Текст книги "Каменный улей (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– 35 –

Кранц, с отрядом личной охраны герцога Нурса, маялся от нетерпения, возле палисадника во дворе возле самых ворот герцогского дворца. С минуты на минуту, люди Локуса должны были доставить сюда фальшивого Мозгоклюя.

За Вовика, внезапно оказавшимся заложником Гильдии Убийц, Кранц был совершенно спокоен. Более того, он прекрасно сознавал, что находясь под присмотром Гильдии, его ученик находится в такой безопасности, о которой можно было только мечтать. Действительно, только конченый идиот или, решивший свести счеты с жизнью, самоубийца, мог пытаться проникнуть, без приглашения, в штаб-квартиру Гильдии. Услышав о внезапно возникших, незапланированных расходах, в сумме шестидесяти золотых, герцог Нурс даже бровью не повел и холодно прокомментировал это сообщение:

– Вот, когда этот мерзкий чистоплюйский выкормыш будет стоять передо мной, тогда и поговорим об этом. Признаться, мне уже слабо верится, Кранц, что твоя очередная идея, не закончится подобно всем остальным – пустыми хлопотами!

Сейчас главным было, чтобы Локус доставил пленника в целости и сохранности. А вот это, как раз и внушало весьма серьезные опасения. Магистр, в одночасье потерявший шестерых своих рыцарей, наверняка жаждал реванша. Кроме этого, ему наверняка было хорошо известно, чем для него может обернуться пленение лжемозгоклюя с которым он, судя по всему, был чем-то связан. Как иначе объяснить, что за мерзавцем приглядывало полдюжины рыцарей в полной боевой экипировке?

Словно в подтверждение мыслей Кранца, из-за ворот, с улицы неожиданно донесся цокот копыт множества лошадей, звон оружия и возбужденные крики.

– Открыть ворота! – крикнул Кранц и в сопровождении охраны герцога ринулся в просвет между начавшими медленно разъезжаться створками ворот.

Они едва успели отскочить в сторону, как мимо них, вовнутрь, пронеслась пара взмыленных лошадей, из последних сил, катившая за собой некое подобие наглухо закрытой кареты. Окровавленный возница, сделав широкий вираж, умудрился остановить утыканный стрелами экипаж, прежде чем израненные лошади чуть было не врезались в боковую башню дворца.

А на площадке, перед распахнутыми воротами дворца, шло настоящее сражение. С полдюжины всадников в черном, отражали настойчивую атаку рыцарей Ордена Чистоты. Облаченных в белые одежды, всадников было, как минимум в два раза больше чем людей Гильдии Убийц.

Завидев Кранца с вооруженной охраной герцога, предводитель отряда Гильдии, резко развернул коня и прокричал своим людям:

– Уходим!

Небрежно увернувшись от тяжелого рыцарского меча, он подскакал к Кранцу и тот с удивлением увидел, что это был сам Локус.

Перегнувшись через луку седла, он наклонился к Кранцу и произнес:

– Заказ доставлен, остальное – твоя забота! Да, и не тяни с долгом!

После этого, черные всадники рассыпались по площади веером, поскакав в разные стороны. Но рыцари чистоплюи отчего-то не спешили их преследовать. Вместо этого они сгрудились перед, уже успевшими закрыться, воротами герцогского дворца.

– Именем Магистра Ордена Чистоты, откройте ворота и впустите нас! – подняв забрало шлема, потребовал один из рыцарей облаченный в командорскую мантию.

Встретившись с ним взглядом, Кранц поежился – это был его старый знакомый, командор Стриг.

– Кого я вижу, наш неугомонный лекаришка! – расхохотался тот, в свою очередь, узнав Кранца. – Нисколько не удивлен, что ты жив, как известно – дерьмо не тонет! Быстро открывай ворота, пока я не отсек твою глупую голову!

В это время, перед воротами появился командир личной охраны Нурса, одновременно приходящийся ему кузеном, барон Кавеньяк.

