Текст книги "Синдикат-2. ГПУ против Савинкова"

Автор книги: Валерий Сафонов

Соавторы: Олег Мозохин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Аналогичная просьба последовала и к начальнику французской военной миссии в Польше генералу Нисселю.

«Вследствие разговора, который я имел честь вести с Вами 3-го сего декабря, я позволяю себе привлечь Ваше внимание на тот факт, что 3-я русская армия генерала Пермикина, которая перешла через польскую границу и должна быть интернирована, была подчинена генералу Врангелю и рассматривалась генералом Врангелем, Русским политическим комитетом в Польше и генералом Пермикиным как составная часть вооруженных сил Юга России, временно действующая на Западном фронте.

В связи с этим я позволяю себе просить Вас обратиться к соответственным властям в Париже с ходатайством об оказании материальной помощи чинам этой армии. И я решаюсь сделать это по двум причинам: во-первых, из-за того, что Польша, несмотря на все свое желание, не может взять на себя эту обязанность, а затем потому, что я знаю, что Франция, великодушная как всегда, взяла на себя благородную задачу попечения об остатках армии генерала Врангеля»[26]26
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 4.


[Закрыть].

Но Савинков не был бы Савинковым, если бы он посвятил себя только благотворительной деятельности. Главным для него все же оставалась борьба с «большевизмом».

В январе 1921 г. он создает при «Русском политическом комитете» (РПК) Информационное бюро во главе со своим братом Виктором Савинковым, которое занялось сбором сведений военно-разведывательного характера на территории Советской России. Его агенты, которые вербовались из бывших балаховцев, расползлись, словно тараканы, по огромной российской территории. Собранные ими сведения продавались 2-му отделу польского Генерального штаба и французской военной миссии в Варшаве.

Интересно то, что в это время можно было прекратить деятельность Савинкова. К Ф.Э. Дзержинскому несколько раз обращались добровольцы из бывших эсеров с предложением убить его. Однако их предложения не были приняты. В письме к Х.Г. Раковскому от 19 января 1921 г. Ф.Э. Дзержинский объясняет это следующим: «Я отклонял эти предложения, так как считаю, что такая авантюра нам никогда никакой пользы причинить не может, а может быть санкцией для их актов против наших товарищей»[27]27
  РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 49. Л. 32–32 об.


[Закрыть].

Таким образом, у Б.В. Савинкова оставалась возможность и дальше продолжать свою антисоветскую деятельность.

Агентура ОГПУ сообщала, что 15 апреля в гостинице «Брюль» состоялось секретное совещание по вопросу о ближайших активных действиях комитета. На этом совещании присутствовал представитель от кубанских и донских казаков, который приехал с докладом о подготовке на Дону и Кубани восстания. Было решено усилить агитацию в России и начать частичное выступление.

«Для этой цели в субботу, 30 апреля, предназначено отправить в Россию десять виднейших работников. Границу они должны перейти около Охотниково, где имеется 1000 вооруженных людей и где должен к ним присоединиться на ст. Олевск наш броневик, командир которого прислал письмо с предложением разобрать ему путь в тылу и когда он прикажет красноармейцам починить путь, то в это время небольшой отряд савинковцев должен сделать залп из леса, и броневик перейдет на их сторону. Кроме броневика имеется там еще наш батальон пехоты, который тоже перейдет к Савинкову во главе с командиром и комиссаром. В число лиц, намеченных к отправке в Россию, входят: Ангел, Кругликовский, какой-то ротмистр П.А.Янковский, полковник Сухоручко и десять офицеров, которые имеются в нейтральной зоне. В общем на этом совещании все сошлись на том, что пришло время начать более активные действия. Отношения Савинкова к польскому правительству самые хорошие, тем более что Савинков лично знаком с Пилсудским и пользуется его поддержкой. Материальные средства и деньги Савинков получает или от польского правительства или от французского, непосредственно из Парижа и местной секции помещиков. 28 апреля савинковской организацией высланы секретные приказы и инструкции в Брест-Литовск, где их ожидает Янковский в своем окружном управлении»[28]28
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 12.


[Закрыть].

