Текст книги "Полукровка 2 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Annotation

Мир будущего. Самый обычный подросток-полукровка из мещан, закончивший школу и попавший в жернова Большой Войны, делает то, что считает должным. То есть, бьет врага, как когда-то учил свободный оперативник ССО СВР, помогает друзьям и дуреет от интриг вроде как соотечественников. Ибо личности, которым война – мать родна, почему-то не переводятся...

Полукровка – 2

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Полукровка – 2

Глава 1

Глава 1. Тор Йенсен.

9–10 сентября 2469 по ЕГК [1].

…Подземный ангар в белом секторе космодрома Аникеево, выделенный мне диспетчером, оказался рассчитан на стоянку двух бортов – МДРК и МРК, а значит, изначально проектировался под нужды свободных оперативников ССО. Приятно порадовало и то, что это конкретное помещение закрепили лично за мной. Причем не на день, неделю, месяц или год, а до выпуска из ИАССН. Я сначала неслабо удивился, а потом мысленно поблагодарил Переверзева за эксклюзивную «заботу», подождал, пока Феникс подключит наш кораблик к наземному источнику питания и вернет «Техника» в трюм, жестом попросил поднять аппарель и подошел к новенькому серебристому «Авантюристу», висевшему на посадочных антигравах рядом с нижним шлюзом. Коды доступа к этому флаеру мне прислал все тот же куратор, поэтому бортовой искин откликнулся на тестовый запрос, открыл боковую дверь и поздоровался.

Я забрался в салон, уселся в первое попавшееся кресло, вытянул ноги и сообщил, что мне надо к жилому комплексу «Яр», вроде как, расположенному по адресу Сиреневый бульвар, двадцать два. ИИ поднял машину в воздух, сдвинул в сторону бронеплиту, перекрывавшую вылет в тоннель, спросил, по какому из трех доступных вариантов блокировать ангар, выслушал ответ, подал управляющий сигнал на терминал СКД и врубил «иллюминацию».

Пока летели по хитросплетению подземных коридоров до карусельного лифта, мне пришлось дважды засветить служебный идентификатор. А потом пройти еще одну процедуру на автоматическом КПП. Зато после этого мы, наконец, вырвались на оперативный простор, взмыли по разгонному коридору к пучку воздушных трасс, ведущему к Усть-Нере, и как следует разогнались.

Всю дорогу до столицы я безостановочно крутил головой, разглядывая мегаполис с населением в двадцать с лишним миллионов человек и изредка смотрел вверх. На «звезду» из пяти орбитальных крепостей, прикрывавших не только столицу и предместья, застроенные поместьями самых влиятельных аристократических родов Империи, но и одиннадцать военных академий, в которых училась ее самая перспективная молодежь, полигоны, летные поля и всю остальную инфраструктуру самого милитаризованного города нашего государственного образования.

Кстати, юго-западная часть пригорода, над которой мы, собственно, и неслись, впечатлила донельзя… хм… некоторым переизбытком эффекторов противокосмической и противовоздушной обороны, четырьмя здоровенными «Периметрами», в которых несчастных курсантов академий планетарного десанта и сухопутных войск учили выживать в самых безумных условиях, и двумя военными аэродромами, на которых проводились тренировки пилотов академий ВВС. А потом «Авантюрист» пересек некую невидимую границу и понесся над обычными жилыми кварталами. Причем не обшарпанными, как это обычно бывает на окраинах, а чертовски аккуратными. Вот в моей памяти и всплыло воспоминание из далекого прошлого. Того самого, в котором я был ребенком, а дядя Калле, живой и здоровый, описывал город моей мечты:

'…а еще в Усть-Нере нет ни трущоб, ни рабочих районов, ни крупных предприятий, ни криминала. Нет, назвать его спокойным я не могу: каждые выходные в центре, добром десятке парков, сотне ресторанов и почти во всех увеселительных заведениях идет необъявленная война между курсантами разных академий. Народ конкурирует за все и вся, начиная от особо модных залов для боулинга и заканчивая уютными пляжами на ближайших водоемах. Само собой, обходится без смертоубийств, ибо за условным порядком следят несколько искинов, но драки, в том числе и групповые – обыденность. Ибо за них не наказывают. Хотя нет, не так: не наказывают тех, кто победил или отбился, удачно свалил от патрулей и вернулся из увольнения вовремя. Зато неудачников отправляют на гауптвахты. Причем не на свои. И, тем самым, добавляют страданий.

