Текст книги "Вольное братство (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9. План в действии

– Развели бардак на корабле! – орал Эскобето, брызгая слюной, расхаживая вдоль неровного строя. Вращая бешено зрачками, он то и дело останавливался возле какого-нибудь бедолаги и начинал его гвоздить. – Мертвец! В твоем хозяйстве сам черт ногу сломит! Дерьмо кракена! Почему нет записей о движении выданного оружия? Половину чертей щеголяет с каким-то ржавым железом и жалуется мне, что ты ничего им не выдаешь, не меняешь по первому требованию!

– Мы не в рейде, командор! – нисколько не пугаясь рева Эскобето, ответил Мертвец, глядя прямо ему в глаза. – Я не собираюсь разбазаривать стоящие клинки и топоры ради того, чтобы эти ублюдки потеряли его в первой же кабацкой драке. Хрен им на рыло медузы! Пойдем в море – получат необходимое!

Эскобето рыкнул что-то невнятное и пошел дальше вдоль строя.

– Совсем расслабились! Кнута на вас нет! На судне грязь, пьянки! Как еще шлюх сюда не притащили! Боцман, сегодня же навести порядок, чтобы все блестело! Я со свиньями в рейд не собираюсь идти! Если увижу дерьмо на палубе – утоплю «Ласку» вместе со свиньями, ни одну не пожалею!

Хряк побагровел, приняв намек на свой счет. Уж кто-кто, а боцман себя свиньей не считал, хотя носил прозвище куда уж символическое. Он сжал огромные кулаки и засопел.

– Сгною всех! – зарычал он, поглядывая на замершую команду. – После построения никто никуда не уходит!

Сегодня было что-то необычное. Командор разошелся не на шутку. Какая муха его цапнула, пираты могли только догадываться. У многих в голове сразу возникло предположение, что Эскобето не добился расположения у своей жены. Проще говоря – не дала баба мужику, вот и взбесился.

Глядя на помятые с похмелья рожи многих корсаров, хотелось смеяться. Врагу не пожелаешь выслушивать дикие крики, когда в виски долбят кузнечные молоты, а во рту образовалась пустыня с распухшим от жажды языком. Вчера, как успел мне шепнуть Рич, больше половины экипажа отмечали день рождения Креста, хотя сам абордажник вряд ли знал точную дату своего появления на свет. Видать, нашли причину и завалились в таверну Хромого Зака. По слухам, меня спрашивала Элис, куда это я подевался, и выглядела очень расстроенной. Точнее, узнавала бандерша, передав вопрос девушки Ричу. Она до сих пор держала четверку наших подружек для важных клиентов. Для нас, то есть.

– Мало, что вчера выжрали пять шестигалонных[1] бочек пойла, так решили кабак развалить! – передохнув, снова заорал Эскобето. – Хромой Зак уже приходил с утра, жаловался на вас, куски крабового дерьма! Пенек, Блохастый и Копыто! Идете к Заку и преподносите ему подарок в виде мешочка с монетами.

– А почему я? – вякнул, не подумавши, Копыто. – Меня там почти не было. Я поздно пришел, когда все закончилось…

– Кто такой умный сказал: Эскобето заплатит? Не ты? – выпучив глаза, включил сирену командор. За Копыто стало страшно. – Пшел вон, урод!

Делая невероятно длинные шаги, Эскобето прошелся вдоль строя, как будто остывая. Он молчал, и пираты восприняли это как сигнал, что буря закончилась, пронесшись по верху и сорвав только паруса.

– А где там самый хитрый и ушлый? – вдруг остановившись, спросил командор. – Да, я к тебе обращаюсь, Игнат!

Народ возбужденно загомонил, и кто-то из нахалов – кажется, из бригады Блохастого – толкнул меня в спину, чтобы я вышел из строя на глаза любимому капитану. За что и схлопотал по рылу, едва не улетев за борт. Ладно, успел за леера ухватиться.

– Ты знаешь, какое наказание грозит человеку, самовольно покинувшему остров? Обычно я на первый раз вздергиваю такого нахала вниз башкой на фока-рее. Сразу просветление наступает!

