Текст книги "Синдикат-2. ГПУ против Савинкова"

Автор книги: Валерий Сафонов

Соавторы: Олег Мозохин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Глава 3 ВНЕДРЕНИЕ В ЭМИГРАЦИЮ

Итак, в распоряжении КРО ГПУ находилось два савинковца – Леонид Николаевич Шешеня, бывший адъютант Савинкова, соратник полковника Павловского, участник многих боев и походов белых, и Михаил Николаевич Зекунов, московский резидент «НСЗРиС», до пленения поляками – командир Красной армии, уклонившийся от ведения савинковской работы в Москве. Кого из них целесообразнее было направить в Польшу?

Содержавшийся в то время во внутренней тюрьме ГПУ Шешеня (псевдоним «Искра») для развития легенды был человеком более авторитетным и подходящим, но обработка его как агента требовала длительного времени. Да и полной уверенности в его честности в то время у крокистов не было.

Зекунов имел в Москве много родных, по натуре своей являлся большим семьянином, очень любил жену, поэтому остановились на его кандидатуре, хотя КРО ГПУ, направляя его в командировку в Польшу, конечно, рисковал, так как были некоторые сомнения в искренности Михаила Николаевича (псевдоним «Михайловский», у поляков он проходил под псевдонимом «Зубцов»). На деле он оказался толковым и преданным агентом.

Первая командировка за границу

Сразу после принятого решения о направлении Зекунова в Польшу Демиденко, Сосновский и Пузицкий занялись подготовкой от имени Шешени писем к руководителям Виленского пункта «НСЗРиС» И.Т. Фомичеву (псевдоним у поляков «Дарневич») и Варшавского областного комитета союза Д.В. Философову.

В письме И.Т. Фомичеву от 18 декабря 1922 г. Л.Н. Шешеня писал:

«В конце августа я пытался быть у Вас, но это не удалось, я выжидал удобного случая, это тоже ни к чему не привело, тогда я решил через Павла Андреевича выехать в М[оскву]. В См.[оленске] к Павлу Андреевичу я попал 13/IX-22 г., 14/IX он приехал из Орши, я был у него, но с ним произошли большие неудачи в Торговом деле /3[екунов] расскажет/, и мне пришлось самостоятельно срочно направиться в Москву. В См. я был с одним из своих работников, который остался в См. как видно вместе с Павлом Андреевичем. Сведений от них не имею и, если Вы о их делах знаете больше, прошу сообщить. Этот вопрос для меня очень важен. В Москву я прибыл в конце сентября, где удалось завязать связь с одной Московской фирмой, имеющей связь с кооперативами на местах, по составу тоже солидной, но в тяжелых торговых операциях почти пассивной, у данной фирмы я пользуюсь доверием и авторитетом, но все-таки мне не хватает многого, а именно: оборотного капитала, представительства, полномочий от Вас и сведения меня с Вашими московскими представителями фирмы особенно с Мих. Яковлевичем[94]94
  Бывший царский капитан Росселевич, видный савинковец.


[Закрыть].

Остальные просьбы, которые прошу выполнить, передаст Мих. Николаевич, которого я уполномочиваю и посылаю к Вам сделать доклад и получить просимое мною. Деньги, которые вы получите за товар, который в подлинниках доставьте 3., прошу полностью прислать с Мих. Николаевичем»[95]95
  ЦА ФСБ России. Н. 1791. Т. 1. Л. 10.


[Закрыть].

Второе письмо Леонид Николаевич написал Д.В. Философову:

«После неоднократных моих попыток при поездках на родину завязать знакомства и выполнить даваемые поручения по существу дела нашей фирмы кончались одними попытками, которые, конечно, давали известный навык. Теперь, попав в Москву в конце сентября, мне удалось завязать знакомство с одной фирмой, которая заслуживает большого внимания не только Ивана Терентьевича, но думаю, что и Вы обратите свое внимание. Для доклада о знакомстве с фирмой, о ее составе и передачи моего Вам доклада я посылаю Михаила Николаевича З.[екунова], которого прошу принять и дать ему возможность сделать доклад на С.О.К.