На первый взгляд, такой бардак не приводит ни к чему хорошему, а значит, недопустим. Но будущий защитник родины не имеет права быть ни трусом, ни мямлей. Поэтому в Усть-Нере закаляются характеры. Кстати, конфликты курсантов с гражданскими лицами случаются крайне редко и наказываются предельно жестко. За одним-единственным исключением – с представителями криминалитета не церемонятся от слова «вообще». Вот он там и не приживается. В общем, учеба на Индигирке – не сахар. Но если ты не будешь халявить на тренировках у Датэ Такуми, то прилетишь туда ни разу не подарком, полюбишь Усть-Неру и не захочешь возвращаться…'

«Я на них не халявил. И прилетел сюда не подарком… – мрачно подумал я, посмотрел на огромный торгово-развлекательный комплекс с фиолетовой ночной подсветкой, и мысленно вздохнул: – Только возвращаться мне уже не к кому. И это убивает…»

Не знаю, сколько времени потребовалось бы мне, чтобы справиться с невовремя накатившей депрессией «в идеальных условиях», но в тот момент, когда настроение ухнуло в пропасть, завибрировал комм. И я, посмотрев на экран, на котором пульсировала пиктограмма входящего вызова, решительно ткнул в нее пальцем и, заодно, перекинул видеосигнал в окошко ТК. А через миг уставился на хмурое лицо вояки с погонами капитана, возникшее перед глазами, и вслушался в его горловой рык:

– Здравствуйте, курсант! По моим сведениям, вы уже на планете. Тем не менее, до сих пор не прибыли к КПП. И как это понимать?

– Здравия желаю, господин капитан… – отозвался я и ответил на наезд в том самом ключе, который рекомендовал Переверзев: – Я действительно уже на планете. Но в данный момент лечу домой. Дабы привести себя в порядок и прибыть к КПП ИАССН в надлежащем виде. И еще: согласно инструкциям, полученным мною от персонального наставника, мне надлежит явиться в Академию и приступить к учебе десятого сентября. А десятое, по местному времени, наступит только через три часа двадцать две минуты.

Вояка, конечно же, разозлился. Но, вероятнее всего, вспомнил о том, что перед ним – не подросток-мещанин, чудом преодолевший «сито» нереального конкурса на первый факультет и опоздавший к началу учебы на девять дней, а личность, сдавшая выпускные экзамены на Императорский Грант, успевшая повоевать, заслужившая две боевые награды, заинтересовавшая высшее руководство ССО и с его подачи зачисленная сразу на второй курс. Вот и сдержал «благородный гнев». В смысле, напомнил о том, что десятого сентября – как, собственно, и в другие дни – «учеба» начнется с подъема в шесть утра и утренней зарядки, а до этого я обязан успеть встать на довольствие, получить обмундирование, быть представленным командиру учебной роты и ее личному составу, куда-то заселиться «и так далее».

