Текст книги "Вольное братство (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Вы – комендант крепости? – спросил он

– Так точно. Майор Мехмен Мостан, – ответил офицер. – За себя не прошу. Но оставьте в живых солдат.

– Дайте приказ своим подчиненным сложить оружие, – Дикий Кот не стал долго думать. – Абсолютно всем. Прикажите открыть ворота тюрьмы и освободить всех каторжников. Надеюсь, вы понимаете, что шутить не стоит. Если мы увидим, что ваши люди попытаются сопротивляться или обмануть – не обессудьте. Офицеры должны отойти в сторону.

– Я все понял, – кивнул майор и с решительным видом зашагал к кованым воротам, ведущим в каторжный двор.

Налет на Салангар завершился. Насытившийся кровью, новыми рекрутами и рабами, пиратский флот отвалил от разоренного острова и направился на архипелаг Керми. Командоры торопились спрятаться в своих норах до наступления зимних штормов, которые уже угадывались в тяжелых и мрачных темно-лиловых тучах, ползущих с востока. У нас было несколько месяцев относительного безделья, которое я и Рич хотели использовать максимально полно. Да и лорд Келсей заждался от нас хоть каких-то первых результатов.

Часть вторая: Штурмовики архипелага

Глава 1. Будни разведчика

– Ты хотел посмотреть на остров Магов? – Малыш, едва заметно покачиваясь, держал в руках бутылку из темно-зеленого стекла, и судя по звукам, доносящимся из нее, уже уполовиненную.

– И сейчас не откажусь, – сидя на деревянном крыльце казармы, в которой жил экипаж «Ласки», я грелся на зимнем солнышке, в кои веки почтившим своим присутствием нахохлившуюся от резких и холодных ветров Инсильваду.

– Тогда чего сидишь? – абордажник тихо икнул. – Пошли. Я с парнями договорился. Они как раз туда собрались везти товары на барке: продовольствие, одежду, зерно, выпивку…

– Чародеи пьют? – притворно изумился я.

– Еще как! – захохотал Малыш. – Хлещут почище нашего Пенька! Что им еще остается делать, когда никого не пускают жить на острова!

– Погнали! – я вскочил на ноги, нырнул в казарму и предупредил парней, играющих в кости, что на пару дней исчезаю с острова.

– Что сказать Свейни? – поинтересовался Крест, посасывая трубку, отчего густой табачный дым окутывал склонившихся над столом пиратов.

– Скажи, что к любовнице под бочок решил пристроиться.

– Ого! С кортиком и пистолетом за пазухой? – оскалился в улыбке Пестрый. – Опасная, видать, штучка – твоя любовница!

– Не советую к ней лезть, – отпарировал я шутку и махнув рукой на прощание, выскочил к терпеливо ждущему меня Малышу.

Здоровяк к тому времени, прислонившись к стене, допивал штоф. Пришлось его слегка пнуть, чтобы совсем не потерял возможность двигаться. И мы потопали к причалу. Едва успели сесть на отходящую шлюпку, выслушав от матросов соленые эпитеты, самые приятные из которых были «крабьи выползки» и «медузы тихоходные». В общем, пока добирались до корабля, узнали о себе много интересного.

Шкипером торгового трехмачтового барка был Костыль – высоченный и худющий мужик лет сорока, высохший настолько, что казался похож на вяленого полосатика, которого вылавливали в островных проливах в период штормов. Эта некрупная рыбка заходила туда огромными косяками, где благополучно попадала в сети, а потом и на стол любителям пикантной закуски с аксумским перцем.

– Долго вас ждать? – рявкнул Костыль, увидев нас, карабкающихся по штормтрапу на борт. – Еще бы два удара сердца – я бы поднял якорь! Эй, парни! Стоять! А где договоренное?

– Игнат! Дай ему пять золотых! – икнул Малыш, расплывшись в улыбке. Стараясь не покачиваться, он облокотился на мое плечо.

– С какого перепугу? – возмутился я нахальством приятеля. – Ты меня не ставил в известность! Так что отвали!

И сбросил его тяжелую руку с плеча.

– Забыл, извини. Костыль – чтоб ему якорь в зад и сапогом утрамбовать, когда обратно полезет! – забесплатно никого не перевозит.