– Виноват, командор! – вытянулся я. – Прошу простить! Но мне было нужно…

– Да плевать, что тебе было нужно! – рявкнул Эскобето. – Думаешь, победил всех на ристалище, тебе все возможно? Никому не позволено игнорировать капитана! Мог ко мне сам подойти или Свейни сказать? Да еще и Малыша за собой потянул!

Малыш, стоявший неподалеку от меня, икнул. Пираты загоготали.

– Свейни был извещен, – я пожал плечами.

– Я узнал о твоем походе, когда ты уже вернулся героем! – скривился Эскобето.

Я внимательно посмотрел на помощника капитана. Глазки-то забегали. Сдается мне, Свейни нашел такой момент еще раньше, когда командор был в таком же плохом настроении и нашептал нечто иное. Какой мотив он придумал для моего отсутствия? Налил в уши Ригольди всякого…нехорошего. Ладно, учтем на будущее. Сейчас бы не переиграть.

– Ты нарушил мой приказ, Игнат, – покачал головой Эскобето, и так печально взглянул на меня, что многие корсары сдержанно загудели, предчувствуя скорую расправу. Да что греха таить: часть экипажа «Ласки» показывала свою откровенную неприязнь ко мне. Полагаю, все тянется из-за той истории с Брадуром. – Поэтому я должен наказать тебя. Ты хороший боец, и вешать такого парня вниз головой я не хочу. И пороть не буду. Снимаю тебя с корабля на сушу. Будешь гонять сухопутных крыс, делая из них нормальных бойцов. Поступаешь помощником к офицеру Мостану.

Кто-то громко хмыкнул, а по рядам покатился гул голосов. Я не ожидал, что вперед выйдет Пенек и бесстрашно выпятив грудь, бросит в лицо Эскобето:

– Ты не прав, командор! Нет хуже для отличного пирата оказаться на суше! А Игнат не заслужил такого наказания! Нельзя так поступать! Ты же сам знаешь, что многие из нас стараются улизнуть с Инсильвады во время зимней стоянки! Почему же только Игнат попал под твою горячую руку?

– Пенек, я тебя уважаю, – Эскобето был слегка ошарашен. Не хватало, чтобы абордажник разрушил нашу игру. – Но сейчас тебе стоит зайти в строй и заткнуться. Не лезь туда, где ничего не понимаешь. Я сказал, что Игнат будет находиться на суше столько времени, сколько потребуется, чтобы голова проветрилась от глупостей. Сказано так! Кто-то еще хочет возразить? Рич?

– Я тоже против, но слово командора – закон, – вывернулся мой товарищ, будучи в курсе происходящего. – Все равно меня не послушают.

– Может, голосование устроим? – едко продолжил спрашивать Эскобето. В самом деле, вошел во вкус. – Старпом, что скажешь? Я прав или нет?

Свейни задумчиво поглядел куда-то на голые мачты, потом перевел взгляд на своего командора, явно избегая встречаться со мной.

– Я за ссылку на сушу, – наконец, ответил он. Кажется, происходящее слегка ошеломило Свейни. Ведь он не был посвящен в наш договор, и поэтому чувствовал себя неловко. Как бы подставил меня, получается! Ведь Пенек был прав, когда укорял Эскобето, что за такие провинности пирата не снимают с корабля. Ну, пусть возьмет напильник и наточит якорь, образно говоря! Лишь бы осознал свою вину. – Но вместе с Малышом. Они же оба с Инсильвады убежали.

– Командор! – заревел Малыш и стукнул себя по груди. – Прости! Ну, попутал нас дьявол морской! Чутка погулять захотелось! Прости нас!

Пираты загоготали, воспринимая происходящее как удачное развлечение. Даже предыдущие угрозы командора благополучно забылись. Мы и рассчитывали на это: ярко обыграть мое наказание, чтобы о нем через сутки знала вся флотилия и Инсильвада.

– Штурман! Твое слово?

– Суша, – буркнул Трикстер, сплюнув за борт.

– Квартмейстер?

– Оставить на борту, запереть в трюме на хлеб и воду, – неожиданно заступился за меня Мертвец. – Пусть посидит дней пять, одумается.