Сам я не могу пока выезжать потому, что считаю необходимым данное знакомство закрепить за нашей фирмой. Моя же сравнительно малая опытность нуждается в Ваших указаниях и, главное, в консультации более опытного представителя нашей фирмы на месте. Завязав знакомство, я начал разыскивать Михаила Яковлевича, но пока это ничего мне не дало, что мне необходимо в данное время как рыбе вода. Прошу Вас, Дмитрий Владимирович, рассмотреть мой доклад /заслушав таковой от Зек. прошу Вас о.к. по существу дела дать более солидное представительство и связь к своим представителям нашей фирмы в М.[оскве].

Все просимое прошу прислать с М. Зек[уновым], если найдете нужным, то пришлите своего опытного работника для руководства.

Шлю привет Б.В., В.В., А.А.[96]96
  Б.В. – Б.В. Савинков, В.В. – Виктор В. Савинков, А.А. – Александр Аркадьевич Дикгоф-Деренталь.


[Закрыть]

Леонид Шешеня»[97]97
  ЦА ФСБ России. Н. 1791. Т. 1. Л. 12.


[Закрыть].

Сотрудниками КРО ГПУ от имени Леонида Николаевича был подготовлен доклад в президиум Варшавского комитета «НСЗРиС». Он был согласован с А.Х. Артузовым и его заместителем Р.А. Пиляром, которые внесли в текст некоторые исправления и «дали добро» на отправку в Польшу.

В докладе сообщалось о проделанной Шешеней и Зекуновым работе по сознанию ячеек союза в Советской России, рассказывалось о существовании в Москве антисоветской организаций «Л.Д.» и установлении контакта с ее активным членом Андреем Павловичем. При этом в докладе Шешени подчеркивалось, что организация имеет широкие разведывательные возможности, в связи с этим предлагалось союзу установить с ней связь. Леонид Николаевич просил прислать деньги, инструкции для ведения переговоров с «Л.Д.» и мандат от ЦК «НСЗРиС», разрешавший ему вести такие переговоры.

Чтобы заинтересовать польскую разведку, крокисты подготовили Зекунову «шпионский материал», якобы полученный от одного из представителей организации «Л.Д.» – Фиалковского (под этой фамилией выступал агент КРО ГПУ).

22 декабря 1922 г. помощник начальника КРО ГПУ С.В. Пузицкий и начальник 6-го отделения КРО ГПУ Н.И. Демиденко направили письмо начальнику КРО ПП ГПУ по Западному краю С.С. Турло с просьбой переправить М.Н. Зекунова через границу на польскую территорию и помочь ему возвратиться в Москву.

Михаилу Николаевичу было выдано предписание, согласно которому он отправлялся в командировку за рубеж по линии серьезнейшей савинковской разработки Виленского областного комитета «НСЗРиС». В нем предлагалось совершенно секретным порядком переправить его через границу в район Родошковичей и условиться о его быстром возвращении на обратном пути в Москву. Была высказана просьба С.С. Турло лично проследить за выполнением этого плана[98]98
  ЦА ФСБ России. Н. 1791. Т. 1. Л. 7.


[Закрыть].

Неоднократно проинструктированный чекистами Зекунов получил указание передать савинковцам сведения об организации «Л.Д.» «в безразличных тонах».

30 декабря 1922 г. при содействии помощника уполномоченного КРО ПП ГПУ по Западному краю И.П. Крикмана в районе Радош-ковичей Зекунов перешел советско-польскую границу. Явившись на польскую заставу, потребовал отправить его на савинковский пограничный пункт. Поляки ответили, что все савинковские пункты на границе польскими властями закрыты. Прием и отправка как савинковцев, так и польской агентуры осуществлялась польским пограничным командованием. Под конвоем Зекунова отправили в штаб пограничного батальона в местечко Раков, а оттуда в сопровождении польского солдата – в Вильно в распоряжение начальника Экспозитуры № 1 2-го отдела Генштаба Польши. Там он был освобожден из-под конвоя и, получив документы на право проживания в Вильно, явился к Фомичеву, который принял его довольно радушно.