Я спровоцировал капитана еще раз – напомнил о том, что он по какой-то причине не счел необходимым представиться, выслушал монолог, который, по логике, должен был прозвучать в самом начале беседы, и заявил, что готов прилететь в Академию к полуночи. Ибо на все перечисленные телодвижения шести часов хватит за глаза…

…На все «телодвижения», перечисленные капитаном Скворцовым, за глаза хватило полутора часов. Поэтому последние полчаса я, прилетевший в ИАССН в четыре утра, просидел на подоконнике в небольшом двухместном «кубрике», выделенном лично мне. На густой бас искина казармы, подавшего команду «подъем» через динамики системы оповещения, среагировал не так, как остальные курсанты – вместо того, чтобы подорваться с кровати и начать одеваться, снял верх от полевого комбеза и футболку, оглядел себя в зеркале, неспешно вышел на «взлетку», идеально отполированную дневальными, и без особой спешки потопал к выходу. По дороге кивнул дежурному по четвертой роте второго курса, стоявшему на тумбочке, вышел на лестницу и спустился на первый этаж. А в холле попался на глаза капитану Ефимову – командиру моей роты, из-за меня проснувшемуся на час раньше обычного, и вслушался в вопрос с подковыркой:

– Курсант, как насчет «десяточки» по пересеченной местности в качестве разогрева перед тяжелым тренировочным днем?

Я прекрасно понимал, что личный состав роты гарантированно обвинит в этой «подлянке» меня, но такая реакция идеально вписывалась в условия боевой задачи, поставленной Переверзевым, так что не напрягала. Не напрягала и озвученная дистанция: да, я нормально не бегал три с лишним месяца, но «база», любовно наработанная под руководством Датэ Такуми, никуда не делась, а ежедневное рубилово с «Рукопашниками» поддерживало функционалку на очень и очень хорошем уровне. В общем, возражать я и не подумал. И почему-то вызвал неудовольствие не очень большого, но начальства. Ну, а срывать это самое неудовольствие на подчиненных он умел более чем хорошо. Поэтому, представив меня им на построении перед началом утренней зарядки, не особо завуалированно дал понять, что благодарить за «десяточку» по пересеченке надо именно меня.

За год учебы в ИАССН курсанты научились понимать и более сложные намеки, так что кинули на меня по многообещающему взгляду, и по команде блондинистого здоровяка перешли сначала на шаг, а затем на бег. Местных трасс для пробежек я, естественно, не знал, зато в свое время чрезвычайно внимательно вдумывался в рассказы любимого дядюшки о нравах, царящих в учебном заведении мечты. Вот и перестраховался. В смысле, уже на первом километре сделал вид, что потихонечку устаю, позволил себя обогнать всей роте, пристроился к замыкающему и полноценно «взял» предложенный темп.

К слову, условия этой тренировки были гуманнее некуда. Само собой, в сравнении с теми, к которым привык я: да, мы неслись по искусственному «бездорожью» достаточно быстро, но не нанося удары соседям, не блокируя их атаки и не уклоняясь от бросков всякой метательной дряни. Кроме того, силу тяжести на полигоне, на который нас загнал блондинчик, не повышали, соответственно, мы бежали при одном-единственном G, что после занятий в спортзале Арбеневых казалось подарком судьбы. В общем, я отдыхал и душой, и телом километров, эдак, пять. А потом особо внимательные курсанты вдруг доперли, что я все никак не устану, и попросили «первопроходимца» чуть-чуть ускориться.

Я не сдох и на следующей «троечке». Кроме того, страшно уязвил двух парней, по разику попытавшихся меня «случайно» уронить, и мужиковатую девицу, вынуждавшую менять темп. А на последнем двухкилометровом круге увернулся от первого уракен-учи[2], «внезапно» выброшенного рыжеволосым «рукопашником», предельно жестко заблокировал второй и точно таким же ударом раздробил дурачку аристократический нос с приличной горбинкой.

