Текст книги "Вик Разрушитель 5 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Глава 8

1

Очередной учебный день катился к своему завершению. Предметы сегодня были не такие сложные, поэтому расслабленно дожидался последнего урока, чтобы вернуться домой. Отец обещал заглянуть в гости и рассказать кое-что интересное. Может быть, все уже закончилось, и заговорщикам пришла хана. Я ведь очень переживал не за себя. Представил себе, как во время вечеринки разгорается драка с провокаторами, и как на это будут реагировать мои друзья и ребята с других классов. Да тот же Долгоруков одним движением руки испепелит наглецов, даже не задумываясь, кто истинный виновник произошедшего. Нет, такого варианта событий я не хотел, поэтому с легким сердцем дал возможность отцу решать проблему.

Короткую перемену перед последним уроком мы пережидали в классе. Мишка Кочубей рассказывал анекдоты с перчинкой, но такие, чтобы девочки не сильно краснели. Где он находил такую похабщину, оставалось только догадываться. Но весело было всем. Даже Сашка Вяземский присоединился к нам, добавив пару забавных историй. Предстоящая вечеринка неожиданно напомнила всем, что мы все-таки один класс, а не кружок по интересам.

– Мамонов здесь? – в раскрытую дверь заглянул командир нашей команды Артур Вадбольский. – О, Андрей! Выйди на минутку!

Что-то мне не понравилось в его голосе. Да и сам княжич был какой-то растрепанный и растерянный. Лида и Вероника мгновенно насторожились. У девчонок эмпатия развита куда лучше, даже без магии, а с ней так и вовсе страшная сила.

– Что случилось? Тохтамыш на Москву идет с войском? – пошутил я, выходя в коридор. Пожал протянутую княжичем руку.

– Слушай, я не понимаю, в чем дело, но меня сразу после урока вызвали в кабинет директора, – чуть сбивчиво начал издалека Вадбольский. – Пришел, вижу – там кроме Дмитрия Сергеевича еще и Арина Голицына. Обычно они пересекаются на общих собраниях педсовета, а тут… Заподозрил неладное. У Арины выражение лица как будто лимон съела, да еще недовольная, зыркает на Разумовского. Ну, здороваюсь, вежливо интересуюсь, по какому поводу меня вызвали. Дисциплину не нарушаю…

– Короче, Артур, – ласково попросил я. – Бей сразу в лоб, чего ты скачешь вокруг наковальни…

– Короче? Ладно, бью. Дмитрий Сергеевич предупредил, чтобы я тебя больше не привлекал к тренировкам, и в праве выступать на соревнованиях тебе отказано. В общем, на правах капитана я был обязан известить…

Сказать, что я был ошеломлен – мало. Вот точно, кувалдой по башке со всего размаху.

– С чего вдруг? – голос у меня вдруг сел.

– Не знаю, Андрюха, – Вадбольский тоже был расстроен. Теперь у него оставался только один путь: вернуться к той тактике, которую команда использовала до моего прихода. Проще говоря, шансы для него на еще одну «Звезду» перед выпуском из лицея стремительно сокращались. – Директор ничего толком не объяснил. Я лишь понял, что был звонок с Канцелярии.

– Письменное уведомление видел?

– Андрей, для этого не требуется никакого уведомления, – Артур покачал головой. – Если бы запрет исходил от Комитета по образованию, то письмо бы прислали. А тут Имперская Канцелярия.

– Да ну, какая-то дурная шутка, – я не хотел верить в услышанное.

– Мне все разжевала Арина, – княжич Вадбольский вздохнул и положил руку на мое плечо. – Так и есть. Иногда повеления императора или цесаревича просто передают по телефону через Канцелярию. Блин! Как же все невовремя. Андрей, а ты, случаем, не вляпался в какую-нибудь историю?

– Куда я мог вляпаться? – мной овладели раздражение и обида. – Из дома в лицей, из лицея домой, почти никуда не хожу, кроме как на тренировки с Куаном. И не настолько я значимое лицо, чтобы сам государь запрещал мне заниматься пилотированием и боями в экзоскелетах. А там только про официальные соревнования речь идет?

