Текст книги "Каменный улей (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

– 19 –

Кранц, доходчиво объяснив Вовику, как безопаснее добраться до Золотого города, сам направился в противоположную сторону. Его, по-прежнему, занимало то жуткое существо, которое с легкой руки Вовика, они стали именовать Мозгоклюем.

После того, как герцог Муравский, несмотря на многолетнюю верную службу Кранца, отправил его на костер, он был полностью свободен, от каких бы то ни было обязательств перед своим сюзереном. Более того, теперь он не был связан никакими временными ограничениями и мог спокойно, без дерготни и нервотрепки, заниматься поисками Мозгоклюя.

То, что эти поиски продолжать необходимо, старый лекарь не сомневался ни на минуту. Жуткая тварь, появляющаяся и исчезающая, словно по мановению волшебной палочки, не на шутку тревожила его. После каждого появления, Мозгоклюй исправно оставлял за собой горы мертвецов. Если чудовище не удастся остановить в самое ближайшее время, то он безнаказанно изведет весь местный люд, поголовье которого и так изрядно сократилось в результате войны между Муравским и Бульдожским герцогствами.

Для начала, Кранц рассчитывал посетить муравский Серый город, находящийся на самой границе между воюющими государствами. Там жил один его старый знакомец державший аптеку. Когда-то в годы юности они вместе обучались лекарскому ремеслу в Рейденском университете.

Кранц, в одночасье оставшийся без средств к существованию, хотел попросить старого товарища ссудить его деньгами, на время пока он не поправит свое финансовое положение. Относительно Вовика лекарь был более-менее спокоен. Деньги, что он ему дал, должны были позволить парню продержаться вплоть до его приезда в Золотой город.

Выбравшись из мест, где велись активные военные действия, Кранц, прежде всего, сменил тряпье прокаженного на платье ремесленника средней руки. Теперь он получил возможность беспрепятственно общаться со случайными попутчиками и собирать сплетни и слухи касающиеся Мозгоклюя. А слухов этих, среди простого народа, ходило немало.

Кранц прекрасно понимал, что половина из них – это досужие домыслы фантазеров и врунов всех мастей. Горя желанием продемонстрировать собственную осведомленность, многочисленные болтуны безбожно врали налево и направо лишь бы привлечь к себе внимание и оказаться в центре внимания восхищенных слушателей. Но даже в этих внушительных кучах словесных испражнений, Кранц умудрялся выискивать малые крохи полуправды.

– Эта зверюга приходит безлунными, пасмурными ночами, именно такими, как сегодня! – вещал лысый человек с неаккуратной жиденькой бородкой, щуря шкодливые глазки на костер, разведенный подле дороги. – Пару дней назад, он разорвал в клочья целую фермерскую семью, в полудне пути от этого самого места! Даже лошадей сожрал, одни мослы изжеванные остались.

– Да, что ты такое говоришь? – возмущено воскликнула толстая крестьянка, в грубом шерстяном платке, всплеснув толстыми руками. – Кто же, на ночь глядя, людям, рассказывает такие страсти?

– Да, брешет он все! – равнодушно промолвил здоровенный молодой мужик, по виду кузнец. – Я верю только в то, что сам видел. А таких как ты, дяденька, я много перевидал. Мелете всякую чушь, да головы людям всякой чепухой забиваете.

– Я слышал, что никто из тех, кто видел эту тварь, так и не выжил, – подал глосс Кранц, пряча лицо в густой тени.

Внезапно откуда-то из темноты раздался жуткий тоскливый вой. Уж на что старый лекарь был невосприимчив к всякого рода ужасам, но даже его взяла оторопь. Остальная же публика, сидевшая вокруг костра, вообще, с перепугу чуть было не попрыгала в огонь.

– Кто это – волки? – в ужасе всхлипнула толстуха.

– Нет, волки так не воют, – мрачно ответил кто-то из мужчин. – У меня отец прислуживал герцогскому лесничему, так я воя этого зверья на всю жизнь наслушался.

Лысый мужичонка, трясущимися руками, достал из-за пазухи ладанку, висевшую на шнурке, и принялся покрывать ее поцелуями. При этом он торопливо бормотал, какие-то заклинания.

– Что это у тебя такое? – подозрительно спросила одна из женщин.

– Точно такая была на купце в ночь, когда его караван разорвали на куски. А самого купца тварь тогда не посмела тронуть! Едва завидев ладанку, она бросилась прочь! Там внутри зашит щит-корень, который отпугивает всякую ночную нечисть, – сразу прекратив причитать, воскликнул лысый. – Если хочешь, селянка, я могу уступить тебе точно такую же, и совсем задешево. Признаться, я везу эти ладанки своим односельчанам. Но совершенно случайно у меня оказалась пара лишних. И стоит-то она всего нечего – лишь десять бронзовых пуговиц.

Кранц зашелся хриплым кашлем, для того чтобы скрыть разбиравший его смех. Лысый бросил в его сторону быстрый взгляд, но поняв, что худой старик благоразумно промолчал, продолжил нагнетать обстановку:

– Всего за десять бронзовок вы сможете посреди ночи смело отправляться куда угодно, и вас не тронет никакое порождение тьмы!

Словно в подтверждение его слов, из леса вновь послышался протяжный вой, ужасного существа.

– А где гарантия, что ты нас не обманешь? – с сомнением спросил кузнец.

– Да я прямо сейчас покажу вам, как работает моя ладанка с щит-корнем! Я просто пойду туда откуда слышится этот жуткий вой и прогоню зверюгу, словно овцу, чтобы он не мешал нм спать! – самонадеянно заверил его лысый выжига.

– Э, постой, погоди! – поспешно остановила его крестьянка. – Прежде чем отправляться на верную смерть, продай мне ладанку со своим чудо корнем!

– И мне! И мне! – послышалось со всех сторон и к лысому потянулись руки с монетами.

Быстро одарив всех жаждущих ладанками и собрав причитающуюся ему мзду, лысый картинно попрощался:

– Ну, если что, не поминайте лихом! Прощайте!

С этими словами он, жалостливо шмыгнул носом и растворился в темноте.

– Что значит честный человек! – с чувством сказала толстуха, пряча ладанку на своей необъятной груди.

Кранц, молча, поднялся со своего места и шагнул в сторону от костра.

– Почтенный, а ты куда собрался? Тебе, что жизнь не мила? – удивленно пробасил кузнец.

– Да, вот приспичило, – пробормотал Кранц и последовал в темноту, вслед за лысым.

Сначала он боялся потерять шустрого коммивояжера из виду, но вскоре успокоился. Тот, продираясь сквозь густой валежник, производил шуму не меньше чем медведь, уходящий через бурелом от охотников.

Поведение лысого было в высшей степени подозрительным. Глубоко в душе Кранца даже шевельнулся червячок страха. А что если этот тип на поверку окажется страшным лесным оборотнем? Или вурдалаком?

Подхватив, по дороге увесистую палку, Кранц взял ее, на манер дубины, и сразу почувствовал себя гораздо увереннее. Неожиданно в чаще возник призрачный огонек. Как вскоре выяснилось, лысый, неотступно преследуемый Кранцем, двигался именно на него.

Сощурившись, лекарь разглядел, что это был не призрачный болотный огонь, а свет от фитиля небольшого воровского фонаря. Немного поотстав, чтобы не спугнуть подозрительных личностей, лекарь прислушался.

– Что так долго? – послышался недовольный хриплый голос. – Я тут окоченел, воя на луну, что твой волк!

– Да, какая разница, часом раньше, часом позже? – сварливо ответил лысый. – Главное, что мне удалось выручить, за продажу наших ладанок, около пятидесяти бронзовых монет! Кстати, сегодня ты ревел очень впечатляюще, Я сам чуть было не обделался со страха!

– Я всегда знал, что ты Шкор – голова! – восхищенно пробасил второй жулик. – Додуматься торговать корнями одуванчика, зашитыми в лоскут мешковины – это нечто! С равным успехом можно продавать воздух!

– Болван! – со смехом воскликнул Шкор. – Ладанки здесь совершенно не причем, мы продаем избавление от страха. И если бы не эта образина, которая жрала народ вязанками, ничего бы у нас с тобой не выгорело. И никто не покупал бы у нас ладанки, даже если бы внутри них лежало по здоровенному куску золота.

В этот момент Кранц вышел в круг света образованный потайным фонарем мошенников. Надо отдать должное Шкору, он сразу узнал, длинного тощего старика, что совсем недавно сидел вместе с ним у костра. Посчитав его недостаточно серьезным противником, он выхватил из-за голенища сапога короткий нож и бросился на лекаря.

– Что, старый, жить надоело? – выкрикивал он, размахивая клинком перед собой.

Внезапный удар увесистой палкой пришелся по запястью руки, сжимавшей нож, который отлетел куда-то в темноту. Следующий удар дубиной пришелся Шкору прямо по хребту. Взвыв от боли, он рухнул в траву.

– Стою, стою! – поднял руки вверх второй жулик и просительно добавил, – Только не надо меня бить, у меня очень слабое здоровье!

– Двинешься с места, и у тебя не останется даже его! – угрожающе поднял палку Кранц.

– Я здесь не причем, это все Шкор придумал, как дурачить доверчивых простаков, – воскликнул мошенник и обвиняющее ткнул пальцем в распростертого на земле лысого. – Вот его и лупите!

– Да я, собственно, совсем по другому вопросу, – нехорошо усмехнулся Кранц и, наподдав ногой в зад, все еще лежащего, лысого, спросил, – Меня больше интересует другое. С чего это вы вдруг так расхрабрились, что шастаете по ночам не боясь нарваться на чудовище людоеда?

– Если я объясню, почему мы не боимся – ты отпустишь нас? – спросил лысый снизу.

– Ну, давай, попробуй! – миролюбиво предложил лекарь, убрав с него ногу.

– Но тогда придется ждать, когда рассветет, – проворчал лысый, поднимаясь с земли и усаживаясь на ствол поваленного дерева.

– Это еще почему? – подозрительно поинтересовался Кранц.

– Когда увидишь, сам поймешь, – скупо ответил жулик. – Кроме того, посреди ночи впотьмах тащиться через бурелом крайне утомительно.

Кранц пожал плечами и расположился на соседнем поваленном дереве. Время от времени он, сквозь полуопущенные веки, лениво посматривал на двух мошенников, прикорнувших у пня напротив него.

Довольно скоро стало светать. Кранц поднялся, с хрустом потянулся и, постучав палкой по дереву, зевая, сказал:

– Вставайте лодыри! Разбежались по кустам, хорошие ребята – направо, негодяи – налево! По-быстрому сделали свои дела и в путь!

Спустя некоторое время, Шкор со своим товарищем, в сопровождении Кранца, уже шагали по лесу. Они переходили с одной лесной тропы на другую. На первый взгляд там не было видно никаких троп, лишь приглядевшись внимательнее можно было различить звериные и человеческие следы. Наконец выбравшись на небольшую лесную поляну, со всех сторон надежно укрытую кустарником и деревьями, они остановились.

– Вроде где-то здесь? – неуверенно спросил у Шкора его компаньон.

Лысый, тем временем, уверенно прошел прямо через густую луговую траву дальше, после чего резко остановился и позвал:

– Старик, иди сюда!

Кранц не заставил упрашивать себя дважды и подошел к нему. Настороженно глянув через плечо Шкора, лекарь испуганно отпрянул. Посреди примятой и утоптанной травы на земле лежало нечто. Цветом своим и фактурой оно сильно напоминало то самое существо, что они с Вовиком окрестили Мозгоклюем, и которое гоняло их тогда по ночному лесу.

– Что это? – хрипло спросил Кранц.

– Это останки того самого чудовища, что высасывает у людей мозги, через дырку во лбу, – просто ответил Шкор. – Тварь уже давно издохла, а народ, по прежнему, все еще рассказывает друг другу всякие ужасы. Между тем, по лесу можно смело бродить, хоть ночи напролет. Вот мы с братом и подумали – а почему бы нам, собственно говоря, не заработать на этом? Мы же не сделали никому ничего плохого. Мы никого не убили, и не ограбили. Народ сам отдавал нам свои деньги. Теперь ты отпустишь нас, как обещал?

– Пошли вон, и больше мне не попадайтесь! – кивнул Кранц, внимательно разглядывая то, что когда-то было наводящим ужас Мозгоклюем.

Удалившись на безопасное расстояние, Шкор повернулся и злобно выкрикнул:

– Мы еще повстречаемся с тобой на узкой дорожке, старик! И тогда ты проклянешь тот день и час, когда обидел нас!

– Пой, пташечка, пой! – отмахнулся от него Кранц, словно от надоедливой мухи.

Опустившись на колени перед останками Мозгоклюя, он принялся внимательно изучать их. Вскоре он понял, что то, что лежало перед ним, только отчасти было Мозгоклюем. Потому что – это была лишь одна оболочка, скорлупа. Куски вещества, состоящего из натечного образования, представлявшего из себя нечто среднее между рогом и камнем, являлись мощным толстым панцирем. Кранц двумя руками ухватился за неровный осколок поменьше. С трудом приподняв его, он некоторое время подержал его на весу, после чего изумленно покачав головой, положил обратно. Вес каменного панциря был очень внушительным.

Разобравшись в расположении кусков, Кранц пришел к выводу, что панцирь распался на куски под влиянием какой-то таинственной силы разрушившей его изнутри. По логике вещей, после этого, содержимое панциря Мозгоклюя должно было стать легкой добычей для всякого лесного зверья. Но внимательно исследовав на коленях всю опушку, Кранц так и не сумел найти ничего, что бы говорил в пользу этого предположения.

После некоторого размышления, он пришел к весьма неутешительным выводам. Получалось, что Мозгоклюй просто сбросил с себя свой громоздкий и неуклюжий панцирь. А если так, то, скорее всего, ничего еще не закончилось. Рано или поздно, он все равно объявится. Вопрос был в том, когда именно его ждать, и самое главное – в каком виде, и каком качестве?

– 20 –

Вовик спокойно смотрел, как из лесу к развалинам выходят двое. Издалека ему было невидно, что это за люди. Во всяком случае, они не были похожи на бродяг, так как были одеты в добротные, одинаковые куртки зеленого цвета. Поэтому он не стал особо тревожиться, тем более, что оба незнакомца вели себя миролюбиво.

По мере того, как они подходили все ближе, Вовик сумел разглядеть, что их зеленая одежда, представляет собой какую-то неизвестную ему форму. На груди у них были нашиты гербы герцога Золотого города. К их широким поясам были пристегнуты короткие мечи, а из-за спин торчали причудливо изогнутые луки.

Приблизившись один из них, тот, кто постарше, приняв горделивую позу, громко потребовал:

– Назовись, незнакомец!

– Лотар, – ответил Вовик и тут же прикусил язык, с которого уже готово было сорваться продолжение, – Латник герцога Бульдожского.

– Кто ты? – не отступал зеленый человек.

– Ученик лекаря! – брякнул первое, что пришло ему в голову Вовик.

Между тем, по здравому размышлению – это было именно так. Ибо, Кранц надеялся, со временем передать, всю свою ученую премудрость молодому протеже.

– Извини, что отвлекаю, но не скажешь ли ты мне Лотар, ученик лекаря, чем ты занят в настоящий момент? – не унимался зеленый.

– Добываю яд земляного паука, – простодушно ответил Вовик.

– А известно ли тебе Лотар, ученик лекаря, что охота на земляных пауков во владениях герцога Нурса Объединителя, в это время года, запрещена под страхом смертной казни? – самым благожелательным тоном поинтересовался зеленый.

– Скыр, ты глянь, этот малец, словно специально завалил здоровенную старую паучиху, у которой брюхо прямо-таки набито яйцами! – возмущенно воскликнул второй зеленый.

– А вам, собственно, какое дело? – хмуро посмотрел на незнакомцев Вовик. – Вы что из общества защиты земляных пауков или, может быть, из Гринписа?

– Ни то, ни другое, – усмехнулся старший. – Я, Скыр – герцогский лесничий! А, это – Флозеваль, мой напарник!

– И что дальше? – довольно нахально поинтересовался Вовик.

– Именем герцога Нурса Объединителя, я – Скыр лесничий, объявляю тебя Лотар ученик лекаря – браконьером. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, – холодно продекламировал лесник.

– А не пошли бы вы куда подальше? – глумливо поинтересовался Вовик, выразительно помахав обломком сабли, лезвие которого было перепачкано в черной паучьей крови и яде. – Насколько мне известно, дряни на конце этой железяки достаточно, чтобы уморить дюжину здоровых мужиков. Поэтому идите своей дорогой, а я пойду своей!

– Ты посмотри, Скыр, этот малый, наглый, словно единорог в брачный период! – восхитился Флозеваль, вытаскивая из-за спины лук и накладывая на него длинную оперенную стрелу. – Он нам еще угрожает! Позволь мне прострелить ему колено, чтобы он стал более сговорчивым?

– А до города ты попрешь его на себе? – иронично поинтересовался Скыр.

– Признаю, что идея была не самая удачная, – Флозеваль нехотя опустил лук. – Может, просто застрелим его?

– Тебе известно, не хуже моего, что за мертвого браконьера положена награда в пять раз меньшая, чем за живого, – пожал плечами Скыр. – Не знаю, как тебе, но мне деньги очень даже пригодятся. Содержание Зазы обходится мне в очень круглую сумму.

– Не смею мешать вашему высоконаучному спору и спешу откланяться! – презрительно бросил Вовик, закидывая на плечо котомку, в которую сложил склянку с ядом и свои охотничьи принадлежности.

В руке он по-прежнему держал обломок сабли, перемазанный паучьим ядом, выразительно выставив его впереди себя. Между тем, лесники, переглянувшись, принялись неторопливо снимать висевшие у них на поясах свернутые кольцами арканы. Пока Вовик соображал, что к чему, в воздух уже взвились две веревочные петли.

Одну из них, он сумел ловко отбить обломком сабли. Но попытка уклониться от второй петли оказалась менее удачной. Стряхивая упавшую ему на плечо веревку, Вовик неосторожно схватился за петлю пальцами, которая мгновенно затянулась вокруг них.

С демоническим смехом, Флозеваль резко потянул веревку, заарканившую руку Вовика. От дикой боли в суставах тот взвыл. Тщетно пытаясь перепилить тупым сабельным обломком веревку, он упирался, сколько мог. Потом бросив клинок, он, освободившейся рукой, схватился за веревку, выламывающую его пальцы из суставов, и потянул на себя. Ему, бесспорно, удалось бы выиграть это перетягивание каната, так как комплекция Флозеваля оставляла желать лучшего. Но в следующее мгновение, метко брошенная петля Скыра оделась ему точно на голову и стремительно затянулась вокруг шеи.

Вовик попытался просунуть пальцы свободной руки между шеей и душащей его веревкой, но Крок со смехом потянул еще сильнее. Перед глазами у Вовика в стремительном вихре закружились, замелькали черные пятна, и он потерял сознание.

Очнулся Вовик от низкого гула, который, казалось, плотно окружал его со всех сторон. Разлепив веки, он обнаружил, что находится в таверне битком набитой посетителями. Подогретая винными парами, разношерстная публика сидела на грубых деревянных лавках, расставленных вдоль огромных длинных столов, некоторые сгрудились возле стойки, за которой возвышался огромный, толстый хозяин заведения, с ярко рыжей шевелюрой.

Сам же Вовик, в отличие, от других обитателей таверны сидел прямо на полу, прислоненный к стене, в зачумленном, слякотном углу. Его туловище было надежно обмотано веревками, словно гусеница паутиной. Попытка выбраться из веревочного кокона закончилась тем, что он неловко завалился набок и больно ударился плечом об пол. Он попытался криками привлечь внимание лесничих, которые сидели тут же неподалеку за столом, и, судя по всему, довольно, неплохо проводили время.

Скыр оглянулся на особо громкий вопль своего пленника и, строго погрозив пальцем, предостерег его:

– Сейчас же прекрати орать! Не то заткну тебе рот самой грязной тряпкой, которой трактирщик протирает столы!

После этого Вовик счел за лучшее замолчать. Он попытался сосредоточиться на своей самой животрепещущей проблеме, а именно, как ему выбраться из очередного дерьма в которое он угодил по своему обыкновению? Но ничего путного, как назло, не шло ему в голову. Впрочем, и немудрено, в таверне стоял такой шум, что подчас собеседники не слышали друг друга, а больше читали по губам.

Внимание Вовика привлекла не в меру шумная, изрядно подгулявшая компания воинов. Судя по одежде и вооружению, они, скорее всего, принадлежали к Гильдии Караванных Конвойщиков. Если бы Вовика спросили, чем именно эти головорезы привлекли его внимание, он не нашелся бы сразу, что ответить. Хотя, скорее всего, виноват в этом был здоровенный наголо бритый детина, чью лысину покрывали многочисленные шрамы. Он изрядно перебрал еще пару часов тому назад. Вернее сказать, ему следовало бы остановиться еще тогда. Но с упорством самоубийцы он продолжал поглощать местный самогон, стакан за стаканом, не желая отставать от товарищей по гильдии.

– Все вы здесь никто! – вскричал он, пьяно размахивая рукой с зажатым в ней глиняным стаканом. – Слабаки, я вас всех в бараний рог сверну! Вот так!

После этого здоровяк раздавил стакан своей могучей лапой.

– Ну что ты за дурень, Жаруф? – вскричал один из собутыльников. – Погляди, ты порезал руку, осколками!

– И, правда, рассадил всю пятерню! – удивленно воскликнул пьяный Жаруф. – И даже кровь течет, но все это ничто, по сравнению с тем как хлестала кровища из парней моего конвоя!

– Ты бы поменьше болтал о работе! – посоветовал ему седой, как одуванчик, конвойщик, сидевший слева. – Особенно когда дело касается Ордена Чистоты. Насколько мне известно, именно их груз ты сопровождал со своими парнями?

Вовик, чтобы хоть как-то убить, невыносимо тянущееся время, начал невольно прислушиваться к пьяному разговору.

– Да, делал я на этих чистополюев большую кучу! Даже две! – возмущенно взревел Жаруф. – Из-за них погибли такие отличные парни! И если бы не мое везение, я бы тоже сложил голову вместе с ними. И не сидел бы я сейчас и не пил с вами, мои друзья!

– Да, что там у вас случилось-то? – спросил кто-то из собутыльников.

– Груз, что нам подогнали сопровождать рыцари Ордена Чистоплюев, оказался ох и не простой! – Жаруф грозно погрозил пальцем кому-то невидимому. – Я проклял тот день и тот час, когда подписался под обязательством доставить этот самый груз из того дальнего монастыря в столицу. Если бы знать, какой ужас ожидает нас всех впереди!

– Дальше, дальше! – хором потребовали остальные конвойщики, не на шутку, заинтригованные началом рассказа.

– Нальет мне здесь кто-нибудь выпить, или нет? – возмутился Жаруф. – В противном случае, я больше не произнесу ни слова!

Сразу несколько рук с, наполненными дешевым пойлом, стаканами протянулись к капризному рассказчику.

Залпом опрокинув в себя один из них, Жаруф удовлетворенно крякнул и, утерев сивые усы продолжил:

– Все началось с того, что настоятель монастыря Святой Первозданной Чистоты, что в деревеньке неподалеку от Сургучного города, а попросту говоря, тамошний главный поп Чистоплюев, затребовал конвой для перевозки груза. Мы, с ребятами, как на грех оказались неподалеку, и гонец нашей Гильдии отрядил нас на этот конвой. Судя по тому, что поп выписал пятерых вооруженных конвойщиков, мы сначала было подумали, что повезут подати собранные с окрестных сел и деревень, или еще какие ценности. Но оказалось, что весь груз состоит из какой-то дурацкой шестигранной колонны.

Жаруф остановился, чтобы перевести дух и шумно рыгнул.

– Ну, наверное, на ней был изображен, какой-нибудь, символ веры рыцарей Чистоты? – предположил один из собутыльников.

– Какой там! – Жаруф возмущенно замахал на него руками. – Обычная колонна из серого камня, грани совершенно гладкие. По виду достаточно древняя, так как местами обшарпанная и побитая. Но тяжеленная зараза, как будто внутри нее железо, а не камень! Мы пока загрузили ее в нашу кибитку себе чуть пупки не понадрывали. А этот попенок все скакал вокруг нас и причитал, как заведенный – Ах, осторожнее, не уроните! Ах, не разбейте!

– А чего они с ней так носятся-то?

– Носились! – строго поправил его Жаруф. – Потому что нету ее больше – раскололась она на куски! Наш возничий накануне слегка перепил и наутро, когда мы тронулись в путь, был немного не в себе. Четверо наших молодцов сидело в кибитке с этим каменным бревном, а я с возницей на облучке. Я еще полюбопытствовал у него, что за хрень мы везем? Возница сказал, что пошептался с местным кучером и тот рассказал ему, что эту ерундовину, вроде как раскопали совсем недавно, при ремонте помещения ризницы. И теперь, дескать, ее с нетерпением ожидает сам Магистр Ордена Чистоты в главном храме, что в Золотом городе.

Вовику уже порядком надоело слушать этот пьяный бред и, закрыв глаза, он попытался отвлечься от всего и выработать план побега. Но невнятное бормотание Жаруфа не давало ему возможности сосредоточиться.

– Мы благополучно миновали почти четверть пути, когда лошади неожиданно понесли, – продолжал он бубнить. – То ли возница виноват, то ли они почуяли медвежьи следы на дороге, неважно! Дело кончилось тем, что на повороте сдуревшие кобылы вынесли нашу повозку прямиком на огромную белоствольную березу. Что там творилось! Дикое лошадиное ржание, треск ломающейся кибитки, вопли конвойщиков, которых придавило каменной колонной там внутри! Удар был такой силы, что меня выбросило из облучка и я пролетев саженей пять, не менее, рухнул в кусты. Ветки смягчили мое падение, если бы не они, я бы не выжил. В результате я отключился, а когда пришел в себя, то увидел то, что будет стоять перед моими глазами всю оставшуюся жизнь!

Жаруф прервался для того, чтобы промочить самогоном пересохшее горло.

– Так, что там было? – нетерпеливо поторопил его один из собутыльников.

– А увидел я жуткую носатую тварь, всю перемазанную в крови моих раздавленных товарищей! – трагически возвысил голос Жаруф. – Которая выбралась из этого проклятого разбившегося камня, который мы должны были доставить Магистру Ордена Чистоты.

Упоминание о носатой твари заставило Вовика затаить дыхание и внимательно ловить каждое слово, не в меру болтливого, конвойщика:

– Эта проклятая тварь, как раз, всаживала свой длинный клюв в середину лба одного из моих товарищей выпавшего из кибитки. Делала она это на манер того, как дятел долбит дерево, добираясь до личинок жуков короедов. Затем, это страшилище со всхлипом высосало мозг из его черепа!

– Что ты мелешь, идиот! – прикрикнул на Жаруфа седой конвойщик. – Послушать тебя так получается, что во всех бедах нашего герцогства виноваты рыцари Ордена Чистоты, раскопавшие этого пожирателя мозгов? Пойди лучше на улицу проветрись, пока не наболтал еще чего-нибудь лишнего!

– И то, правда! – икнул Жаруф и, с трудом поднявшись из-за стола, направился к выходу из таверны. – Заодно и облегчусь!

Вовик пребывая под впечатлением услышанного, сердито бормотал себе под нос:

– Вот значит, откуда вылупился наш Мозгоклюй! Из каменного шестигранника! Получается, что к этому приложили руку рыцари Ордена Чистоты. Более того, они прямые виновники того, что Мозгоклюй начал творить с людьми! Как бы мне побыстрее добраться до Кранца, чтобы сообщить ему эту информацию? Уж он-то знал бы, что делать со всем этим!