К слову, бил аккуратненько. Чтобы ненароком не вырубить этого типа и не вынудить блондинчика устроить семинар по переноске раненого. Поэтому полтора последних километра жертва собственной наглости захлебывалась кровью, соплями и слезами, кидала на меня взгляды, полные ненависти, и раза три прошипела, что мне не жить. А мне было плевать – после завершения пробежки я с удовольствием потренировался на великолепно оборудованном спортивном городке, выполняя простенькие упражнения под руководством все того же блондинчика, походя доказал всей роте, что ни отжиманиями, ни подтягиваниями, ни скручиваниями меня не задолбать, все так же – строем – добежал до казармы и после команды «разойдись» умотал к себе. Принимать душ и все такое…

…Легкое напряжение среди личного состава роты создалось само собой. На первом же построении, на которое я вышел в форме одежды номер четыре и, тем самым, «невольно засветил» не только широкую лычку вдоль погона, но и орденскую планку. Да, прекрасно обошелся бы и без нее, но инструкции полковника Переверзева не оставили никакой свободы для маневра, поэтому я изображал кавалера Георгиевского Креста и ордена Святой Анны четвертых степеней.

Но народу резко поплохело, а блондинчик, оказавшийся в одном звании со мной, вообще выпал в осадок. Да, потом пришел в себя и честно попытался прицепиться, но правила ношения военной формы в меня вбивал специалист классом повыше, так что намерение поставить на место хоть как-нибудь так намерением и осталось. К слову, я не слился и на следующем этапе проверки на вшивость – по дороге в столовую убедительно доказал, что умею ходить строем. А там включилось сарафанное радио. Поэтому не успел я сесть за стол своего отделения, как на меня вылупился весь второй курс.

Во время приема пищи было еще терпимо – на меня просто смотрели. А после завершения трапезы возле стола нарисовалась неслабая толпа «ходоков», и самый авторитетный – к слову, тоже старшина – поинтересовался, за какие-такие заслуги я был пожалован аж двумя боевыми орденами.

Ценные Указания куратора не позволяли проявлять инициативу и в этом вопросе, так что я дал самый короткий ответ из всех, какие мог:

– Немного повоевал.

– И с кем же, если это, конечно, не страшная военная тайна? – язвительно спросил второй старшина в этой компании.

– Не тайна: с амерами и еврами… – равнодушно сообщил я.

– А из какой военной академии вас перевели в нашу, и почему сразу на второй курс? – спросила девица с погонами старшего сержанта.

Отвечать на этот вопрос в рекомендованном ключе очень не хотелось, но я себя заставил:

– Я закончил школу в этом году. На Императорский Грант. А первый факультет выбрал в далеком детстве. Ибо воспитывался в семье свободного оперативника ССО. Вот навыки, наработанные под его чутким руководством, и помогли. Как с выживанием, так и с поступлением.

– Вы хотите сказать, что уровень ваших навыков соответствует второму курсу ИАССН? – хором спросило сразу несколько человек.

Я уставился в глаза самому недовольному и убил всех, кто меня слушал:

– По мнению руководства ССО, средний уровень моих навыков намного выше. Поэтому некоторые предметы – в частности, пилотирование малых разведчиков и МДРК или теорию выхода на струны – я посещать не буду.

– Что за бред⁈ – возмутился «первый» старшина. – Эти предметы – одни из самых важных, соответственно, не освоив их на высочайшем уровне, статус свободного оперативника не получить!

– Все верно… – подтвердил я и нанес слушателям удар милосердия. Так, как требовал Переверзев: – Но этот статус я уже заработал. В том числе и за счет наличия навыков пилотирования «Мороков» и «Химер».

– Не может быть!!! – взвыло человек десять.

Я пожал плечами и морально настроился выслушивать «чрезвычайно весомые аргументы», но в этот момент высказал мнение чернявый парень с улыбкой во все тридцать два зуба, но очень уж неприятным взглядом:

– В случае Тора Ульфовича – может: четырнадцатого июня сего года, то есть, в день начала войны, он разнес два амеровских линкора и два транспорта с боеприпасами у Белогорья-три. За что, вероятнее всего, и был награжден Георгиевским Крестом четвертой степени. Кстати, в тот день он, по уверению моего достаточно близкого и хорошо информированного родича, управлял «Мороком». И – что тоже немаловажно – вошел в систему через зону перехода второй категории. Делайте выводы, дамы и господа…

Не знаю, собирался ли народ делать какие-либо выводы, но стоило оратору замолчать, как себя снова проявил любитель поязвить:

– Раз «Тор Ульфович», значит, датчанин, норвежец или немец. То есть, евр. А фамилия у евра есть, или он ее скрывает, так как воюет против тех, кого предали его предки?

Тут я поднялся из-за стола, развернулся к этому старшине всем телом, поймал взгляд, невесть с чего полный ненависти, и начал вбивать в сознания окружающих слово за словом:

– Во-первых, я не евр, а росс. Причем и по месту рождения, и по крови матушки, и по духу. Во-вторых, мои предки, некогда служившие королю Дании,

его не предавали – как только Клаус Шестой нарушил клятву, данную его предком основателю нашего рода, мой прадед прилетел во дворец, прилюдно назвал короля клятвопреступником, заявил, что с этого момента Йенсены считают себя свободными от вассальной клятвы, пробился к выходу, добрался до родового поместья, собрал всю родню, привез сюда, в Империю, и попросился под руку к Императору Константину Алексеевичу. И, в-третьих, мы, Йенсены, блюдем слово, данное Ромодановским, так же свято, как блюли прежнее. Несмотря на то, что вынуждены временно жить жизнью мещан. А теперь поговорим о вас – вы, вроде как дворянин по рождению, ведете себя, как последнее бы– …

Старшина сорвался в атаку в лучших традициях «шакалят» – выбросил вперед двойку и, вероятнее всего, собирался продолжить ее прямым ударом колена. Благо, стоял достаточно близко и наверняка рассчитывал, что связка пройдет. Ибо отступать мне было некуда. Но я был готов ко всему на свете, привык к подлостям и обожал драться в ближнем бою. Поэтому вместо того, чтобы отшатнуться, рванул из фронтальной стойки вправо-вперед впритирку к левой руке противника, приподнял его голову мощнейшим апперкотом и, как следует раскрутив бедра, полноценно вложился в правый боковой…

[1] ЕГК – Единый Галактический календарь.

[2] Уракен-учи – удар обратной стороной кулака. В данном случае – в горизонтальной плоскости и в сторону.

Глава 2

10 сентября 2469 по ЕГК.

…Пятичасовое практическое занятие в вирт-полигоне по тактико-специальной подготовке я закончил за три тридцать восемь – боевая задача, поставленная инструкторами, оказалась намного проще тех, которые походя придумывал Аллигатор, а коридор возможностей – как бы не в разы шире. Вот я виртуального врага и победил.

Причем заработал тысячу баллов из тысячи возможных, что, как потом выяснилось, стало рекордом второго курса. Увы, для получения зачета по ТСП разового успеха было мало, поэтому все время, оставшееся до ужина, я развлекался, придумывая альтернативные варианты прохождения того же задания и особо убийственные вводные для усложнения процесса.

Очередное построение, сверка личного состава, находящегося в строю, с виртуальным списком, осмотр и «прогулка» строевым шагом до казармы дались в разы более тяжело, чем утренние: я понимал, что армия начинается с дисциплины, но только разумом. А душа, ни на миг не забывавшая о войне, требовала прекратить заниматься всякой хренью, загрузиться в «Химеру» и рвануть кошмарить «шоколадок». Увы, такой возможности пока не было, вот меня и плющило. От злости. До тех пор, пока я не заставил себя вспомнить разборки в кабинете начальника Академии, групповой просмотр видеозаписи «конфликта» между мною и старшиной Сабанеевым, пылкие монологи двух «ревнителей уставов» и реакцию начальника третьего отдела Белогорского управления ССО СВР, «совершенно случайно» прилетевшего на Индигирку накануне днем, заглянувшего в ИАССН по какому-то «чрезвычайно важному делу» и захотевшего поприсутствовать на разборе полетов:

– Господа, а вам не кажется, что вы окончательно потеряли берега? Старшина Йенсен всего-навсего ответил на атаку старшины Сабанеева, имевшего наглость безосновательно оскорбить не только кавалера двух боевых орденов и Молодое Дарование Империи, но и род, уже заслуживший уважение трех Императоров! Да, контратака раздробила несколько костей черепа и отправила подлеца в медкапсулу на целых две с половиной недели. Но это проблема самого подлеца. А вы были обязаны оценить исключительный контроль окружающего пространства, продемонстрированный старшиной Йенсеном, его своевременный уход с линии атаки по единственному вектору, который был доступен в тот момент, филигранную технику исполнения обоих ударов и… умение держать себя в руках: этот юноша остановился. Сам. То есть, прервал великолепно отработанную боевую связку на скорости, которая большинству из вас даже не снилась, так как не считал своего противника настоящим врагом. В общем, если я еще раз услышу, что тут, в ИАССН, правят бал долбанные пацифисты, то вы, господа, покинете насиженные кресла и отправитесь защищать Родину в системы, в которых идут самые кровопролитные бои…

Не знаю, почему, но параллельно первой части монолога полковника Залесского перед моим внутренним взором мелькали лица «ревнителей уставов» в тот момент, когда они, почувствовав запах жареного, принялись переобуваться на ходу. И пусть этот экскурс в прошлое не развеселил и не заставил забыть о желании отправиться в АС, но отвлекал. До тех пор, пока рота не дошла до казармы. А там нас отпустили готовиться к ужину, и мне пришлось ускориться. Вернее, ускоряться. На протяжении четверти часа, выделенного на это дело. Потом нас снова построили, пересчитали и погнали в столовую. Через плац, на котором Блондинчик немного потешил свое эго, погоняв нас строевым. Но, в конце концов, закончилось и это дуракаваляние. В смысле, мы добрались до уже сервированных столов, сели по команде все того же старшины, получили разрешение приступить к приему пищи и даже приступили. Но эдак минут через двадцать в помещение начали вваливаться «гости» – старшекурсники, решившие познакомиться с борзым новичком – и почти всем моим соседям по столу вдруг стало не по себе.

А я продолжал уминать великолепно прожаренную отбивную с вареным рисом, запивал вишневым соком и в ус не дул. До момента появления в поле зрения забавной троицы – девицы лет двадцати, судя по выражению лица, искренне считавшей себя Центром Вселенной, и ее верных оруженосцев. Хотя нет, не так: я не перестал орудовать ножом и вилкой даже после того, как эта троица отправила пятерку моих сослуживцев, сидевших по другую сторону стола, погулять, опустилась в нагретые кресла и уставилась на меня. Так что прерывать тишину пришлось Первой Красотке Всея Империи:

– Так вот ты какой, приятель моего бестолкового родственничка и его закадычного дружка!

– Воспитанные личности начинают беседу с приветствия… – бесстрастно заявил я и продолжил в том же духе: – Затем спрашивают позволения присесть, представляются и не позволяют себе тыкать тем, кого видят первый раз.

– Да ты… – возмущенно взвыл «оруженосец» повыше, потянулся ко мне, впечатался грудью в тарелки и потребовал его отпустить. Но я, выгнув два пальца в направлении, не предусмотренном природой, смотрел в глаза Алины Базаниной и ждал ее реакции на отповедь.