Рукой, затянутой в красную лайковую перчатку, он, небрежно расправил острые стрелки усов и насмешливо поинтересовался:

– Если я вас правильно понял, вы требуете впустить вас и ваших олухов во дворец герцога? Командор, вы ничего не путаете? Видимо, на солнцепеке, ваш мозг переварился в той кастрюле, которую вы используете вместо шлема. Впрочем, это лишь в том случае если у вас есть мозги! Но ваше поведение убедительно доказывает совершенно обратное.

– Что ты вы там вякаете, сударь, словно дворовая собачонка, у которой хватает смелости лишь тявкать из подворотни? – двинул на барона коня Стриг.

– Быть может, вы слезете с вашего мерина, чтобы нашу милую беседу могли продолжить наши мечи? – подчеркнуто доброжелательно предложил Кавеньяк. – Впрочем, не удивлюсь, если вы ответите отказом. Ваш Орден традиционно славится такими выдающимися качествами, как трусость и низость.

Командор, нещадно гремя доспехами, слез с коня. Небрежно отбросив шлем в сторону, он вытянул меч из ножен и бросился вперед на своего обидчика.

– Верное решение, – барон Кавеньяк, легко ушел от удара Стрига, отклонившись в сторону. – Давно было пора поменять этот дурацкий шлем! Даю голову на отсечение – весь Орден хохочет вам вслед, стоит вам его напялить!

Издав низкое рычание, командор принялся, остервенело наносить мечом страшные удары, один за другим, вкладывая в них всю силу, на какую был способен. Но Кавеньяк при всей своей, кажущейся сухопарости парировал их без видимого усилия. Тем не менее, Стригу, наконец, удалось загнать субтильного барона в угол образованный стеной и выступающим основанием декоративной башенки.

Издав торжествующий рев, он обрушил свой меч на то место где всего долю секунды назад стоял Кавеньяк. Барон, к тому времени, успел сделать чрезвычайно много. Словно волчок, крутанувшись вокруг своей оси, он ухитрился выбраться из мертвого угла, а также уйти из-под удара. Продолжая вращение, он внезапно закатился за спину Стригу и нанес секущий удар сзади, по основанию его незащищенной шеи.

Голова бравого командора слетела с плеч, с непостижимой легкостью, словно яблоко, которое смахнул со стола неосторожный ребенок. Оторопевшие рыцари Ордена Чистоты с ужасом смотрели на своего обезглавленного командора. Его тело продолжало стоять, опершись на меч, который он держал двумя руками, угнездив его между двух булыжников мостовой. На том месте, где всего минуту назад голова Стрига крепилась к шее, красовался ровный красный срез. Из него двумя роскошными струями бил кровавый фонтан. А голова бравого командора, тем временем, катилась по булыжнику мостовой

Тут из ворот, неожиданно, вышел сам герцог Нурс, собственной персоной. Побеспокоенный шумом, он решил самостоятельно узнать, в чем дело, и примерно наказать виновных. В это время, голова командора Стрига подкатилась прямо к его сапогам, и герцог чуть было не споткнулся об нее.

Надо отдать должное Нурсу, при этом он не проявил никаких признаков душевной слабости. Хладнокровно переступив через хлопающую глазами голову командора, он в изумлении уставился на его тело. Именно в этот момент оно, наконец-то, завалилось на бок и, гремя доспехами, опрокинулось на мостовую.

– Что здесь происходит, кузен! – возмущенно поинтересовался Нурс, поворачиваясь к барону. – Уже нельзя выйти из дворца, чтобы не споткнуться об очередное мертвое тело!

– Ваша светлость, эти негодяи пытались силой захватить карету, что находится теперь под вашей защитой, – вылез вперед Кранц.

– Ту, что едва не снесла башню моего дворца? – покосился Нурс на лекаря.

– Она самая, ваша светлость! – со значением кивнул тот.