– Ты мне будешь должен, – предупредил я хитрюгу Малыша при важном свидетеле – шкипере барка «Ястреб», и вложил блестящие кругляши в мозолистую руку Костыля.

Тот с довольным видом кивнул и сказал:

– До острова Магов доберемся к завтрашнему утру. Надо еще на Рачий заглянуть, скинуть пару ящиков для «Хитрой русалки». Дружище Таллис просил…

– Хозяин таверны? – догадался я, вспомнив бородача.

– Он самый, – хмыкнул шкипер.

– А я думал, что выпивка для магов, – простодушно признался я.

Костыль захохотал и хлопнул меня по спине. Отсмеявшись, дал указание:

– Переночуете на палубе. Трюмы забиты товаром. У меня всего два кубрика. В одном живут матросы, в другом рабы-грузчики. Вы уже, извиняйте, вольные братья. Я могу дать вам теплые одеяла. Не замерзнете.

В общем, обычная картина на судне, отправляющемся в коммерческий рейс. Барк поднял якорь, и распустив паруса, медленно маневрировал в бухте, чтобы выйти на открытую воду. Потом мы обогнули Инсильваду и вошли в пролив между безымянными островками, на которых, кроме чаек, чибисов и особенно жирных бакланов никто селиться не собирался. Скалистые клочки суши, не интересны для глаза, но вполне надежно защищающие от сырых и пронзительных ветров. Кстати, вон на той скале можно устроить наблюдательный пункт. Оттуда хорошо просматривается горизонт. А то господа фрайманы ведут себя очень беспечно. Внедрившись в эту систему, я вдруг осознал, насколько хрупка кажущаяся мощь пиратской республики. Постоянные раздраи, споры, дележ добытого… Почему имперский флот не может разом покончить с вольницей?

Вспомнилось, как делили освобожденных каторжан по флотилиям. В первую очередь, как ни странно, отбирали мастеровых, кто мог работать руками. Таковых набралось не больше полусотни. Каменщики, огранщики, кузнецы, бондари – все они махом разошлись между командорами. А вот «мясо» охотнее всего брали Китолов, Лихой Плясун, Зубастик и Гасила. Эскобето, поморщившись, взял человек сто, кажется, и приказал донам Ардио и Ансело взять на себя заботу о муштровке специфического контингента.

Честно, я не завидовал друзьям. Самые настоящие отбросы общества: убийцы, воры, насильники, дезертиры – они были призваны стать усилением на наших кораблях. Абордажники, штурмовики, головорезы, вот их предназначение. И Леону, и Михелю придется попотеть, чтобы вылепить из уродов что-то путное, чья доля – сдохнуть в первой же горячей сшибке.

Плавание протекало довольно спокойно. Костыль, как только барк вошел в спокойные воды многочисленных проливов, дал указание боцману – широченному, ничем не уступающему комплекцией Малышу мужчине – закурил пахитосу и пошел к нам поговорить. К тому времени мой приятель очухался от винных паров и сидел на каком-то ящике, полируя лезвие палаша.

– Могу посоветовать, где по сходной цене приобрести защитные амулеты, – негромко сказал Костыль. – Обычно на остров Магов никто по своей воле не ходит, все предпочитают покупать артефакты через лавки торговцев. Вас зачем-то потянуло туда…

– Значит, надо, – лениво ответил Малыш, не привыкший рассусоливать. – Хотим по дешевке скупить амулеты, а потом продавать братьям перед выходом в море. Знаешь, как хватать будут?

– Я тебя, Малыш, знаю лет шесть, – задумчиво запыхтел пахитосой шкипер. – За все это время ты ни разу палец о палец не ударил, чтобы в торговлю податься. Как был «мясом», так им и остался до сих пор. И вдруг воспылал любовью к торгашам. Пояснил бы…

– А меня друг надоумил, – Малыш хитро перекинул на меня интерес Костыля. – У него мечта: дом построить, красотку какую-нибудь завести, жить как фрайманы.

– Хм, похвальное желание, – нисколько не удивился шкипер, но поглядел на меня куда как внимательнее, чем в первый раз. Можно подумать, оценивал мои перспективы! – Я тоже начинал с мелочей. А теперь свой корабль имею, мотаюсь между островами. Моего «Ястреба» знают даже на острове Старцев. Вот где надо поселяться, братья! Мечта, а не жизнь!

– Чтобы там жить, нужно пройти путь от обычного матроса до командора., – заметил Малыш, привалившись к борту спиной. – А это дано не каждому. Многие сдохнут, даже не успев понять, где сглупили.

Гляжу, он дремать собрался. Глаза закатил, улыбается теплому солнцу, пробивающемуся через полотно парусов. Шкипер докурил пахитосу и выбросил окурок за борт. Кивнул мне на прощание и пошел по своим делам, раздавая по ходу указания.

«Ястреб» неторопливо полз между островками, изредка выскакивая на открытое место, отчего волны тут же начинали бить в борт, усиливая качку. Умело меняя галсы, рулевой под надзором Костыля заходил в очередной пролив, и вновь наступала блаженная тишина, нарушаемая скрипом такелажа, хлопаньем парусов, беззлобной руганью боцмана. Ага, вот и знакомые места показались. Мы вышли на траверс острова Рачий. Я с любопытством ждал, когда же откроется вид на одинокую «Тиру», но бухта оказалась пустой. На берег изредка накатывались волны, выбрасывая пучки водорослей и еще какой-то хлам. И Слюнька на берегу не бегал, вопя от счастья.

Обогнув остров с закатной стороны, барк прошел вдоль береговой линии, где я еще не бывал. Показался мысок, за которым раскинулась бухта со стоящими на рейде кораблями Лихого Плясуна. С большим облегчением увидел «Тиру». Значит, девушка на месте, никуда не делась. Сколько я уже ее не видел? Мысленно подсчитал. Выходит, месяца два уже прошло.

Прибытие «Ястреба» вызвало оживление на пирсах. Спустив паруса и бросив якорь неподалеку от берега, барк стал ждать, когда к борту подгонят плоскодонные широкие грузоперевозчики, как я их про себя назвал. Они были похожи на плоты с высокими бортами, в которых виднелись прорези для весел. Конечно же, гребцами были рабы.

От берега отчалили сразу два перевозчика. Лихо подгребая к барку, они словно наперегонки стремились первым достигнуть цели. На корабле тоже засуетились. Заскрипели тали, поворотные механизмы. Массивный ворот с толстенными веревками, нависший над трюмом, медленно закрутили четверо рабов. Разгрузка товара пошла.

– Сколько будем стоять? – поинтересовался я.

– До утра, – хмыкнул Костыль. – Можете на берег сойти, только не увлекайтесь. Если надумаешь ночевать в таверне – утром будь на причале. Прошляпите отход – ждать не буду.

– Поэтому деньги вперед взял?

– Догадливый, – шкипер пихнул ногой разоспавшегося Малыша. – Вставай, мечтатель! На берег сойдешь или здесь останешься? Тогда к другому борту отчаливай, не мешай людям работать.

Я пожалел, что Рика не нашел на берегу, а то его бы взял, чем Малыша, которому только дорваться до выпивки и баб. Пусть лучше спит, чем хвостом за мной таскается. К моему облегчение напарник отказался сходить на берег, но пригрозил, что позже обязательно наведается в «Хитрую Русалку».

Тем временем первый перевозчик подошел к борту корабля, а я вместе с парой незнакомых мне пассажиров сел в шлюпку, которая и перевезла меня на знакомый берег. Зайти, что ли, в таверну, поприветствовать Таллиса? Подумав, отказался от этой затеи. Мне показалось интересным просто побродить по городку, раскинувшемуся вдоль бухты и уходящему одним концом вглубь острова. Давно заметил, что поселения растут только в тех местах, где присутствует власть в лице фрайманов. Вот, к примеру, на Инсильваде заправляет Эскобето, так остров довольно оживлен, торговля процветает. На Рачьем – Лихой Плясун. И снова вижу оживленные улицы, полные народу. Конечно, основными жителями были пираты, но хватало и женщин, и детей. И это не считая рабов, выполняющих здесь большую часть работы.

В пиратском братстве, как я заметил, хватало людей с разным цветом кожи. Навстречу мне попадались аксумцы с темно-золотистой и черной кожей, в зависимости от того места, где они родились; несколько раз мелькнули лица халь-фаюмцев с узкими скулами, грязно-песочной кожей и с разнообразными прическами на головах. Ну, а дарсийцев и сиверийцев вообще не отличить, хоть и проживали они на разных континентах.

Рабов, мелькающих среди вольных горожан, было немного, и все они носили на шее кожаный ремешок с вставленным в него черным камешком, обычным морским окатышем. Он был сродни магическому амулету, не позволявшему рабу снять неудобный аксессуар. А если бы такое случилось, то неминуемо следовала расплата. Раба просто парализовало на несколько часов, за которое беглеца можно запросто разыскать (если он пробовал сбежать) и наказать. Так что здесь никто после нескольких подобных случаев не экспериментировал со снятием артефакта.

Я покинул оживленную пристань и направился по одной из улиц к главной площади, на которой постоянно шел торг. Именно туда стекались все ручейки, начинавшиеся на берегу моря. «Хитрая Русалка» осталась по правую сторону от меня, а вскоре исчезла из виду, скрытая другими домами, которые строились здесь преимущественно из камня, добываемого с близлежащих скалистых необитаемых островов. Ломаный камень перевозили на баржах, цепляемых к грузовому баркасу, сваливали на берегу, откуда строители перевозили их дальше.

Камень был светло-серого цвета, отчего и здания были как под копирку, только крыши – из ценного здесь дерева, выкрашенные разноцветной краской. Получилось довольно симпатично. Лихой Плясун запретил массово вырубать лес, опасаясь, что такими темпами его выведут под корень. Правильное решение. Остров небольшой, а густая растительность хорошо помогает скрывать лишнее от любопытных глаз.

Ближе к площади потянулись лавки с разнообразными товарами, начиная от скобяных изделий и заканчивая магическими амулетами. Вот к одной из лавок я и направился.

Хозяин всего богатства, разложенного на дощатом длинном столе возле маленькой хибары, оказался аксумцем, вальяжным толстеньким мужичком в темно-коричневом кафтане, не сходящимся на животе. Пуговицы из драгоценных камней, а скорее – из подделок – поблескивали всеми цветами радуги. Переплетя пальцы рук между собой, аксумец добродушно посматривал на меня, пока я тщательно знакомился с ассортиментом.

– Амулеты все надежные, господин, – наконец, прервав молчание, произнес продавец. – Вот эти, из черного опала, предназначены для формирования невидимости, достаточно только крепко сжать в руке. Эти, из зеленого хризолита, способствуют остановке крови из артерий. Очень сильное магическое влияние на рану. Если нужен амулет для защиты от острых предметов, то пожалуйста – турмалин.

– Неужели каждый камень предназначен только для определенной задачи? – я перебирал в руках яркие камни, отшлифованные или специально оставленные грубыми, какими их извлекли из горной породы. Единственное, что их объединяло – шнурок, продетый через аккуратно высверленное отверстие.

– Не обязательно, – аксумец улыбнулся, обнажив маленькие, похожие на мелкую пилку, зубы. – Какой в наличии камень есть, его и используют. Конечно, совершенно уникальные камни идут в обработку лишь для коронованных особ, султанов, шахов. Поэтому среди амулетов нет рубинов, сапфиров, изумрудов. Вам, господин, что-то конкретное нужно, или пока прицениваетесь?

– Сколько стоит каждый камень?

– Цена зависит от магической силы, закачанной в камень, – деловито пояснил аксумец. – Самые дешевые – два золотых риала.

– Если я возьму амулет на скрытность и на защиту от острого оружия – сколько с меня?

Продавец провел мясистой ладонью по разложенным камням, что-то для себя отмечая, потом кивнул и поднял два камешка на шнурке.

– Девять риалов, господин.

– Опал битый, – я ткнул пальцев в щербинку, замеченную на черном боку камня. – Вдруг вы мне даете испорченный амулет, и в самый ответственный момент он не защитит меня? Рискованно. Шесть золотых.

– Как можно, господин, – улыбнулся аксумец. – В каждый камень вложена энергия чародея, его сила и искусство. Творец дает гарантии. Восемь.

– Но вы же не маг?

– Нет, увы мне! Не дано Всевышним такого счастья, – развел руками торгаш.

– Семь.

