый» интерес, но, как мне показалось, по привычке.

А потом забила на все загоны и занялась делом: помогла накрыть на стол, порезала торт, переложила по одному, но очень большому куску на одноразовые тарелки, налила мне апельсиновый сок, вытребовала со склада одну-единственную бутылочку шампанского объемом сто восемьдесят семь с половиной миллилитров, приобретенную через терминал ЦСД моей квартиры, попросила открыть, налила напиток в одноразовый стаканчик, посерьезнела и уставилась мне в глаза:

– Ты ведь знаешь, за что именно меня наградили?

Я утвердительно кивнул. Молча. Так как понимал, что воспоминания о похищении не могут радовать по определению.

Девчонка отзеркалила мой кивок и грустно усмехнулась:

– Откровенно говоря, в момент возвращения в сознание я запаниковала, почему-то решив, что меня уже изнасиловали, а значит, жизнь закончена. Потом меня накрыло бешенством и желанием забрать с собой хотя бы одного насильника. А в тот момент, когда я стала оценивать имеющиеся возможности, в памяти всплыло твое утверждение «слово 'специальный» в названии нашего ведомства – это синоним слова «фантазия». Вот я ее и включила. Более того, рассматривала каждую придумываемую идею через призму «А как на это отреагировал бы Тор?» Ты своим незримым присутствием помогал и дальше – не позволил потерять голову от ярости и оторвал от первого трупа, напомнил о необходимости поднять тревогу и подсказал, как это можно сделать, раза три посоветовал уходить алогично и даже помог пережить тяжелейший «откат» от первого убийства голыми руками…