Девчонка удивила. Своей необучаемостью:

– Мишка говорил, что ты резкий. И что сначала бьешь, а. потом думаешь. Придется лечить: тут, в ИАССН, дурных одиночек…

Внезапная атака второго оруженосца не увенчалась успехом – да, он бил очень и очень быстро, наверняка чем-то занимался и весил под центнер, но «чуть-чуть промахнулся». А я попал. Левым прямым. В горло. И проломил гортань к чертовой матери. А потом уставился в глаза одуревшей девицы и холодно оскалился:

– Алина-не-знаю-как-вас-по-батюшке. Не доставите этого дурня в ПМП достаточно быстро – не выживет. А по поводу обещанного «лечения» скажу следующее: я вырос в самом криминальном районе самого криминального города планеты Смоленск,

поэтому разборки с прирученнымидомашними мальчиками не пугают от слова «совсем». И… да: может, все-таки отомрете и начнете шевелиться?

«Поломашку» утащили третьекурсники с моего факультета. По приказу особо авторитетного пятикурсника, нарисовавшегося возле моего стола уже после… хм… стычки, но похвально быстро оценившего состояние «жертвы» и принявшего единственно верное решение. Не разочаровал и после того, как назначенные им «несуны» подхватили хрипящее тело и испарились – грозным рыком отправил Базанину куда подальше, поймал мой взгляд, поздоровался, представился и попросил разрешения присесть. При этом однозначно не играл и не работал на публику, поэтому я ответил тем же самым по тому же месту. То есть, ответил на приветствие, представился, предложил располагаться поудобнее, периферийным зрением оценил количество старшекурсников, уже собравшихся вокруг нас, и превратился в слух.

Старшина Алексеев начал знакомство со своего рода извинений:

– Тор Ульфович, прирученных домашних мальчиков в нашей Академии немного. А на первом, втором и третьем факультетах их вообще нет. Зато хватает самовлюбленных дуроломов, карьеристов и обычных завистников. Но, слава богу и руководству ИАССН, правят бал не они, а будущие свободные оперативники, «разведчики» и «силовики». А для курсантов этих категорий вы – личность, достойная глубочайшего уважения. Кстати, это не лесть, а констатация факта: если мы пока только мечтаем о некогда выбранной стезе и рвем жилы, нарабатывая нужные кондиции, то вы уже обрели вожделенный статус, уже взяли кровью за кровь с тварей, вероломно напавших на Империю, и наверняка продолжите это делать дальше…

После этих слов он сделал небольшую паузу и продолжил удивлять:

– Мы уверены, что помощь вам не нужна – вы в состоянии заставить умыться кровью любого недоброжелателя. Тем не менее, не собираемся стоять в стороне и наблюдать, как «прирученные домашние мальчики» и их идейные последователи пытаются самоутвердиться за ваш счет. Поэтому уже объявили им войну. То есть, будем отправлять в ПМП любого, кто сочтет возможным мешать вам подтягивать или осваивать дисциплины, требующие внимания. И еще: навязываться вам мы, естественно, не будем. Но будем счастливы, если вы сочтете возможным поделиться практическим опытом, полученным за три месяца войны, или дать советы по выживанию, проверенные лично вами. На этом все. Был рад знакомству…

Не успел он подняться из-за стола и пожать протянутую мною руку, как ожили динамики системы оповещения, и чей-то ни разу не радостный голос напрочь испортил нам настроение:

– Всем внимание: полтора часа тому назад в войну вступили Делийский Султанат и Союз государств Скандинавии. Как вы наверняка уже догадались, на стороне Новой Америки, Объединенной Европы, Африканского Союза и Арабского Халифата. Да, ВКС ДС атаковали системы Поднебесной Империи, зато флоты СГС, по утверждению агентуры службы внешней разведки, уже прыгнули к нам и не сегодня завтра поддержат амеров. Поводов для паники, конечно же, нет, но в Академии вводится желтый режим, а курсантам пятого курса, которых я сейчас перечислю, надлежит немедленно явиться в медблок для разблокировки тактических комплексов…

…В медблок меня, естественно, не вызывали. Зато подняли с кровати в начале второго ночи и вытребовали в кабинет начальника Академии. Я оделся, уложившись в норматив, вылетел в коридор, пробежался до штаба, прокатился на лифте, ворвался в приемную и был препровожден в святая святых ИАССН незнакомым майором, выглядевшим загруженнее некуда.