– Семь и половину риала, можно мелкой монетой. Иначе я начну торговать себе в убыток.

– По рукам, – поняв, что мы достигли компромисса, и аксумец не пойдет на дальнейшие уступки, я отцепил от пояса мешочек с деньгами, отсчитал положенную сумму, а медью досыпал из кармана. Краем глаза успел увидеть заинтересованную чумазую рожу какого-то подростка, так и шныряющего взглядом по рукам покупателей. Уверен, мою мошну он срисовал довольно быстро. Ага, буду держать ушки на макушке.

Риалы переместились в ладонь торговца, а оттуда – в расшитый бисером кошель, крепившийся на прочном кожаном поясе, обхватывавшем солидное брюхо. Я же стал обладателем двух амулетов, которые незамедлительно повесил себе на шею. Мы вежливо раскланялись друг с другом, и я продолжил путь.

Площадь уже была недалеко, судя по возросшему людскому гомону, в который вплетались крики животных: блеяние, кудахтанье, гоготание. Здесь, на архипелаге, чуть ли не на каждом острове были свои предпочтения в разведении живности. Где-то держали коров, кто-то разводил свиней или коз. На Павлиньем острове держали куриц и гусей, а не павлинов, как можно было сначала подумать, ориентируясь на название. Люди активно обменивались животными, продавали или покупали их.

Словно невзначай я повернул голову, проходя мимо харчевни, откуда доносились запахи жареного и пряного, отчего живот свело в легкой судороге. И тут мой взгляд снова выцепил того самого хмыря, ошивавшегося возле прилавка с амулетами. Все, теперь меня ведут до какой-то точки, где будут грабить. Вот идиоты. Видят же, что я не морской баклан, а вполне себе серьезный вольный брат. Хотя… Недооценивать ворюг на архипелаге не стоит.

Рукой автоматически провел по поясу, фиксируя наличие кошелька, ножа и кортика. Подумав, отцепил драгоценный мешочек с риалами и забросил за пазуху. Так надежнее, если придется сцепиться с ворюгами.

Площадь города представляла собой вытоптанную поляну, на которой расположились легкие открытые прилавки со всякой всячиной. Чуть подальше сооружен загон с животными, откуда, собственно, и доносился шум и бьющее по ноздрям амбре. Было несколько шатров, в которых продавались не какие-нибудь безделушки, а ткани, оружие, драгоценные вещи. Возле каждого шатра топтались по одному-двое охранников, вооруженных разнообразным железом, чтобы отпугивать зевак и откровенных проходимцев. У одного верзилы я заметил огромный топор на массивной, отполированной долгим пользованием ручке. Да и само лезвие угрожающе блестело на солнце, отбрасывая «зайчики» на проходящих мимо людей.

не сделал, даже предлагал к нему перейти на корабль. Зачем буду цапаться с ним? Для Элис? Так не принято шлюхам преподносить подарки.

Незаметно я влился в людской ручеек, перетекающий от одного прилавка к другому, зорко поглядывая по сторонам. Шустрых ребят здесь хватало. Глядя на такое столпотворение, я стал задаваться вопросом: если помимо рабов здесь есть свободные островитяне, откуда они взялись? Кто все эти женщины в скромных одеждах, мужчины без оружия, подростки, старики? Парней с пиратских судов здесь тоже хватало. Их можно по смертоносному железу определить сразу. Обвешаны как новогодние елки. Но гражданские откуда взялись? Перебрались с материков? Бежали от худшей доли в неизвестность?

Насмотревшись на людскую толкучку, я стал пробираться обратно, намереваясь зайти в харчевню и плотно пообедать. И не сразу понял, что легкое касание чьей-то руки к поясу было не случайным. Но уже второе движение, только с другой стороны, не проворонил. Цапнул тонкие пальцы и сжал в кулак, да так, что косточки захрустели.

Рядом со мной болезненно вскрикнули. Ну, точно! Тот самый прохиндей, который крутился возле прилавка с амулетами. Худощавый, остроносый, с тонкими нервными губами, лицо как у крысеныша. Рубашка грязная настолько, что не видно, какого она цвета, штаны местами уже прохудились, а на ногах легкие плетеные сандалии из местной гибкой лозы. Ее здесь на острове хватает.

– Тебе не говорили, что по чужим карманам лазать нельзя? – я миролюбиво посмотрел на шныря. Бить его не собирался. Кошель спокойно лежал за пазухой, а из оружия ничего не пропало.

– Пусти, дядя! – пару раз дернулся подросток, но сразу понял, что никто его не слушает. Вокруг стала собираться толпа. Женский голос потребовал от меня не мучить ребенка. Какой-то мужик с ленцой посоветовал отрубить руку вору и не париться. На него тут же возмущенно накинулись две старухи с корзинами. Видимо, до сих пор пребывают в розовых мечтах, как все здесь замечательно?

– Да какой вор? – заныл пацан. – Я случайно наткнулся, честно!

– Пошли со мной, – мне пришла в голову простая мысль накормить оборвыша. По глазам вижу, что уже пару дней точно не ел. Лихорадочный блеск зрачков, руки дрожат.

– Куда? – уперся ногами в землю пойманный мною вор. – Люди! Спасите! Убивают!

– Да заткнись ты! – я дал подзатыльник орущему пацану, чтобы не баламутил людей. Сейчас еще стражи мне не хватало для полного счастья. – Жрать хочешь?

Рев сразу же прекратился. Пацан, видать, разглядел во мне доброго мецената, и сразу закивал в согласии, отчего грязные патлы разлетелись по плечам. Я легонько подтолкнул его в спину.

– Топай к харчевне, – приказал я, и сощурившись, поглядел на толпу, которая стала рассасываться, не получив своего бесплатного представления. Но меня не эти горлопаны и любители халявы интересовали, а другие люди, которые заставили мальчишку как следует меня прощупать. Но, как ни старался, заметить странности не смог. Или хорошо прятались, или оборвыш в самом деле в одиночку промышляет.

Войдя в харчевню, я почувствовал, как мой живот довольно заурчал в предвкушении пиршества. А пацан так и вовсе сомлел. Того гляди – грохнется на пол.

Я вцепился в его одежду и подмигнул шагнувшего ко мне вышибалу с пудовыми кулаками. Чем их здесь кормят? Жуткие личности, от которых сразу хочется убежать подальше.

– Все в порядке? – пробасил вышибала, подтягивая пояс, на котором висел мясницкий тесак.

– Без проблем, – кивнул я. – Смотрю, у вас сегодня жаркое из молодого кабанчика?

– Хы! – ухмыльнулся мужик. – А что ты этого шибздика за шкирку держишь? Украл чего? Это же Босяк! Его здесь все торговцы знают. Опять карманы вольных братьев очищаешь? А ну, признавайся!

Вышибала занес руку, но я не дал ему изгаляться над сжавшимся Босяком.

– Тихо, приятель! Сам с ним разберусь, – предупредил я. – Ты лучше позови хозяина заказ принять.

– Смотри за ним, – хмыкнул вышибала. – Останешься без денег.

– Не твоя забота.

Я уже присмотрелся в слабой полутьме и показал Босяку направление, куда следует двигаться. В дальнем углу оставался незанятый стол, вот за него мы и сели. Радовало, что никто особо не пялился в нашу сторону. Сидят себе чинно, пиво или вино хлещут. Тут же подошел малорослый, но весьма упитанный дядька, вытирая руки тряпкой.

– Приветствую в моем заведении, – оценивающе глядя на меня, произнес он. Затем перевел взгляд на замершего Босяка. – Чего изволите, благородный корсар, имени вашего не знаю?

– Давай мяса побольше, овощей, сыра, вина и хлеба, – перечислил я стандартный набор, зная, что в таких местах вряд ли можно попробовать что-то из ресторанного меню. – Мальчишке пива принеси. Рано ему вино хлебать.

– Как скажете, – бесстрастно сказал харчевник и отошел.

– Ладно, пока нам жратву готовят, расскажи о себе, – я сделал вид, что недоволен произошедшим. Пацан шмыгнул носом, провел по нему рукавом.

– А чего рассказывать?

– Какого черта за мной увиваешься целых две склянки? Я тебя срисовал еще на подходе к рынку, – для устрашения пришлось пристукнуть кулаками по столу. – Думаешь обчистить мои карманы с помощью дружков?

– Каких дружков? – выпучил на меня глаза Босяк. – Я один здесь кошели срезаю. Чего ты сразу?

– Дураков в другом месте можешь облапошивать, – усмехаюсь я. – В таком хлебном месте тебе не дадут одному мышковать. Сразу к ответу призовут. Или нож под ребро сунут, или в море утопят. Благо, оно рядом. Кто здесь смотрит за порядком? Только не говори, что не знаешь.

– Почему не знаю? Знаю, – Босяк снова шмыгнул. – Иган за всем приглядывает. Он здесь старший, вроде командора.

– Какой командор? – я скривился. – Крыса сухопутная он, а не командор! Не имеет права называться так.

К нашему столу подошел один из работников харчевни с подносом, на котором лежало все, что я заказал. Особенно меня обрадовало мясо, сочащееся жирком.

– Давай, ставь быстрее! – я потер руки. – А где вино?

– Сейчас принесу, – флегматично ответил худой как смерть парень, резко контрастирующий со своим хозяином. – Руки заняты были.

Пока «гарсон» ходил за выпивкой, я подвинул деревянную доску, служившую здесь своеобразным подносом, достал нож и располосовал мясо на несколько кусков. Посмотрел на Босяка, голодными глазами впившегося в яства, которые видел годом да родом, если вообще видел, подозреваю. Только потянулся к пресной лепешке, как получил по рукам.

– Сиди смирно, – предупредил я. – Где искать Игана? Скажешь – накормлю.

Пацан сглотнул слюну. С интересом жду, когда тот расколется. В принципе, я ничего запретного не спросил. Надо будет, у других узнаю. По имени легко найти будет. Правда, я пока не определился, что мне делать с этим «королем воров», а на будущее информация пригодится.

– Он на причале сейчас толчется. Там «Ястреб» подошел с грузом, – неохотно проговорил Босяк. – Присматривает, чего бы стырить.

– Ладно, ешь, – разрешил я, и мальчишка голодным коршуном налетел на мясо и хлеб.

Вовремя подоспело вино и пиво. Ну, не воду же давать своему пленнику! Пиво здесь не такое забористое, так себе, слабенькое. Вино тоже разбавили, чую. Налил себе из кувшина в кружку, тут же уполовинил и приступил к еде. А то прощелкаю клювом, Босяк все сметет. Вон как челюстями работает!

Я уже спокойно попивал винцо, когда к столу подвалил какой-то неприятный тип с косым шрамом на левой стороне лица. От этой раны глаз теперь смотрел криво. Пошатываясь, он ткнул пальцем в Босяка:

– Брат! Ты кого кормишь? Он же крыса поганая, у Игана подметкой служит! Давай мы его вздернем на рее!

– Исчезни отсюда, – спокойно ответил я, заметив, как Босяк съежился, но все равно торопливо доедал последний кусок мяса, невзирая на опасность для себя. – Тебя не спросили.

– Защищаешь его, что ли? – изумился калеченый. – Ну… Ты откуда сам? Что-то я тебя не видел здесь ни разу. Кто таков?

– В гости приехал, – не глядя на пошатывающегося пирата, я ощутил, как меняется настроение в харчевне. Многие из сидевших здесь были или друзьями этого говоруна, или из флотилии Рачьего острова. – К Лихому Плясуну. Знаешь такого?

– Подожди, подожди! – заревел чей-то голос, и к нашему столу подгреб тяжелой шатающейся походкой еще один пират в распахнутой куртке из темно-серого сукна. В его неопрятной бороде застряли крошки мяса, темно-красная косынка на шее съехала куда-то вбок. Черная беретка натянута чуть ли не до ушей, словно моряк находился на палубе во время шторма, боясь потерять головной убор.

Сам он не вызывал во мне чувства тревоги. Обычный морской бандит, жилистый, худощавый, с обветренным лицом. Глаза цепкие, внимательные, впрочем, как и всех, кто привык ходить со смертью в обнимку.

Оттолкнув своего приятеля, пират уперся кулаками в столешницу и наклонился вперед, едва не падая.

– Да я тебя знаю, клянусь кракеном! Ты же Игнат? С Инсильвады! Да я же благодаря тебе десять риалов выиграл! Здорово ты тогда Мурену приласкал! Выпьем?