– Надо же, – покачал головой Эскобето, тоже удивленный решением квартмейстера. – Хряк, а ты что скажешь?

– Я за твое решение, командор, – боцман переступил с ноги на ногу. – Игнат ловок с оружием, у него хорошая подготовка. Может, и в самом деле, пользу принесет, выдрессирует этих уродов с Салангара.

– Ну что? – заторопился Эскобето, понимая, что такими темпами я насобираю себе сочувствующие голоса. – Спросим мастера парусов? Или канонира? Плотника? Врача?

– Ясно все! – загомонили пираты. – Малыша оставить!

– Следом за Игнатом! Пущай отдохнут!

Команда яростно разделилась на две половины. Те, кто служил на «Твердыне», чуть ли не с кулаками лезли на местных, отстаивая Малыша. Ссылка на берег серьезно била по карманам. Не ходишь в море, нет тебе «боевых» и «премиальных». А жить с несколькими грошами в кошеле унизительно для корсара. Вот если золотишко, полученное после ограбления караванов, сразу же спустить в кабаке и остаться на мели, прося помощи у корешей – вот здесь ничего зазорного не было. Меня же на глазах у всех переводили в разряд голытьбы. Еще неизвестно, как начнут реагировать пираты с других экипажей. Без мордобоя не обойдется, чует мое сердце.

Удивительно, но Малыша отстояли. Причина, возможно, крылась в его долгожительстве на Инсильваде. Его знали уже несколько лет, а я кто? Залетный и странный человек с каторжного корабля. Обычно таких сторонятся и опасаются, присматриваются во время боя, как ведет себя новичок. Свои боевые качества я уже продемонстрировал, и подозревал, что дело совершенно в другом: боязнь. Свейни мог подбивать пиратов, ведя небрежные разговоры обо мне, дескать, я стараюсь подсидеть его и стать помощником Эскобето. Свейни тоже свой парень в доску. Кого больше слушать будут? Того, кому доверия больше.

Забрав вещи, я попрощался со своей бригадой, приобнял Рича и тихо прошептал, чтобы он не лез на рожон и не вздорил с командой «Ласки».

– Думаю, сдержусь, – хмыкнул Рич, сжимая мою ладонь. – Так уж и быть, не буду портить пиратские рожи.

– Скоро Эскобето тихонько сплавит тебя на берег ко мне, как только сформируется штурмовая команда. Так что береги себя в море.

– Прощаемся, как будто по разным гарнизонам разбегаемся, – Рич хитро прищурился. – А наши комнаты в борделе рядышком находятся.

Мы посмеялись и разошлись. Я закинул на плечо свой вещевой мешок, спустился по трапу вниз, сел в небольшой ялик, и двое молчаливых гребцов из экипажа шустро заработали веслами, отвозя меня на причал. Не сказав ни слова, я сошел на берег и потопал в полевой лагерь будущих штурмовиков. Сюрприз для моих дружков будет знатный.

Лагерем была большая площадка на холме, с которого прекрасно просматривалась бухта со стоящими на якорях кораблях нашей флотилии, а вот главная гавань оказалась прикрыта густым леском. Остановившись возле импровизированного пикета с небрежно построенным шалашом из разлапистых веток и шлагбаумом в виде корявой жердины, я усмехнулся. Изнутри шалаша доносился храп. Охрана забила на свои обязанности. Невдалеке на песчаном пятачке занимались около двух десятков рекрутов из каторжан, самозабвенно лупящих друг друга деревянными шпагами. Неподалеку от них еще целая группа отрабатывала абордажную атаку, приспособив для этого трехметровые щиты, на которые накидывались крючья. Если какой-нибудь из них удачно цеплялся за край щита, то по натянутой веревке с азартными криками лезли рекруты. Но как только они добирались до края, с противоположной стороны щита вырастали фигуры защищающихся и самозабвенно лупили по рукам абордажников. Люди падали вниз под хохот тех, кто наблюдал за спектаклем. Руководил всем этим безобразием дон Ардио. Судя по его лицу, ему было откровенно наплевать, научатся ли бывшие каторжники чему-либо или нет. В свете последних событий нужно кардинально менять методы подготовки рекрутов. Так дело не пойдет.