– Насколько я понял, иных формулировок не было, – ответил Артур. – Арина даже записала, что именно передали из Канцелярии. Короче, полная задница…

– Ты же аристократ, – я улыбнулся. Отсутствие полного запрета (хотя это самый настоящий нонсенс!) повысило мое настроение. – Тебе не положено так выражаться.

Вадбольский огорченно махнул рукой.

– Слушай, тогда я заберу свой «скелет», – у меня созрела одна мысль. Тем более, я все равно собирался передислоцировать «механика» в личную мастерскую в конце учебного года. – Можно же согласовать проезд своего транспорта на территорию лицея?

– Поговори с Дмитрием Сергеевичем, вдруг расщедрится, и лицейский грузовик выделит, – посоветовал Артур, и в это время зазвенел звонок. Княжич заторопился. – Ну, ты сильно-то не переживай. Попроси Лиду, она-то всяко разно узнает, за что император так на тебя взъелся.

Мы попрощались, я вошел в класс и с мрачным лицом сел за свою парту. Девчонки выжидающе уставились на меня, но я лишь развел руками, дескать, сам не понимаю. Мишка Кочубей тоже заволновался, и лишь появление литераторши Анны Егоровны спасло меня от допроса.

Который мне все же устроили после уроков, зажав в углу.

– Говори, а то рассержусь! – потребовала Лида.

– Колись, братуха, – добавил Кочубей.

– Захочет, сам скажет, не давите, – сверкнула глазами Вероника.

– Ну и чего вы все на Андрюшу навалились? – Нина чуть ли не грудью встала на мою защиту, получив возмущенное фырканье коалиции княжон Мстиславской и Елецкой.

– Короче, мне запретили выступать в официальных соревнованиях. – сказал я. – Кажется, приказ пришел сверху, от императора.

– Да быть такого не может! – ахнула Лида. – Откуда дровишки?

– Арина Голицына может подтвердить. Не будет же она так шутить.

– Конец, – выдохнул Мишка Кочубей. – Плакал в этом году кубок.

– Команда сильная, без меня справятся, – возразил я. – Есть еще время подготовить парочку пилотов на замену.

– Ну нет, я это так не оставлю, – Великая княжна закусила губу, взгляд ее приобрел решимость, и я нисколько не сомневаюсь, что Юрию Ивановичу придется испытать всю ярость Лиды. – Такой скандал дома устрою, мало не покажется!

– Позвонишь вечером? – все-таки у меня оставалась надежда, что запрет – чудовищное недоразумение. За какие прегрешения государь поступил со мной так жестко? Тренировка с «арбалетчиками», где я сломал руку Дрозду? Ну… возможно, с большой натяжкой.

– Обязательно, – Лида ткнулась носом в воротник шубки, когда мы гурьбой вышли на крыльцо. – Ладно, всем пока! Увидимся завтра.

И она поспешила к «хорсу», подъехавшему прямо к крыльцу. Засуетилась охрана, грозно рыкнули машины сопровождения, готовые сорваться с места. Великокняжеский кортеж всегда передвигался по городу с большой скоростью.

– Вы идите, не ждите меня, – я вспомнил про мысль, которая посетила меня после разговора с Артуром. Махнув рукой друзьям на прощание, зашел обратно в лицей.

Повезло застать Арину у себя в кабинете. Она уже собиралась домой, и сейчас стояла возле настенного зеркала, подкрашивая губы ярко-розовой помадой с золотистыми блестками.

– Андрей? – девушка нисколько не удивилась моему появлению. – Мне, право, жаль, что так произошло. Если ты хочешь узнать подробности, то я сама многого не знаю.

– Да мне Вадбольский все разжевал, – я плотно закрыл дверь и уселся на стуле. – Вопрос к тебе можно?

– Надеюсь, скромный? – кокетливо захлопала ресницами Глава учебного совета.

– На сто рублей, – улыбнулся я, любуясь Голицыной. Все-таки яркая она девушка, недаром за ней большинство парней из выпускных классов пытаются ухаживать.

– Ну, что у тебя опять? Новая авантюра? – Арина вернулась к столу и села в кресло.