Он завалился на лавку, отпихивая Босяка в самый дальний угол и без спросу разлил из кувшина вино по кружкам. Для себя мужик взял посудину пацана. Потом посмотрел на спутника со шрамом и жестом показал, чтобы тот ушел, сгинул и не отсвечивал.

Мы выпили.

– Меня зовут Локк Счастливчик, – прорычал пират, – можно просто: Локк. Хожу на «Тире» старшим бригадным абордажником. Шкипер на тебя слегка зол за проигрыш, до сих пор шипит, но хочет видеть в своем экипаже. Ты, часом, не к нам пятки намазал?

– Нет, – отрицательно мотаю головой и снова наливаю вино в кружку Локка. Все, кончилось. Делаю знак хозяину за стойкой, поднимая кувшин над головой и щелкая пальцем по глиняному боку посудины. – Проездом. Видел, «Ястреб» подошел? Вот на нем и пришел. До утра все равно делать нечего.

– Куда направляешься? – как бы ненароком спросил Локк.

– Решил осмотреться, – не открывая основной цели плавания, отвечаю я. – Я на Керми новичок, а на якоре зимой сидеть – дело тухлое. Вот и путешествую вместе с торгашами.

– Ха-ха! Странный ты, Игнат! Недаром о тебе слушки ползут: самого Эскобето приворожил, в фаворе у него ходишь…

– Я не девка, чтобы привораживать, – делаю вид, что обиделся. – Сам выбиваюсь в люди. Скажи: ты всех вольных братьев во флотилии Плясуна знаешь?

– Найти кого хочешь? – Локк жадно смотрит на новый кувшин, принесенный работником. Я не разочаровываю его и щедро наливаю в кружку. Босяк сидит тихо, но по моим ощущениям, собирается свалить от нас, когда мы напьемся. Погрозил ему кулаком, чтобы прижал зад и не дергался.

– Знаешь таких Габри и Шура?

– Подпевалы Плясуна, – осклабился Локк. – А еще – исполнители его воли. На кого пальцем покажет, того эти парни надежно хоронят.

Вот как. Что ж, я предполагал такую версию, когда меня по голове стукнули. Плясун почему-то обеспокоился появлением у Эскобето новичка вместо Брадура, и решил вывести из строя надежным методом. Убивать приказа, скорее всего, не было. Расчет строился на запугивании. В результате Плясун оказался в проигравших, вот и ищет момент, какую бы свинью подложить моему командору. Недаром завел разговор о переходе на его корабль.

– Где их можно найти? На «Тире»?

– Нет их там, – замотал головой Локк. – Они на «Черной Розе» ходят. Это шхуна шкипера Хольди. Второй по значимости экипаж в отряде Плясуна. А зачем тебе Шур? Габри-то подпевала, задира. А вот Шур во всех делах головой думает, а не жопой. Насолили тебе чем-то?

– Хотел привет передать, – увильнул я от прямого ответа. Каким-бы рубахой-парнем не был Локк, но он служил Плясуну, как и Шур со своими ублюдками. Зачем мне делиться своими секретами? Прирежут в укромном местечке, коих здесь хватает, и никто не узнает, куда канул Игнат. – Ладно, мне пора на «Ястреб» возвращаться. Эй, мелкий! Ты уснул, что ли?

Босяк и в самом деле прикорнул в темном уголке, пока я с Локком распивал второй кувшин. Сытая пища и тепло разморили пацана. Недоуменно подняв голову, он с удивлением посмотрел на нас, как будто не понимал, что вообще здесь происходит. Пальцы пирата вцепились в воротник рубахи Босяка и выдернули его из-за стола.

– Двигай давай! – рыкнул он. – Эй, Игнат, что будешь делать с этим воришкой? Я бы его определил на борт гальюны чистить. Или «пороховой обезьяной», а?! Все бы при деле был!

– Сам разберусь, – я попрощался с бородачом и вышел на свежий воздух вместе с Босяком, которого крепко держал за шкирку. А самого слегка покачивало. Все-таки вино оказалось коварным, хоть и слабеньким. Черт, мне сейчас по-хорошему лучше вернуться на корабль, иначе огребу неприятности. Все-таки в логове Плясуна нахожусь.