Я свистнул. Храп прекратился. Из шалаша выглянула заспанная рожа дозорного. Увидев меня, он стал яростно расталкивать своего сладко спящего напарника. Терпеливо дождавшись, когда вояки выползут наружу с массивными дубинками, сделал им замечание:

– По Уставу боевой службы охрана объектов производится беспрерывно. Не допускается одновременного покидания поста всем составом. Бодрствующая смена обязана находится на охране объекта. Вас бы уже давно прирезали, вояки! Или капитан вниз башкой на ветке повесил бы! Ворота открывайте!

– Ты хто такой, умник? – прищурившись, спросил один из каторжан с закатанными рукавами куртки. Запястья татуированы, темно-синие причудливые рисунки, плохо различаемые, тянулись до локтей. – Вали отседова, пока мозги твои не вышиб.

Второй дозорный ощерился, показывая сгнившие зубы, и крякнув, приподнял дубинку, демонстрируя серьезность намерений. Сплюнул на землю и сказал:

– Не понимает он, Грызун! Давай, я угощу его!

– Да вы охамели, крысы сухопутные! – я изумился. – Перед вами благородный пират стоит, да с настоящим оружием! Вы не попутали берега?

– Щас узнаешь, – пообещал Грызун, тот, у которого были татуированы руки. Он зашагал мне навстречу, обойдя шлагбаум стороной. За ним семенил напарник, начиная постепенно сваливаться в сторону, чтобы зайти мне за спину. Делаю шаг вперед, и Грызун, будучи уверенный в том, что я так и буду стоять на месте, полетел мордой вниз. Дубинка, выбитая из рук, грохнулась на землю. Пинок под ребра довершил дело. Грызун скорчился от боли и завыл.

– Угости его, Кусок!

– Ну, падла, сам напросился!

У Куска с головой совсем непорядок был. Ему нужно было просто покаяться в своем невежестве и показать, что он не совсем пропащий в обучении человек. А вместо этого пришлось с жалобным воем схватиться за сломанный нос и грохнуться на колени, получив вдобавок нешуточный удар сапогом по голени. Дубинкой своей Кусок не успел воспользоваться, так как она птичкой взлетела вверх и рухнула у него за спиной.

– А теперь поднялся, выкидыш морского ежа, и открыл мне ворота! – рявкнул я, нависнув над Грызуном. – Живо поднял задницу! Шевелись, скот!

Еще один пинок, теперь в мягкое седалище, значительно ускорил дело. Грызун, злобно ворча, подошел к жердине и потянул за веревку, вздымая шлагбаум вверх. Я, конечно, мог просто обойти пикет стороной, сделав несколько шагов. Но ведь важно, как ты приходишь на новое место службы. Уроды, обязанные стоять на страже, дрыхли без задних ног. А если бы на войне такое произошло? Да весь гарнизон вырезать можно играючи пятеркой диверсантов.

Возню возле пикета заметили, и занятия сами собой заглохли. Я еще не прошел половину пути, а ко мне торопливо шагали благородные доны Ардио и Ансело. Мы обнялись. Узнав, зачем я сюда приперся при полной боевой выкладке, обрадовались.

– Ну, теперь мы с этих уродов шкурку спустим! – оскалился Михель.

– А что так? – я подозрительно посмотрел на друга. Больно взгляд какой-то усталый, лицо посерело. – Обнаглело быдло?

– Тупоголовые бараны! – выругался дон Ансело. – По десять раз приходится вбивать в башку элементарные вещи. Ты представь, Игнат, веревку с крючьями научились кидать только вчера! Бездарные медузы!

– Ну, дело не в них, – усмехнулся я, медленно вышагивая в сопровождении друзей вдоль учебных площадок, – а в методах обучения. Вы не виноваты, что не знаете, как нужно ставить навыки и умения у сиволапых. Они же только недавно с кайлом в карьере камень ломали. Чего вы от них хотите?