– С каких это пор рыцари Ордена Чистоты промышляют грабежом мирных карет в стенах моего города? – начиная гневаться, вскричал Нурс. – Пошли вон, пока я не отдал приказ заковать вас в кандалы, как разбойников!

Оставшиеся без командора, рыцари нерешительно топтались на месте, пока один из них не произнес смущенно:

– Ваша светлость, вы позволите нам забрать тело командора Стрига?

– Забирайте! Я полагаю, что оно мне вряд ли пригодится во дворце, разве, что собак покормить, – милостиво разрешил Нурс.

В пыточной камере мрачного подземелья, вырубленного глубоко в скале, служившей фундаментом для дворца герцога Нурса, кроме палача и допрашиваемого были лишь сам Нурс и Кранц. Дело было в высшей степени деликатным, чтобы доверять его большому количеству людей.

Растянутый на пыточном столе пленник был полностью обнажен. Кранц с брезгливым любопытством разглядывал лжемозгоклюя. Это был длинный костлявый человек с очень белой кожей, местами густо покрытой рыжими веснушками. Длинные волосы соломенного цвета и водянистые светло-голубые глаза дополняли облик безжалостного убийцы.

– Назовись! – приказал Нурс пленнику.

– Меня зовут, Евжен, – прозвучал вежливый ответ.

– Ты будешь отрицать, что на протяжении многих дней зверски убивал моих подданных? – продолжил вопрос Нурс.

Рядом палач любовно раздувал мехами тлеющие угли в кузнечном горне. Закончив, он принялся раскладывать свои многочисленные инструментами, которые жутко звенели.

– С какой стати? – вопросом на вопрос ответил Евжен, переводя взгляд с палача снова на герцога. – Спрашивайте, и я отвечу на все ваши вопросы.

Кранц с герцогом Нурсом не могли поверить своему счастью – лжемозгоклюй добровольно давал показания. У них создалось впечатление, что он даже гордится всеми теми злодействами, которые творил под покровом ночи в Золотом городе.

Все время пока шел допрос Евжена, палач разочарованно переминался в сторонке, время от времени напоминая о себе тактичным покашливанием. В конце концов, это надоело герцогу. Он велел снять допрашиваемого со стола, и одеть на него ошейник, прикованный длинной цепью к стене. Также он приказал дать Евжену одежду и посадить его на табурет. После этого Нурс выгнал палача вон из пыточной, по причине его временной ненадобности.

Из долгого многочасового разговора Кранц с герцогом Нурсом узнали для себя много любопытного. Оказалось, что Евжен был приговорен за убийство к пожизненным работам на каменоломне близ Золотого города. На самом деле это было далеко не первое его убийство. Просто он попался именно на этом.

Сколько Евжен себя помнил, он убивал. Ему было все равно, кого именно лишать жизни. Когда он был совсем маленьким, он мучил и убивал насекомых, потом бездомных котят и щенят. С возрастом его запросы росли и как-то он забил камнем девочку-попрошайку. Это событие перечеркнуло все, что было до этого в его жизни, и он перенес свое благосклонное больное внимании на людей.

Однажды на каменоломне, где отбывал наказание Евжен, появились важные господа. Они долго разговаривали с начальником маленькой тюрьмы, куда после работы на ночь запирали каторжников. А потом Евжена привели к ним.

Ему предложили сотрудничество с Орденом Чистоты, взамен на его освобождение из заключения. Когда Евжен узнал, что ему предстоит делать, он просто не мог поверить своему счастью. Его задачей было заставить взвыть от ужаса весь Золотой город.

Было лишь одно маленькое условие – никакой самодеятельности. От него требовалось точно имитировать определенный почерк убийцы и не добавлять никакой отсебятины. Поломавшись для вида, Евжен согласился. После чего его увезли с каменоломни, объявив остальным каторжанам, что он заболел неизлечимой болезнью и скоропостижно умер.