Организация, возглавляемая Савинковым, становится не только серьезной политической силой – ее деятельность носит явно выраженный разведывательный характер. Учитывая это, 12 мая 1921 г. ВЧК направило всем особым отделам и губчека почтотелеграмму за № 2002/С, где описывалась антисоветская деятельность Савинкова. Сообщалось, что политической организацией, на которую опирался Савинков внутри Советской России, являлся «Союз Возрождения России». Он возник из отколовшихся от социалистических мелкобуржуазных партий элементов, которые открыто или тайно встали в ряды активных противников советской власти. Центральным ядром этого союза явились члены бывшей народно-социалистической партии во главе с Мельгуновым, Волк-Карачевским, Мякотиным и другими. К ним примкнули частью кадеты, активные меньшевики, правые эсеры и авантюристы вроде Алекинского, Мережковского, Зинаиды Гиппиус. У Деникина «Союз Возрождения» занимался пропагандой, издательством антисоветской и агитационной литературы и шпионажем. Кроме поддержки политической организации, Савинков развил энергичную деятельность по созданию военной организации внутри Советской России – того ядра, которое должно было поднять внутреннее восстание в подходящий политический момент. Деятельность эта выражалась в посылке в Россию весьма большого числа бывших офицеров царской армии, стремящихся вернуться на родину.

«Офицеры снабжаются николаевской валютой и документами и получают задание устроиться на советскую службу в каком угодно городе и известить своими средствами Савинкова о своем местонахождении. Учитывая усталость контрреволюционного офицерства от гражданской войны и желание вернуться на родину, Савинков рассчитывает, что лишь небольшая часть (20–30 %) его действительно будет активно работать против Советской власти, остальные же просто стремятся вернуться так или иначе на родину и активного участия в подготовке восстаний принимать не будут; в случае же переворота в первую очередь встанут на сторону восставших. Считаясь с возможностью легких провалов своей военной организации, Савинков употребляет весьма конспиративный прием при крупной организационной работе, именно не связывает пока посланных людей между собою, рассчитывая связать между собою в первую очередь лишь тех, которые пришлют лучшие донесения и которые таким образом будут несколько проверены»[29]29
  ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 104. Л. 167.


[Закрыть].

Для того чтобы обнаружить бывших офицеров, посланных Савинковым в Советскую Россию, органам ВЧК предлагалось тщательно следить за всеми вновь прибывающими якобы из плена или в отпуск от военной службы бывшими офицерами. Учитывая, что савинковцы при переходе фронта из Польши получали подлинные документы из числа отобранных пленных красноармейцев и служащих, необходимо было очень тщательно проверять всех, предъявляющих какие-либо документы Западного фронта Красной армии от мая до сентября 1920 г. Предлагалось следить за перепиской бывших офицеров в Польшу[30]30
  ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 104. Л. 167 об.


[Закрыть].

15 мая 1921 г. резидент ВЧК в Польше сообщил, что его сведения о количестве остатков белой армии на территории Польши после проверки подтвердились. Вся эта масса людей разбросана по всей Польше и в большинстве своем заключена в лагерях на положении интернированных. Составной их элемент по большей части аполитичный. У большинства большое желание выехать в Россию. Многие уже примирились с советской властью, и только страх перед наказаниями и репрессиями удерживали их в Польше.

Резидент сообщил также, что в последнее время в Варшаву начали приезжать офицеры врангелевской армии, которых помещали в бараках. Их моральное и материальное положение было очень скверно, жили на скудные пособия, выдаваемые здешней организацией белых, работы никакой получить не могли, вследствие этого вели жалкое существование. Из всей этой массы агенты Савинкова вербовали людей для своих подпольных работ в России и на Украине, но находили немногих. В противовес этой низшей категории эмигрантов высшие и привилегированные круги жили очень хорошо, в средствах не нуждались. Балахович, например, за один обед, устраиваемый в своем кругу, платил по шестьсот тысяч марок. Идейного элемента почти не было, за исключением Савинкова и пары лиц около него.

По словам резидента, Савинков стоял во главе Русского политического комитета в Польше, являясь его вдохновителем. Он исполнял все его дипломатические функции. Его брат, Виктор Викторович, руководил всей контрразведкой и техникой комитета.

«Центральное управление контрразведки Савинкова находится в Варшаве в гостинице «Брюль» и имеет свой отдел в нейтральной зоне около станции Охотниково, в местечке Рокитно. Отделом этим управляют Богинский и Янковский. Последний является комендантом всей нейтральной зоны. Вербовочное бюро и общежитие контрразведки находится в Варшаве по Хлодной улице, дом № 4, квартира № 14. Заведующим вербовочным пунктом является Авасюк, бывший капитан-артиллерист, киевлянин, проживает по Дикой улице. Кроме того, в Киеве имеется некий Стойкин, председатель Высшей военной инспекции, который работает для Савинкова. Видными, активными работниками Савинкова являются некий атаман Ангел, проживающий в Варшаве по Электоральной улице, дом № 17, и Кругликовский. Ангел ведет работу по направлению Чернигова. В Варшаве, на Праге [район Варшавы], имеется Русский комитет по оказанию помощи эмигрантам. Видными участниками в этом деле являются Любимова, как представительница Красного Креста, и князь Мещерский, заведующий Русским комитетом монархической организации. Савинковские агенты занимаются усиленной вербовкой людей для своих целей, которых концентрируют в Калише и Тарнове, а потом через Румынию с высадкой в Одессе отправляют в Россию. В нейтральной зоне в распоряжении Савинкова имеется около тысячи вооруженных людей и в других пунктах и лагерях всего около семи тысяч человек. Практикуется ими также посылка своих людей в наши красноармейские части под видом 24 бывших военнопленных. Документы для них берутся от умерших наших красноармейцев или пропавших. В этом деле провала не боятся, так как знают, что в России произошли крупные перегруппировки наших частей и кроме того имеют сведения, что возвращающихся наших пленных, если они не подходят под категорию отпускаемых в бессрочный отпуск, направляют в ближайший военный округ или губвоенкомат для дальнейшего направления в часть данного округа. Кроме означенного способа отправки своих агентов савинковская организация посылает их совершенно нелегально через нейтральную зону в направлении Ровно, через местечко Славуны, и в направлении Сарны, через Охотниково. В таком случае агентам выдаются бумаги беженцев, которые выдает некий Неклюдов, служащий в райкоэваке в г. Коростене»[31]31
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 10–11.


[Закрыть].

В это время были отправлены через границу на территорию России следующие лица: атаман Хведощеня (псевдоним «Креститель») и Ясинский – в Слуцкий уезд, атаман Монич и Голодок Прохор – в Борисовский уезд, атаман Гаврилов – в Бобруйский уезд. С Хведощеней и Ясинским направлялись два солдата, с Гавриловым один солдат. Всего было отправлено 8 человек. Отправлены они были через 2-й отдел 2-й армии (г. Лида).

«Ежедневно из лагерей, в которых интернирована армия генерала Балаховича, маленькими партиями до 5—10 человек отправляются группы в Лунинец и Несвиж, где их размещают по окрестным деревням.

Борис Савинков не хочет войны с генералом Балаховичем и для этого прислал к нему своего представителя. Савинков имеет деньги, а не имеет людей; Балахович имеет людей, но не имеет денег. Обещано материальное содействие и признание независимости Белоруссии, но за это Балахович обязан помогать Савинкову по делу освобождения России от большевиков. Ответа Балахович пока не дал. Результат переговоров будет известен через некоторое время.

Председатель белорусской войсковой комиссии майор Якубецкий входит в соглашение с председателем Белорусского политического комитета полковником Адамовичем. Белорусский батальон, который находится в Лодзи, при войсковой комиссии, будет мало-помалу переведен в распоряжение Дергача.

В «Начальном Довудстве» поручик Воевудский работает при организации Балаховича.

Контрразведывательные посты: 1)Лунинец, 15 человек, начальник – атаман Дергач, он же Адамович. Подчиняется 2-му отделу 2-й армии – капитану Мееру. 2) Несвиж. Кроме штаба имеется контрразведывательный пункт. Начальником его является Грач. Имеется 10 человек. 3) Ганцевичи – 10 человек. 4) Гриневичи – 5 человек. Все они подчинены Дергачу. В Гриневичах связь с атаманом.

Хведощеня имеет связь через курьеров и через пост с русской стороны в Микашевичах, на хуторе Базыля через его жителей.

Связь с атаманом Моничем имеется в Докшицах Борисовского уезда – дом священника»[32]32
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 14–15.


[Закрыть].

Для того чтобы чем-то занять свои войска, 16 мая 1921 г. Савинков обращается к адъютанту Пилсудского полковнику графу Довойно-Сологубу с просьбой разрешить несение пограничной службы в составе польских войск частям регулярной кавалерии белогвардейских войск.

«Вы изволили известить меня в субботу 14-го сего мая, что предложение о разрешении казачьим частям нести пограничную службу в составе польских войск, а также предложение о разрешении вольных работ для остальных интернированных бывших русских армий не встречают препятствий со стороны подлежащих польских властей. Позвольте поблагодарить Вас за содействие, оказанное Вами в решении этих трудных и сложных вопросов, и просить Вас не отказать возбудить ходатайство о разрешении несения пограничной службы в составе польских войск кроме казачьих частей еще и частям регулярной кавалерии (гусарскому бывшей армии генерала Булак-Балаховича полку и конному бывшей 3-ьей русской армии)»[33]33
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65.


[Закрыть].

18 мая 1921 г. с такой же просьбой он обращается к вице-министру иностранных дел Польши Домбровскому по вопросу о предполагаемом принятии интернированных казаков на польскую службу.

«В настоящее время на территории Польши интернировано около 3500 донских, кубанских, уральских, оренбургских казаков, расположенных в лагерях под Островом Ломжинским и в Рожанах.

Из них сформирована дивизия 2-х-бригадного состава с дивизионной артиллерией 2-х-батарейного состава и отдельный сводный дивизион (Кубанско-Астраханский). В эту группу должны быть влиты на общих основаниях казаки есаула Яковлева, около 900 человек. Они пойдут на пополнение частей, и численный состав дивизии дойдет до 4500 шашек»[34]34
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65.


[Закрыть].

Савинков представил следующие свои соображения:

«Переход на польскую службу для казаков несомненно желателен, но при соблюдении следующих условий:

1) В случае войны между Польшей и соседними государствами казачьи части не могут быть принуждены воевать, кроме как с Германией и большевиками.

2) В случае переворота в России казачьи части имеют быть возвращены на родину на конях, с вооружением и при содействии польских властей.

3) Признавая, что высшее командование по мотивам государственной целесообразности должно быть польским, то есть начальник дивизии и командиры бригад назначены польским военным министерством, а также и офицеры соответствующих штабов, но командиры полков, дивизионов, сотен и батарей должны быть обязательно из казаков-офицеров.

4) При начальнике дивизии должна быть учреждена особая должность казачьего представителя в лице состоящего ныне во главе Управления казачьих частей полковника Гнилорыбова для посредничества с польскими властями. По соглашению с этим представителем должны быть назначаемы офицеры-казаки на командные должности. Эти меры вызываются политической обстановкой и соображениями необходимости, так как только в таком случае будет дана гарантия полного порядка и спокойствия в казачьих частях ввиду особенности уклада жизни и быта казачества, а также сравнительно небольшого знакомства польских военных кругов с командным казачьим составом.

5) Если предполагается из казачьих частей создать пограничный корпус, то, по моему мнению, этот корпус лучше всего расположить на границе Чехии, Венгрии или Румынии, но отнюдь не Германии.

В последнем случае тотчас же появятся немецкие агенты и, опираясь на германофильствующий элемент из офицерского состава, начнут разрушительную работу. Расположение казачьего корпуса на южных или восточных границах польского государства, наоборот, увеличит его численность, так как немедленно же начнется к нему тяга казаков из Сербии и Болгарии, как только донесется в эти страны известие о сформировании корпуса.

6) Для уверенности, что германофильствующие и реакционные элементы из офицерского состава не будут иметь влияния на части, предварительно исключить из частей без права поступления на службу офицеров по указанию полковника М.Н. Гнилорыбова.

7) Что касается формы одежды, то необходимо оставить казакам из старой формы только лампасы, фуражки с красным околышем или папахи с красным верхом, все остальное может быть польского образца, а именно: мундиры, отличия, снаряжение, амуниция. На вопрос, пойдут ли казаки на польскую службу, если не будут соблюдены указанные выше условия, считаю своим долгом ответить: конечно, пойдут, выбирая лучшее между жизнью за проволокой, работой в лесах и состоянием в рядах войск польского государства, но имею основания опасаться, что пойдут не все и вероятно худшие элементы, что, конечно, для Польши будет не выгодно. В том же случае, если изложенные условия будут соблюдены, то пойдут все, и можно дать полную гарантию за крепость и верность казачьих частей»[35]35
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 65–66.


[Закрыть].

В связи с тем, что решение вопроса затягивалось, в июне 1921 г. Савинков и начальник казачьих частей, интернированных в Польше, Гнилорыбов обратились к маршалу Пилсудскому с ходатайством казачьего съезда дать возможность находящимся за проволокой казачьим частям нести пограничную стражу в составе польских войск.

«Мера эта, во-первых, облегчит казну Польского Государства, затрачивающего значительные суммы на содержание поневоле бездеятельных офицеров и казаков в лагерях, во-вторых, даст офицерам и казакам возможность честной и верной службой отблагодарить благородный польский народ и его великодушного вождя за гостеприимство, в-третьих, вернет офицерам и казакам сознание их воинской силы, укрепит их воинское достоинство и позволит на коне, с винтовкой и шашкой, почувствовать себя не интернированными полулишенными свободы людьми, а равноправными членами дружественного и близкого по крови народа, в-четвертых, вселит надежду в измученные сердца, что в случае переворота в Совдепии казачьи части, в порядке и сохранив дисциплину, вернутся в родные станицы и послужат утверждением законности торжеству свободы и установлению демократического строя в своих свободных казачьих землях»[36]36
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 67.


[Закрыть].

В июне 1921 г. ИНО ВЧК за № 961 пр подготовило общий доклад о Русском политическом комитете в Польше, согласно которому единственной русской политической организацией в Польше являлась Ликвидационная комиссия по делам Русского эвакуационного комитета, во главе которой стоял Савинков. В сущности, эта организация являлась ничем иным, как тем же Русским политическим комитетом, организованным группой лиц во главе с Савинковым в середине прошлого года с целью активного выступления против Советской России.

Под названием Русского эвакуационного комитета (РЭК) эта организация возникла еще до прибытия в Варшаву Савинкова, приблизительно в августе 1920 г., но интенсивность ее начала развиваться только с момента приезда Савинкова, и окончательно она сформировалась под названием Русского политического комитета (РПК) в августе 1920 г., во время наступления на Варшаву советских войск. После поражения Врангеля и с началом мирных переговоров между Польшей и советским правительством положение РПК, а особенно армий, значительно ухудшилось, так как польское верховное командование лишилось возможности официально поддерживать и помогать РПК. С момента подписания Польшей мирного договора с Россией РЭК должен был опять перекраситься и продолжать свою деятельность под другим названием. Однако никто ни о какой ликвидации не мыслил и задачи и функции Ликвидационной комиссии остались те же. Все также главной целью являлось сохранение «ядра». Средства по-прежнему предоставлялись польским верховным командованием, хотя из непосредственного ведения Военного министерства РЭК, то есть Ликвидационная комиссия, была передала в ведение Министерства иностранных дел, в отдел пленных и интернированных.

Третья армия была сформирована значительно позднее под предводительством генерала Глазенапа. К концу октября формирование было закончено, и части выступили на фронт. Уже в период формирования у Савинкова с Глазенапом произошел ряд столкновений на почве попыток Глазенапа стать самостоятельным и отделиться от РПК. К моменту выступления отношения обострились настолько, что Глазенап, уступая РПК и Савинкову, должен был оставить командование и уступить место генералу Перемыкину. В результате этого назначения армия разбилась на две партии – «глазенаповцев» и «перемыкинцев», организовавшие даже отдельные штабы. В этой междоусобной борьбе третья армия провела почти все время кампании вплоть до интернирования.

Выступления обеих армий, взаимно ненавидевших друг друга, движимых как будто одной идеей, а на деле преследовавших совершенно разные цели, показало, как глубоко не организованы были массы эмиграции, как низко упали нравы ее – и, надо признать, не нравы низов, а нравы верхов, то есть той же интеллигенции. «Выступление армии – это сплошной мартиролог всевозможных преступлений, хищений, растрат и тому подобных преступлений (у одного из командиров полков армии Балаховича в числе груды золотых вещей было найдено кольцо с отрубленным пальцем). По интернировании армии широко развернул деятельность судебный отдел, и даже была учреждена специальная следственная комиссия специально по деятельности полевого Красного Креста, дабы покарать всех виновных»[37]37
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 43.


[Закрыть]. Однако вся работа этих учреждений, равно как и главного контроля, сводилась на нет самим же Савинковым, так как каждый раз, как только контроль или судебный отдел касался отчетности близко стоящих к нему лиц, всякие начеты и производство преследования по его приказанию немедленно прекращались.

«Таким образом были сняты недочеты с брата Савинкова, Виктора Савинкова, начальника его главной квартиры на фронте, получившего в свое время в личное распоряжение около 50 миллионов и не представившего отчета; сложены многомиллионные начеты с Дикгофа-Деренталя (начальника литературно-агитационного отдела) и с Философова (товарища председателя РПК) и даже с Балаховича, хотя за последним числится столько дел, что и начальник судебного отдела Ивановский сам свидетельствует, что во всякой иной армии Балахович был бы предан военно-полевому суду. Зато с удвоенной энергией преследуются лица, не угодившие Савинкову, главным образом из числа командного состава 3-й армии, хотя по сравнению с «народно-добровольческой» армией она чистая овечка; вообще надо сказать, что у Савинкова, как это было и у Деникина, и у Врангеля, преследуется «мелкая рыбешка», а «киты» выплывают. Все эти факты ни для кого не являются тайнами и, конечно, только способствуют сильнейшей деморализации интернированных и служащих РЭК. Итак, с какой бы стороны мы ни коснулись результатов выступления армий Балаховича и 3-й – видны всюду сплошные преступления. Да ничего другого нельзя было ожидать от выступления армии, в сущности, не связанной никакой общей идеей и даже без веры в свое дело. Выступление этих армий – это одна из поразительных страниц русской эмиграции»[38]38
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 44.


[Закрыть].

РПК в Польше опирался на так называемую бельведерскую партию в Варшаве, пользующуюся привилегированным положением, так как за ее спиной стоял Пилсудский – личный друг и товарищ Бориса Савинкова, с которым его связывала совместная конспиративная работа в прошлом. Можно утверждать, что, не будь с одной стороны, Пилсудского, а с другой – Савинкова, существование РПК в Польше, по крайней мере в том виде, в каком он существовал, было бы невозможным.

«Доказательством этого служит то, что, несмотря на попытки сорганизовать РПК еще в начале 1920 г., сделать это не удалось, так как сочувствия со стороны польских правительственных учреждений, да и у Пилсудского, идея организации РПК в Польше не встретила. Слишком велико было недоверие к русским, и не мог разбить его даже Мережковский, специально принятый на аудиенции у Пилсудского. Только с приездом в начале мая в Варшаву Савинкова и целого ряда собеседований с Пилсудским последний пошел навстречу организации РЭК, впоследствии РПК, получившей возможность благодаря под держке Пилсудского широко развернуть свою деятельность. Много способствовало этому также и начавшееся наступление на Польшу советских войск, так как предполагалось, что создание русских партизанских отрядов поможет поражению советских войск. Благодаря Пилсудскому и его партии РПК получал и продолжает получать средства от польской казны, несмотря на явное недовольство этим как сеймовых, так и правительственных кругов. Последнее совершенно естественно, если принять во внимание скудность польской казны и чрезвычайную затрудненность ее финансов, и что для отпуска средств РПК приходится урезывать и без того малые бюджеты своих учреждений; а так как за все время своего недолгого существования (12 месяцев) РПК получил 350 миллионов, то расход этот ложится на польскую казну значительным бременем. Правда, надо сказать, что официально эта так называемая «ссуда» относилась на специальный счет «расчета» по долгам с правительством будущей России, но кто же, конечно, серьезно может полагать, что правительство России, какое бы оно ни было, будет рассчитываться по долгам, сделанным той или иной в конце концов авантюристической организацией. Прекрасно сознают это и польские правительственные круги и так как не рассчитывают, что «красный генерал», то есть Савинков, на «белом коне» въедет в Москву, то считают все суммы, выданные РПК, безнадежно потерянными. В душе все они ненавидят РПК и Савинкова и возмущаются политикой Пилсудского, но молчат, так как Пилсудский еще силен и имеет большое влияние на военные круги и силы этой еще не утратил, поэтому с ним не спорят и молчат, – что в данном случае руководит Пилсудским – приязнь ли только к Савинкову или же иные соображения – решить трудно. Можно только утверждать, как уже отмечено выше, что, не состоя во главе РПК Савинков или не находясь во главе польского государства Пилсудский, РПК никогда такой бы поддержки не имел»[39]39
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 273. Л. 47.


[Закрыть].

Подобное положение вещей привело к тому, что Савинков занял в РПК доминирующее положение, и роль его в РПК была исключительная. Савинков стал «монархом» среди русских эмигрантов, сгруппировавшихся вокруг РПК.

В это время Савинков разъезжает по столицам европейских стран в поисках денег и готовится к съезду «Народного союза защиты родины и свободы». Он решил воссоздать свой разгромленный в 1918 г. «Союз защиты родины и свободы»[40]40
  «Союз защиты родины и свободы» – контрреволюционная организация офицеров, возникшая в марте 1918 г. в Москве (с отделениями в Казани, Ярославле и др. городах). Цель Союза – организация восстаний для свержения, Советской власти. В июле 1918 г. Союз поднял антисоветский, мятеж в Ярославле, Рыбинске, Муроме, Елатьме. После подавления восстания его деятельность прекратилась.


[Закрыть], добавив к нему слово «народный».

Съезд состоялся 13–16 июня 1921 г. в Варшаве, на Маршалковской, 68, в здании финансового отдела РПК. На нем присутствовало 25 представителей от разных регионов Советской России, а также от казачьих, украинских, белорусских и других эмигрантских организаций. От иностранцев в работе съезда участвовали полковник Генерального штаба Польши, начальник канцелярии маршала Пилсудского, сотрудник французской военной миссии в Варшаве и английский капитан от разведки. С большим докладом на тему «Международная и политическая обстановка. Возникновение союза, ориентация союза и основы программы» выступил Б.В. Савинков.

В резолюции об отношении союза к русской эмиграции подчеркивалось, что «октябрьский переворот вверг страну в объятия гражданской войны, которая разбросала по всему миру миллионы русских граждан». В эмиграции они разделились на две части: первая – чувствует, что возврата к прежней царской России быть не может и жаждет видеть Россию новой, могучей и счастливой, живущей в мире со своими соседями, а вторая – служившая не за страх, а за совесть царизму, является сторонницей «великой, единой неделимой России», восстановления в России самодержавия[41]41
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 357. Л. 13.


[Закрыть].

В резолюции «НСЗРиС» призывал эмиграцию сплотиться и выступить против монархистов, с которыми у союза не может быть никакого сотрудничества, а также бороться и с красной реакцией «во имя создания третьей, новой народной России».

Об отношении «НСЗРиС» к союзникам съезд указал, что рассматривает их, союзников, как государства, дружественные России, в связи с чем призывал всю деятельность «проводить в тесном контакте с бывшими союзниками и, в частности, с Францией и Польшей». Вместе с тем отмечалось, что Германия является виновницей многих бед, в том числе «рассадницей» большевизма в России, доведшего ее до настоящего состояния»[42]42
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 357. Л. 14.


[Закрыть].

В резолюции об отношении союза к генералам П.Н. Врангелю и Г.М. Семенову говорилось: «Народный союз защиты родины и свободы отвергает начисто и безоговорочно какую-либо возможность соглашения с Врангелями прошедшего, настоящего и будущего и считает, что борьба с комиссародержавием не может быть построена на принципе создания единой антибольшевистской армии и единого внешнего фронта, а должна вестись только силами самого вооруженного народа и только во имя создания третьей, народной России, построенной, в случае их желания, на свободном союзе всех народов и государств, входивших в состав бывшей Российской империи»[43]43
  ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 5. Д. 357. Л. 15.


[Закрыть].

На третьем дне работы «НСЗРиС» рассмотрел вопросы секретного характера. Речь шла об активизации боевой, террористической и агитационной работы союза на советской территории. Савинков доложил, что на имя Пилсудского и военного министра Польши Сикорского направлено письмо с просьбой о зачислении интернированных донских казаков на польскую пограничную службу. С польским руководством достигнута договоренность, что казачий корпус будет осуществлять охрану западной границы Польши и может быть направлен воевать только против немцев и большевиков.

В заключительном слове Савинков поблагодарил Польшу и Пилсудского за гостеприимство и за оказанную с их стороны помощь и поддержку, а также выразил надежду, что большевики в России будут свергнуты и в ней восстановится власть Учредительного собрания.

ВЧК установила, что из России на съезд приезжали и делали доклады представители антисоветских организаций. Они говорили о необходимости готовить восстание. При этом предлагали ослаблять транспорт России, дабы вызвать бунт населения, доведенного разрухой транспорта до голодовки. Затем поднять повсеместные восстания и двинуть в Россию казачью конницу при содействии украинской пехоты.