– Так что делать? – почесал затылок дон Ардио. – У нас в полку был граф Горстаг, откуда-то с северной провинции. Так вот, он так обучал так, что майору Амельфи не снилось. Надеюсь, вы не забыли Амельфи из чертового Вороньего форта?

Мы посмеялись, вспомнив былое.

– Мне бы Мостана найти. Где он?

– Тропинку между кустами видишь? – дон Ардио, дернув плечом, показал мне направление. – Топай туда. Сразу за новой казармой стоит офицерский домик. Мы в нем живем. Там и майора отыщешь. А мы пошли дальше с этими неучами мучиться.

– В лагере есть целитель? – вспомнил я. – Пришлось одного из охранников учить Уставу.

– Выучил? – поинтересовался Михель.

– Надеюсь на положительный результат, – отшутился я. – Так есть?

– Придется спускаться в поселок. Целитель здесь не живет, – поморщился Леон. – Когда нужно, мы посылаем вестового с просьбой прибыть к нам.

– Хреново, – я вздохнул. – Целитель в отряде должен быть. И охрану нужно организовать, а не это убожество.

Оставив друзей, я направился к офицерскому штабу. Давно хотел с этим майором встретиться и поговорить. Человек со специфическим опытом, но ведь его чему-то учили. Леон и Михель тоже офицеры, но опыта командования у них нет. Поэтому придется налаживать взаимоотношения с бывшим комендантом каторги.

Мехмен Мостан сидел за столом в большой комнате и что-то быстро писал, не глядя макая в чернильницу перо. Чувствовался настоящий служака. Я осмотрелся по сторонам, заметив узкий коридорчик, уводящий куда-то вглубь дома. Наверное, там жилая зона.

Увидев меня, майор отложил перо, аккуратно положив его на деревянное блюдце. Внимательный взгляд мазнул по моей одежде, остановился на ножнах кортика, на пистолете, заткнутом за пояс.

– Чем могу быть полезен, сударь? – спросил он, сцепив пальцы рук между собой и положив их на стол. – Кто вы такой? Почему находитесь на территории лагеря?

– Меня зовут Игнат, – я без церемоний захватил стоящий возле двери тяжелый табурет и прошел к столу. Уселся, закинув ногу на ногу. – Может, вы меня помните? Я брал вашу крепость. Вас я отлично запомнил, майор Мостан.

– Врать не буду, – качнул головой бывший комендант, – не знаю вас, Игнат… Кстати, весьма странное имя. Какое-нибудь ритуальное?

– Можно и так сказать, – я не стал углубляться в подробности. – Родовое имя у меня другое, а это – от сглаза.

– Тогда вы из северной провинции, – улыбнулся майор. – Там все озабочены суевериями. Так чем обязан?

– Меня к вам прислал командор Эскобето заместителем командира штурмовой бригады, – я взглянул на майора, чтобы полюбоваться на его реакцию.

Смуглое лицо Мостана вытянулось в растерянности, брови поползли вверх. Расцепив пальцы, офицер потянулся к воротничку мундира, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу.

– Но… Как же так? Я офицер с минимальным боевым стажем. Как обучать вот это отребье, – последовал кивок в сторону окна, – даже не представляю. Когда я имел беседу с командором, он поставил четкую задачу: обеспечить охрану острова с суши. То есть я могу поставить за короткий срок караульную службу, что и сказал Эскобето. Мы пришли к согласию.

– Условия изменились, – я протарабанил пальцами по столу. – Поэтому я здесь. Да вы успокойтесь, майор. Вдох-выдох! Водички выпейте, наконец! Заниматься этими людьми буду я. Составим план, организуем ежедневные мероприятия. Тренировки, учебные бои и прочие прелести военного быта. Мы не будем делать из каторжан великих бойцов. Эскобето поставил четкую задачу: создать штурмовую группу. Все.

– Вы – бывший офицер? – просиял лицом майор Мостан.

– Я бы предпочел об этом не говорить, – смотрю в лицо бывшего коменданта. – Но опыт в специфических делах имеется. Если вам комфортно общаться с офицером – считайте меня таковым. Я согласен.

– Тогда с чего начнем? – майор отложил в сторону писанину.

– Сколько людей на данный момент в отряде?

– Было девяносто пять, – без запинки ответил Мостан. – Шесть человек пришлось отдать на склады, так как они совершенно не пригодны держать оружие. Совершенно тупые скоты. Еще четверо померли.

– От чего? – я вздернул брови.

– От железа, – хмыкнул офицер. – Свои же прирезали. То ли карточный долг не отдали, то ли повздорили между собой. Осталось восемьдесят пять человек. Я разделил их на две команды. Господа Ардио и Ансело – хорошие офицеры и знают, как разговаривать с этим отребьем.

– Ясно. Теперь по ежедневным проблемам: питание, проживание, лекарства, охрана, – я вздохнул. – Нужно с сегодняшнего дня лагерь оградить рвом и насыпью. Создадим хорошо охраняемую территорию, чтобы никто отсюда без спросу не убегал в поселок, и посторонние не проникали внутрь. Часть отряда пошлем в лес на заготовку жердей и бревен. Остальным выдаем лопаты, кирки.

– Вы хотите построить лагерь по подобию древних сиверйиских когорт, когда они продвигались в глубины Халь-Фаюма? – глаза майора заблестели. – Я читал в библиотеке офицерского училища о таких укреплениях в походных условиях. Полагаю, вы тоже знакомы с такими инженерными сооружениями…

– Не только знаком, но и применял на практике, – усмехнулся я, а картинки той жизни замелькали передо мной, услужливо предоставляя необходимую информацию. Да, в будущем майор Сиротин будет частенько заниматься обустройством таких лагерей, только с учетом современного ведения боевых действий. Почти вся южная провинция Сиверии будет пройдена его отрядом…

– А где, если не секрет?

– На Пакчете, – соврал я, уже зная, что комендант каторги никогда на острове не был.

– Отлично, – совсем взбодрился Мостан. – Тогда приступим? Что нужно от меня, господин Игнат?

– Как насчет питания? Хорошо ли снабжает Эскобето вас?

– Плохо, – покачал головой майор. – Денег почти не дает. То, что он выделил в самом начале нашего договора – заканчивается. Я не знаю, на какие первичные нужды их тратить. А нужно все! От теплых одеял до нормальной одежды! Они же все как оборванцы! Смотреть страшно!

– Через месяц мы оставим в лагере шесть десятков бойцов, которые выживут, – пообещал я. – Вот их и приоденем как нужно. А сейчас, господин майор, я хотел бы попросить вас встретиться с Эскобето и выбить продовольствие для лагеря. Начнем с питания. Голодное брюхо к учению глухо, знаете?

– Интересная сентенция, – хмыкнул Мостан, поднимаясь из-за стола. – Я сейчас же иду к командору. Кстати, покажу вам вашу комнату. Прошу в этот коридорчик. Со мной проживает женщина… Не жена, а кхм… Бывшая каторжанка. Она будет готовить для офицеров кушать. Так что столоваться будем здесь.

Майор показал мне небольшую каморку с грубовато сколоченным топчаном и застеленным соломенным матрацем. У меня мелькнула мысль переселиться к Хромому Заку, а точнее, под теплый бочок Элис. Там хотя бы мягкая и чистая постель, и женщина, готовая ублажать. Но во сколько все это благополучие выльется? Я и так уже на мели, а наш с Эскобето план и вовсе меня обезжирил. Откинув с сожалением великолепную идею, я с мысленным вздохом согласился на экономный вариант.

После небольшого осмотра и знакомства с Алианой – сожительницей майора, весьма энергичной и разбитной женщиной, не боявшейся жить среди опасного контингента – мы двинулись на плац, где по-прежнему оба моих друга гоняли употевших рекрутов.

Прекратив занятия, Мостан приказал построиться личному составу. Я покачал головой. Действительно, большая часть рекрутов была похожа на нищебродов. Рваные рубахи, куртки, штаны с заплатами; заляпанная грязью одежда, видать, не стиралась из опасения полностью развалиться. На ногах сплошное убожество. И как же я должен из такого ублюдочного воинства вылепить штурмовую бригаду? Да нас куры обсмеют, увидев подобное.

– Подравнялись, убогие! – рявкнул Ардио, часто подергивая плечом, что указывало на высокую степень раздражения. Он выхватил кортик и прошелся вдоль строя, чертя линию кончиком клинка. – Убрали свои пальцы за эту черту! Кто не способен, сразу скажите! Обрежу ровненько!

Рекруты заржали, несмотря на усталость, но выполнили приказ дона Ардио.

– Слушайте сюда, олухи! – рыкнул Мостан, заложив руки за спину, и шагнул вперед. – Вы здесь не для того, чтобы набивать брюхо и спать целыми днями! Командор Эскобето решил сделать из вас настоящих бойцов, поэтому с сегодняшнего дня мы меняем систему обучения!

По толпе пронесся ропот. Послышались выкрики, чтобы мы засунули себе в одно темное место эту систему обучения, потому как сначала нужно накормить людей нормальной едой, а не той жрачкой, от которой они скоро ноги протянут.

– Тихо, болваны! – Мостан выдержал паузу и рявкнул так, что птички с ярким оперением, сидевшие на щитах, вспорхнули в небо. – Вот этот человек становится моим заместителем, и именно он будет делать из вас мужиков! Хотите всю жизнь за собой каторжное прошлое тянуть? Пожалуйста! Вон там выход!

Рука офицера показала в сторону импровизированного шлагбаума, возле которого топталась парочка унылых типов, поставленных доном Ардио вместо покалеченным мною каторжан.

– Без дураков, начальник? – спросил кто-то осторожно.

– Валите, разрешаю, – прищурился Мостан и посмотрел на блеклое зимнее солнце. Потом достал из кармана мундира длинную серную спичку с черной головкой и залихватски чиркнул ею по каблуку сапога. Спичка вспыхнула и зачадила вонючим дымом. – Как только она догорит – ни одна сволочь отсюда и шагу не сделает. Сдохните здесь, но станете хорошими бойцами.

Строй дрогнул и едва не сломался. За черту шагнули трое. По их рожам я видел, что обладатели сих лучше будут грабить прохожих или перепивших пиратов, чем овладеть воинским искусством. Кстати, надо предупредить Эскобето, чтобы он побыстрее переправил этих экземпляров на дно бухты. Желательно, с камнем на шее.

Спичка догорела. Мехмен Мостан честно ждал до конца, не дрогнув ни единой мышцей лица, когда огонь облизал его пальцы. Больше никто не вышел, что меня очень удивило.

– Отлично, – хмыкнул офицер. – Впечатлен. Итак, господин Игнат, берите командование сбродом. Начиная с этого момента все подчиняются вам.

– Пишите завещание! – громко донеслось до меня. Голос-то знакомый.

– Кто там пищит? – я прошелся вдоль строя. – Призрак! Неужели ты еще жив?

– Как видишь, командир! – тот самый босяк, которого я проучил с помощью деревянного палаша несколько дней назад, выперся в первый ряд. – Я говорю, теперь нам всем хана наступила! У меня до сих пор ребра болят!

– Я предупреждал, – пожимаю плечами. – Дон Ансело, сколько в лагере топоров, лопат, кирок?

– Топоров пять штук, кирок нет. Лопаты есть, – призадумался Михель. – Не знаю, сколько. Но точно есть.

– Берите свой отряд и топайте к складу. Выделите несколько человек с топорами для заготовки жердей. Остальные будут носить их в лагерь. Пока на этом все.

– Сколько надо? – ничему не удивляясь, спросил дон Ансело.

– Как можно больше. Отряд дона Ардио идет к причалу, – продолжил я раздавать распоряжения. – Ко второму пакгаузу. Там, я знаю, хранится шанцевый инструмент. Скажете, по приказу Эскобето нужно выдать все, что имеется в наличии. Пилы, ломы, лопаты, топоры. Потом обратно со всем богатством. А я навещу командора, вытрясу из него поставку нормального продовольствия. Вечером кашу с мясом жрать будем.

Народ оживился и не так остро реагировал на странности, начавшиеся с моим приходом. Я же развил серьезную деятельность. Нельзя создать с нуля боевой отряд из людей, едва ноги волочащих после каторги и носящих обноски. В первую очередь нужно накормить, вымыть и приодеть этих босяков. И только потом требовать что-то. Иначе всех офицеров перережут в одну прекрасную ночь.

Эскобето едва не впал в состояние столбняка. Он долго смотрел в список вещей, которые нужны для отряда штурмовиков. Потом почесал затылок и взялся за рукоять ножа, висевшего на его широком поясном ремне.

– Тебя проще убить сразу, Игнат, – угрожающе проговорил командор. – Ты что задумал? Еще пару склянок назад ты пробкой вылетел с «Ласки», а теперь пытаешься разорить меня?

– Иначе ничего не получится, – пояснил я свои требования. – Вольные братья хорошо питаются, в рейде тоже не голодают. А бывших каторжан заставляешь копаться в земле и искать корешки подобно голодным свиньям, чтобы можно хоть что-то кинуть в котел.

– Идем к Белли, – решительно сказал Эскобето и вышел из кабака, где он в одиночестве уничтожал яичницу с беконом.

Белли – казначей флотилии. Весьма жутковатого вида мужичок, который смотрит на тебя не мигая, словно завораживая глубоким черным цветом радужки. Выслушав мою просьбу, казначей достал откуда-то древние счеты и увлеченно застучал костяшками, что-то бормоча под нос.

– Чтобы обеспечить дополнительным питанием и одеждой эту орду, нужно не меньше сорока золотых, – наконец, закончив подсчеты, сказал Белли, подняв продолговатую, словно сплющенную неведомой силой, голову.

– Не понял, дружище! – удивление Эскобето было не наигранным. – Ты заодно с Игнатом? Тебя тоже прибить? Вы же нагло в карман лезете!

– Разве у тебя закончились призовые от моей победы? – я сделал оскорбленное лицо, не обращая внимания на злого командора. Приятно видеть, как пыхтит Эскобето.

– Игнат, кстати, прав, – встал на мою сторону Белли. – Если хочешь осуществить свои планы – нужно прилично раскошелиться. Сорок золотых – это лишь стоимость самого необходимого. Еще порядка полсотни риалов на кока, лекаря, кузнеца, шорника. А жалование платить собираешься? Рекрутам иногда и развеяться нужно. На выпивку и баб. Иначе получишь бунт.

– Ядрами закидаю! – рявкнул расстроенный Эскобето. – С пылью смешаю! Сил хватит!

Я ухмыльнулся. Кажется, Белли был в курсе желаний командора, поэтому и не удивился моим просьбам. Конечно, сорок риалов – сумма небольшая для великих дел, но и этого достаточно при должной экономии. Казначей не дурак, на таких должностях ласковых собачек не держат. Здесь псы с острыми клыками нужны. Однако про тыловое обеспечение Белли не забыл!

– Чего ржешь? – Эскобето пришел в себя. – Чтоб вас кракен проглотил с вашим дерьмом! Что еще хочешь?

– Я послал людей на пристань, чтобы вскрыть склад с инструментом, – признался я. – Там же у тебя Лунь следит за хозяйством?

– Да я же вас всех…, – засопел командор, теперь понимая, в какую клоаку погрузился. Из его поведения я сделал вывод, что Эскобето, пусть и бывший дворянин-офицер, не имеет армейского опыта. Командовать и подчинять у него получается, а вот в остальном – сплошная печаль. Даже Белли гораздо быстрее сообразил. – Там сейчас такой бардак начнется! Поубивают друг друга!

– Они действуют от твоего имени, как я посоветовал. Луня я знаю. Старик не станет геройствовать. Просто откроет склад, а потом придет жаловаться. Так что будь в курсе.

Я невинно поглядел на багрового Эскобето.

– Игнат, – задушевно сказал командор, немного придя в себя. – Если через полгода ты не сделаешь то, что хочу видеть – при всех вольных братьях утоплю тебя в бухте. Клянусь, я не шучу.

– Командор не шутит, – подтвердил Белли, с щелчком сгоняя костяшки в одну сторону. – Игнат тоже не шутит. Интересная коллизия вырисовывается.

Примечание:

[1] Примерно 136 литров.