Некоторое время его заставляли тренироваться на специально изготовленном для него хитром приспособлении. Устройство отдаленно напоминало волчий капкан. При помощи мощной пружины стальной, имевшийся в нем стержень, взводился в боевое положение.

Из описания Евжена, Кранц понял, что на конце стержня, находилась точная копия "носа" Мозгоклюя, выполненная из стали. Зажав голову оглушенной жертвы между ступнями своих ног, лицом вверх, этот ненормальный приставлял чудовищный механизм к центру ее лба и спускал пружину. Массивный стальной "клюв" легко пробивал лобную кость черепа жертвы, после чего следовала мгновенная смерть. Засунув проволоку вовнутрь черепа, Евжен размешивал ею мозг до жидкого однообразного состояния. Затем при помощи спринцовки он опустошал череп и скрывался с места преступления.

К концу допроса герцог Нурс был готов голыми руками разорвать Евжена на куски. Кранцу пришлось, чуть ли не силой, увести герцога из пытошной. Наказав охране беречь заключенного, как зеницу ока, герцог отправился во дворец, а Кранц к себе в "Синий индюк". Они договорились встретиться следующим утром, для того, чтобы тщательно записать все то, что Евжен рассказал им накануне.

Поднявшись к себе в комнату, Кранц, первым делом, заказал большой кувшин вина. Он был намерен напиться до оловянных глаз. При этом он не сомневался, что герцог Нурс займется тем же.

– 36 –

Последние два часа, Цисса был занята тем, что упражнялась в метании игральных карт. Висевшая на стене огромная шкура, выполняла роль мишени. Скорее всего, она когда-то принадлежала медведю, впрочем, Вовик не был силен в зоологии и вполне мог ошибаться на этот счет.

Карты, словно белые мотыльки, вылетали из рук девушки, которая небрежно, двумя пальчиками, посылала их одну за другой. Ткнувшись в густой мех, карты застревали в нем. И за все это время, ни одна из них не упала на пол.

– Здорово у тебя, получается! – похвалил Циссу Вовик, в очередной раз, предпринимая попытку нарушить затянувшееся молчание.

– Ага! – безо всякого интереса согласилась девушка.

– Можно я тоже попробую? – спросил Вовик, поднимаясь с жесткой и неудобной лавки, на которой он сидел все это время.

– Быстро сел на место! – не оборачиваясь, повелительно прикрикнула на него Цисса.

– А то что? – язвительно поинтересовался Вовик.

В следующее мгновение, в лицо ему уже несся целый рой карт. Вовик едва успел закрыть глаза, прежде чем острые края картонных прямоугольников крайне болезненно врезались в его физиономию.

– Сдурела, что ли совсем? – возмутился он, поспешно отворачиваясь от Циссы и прикрываясь руками.

– В следующий раз, я тебя побью, – пообещала девушка, проворно собрав карты с пола. – Сядь на место и не усложняй жизнь.

Но, Вовик, все, же не смог удержаться, чтобы не произнести осуждающе:

– Такая молодая и уже такая злая!

– Ага! – легко согласилась Цисса, возвращаясь к прерванному занятию.

– И каково это быть наемным убийцей? – не унимался Вовик.

– Нормально, – ответила девушка. – Ремесло, как ремесло, ничуть не хуже, и не лучше любого другого.

– И тебе нисколько не жаль всех тех, кого ты убиваешь? – изумленно воскликнул Вовик.

– Они все были очень плохие! – пожала плечами девушка.

– Ну, да! А ты очень хорошая! – иронично хмыкнул Вовик, невольно залюбовавшись грацией, с которой Цисса нагнулась и подняла упавшую карту.

– Я не хорошая – я правильная, – просто ответила Цисса. – Когда с моей помощью гибнут плохие люди, мир становится чище и лучше.

– Ну, да, блин, санитары леса! – презрительно фыркнул Вовик.

В это время во дворе послышался, какой-то шум. Цисса проворно подошла к окну и выглянула наружу.