– Ты играешь на ставках, а значит, должна знать, организовывают ли конторы подпольные бои на «скелетах»?

– Неожиданно, – Арина пристально посмотрела на меня, о чем-то думая. – Не связана ли твоя просьба с запретом?

– Я не хочу терять квалификацию. А где мне тренироваться, если отстранили от официальных боев на неопределенное время?

Я не стал говорить о предстоящей поездке в Венецию, где мне в любом случае дадут зеленый свет. Мстиславским деваться некуда, если хотят провернуть свои делишки с моей помощью. Или же… планы поменялись?

Арина решилась.

– Такие бои существуют, и ставки на них весьма серьезные. Но туда просто так не попадешь. Нужны рекомендации от солидных людей.

– Неужели аристо из высокородных семей увлекаются боями? – удивился я.

– Да, как ни странно. Многие посещают ристалища, ставят большие деньги. Очень большие. Пилоты там зарабатывают прилично. Есть свои лидеры, кумиры. Но тебе, как я поняла, нужно форму поддерживать, а не деньги зарабатывать.

– От денег не откажусь, но это не главное, – я улыбнулся. – Так что скажешь?

– Я ничего не обещаю, – твердо произнесла Арина. – Подпольные бои очень не нравятся полиции. Там же крутятся большие деньги, которые идут мимо казны. Криминальные доходы, как-никак. Поэтому я лишь могу поговорить с одним человеком насчет тебя, а он уже сам решит, как быть.

– Но без личного знакомства как ему удастся оценить мой потенциал?

– Андрей, я не знаю, – вздохнула Голицына, и прихватив серебристый клатч, лежащий на столе, пошла к выходу. – Честно. У меня слишком короткая коммуникация. Встретилась – спросила. Дождалась ответа – передала его тебе. Все. Будет положительный результат, пойдем дальше.

Арина закрыла кабинет, и мы вдвоем вышли из опустевшего лицея на улицу. Попрощались друг с другом и разошлись. Она направилась к стоянке, а я – к воротам, где меня уже дожидался «Фаэтон» с Никанором и внедорожник с охраной.

* * *

Лидия за ужином ела без особого аппетита, что не укрылось от матери.

– Ты не заболела? – спросила Алена Николаевна, переглянувшись с мужем. Цесаревич, судя по всему, знал гораздо больше, поэтому лишь отрицательно покачал головой, подавая знак не напирать особо. – Вид у тебя какой-то помятый.

– Нет, я в полном порядке, – рассеянно ответила девушка, нещадно перемешивая кусочки говядины с нежным пюре.

– Да влюбилась она, – хмыкнул Павел, за последний год пошедший в рост, отчего фигура его стала угловатой. – Уже целый месяц ходит как сомнамбула.

– Помолчи, а то тресну по лбу ложкой, – предупредила Лидия и добавила: – Жестоко покараю, будешь прощения вымаливать на коленях.

– Тю! – Павел хотел еще что-то добавить, но заметил недовольный взгляд матери, предпочел не дразнить сестру.

– Что-то я не замечала таких предпосылок у Лиды, – ответила Алена Николаевна, заслужив благодарный взгляд от дочери. – И даже если так, то вам, Павел Юрьевич, невместно об этом говорить за столом. Вы все же старший брат, будущий правитель России, а озвучиваете столь глупые и недоказуемые мысли.

– Прости, мама, решил пошутить, – смутился Павел.

– Бог простит, – откликнулась она. – Давайте лучше бисквиты пробовать. Они сегодня у Клавдии отменными получились.

С трудом дождавшись, когда отец выйдет из-за стола и еще с полчаса о чем-то поговорит с мамой, Лидия поймала его выходящим из гостиной.

– Нам надо поговорить! – не терпящим возражения тоном сказала княжна.

– Ну, пойдем в мой кабинет, – вздохнул цесаревич, прикидывая, как лучше и тактичнее отбиться от намечающейся атаки.

К его удивлению, после того как он плотно прикрыл дверь, Лидия скрестила руки на груди, встала посреди кабинета и без излишних эмоций в голосе поинтересовалась:

– Папа, объясни толком, почему Андрея отстраняют от соревнований и тренировок? Что за нововведения? Разве княжич Мамонов находится на государственной службе? Как вообще можно было додуматься до такого?