В это время активная работа Виленского пункта совершенно прекратилась и сводилась только к поддержанию связи со своими людьми на местах. Связано это было с полным отсутствием у организации средств. Варшава с сентября прекратила даже выдачу жалованья сотрудникам пункта. Однако такое положение, со слов Фомичева, являлось временным, так как средства вскоре должны быть получены и работа продолжена.

За время отсутствия Зекунова у Ивана Терентьевича Фомичева произошел ряд конфликтов с сотрудниками пункта. Его обвинили в присваивании денег, выдаваемых поляками отправляющимся в Россию агентам, однако благодаря поддержке Философова и Савинкова он не был смещен с должности и продолжал заведовать пунктом.

После закрытия поляками пунктов в Молодечно, Глубоком, Докшице и на границе часть сотрудников осталась без работы. Они проживали в Вильно на заранее накопленные средства.

Несмотря на то, что этот пункт так же, как и вся организация, «дышала на ладан», Фомичев возлагал на ближайшее будущее самые лучшие надежды, поскольку назначение Пилсудского начальником Генерального штаба, уход в подполье враждебной савинковскому течению фашистской организации «Развуй» и изменившееся в лучшую сторону отношение французов давало возможность «НСЗРиС» снова начать работу.

Из Вильно Михаил Николаевич и Иван Терентьевич отправились в Варшаву для доклада руководителю Варшавского областного комитета «НСЗРиС» Дмитрию Владимировичу Философову. Его в Варшаве не оказалось, он находился у Савинкова в Париже. Из разговоров с руководителями союза в Польше – Е.С. Шевченко, С.И. Жариным и В.Ф. Клементьевым – Зекунову удалось узнать, что работа союза должна была возобновиться к весне 1923 г. Средства якобы уже отпущены поляками и французами. Для более удобного руководства работой Пилсудский хлопотал о том, чтобы Савинкову как уроженцу Варшавы было дано разрешение на проживание в Польше. По мнению членов союза, наступающая весна могла иметь решающее значение. Весной 1923 г. «НСЗРиС» готовил в Советской России серию восстаний и заговоров, главным образом в Петрограде, Москве и Западном крае. Для получения средств и инструкций по подготовке этой работы Философов и был экстренно вызван Савинковым.

На просьбу Зекунова дать инструкции и средства на ведение работы по докладу Шешени Шевченко через Фомичева ответил, что до приезда Дмитрия Владимировича он не может дать никаких рекомендаций. Доклад Леонида Николаевича, ввиду исключительного интереса, был немедленно отправлен в Париж к Савинкову, «который через Философова даст указания о средствах, явках в Москве и обо всем, что нужно для работы».

Михаил Николаевич узнал также о недавно отправленных в Советскую Россию эмиссарах «НСЗРиС» и среди них об ответственном работнике Савинкова, бывшем капитане Генштаба Михаиле Яковлевиче Росселевиче[99]99
  Впоследствии все они были арестованы.


[Закрыть], точный адрес которого можно было узнать от Ивана Петровича Дорогунина, проживавшего по адресу: Петроград, ул. Нарвская, д.15[100]100
  ЦА ФСБ России. Д. Н-1791. Т. 1. Л. 30–33.


[Закрыть].

Много разговоров в Варшаве велось про выехавшего в Россию для ведения переговоров о возвращении на родину казаков, находящихся в Польше, бывшего казачьего полковника Гнилорыбова: он перешел на сторону советской власти и в Польше был объявлен провокатором.

Программа союза была несколько изменена в том смысле, что вся власть должна принадлежать не Учредительному собранию, как прежде, а свободно выбранным Советам.

Про провалы работников в России не было ничего известно, за исключением ареста одного бывшего капитана Акулова в Гомеле.

Так как по докладу Шешени никаких указаний до приезда Философова Варшава не дала, то Фомичев сам дал Михаилу Николаевичу временную инструкцию для продолжения работы. Он предложил, в случае если «Л.Д.» примет полностью программу союза, завязать с нею отношения, использовав эту организацию для получения информации по Советской России. В случае разногласий – сохранить с ней контакт как с дружественной организацией.

В это время установилось правило: все работники, отправляемые в Россию, кроме организационного задания от «НСЗРиС», получали еще задания чисто шпионского характера от польского Генерального штаба. Учитывая скандал с Фомичевым о присвоении части средств, выдаваемых поляками на шпионскую работу, польские власти стали дела по шпионажу вести без посредничества Фомичева.

В связи с этим Зекунову пришлось войти в тесный контакт с капитаном Секундой. Учитывая то, что Михаил Николаевич привез ценный информационный материал, польский Генштаб стал считать его одним из своих лучших работников. Не будучи работником союза, Зекунов сформировал о себе мнение если и не работника-организатора, то во всяком случае верного курьера, которому можно доверить все что угодно. Показателем этого служила выдача ему для передачи Леониду Николаевичу мандатов и связь к упомянутому выше Росселевичу.

Сам Фомичев имел желание для руководства работой выехать в Москву. Он просил Михаила Николаевича при следующем приезде доставить ему документы для проживания в России. Иван Терентьевич, находящийся в переписке с эсером Масловым членом бывшего Временного правительства, проживавшим в Чехословакии, хотел возобновить связи с эсерами Юга России. За время пребывания в Вильно Зекунову удалось выяснить, что за время его отсутствия в Россию были направлены несколько лиц.

По прибытию в Москву, в отчете о командировке, он писал:

«1/ Иван Николаевич Винокуров, б. эсер старый работник союза, пользующийся не только доверием, но и имеющий влияние в союзе. Выехал в Россию в сентябре п/г. имея организационное задание в Иваново-Вознесенске и задание шпионского характера от кап. Секунды. Кроме того, ему было поручено разыскать меня и выяснить причину моего невозвращения в Польшу, и если причина – неимение средств, то передать мне таковые, а также разыскать Шешеню про которого были слухи что он арестован в Гомеле. Винокуров – работник видный, знающий многое о предполагаемой работе союза, знающий местопребывания работников, высланных как из Вильно, так и из Варшавы, и имеющий явки к местным организациям. На поездку Винокуров получил от Секунды и Фомичева 1 000 000 польских марок.

2/ б. капитан армии Перемыкина Акулов в Гомеле в июле – авг. / по слухам арестован/.

3/ б. поруч. арм. Балаховича Василий Георгиевич Веселов /псев-дон. Васильев/ в конце ноября в Псков /111-й раз/.

4/ б. пор. армии Перемыкина Георгий Котов в Псков.

5/ Василий Тимофеев /пс. Александр Свирский/ в Петроград.

Во время моего пребывания высланы:

1/6. кап. армии Перемыкина Горелов 24–25 лет, бритый, небольшой, толстый нос, серые глаза, коротко остриженные волосы, одет в черное суконное пальто /старое/ серые брюки и старую рубашку защитного цвета; выехал 17 января с. г. в Петроград. Имеет родственников, содержащих ресторан на углу Морской и Невского пр.

2/ Юнкер арм. Перемыкина Анатолий Нихалченко /псевд. Александр Минский/15/1 с. г. в Клайпеду для выяснения Советско-Литовских отношений»[101]101
  ЦА ФСБ России. Н. 1791. Т. 1. Л. 27–29.


[Закрыть].

Необходимо отметить, что «успехи» Леонида Николаевича и Михаила Николаевича в Советской России укрепили пошатнувшийся авторитет Фомичева и гарантировали ему реальную поддержку Экспозитуры.

19 января получив инструкции от Фомичева и задания от капитана Секунда М.Н. Зекунов выехал из Вильно через вновь открывшийся в Молодечно пункт. Прибыв на границу, он перешел ее в ночь на 22 января и в тот же день подготовил подробный доклад о командировке.

В результате этой поездки были успешно выполнены все задания КРО ГПУ. Задуманная чекистами легенда успешно реализовывалась. Была установлена связь с польской разведкой и филиалами «НСЗРиС» в Вильно и Варшаве. Савинкову заочно приоткрыли лицо «Л.Д.», КРО ГПУ стали известны фамилии савинковских эмиссаров, выехавших в Советскую Россию для подрывной работы[102]102
  ЦА ФСБ России. Н. 1791. Т. 1. Л. 1–3.


[Закрыть].

По результатам командировки Зекунова было подготовлено Циркулярное письмо ГПУ за № 2 «по савинковщине». 19 февраля 1923 г., после утверждения зампредом ГПУ И.С. Уншлихтом, оно было направлено на места.

В письме начальник Секретно-оперативного управления ГПУ В.Р. Менжинский и заместитель начальника КРО ГПУ Р.А. Пиляр писали, что Циркулярное письмо КРО ГПУ № 1 от 17-го мая 1922 г. изложило условия и признаки существования савинковских контрреволюционных организаций и основные методы борьбы с ними. В настоящее время КРО посчитало необходимым дополнить их и обратить внимание органов ГПУ на выявленные новые организационные планы зарубежной контрреволюции.

Сообщалось, что за истекший год савинковская группа в Париже, Праге и Варшаве не оставляла ни на одну минуту попыток нанесения возможного вреда Советской Федерации, продолжая развивать контрреволюционную деятельность, втягивая в свои сети наиболее контрреволюционные слои бывших офицеров, чиновников и кулаков на нашей территории.

Сильно пошатнувшийся кредит доверия у правительств Европы, и в частности у французов и польского Генерального штаба, лишил их возможности вести свою работу сколько-нибудь планомерно. Работа варшавского центра и его пограничных оперативных отделений характеризовалась, особенно в отношении последнего полугодия, как случайная, делающая «что возможно» и «где выйдет».

Многие крупные деятели Союза, перешли на индивидуальную службу во французские, польские и другие разведывательные организации. Тем не менее савинковское Бюро в Варшаве и его оперативные пункты в указанных выше местах, оставались и в пределах возможности занимались вербовкой и направлением резидентов и курьеров для работы в Россию.

«Союз защиты» продолжал организацию ячеек главным образом в частях Красной армии и на железных дорогах, нанесение вреда военно-хозяйственной жизни Республики, с помощью ведения военно-экономического шпионажа, который вменялся в обязанность всем савинковским работникам.

Целый ряд ликвидированных резидентур и связей «НСЗРиС» давал возможность обрисовать картину их работы, а также планы и реальные возможности на ближайшее будущее.

Большие материальные затруднения Савинкова повлекли за собой не планомерную деятельность организации, а «изобретение возможности реального заработка». Большое количество связей в России, многочисленная вербовка и посылка «резидентов» в различные пункты Республики продолжала приносить некоторые результаты и создавать наличие постоянной работы.

Констатировалось, что «НСЗРиС» безусловно имел в военных, административных и экономических учреждениях своих осведомителей. Ежемесячно через оперативные и приграничные пункты проходило за последнее полугодие от 10 до 30 агентов, главным образом по направлению в Россию. Наибольшей «пропускною способностью» обладал Виленский пункт.

Заграничные пункты, были тесно связаны в отношении перехода и приема агентов с польскими вторыми Отделами и имели свои особые задачи. Наряду с шпионской работой для французов и поляков имели задания по организации в Советской России савинковских «пятерок» и «ячеек».

Несмотря на ухудшение материального положения савинковских организаций, «НСЗРиС» были предприняты ревизии – объезд резидентур в Советской России. Резидентам давались указания во что бы то ни стало продержаться еще некоторое время, в течение которого средства безусловно будут получены.

Организационно намечалась большая, чем прежде, централизация работы как за границей, так и на территории России. Савинковцы усиливали свои заграничные связи, назначали «представителей» в различные города и столицы Европы. Были ликвидированы мелкие пограничные пункты, их начальники переведены и сгруппированы в Вильно, Лунинце и Ровно. Работу по России предполагалось вести главным образом в Москве, Петрограде и Западном крае. Крупные заграничные руководители были вызваны Савинковым в Париж с таким расчетом, что к середине февраля, они, вернувшись на места начнут проводить решительную работу по организации заговоров и восстаний.

Централизация работы в России не должна была повлечь ликвидации отдельных резидентур в других пунктах, особенно в военной промышленности и на стратегических железнодорожных узлах.

Отмечалось, что в связи с тяжелым материальным положением, савинковцы проводили различные мероприятия по добыче средств. Организовывались торговые фирмы в Варшаве, Вильне, Ровно и в пограничной полосе. При предстоящем усилении савинковской кассы увеличивалась возможность таких торговых операций и связей с различными «фирмами» и контрабандистами. Такого рода фирмы могли служить великолепным аппаратом связи, а также аппаратом для добывания информации.

Предполагалось, что всякие изменения во внешнеполитических отношениях будут немедленно использованы, с одной стороны, Антантой в смысле использования кадров савинковцев для активной борьбы с Советской Россией и, с другой стороны, савинковцы и все связанные с ними организации и группировки используют все затруднения в России для усиления своей контрреволюционной работы.

Длительная вынужденная бездеятельность савинковских агентов, часто их добровольная явка не мешала им приниматься за исполнение заданий организации и восстановление связей при первом удобном случае и при получении материальной поддержки. Наличие кадров, на которых савинковская организация могла рассчитывать в будущем, указывала на необходимость тщательной и систематической изоляции этих лиц.

Своим агентам «НСЗРиС» предоставлял весьма продолжительные сроки подготовки работы и выступлений, в течение которых им поручалось не возбуждать никаких подозрений. Отсюда возникала необходимость длительной разработки всеми средствами всех прибывших из-за границы при наличии подозрений в причастности к савинковщине.

Изложенные выше признаки определяли метод борьбы с «НСЗРиС», заключавшийся в полной централизации и последовательности мер по предупреждению и ликвидации их деятельности.

КРО ГПУ предлагало и рекомендовало местным органам:

«1) самое точное и немедленное извещение КРО ГПУ и заинтересованных КРО и друг. Полномочных Представительств и Губот-делов о всех возникающих савинковских разработках, их состоянии и движении;

2) упорная и последовательная разработка всякого рода данных, предполагающих наличие савинковской, шпионской и организационно-агитационной работы;

3) исключительно внимательное наблюдение за воинскими частями и служащими управлений жел. дорожных и водных путей. Среди последних по всем имеющимся данным существует и предполагается к развитию Савинковская работа как в виде агитации, так и собирания шпионских сведений».

КРО полагало, что отдельные недостатки, выразившиеся главным образом в несогласованности действий между Губотделами и отдельными Полномочными Представительствами, будут исправлены.

Предполагалось осуществление полной информированности КРО ГПУ о положении савинковских организаций. Эти сведения должны были без задержки сообщаться всем КРО. Проводимая работа в течение ближайшего полугодия должна была сделать фактически невозможным для «НСЗРиС» и его агентов выполнение контрреволюционных и шпионских намерений в отношении России[103]103
  ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 3. Д. 382. Л. 34а—36а об.


[Закрыть].

Вторая командировка за границу

Чекисты приступили к разработке проекта второй командировки за рубеж, в которую планировалось послать сотрудника КРО ГПУ Андрея Павловича Федорова (псевдоним «Петров») и М.Н. Зекунова. Планировалось, что в первых числах марта они выедут по маршруту Смоленск – Минск – Вильно. Их переправа через границу должна была проводится при содействии начальника КРО ППГПУ Запкрая Турло.

Для савинковцев Федоров являлся старым приятелем резидента Зекунова, через которого и наладилась связь с либеральнодемократической группой в Москве. Легенда для Андрея Павловича была следующая. Сам Федоров вошел в эту группу при содействии его близкого знакомого по фронту капитана Фиялковского. Сам он в прошлом – бывший офицер, однако в белых армиях не служил, будучи мобилизован большевиками в начале революции. По убеждениям ближе всего к эсерам. Сочувствует савинковской работе и первым поднял вопрос о контакте или подчинении группы «Л.Д.» Савинкову. Зекунов знает его давно. Шешеня Федорову безусловно доверяет.

Группа «Л.Д.» в 1920–1921 гг. создана усилиями отдельных военспецов, считающих борьбу с советской властью необходимой. Ни с одной из крупных организаций на территории СССР или за рубежом не связана. Ее развитие шло по линии личного доверия и персональных связей руководителей. Мыслей о вооруженном выступлении нет, но активную борьбу с советской властью при удобных обстоятельствах группа признает. К террору группа относится резко отрицательно (дано задание по этому пункту вести дебаты). На чисто партизанские действия верхи группы смотрят более примирительно, считая их полезными при условии твердого руководства, не позволяющего партизанскому отряду превращаться в банду.

Центр группы находится в Москве, в основном легендирован из числа агентуры. Руководящее ядро 6–7 человек. В случае необходимости можно было выставить почти всех этих лиц для фактических переговоров. Оперировать ими Андрей Павлович мог лишь в случае надобности. Группа имела в ряде военных главков Москвы своих лиц, которые могли достать приказы, секретные доклады и т. д. Свои люди, якобы были в ГАУ, Артуправлении, Воздухфлоте, в химической промышленности, Главлескоме. Получение от них данных в какую-то систему не введено, ибо приказы группе «Л.Д.» были нужны лишь как информационный материал. При желании широкого и правомерного развития этой работы нужны средства, которых очень мало.

«Л.Д.», кроме связи с небольшими студенческими группировками, ни с одной сильной организацией переговоров не вела, опасаясь возможности провокации и провала. В рядах группы есть несколько видных горцев, имеются довольно солидные связи с Кавказом и Туркестаном.

Группа, не являясь боевой организацией, готовит свои кадры для приобщения их к общему делу спасения Родины в нужный момент.

Поездка Федорова проводилась якобы по инициативе ряда членов организации, считающих наиболее целесообразным контакт с са-винковской организацией. Вызвана она также и личным желанием Андрея Павловича подчинить или скоординировать работу «Л.Д.» только лишь с Савинковым.

Шешеня, готовивший переговоры, не мог говорить от имени центра и давать какие-либо гарантии и связи. Необходим был солидный представитель. Необходимо было и проинформировать, что Леонид Николаевич при помощи Федорова и Зекунова устроился в Москве на военную службу. Необходимость добывать средства для жизни работой и отсутствие денег сильно тормозили вопрос с переговорами и планомерность получения приказов из главков.

На основании этого Шешеня ставит категорически вопросы о высылке в Москву солидного представителя-консультанта и о предоставлении организационных средств на работу по использованию связей «Л.Д.» и созданию курьерской связи Варшава – Вильно– Москва или же предоставлении таковой уже налаженной и безусловно верной связи в Москве. Желателен также контакт с серьезными представителями Савинкова в Центре, ибо Леонид Николаевич является отрезанным от остальной работы и не имеет даже запасной квартиры, что ставит его в зависимость от группы, которая могла посчитать его мелким работником.

Расчет при проведении второй командировки был таков: Федоров и Зекунов в Вильно передают Фомичеву и полякам полученные приказы. Причем для поляков Андрей Павлович являлся всего лишь курьером Шешени, а Михаил Николаевич – своим зарегистрированным работником.

Получая от капитана Секунды новую ориентировку и деньги в том или ином размере, Федоров и Зекунов держат линию савинковцев и еще более укрепляют положение серьезных работников для польской разведки.

Андрей Павлович и Михаил Николаевич просят для Шешени высылки на его московскую явку солидной разведчицы (желательно красивой, верной, развитой, опытной и молодой женщины) для усиления работы в военных кругах. В случае их согласия, для нее в Москве будет создана полная иллюзия работы разведки. Эту просьбу поляки не удовлетворили: подходящей разведчицы не нашлось.

По савинковской линии Федоров и Зекунов вместе с Фомичевым должны были выехать в Варшаву на доклад к Дмитрию Владимировичу Философову, Евгению Сергеевичу Шевченко и к Борису Викторовичу Савинкову. Под влиянием уговоров Фомичев, как видно, не пожелает вручить судьбу «своей» разработки кому-либо другому и должен выехать в Москву сам. Это даст крокистам возможность успешно провести переговоры и выпустить Фомичева обратно, который по приезде отразит положение дел в раздутом виде в нашу пользу.

Кроме Фомичева, кандидатами на посылку в Москву могли стать Жарин и Клементьев (по мнению КРО ГПУ, опасен был лишь последний).

Если савинковская организация, как предполагалось, обладает денежными средствами, то необходимо по возможности получение солидной суммы на организационные расходы и получение новых явок.

В случае беседы Федорова лично с Савинковым последнему необходимо задать вопрос о возможности доверия к некоему Кошелеву, находящемуся в Москве и якобы лично известному Савинкову. (Кошелев – агент ГПУ, старый друг Савинкова, который свел его с Перхуровым).

Должны быть проделаны и другие подготовительные мероприятия, к примеру, такие как посылка жене Шешени его карточки (снят в военной форме Красной армии) и др. Предполагался и приезд в Москву жены Шешени – Александры Павловны Зайченок[104]104
  ЦА ФСБ России. Н. 1791. Т. 2. Л. 34–38.


[Закрыть].

Таким образом, приоткрыв в первую поездку лицо «Л.Д.», во второй крокисты решили белее подробно рассказать о ее деятельности и сообщить о наличии в ней фракции или группы, согласной идти на контакт с Савинковым. Чекисты понимали, что, пока Савинков лично не убедится о существовании в Центре России организации «Л.Д.», он не начнет серьезных переговоров.

В игру вводили Андрея Павловича Федорова. Направление официального сотрудника ГПУ в Польшу являлось весьма рискованным шагом, так как в то время в КРО еще не было полной уверенности в преданности Зекунова. Но все окончилось удачно. До Минска Андрей Павлович и Михаил Николаевич добрались как командированные сотрудники финансово-коммерческого управления Центрального управления лесной промышленности. В Смоленске их встретил Крикман, и после непродолжительного отдыха в ночь на 21 марта 1923 г. в районе Радошковичей они были переправлены через границу.

Еще до их приезда, 13 марта 1923 г., С.В. Пузицкий проинформировал С.С. Турло, что при возвращении из-за рубежа возможно будет еще несколько человек, которых необходимо было переправить в Москву по плану А.П. Федорова или М.Н. Зекунова, не ставя в известность ГПУ Белоруссии и ПП ГПУ по Западному краю.

В Варшаве по случаю приезда московских представителей было созвано специальное заседание Варшавского областного комитета «НСЗРиС». Согласно разработанному заданию Андрей Павлович подробно проинформировал о деятельности «Л.Д.», возникшей в конце 1921 г. из «осколков белых организаций». По его словам, организация широко разветвленная, ее люди работают в Артиллерийском управлении, Воздухфлоте, химической промышленности, Главлескоме и в ряде других военных и гражданских главков Москвы. Руководящее ядро состоит из бывших царских и белых офицеров, некоторые из них не прочь иметь связь с савинковским «НСЗРиС», но обо всем он не имеет права говорить.

Леонид Николаевич Шешеня, которого группа Леберальных демократов устроила на работу в военное ведомство, требовал в докладе выслать ему в помощь для переговоров с «Л.Д.» в Москву солидного представителя союза. При этом Андрей Павлович

ознакомил членов Варшавского комитета с фотографией Шешени в командирской форме Красной армии. Переговоры с «Л.Д.», ввиду отсутствия соответствующих полномочий и мандата у Шешени замерли. Леонид Николаевич писал, что им и Зекуновым в Москве для поднятия авторитета Савинкова в глазах лидеров «Л.Д.» создан Московский революционный штаб «НСЗРиС».