Текст книги "Драконье Солнце (СИ)"

Автор книги: Варвара Мадоши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Глупый вопрос, если подумать. А шаманке приходится отвечать на такие постоянно, по десять раз на дню. Самой себе... что бы слово "себе" для нее ни значило.

Горы в седьмом месяце были необыкновенно красивы. Погода стояла ясная, солнечная – нам везло. Величественные вершины, обмороженные сверху небесным холодом, возвышались над нами, навевая на меня не то робость, не то восхищение. Места здесь были безлюдные – по крайней мере, с этой стороны перевала. Пушистые темные леса стлались ковром из долины в долину, рассеченные только узкими венами рек и речушек. Чем выше мы поднимались, тем холоднее и свежее становился воздух. Думалось иногда: правы были жонглеры, такой воздух действительно можно пить.

Небо над нами все время было неправдоподобно высокое. В горах оно всегда такое. И мы, мелкие существа, ползли по горным тропам, бросая человеческим упрямством вызов древнему величию. Я уже и забыл, какая эта радость.

Ну, конечно, не только в небе было дело. Меня переполнял веселый азарт, я не просто гнался за астрологом, но еще и получал от этой погони самое настоящее удовольствие. Я ни капли не сомневался, что Драконье Солнце вот-вот окажется в моих руках, а значит, с назойливым постояльцем своей души, который изрядно отравлял мне жизнь, я тоже сумею разделаться скоро.

Мы просыпались, как правило, с рассветом, ехали довольно долго – пока перевалившее за полдень солнце не сходило совсем низко к горизонту. Потом искали место для привала, устраивались... в течении дня тоже делали привалы. Разговаривали мало, все больше о вещах несерьезных: о серьезных нас говорить не тянуло. Каждый из нас понимал, что другой его понимает, и именно поэтому не очень-то хотелось высказывать это хрупкое чувство в словах. Мы оба знали, что ищем исцеление – а пока не нашли, просто так чесать языки никакого толку нет. Это хрупкое сопереживание возникло не к месту и не ко времени. И все-таки оно казалось мне самой драгоценной вещью на свете.

Я даже познакомил Вию с Агни: как ни странно, они друг другу понравились. Агни заявила про Вию "Ничего, сойдет!" Так что теперь саламандра ехала попеременно то на моем плече, то на Виином. Ящерка здорово экономила нам время, когда нужно было под вечер разводить костер: если саламандра просит дрова не упрямиться и разгореться, они не долго сопротивляются.

Как-то, когда лошади, поднимаясь по склону, медленно ехали бок о бок, минуя черно-рыжий сосновый бор, я не поленился выяснить у Вии, не бывала ли она сама или кто-то из ее "Альтер эго" в Радужных Княжествах.

–Менестрель объехал весь Закат, и он достаточно молод, чтобы его сведения не успели устареть, – пожала плечами Вия. – Так что мне примерно известно, что такое Радужные Княжества.

–А в Мигароте он тоже бывал? – спросил я вдруг, вспомнив про наш с Вией давнишний-предавнишний (кажется, будто несколько месяцев прошло!) разговор по поводу выбора маршрута.

–Бывал, – кивнула девушка. – Разумеется. Я бы тоже хотела там побывать... – добавила она почти мечтательно.

Из чего я сделал вывод: память ее личностей все же каким-то образом отличается от ее собственной памяти... хотел бы я знать, каким! И, как бы шаманка ни кокетничала, она все-таки обладает настоящим "я" – или чем-то вроде. А любое "я", разумеется, имеет свои собственные желания. Это меня очень обрадовало. Да что там обрадовало, я почувствовал себя прямо-таки счастливым!

Едва мы пересекли перевал, стало понятно, что мы оказались совершенно в других землях. С этой стороны Каменного Пояса было гораздо теплее, да и склоны спускались более полого, поэтому, стоило немного сойти вниз с перевала, как сразу же начались виноградники, а еще в долинах запестрили знакомые, крытые красноватым речным тростником крыши. Во всех прибрежных деревнях в Княжествах кроют крыши этим тростником, а больше почему-то нигде, даже в Земле Басков, где он еще растет... Сам не ожидал, чтобы сердце мое так вздрогнуло и сжалось. Никогда не думал, что примусь ностальгировать, а вот поди ж ты!

За одним поворотом у меня прямо дух замер: я увидел знаменитые пестрые облака! Честное слово, хоть в Радужных Княжествах действительно каждое княжество носить имя своего цвета, прозвали их так именно из-за облаков, а не из-за чего иного. Облака словно бы отыгрываются в наших краях за века и километры, когда им приходится быть только белыми, и меняют оттенки с непринужденностью балаганной танцовщицы, накладывающей краску на щеки: те, которые нам довелось увидеть сразу же, висели в небе (казалось, на одном уровне с нами, потому что мы все еще спускались) гроздью пушистого зеленого пара, как молодые листья зимой. Кое-где в них проглядывали оттенки бирюзового.

Я сам не заметил, как заорал в голос.

–Вия! Облака! Нет, ты видишь, облака! Эй, привет, знакомцы! – и, как мальчишка, замахал им рукой. А потом расхохотался, спрыгнул с Иллирики и вскарабкался на обломок скалы, который как раз попался рядом с тропою. – Эй, облака! – снова заорал я. – Привет!

Вия удивленно посмотрела на меня: думаю, таких фокусов она все-таки не ожидала. Потом внезапно улыбнулась краешком рта.

–А ты куда более одинок, чем может показаться, – наконец сказала она.

Эта реплика изрядно охладила мой пыл. Я спрыгнул с камня, отряхнул ладони и полез обратно на лошадь. Да уж, не самая мудрая выходка! Но я, оказывается, соскучился...

Когда мы вошли в предгорья и начали приближаться к человеческому жилью, пришлось Агни снова закупорить в пузырек: в моих краях очень не любят саламандр. Долгими зимами родичи Агни, обычно живущие наособицу, сбиваются в стаи и рвутся поближе к теплу. Тепло для них – это только живое тепло. Одна саламандра, если захочет, может и не причинить вреда человеку (Агни меня ни разу не обожгла), но, собравшись вместе, они словно разом с ума сходят. Ну и устраивают поджоги, конечно. Могут дотла деревеньку спалить. Мне приходилось видеть такие вот пепелища на исходе зимы. Поэтому, если крестьянам случится встретить саламандр поодиночке, они стараются их убивать. Ничего сложного тут нет, хватает и удара ножом. Или, скажем, вилами. Или даже просто дубинкой.

Мы старались останавливаться на ночлег именно в деревнях, потому что Радужные Княжества – совсем не те места, где приятно бродить по ночам. В каждой деревне нас, например, встречали побасенками об оживших покойниках. Я этому не очень верил: что-что, а такой гадости встречать не доводилось. С другой стороны, я не был здесь семь лет. За семь лет всякое могло случиться.

Да и без оживших покойников оставаться ночами под открытым небом – приятного мало. Те же единороги, например, предпочитают охотиться именно по ночам, особенно под луной. И прочая нечисть очень луну любит... да-да, я всегда говорил, что поэты – тоже разновидность нечисти!

Так что мы старались не ночевать под открытым небом. Поскольку я эти края не знал как следует, каждый раз я сверял карту с рассказами жителей местечка, где мы останавливались, чтобы решить, куда двигаться на следующий день, и все шло замечательно.

Вот только Гаева нам, как ни странно, догнать не удавалось. Каждый раз дух-защитник Вии говорил ей одно и то же. Ладно, у астролога была фора как минимум в неделю, которую он изрядно продлил тем, что пересек горы не по перевалу, а бог знает как. Предположим, даже, что ему удалось спуститься быстрее, чем нам: в горах есть такие места и такие крутые тропы, где лошади только тормозят путников. Но в остальном... Когда мы спустились с гор, расстояние между нами должно было быстро сокращаться, но вместо этого оно оставалось почти таким же, уменьшаясь крайне медленно. Либо Гаев шагал круглые сутки (чего просто не могло случиться – не железный же он, в самом деле!), либо все-таки купил лошадь, либо...

Однажды, когда мы в очередной раз петляли по узкой колее, шедшей на сей раз по лесу (это заставляло меня настороженно вглядываться в заросли по обе стороны тропинки, держа руку возле рукояти Косы), Вия сказала:

–Я знаю, почему мы его не догоняем. Он идет по лесу напрямик.

–Напрямик?! – я посмотрел на нее и нахмурился: Вия говорила совершенно серьезно, как всегда. – Это невозможно. Его бы там триста раз уже сожрали, сожгли и принесли в жертву. Наши леса, особенно вдали от жилья, это такое...

–И все-таки он идет напрямик, – стояла на своем шаманка. – Сами рассудите, милорд: разве еще каким-то способом он мог бы так долго держаться впереди?..

–Воздействует на нечисть своим неземным обаянием? – хмыкнул я. – Нет, он, конечно, парень изворотливый, но не настолько же!

День тот был пасмурный, и хмурые темные ели, опушенные густым неприветливым осинником по обе стороны от нас, казались весьма неподатливыми любому обаянию.

–Я думаю, он воздействует на них Драконьим Солнцем, – сказала Вия. – Милорд... вы знаете, что такое солнце для драконов?

–Знаешь, я как-то до сих пор не встречал ни одного дракона, чтобы его об этом расспросить!

–Я тоже не встречала, – кивнула Вия. – Но в наших краях драконов хоть иногда можно увидеть... и знаете, милорд, только по ночам. На фоне лунного неба. И еще... во всех сказках герой всегда идет в драконью берлогу среди белого дня. Вы не задумывались, почему? Разве не проще подстеречь гадину, пока она спит?

До меня что-то начало доходить.

–Драконы спят днем, да? – спросил я. – А летают ночами?

Вия кивнула.

–Поэтому солнце для драконов, это...

–Луна, – закончила Вия. – Именно Луна. А обитатели здешних лесов ей поклоняются, по вашим же словам. Как вы думаете, они могут пропустить нашего общего друга, если он обладает Драконьим Солнцем?

Я только ругнулся.

–Вот именно, – подтвердила Вия.

–Ну и что нам делать? – сердито спросил я. – Имей в виду, если ты сейчас предложишь очертя голову тоже рвануть через лес напрямик, я на это не пойду. У меня есть задание, которое я должен выполнить и вернуться живым. Я не такой везунчик, как этот астролог, и испытывать судьбу не собираюсь.

–Я тоже, – кивнула Вия. – Мне тоже хотелось бы дожить до того момента, когда я смогу использовать Драконье Солнце... Поэтому я ничего такого не предлагаю. Просто надо смириться с тем, что мы догоним его позже.

–Хм... – я потер подбородок. Неприятная новость, что и говорить, но... рано или поздно ведь нагоним, верно? – А если он решит отсидеться у кого-нибудь из своих новых друзей?

–Вот тогда и будем думать, что делать, милорд, – пожала плечами Вия.

Тут она была права, так что мы просто продолжили свое путешествие навстречу неприятностям. В тот день неприятности нас, правда, не застигли. И на следующий. И вообще еще дня два прошли спокойно. Расстояние между нами и Гаевым постепенно сокращалось: он все-таки не уходил в глушь (хотя, казалось, должен был, если уж пользовался у нечисти "дипломатическим иммунитетом"), а предпочитал держаться более или менее людных мест. Ночевал всегда в деревнях, на постоялых дворах. Нас уже разделяло не больше дня пути – хозяева всегда легко припоминали светловолосого светлоглазого молодого человека, который назвался странствующим астрологом... шарлатан, конечно, но ничего себе парнишка, приветливый! Деньгами, видно, астролог так за весь путь и не обзавелся: его способы рассчитаться за ночлег менялись изо дня в день. Гороскоп составил... матушке бородавки на руках вылечил... травками меня напоил какими-то, верите ли, ваша светлость, с тех пор больше животом не маюсь, а то ни одна знахарка помочь не могла!

А потом произошла катастрофа.

Это случилось ранним утром. Погоня за астрологом завела нас в места совсем безлюдные. Следующая деревня, в которой можно было заночевать, располагалась далеко – чтобы попасть туда засветло, следовало выйти раннее раннего. Так мы и поступили: покинули постоялый двор, когда еще туман стоял.

Пока я расплачивался с хозяйкой (у этого постоялого двора для разнообразия была хозяйка, а не хозяин), Вия стоя клевала носом, привалившись плечом к косяку. Мальчик-прислужник, который как раз разжигал огонь в очаге, косился на нее с изрядным подозрением: разумеется, в населенных местах Вия всегда заматывала лицо. Ладно хоть о проказе тут не слыхали, а что будем делать, если Гаев нас за собой до юга протащит, и там придется в какой-то большой город заходить?..

Ладно, решил я. Тогда и буду думать. А еще припомнилось смутно, будто, как я слышал, в Отвоеванной Земле и в Эмиратах женщины носят накидки на лицах. Предположим, Вия у нас будет какой-нибудь молоденькой стеснительной барышней оттуда... а почему бы и нет?..

Наконец мы вышли наружу. Вия еще какое-то время ждала, пока я выводил лошадей из сарая, который здесь по недоразумению называли конюшней. Кажется, шаманка зевала во весь рот, но под повязкой все равно ничего не видно.

Потом мы наконец-то сели на лошадей, и выехали со двора.

–Завтрашнее село ведь не так далеко от того, куда мы придем вечером, милорд? – спросила шаманка. Когда мы отъехали от деревни подальше, она, как всегда, размотала свой шарф.

–Поближе, – кивнул я. – Там дальше начинаются более населенные края. Мы деревеньки две-три будем за день проходить. А к чему ты это?

–Давайте завтра никуда не пойдем, – сказала она. – Раз начинаются населенные края... Гаев, если не свернет, уже не станет срезать путь через леса... не будет смысла. Если верить карте.

–Да, – я кивнул.

–Вот... значит, еще один день особенно ничего не изменит. Давайте лучше завтра отдохнем.

–Ты не заболела? – спросил я с некоторой тревогой. – Или это опять твои шаманские штучки?..

–Нет, просто... милорд, разве вы не помните?.. Сегодня последний день седьмого месяца. Завтра полнолуние... и Ламмас.

–Ламмас?.. – я удивленно моргнул. – Что это такое?

–Как, вы не знаете?!

–Первый раз слышу.

–Ламмас, – повторила Вия. – Он же Лугнассад. День, когда Древние Боги начинали стареть и дряхнуть. В Самхейн они умирали, в Йоль возрождались... милорд, вы же выросли в Радужных Княжествах! Разве вы никогда прежде не слышали об этих праздниках?!

–Сегодня от тебя слышу в первый раз, – пожал я плечами. – Ламмас... Лугна... Лагна... на что?

–Лугнассад, милорд...

–Ха! Ну и названьице... Там что, у них бог плодородия как раз в этот день в кустики сходил?

–Бог плодородия? – Вия покачала головой. – О чем вы, милорд?.. Древние боги почти все были связаны с землей, со смертью и возрождением.

Что-то такое прозвучало в словах шаманки... что-то толкнулось в сырых, холодных гроздьях тумана по обе стороны тропы. "Самхейн!" – вздохнул туман. "Ламмас", – хлюпнула трава под ногами.

–И что? – спросил я. – Это же просто дни в году, которые праздновали тысячелетия назад. Чем они могут быть опасны?

–Уж вы-то, милорд, должны знать, что праздники вовсе не перестают быть праздниками с течением столетий, – строго сказала Вия. – Это дни, когда ткань бытия нарушается. Когда все наоборот. Дни, о которых мы говорим, связаны с фазами Луны. Освобождается сила, благодаря которой наш мир обновляется... точнее, так было когда-то. Теперь этой силой владеют новые боги. Но здесь... – шаманка промолчала.

"Где новый бог убит", – ехидно качнули ветками осины по обе стороны дороги.

–Так, и чем нам может угрожать этот праздник здесь? – деловито спросил я. – Кстати сказать, за двадцать лет местные жители ничего такого не заметили...

–Местные жители наверняка заметили связь с полнолунием, – покачала головой Вия. – Скажете, нет?

Крыть было нечем. Еще когда я был совсем малышом, нам было прекрасно известно, что в полнолуние из дома лучше не выходить.

–А чтобы обратить внимание, что некоторые полнолуния опаснее прочих, нужно порядочно времени, – припечатала Вия. – За какие-то двадцать лет с этим не справиться. У людей столетия уходили. Ну... может, где-то и справились. В деревеньках подальше, где память прежних времен еще умудрились сохранить.

–Ну хорошо, если ты считаешь, что так разумнее, день и в самом деле можно переждать, – пожал я плечами. – Или ночь. Ведь если полнолуние, разгул каких-то там сил должен быть только ночью, под луной, верно?

–Надеюсь, что так, – осторожно сказала Вия.

–Ну тогда и вовсе никаких проблем. Ночи-то мы с тобой и так проводим под крышей, – заметил я довольно легкомысленным тоном.

Когда мы проехали еще с полмили, Вия вдруг произнесла:

–Милорд, а почему вы не выпускаете Агни?

–Она не любит такую погоду, – пожал я плечами. – А что, ты по ней соскучилась?.. Ну ладно, можно и выпустить, отчего нет.

Я действительно раскупорил пузырек. Ящерка в кои-то веки оказалась недовольна пробуждением: и холодно, и сыро, и в воздухе что-то не то, и вообще ей тут не нравится... Правда, услышав, что о ней справлялась Вия, сменила гнев на милость, и пересела на плечо к своей новой подружке. Спряталась у нее в волосах. Вот странно: со мной Агни болтать просто обожает, но мне ни разу не удалось поймать ее на том, чтобы они с Вией о чем-то вообще разговаривали. Как-то я спросил Агни, почему тогда ей так нравится проводить время с шаманкой. Будь ящерка человеком, она бы пожала плечами. "С ней просто приятно быть рядом, – ответила она. – Она же все время меняется". "А я? – спросил я. – Я тоже все время меняюсь?" "Нет, но тебе и не нужно", – ответила Агни тоном, каким взрослые часто просвещают детишек-несмышленышей по поводу самых простых и элементарных вещей.

День вообще оказался пасмурный: восхода солнца мы даже не заметили. Но уже ближе к полудню, когда мы сделали привал, дали лошадям отдохнуть, а потом поехали дальше, солнце наконец-то показалось. Выглядело это феерически: туман вдруг вспыхнул золотом, молочной белизной и бирюзой, капли воды на волосах Вии, на гриве Гая заискрились, словно живые драгоценности.

Я увидел, как Вия улыбнулась... а потом глаза ее расширились от ужаса.

–Мне не нравится этот туман, – резко произнесла она.

Тут я каким-то образом понял, что она имела в виду. Почувствовал, что ли?.. Услышал?.. Краем сознания засек.

–Стой! – я натянул поводья. – Слушай!

Мы прислушались. Может, показалось?.. Да нет. В лесу сквозь шелест листьев что-то странно шумело или жужжало – словно рой

–Вот что, – сказал я. – Держись-ка поближе ко мне. Да не так! С левого бока! Что под руку лезешь?..

Вия пожала плечами и щелкнула поводьями, заставляя Гая обойти Иллирику и почти притереться к ней боком. Я же опустил руку на рукоять меча... и очень вовремя. Потом что в тот же момент что-то вылетело из тумана, свистнув возле моего уха. Вия вскрикнула.

Меч я выхватил прежде, чем успел об этом подумать. Рубанул – и только после заметил, что именно рубанул. Хорошо хоть по Вии не попал: она, умница, догадалась пригнуться. Тонкая нить, перерубленная, упала вниз и канула в тумане.

–Спасибо, – сказала Вия, потирая шею. – Чуть не заарканили, с-сволочи.

По пальцам у нее протянулась красная полоса. Должно быть, шаманка тоже услышала свист и успела подставить под нить руку, чтобы петля не затянулась на шее.

Вдруг что-то метнулось прямо мне в лицо, то ли птица, то ли летучая мышь – если мыши летают днем, – дохнуло пламенем. Я взмахнул Косой... попал! "Летучая мышь" тонко вскрикнула, и я краем глаза увидел, как в сторону отлетело легонькое, разрубленное напополам тельце со стрекозиными крылышками. Опять свист... я вскинул руку, защищаясь, и липкая нить петлей обхватила мое запястье. Тут же я почувствовал острую боль в руке: нить была не просто липкой, она еще почему-то жглась.

"Вот уж!" – подумал я с досадой, перерубая "поводок". К сожалению, сама липучка никуда не делась. Вия ругнулась слева от меня: я заметил, что она отмахнулась от чего-то кинжалом.

–Они дышат огнем! – крикнул я. – Осторожней!

–Это феи, Стар! – ахнула Вия. – Эльфы! Надо бежать! В галоп!

–Какой галоп в тумане?!

Вия только матернулась – да так крепко, как девушки вообще-то материться не должны. Впрочем, в этой ситуации я мог с ней только согласиться.

Феечки. С крылышками. По цветочкам порхают. Рассказать тому, кто не бывал в Радужных Княжествах, – вот уж он посмеется. Кто бывал, тот знает, что эти самые цветочные феи – одна из главных напастей, которая только может подстерегать путников. Одно счастье: они никогда не нападают на дорогах, только защищают от людей свои владения в глубине леса. То есть раньше не нападали. Девять лет назад. Обнаглели?..

Расплодились?!

Тогда почему нас никто не предупредил?! И почему, черт побери, мы раньше на них не наткнулись?! Все этот Ламмас пресловутый, будь он трижды неладен!

–Давай, – крикнул я. – Хотя бы рысью. А может, твой Гай сквозь туман видит?!

–Он-то, может, и видит, – резко ответила шаманка. – Я – нет.

Тем не менее, проклятого коня пришпорила. Я тоже пришпорил Иллирику, пуская ее легкой рысью. Еще две или три паутинки свистнуло мимо нас: одна хлестнула Вию по щеке, оставив длинную кровоточащую царапину, одну шаманка отбила кинжалом, другую я – мечом. А потом феи хлынули на нас потоком.

Вам когда-нибудь случалось потревожить осиное гнездо или, скажем, пчелиный улей?.. Так вот, очень похоже. Они маленькие, их много, и жалят они больно. А еще эти самые липкие нитки... Вообще-то, это просто паутина. Но она тонкая и врезается в тело. Стоит такой петле захлестнуться вокруг тебя – и все, на скаку уже не снимешь. Шлейку можно обрубить – проще простого. Ну и что?.. Липкая гадость осталась, жжется, мешает, движения сковывает...

И огонь опять же...

Моя Коса, увы, слишком длинная – не приспособлена она для конного боя. Нам с Вией волей-неволей пришлось разъехаться, иначе я непременно порубил бы ее заодно с нашими противниками. Впрочем, противников я рубил не так уж много – верткие, зар-разы... Нет, с десяток или даже больше все-таки упали под копыта Иллирике, но что такое два десятка?.. Капля в море. Их было две сотни, если не больше. Иллирика же запаниковала, заржала, поднялась на дыбы... Правильно, я бы тоже поднялся: ведь феечки, не будь дуры, целили в кобылу не меньше, чем в меня. Сперва на дыбы, а потом, ясное дело, понесла.

Тут уж мечом махать стало и вовсе невозможно, и мне волей неволей пришлось нести Косу в оставленной в сторону руке, потому что вкладывать ее в ножны я не хотел (и не смог бы, наверное!). Феи не отстали: неслись следом раздраженным роем. Может, мы и в самом деле их гнездо потревожили?!.. Да нет, чепуха: всем известно, что цветочные феи гнездятся на цветочных полянах и лугах, а какие тут луга?.. Сплошные осины...

Как ни странно, одну из атаковавших меня фей снесло встречным воздушным потоком прямо на меч. Услышав предсмертный писк, я удовлетворенно хмыкнул – и смахнул с лица вторую фею, которая примерилась дыхнуть пламенем мне прямо в левый глаз. Смахнуть-то смахнул – рука у меня тяжелая, а много ли такой малявке надо?.. Другое дело, что тут же у меня перед глазами возник низко нависший над тропой сук, и пригнуться уже не получилось.

Я даже не успел устыдиться собственной глупости, летя с лошади. И про Вию не успел подумать. Зато почему-то подумал, что испачкаю плащ – жалко...

Записки Астролога

Тем днем мне не удалось как следует выспаться. Проснулся я уже сразу после обеда, с гудящей, горящей головой, и, как я ни ворочался на жестком тюфяке, так и не смог как следует заснуть. Тогда я поднялся, окатил голову водой из кувшина и, закутавшись в плащ да прихватив с собой заплечный мешок (я никогда не оставлял вещей в комнате даже на короткое время), вышел на улицу.

Меня сразу насторожил туман – обычный в этих местах с утра, он почему-то не рассеялся даже к середине дня. И еще... когда я подошел к растущей во дворе березе и прислонился к ней затылком, то не почувствовал отклика. Нет, дерево, определенно, было здешним и определенно все пропиталось той самой силой, которой управляло Драконье Солнце, но в то же время... По какой-то причине эта сила не тянулась ластиться ко мне, как домашний котенок, а ждала, затаившись, словно его дикий собрат.

–Говорят, сегодня день-то... особенный... – вдруг услышал я. В тумане все звуки разносятся странно: иногда не разберешь, говорят совсем далеко, или у тебя над ухом. Но в этот раз я сразу же понял, что говорят у калитки. Это хозяину привезли дров, и он расплачивался с дровосеком.

–Мало ли что говорят... – уклончиво заметил хозяин.

–А все-таки... бабы шепчутся... вроде как у нечисти праздник. Луна потому что.

–У нечисти праздник каждый месяц – как у баб текучка. Потому что луна. Глупости-то не болтай – а то еще боги услышат...

–Кому нас здесь слышать...

–Но-но, а все же лишнего не надо! Старика Ива-то вон, говорят, молнией...

–Врут они все – скажешь тоже, молнией! Молодуху свою с мельником застукал, вот его и хватило. Мне жена рассказывала.

–Ты давай-ка, лучше, чем болтать, ставь воз к сараю...

–Да ладно тебе... Н-но, Крапчатый...

Голоса отдалились, а я так и застыл посреди двора, прижимаясь затылком к бесполезной березе. Особая ночь, говорят. Луна, говорят. А Астериск Ди Арси почти уже догнал меня.

А я почти уже составил его гороскоп. Почти совсем. Мне осталось просчитать совсем немного влияний.

"Я безнадежный идиот, – сказал я сам себе. – Тебе радоваться надо, Райн, если с ним что случится! От счастья прыгать!"

Но прыгать я не стал. Вместо этого отлип от дерева, и порадовался, что дорожный мешок уже у меня на плече. Не надо заходить в таверну и терять время.

Вокруг этой деревни частокола, или даже просто насыпи не было – здешние места считались уже гораздо более спокойными. Да и замок близко. И белый день. Поэтому мне не пришлось, как часто в последнее время, перелезать ни через какие стены. Однако лес не обрадовался моему приходу – это я тоже уловил сразу. Вот так заходишь в дом, и по чуть напряженным складочкам у рта хозяйки, по тому, как пугливо спрятался за занавеску ребенок, понимаешь, что тебе тут не рады.

Я неспешно направился вглубь леса. Шагал без тропы, и от каждого шага сквозь хвою проступала вода от прошедшего ночью дождя. Было очень тихо, даже упрямого дятла, который, кажется, долбит при любой погоде, не слышно. Хвойные ветки парили где-то высоко-высоко надо мной, теряясь в тумане. Деревня, по моему расчету, осталась далеко позади – случайных грибников и охотников поблизости оказаться не должно.

Я остановился. Кругом было тихо, так тихо, что, кажется, слышно, как трава растет и копошится в ней всякая мелочь. Так и хочется что-нибудь сказать – просто так, ради звука хоть чьего-нибудь голоса. Я кашлянул и произнес:

– Разум к счастью стремится, все время твердит:

"Дорожи каждым мигом, пока не убит!

Ибо ты – не трава и когда тебя скосят -

То земля тебя заново не возродит!"

Разумеется, лес молчал в ответ. Высокие сосны, кажется, усмехались: "Ты-то, может, и трава – перед нами".

Я двинулся вперед, и через несколько минут увидел фею – она выюркнула откуда-то из крон деревьев, медленно и осторожно подлетела ко мне... отпрянула.

–Ну же, – сказал я, снова вслух. – Может быть, проводишь меня к вашему капищу?..

К капищу мы добрались, наверное, только под вечер. Пришлось идти далеко и быстро – что весьма неудобно, если шагаешь почти без дороги. Феечкиного умишка хватало, чтобы выбирать для меня звериные тропы, но все-таки нам часто преграждали путь совершенно непроходимые заросли или валежник. Кроме того, феечка-то сменялась – время от времени из-за деревьев вылетали новые и сменяли товарку. У меня же сменной пары ног не было.

В общем, у меня было достаточно времени проклясть и Астериска Ди Арси, и Драконье Солнце, и его дурацкую идею меня преследовать. А больше всего я успел проклясть шаманку. Без нее Ди Арси, небось, до сих пор болтался бы в окрестностях Адвента, не зная, где меня искать.

В общем, я проклинал, а ноги несли меня все дальше и дальше. Помню, где-то часа через полтора я остановился, присел на очередное поваленное дерево и поел хлеба с сыром и луком, а потом поспешил дальше. Меня гнало неосознанное беспокойство. Я знал, что сегодня ночью Ди Арси угрожает опасность. Я догадывался, что опасность эта может быть связана с жаждущими жертвоприношения... Ошибиться я не боялся – ошибкой больше, ошибкой меньше, мало ли их у меня было?.. Я боялся опоздать.

Я успел задолго до начала празднования. Солнце уверенно отрабатывало последние мили ежедневной барщины, но краснеть и уходить на покой еще даже не думало. Туман после обеда рассеялся, и широкие золотые лучи ножами разрезали воздух между стволами. Поляна, на которую привели меня феи, казалась совершенно пустой. Ну или была пустой, когда я, тяжело дыша и едва пробравшись через очередной бурелом, только что клочки плаща на ветках не оставляя, буквально вывалился туда. Помню, еще сапогом зацепился, потерял равновесие, и вынужден был пропрыгать пару саженей на одной ноге. Как еще умудрился не упасть!..

Так вот, поляна была совершенно пуста. Высокая трава, сплошь покрывавшая ее, казалась серой. Вокруг возвышались буки, перемежаемые редкими елями. Серые ошметки паутины только добавляли последним неопрятности. Еще было очень тихо – как весь день сегодня. Так бывает тихо перед грозой, вот только грозы не случится, в этом я был уверен. Разве что в переносном смысле.

Я расправил плечи и огляделся:

–Ну?.. – я старался говорить как можно мягче и дружелюбнее. – Я пришел. Не хотите ли показаться, господа?..

Разумеется, так сразу они не показались. Я и не ждал. Я отошел к краю поляны, потому что там заметил лежащий на земле поваленный ствол дерева, на который вполне можно было бы присесть... Когда я приблизился к нему и смог рассмотреть получше, то увидел, что ствол опален. Не скажу, что это меня так уж удивило.

Я присел на обугленную валежину, стащил с плеч мешок и развязал горловину. Перекусим, что ли...

Слизывая с пальцев последние крошки сыра, я услышал шорох с той стороны поляны. Поднял голову... Ко мне неспешно, раздвигая копытами высокие травы, шел единорог. Очень старый единорог: в гнедой гриве виднелись пегие пряди, да и зубы, когда он чуть приоткрывал пасть, фыркая, выдавали возраст. В пасти желтели клыки – очень острые и длинные, таких у лошадей или косуль не встретишь, один надломлен. Но все равно мне не хотелось бы встретиться с этим зверем в поединке. Тем более, что острый витой рог блестел темной бронзой, ловя солнечные лучи. Единороги сбрасывают рога в конце осени, как лоси, весной у них отрастают новые.

Стараясь быть учтивым, я поднялся ему навстречу.

–Приветствую тебя, хозяин леса, – сказал я как мог приветливо. – Прости, что забрел сюда без разрешения, но у меня были очень веские причины поступить так.

Откуда-то сверху слетел ворон. Уселся на макушку единорога между ушами и повернул голову, уставившись на меня бессмысленным черным глазом. Потом открыл клюв и прокаркал – почти чисто, почти по-человечески:

–И тебя приветствую, Хозяин.

Честно говоря, такое обращение грело бы мне душу куда больше, если бы я не понимал, какой смысл стоит за ним.