– Есть такое слово – компетенция, – Юрий Иванович сел в рабочее кресло и оценивающе посмотрел на дочь. – Человек, ею не обладающий, рискует попасть в очень неприятные последствия. Хорошо, если у него нет подчиненных, и его действия не приводят к очень большим проблемам. А если наоборот?

– Я не понимаю, зачем ты напускаешь туман, – нахмурилась Лида. – И чья была инициатива? Дедушкина?

– Андрей наказан, потому что влез не в свое дело, – отрезал Юрий Иванович. – Все, больше я ничего не могу сказать тебе.

– Да вы хотя бы ему объяснили причину, – Лида стала расхаживать по кабинету, обхватив руками локти, как будто мерзла. – Так не поступают. Ты же знаешь, что Андрей увлечен экзоскелетами, и запрет на участие в соревнования, где он может повышать свой уровень, недопустим.

– Ему никто не запрещает проводить индивидуальные тренировки, – удивился отец. – Если хочет, пусть арендует полигон и занимается сколько угодно. Кроме официальных мероприятий.

– А как же поездка в Венецию? – воскликнула Лида, ничего не понимая. – Времени для слаживания не остается, особенно после такого демарша! Или решено его не брать?

– Почему? – цесаревич пожал плечами. – Поедет. И будет выступать в паре с тобой.

– Спасибо! – язвительно заметила Лида, остановившись в завихрениях магических возмущений, которые она невольно вызвала прорвавшимся эмоциональным всплеском. – Там будут выступать такие акулы пилотирования, что разорвут нас на кусочки, если не отработаем тактические схемы!

– Дочь, ты плохо слушаешь. Все, что связано с летней поездкой на соревнования, не подвергается запрету. Вы можете пользоваться нашим полигоном два раза в неделю. Тренируйтесь, но не афишируйте свою подготовку.

– Тогда зачем наложили запрет?

– Он об этом скоро узнает в индивидуальном порядке, – без улыбки ответил отец. – А я тебе еще раз напомню: существует строгая иерархия, которой должны придерживаться все верноподданные нашей империи, независимо от должности, чина и положения в обществе. Андрей это правило нарушил, что было воспринято государем с большим неудовольствием. Поступки должны иметь последствия. А теперь мне нужно поработать. Ступай.

Лида закусила нижнюю губу, но сделав над собой усилие, изобразила легкий поклон, что больше походило на ерничество, и вышла из кабинета, откуда сразу направилась в свою комнату. По пути поймала Павла, спешащего в бильярдную, пока отец отвлекался на служебные дела – в последнее время старший брат увлекся шарами и с удовольствием играл с кем-нибудь из охранников, свободных от дежурства.

– Еще раз ляпнешь языком, не подумавши – напялю на тебя бронекостюм и так наваляю, что неделю с синяками валяться в постели будешь, – воинственно сверкая глазами, предупредила княжна.

– Эй, сестренка! – удивленно произнес Павел, отдирая цепкие пальчики от рукава рубашки. – Тебя какая муха укусила? Если я неправ – то извини. Но ты же и в самом деле по Мамонову сохнешь! В твоем телефоне одних только его фотографий – под сотню наберется!

– Какого черта ты в моем телефоне копаешься? – зашипела девушка. – Кто разрешил?

– Не оставляй его где попало – подобных ситуаций не возникнет, – брат нахально улыбнулся. – Да ладно, сестренка, я же все понимаю. Соперницы появились. Нинка Захарьина в группе с девчонками вовсю обсуждает его достоинства, а Вероника Елецкая с ней на ножах. Ой, весело-то как у вас!

– Ну и дурак же ты, Паша, – внезапно успокоилась Лида. – Суешь нос в девчачьи дела, что тебя совсем не красит.

– Извини, больше не буду, – Павел сложил ладони лодочкой и прижал их к груди. – Честно. Если хочешь знать мое мнение – Андрей больше увлечен летающим железом, и для женского общества потерян на долгие годы.

– Мы еще посмотрим, чем он увлечен больше, – хищная улыбка тронула губы княжны. – Ни один бронекостюм не стоит женского обаяния.

* * *

Я внимательно выслушал Лидию, заставив ее несколько раз повторить последние слова Юрия Ивановича. Выходило, что я нарушил некие правила, из-за чего император «шибко-шибко сердился», как выражается шаман Омрын. Поблагодарив княжну, я пожелал ей спокойной ночи, услышав в ответ то же самое, произнесенное с теплыми интонациями, и стал анализировать возникшую ситуацию.

Случай с Дроздом на полигоне, я после некоторых размышлений отбросил. Оставались только три момента: освобождение близнецов Захарьиных, неудачное нападение на меня Ваньки Алексеева, и заново активированный Источник. Какой из них мог рассердить императора, я не понимал. Логика взрослых мне недоступна, особенно та, которой придерживается наш государь.

Мне не давал покоя визит в усадьбу Ушатых, вернее, в мою усадьбу. Отец что-то такое говорил, а я не мог вспомнить. Ага, якобы зажигать Источники, согласно повелению императора, имеют право только люди Брюса. В Магической Коллегии даже существует целый штат людей, занимающихся этим делом. А я, выходит, наглым образом нарушил запрет, ту самую субординацию. Но ведь к этому меня подтолкнул отец, а он не мог не знать про указ государя! Выходит, родной папаша подставил меня! Почему же на него не обрушился царственный гнев?

Обижаться на отца можно сколько угодно, тем более что он и сам постоянно дает такие поводы, но это путь в никуда. Князь Мамонов мне нужен, как и я ему в каких-то мутных делах. Ладно, потом разберемся. Сейчас главное – перевезти «скелет» из лицея в мастерскую и вплотную заняться разработкой новейшего бронекостюма. Лишь бы с линейными движками получилось!

А насчет соревнований я не переживал, потому что перерос их качественно. Мне становилось уже скучно. Что увижу такого-этакого? Достойное сопротивление сильных пилотов, которых я все равно положу на лопатки? Оно мне надо? Хотелось чего-то нового, будоражащего, дающего профессиональный рост. Может, поэтому и согласился стать кадетом группы «Арбалет». Только один Дрозд своей выходкой столько впечатлений оставил, до сих пор взбудоражено вспоминаю! Если еще и у Арины Голицыной получится выйти на устроителей подпольных боев – будет совсем классно. К поездке в Венецию я подготовлюсь так, как не готовится ни один студент.

Почему я так был уверен в поездке? А куда денутся Мстиславские, если хотят провернуть хитрую комбинацию, в которой именно я буду драйвером? Ну, иначе пусть ищут другого дурачка.

Прежде чем ложиться спать, я отстучал сообщения Веронике и Нине, чтобы они не обиделись и завтра не включили свою женскую «лесопилку».

«Его Высочество не раскрыл причины запрета, но индивидуальные тренировки я проводить могу без проблем».

Получив в ответ анимированные ладошки, изображающие аплодисменты и сердечки, я выключил свет и через несколько минут уже спал, не беспокоясь, что Верховный шаман Геванча снова призовет меня на беседу к своему костру.

2

Князь Мамонов получил приглашение на встречу с императором на двенадцать часов дня, и теперь ехал в потоке машин раздумывая над финальным сценарием, должным развернуться в Зарядье. Скорее всего, финансовому дому «золотого рода» будет дан зеленый свет, и через пару месяцев в Москву войдет банк «Ленский». Какую бурю возмущения вызовет сей шаг среди аристократических семей России, он хорошо представлял, и про себя посмеивался, обзывая тех дурнями, не умеющими пользоваться всеми доступными ресурсами.

То, что у него этим ресурсом был младший сын Андрей, и которым он пользовался с беззастенчивостью старшего, Георгий не испытывал угрызений совести. Как говорится, баш на баш. Мальчишка хочет самостоятельности? Значит, взамен должен дать Роду то, чего Глава добивается долгие годы. Мстиславские не прекращают своих попыток заполучить в клан Разрушителя хотя бы в «половину доли». Что ж, он заставит Андрея поступиться своими принципами и желаниями. Альянс – это гарантия безопасности как одного рода, так и другого. А на остальных плевать. Не нужно клювом щелкать, выражаясь современным речевым оборотом.

– Подъезжаем, – негромко сказал Архипов, разглядывая блокпост, стоящий на повороте с Москворецкой набережной на Китайгородский проезд. И наклеил на лобовое стекло разовый пропуск, выданный Канцелярией. Чтобы охрана не останавливала, достаточно по этому пропуску мазнуть считывающим лучом сканера. Так и случилось. Один из серьезно экипированных бойцов махнул жезлом, давая понять, что внедорожник с гербом Мамоновых может ехать дальше.

Георгий снова окунулся в анализ ситуации. Вчера поздно вечером ему позвонил Андрей и ошарашенным голосом сказал о запрете участвовать ему в соревнованиях. Якобы, повеление государя. За какую-то вольность. Князь сразу понял, в чем «вина» сына. И даже восхитился воспитательным процессом императора. Признаться, он уже и не думал, что Иван Андреевич пойдет на такой шаг. Хитрец, сделал хорошую мину при плохой игре. Сам замутил историю с Ушатыми, и сам же выставил виновником мальчишку. Кнут и пряник в действии. Ну, и как ему еще наказывать пацана шестнадцати лет, устойчивого к магии, а теперь еще и умеющего запросто воскрешать Источники, питая их энергией антимагии? Страшная и непредсказуемая сила, которую нужно держать в узде и рядышком с собой! Андрюшка еще не догадывается, что этот запрет – легкая затрещина от сурового папани, скорее любящая и чуточку назидательная.

– Въезжаем на территорию Зарядья, – прокомментировал Архипов, хотя князь и не просил об этом. Он и так видел мощный блокпост с парой бронеходок и десятком бойцов возле металлических ворот. Между деревьями мелькнули вороненые доспехи пилотов ППД, облетающих периметр.

На этот раз княжескую колонну остановили, но только для того, чтобы проверить машины на предмет взрывоопасных закладок. Пропуск и так светился изумрудными переливами, показывая свою подлинность. Мощная створка ворот отъехала в сторону, и внедорожники неторопливо поехали по гладкому асфальту, очищенному от снега, следом за бойцом на квадроцикле. Видимо, император решил провести встречу не в самой резиденции, а где-то в другом месте.

Что это за место, стало ясно через пару минут. Квадроцикл свернул в сторону парка с высоченными соснами, чьи кроны и широкие лапы были укрыты снежными шапками.

– Красотень какая, да еще в центре города! – выдохнул Архипов, вертя головой по сторонам.

– У нас не хуже, – заметил князь Мамонов, разминая пальцы, на которых поблескивали парочка магических перстней, обручальное и защитное кольцо с рубином.

– Я согласен, Георгий Яковлевич, даже лучше, но все равно впечатляет.

– Долгая селекция, чуточку магического влияния «земных» чародеев – вот и весь секрет, – усмехнулся Георгий. – Ага, государь решил на свежем воздухе со мной встретиться.

На самом деле уютную полянку возле изящной и воздушной беседки с остекленной верандой приспособили для приготовления шашлыка. У мангала уже крутился мужик великанского роста в армейском ватнике. Обернувшись на звук подъезжающих внедорожников (боец на квадроцикле только показал направление, и описав полукруг, поехал обратно к блокпосту), он продемонстрировал широченную черную бороду и характерный облик кавказца. Потеряв интерес к гостям, слуга снова принялся колоть дрова и подкидывать их в разгорающийся огонь.

Навстречу Георгию вышли двое молодых мужчин в черных костюмах с повадками охранников внутренней службы. Не обращая внимания на легкий морозец, они внимательно окинули взглядом всю компанию, и предложили князю Мамонову пройти в беседку.

Император и наследник уже были там, негромко переговариваясь между собой. Но Георгий сразу же увидел Великого князя Бориса Ивановича, сидящего чуть в сторонке, покачиваясь в красивом резном кресле-качалке с бокалом коньяка в руке.

– Ваше Величество, Ваши Высочества! – Мамонов почтительно склонил голову.

– Проходи, Георгий Яковлевич! – радушно махнул рукой император, показывая на стол, уставленный разнообразной снедью. Как раз по водочку, которая ждала в хрустальном кувшине. – Мы по-семейному, вон, дядьку Бориса пригласили на шашлычок.

– Здоров будь, Георгий, давно не виделись, – прогудел Великий князь. – Как сам? Жены еще не заездили? Или от них в Москву и сбежал?

– И тебе здравствовать, Борис Иванович, – Георгий разделся, пристроил пальто на вешалку, легким движением пригладил волосы и прошел к столу, заняв место напротив императора. Цесаревич оказался по правую от него руку, а оторвавшийся от качалки Великий князь Борис сел слева, но поближе к царственному племяннику. – Поверь, я опытный водитель, умею лавировать между опасными препятствиями.

Мстиславские добродушно засмеялись.

Георгий окинул взглядом пиршественное великолепие и заметил еще один прибор на столе, но не стал задавать вопрос, кого еще ждать в гости. Возможно, Брюс или Иртеньев тоже приглашены на разговор. Хотя… выглядит это как-то странно, не быстрое чаепитие, а основательно подготовленная гулянка. А, ладно. Можно и расслабиться… Только после обсуждения всех дел, не раньше.

После двух рюмок водки под хорошую закуску и нейтральные разговоры император переглянулся с сыном, положил вилку на тарелку и сказал:

– Мы твое требование насчет захода банка «Ленский» рассмотрели и решили, что негоже такой проект пропускать мимо. Можешь начинать процедуру регистрации, Жора. Только не рвись сразу в Европу, подожди, пока ажиотаж достигнет пика. Сыграем на биржевых рынках.

– Хваткий ты, государь, – усмехнулся Георгий, цепляя на вилку аппетитный рыжик, одуряюще пахнущий осенним лесом.

– Каков есть, – ответил в тон Мстиславский. – Не могу упустить такую возможность.

– Спасибо, Ваня, что благоразумие твое возобладало над личными амбициями. Увидишь, мы с тобой раскрутим жадных европейцев и привлечем инвестиции в наши проекты.

– Общие или индивидуальные? – уточнил цесаревич.

– А тут нужно смотреть перспективы наших отношений, Юра, – пока уклонился от прямого ответа Мамонов. – Не думаю, что они проявятся так скоро.

– Кто знает, – флегматично пожал плечами император и налил себе водки. Впрочем, каждый ухаживал сам за собой, сообразуясь со своими силами и желанием. – Мы можем строить планы, потому что прожили достаточно, чтобы не делать ошибки ветреной молодости. Я же хочу открыто предложить тебе, Жора, альянс. Не первый раз, заметь, предлагаю.

– Считаешь, что мой клан куда перспективнее и сильнее тех же Булгаковых или южных князей Зубатовых, а то и Мезецких?

– Московские Роды – мои Слуги, почти все, – спокойно ответил государь, закусывая холодцом с хреном. – С чего бы мне им потакать в финансовой сфере? Каждый из них имеет свою полянку, которую старательно окучивает. Булгаковы занимаются охраной грузов, Куракины подвизались в области ресторанного и гостиничного бизнеса, кто-то занят на государственной службе. И так многие, в кого пальцем не ткни.

– А Строгановы, Демидовы, Морозовы? – усмехнулся Георгий. – Вот кто выть начнет, когда узнает об открытии «Ленского».

– Переживут, – отмахнулся Мстиславский. – Ты, Жора, один из немногих, кто не ищет моего покровительства, не настаивает на дружбе, а заодно не показывает свой гонор. Мамоновы всегда были врагами нашего Рода… да-да, назовем все своими именами. Но врагами достойными. Батя твой не забыл, как куролесил «Арбалет» в ваших угодьях? Ну вот, видишь. Однако времена меняются, и мы должны меняться. Альянс – не союз, а нечто другое. Мощная корпорация, стоящая на прочном бетоне деловых и финансовых взаимоотношений, будет иметь успех, уверен. А дети… что дети? Не сложится у них, значит судьба. Мы должны ориентироваться не на их чувства, а на безопасность наших Родов. Мстиславские получат еще пару сотен лет на правление, а Мамоновы – небывалый расцвет своей империи. Поверь, так и будет. Якутские и дальневосточные земли таят невероятный экономический и финансовый потенциал.

– Собакины будут против, – заметил Георгий, закусив после рюмки.

– Да кто такой Собакин? – хмыкнул император. – Отпихивает мою руку, а сам смотрит в сторону азиатов. Корея, Китай, в Индию ужо намылился. Британцы живо ему холку начистят, а самое хреновое, Жора, что мне придется потом его защищать!

– Несомненно, – кивнул князь Мамонов. – Не умеют создавать коммуникации с другими родами. Я-то едва уговорил Собакиных сесть за стол переговоров по спорным южным землям и о праве аборигенов выбирать себе место жительства. Они же кочевники, с пастбища на пастбище переходят никого не спрашивая.

– И получается, Жора, что ты единственный, кто защищает интересы России на Дальнем Востоке. И американских англосаксов в тонусе держишь. Тоже любители жар чужими руками загребать.

– С политикой разобрались? – не выдержал Великий князь Борис. – Давайте ближе к делу, пока шашлык доходит. Вон, Казбек уже руками машет.

– Приятно слышать, как ты меня ценишь, государь, – Георгий предпочел пока не форсировать события, ожидая еще одного человека, ради которого так откровенно выставили столовый прибор. Мстиславские любят разыгрывать партии с молниеносным ударом, когда уверенность в победе начинает перевешивать осторожность. – И опять столько вкусностей даешь, что поневоле начинаю искать подвох.

– Подвоха не будет, – качнул головой император. – А вот торг будет. Как я уже говорил, нам нужна демонстрация твоей дружбы в системе альянса. Где-то ты уступаешь, где-то я. Все на взаимности. Ты не возражаешь?

– Нет, все верно. Ты хочешь равноправного партнерства на Аляске, – усмехнулся князь Мамонов и поднял рюмку с водкой, призывая остальных тоже выпить. Отказался только Борис Иванович. Он чего-то ждал, делая вид, что рассматривает в окне бородатого Казбека, снимающего с углей шампуры. – Давно тебя привлекает возможность залезть под шкуру к британцам и французам, окопавшимися в северных колониях?

– Уже десяток лет, не меньше, – признался с улыбкой Иван Андреевич и неторопливо намазал нежный гусиный паштет на ломтик черного хлеба. – Ты же препятствуешь расширению русского влияния на другом континенте. Мне твои фактории с пушниной, золотом и платиной нужны лишь в качестве налоговой кормушки, если упрощать ситуацию. А вот твоя стратегия «не пущать ни под каким соусом» мне вредит. Понимаю, там не только Мамоновы решают, как оно все должно быть. Меллоны, черт бы побрал эту спесивую семейку, тебе знатно мозги прополоскали. Их беспокоит не конкурент в сфере бизнеса, а русский император на исконных землях алеутов. Полтораста лет назад они выдавили наших переселенцев с Калифорнии, и теперь очень боятся, что мы попросим вернуть их назад.

– Энтони дистанцируется от правительства САСШ, – возразил Георгий. – Русско-Американская Компания свято чтит договор о нейтралитете Аляски.

– Не поверю в столь жуткую наивность, княже, – проскрипел Борис Иванович и проследил взглядом за поваром, торжественно возложившим на широкое блюдо с лавашем шампуры с ароматным мясом, к которым добавились несколько пиал с аджикой, каким-то острым соусом, зеленью. Когда Казбек вышел, он продолжил, глядя на Георгия. – Ты всерьез думаешь, что Меллоны такие верные компаньоны, плюющие на свое правительство ради богатств клана?

Мамонов рассмеялся, взял один из шампуров, с удовольствием втянул в себя ароматный запах мяса с дымком. Аккуратно снял вилкой с шампура все куски в тарелку, один сразу же положил в рот, с аппетитом пожевал.

– Великолепно, – сказал он. – Ваш абрек знает толк в приготовлении шашлыка из баранины. Не каждый сумеет.