Текст книги "Возмездие (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Петербург, август 2016 года

Князь Шереметев с удовольствием отметил, что физические и магические способности до сих пор остаются в тех кондициях, которые позволяют ощущать упругость походки, отсутствие недомоганий, ломоту в костях перед ненастьем или после сна, а о хрусте суставов и говорить не приходится. Холодная энергия Воды начисто снимала все неприятные последствия организма, постепенно переходящего в фазу старения. Василий Юрьевич старался об этом не думать, со всей ответственностью настраиваясь прожить еще лет семьдесят, постепенно отдавая бразды правления кланом Сашке. Но пока тот ещё сопляк в таких серьезных делах, никаких разговоров о передаче власти в доме вестись не будут.

Переведя дыхание, Василий Юрьевич с усмешкой окинул полигон зорким взглядом. Два гектара выделенной под тренировки земли были завалены огромными ледяными глыбами. Нет, не так. Сегодня князь в шутку решил построить несколько пирамид, полностью копировавших те самые знаменитые, которые на плато Гизы стоят. Из трех пирамид получились только две (в уменьшенном виде), гордо переливающиеся на ярком солнце острыми гранями. Третья не удалась, и теперь оплывала, грозясь затопить полигон тысячами кубометров воды.

Кивнув парочке клановых волхвов, с невозмутимым видом контролировавших избыток энергии, без которого не обходится ни один мощный конструкт (а князь применил их в комплексе), Шереметев направился в одноэтажное здание, где находились душевые и тренажерные залы. После прохладного душа, смывшего пот и усталость, ему предстояла встреча с Балахниным, который в последнее время зачастил в гости. Ну, это понятно. На носу ежегодное собрание элитарного клуба, вот и бегает Алексей Изотович в мыле, опять подговаривает членов «двадцатки» голосовать за введение поста Кормчего. Дался он ему! Ну, кому нужна формальная должность, когда существуют межклановые группы для урегулирования конфликтов? Зная Балахнина, князь Шереметев уже давно подозревал, что тот не зря «окучивает» Назарова. Что общего между либеральным политиком и упрямым и независимым молодым бароном, который идёт своим путём, собирая шишки на лбу? Он так за своих детей не хлопочет, как за Никиту!

К его удивлению, Алексей Изотович сегодня витал в иных измерениях. Он рассеяно пил вино, отвечал невпопад, как будто мозг был занят обработкой иной информации, поступающей извне. Вяло спросил, не забыл ли Василий Юрьевич о собрании клуба, и поддержит ли идею о Кормчем?

– Нет, я остаюсь при своём мнении, – сидя в кресле под широким тентом посреди парка, твердо ответил Шереметев. – Не множь сущности, Алексей. И прекрати баламутить общество ненужными манёврами. Вот тебе пример из недавнего. Назаров без уведомления начал копать под моего внештатного сотрудника, и так случилось, что он погиб на его глазах. Я к тому времени тоже узнал о махинациях и поспешил человечка взять за жабры. Но столкнулся с этим мальчишкой у разрушенного дома этого самого сотрудника. Мы спокойно разобрались в ситуации, не поубивав друг друга. Вопрос: зачем нам посредник?

– Интересная у тебя жизнь, Василий, – удивлённо хмыкнул Балахнин. – Но твоя история меня встревожила. Выходит, я прав. Межклановое напряжение может привести к непоправимым последствиям. Кормчий нужен не только для решения наболевших проблем, он будет решать много других задач.

– Каких? – рассмеялся Шереметев.

– Защищать от внешнего давления, – с серьёзным лицом произнес Балахнин. – Но в большей мере: от диктата сильных кланов. Василий, я в курсе событий, происходящих с автомобильным предприятием Касаткиных, и считаю, что давить на корню мелких производителей непозволительно.

Шереметев с изумлением взглянул на гостя. Тот немного взбодрился после вина, на губах появилась лёгкая усмешка.

– А я здесь при чем?

– Ну, как же… кто с уважаемым Леонидом Ивановичем строит планы переподчинения под свое крыло независимых предпринимателей? Волынский хочет уничтожить конкурентов, а ты, Василий Юрьевич, полез в разборки с казанскими князьями.

– Та-аак, – протянул Шереметев, напрягшись. – Здесь поподробнее, дорогой Алексей Изотович. С чего бы тебе заботиться о моих взаимоотношениях с казанцами?

– Жалуются люди, возросли тарифы на перевозку по Волге, снизилось количество контейнеровозов, идущих мимо Симбирска. Там, кажется, твой младшенький, Велимир, каким-то проектом занят?

– Ты заинтересовался перевозками? Хочешь свой кусок пирога? – расхохотался Шереметев, поняв, куда клонит Балахнин. – Удивил, Алексей, вот просто до колик в животе удивил! На кой хрен тебе эта ниша?

– Она мне не нужна, но ты серьезно наступаешь на хвост Назарову. По Волге идёт трафик хлопка для его фабрик. Хлопок поставляют Каримовы – союзники Никиты. Теперь, когда Касаткины ушли под руку «вологодского отшельника», они тоже начинают испытывать некоторые неудобства.

– Ну… это уже конспирология, – развел руками в недоумении Шереметев. – Кто тебе такую информацию предоставил?

– Мои люди, – улыбнулся Балахнин. – Я, знаешь ли, люблю собирать всякие слухи, систематизировать их и делать парадоксальные выводы на фактологической основе.

– Хм, а я всегда считал, что тебе по нраву только воду мутить в Думе, – Василий Юрьевич осушил свой бокал, чувствуя раздражение от напористости и бесцеремонности гостя. – А ты ещё и досье на всех собираешь.

– Нет, я не досье собираю, а информацию, – поправил его Балахнин, хотя, по мнению Шереметева – один чёрт. – Информацию продаю или использую по своему усмотрению. Ну и плюс к этому грамотная аналитическая служба… Так вот, ситуация в Симбирске может привести к конфликту между тобой и Назаровым. У тебя сильное боевое крыло, опытные волхвы, поддержка Волынских и более мелких родов.

– Правильно, – кивнул хозяин парка и всего благолепия, окружавшего сидящих под тентом мужчин. – Только не говори, что у Назарова за спиной императорский клан. Знаешь, что самое забавное? Мальчишка никогда у них не попросит помощи, и осознавая свои возможности, будет скромно стоять в сторонке. Может, лет через сто его Род будет иметь вес, но сейчас, Алексей, ты не на ту лошадку ставишь. Не буду я воевать с Никиткой, успокой его. Ведь это он послал тебя?

– Нет, – улыбнулся Балахнин. – Ты, Вася, зажрался, не хочешь в ногу со временем идти. Аристократия, стоящая на фундаменте древних привилегий и магии, не хочет менять существующее положение. А остальной мир ищет другие пути…

Шереметев внимательно поглядел на разговорившегося гостя. С ним явно что-то произошло, как будто получил инсайдерскую информацию, касающуюся всех кланов, и теперь пытается таким образом предупредить о какой-то ошибке.

– Алексей, ты не пьян, случаем? – участливо спросил Василий Юрьевич. – Несёшь какую-то чушь, извини за прямоту. При чем здесь старая аристократия? Кому какое дело, на каком фундаменте она базируется? Мы поддерживаем императора, соблюдаем все негласные договорённости, не лезем в чужой огород. Когда было сказано не трогать Касаткиных – Лёня послушался и разумно отошёл в сторону. Хотят автостроители под крылышком Назарова работать, пусть работают. У Волынских и без нижегородского автопрома дела неплохо идут.

– Ладно, – примиряюще произнёс Балахнин. – Ты не понимаешь, зачем нужен Кормчий, зато я вижу на десять шагов вперед. Уже двенадцать членов клуба заверили меня в поддержке. И это без моего слова. А еще я со Строгановым не разговаривал. Так что можно смело ещё двоих приплюсовывать за Назарова.

Шереметев излишне нервно потер щеку. Третий день не брился, щетина полезла, неприятно кожу раздражает.

– Я никогда против Назарова не выступал. Я был категорически против создания непонятной должности Кормчего. Мне не нравятся твои нововведения в традиции клуба. И не стану их поддерживать впредь. Хотя… подожди, сколько, ты сказал, человек проголосуют за Кормчего?

Только сейчас Василий Юрьевич понял, что упустил из виду важный момент – резко качнувшийся вправо рейтинг выборной должности.

– Минимум четырнадцать, – в голосе Балахнина проскользнули металлические нотки. Он даже внутренне подобрался, сонно-размягченное выражение лица куда-то испарилось.

– А с чего вдруг? – на лбу Шереметева появилась испарина.

– Репутация, Василий, репутация молодого барона, скрутившего в бараний рог наёмников Инквизиции. Ты же слышал, что произошло в Вологде? Никита защитил свою семью, Род, клан сотней бойцов. Сотней, Василий, если не меньшим количеством! Сколько стволов у тебя в боевом крыле?

– Не твоё дело, – не совсем дружелюбно отозвался князь.

– Людей всегда привлекают подобные проявления геройства и самопожертвования, – улыбнулся Балахнин. – В одиночку, не прося помощи у Меньшиковых одержал такую победу, что даже в Европе заговорили: «Who are you, Mr. Nazarov?» Поверь моему слову, я читаю много иностранной прессы.

– Меньшиковы помогли Никитке, – проворчал уязвлённый Шереметев.

– Но об этом мало кто знает, – улыбка снова мелькнула на лице гостя. – И попробуй опровергни устойчивый тезис. Вологду барон Назаров, считай, купил своим ярким поступком. Ведь он воевал не ради чужих ресурсов и влияния на другие кланы, а защищал семью. Маленькая победа с непредсказуемыми последствиями. Как на тебя и на Леонида Волынского будут смотреть члены клуба, когда ты проголосуешь против Назарова?

– Гад ты, Алексей, – махнул рукой князь. – Изначально некорректно ставишь вопрос. Сначала надо утвердить пост Кормчего, а уже потом выбирать достойного. А ты пытаешься манипулировать, проталкивая своего протеже на несуществующую должность.

– Но ведь часть наших друзей вовсе не против такого поста. Знаешь, Василий Юрьевич, какая у них сейчас мотивация? Дескать, молодой Назаров, уже сейчас походя топчет ватиканские спецслужбы – я имею в виду Ордос – и в будущем сможет защитить от посягательств, случись оное с его семьей.

– Какая наивность, – пробормотал Шереметев. – С чего они взяли, что Ордусу интересен, к примеру, князь Воротынский?

– Тем, что он возглавляет Министерство обороны.

– Хм, неудачный пример. Воротынский интересен многим спецслужбам. Но всё равно ты натягиваешь сову на глобус.

– Не будем спорить, Василий Юрьевич, – примиряюще произнёс Балахнин. – Я не давлю на тебя, и твоё мнение, каково бы оно ни было, приму с пониманием. Всего доброго, провожать не надо.

Алексей Изотович поднялся, сделал прощальный жест рукой и зашагал по дорожке ко дворцу, где его дожидался автомобиль и телохранители. А Шереметев остался сидеть, с недоумением прокручивая в голове странный разговор, и пытался найти в нём некий сигнал, зашифрованное послание то ли угрозы, то ли предупреждения. И не мог постичь глубинной сути разговора. Ясно было одно: Балахнин что-то замышляет, и упорно выдвигает вперед Назарова, как будто хочет скрыть за его фигурой свои делишки.

– Чёрт бы тебя побрал, Изотыч, – проворчал князь. – Теперь ломай голову, чего ты хотел.

Лежащий на столике телефон мелодично запиликал; звонил младший сын.

– Здравствуй, отец, – раздался из динамика голос Велимира. – Не отвлекаю от дел?

– Уже нет, – усмехнулся Шереметев. – Говори, чего хотел.

– У меня был контакт с княжичем Урусовым, – ожидаемо ответил сын. – Хочет встретиться и переговорить. Что мне делать?

– Встречайся и разговаривай. Сам знаешь, как действовать. Не обещай ничего, поводи за нос, постарайся выведать условия Урусовых, потяни время. После встречи позвонишь, расскажешь, как прошла встреча. Всё понял?

– Конечно, отец. Когда приедешь в Симбирск?

– Не раньше сентября. Как раз к твоей свадьбе. Держи нос выше, я всегда поддержу тебя.

Глава 8

Рим, август 2016 года

На импозантного мужчину лет тридцати пяти в элегантном сером костюме в тонкую полоску особого внимания никто не обращал, разве что черноволосая симпатичная официантка, разносившая заказы по столикам. Она то и дело стреляла глазками в его сторону, пытаясь понять, кто это такой. Всех клерков в деловом квартале на виа Кавур девушка уже знала в лицо, а этот стал появляться недавно. В течение двух недель, каждый день, кроме выходных, он приходил в одиннадцать часов утра, заказывал себе фасолевые рулеты или сырный пирог с моцареллой, после чего просил чашку арабики и бискотти с сухофруктами, неторопливо совмещая полуденный перекус с чтением газеты и сигарой. Официантке нравилось, с каким изяществом он всё проделывает, и подозревала, что это очень высокопоставленный чиновник, а то и какой-нибудь аристократ, ненароком поселившийся не в самом удобном месте для проживания. Квартал-то шумноватый, чего скрывать.

В одиннадцать сорок мужчина подзывал её к себе и расплачивался, каждый раз оставляя очень приличные чаевые. Девушка стала подумывать, что он всё же заметил интерес к себе, поэтому так и проявляет его, посредством лишних ста лир.

Все эти дни незнакомец сидел в одиночестве, но в один из дней, не самых солнечных, надо сказать, к нему подсел человек в деловом костюме среднего чиновника, зачем-то прикрывавший свои глаза чёрными очками. Вначале он попросил разрешения составить компанию, хотя свободных столиков хватало, на что импозантный мужчина разрешающим жестом показал ему на соседний стул.

– Коньяк и чашку мокко без сливок, – контрастирующий с мягким и вибрирующим голосом незнакомца хрипловатый рык посетителя не понравился официантке, но она быстро обслужила его и отошла к стойке, где стала общаться с барменом, изредка кидая взгляд на беседующих мужчин. Народу сегодня было немного, можно и расслабиться.

– Прошу прощения за долгое отсутствие, – после того, как опрокинув в себя рюмку с коньяком и запив его мокко, заговорил подсевший за столик мужчина. Голос его удивительным образом утратил хрипловатость. Возможно, порция крепкого напитка положительно повлияла на голосовые связки. – Нужно было перепроверить несколько исходных данных, чтобы не вышло ошибки. Надеюсь, хорошие новости компенсируют ваше недовольство, сеньор Тургенев.

Первый секретарь посольства Российской империи в Риме улыбнулся.

– Не переживайте. Раз была договоренность о встрече в течение этого месяца, но без точного указания даты, я обязан был находиться на месте каждый день, меня уже узнают работники. Понимаю, насколько трудно добыть информацию в нынешних условиях, и нисколько не сержусь. Итак… – он отпил остывший кофе, отставил чашку в сторону. – Я вас слушаю.

– Мой шеф получил приглашение от Высших на конфиденциальную встречу в Барреа, – негромко произнёс мужчина. – Она состоится двадцать пятого августа. Сеньор Гросси не знает точно, в какой час именно соберутся Лорды, но именно в этот день они ждут прибытия госсекретаря на виллу Гранде, которая принадлежит графу Сфорца.

– Вы можете дать гарантию, что Лорды точно будут на вилле в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое? – с нажимом спросил Григорий Степанович.

– Нет, сеньор Тургенев, такой точности шеф не гарантирует, – покачал головой связник. – Вся верхушка Ордоса ведет себя очень осмотрительно, Лорды перемещаются исключительно по ночам, с большой охраной, тщательно конспирируют место прибытия.

– Насчет Барреа вопрос решён окончательно? – Тургенев, задав вопрос, задумался. Ошибаться нельзя. Второго шанса разделаться с Высшими Лордами не будет. После передачи информации ему предстоит связаться с агентом графа Сумарокова. И с этой минуты маховик операции начнёт раскручиваться с ужасающей скоростью.

– Абсолютно, – кивнул незнакомец, в чёрных очках качнулось отражение первого секретаря. – Сеньор Гросси только вчера получил подтверждение о встрече. Видимо, сами Лорды между собой обсуждали варианты. Но им очень хочется встретиться с госсекретарем.

– На предмет чего?

– Шеф не знает, – связник от Гросси допил кофе. – Есть только предположение, что Высшие обеспокоены активизацией русской разведки, поэтому постараются получить гарантии от Ватикана о необходимости прикрыть их деятельность на территории России.

– Пустое дело, – хмыкнул Тургенев. – Слишком много фактов указывает на роль Ордо Маллеус в диверсиях против императора и его подданных. В Ватикане не дураки сидят, последствия просчитывать умеют.

– Я переживаю, что госсекретарь может попасть в ловушку, – впервые в голосе незнакомца, так и не представившегося, появились нотки беспокойства. – Ордосу известно, кто выдвинул сеньора Гросси на высший пост вместо Борджиа. Лорды хотят через него воздействовать на Папу или же шантажом выявить все русские связи.

– Но это лишь ваши предположения, – добавил Григорий Степанович.

– Мои, – не стал отрицать связник. – Но я его помощник, умею по косвенным признакам сводить разрозненные нити в логическую цепочку.

– Ну, хорошо. Каждое суждение имеет право на жизнь. Передайте нашу благодарность сеньору Гросси за помощь.

– А… с ним ничего не случится? – заволновался мужчина.

– Если он не будет двадцать пятого торопиться с приездом в Барреа, то… – Тургенев усмехнулся, – можете не беспокоиться.

– В таком случае, разрешите покинуть вас, – собеседник положил под чашку деньги и встал. Энергично кивнул и через пару минут скрылся за углом кофейни.

Тургенев подозвал к себе официантку, улыбнулся ей и традиционно расплатился с чаевыми. Направился он совершенно в другую сторону, не видя разочарованного взгляда девушки. Первого секретаря посольства волновали другие вещи, не связанные с женской красотой и желанием пофлиртовать. До назначенной встречи оставалось десять дней, следовало поторопиться передать информацию Сумарокову. Успеет ли агентура подготовиться к акции? Тургенев очень хотел, чтобы усилия всего дипломатического корпуса не пропали втуне. Слишком серьёзная и опасная игра пошла на чужой территории, чтобы еще и проколоться самым неподобающим образом.

* * *

Сонная нега небольшого городка, уютно расположившегося возле вытянутого вдоль гористого берега озера Ларго ди Баррео разорвалась от рёва мчащегося по прибрежной улице «Фиата» цвета «мокрый асфальт». Машина проскочила небольшие уютные домики, окружённые цветущими апельсиновыми деревьями, распугивая греющихся на полуденном солнце кошек, и свернула к трёхэтажной вилле с двумя открытыми террасами. Подкатив к мощным чугунным воротам с гербом рода Сфорца, «Фиат» остановился, пофыркивая словно лошадь после долгой скачки. Охрана, состоящая из трёх крепких мужчин в серых одинаковых костюмах, с интересом ждала продолжения. Водитель не торопился выходить, и даже имел наглость посигналить, дескать, пропускайте меня!

– Бессмертный, что ли? – удивился один из охранников и на всякий случай расстегнул клапан кобуры, откуда торчала рубчатая рукоять «беретты». – Антонио, возьми этого придурка на контроль. Вздумает пушку вытащить, бей на поражение.

– Принял, Карлос, – кивнул напарник, которого назвали Антонио.

Они оба вышли наружу, а третий охранник переместился левее, выбирая для себя свободный сектор наблюдения. Карлос тем временем настороженно остановился возле водительской дверцы, постучал по окошку костяшками пальцев. Сидевший внутри незнакомец не стал опускать стекло, а просто вышел наружу. Карлос отшатнулся, а Антонио напрягся от увиденного, с трудом сглотнув комок, вставший в горле.

Первый вопрос, который пришёл каждому в голову, как эта гора мяса и мышц весом не менее ста пятидесяти килограмм не раздавила хрупкий на вид «Фиат». Но замешательство тут же прошло, и охранники включили свои профессиональные навыки, оценивая остальные риски, исходя из опасности, которую мог представить незнакомец.

Мужчине, вылезшему из рокочущего «Фиата», можно было дать тридцать пять-сорок лет. На мизинце левой руки блестело массивное кольцо с бриллиантом, никак не меньше трех карат; на правом безымянном находился довольно интересный перстень из серебра с какими-то завитушками, идущими вокруг драгоценного камня, то ли рубина, то ли граната, Антонио слабо разбирался в подобных вещах. Но перстень, даже по его дилетантской оценке, стоил огромного состояния. Мощное запястье правой руки обхватывал дорогущий золотой Ролекс. Великолепный костюм от Бриони сидел на толстяке так органично, словно тот родился в нём. Белоснежная рубашка оттеняла легкую смуглость лица. Туфли от Артиоли невыносимо блестели на солнце лакированной кожей. Антонио мог поклясться, что и трусы у парня тоже от Бриони или даже Зенья. Забавный тип, выпендриваться любит.

Чёрные как вороново крыло волосы у него коротко подстрижены и завиваются в жёсткие мелкие кудряшки. Лицо излучает доброжелательность, но глубоко посаженные глаза очень внимательно окидывают диспозицию, которую образовали охранники.

– Эй, парни, а чего это вы такие напряжённые? – ухмыльнулся он, поднимая руки на уровне плеч, демонстрируя доброжелательность. – Я Дино Тинари из семьи Бруно. Меня послали к графу Сфорца передать одно важное сообщение. Гонцов так не встречают.

– Так давай сюда письмо, и проваливай, – Карлос пришёл в себя, но на всякий случай отступил на пару шагов, чтобы эта махина не вздумала броситься на него и зашибить одним ударом.

– Хе-хе! – покачал Дино пальцем-сосиской в воздухе. – Письмо в голове, так что придётся вам провести меня к милорду.

– Вито, свяжись с шефом, объясни ситуацию, – Карлос не стал заморачиваться и сделал логичный ход: переложить проблему на плечи начальника службы безопасности. Пусть у него голова болит.

Вито, третий из стражи, поднёс к губам рацию и скороговоркой пояснил ситуацию.

– Приказали ждать, никого не пускать, – сказал он выслушав ответ.

Дино одобрительно кивнул, словно соглашаясь: нельзя нахрапом лезть туда, где из него могут сделать дуршлаг. Он, соблюдая правила, установленные охраной графа, поинтересовался, можно ли закурить. Получив разрешение, не делая резких движений, полез в карман, откуда вытащил золотой – ну как же иначе! – портсигар, открыл его, демонстрируя, что в нём нет ничего кроме сигарет.

Антонио подумал, что для такого эпатажного типа куда лучше гляделась бы толстая сигара. Тем не менее, Дино Тинари вовсе не комплексовал по этому поводу. Он закурил и облокотился на открытую дверцу, отчего та жалобно скрипнула и покосилась на один бок вместе с машиной.

– Тебя откуда такого взяли? – поинтересовался Карлос, поняв, что гость не собирается качать права и показывать свою крутость. Нормальный парень, адекватный.

– В Прима-Порто, – охотно ответил Дино. – Меня еще в малом возрасте путали со взрослыми парнями. В шестнадцать лет давали все двадцать. Сам-то я из бедной семьи, повезло, что люди сеньора Бруно приметили.

– Ну и как у них?

– Не жалуюсь, – выпустил дым в воздух посланник. – Теперь у меня собственная вилла, две тачки, куча любовниц.

– Скромностью ты не страдаешь, – заметил Антонио.

– А к чему мне она? – удивился Дино. – Я большой парень, у меня сердце такое же большое. Скромность – удел слабаков, которые из-за своих комплексов не могут взять от жизни положенное.

– Тебя, наверное, все враги боятся, как только увидят, – хмыкнул Карлос, лишь бы занять время разговором. Что-то долго шеф молчит.

– И такое бывало, – огромный гость вдруг проявил скромность, которую только что оценивал с высоты своего положения.

Зашипела рация, выплёвывая слова, которые мог разобрать только Вито.

– Пропускаем, – сказал он, наконец. – Проверьте как следует.

– Ну, ладно, – ожил Карлос. – Придется тебе, громила, сдать пушку и магические артефакты.

Дино щелчком отбросил сигарету далеко в сторону и вытащил из-за спины покрытый серебристым напылением девятимиллиметровый «Тонфольо Форс» с магазином на шестнадцать патронов. Ловко прокрутил его, и ухватившись за ствол, протянул Карлосу. Затем расстегнул две верхних пуговицы на рубашке и снял золотую цепь с болтающимся внизу амулетом сиреневого цвета.

– «Рефлектор»? – хмыкнул охранник, принимая магический защитный артефакт. – Сколько пуль держит?

– Смотря, какой резервуар, – уклончиво ответил Дино. – Мой очень серьёзный, советую не проверять.

– Ха-ха, шутник! – Карлос показал пластиковую прямоугольную коробочку с двумя диодными «глазками». – Давай-ка, проверим анализатором, нет ли на тебе ещё каких сюрпризов. Его милость не любит, когда незнакомые люди стараются запрятать мелкие магические штучки под одежду.

Сюрпризов у посланника больше не оказалось. Дино в самом деле прибыл по серьезному поводу, что объясняло его покладистость. Тем не менее Карлос охлопал гостя с ног до головы. Но Антонио не был бы столь уверенным в безопасности графа. Этот громила мог и руками удавить хозяина, невзирая на магическую защиту. Сколько же энергии потребуется накачать в магоформу, чтобы сбить с ног эту ходячую гору?

Дино Тинари, наконец, оказался на территории виллы, и в сопровождении бодигардов графа, специально ждавших его на крыльце, добрался до апартаментов Сфорца. Входил он в помещение также под бдительным присмотром. Высохший от старости граф сидел в кресле и молча взирал снизу на громадного парня, излучающего уверенность.

– Оставьте нас, – приказал хозяин бодигардам, и как только они остались наедине, поинтересовался: – Что у тебя за дело ко мне, рагаццо[1]?

– Вам привет от сеньора Бруно, милорд, – смиренно сложив руки на животе, ответил Дино. – Он благодарит вас за оказанную услугу, и очень бы хотел к своей благодарности приложить вот этот перстень.

Гость поднял правую руку, чтобы граф оценил вещь, находящуюся на безымянном пальце. Камень на перстне поймал едва видимый солнечный лучик и заиграл искрами на гранях.

– Сеньор Бруно говорит, что вам известен этот предмет.

– О, да, – медленно произнёс граф, глаза его вспыхнули алчным огнем. Забавно, что он даже и не пытался сохранить спокойствие. Напрягся, подался вперед, разве что из кресла не выскочил. – Один из перстней великого Аль-Мансура, входившего в зачарованный гарнитур, который он сам и создал. Откуда он у тебя, милый рагаццо?

– Помните пожар в Риме, когда сгорела штаб-квартира Ордо Маллеус? – деловито спросил Дино, поняв, что клиент клюнул на жирную наживку. – Там ещё погиб Сантьяго Ланца, чёртов неудачник, зашедший в офис за несколько минут до взрыва.

– Да-да, – закивал старый граф, не обратив внимание на нелестную характеристику погибшего. – Бедный мальчик, я его помнил ещё таким несмышлёнышем… Конечно, я наслышан о взрыве. Слухи ходили, кто-то очень хотел досадить одной специфической организации. И как это связано с подарком на твоём пальце?

– Перстень этот дону Бруно передал сеньор Солеро, как он сказал: «на сохранение». Откуда он сам достал вещицу, мне никто не говорил, да и не моё дело совать нос в такие серьёзные тайны. Когда сеньор Солеро умер от излишнего рвения, развлекаясь в постели с очередной молодкой, босс решил придержать перстень. А после уничтожения штаб-квартиры Ордо Маллеус и вовсе затаился. Возможно, артефакта в хранилище не было, а его исчезновение списали на пожар.

– Крайне необдуманный поступок со стороны Солеро, – осуждающе покачал головой граф, не отрывая взгляда от перстня. – Ордо Маллеус собирает артефакты по всему миру, а кольца и перстни Аль-Мансура очень лакомая добыча. За ним точно нет грехов?

Он имел в виду перстень, и Дино его прекрасно понял.

– Вещица чиста как слеза девственницы, – напыщенно произнёс посланник и решительно снял с пальца перстень, после чего подошёл к графу и положил его в протянутую сухую ладонь. – Сеньор Бруно не раз с восторгом отзывался о вашей коллекции древностей, и предупреждает, чтобы вы не показывали эту вещицу никому, кто изъявит желание глянуть на ваши сокровища. Хотя бы в течение полугода.

Граф усмехнулся. История, тянувшаяся за перстнем Аль-Мансура, была настолько извилистой и опасной, что хвастаться подарком перед Высшими Лордами, приезд которых ожидался со дня на день, было бы невероятной глупостью. Единственное его настораживало. Почему такой срок? Что-то должно произойти в течение этого времени? Или Бруно знает гораздо больше, чем положено уважаемому дону мафиози?

– Ещё раз, милорд, позвольте от лица своего шефа горячо поблагодарить за ту помощь, которую вы однажды ему оказали. Он помнит и молится за вас каждый день.

– Ступай, мальчик мой, – устало махнул рукой граф. – Передай Бруно: подарок великолепный, порадовал он старика, порадовал.

Дино Тинари неуклюже поклонился, что выглядело очень забавно, и неслышно ступая по черно-белой плитке, которой был выложен пол в кабинете, вышел наружу. Только за дверью смахнул со лба испарину. Дон Бруно очень боялся, что подарок не придётся по душе графу-коллекционеру, но всё прошло удачно. И Дино жив остался, и перстень теперь находится внутри виллы. Можно ехать домой, но Тинари вдруг захотелось заскочить в кафе, которое он видел на въезде в Баррио и съесть пиццу с пармиджано-реджано и беконом. Очень уж она нравилась связнику-мафиози.

Петербург, август 2016 года

– Поступили новые данные о предстоящей акции, – огорошил спецгруппу полковник Щепкин, когда все четверо волхвов и дед Фрол в их числе собрались перед тренировкой на командном пункте.

Никита с интересом отметил, что перед тем, как сказать эту новость, генштабист выгнал всех офицеров с КП на улицу покурить. Значит, новость и в самом деле стоит секретности.

– Проблема в том, что строители не успеют возвести макет виллы, которая и станет вашей целью, – продолжал старший офицер.

– Господин полковник, мы же не впечатлительные гимназистки, – не выдержал майор Вахромеев-«Ром». – Не нужно ходить вокруг да около. Мы можем и без макетов отработать.

– По оперативной информации двадцать пятого августа в местечке Барриа на вилле Гранде, принадлежащей графу Сфорца, состоится встреча Высших Лордов с госсекретарём Ватикана Луиджи Гросси. Руководители Ордоса прибудут накануне, поэтому ликвидацию намерено провести в ночь на двадцать пятое, чтобы не пострадал Гросси. Таково требование графа Сумарокова.

Майор Пилипчук присвистнул от избытка чувств. Да и Никита мысленно потёр руки от удовольствия. Такого подарка никто не ожидал, даже разведка и Генштаб. Вон, у Щепкина лицо растерянно-удивлённое с намерением расплыться в улыбке. Сам еще не понимает, какой подарок преподнесла агентура Сумарокова.

– А теперь поподробнее, – дед Фрол своим ворчанием привел всех в чувство. – Информация точная? Не будет так, что мы размахнёмся со всей удали, а врежем по пустышке?

– Я не знаю, каким образом сработала наша агентура, но информация о нахождении маячка на вилле Гранде подтверждена. Посылка доставлена. Да, Никита Анатольевич, просили передать вам.

С этими словами Щепкин извлек из кармана камуфляжной куртки маленький футляр, обтянутый чёрной материей, и отдал Назарову.

– Хм, интересная вещица, – сказал волхв, когда открыл коробочку. – Судя по орнаментальной вязи на печатке, откуда-то с Ближнего Востока. Перстень старинный…