– Отец вернулся, – сказала она. – Миссия прошла неудачно.

– Почему? – спросил Вовик, из-за ее плеча, с наслаждением вдыхая аромат волос Циссы.

– Есть раненные, – пробормотала девушка, после чего обернулась и строго посмотрела на него.

– Что я опять сделал не так? – поинтересовался Вовик.

– Я же велела тебе сидеть и не вставать! Дать бы тебе, за это, ногой по башке!

– Ну, дай, если тебе от этого легче будет! – Вовик послушно подставил голову.

– Ты прирожденный шут! – Цисса щелкнула его по лбу и сказала, – Пойдем вниз, узнаем, где была допущена ошибка.

Вовик скатился по лестнице вслед за девушкой, в тот самый момент, когда Локус входил в дом. При виде дочери, мрачное и суровое выражение его лица слегка смягчилось. Куртка Локуса была порезана и изодрана в нескольких местах. Через многочисленные прорехи сверкала кольчуга.

– Отец, ты не ранен? – встревожено спросила Цисса, подходя к нему.

– Пустяки, а вот Осгуду и Чико здорово досталось! – сказал Локус, целуя дочь в лоб и отстраняя от себя. – Шедр уже поехал за хирургом. Иди и посмотри, что там можно сделать! Лотар, ты же ученик лекаря, не стой столбом, помоги ей!

Вовик вздрогнул от неожиданности, но послушно пошел вслед за Циссой. При этом он чувствовал себя не особо уютно. Несмотря на тот, что он номинально числился учеником Кранца, но, как и прежде был весьма далек от медицины. Он много чего взял от своего мудрого наставника, но все полученные знания касались чего угодно, но только не лекарского ремесла.

Пройдя во двор, и вновь войдя в дом, через соседнюю дверь Вовик с Циссой оказались в некоем подобии казармы. Посреди помещения стоял большой длинный стол, по обеим сторонам которого располагались лавки. Вдоль стен стояло с десяток аккуратно заправленных кроватей. На стенах повсюду было развешено оружие. А в углу стояли две открытые бочки с маслом, в которых, предохраняя от ржавчины, держали мечи, сабли и прочее холодное оружие.

Две кровати были заняты. На них лежал раненные. Голова одного из них была забинтована окровавленными бинтами, второй же прижимал руки к кровоточащей повязке, стягивающей его живот. Раненый в голову был без сознания. Впрочем, было неизвестно, сможет ли он, вообще, выйти из этого состояния или благополучно перейдет в мир иной. Раненный, получивший обширную рану в живот, беспрерывно стонал, и, от нестерпимой боли, перебирал ногами. Он просил пить, но даже такому неучу, как Вовик было хорошо известно, что при полостной ране в живот, категорически запрещено пить.

Чтобы хоть, как-то облегчить страдания раненного, Цисса села рядом с ним и взяв его за руку, принялась говорить ему, что совсем скоро приедет хирург и зашьет его рану. Раненный несколько раз отталкивал ее, но девушка упорно продолжала его уговаривать и наконец, тот сдался и позволил ей держать себя за руку.

В это время, со двора, послышался грохот отпираемых ворот и цокот лошадиных копыт. Сквозь узкое окно, Вовик увидел, как въехала карета.

– Это Шедр привез хирурга! – радостно воскликнула Цисса, обернувшись к Вовику. – Лотар, пойди, встреть его и немедля проведи сюда!

Вовик не заставил себя просить дважды и вышел во двор. Первое, что он увидел, был Локус, тяжело оседающий на землю. Изо рта у него тонкой струйкой сбегала кровь, а из горла торчала неоперенное древко арбалетной стрелы. Увидев Вовика, он взмахнул рукой, словно предостерегая его об опасности. В то же мгновение, голова Локуса дернулась словно от сильного удара, а во лбу невесть откуда появился арбалетный болт.

Не дожидаясь продолжения, Вовик бросился обратно в казарму. Едва он успел захлопнуть за собой дверь, как в нее тяжело ударились сразу три стрелы.

– Что там за шум? – спросила Цисса и грустно добавила, – Бедному Чико больше не понадобится хирург – он ушел.

– Очень жаль, потому что, там снаружи полный двор хирургов! – вскричал Вовик, накидывая на дверной крюк толстую запорную щеколду. – И все они очень интересуются, как бы выпустить нам внутренности!

Словно в подтверждение его слов, высокое узкое окно брызнуло осколками стекла и в нем показалось лезвие меча.

– Открывайте и мы гарантируем вам быструю, безболезненную смерть! – раздался требовательный голос. – Клянусь Божественной Чистотой!

После этого в дверь принялись долбить чем-то тяжелым, а в окно со свистом влетели несколько арбалетных болтов. Схватив Циссу за руку, Вовик упал на пол и переместился ближе к двери, туда, где стрелки не могли их достать.

Он вот уже в который раз пожалел, что в этом гребаном средневековье нет мобильников. Причем, на этот раз, ощущение было просто-таки пронзительным. Наверное, все дело было в том, что опасность угрожала не только ему одному, ведь рядом с ним была Цисса!

Набрал бы он сейчас, по-щучьему веленью, Кранца и прибыл бы тот с герцогской кавалерией! И порубили они к едрене фене всю эту чистоплюйскую сволоту! А, тут, не успел в очередной раз влюбиться, как тебе уже говорят – "Все, конечная остановка"!

Цисса, в отличие от Вовика, была занята более прозаичным делом – она искала пути к спасению.

– Давай, за мной и не отставай! – шепнула она ему и низко пригнувшись, метнулась в глубину комнаты.

Опрокинув одну из кроватей, и неожиданно проявив при этом силу, просто-таки непостижимую для ее изящного телосложения, Цисса опустилась на колени. Вцепившись обеими руками в ржавое железное кольцо, торчащее в деревянном полу, она потянула его на себя.

– Что стоишь как истукан? – прокричала она Вовику, сердито сдувая светлую челку, которая лезла ей в глаза.

Пристыженный Вовик, пришел ей на помощь и совместными усилиями они подняли люк. В лицо им пахнуло сыростью и плесенью. Цисса развела руками в стороны густую паутину, которой был сплошь заткан люк, и нырнула вниз. Вовик, не раздумывая, последовал за ней. Спустившись по скрипучей деревянной лестнице вниз, на несколько метров, они остановились в полной темноте. Лишь наверху тускло светился прямоугольник подвального люка.

Цисса наугад сунула руку куда-то в темноту и извлекла оттуда небольшой факел.

– А, ну, держи! – скомандовала она Вовику и, достав из кармана огниво, со второй попытки зажгла его.

Когда подвал осветился неверным светом факела, Вовик увидел, что с того самого места, на котором они стоят, берут начало три подземных хода, разбегающиеся в разные стороны.

Он шагнуло было к ним, но Цисса, схватив его шиворот, назидательно проговорила:

– Папа всегда говорит, что самое главное в миссии – это обеспечить надежные пути отхода. Свети, сюда!

Девушка, выбив ногой, клин фиксатора, принялась торопливо перебирать руками рукоятки штурвала, прикрепленного к деревянному барабану. Туго натянутая цепь, уходящая куда-то наверх начала медленно сматываться с барабана и провисать. Когда ржавые звенья цепи достигли земли, Цисса оставила штурвал в покое и, забрав у Вовика факел, сказала:

– Вот теперь можно уходить!

– А что это за цепь? – не удержался от расспросов Вовик, когда он нырнули в левый тоннель.

– Цепь удерживала лестницу, по которой мы спустились в подвал. Теперь лестница держится на одном честном слове. Стоит двум-трем здоровенным мужикам начать спускаться, и она рухнет вниз. Прямо на острые колья, что укреплены под ней. Кстати, в среднем и правом тоннеле преследователей тоже ждут сюрпризы, – скороговоркой пояснила Цисса, быстро пробираясь вперед по тоннелю. – Этими фокусами-покусами нашпигован весь дом. Все они придуманы и построены еще моим дедушкой. Папа всегда говорит, что они когда-нибудь пригодятся нашей семье. Надеюсь, он сумел воспользоваться одним из них. Как думаешь?

Среди множества недостатков Вовика был один, который заставлял его страдать чаще, чем все остальные, вместе взятые. Дело было в том, что он совершенно не умел врать.

Вот и сейчас, прекрасно понимая, что момент не самый подходящий, он прокашлялся и пробормотал, проклиная себя:

– Не хотел тебе говорить, но ты должна знать – твой отец погиб.

Цисса споткнулась на ровном месте, едва не выронив факел.

– Повтори! – решительно потребовала она.

Вовик выполнил ее требование.

– Ты сам это видел? – внезапно севшим голосом спросила девушка. – Быть может, он всего лишь тяжело ранен?

– Подряд две стрелы, сюда и сюда! – Вовик быстро прикоснулся к своему горлу и середине лба.

– Тупой гоблин, никогда не показывай на себе раны! – Цисса быстро прочертила в воздухе над Вовиком какой-то замысловатый защитный знак. – Если конечно не хочешь, чтобы они появились наяву!

После этого она вдруг всхлипнула и поспешно отвернувшись, продолжила движение по тоннелю.

– Прими мои соболезнования! – пробормотал Вовик, подстраиваясь под ее шаг. – Мне, правда, очень жаль!

– Глупо жалеть тех, чье ремесло состоит в том, чтобы забирать чужие жизни, – сухо сказала Цисса. – И мой отец не исключение. Рано или поздно – это происходит с каждым членом Гильдии Убийц. Приходит, кто-то более умный и умелый, или события выстраиваются неблагоприятным образом и забирают наши жизни. Скорбеть по этому поводу глупо и вредно, потому, что мешает выполнению текущей миссии.

Остаток пути они проделали в полной тишине. Чувствовалось, что, несмотря на показную браваду, Циссе нелегко далось известие о гибели Локуса. Время от времени она сердито шмыгала носом и проводила по лицу тыльной стороной руки, стыдясь своей слабости. У Вовика хватило ума, больше не лезть к девушке со своим показным участием.

По всему тоннелю, через равные промежутки времени возле стен стояли покрытые пылью, просмоленные пузатые бочонки. Вовик собрался уже спросить Циссу об их предназначении, когда тоннель внезапно окончился тупиком.

Впереди, среди огромного снопа ржавых, иззубренных, переломанных алебард и копий виднелась тонкая деревянная лестница, ведущая вверх. Прямо над ней, в каменном потолке, был проделан лаз.

– Обожди, мне нужно послать чистоплюям прощальный привет от моего отца! – невесело усмехнулась Цисса, наклоняясь над одним из бочонков и доставая огниво.

– Если внутри порох, то мы взлетим на воздух, не успев выбраться отсюда! – предостерег девушку Вовик, нервно поведя шеей.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Цисса, подняв на него глаза. – Времени у нас будет мало, но вполне достаточно, чтобы успеть вылезти из подвала. А в бочке находится Адский Огонь. Он разгорается очень медленно, но зато потом его уже ничем не потушить. Он настолько силен и страшен, что в нем горит даже земля и камни.

– А в тех бочках, что расставлены по всему тоннелю, тоже содержится Адский Огонь? – спросил Вовик.

– Ты очень догадлив! – хохотнула Цисса. – Рыцари Ордена Чистоплюев, что напали на наш дом, получат по заслугам! На месте дома Гильдии останется страшная выжженная яма, который станет для них могилой. А те из них, кто останутся в живых, надолго запомнят сегодняшний день. Но таких, уверяю тебя, будет совсем немного!

С этими словами Цисса вынула деревянную пробку из бочонка, и чиркнула огнивом.