Полковник Андреев тоже выглядел не ахти – в тот момент, когда я переступил через порог помещения, изучал какой-то документ, хмуря брови и нервно отстукивая на столешнице какой-то рваный ритм. Выслушав мой доклад, раздраженно махнул рукой, то ли предлагая не дурить, то ли давая понять, что сейчас не до церемоний, взглядом отправил меня в кресло для посетителей и, не дожидаясь, пока я сяду, вывел на левую стену голограмму «Контакта». Потом чертыхнулся, врубил «глушилку», заблокировал дверной замок и только после этого запустил воспроизведение.

Вот я на картинку и уставился. А когда на ней протаяло лицо полковника Переверзева, морально настроился на неприятности. Как выяснилось, не зря – куратор и в этот раз воспользовался альтернативным приветствием, а затем перешел к делу:

– О том, что в войну вступили еще два государственных образования, вы наверняка знаете. Но эта новость – для обывателей, способных запаниковать. А для сотрудников с допуском есть новости и понеприятнее: с достаточной долей вероятности, ко вступлению в войну готовятся Империя Восходящего Солнца, Великий Тюркский Каганат и Союз государств Юго-Восточной Азии. Японцы, вероятнее всего, поддержат нас. Азиаты пока колеблются. А ВТК, по некоторым данным, уже упал под Новую Америку и отправил в гипер то ли четыре, то ли пять Ударных флотов. По информации из того же источника, как минимум один, базировавшийся в системе Шираз, прыгнул на Индигирку. И если это действительно так, то он сойдет со струны сегодня днем, в районе полудня по времени Усть-Неры, нарисуется в ЗП-шестнадцать, спокойно вытралит мины и беспрепятственно прыгнет к третьей планете. Атаковать ее, естественно, не рискнет, ибо девять орбитальных крепостей – это не шутка. Зато постарается уничтожить орбитальные комплексы, производящие ракетно-артиллерийское вооружение, и все четыре верфи, полностью прервет грузоперевозки и своим присутствием «блокирует» Двадцатый Пограничный…

Описав ситуацию в целом, он пригубил воды из хрустального бокала и перешел к еще более неприятным нюансам:

– Стараниями разведки, контрразведки, противодиверсионных служб и аналогов ССО Новой Америки, Объединенной Европы и Арабского Халифата наше ведомство понесло тяжелейшие потери. Поэтому принято решение прервать обучение части пятикурсников и приставить их к опытным оперативникам, «разведчикам», «силовикам», аналитикам и далее. Дабы в кратчайшие сроки восполнить убыль личного состава и вернуть боевую эффективность службы хотя бы на прежний уровень. Вся эта пока еще толпа скрытно уйдет из системы на «Пересвете» через ЗП-десять в обстановке строжайшей секретности ещедо вторжения. А ваша задача – «встретить» тюрков. Но не в гордом одиночестве, как вы привыкли, а в компании с любым пятикурсником с первого факультета по вашему выбору. Кстати, Семен Сергеевич уже получил соответствующие инструкции, так что организует что просмотр личных дел, что собеседования и не станет ни оспаривать ваш выбор, ни навязывать кого бы то ни было. И последнее: обкатка второго номера в боевой обстановке – ваша и только ваша личная ответственность. То есть, вы решаете, когда и как его тренировать, вы сочтете или не сочтете его готовым к самостоятельной работе на МРК или МДРК, и вы выделите или не выделите «Морок», «Химеру» и личный искин. На этом у меня все. А на остальные вопросы ответит полковник Андреев…

Первый вопрос я задал после того, как закончилось воспроизведение – спросил, сколько у меня времени.

Начальник Академии поколебался и озвучил совершенно нереальные сроки. Особенно с учетом того, что в первый день «учебы» в ИАССН я видел пятикурсников только издалека, а пообщался с одним-единственным: