Текст книги "Драконье Солнце (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Когда-то источник был обыкновенным, пробивающимся из земли родником, вокруг которого растекалась небольшая лужица. Однако с тех пор чьи-то руки уже успели обвести источник кругом камней, так что получилось что-то вроде большой чаши для омовений, какие иногда используют в храмах. Источник осеняли ветвями молодые дубы, земля между которыми была вытоптана до черноты – даже трава здесь не росла. Паломники... Я знал, что дальше, в лесу, левее и ниже по склону, выстроено несколько шалашей и землянок для тех, кто подолгу обитал тут. У самого источника задерживаться было не принято. Одна Святая могла сидеть здесь часами.

У источника было очень тихо, только вода журчала. Возможно, это самое тихое место на всей нашей планете.

Святая жила чуть выше в гору. Там земляной покров холма прорывался гранитным выворотом, и в одном месте расщелины сливались в приличную пещеру. Несколько приближенных Святой, из тех, кому она позволила не уходить, устроили себе землянки у подножия этой скалы.

Сегодня Святой на месте не было. Впрочем, какая-то женщина все равно стояла около каменной чаши и глядела на воду. Солнце падало сейчас таким образом, что вода отбрасывала на листья дубов крошечные радуги и, казалось, светилась сама по себе. У женщины в ушах были серьги с бриллиантами... Так вот, они казались тусклее.

О знатности женщины говорили не только эти серьги, не только ее блио темно-красного бархата, из широких прорезей рукавов которого выглядывала светло-сиреневая шелковая камиза, не только ее головной убор – не слишком высокий, чтобы не мешал в лесу, но все же, все же... Главным в ней была стать. Так ровно и прямо держать спину умеют только потомственные аристократки. Тетя Ванесса, например, умела. А мама – нет.

Еще к головному убору женщины была приколота невесомая темная вуаль – новая мода в Радужных Княжествах, о которой я уже был наслышан. Пока лица прикрывали только замужние женщины, появляясь где-то без мужа, да вдовы в трауре... Скоро, вероятно, мода распространится и на молодых девушек. А может, сгинет, исчезнет без следа...

Спутники леди – две женщины средних лет в темных коттах и простых головных накидках, а также вооруженный слуга, стояли метрах в десяти, под деревом. Компаньонки болтали между собой, слуга ковырялся в зубах. Им было скучно.

Я подошел к источнику и, как здесь было принято, снял перчатки и, опустившись на одно колено на том удалении от женщины, какое только позволяла величина чаши, погрузил в воду руки. Плеснул немного воды в лицо и на волосы. Женщина с любопытством посмотрела на меня и тут же отвела взгляд – без особой спешки. Просто я ее ничем не заинтересовал. Действительно, с чего бы...

Под вуалью был виден подбородок – белый, с родинкой и едва намечающейся складочкой. А еще угадывались остальные черты лица... миледи, наверное, была красива. Объективно говоря.

Она чуть наклонила голову в ответ на мой вежливый кивок. И тихо, величественно пошла прочь. Так медленно, что казалось, не идет – плывет над травами.

Я взглянул ей под ноги. Нет, в невесомой черной пыли, оставшейся на вытоптанной земле, были видны следы маленьких каблучков. Женщина подошла к своей свите, и те направились прочь – к шалашам, где их, наверное, ждали лошади и сопровождающие. Свита такой знатной дамы должна составлять человек восемь-десять, никак не меньше.

Стар подошел ко мне сзади.

–Надо руки намочить? – спросил он.

–Не совсем, – ответил я, не оборачиваясь. – Надо лоб побрызгать. Если сможешь это сделать, не намочив рук – валяй.

Сзади раздался плеск.

Я обернулся, и увидел, что Ди Арси, схватившись за лежащие на краю камни, нагнулся и окунул голову в чашу. Потом он выпрямился и, отфыркиваясь, смахнул с лица мокрые волосы. Расстегнул ворот промокшего сюрко.

–Ну и зачем? – спросил я.

–Это была моя мать, – ответил он. – И эта твоя Святая расскажет мне, о чем они разговаривали!

–Святая тебе не скажет, а заставить ты ее не заставишь, – пообещал ему я. – Я тебе не позволю.

–Источник – это, конечно, хорошо, – мечтательно произнесла святая. – Но только здесь я чувствую себя по-настоящему хорошо. Похоже на дом. Правда, Райни?

Святая сидела на краю каменистой площадки. Как я уже сказал, выше по склону земля понемногу с холма съезжала, как съезжает одеяло с приподнявшего плечо человека, и вершина холма увенчивалась небольшой каменной горушкой. Пещера Святой была чуть ниже, над ней как бы нависал скальной козырек. Вот на нем-то и сидела Святая, неловко скрестив ноги.

Перед нашим разговором я попросил Стара остаться внизу, у подножия холма.

–Щас, – хмыкнул он совсем не аристократически. – Ты мне так и не объяснил, какого черта сюда прешься. Потом, у меня к Святой свой интерес.

–Поступай, как знаешь, – пожал я плечами.

В самом деле... мне ли беспокоится. Если Святая захочет поговорить со мной наедине, она найдет способ, а не захочет, то тут уж будет Ди Арси со мной или нет – дело десятое. Я только сказал:

–Это ведь я заставил тебя пойти со мной. Не наоборот.

–Считай, что я проникся. Ты – опасный тип, астролог. Я теперь тебя вообще не собираюсь отпускать шляться самому по себе. Пока ты не присоединишься к Хендриксону.

Я расшифровал это так: "Я знаю, что у тебя есть свои секреты, и, раз уж ты меня шантажируешь, то тоже терять времени не собираюсь. С паршивой овцы – хоть шерсти клок".

Так что у подножия скалы осталась одна Вия – стеречь лошадей. Мы с Ди Арси вскарабкались наверх вдвоем. Однако когда мы поднялись на площадку, протиснувшись сквозь узкую каменную щель, Святая даже не повернула к нам головы.

–Я приходила сегодня утром к Источнику, – сказала она. – Те, кто подлечиться хотели, или там совет получить, уже ушли.

Голос ее был, как мне и прежде помнилось, спокоен и безмятежен.

–Я не за советом, – тихо сказал я. – И уж тем более не за пророчеством.

–Ну, – Святая хмыкнула. – Я не удивлена, что тебя пропустили. А вот молодого милорда с какой стати?

–Мне уйти? – спросил Ди Арси. – Если дама попросит...

Святая совсем не выглядела дамой. Она сидела, сгорбившись, невнятного цвета одеяние – даже не понять, что такое, не то жреческая хламида с рукавами, не то сердех, только без кармана, не то халат, как в Эмиратах носят, – заплатано на рукавах, редкие седые волосы связаны в пучок на затылке.

Тут она обернулась к нам.

Святая казалась очень старой – лет не меньше ста. Когда я увидел ее в первый раз, подумал даже "столько не живут". Но глаза у нее были по-молодому ясными, слезились от ветра. Узловатые пальцы сжимали свирель. Святая со свирелью – так ее еще иногда называли. Но никто никогда не видел, чтобы она на ней играла.

У меня сердце замерло – сухонькая старушка на краю скалы, у подножия которой невероятно густым дорогим ковром раскинулся лес, а над вершиной слепило синевой послеполуденное небо... Святая почему-то показалась мне божественнее, чем сами боги. Так всегда и бывает. Когда глядишь на нее, понимаешь, почему ее называют Святой. Правда, никто не говорит, кому она служит.

–Лучше уйди, – сказала старушка. – Мы с тобой потом поговорим. А пока очередь Райни. Правда?

И улыбнулась неожиданно зубастой улыбкой.

Я не стал оборачиваться – и так по шороху камней понял, что Стар развернулся и начал спускаться обратно в щель. Я ему посочувствовал: по опыту знаю, что подняться сюда проще, чем спуститься. Но Святую в любом случае ослушаться было нельзя. Едва познакомившись с этим местом, я удивился было: как его до сих пор не разрушили?.. Мало разве охотников?.. Разбойничья шайка, отряд какого-нибудь владетельного сеньора, не в меру ретивый сборщик налогов, озлобленные конкуренцией жрецы из ближайшего храма...

Потом я узнал: близлежащие разбойники и бенефициарии сами охраняли Святую. Судьбу она предсказывала всем без разбора, и исцеляла тоже всех. А храмы о ее существовании если и знали, то предпочитали закрывать глаза – ведь Святая никогда ничего не проповедовала.

Это с одной стороны.

С другой стороны, Святую вообще невозможно было ослушаться. По крайней мере, ни у кого из встреченных мною здесь не получилось. Наверное, я и сам не исключение... не знаю, она мне никогда не приказывала.

Я подошел и сел рядом с ней на камень, скрестив ноги. Вид внизу открывался великолепный – только кроны деревьев до самого горизонта.

–Привет, – сказала Святая на Речи. – Райни...

И неожиданно порывисто обняла меня, зарылась лицом в ткань плаща на груди.

Я тоже обнял ее.

–И ты здравствуй, Рая... Ну, как ты тут одна?..

Она не то усмехнулась, не то всхлипнула.

–Это лучше ты мне скажи... каких дел натворил...

–Никаких. Меня пытался привлечь на службу шах Благословенной. Потом князь Асса... Это княжество там, где Великий Рит истекает из Внутреннего Моря. Потом Его Величество Король Мигарота. Потом бургомистр Адвента... тоже пытался.

–Ко мне приходила жрица Фрейи... эти одни из первых. Приходили от Воху-Маны. От Спента-Армаити. От остальной Семерки тоже приходили... Слуги Вискондила... От Зевса были... Остальные олимпийцы не очень, и от Ра тоже не было, но жрец Тора однажды зашел...

Она не стала договаривать, но это было и не нужно. Как и раньше, боги требовали, чтобы сестра признала одного из них. Пошла бы на службу. Регулярно восхваляла, окуривала пусть не храмовыми благовониями – дымом луговых трав. Пела бы пусть не осанну – простые благодарственные гимны своим сорванным старушечьим голосом...

–Сестренка... – тихо сказал я. – Может быть, тебе все же кого-нибудь принять? Вот хоть Фрейя... Ничего себе богинька...

Рая ничего не ответила. Я и так знал, что она не ответит.

–А к тебе боги не приходили? – тихо спросила она. – Если не приходили, то скоро придут. Берегись.

–Приходили, – ответил я, баюкая ее в объятьях. – Воху-Мана, собственной персоной...

–И ты?..

–Шаркал ножкой и со всем соглашался. Ты не представляешь, что мне поручили. Найти того парня, видишь ли, чей отец на пару с приятелем двадцать лет назад Кевгестармеля завалил, не больше не меньше!

Рая хмыкнула.

–Это тот, который только что с руганью спускался вниз и лодыжку чуть не свихнул?

–Значит, все-таки не свихнул?.. Молодец! Я вот первый раз...

Рая потерлась лбом о мое плечо.

–Ты в курсе, что в нем живет бог?

–Нет, у меня тяжелое расслабление ума.

–А... Слушай, он ведь думает, что бог побеждает.

–А ты?

–А я думаю, что пока идут голова к голове... как на скачках. Боги – они, в сущности, слабые, особенно теперь... Помнишь скачки в Толкове, Райн?

–Когда тетя Ванесса поймала за руку воришку?.. Конечно, помню!

Рая тихонько рассмеялась.

–А здесь скачек никогда не бывает... Только в Шляхте... – она помолчала, потом сказала совсем другим тоном. – А ты сам, Райн?.. Как, не сильно болит?..

Я скривился, радуясь, что Рая не видит выражения моего лица.

–Сама ведь знаешь... Участились приступы.

–Ну знаю... я теперь много что знаю, – Рая вздохнула. – А толку... все равно ничего сделать не могу. Но все будет хорошо, Райни, ты верь... Только... ты ведь знаешь, тебе надо поторопиться.

–Сколько? – только и спросил я.

–Три года, не больше. Может быть, меньше. Прости... – она сильнее прижалась ко мне.

–Еще не хватало тебе передо мной извиняться!

Вот так мы и говорили – не глядя друг другу в глаза.

–Рая... – наконец сказал я, – я о многом хочу расспросить тебя. О твоем боге. О недобогах. О...

–О многом, – повторила за мной она, причем я разобрал иронию в ее голосе, несмотря на то, что ткань моего гармаша хорошо глушила звук. – Давай, спрашивай, братец. Отвечу на что смогу.

Записки Аристократа

Наверное, можно было бы просто подойти к ней и заговорить. Сказать: "Вот и я, мама. Здравствуйте. Помните меня?" Или еще что-то в том же духе. Можно было бы поклониться и добавить: "Я все еще жив. Удивительно, правда? Наверное, вы сожалеете об этом..." Можно было бы поговорить о Симоне, о сестрах... Если бы она стала со мной разговаривать, конечно.

Я не стал даже пытаться. Может быть, зря. Я решил дождаться, пока мама уедет, и расспросить паломников. Райн говорил: многие остаются тут надолго, живут в шалашах... Бог его знает, зачем: не то молятся, не то чего-то ждут. Не понимаю. Если ты хочешь, чтобы у тебя что-то получилось, надо не молить ложных богов об удаче, а браться за дело самостоятельно. Тогда получится. А иначе жизнь твоя ничего стоит не будет, ибо много ли стоит выпрошенное?..

Так или иначе, когда Святая – много там в ней святости! карга какая-то старая, старушонка – божий одуванчик, дунь – полетит, – выставила меня с площадки, я не пошел сразу искать этих таинственных паломников. Я почистил Иллирику, напоил ее – пониже, из ручья, не из источника, разумеется, – попытался поговорить с Вией (не получилось), и уж только потом отправился в лес.

Разыскать паломников труда не составила – прямо от источника брала начало натоптанная тропинка, которая привела меня к скоплению шалашей и землянок на небольшой полянке. Кроме шуток, к скоплению: их там было штук восемь. Шалаши были добротные: стояли уже, небось, не один год, и время от времени их кто-то подновлял. Землянки тоже были сделаны на совесть, если о землянке можно такое сказать.

Насколько я знал от Гаева – а он, видно, хорошо был осведомлен об этом месте – паломников вблизи источника нечисть по ночам не трогала. Чудо приписывали святой. Я же, услышав, был склонен отнести это к какому-нибудь природному явлению. Ну мало ли... трава здесь для единорогов невкусная.

Сейчас – видно, по случаю начала сбора урожая – в шалашах почти никто не жил. Всего народу было – старик со старухой, которые меня до жути перепугались и встретили, истово кланяясь. Они, скорее всего, пребывали в страхе еще с момента прибытия свиты баронессы и до самого ее отъезда. Кое-что у них я узнать смог. Оказывается, баронесса приехала сюда вчера ближе к вечеру – посоветоваться со Святой по поводу свадьбы ее старшего сына. О чем-то долго говорила с ней с утра, потом почти сразу уехала. Больше ничего конкретного мне старики рассказать не смогли.

Так значит, Симон женится?.. На ком, интересно?..

Если бы у меня была нормальная жизнь, я тоже мог бы жениться. Может быть, мама уже бы даже подыскивала мне невесту, а я бы, разумеется, отбивался руками и ногами – покажите мне нормального парня, который рвется вступать в брак!

А вот Симон, наверное, подошел к делу серьезно. Выбрал, небось, подходящую партию – и наследницу, и богатую, и достаточно умную, чтобы в его отсутствие могла управляться с хозяйством, а то и границы защищать. Я попытался прикинуть, какая из наших ближайших соседок могла бы всему этому соответствовать, но быстро бросил. Семь лет назад меня такие вещи не слишком интересовали, а с тех пор успело многое измениться. Нечисть распоясалась, у баронов и шевалье дочки подросли...

Райн все разговаривал со святой, и я понял, что сегодня мы в путь уже не тронемся, ибо до следующего села к ночи доехать не успеем. Пусть даже нам в лесу ничто не угрожает – утренний инцидент со стражниками живо доказал, что малонаселенные места мы покинули, и излишнего внимания привлекать к себе не стоит.

Так что я подыскал землянку покрепче, чтобы не обвалилась ночью нам на головы, а заодно и место для коновязи. Ну и порасспросил стариков, как тут насчет волков – надо ли лошадей ночью постеречь. Оказалось – не надо. Что бы ни действовало тут на нечисть, на волков оно действовало не меньше: оказалось, зверей тут видели во множестве, но они еще ни разу ни на кого не напали. Подозрительно, по-моему.

Гаев общался со Святой долго – несколько часов. Потом вернулся, как всегда спокойный, как всегда с улыбочкой. Разумеется, рассказать, о чем они с ней говорили, и ради чего он нас сюда потащил, и не подумал. Я решил, что непременно поговорю со старушенцией завтра утром – раз уж она тут кому попало советы дает у источника, стало быть, и мне не откажет. Хоть пойму, что за птица.

А с Райном мне вечером поговорить не удалось – все отмалчивался.

Зато ночью мне приснился странный сон.

То есть сначала я не понял, что это сон – очень уж он был похож на явь.

Мне снилось, что я не могу заснуть – все ворочаюсь с боку на бок в землянке (я лег у входа). Наконец, мне это надоело, я встал и вышел на улицу. Ночь была прохладной, небо затянуло легкими облаками, но через них ярко светила большая еще луна – ведь полнолуние было только позавчера.

Я шел мимо шалашей и землянок, ночью похожих на бесформенные кучи хвороста или неаккуратные стога сена, и вдруг увидел склон, которого, кажется, днем не было. Днем здесь начинался спуск, я же шел вверх и вверх, не удивляясь при этом ничуть. Законы сна – что поделаешь.

Когда деревья кончились, я немного испугался – мне показалось, что я поднимаюсь на тот самый холм, где погиб мошенник по имени Гай. Но нет, холм оказался совсем другим. До самой вершины я так и не дошел – остановился на полпути, где потерялась в траве ведущая меня тропинка. Странно... Здесь, оказывается, была тропинка?.. Я заметил ее только тогда, когда она пропала, и оказалось, что теперь я не могу сделать ни шагу.

Прямо передо мной на земле, поваленная, лежала надгробная плита. Старая, потрескавшаяся, поросшая мхом, в обрамлении бесцветных ночью лютиков. На камне сидели и разговаривали две... девушки? Девочки?.. Обе выглядели очень молодо – я решил, что младшей не больше тринадцати, а старшей хорошо если пятнадцать. Младшая была одета в длинную и широкую белую рубаху. Светлые волосы заплетены в две длинные, до пят, косы. В левой руке девушка держала свирель.

Вторая девушка, старше, была абсолютно обнажена – ее прикрывали только длинные, кудрявые волосы, темнее, чем у первой. Девушка в белом молчала, склонив голову и выпрямив спину, вторая, сидя куда в более свободной позе – одна нога, согнутая в колене, поджата под себя, другой неизвестная красавица болтала в воздухе, непочтительно постукивая круглой пяткой по могильной плите, – и взахлеб что-то говорила, отчаянно жестикулируя.

–Мне слишком часто снятся сны в последнее время, – обреченно произнес я. – И все пророческие.

Девушки отвлеклись от разговора – они явно только меня заметили. Курчавая отшатнулась и, кажется, замерла в испуге. Та, что с косами, улыбнулась и посмотрела на меня очень знакомыми светлыми глазами.

–Естественно, как ты хотел, – сказала она радостно. – Если уж ввязался в войну с богами, придется воевать на их территории.

–Ты кто такая? – спросил я, машинально ища на боку меч... не нашел, что странно: я точно помнил, что клал Косу рядом с собой, когда ложился, а, когда выходил из хижины, первым делом прицепил ее на пояс.

–Святая Источника, – хихикнула девочка. – Не узнал? Вот идиот!

–Я брежу... – вздохнул я. – А это кто рядом с тобой?

–А это... – начала Святая, лукаво косясь на подругу...

–Не говори! – вскрикнула голая девушка.

–А это просто дух леса, – закончила Святая. – Одна из. Не бойся, мы тебе плохого не хотим.

–Еще не хватало – бояться вас, – насмешливо сказал я. – Ну что, леди, может быть, объясните, зачем вы решили мне присниться?

–Да в общем ничего особенного, – отмахнулась Святая. – Так... Слушай, как ты планируешь победить богов? Мне же тоже интересно! Считай, еще и побольше прочих интересно!

–А здесь можно говорить спокойно? – я в сомнении кинул взгляд на звездное небо, подумав, что звезды какие-то подозрительно яркие и крупные.

–Здесь – еще и поспокойнее, чем в прочих местах, – рассмеялась Святая. – Давай-давай, выкладывай! Бояться тебе нечего, честное слово! Я – просто святая, вреда тебе не причиню, а пользы – ого-го сколько!

–Святая? – спросил я. – Какого бога ты святая?

–Настоящего, – безмятежно улыбнулась девочка. – А то ты как думал?..

Она снова весело расхохоталась – черт (вот прилипчивое слово!), неужели мое лицо представляет собой такое забавное зрелище?!

Тут до меня дошел смысл ее слов. Слуга. Настоящего Бога. Значит, она как герцогиня. У нее тоже есть дар – иначе Настоящего Бога у нас, под прикрытием реальности Нижнего Мира, и не увидишь.

–Что ты будешь делать? – спросил я тихо. – Чего ты от меня хочешь?

–Я буду помогать тебе, – безмятежно улыбнулась она. – И Райн будет. Ты затеял благое дело, но непременно погибнешь в конце. И это-то ладно, но ты ведь еще и погибнешь бесполезно, и кучу народу с собой уволочешь, если тебе не помочь! Это надо же – развязать такую большую войну, чтобы боги вмешались в нее – додумались!

–Войны не будет, – я с трудом находил слова, ибо они застревали в горле. Почему-то я почувствовал себя необыкновенно маленьким, глупым и наивным. – Все кончится раньше, чем до нее дойдет. Мы только пригрозим богам войной. И тогда в дело вступлю я. И Райн – если мне удастся его уговорить.

–Удастся, – ответила Святая. – Ты его все-таки поймал. Позволь мне тебя с этим поздравить. Он ведь наивный в своем роде. Ему больше всего хочется друзей и семью. И в девочку эту он тоже влюбился... почему, думаешь?.. Просто потому, что она первая ему на глаза попалась! Спас он ее, вот и все. Другой причины нет.

–Ты о Вии говоришь? – спросил я.

–А то о ком же! – Святая погрозила мне пальцем. – Стар! Выкинь ее из головы. Я-то знаю, ты тоже о ней думаешь. А ты попробуй о ком другом... Она бы, может, и была с тобой, но ей это хуже каторги. Ты ведь убил ее племянника.

Я молчал, но бывшая старуха не то мысли прочитала, не то просто по лицу догадалась... хотя я-то был уверен, что выражения его отлично контролирую.

–Да-да. Ее племянника. Еще ты – бог. По крайней мере частично. А она – шаманка, и богов ненавидит всем существом. Так что ничего у вас с ней не выйдет. Я бы тебе с ней даже в одной комнате спать не рекомендовала, и касаться лишний раз – тоже. Мало ли... как вам до сих пор с рук сходило – просто удивительно.

Я по-прежнему молчал.

Святая вздохнула.

–Поверь, я вам всем только добра желаю, – просительно сказала она. – У Райна с Вией тоже ничего не получится. Вы не для того вместе собрались. Может быть, после войны...

–Войны не будет, – повторил я, и сам подивился: голос мой звучал здесь как-то не так. Неправильно.

–Может, и нет, – согласилась Святая. – Если вы с Райном поведете себя как нужно. Так уж вышло, что все сейчас зависит от вас. И меня ты тоже не слушай. То есть слушай, слушай... Я ненужных вещей не говорю. Но ты слушай не то, что я говорю, а ты подумай, зачем я это говорю.

–Зачем? – спросил я. – По-моему, ты не сказала мне ничего полезного и ничего, что мне стоило бы знать. Чепуха какая-то.

Святая рассмеялась.

–А вот догадайся! Догадайся-догадайся! Иди-ка сюда, – она вытянула вперед руку, подзывая.

Я пошел к камню. Трава показалась мне очень влажной – сверкающие капли росы срывались при каждом шаге. Странно... вроде бы до утра еще далеко.

При моем приближении вторая девушка отпрянула, даже соскочила с камня в траву, откуда наблюдала за мной огромными темными глазами, похожая на маленького зверька. Я не особенно обращал на нее внимания. Плита лежала "лицом" вверх, но ее поверхность была сплошь засыпана каменной крошкой.

Святая осторожно, узкой, детской ладошкой смахнула немного пыли. В голове у меня зашумело – кровь, что ли, ударила?.. Или это просто поднялся ветер, встревожив кроны деревьев?..

Только Бог Настоящий знал, каких откровений я ожидал. Ничего подобного. Никаких откровений. Мне открылось всего лишь несколько совершенно непонятных, бессмысленных значков, больше всего похожих на следы тетерева в снегу.

–Что это? – спросил я. – Дети карябали?..

Спросил больше чтобы скрыть свой страх, чем в шутку: во-первых, понятно было, что никакой ребенок не сможет прорезать камень так глубоко, а во-вторых, сам вид этой надписи навевал на меня беспричинный ужас. Кто его знает, отчего. Обстановочка сказывалась, наверное.

–Ничего подобного, – ответила она. – Это имя.

–Чье имя?

–Кевгестармеля.

Это сказала не Святая. Это произнес тихий, почти шелестящий голос откуда-то сзади. Я обернулся. Курчавая девушка стояла позади меня, и смотрела... как она смотрела! Почему-то я подумал о пустыне и воде.

Вдруг девушка шагнула вперед и прижалась к моей груди. Очень быстро: я не успел даже схватить ее, отстранить или еще что, хотя стояла она, надо сказать, не вплотную. Руки мои сомкнулись на пустоте, и так вышло, что я обнял ее.

Она подняла голову и поцеловала меня. Это, движение, пожалуй, оказалось еще быстрее, но поцелуй быстрым не был. Он был... эй, вы никогда не пробовали целоваться с солнечным лучом? Ей-богу, только так я и мог бы это описать... Хотя откуда солнце? Тут же луна везде!

Свирель упала на траву.

А Святая куда-то пропала. Ушла, наверное. Даже если бы она улетела на метле или утанцевала бы вприпрыжку, потряхивая бубном, я бы и то не обратил внимания.

Записки Безымянной

Когда ты не живешь по-настоящему, а просто идешь к своей цели, все очень просто. Тебя, по сути, даже и нет; ты – одна мысль, одно стремление. Ты ищешь не вкусной еды – а источник силы, не теплого ночлега – а укрытия на ночь, не друзей и спутников – а тех, кого можно использовать. Когда используют тебя саму, ты не отчаиваешься и не гневаешься – ты это просто терпишь. Тебе вообще все равно.

Единственное, ты не хочешь умирать. Раньше времени.

Шаманка проснулась инстинктивно, когда Стар поднялся и вышел из землянки. Она ожидала, что он скоро вернется, и на всякий случай чутко вслушивалась в темноту – слух у нее был очень хороший. Нет. Не возвращался.

Впрочем, ничего тревожного снаружи тоже не доносилось – обычные ночные звуки. Меч Стар с собой взял, она слышала это совершенно точно. Следовательно, беспокоиться за него не стоило.

Безымянная осторожно села. Подтянула согнутые ноги к груди, положила подбородок на колени. В детстве это была ее любимая поза... да и до сих пор, наверное, оставалась. Снаружи ветер разнес облака и выглянула луна – темнота в землянке вдруг пропала, изрезанная синеватыми лучами. Это крыша щелястая... хорошо, дождя нет. "Красиво", – подумала Безымянная. "Я бы написал стихи", – подумала она. "Без тебя тошно", – подумала она. "Заткнитесь все", – подумала она.

Астролог спал рядом, на полу. Лицо его выглядело во сне очень спокойным, он чуть улыбался, как будто ему снилось что-то невероятно смешное или просто хорошее. Стар вот во сне всегда выглядел напряженным, каким-то несчастным... кошмары мучают?..

Безымянная рассматривала Райна, и думала, что он очень красив. Точнее, это думали на разные голоса живущие в ней. Улыбка у него добрая. За такой улыбкой многие женщины на край света отправились бы... да и некоторые мужчины, пожалуй. Стар тоже был красив, но смотреть на него без горечи и боли шаманка не могла. А на этого – могла. Пока.

"Он убил дракона, – подумала шаманка. – Вот не думал, что такое возможно!" "Он может помочь мне", – подумала шаманка. "Он очень милый", – подумала шаманка.

Она уткнулась лбом в колени, так, чтобы ничего не видеть. Закрыла глаза. Сосредоточилась на темноте. Не спать... во сне исчезает все, в том числе, и та ее часть, которая каким-то образом до сих пор может управляться со всеми остальными. Надо ведь разобраться... надо разобраться, что хочет та самая часть – которая не живет, а просто стремится к цели, которая...

Когда все ушли, осталась только одна мысль. Она не хотела уходить – вертелась, как робкий, застенчивый щенок, терлась у края сознания и смотрела издали. С ней Безымянная никак не могла справиться – потому что мысль пахла шалфеем, и молоком, и утренним светом...

"Он бы тебе понравился, сестра? – подумала шаманка с болью. – Ты бы его полюбила, да?"

Она сама не знала точно, кому принадлежит эта боль.

Глава 10. Медина-дель-Соль

Город, любимый всеми богами...

Ольга Тишина

Записки Астролога

Ди Арси разбудил меня на рассвете. Был он крайне бодр и весел, что-то там эдакое насвистывал себе под нос... а вот мне, против обыкновения, просыпаться совершенно не хотелось. Обычно я встаю легко, но сегодня с утра я чувствовал себя препаршиво – спина болела, в горле першило...

Это все Рая, наверняка. Я еще по тому разу заметил: любой разговор с ней столько сил у меня выпивал – куда там трех-четырех часовой разминке с шестом или шестичасовому сидению над гороскопом! Она мне сама же объясняла: во мне дело. Она-то никому сейчас вреда причинить не может. Это у меня с окружающим миром разлад, и чем дальше, тем больше.

Виду я, разумеется, не подал – еще не хватало. Но умываться мне пришлось буквально через силу, а о том, чтобы лезть на лошадь, и вовсе подумать было тошно. Хорошо хоть, этого и не требовалось – как и вчера, на коня вскочила Вия, а я всего лишь повел Гая в поводу.

Когда мы подошли к Источнику, чтобы вернуться на дорогу, то встретили Святую. Она, как всегда по утрам, сидела прямо на траве у каменной чаши, неподвижная, будто изваяние – каждая морщинка была словно подчеркнута влажной обводкой росы. Чуть в стороне, под деревьями, там, где вчера ждала свита леди, ожидали ученики Святой... или правильнее было бы назвать их охранниками?.. Последователями?.. В общем, кем бы они ни были, они ждали ее там.

Стар почему-то очень пристально вглядывался в ее учеников – ребята были закутаны в серые плащи с капюшонами, скрывающими лица. Не поймешь даже, мужчины или женщины.

–Не подходи к Святой близко, – вполголоса проговорил я. – Она вообще-то этого не любит.

–Благодарю за совет, – довольно холодно кивнул Ди Арси, не прекращая сверлить взглядом помощников Святой. Что ему было так интересно?

Когда мы проезжали мимо источника, Святая неожиданно поднялась и столь же неожиданно быстро приблизилась к лошадям, ухватила Иллирику за стремя.

–Приходите еще, милорд, – сказала она Стару. – Обязательно. Года через три. С ним или без него, – она кивнула на меня, – но приходите. Договорим, о чем не успели.

–Я в вашем распоряжении в любой момент, мадам, – чуть поклонился Стар.

–В любой момент – не надо. Приезжайте, когда я сказала.

–Госпожа... – Стар нахмурился. – Кто это был? Ночью?

–О чем вы, милорд? – Рая улыбнулась той самой ясной улыбкой, которая всегда появлялась на ее лице, стоило девчонке как следует напроказить... улыбка совсем не изменилась, в отличие от лица. – Разве что-то было? Сон вам приснился. Сон.

Очевидно, Стару пришлось с этим примириться. Я знал: здесь иногда снятся странные сны, которые снами-то и не являются. Например, два года назад именно здесь мне приснилось, как Рая – одиннадцатилетняя девочка, а не древняя старуха, – вскрыла мне грудь ножом и показала в водяное зеркало вместо сердца – круглое серебристое зерно, которое пульсировало в такт и гнало по венам древесный сок.

"Метафора, – сказала Рая. – Не думай лишнего".

Все равно думалось. И тогда думалось, и сейчас думается.

Когда мы отъехали от источника, Вия задумчиво спросила Стара: