Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Полезный Дар, – уважительно покивал Никита. – В самом деле, таких спецов с руками отрывают. Упустил возможность…

– Но вы же в курсе, барон, что в школы для полукровок принимают только тех, у кого доказана кровная связь с высокородным дворянином. А моя мать упорно скрывала имя моего отца.

– Теперь подбираемся к главному, кто твой отец. Неужели до сих пор не узнал?

– Мать умерла пять лет назад, но так и не призналась, – с горечью произнёс Аякс.

Никита уловил фальшь. Знал чародей, кто его отец, но не воспользовался возможностью изменить жизнь.

– Слушай, а как твоё имя?

– Григорий, – поёжился полукровка, разглядывая, как Лязгун со Слоном стаскивают убитых к двери, а Хирург густо посыпает кровь желтовато-белыми опилками.

– Да неужели? – восхитился Никита. Можно сказать, с тёзкой разговаривал. Одну треть жизни с этим именем прожил, как тут не поверить в гримасы судьбы. – А фамилия?

– Вы, барон, меня за лоха не принимайте, – Григорий достал из кармана пачку сигарет, выудил одну, зажал в зубах. Никита поднёс к ней затрепетавший на пальце огонёк. – Благодарю. Фамилию вам называть не стану. И так разоткровенничался не к месту. Я, пожалуй, скроюсь куда подальше. За Урал поеду, на Волгу.

– В таком случае остаётся только предупредить тебя, Гриша. Будь осторожнее со своими дружками. Если надумаешь поменять свою жизнь, обращайся к барону Коваленко, он здесь вроде губернатора, подчиняется мне. Скажешь, что хочешь поговорить с Назаровым. Поверь, для твоего Дара работа найдётся. А я в таком случае попытаюсь затолкать тебя в Академию.

– Постараетесь?

– Ну да. Ты уже немолод, упустил все возможности развития. Не сомневайся, Иерархов я бы уговорил, а будут упираться, императора или Великого князя Константина подключу к проблеме.

Григорий хмыкнул и выпустил дым в сторону. Задумчиво поглядел на неподвижные тела воров, что-то прокручивая в своей голове.

– То есть визит к Хирургу вас, барон, нисколько не напрягал?

– Я бы в любом случае справился со всеми вами, – буднично откликнулся Никита. – И блокираторы не помеха.

– Хотелось бы доказательств, – затянулся Григорий.

– Будут тебе доказательства. Только ты не тяни с решением. Бросай якшаться с ворами. Защиту я тебе обеспечу, если возникнут трудности со взаимопониманием.

Никита дождался, когда его личники закончат перетаскивать убитых во двор, потом кивнул Аяксу, словно приглашая его за собой. Хирург тоже потянулся следом, вытирая руки тряпицей.

Батыра с дружками оттащили в небольшой огородик, где кроме двух заброшенных парников и нескольких разваленных грядок ничего больше не было. Никита мог бы вызвать Дуарха и приказать ему спрятать трупы на ледяных просторах Инферно, но подумал, что живые души для него оказались бы предпочтительнее. Не говоря ни слова, волхв вытянул над телами руки. С ладоней сорвались бледно-розовая сеточка, облепившая мёртвых. С каждой секундой она разрасталась, пока полностью не покрыла их. Потом вспыхнула, освещая бледное лицо Аякса и спокойные – всех остальных. Через несколько минут от воров не осталось и следа, даже горстки пепла.

– Мы уходим, – нарушил молчание Никита.

Хирург его прекрасно понял. Кивнув, он хлопнул по плечу оставшегося в живых гостя, отчего тот едва не выронил сигарету изо рта.

– Ну что, чародей? Пошли в дом, угощу тебя чайком со зверобоем. Ты не переживай, я сейчас растолкую, как нужно поступить. Главное, слушай внимательно…

Дождавшись, когда Хирург увел Аякса, Никита коротко свистнул. Личники окружили его, и в то же мгновение серый непроницаемый туман, брызжущий во все стороны ледяными крошками, окутал четверых мужчин. Взвихрившийся воздух рванулся вверх, оставляя на земле тонкую плёнку инея.

* * *

Ледяная волна выплюнула их из гудящей воронки наружу, взметнулась к верхушкам елей, покрыв хвою тонким слоем инея, и через мгновение в парке вновь наступила умиротворённая тишина.

Никита сразу бросил взгляд на часы. Они отсутствовали полтора часа. Правильно ли было оставлять Хирурга наедине с Аяксом? Старик, до сих пор не потерявший здравости ума, неожиданно проявил себя как безжалостный и расчётливый рецидивист, за плечами которого десятки, если не сотни, подобных встреч-толковищ. Значит, он почувствовал угрозу в словах Батыра и счёл нужным избавиться от него. Значит, у него уже был готов план на любое развитие ситуации. Хирург сделал свой выбор и взял на себя ответственность за последствия.

За его судьбу Никита, как ни странно, не переживал. Выкрутится хитрый волчара. Главное-то сделано: удалось поговорить с Аяксом, зародить в нём надежду выскочить из болота безысходности, в которое его загнали обстоятельства, да и сам он поспособствовал этому.

– А дедок-то непрост оказался, – с уважением произнёс Слон, и поёжился, отряхивая одежду от пыли и мусора. – Я ведь уже настроился на мирные переговоры, а он раз! – быку запросто глотку перерезал! Бр-рр!

– Можно подумать, ты у нас кроткий зайчик, – хмыкнул Лязгун, тоже находившийся под впечатлением произошедшего.

Москит очень хотел расспросить, что же произошло в доме, но дисциплинированно молчал при хозяине.

– Куда сейчас, Никита Анатольевич? Есть ещё места, которые требуют нашего присутствия? – бодро спросил Слон.

– Разошёлся, – хохотнул Москит, – теперь всю казарму строить будет.

– Так, бойцы, сейчас сдаёте «бризы» Кондратенко, я буду ждать вас возле машины, – распорядился Никита.

Он включил телефон и с удивлением увидел, что на его номер не было ни одного звонка за время недоступности. Всё-таки жены очень дисциплинированы и терпеливы, зная, какой работой сейчас занят супруг. И как в насмешку пришёл вызов от Тамары. Ну да, у Берегинь очень сильна связь со своим избранником. Как они вычленяют из астральных далей энергетические потоки, приходилось только догадываться.

– Я уже выезжаю, солнышко, – произнёс Никита, поднеся телефон к уху. – Не волнуйся и попроси разогреть ужин.

Петербург, сентябрь 2016 года

Хованский, приглашённый на аудиенцию к императору в загородную резиденцию в компании с министром МВД Волынским и министром здравоохранения Боткиным, был в немалом удивлении. Он не понимал, зачем Андриану Ивановичу понадобилось его присутствие на важной встрече. Достаточно папки с докладом, где были собраны все материалы о расследовании происшествия в «Двадцатке». Тем не менее дисциплинированно ответил «есть», надел парадный белый мундир со всеми служебными регалиями, сел в служебный «Даймлер» министра, не высказывая никакого удивления.

Боткин уже находился в летнем флигеле, куда охрана привела Волынского и Анислава Радиславича, и беспокойно расхаживал по крытой веранде, едва слышно шевеля губами. Настолько он был погружён в себя, что ничего не замечал вокруг.

Волынский тепло поздоровался с министром и представил старшего следователя, после чего поинтересовался:

– По какому поводу с нас будут снимать шкурку? Неужели за смерть Ливена? Но мы, как бы, оказались бессильны перед неизвестной природой рунной магии.

– Природа-то, как раз, известна, – недовольно фыркнул Боткин, выбрав себе коньяк из солидной батареи бутылок, услужливо выставленных на барной стойке. Кроме них и внешней охраны здесь никого не было. – Тайной остаётся каким образом татуировки напитали некротической энергией.

– Энергия смерти? – Волынский от удивления схватил бутылку бренди и плеснул напиток на два пальца в стакан. – А разве такая существует? Как-то нелепо звучит.

Хованский пожал плечами. Его не интересовали профессиональные выводы главного врача империи. Лечить одно – а обезвреживать «ходячую бомбу», попавшую под влияние бешеного рунолога, совсем иная картина.

– Почему же нелепо? – возмутился Боткин и стянул с носа очки. – Если есть энергия, дающая жизни, есть и энергия смерти. А что, по-вашему, вливают некроманты в мертвецов? Кетчуп, коньяк, берёзовый сок? Конечно же, энергию. Вот в этом и затык получается, прошу прощения за вульгарность. Правда, вчера мне звонил Артём Данилович из Вологды, и едва не кричал, что противоядие, кажется, нашли.

– Кажется? – вздёрнул бровь Волынский.

– У меня появилось подозрение, что князь Шереметев пошёл на поправку, но наш хитрец Кошкин решил по максимуму использовать недостаток информированности, чтобы взять все лавры себе. Я, честно говоря, так и не понял, в каком состоянии больной.

– Вас это обижает? – не выдержал Хованский. Он предпочёл дожидаться императора в комфортном кресле.

– В свете последних событий любое сокрытие информации категорически недопустимо! – в запальчивости произнёс Боткин. – Мы ведь могли спасти светлейшего князя Ливена!

– Увы, он был обречён, как и князь Шереметев, – бесстрастно проговорил старший следователь. – Просто Василию Юрьевичу повезло.

– В чём повезло? – министр здравоохранения не унимался. – Попасть в биокапсулу и участвовать в опытах неискушённого в подобных экспериментах барона Назарова?

– Подождите, Сергей Глебович, почему вы столь категоричны? – Хованскому не понравилось, как Боткин реагирует на новые медицинские технологии. – Князь, судя по всему, до сих пор жив, профессор Кошкин вместе с бароном Назаровым ищут противоядие, и что плохого в биокапсулах? Они доказали свою эффективность.

– В отращивании конечностей, но никах не в лечении от некротической магии! – обиженно поджал губы медик.

– О чём спор? – раздался весёлый голос императора, незаметно для спорщиков появившегося во флигеле. Он был в тонком шерстяном пальто, но без головного убора. Стянув с рук перчатки, бросил их на барную стойку. – Налейте мне, Андриан Иванович, коньячку для поднятия настроения.

– Так оно и сейчас у вас на высоте, – пошутил Волынский, щедро плеснув в пузатый стакан «шустовки».

– Благодарю, князь, – Александр со стаканом сел в кресло, одной рукой распахнул полы пальто и закинул ногу на ногу. – Господа, присаживайтесь. Вам же страшно любопытно, почему я вдруг захотел увидеть вас именно в таком составе. Особенно интересно Аниславу Радиславичу…

– А я уже понял, Ваше Величество, – кивнул Хованский. – До вас дошли некоторые новости, которые изложены в докладе министру МВД.

– У меня свои каналы, – усмехнулся император. – Итак, новость первая. Только что я разговаривал с профессором Кошкиным…

Все замерли, ожидая услышать не самое приятное, но поведение государя совершенно не намекало на трагические вести.

– Князь Шереметев вышел из чёртовой комы и идёт на поправку. Точнее, он уже третий день открывает глаза, но только сегодня появились видимые улучшения.

– Но как? – потрясённо воскликнул Боткин, теребя лацканы пиджака. – Каким образом? Найдено противоядие?

– Подобное лечат подобным, не правда ли, Сергей Глебович? – покачал головой император и усмехнулся. – Простая истина, о которой вы забыли.

– Мы не забыли, – проворчал уязвлённый министр. – Методика лечения с помощью рунической магии с самого начала была в приоритете, но без мастеров-рунологов, да ещё Целителей, у нас, к сожалению, нет.

– Хотите сказать, ни в одном медицинском университете не преподаётся медицинская рунология? – неприятно удивился Меньшиков и парой глотков оставил коньяк на донышке.

– Только в качестве факультатива, – развёл руками Боткин. – Ваше Величество, ситуация крайне неприятная, я понимаю. Но от этой архаики уже давно отказались во всём мире. Специалистов-практиков нет, а теоретические занятия не дают полной картины.

– А где-то практики остались, – зловеще произнёс император, – и он едва не унес жизнь моего сына, наследника престола! Сергей Глебович, нужно как можно быстрее эту архаику возродить хотя бы в пределах одного университета.

– Я приложу все усилия, чтобы организовать факультет рунного целительства, – вскочил пожилой министр, но по знаку Меньшикова рухнул как подкошенный в кресло. Он нешуточно перепугался, приняв намёк о наследнике, как камень в свой огород.

– Постарайтесь. И поговорите, наконец, с бароном Назаровым, отриньте свое неприятие к молодому специалисту. Он вам подскажет, в каком направлении должна двигаться архаичная методика, – выделил последние слова Александр. – А идея была простой: нанести нужные татуировки на тело князя. Да, я подозреваю, что у Никиты Анатольевича в рукаве припрятана нужная методика, и ваша задача уговорить его поделиться своими секретами.

– А если он откажется? Это, как ни крути, эксклюзив.

– Предложите условия, от которых он не откажется, – усмехнулся Хованский.

– Вы о чём? Какие условия? На взятку намекаете?

– У Никиты Анатольевича есть названная сестра, Ольга Хомутова, – улыбнулся наивности Боткина следователь-маг. – Она, кажется, работает под началом профессора Кошкина. Почему бы не намекнуть Назарову, что вы можете взять под свой патронаж девушку? Ординатура, к примеру, с последующей карьерой в Петербурге.

– Ольга Викторовна, насколько мне известно, сейчас планирует перейти в этот самый новый биомедицинский центр в Вологде, – проявил осведомлённость министр. – Артём Данилович сам лично ходатайствовал о переходе Хомутовой в своё подразделение. Впрочем, я не смел ему препятствовать. У него частная практика. Лучшего варианта уже и не придумать.

– Андриан Иванович, как ваш брат? – как только Боткин замолчал, император направил вектор своего интереса на министра МВД.

– Физически полностью в норме, Ваше Величество, – немного оживился Волынский. – От шока ещё не избавился, но я посоветовал ему побольше гулять на воздухе и не нагружать себя работой.

– Разумно, Андриан Иванович, – Александр повертел в руках стакан, разглядывая плещущийся на донышке напиток. – Как идёт проверка учебных заведений? Надеюсь, никого не возмутило данное мероприятие?

– Когда дело касается безопасности государства, возмущения студенчества не должны мешать расследованию. За три дня мы проверили все головные университеты и институты Петербурга, и выявили ещё одну «ходячую бомбу». Вернее, только одну, что не может не радовать.

– Кто этот студент?

– Бирюков Матвей, из обедневших дворян. Увы, тоже из гнезда Политеха. Такое ощущение, что рунолог-инквизитор намеренно искал помощников в студенческой среде именно этого университета, – Волынский развёл руками.

– Что скажете, Анислав Радиславич? – Меньшиков взглянул на задумчивого Хованского. – Угроза остаётся прежней или можно вздохнуть спокойно? И как нам противодействовать этой заразе? Может ли господин студент активировать руны на своём теле?

– Он заключён в специальную одиночную камеру с магическими блокираторами, – пояснил следователь. – Пока пусть посидит, повспоминает, кто именно изрисовал его. Есть у меня подозрение, что в Петербурге может находиться ещё один рунолог. Иначе нельзя объяснить, почему с постоянной периодичностью всплывают «спящие».

– Ментоскопию не применяли?

– Опасаемся, что во время сеанса он может активировать закладку, – честно признался Хованский. – Я планирую попросить барона Назарова применить ту же методику, которая спасла князя Шереметева.

– А не боитесь за Назарова? – пристально взглянул на него император. – Вдруг студент активируется во время сеанса с ним?

– Усыпим, – буркнул Волынский.

– Да, – подтвердил Анислав Радиславич. – Метод активации – голосовой. Если будет спать, ничего не случится.

Император задумчиво покачал ногой, углубившись в свои мысли. Потом посмотрел на Боткина и ткнул в его сторону пальцем:

– Сергей Глебович, предоставьте мне докладную, как вы видите возобновление преподавания рунической магии. Не стесняйтесь обращаться напрямую ко мне. Если нужно, будем искать специалистов в Европе. Вот не верится мне, что рунологи вымерли как мамонты. Назаров же откуда-то черпает свои идеи.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – опять вскочил Боткин, но на этот раз император не машет ему рукой, а сам поднимается, давая понять об окончании встречи.

Они все вышли на свежий воздух, и как-то так получилось, что император пропустил вперёд парочку министров, а сам схватил за локоть Хованского, как бы прося его задержаться, и медленно повёл его по дорожке.

– Анислав Радиславич, – чуть ли не шёпотом произнес Меньшиков, – у вас найдётся парочка сообразительных молодых людей, которым можно доверять?

– В магическом отделе двадцать два человека, – отчитался Хованский. – Вам нужны полевые агенты или обычные сотрудники? Всё зависит от сложности поставленной задачи.

– Да ничего сложного. Главное, чтобы у них была хорошая коммуникация. Завязать разговор с незнакомым человеком, обаять его своей харизмой…

– Цель? – деловито спросил маг-следователь.

– Нужно походить по городу, особенно в тех местах, где любят собираться студенты. Цель простая: постараться выведать, кто ещё балуется нанесением татуировок-бомб.

– Все тату-салоны проверены, Ваше Величество, каждый мастер поставлен на учёт, и каждому из них дано предписание заявлять в полицию, если появится какой– нибудь новичок-конкурент, или новый салон в городе. А насчёт сотрудников я понял… Есть у меня трое ребят хватких. Дам им задание, только…

Хованский замялся. Император с интересом ждал, когда тот озвучит свою просьбу.

– Нужно дополнительное финансирование. Ребята молодые, потребуются деньги на развлечения, на девушек, на новых друзей. За три дня такой массив студенчества не обработать, понадобится месяц, а то и два.

Александр рассмеялся и сжал локоть Хованского.

– Я поговорю с Волынским насчёт финансирования операции. Деньги найдём. А вы мне найдите паскуду, которая продолжает калечить молодых ребят… ну или какую-нибудь зацепку, которая выведет на бенефициаров этой изощрённой тактики уничтожения мирного населения. Иначе следующий взрыв прозвучит уже в Зимнем.

– Сделаю всё возможное и невозможное, Ваше Величество, – пообещал Хованский.

Глава 16

Вологда, сентябрь 2016 года

Вторая половина месяца выдалась неприветливой на погоду. Что ни день, то над Вологдой собирались серые тучи и уныло окропляли землю нудными холодными дождями. Хорошо ещё, что они шли ближе к ночи, чтобы утром блестеть зеркалами луж на тротуарах и дорогах.

Старательно вышагивая по ребристой поверхности паркового камня, Шереметев с удовольствием ёжился от бодрящего ветерка или с прищуром поглядывал на бледно-жёлтый круг солнца, периодами выскакивающий из-за туч. Он опирался на тонкую трость больше для проформы. В ногах у князя уже не чувствовалось слабости, и поэтому Никита не стал его поддерживать под руку. Да и не позволил бы Шереметев столь откровенного признания своей немощи.

– Буду предельно честен, Никита Анатольевич: я нахожусь в двойственном положении, – негромко продолжал разговор, начатый несколько минут назад, князь Василий. – С одной стороны мне крайне досадно, что именно я попал в ваши руки и стал должником жизни, а с другой – радуюсь тому факту, что не подох от какого-то поганого заклятия. Ей-богу, лучше погибнуть в бою от руки такого же одарённого, чем вот так с ужасом ощущать, как из тебя высасывает душу что-то неосязаемое и жуткое.

– Спасибо за откровенность, Василий Юрьевич, – засунув руки в карманы светло-серого пальто, Никита подстроился под шаг князя, но держался от него на расстоянии вытянутой руки. – Я и не намеревался привязывать вас долгом жизни. Вы и так были при смерти, куда уж больше. Решение принимали княжичи Александр и Велимир. Младший сын оказался куда настырнее и убедительнее в просьбе, и я согласился только ради интереса.

– Проверка биокапсулы с неотработанными вводными? – ухмыльнулся Шереметев.

– Можно и так сказать. С ампутантами протокол работает великолепно. Но ваш случай был уникальным не только для меня, но и для профессора Кошкина. К сожалению, время играло против нас, поэтому я пошёл навстречу Велимиру. Александр после недолгих колебаний тоже дал добро.

– Неужели биокапсула столь могущественна? – князь вздёрнул подбородок и глянул на небо, затянутое унылой серостью, которая, как ни странно, бодрила мужчину. Здесь, в Вологде, она была куда приятнее, чем в Петербурге. Более мягкого оттенка, что ли.

– Увы, нет. Методика, подходящая для выращивая конечностей, оказалась бессильной в вашем случае, – признался Никита. – И я нанёс на тело охранные руны, напитав их собственной Силой. И как видите, сработало.

– Впору патентовать изобретение, – усмехнулся Шереметев. – Помочь?

– Мои адвокаты уже готовят представление в Палату патентов, – вернул ему ухмылку Никита. – Нет срочной необходимости форсировать признание. Я бы хотел на практике проверить, действительно ли метод подобран правильно, или это всего лишь удача.

– С вами, Никита Анатольевич, удача ходит под руку, – не удержался Шереметев, скрывая в голосе нотки зависти. – Безнадёжное, казалось, дело, вы превратили в свой триумф. Я уже разговаривал с Его Величеством, и тот был потрясён той скоростью, с которой мне удаётся восстанавливаться. Так что завтра я улетаю в Петербург. Не вижу никакой необходимости оставаться здесь в качестве подопытного кролика.

– Как скажете, – Никита пожал плечами, сворачивая вместе с князем налево, куда вела дорожка. Корпуса «Изумруда» скрылись за омытыми дождями деревцами. – Держать не стану. Но если возникнут осложнения, обращайтесь.

Они некоторое время шли молча, не обращая внимания на топающих следом Слона и Лязгуна. Те вообще делали вид, что сами по себе прогуливаются по парку, любуясь упавшими в лужи багряно-жёлтыми листьями.

– Никита, – по-свойски произнёс Шереметев, – вы же прекрасно осознаёте, что перетянуть меня на свою сторону не удастся. Если была стратегия оторвать мой клан от клана Волынских, то она неудачна. Не тот случай.

– Мы с вами не воюем. Дружите с кем хотите, но хотя бы не пересекайте мои тропки, – парировал Никита.

– Вы о чём?

– О симбирском терминале, который больно ударил по поставкам хлопка «Назаровским мануфактурам».

– Ах, да… – Шереметев на мгновение задумался. – Я сожалею, что так случилось. Но ведь пострадали не только ваши интересы. Тем не менее, я дам команду ускорить работы, чтобы к концу навигации хотя бы часть груза пошла по Волге. Но не обещаю, что всё получится. Погодники грозят ранними холодами и ледоставом раньше среднестатистического срока.

– Я вас понял, Василий Юрьевич, – Никита посмотрел в бесстрастное лицо князя, на его щетинистый подбородок, и почувствовал, как корёжит Шереметева от необходимости быть должником человеку, которого видел соперником в борьбе за влияние на императора. И порадовался собственной прозорливости, когда настоял на составлении меморандума. Он надеялся, что князя ещё больше скрутит от злости, когда узнает об этом факте. – Надеюсь, к следующей навигации все проблемы разрешатся.

Снова повисла тишина. Никита особо и не стремился к разговору с Шереметевым. Между ними давно не было недосказанности, и пытаться выяснить у битого волка, какова его стратегия на ближайшие годы, равносильно признанию в слабости.

– Я слышал, у вас скоро свадьба с Юлей Васильевой, – вдруг произнёс Василий Юрьевич, монотонно постукивая тростью, словно марш отбивал.

– Да, через три дня, – подтвердил Никита.

– С меня подарок, и не отказывайтесь. Больше всего не люблю, когда люди начинают вставать в позу и показывать свое отношение к дарящему, порой наигранное и насквозь фальшивое. Вы же не такой, Никита Анатольевич?

– Если от души, почему я должен отказывать в маленькой радости своей жене? – пожал плечами волхв.

– Ну да, вы правильно расставили акценты, – рассмеялся князь. – Опасный вы в своей прозорливости человек, господин барон. Действительно, подарок в большей мере предназначен Юлии Николаевне, но, чтобы не возникло недопонимания и обиды, дескать, Шереметевы хотят загладить вину за Бельских, это будет свадебный презент.

– Не переживайте, Юлия спокойно воспримет ваш жест, – кивнул Никита. – Я так понимаю, приглашение вы не примете.

– Нет. Не люблю чувствовать себя не в своей тарелке, – признался Василий Юрьевич. – И где собираетесь праздновать?

– В Петербурге, в «Астории». Но вначале мы проведём обряд в вологодском Храме Перуна, куда приглашены только родственники, близкие и друзья. Тех, кто захочет поехать в столицу, будет ждать зафрахтованный самолёт. Так что торжества растянутся на три дня.

– Хорошо, что в Петербурге, – одобрил Шереметев. – Вы начинаете правильно воспринимать действительность, Никита Анатольевич, не сочтите мои слова за укор. Но Вологда и Петербург никак не согласуются между собой в плане серьёзного мероприятия. Пора взрослеть.

– Вы уже не первый, кто так говорит, – усмехнулся Никита.

– Ну вот видите, прислушайтесь к советам. У моего Велимира тоже скоро свадьба. В связи с болезнью отложили на месяц. Сначала в Симбирске отыграет, а потом и в столице.

– Поздравляю…

– Меня-то за что? – развеселился Шереметев. – Будет возможность, сами поздравите. Вдруг Велимир захочет пригласить вас на торжество?

– Возможно, – Никита не стал объяснять, почему княжич вряд ли захочет видеть его на своей свадьбе.

Василий Юрьевич остановился и взглянул на волхва.

– У вас на меня ещё есть планы? Необходимость каких-либо процедур? Наблюдение, как положено в больнице?

– Да я бы вас и сегодня отпустил. Вижу, маетесь.

– В таком случае я хочу связаться с Александром. Пусть высылает самолёт. Зачем ждать завтрашнего дня –сегодня же отправлюсь домой.

– Как вам угодно, князь, – с облегчением кивнул Никита.

Петербург

– Какой меморандум? – бешено орал князь Шереметев, потрясая бумагами перед носом побледневшего Александра. – Ты кем себя возомнил, щенок? Батьку уже похоронил, самостоятельным стал?

– Отец, я просто не мог смотреть на то, как ты умираешь, – проглотив противный комок, мешающий дышать, сказал княжич дрожащим голосом. Стоять навытяжку перед беснующимся Главой Рода было невыносимо. Хорошо, что разнос папаша устроил в кабинете, с глазу на глаз. И чего стоило Назарову придумать какую-нибудь причину задержать его в Вологде? Какие-нибудь медицинские мероприятия ещё придумал бы… А то приехал домой, поужинал, толком не отдохнул – и начался ад. Все слуги и домашние попрятались по своим норам от давящего гнева хозяина, а ему, наследнику, приходится отдуваться.

– Ну и что? Помер Максим – и хрен с ним! – злобно рыкнул Шереметев, отбросив листки от себя. Те с лебединой плавностью приземлились на ковёр. – Зато никакого унижения перед каким-то мальчишкой, возомнившим себя благодетелем и спасителем! Ты же понимаешь, на какой крючок нас подсадил Назаров?

– Да, понимаю! – вскинул голову Александр, раздувая ноздри от обиды и гнева. – Зато ты жив и можешь дальше править Родом и кланом! Разве плохо?

– Эх, сынок! – скрипнул зубами князь. – Слабак ты, кишка тонка оказалась взять в руки ситуацию! Я бы на твоём месте сделал всё, чтобы умирающий Глава ушёл в Небесные Чертоги, но не преклонил бы голову перед полным нулём!

– Назаров – нуль? – выпучил глаза наследник Рода. – Ну, извини, отец, я с тобой не соглашусь. Десятки Целителей прыгали вокруг тебя и не смогли ничего сделать, а Назаров за неделю поставил тебя на ноги.

– Шереметевы – должники жизни перед Назаровыми! – заорал Василий Юрьевич, багровея от притока крови к лицу. Мощная волна магической энергии шарахнула по противоположной стене, сбив с неё две больших картины. Они с грохотом рухнули на пол. В дверь кабинета просунулось испуганное лицо охранника, но тут же исчезло. Главное, что все живы, а так – пусть папаша с сынком сами разбираются, хоть передерутся. – Кто такие Шереметевы, и кто этот Никитка, получивший с какого-то перепугу Силу Универсала⁈ Мы свой Род ведём от Андрея Шеремета, с царями роднились, а этот мальчишка хотя бы помнит кого-то до пятого колена?

– Назаровы – потомственные Витязи, отец, – поморщился Александр. – Орден Гипербореев никогда не пытался мешать свою кровь с потомственной аристократией Руси.

– То-то и оно! – громыхнул князь, почему-то сразу успокоившись. – Витязи! А ты поменьше сказок читай про Орден… Ладно, сын, извини, что вспылил. Спасибо тебе и Велимиру за решительность, пусть и такую. Этот случай показывает вашу зрелость и рассудительность. Мать говорила, что ты долго с братом обсуждал, как поступить со мной. Был соблазн сплавить батьку в Чертоги, а?

– Соблазна не было, по крайней мере – у меня, – опять пришлось бороться с противным комом в горле. – Но страх был. За семью, за клан. Это Велимир действовал решительно, а я затупил, извини. Едва время не потеряли.

– Кто настаивал на меморандуме?

– Никита.

– Хитёр, стервец, ой, хитёр! – ухмыльнулся Шереметев. – Собери бумаги, сын.

И пока Александр ползал по ковру, он устроился в своём рабочем кресле и расслабился, ощущая прилив сил. Грудь ещё пощипывало от нанесённой татуировки, но такой отупляющей боли, достигавшей мозга, уже не было. Чернота, в которой он плавал непонятно сколько времени, исчезла с концами и даже во сне не беспокоила.

«Всё-таки Никитка гений, – не желая того, превознёс умения барона Назарова Василий Юрьевич. – С моей помощью макнул всех Целителей в дерьмецо, сделал Шереметевых должниками, и заодно повысил акции своего Медцентра. Стратег, мать его!»

Сын молча положил собранные в стопку листы меморандума и скромно уселся на один из стульев.

– Даже Апраксиным прикрылся, – с каким-то удовлетворением произнёс Шереметев-старший. – Хлебнёте вы с Никиткой, сын. Опасный зверюга растёт. Мы ещё поговорим сын, как нам поступить. Но уже сейчас я хочу, чтобы ты вошёл в доверие к цесаревичу. Пора вкладываться в будущее. Если Шереметевых не будет в Ближнем Круге Владислава, вас сожрут. А Назаров уже снимает сливки со всего, с чего может. У него, помимо родичей, очень много «ближников». С ними надо работать. Вода камень точит.

– И как ты с ними будешь работать? – усмехнулся наследник.

– К примеру, есть такой Олег Полозов. Я узнал, что он с Никитой знаком ещё с Албазина, бывший «потайник» (хотя бывших из этого гадюшника не бывает), женат на сестре Ольги Хомутовой, которая меня, кстати, выхаживала все эти дни, – Шереметев простучал пальцами по столу. – У Никиты нет близких родственников, кроме неких Александровых, которых он, кстати, старательно не допускает в клан. Надо узнать, в чём причина и сыграть на этом. Всех, кто недоволен возвышением Назарова, приближать к себе, делать союзниками.

– Ты как будто к войне с ним готовишься, – удивлённо буркнул сын.

– Поверь, так и надо. В чём толк знать направление удара стотысячной армии врага, если есть опасность пропустить смертельный укол диверсионной группы? – с пафосом произнёс князь. – А Назаров – не забывай – обучался в Военной Академии, у него мышление военного человека.

– Он диверсант? – по-детски открыл рот Александр.

– Эх, сын, мало ты еще жизни видел, – вздохнул Василий Юрьевич. – Ты думаешь, я только кланом руковожу, семью не даю в обиду? Мне хватает времени и по сторонам поглядывать. Капитан Назаров – боевой маг, у него награды высшего порядка, одна «Звезда Сварога» чего стоит. Если его армейское досье посмотришь – многому удивишься.