Текст книги "Позывной «Минус» (СИ)"

Автор книги: Валерий Камнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

Глава 16

За обедом Либа развеселилась. Они были втроём и в огромной столовой её голос разносился эхом. Минус глядел на неё, улыбаясь. Сейчас он чувствовал себя хорошо, ведь общаясь с этими людьми почти не нужно было следить за разговором. Внезапно, старик произнёс:

– Я бы хотел пригласить в гости завтра вас, Семён, вместе с Аней. Мне скучно здесь одному. Я надеюсь, что вы не откажете старому еврею, – и он усмехнулся почти как Либа.

– Хорошо, – сказал Серёга растерянно, – только, если можно, до обеда. У Ани занятия на четырнадцать часов.

– Тогда приходите как будет удобно. Я всё время дома, а теперь, когда Либонька живёт у меня, то и вовсе некогда отдыхать.

– Ты ещё скажи, что я тебе мешаю, – вмешалась Либа в разговор, – Семён и так думает, что со мной сложно. Ты бы хоть не пугал его заранее, дедушка! – и она засмеялась.

Моисей усмехнулся по-доброму:

– Я думаю, что Семёна этим не испугать. Но мне нужно разобрать кое-какие бумаги. Вы можете делать что заблагорассудится, в пределах разумного, конечно! – и он посмотрел на Минуса испытывающе. – Сегодня я не жду гостей. Можете взять экипаж и поехать куда захотите, а можете погулять в саду.

Минус благодарно кивнул. Либа поцеловала старика в щёку и улыбнулась:

– И что я бы делала без тебя, дедушка! Только ты всегда понимаешь меня!

Она на миг вытерла выступившие слёзы и потащила Серёгу к выходу.

Либа не захотела никуда поехать. Она покосилась на борозду от пули, багровую и страшную, и тихо прошептала:

– С таким лицом, Сеня, только до ближайшего городового можно доехать. И так сегодня уже за бициклом катались. Не нужно зря по городу гулять. Я бы вовсе тебе предложила у деда пожить, пока не заживёт полностью, так ведь Аня не поймёт. Она и так, небось, ревнует⁈

Минус кивнул головой.

– Понятно. Я бы тоже ревновала. Ничего, завтра придёт в гости, успокоится немного. А ты её тоже станешь учить на бицикле ездить?

– Да, если она захочет. Ведь это несложно совсем.

– Тогда завтра станешь учить нас обеих. Хоть и придётся мне купить эти блумерсы… Фу, никогда бы не подумала, что надену их!

– А что такое блумерсы? Брюки такие?

– Да. Широкие, вроде шаровар.

Минус закрыл глаза на мгновение. Он даже не хотел представлять, как смотрится этот ужас. Явно не лучше того купальника!

– Ты чего притих⁈ Уже задумался, наверное, как я в них буду выглядеть? – и она хитро улыбнулась.

«Ой, да! – подумал Минус. – Глаза мои не видели бы этого!». Но вслух произнёс:

– Вовсе нет, просто я не слышал о таких. А почему ты сейчас живёшь у дедушки?

– Потому, – она фыркнула, – надоело всё, Семён! Маменька каждый день пилит меня, что пора замуж, просто сил уже нет. Вот я и сбежала к деду в гости. Якобы он старенький уже и я за ним присматривать стану. Маменька понимает всё, но силой меня забирать не явится. Она боится, что дедушка плюнет и пожертвует все деньги на благотворительность. А оттуда не высудить. Мы же не дворяне. Это у них родовое имение только по наследству можно передать, а у дедушки приобретённое имущество. Вот они и выжидают пока он умрёт. Как же это мерзко, Сеня! Ведь она его дочь! Да я с ума сойду, если с ним что случится, а маменька только вздохнет спокойно. Как я боюсь, Семён! Если бы ты знал, как же я боюсь, что он умрёт! Ведь тогда я совсем одна останусь! А женщине трудно одной. Очень трудно!

Её лицо побледнело. Она чуть не расплакалась и Минус почувствовал, какой камень лежит у неё на душе. Он протянул ей руку, повинуясь мгновенному порыву:

– Ты не останешься одна, Либа! Не останешься. Ведь мы друзья. Настоящие друзья. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Она закусила губу и словно боясь коснуться его руки, проговорила и вовсе шепотом:

– А ты веришь, что можно просто дружить? Я имею ввиду мужчину и женщину.

Минус замялся на мгновение. Он не хотел лгать, но и правда никак не шла на язык. Наконец он выдохнул:

– Нет, Либа, не верю.

Она, казалось, вздохнула с облегчением:

– Вот и я не верю, Семён! Но мы попробуем. Мне нравится с тобой. Правда нравится, хоть иногда ты и потрясаешь меня своими выходками. Но ты непохож на остальных. Мне легко с тобой. Очень легко. С тобой можно говорить обо всём… Вот так, как с дедом. Он мужчина, но понимает меня лучше мамы. И ты тоже понимаешь меня, Семён, иногда я даже думаю, что чересчур глубоко.

Минус негромко сказал:

– Мне тоже нравится с тобой. Только давай договоримся – никаких секретов. Чтобы если тебе будет плохо, то ты не боялась мне сказать об этом. У меня нет денег, но я сделаю всё, чтобы тебе помочь. Правда, всё, что угодно.

Он посмотрел на неё серьёзно и Либа тихонько заговорила:

– Спасибо, – она наконец схватила его за руку, – но если говоришь, чтобы без секретов, то и у тебя от меня их тоже не будет. Вот понравится мне то, что ты скажешь или нет, но придётся говорить. Можно я тебя спрошу прямо сейчас?

– Можно.

– Тебе вчера было страшно?

– Не очень. Страшно было вечером перед этим и утром, когда уходил от Ани. А когда стрелял, то уже не было. Тогда не успеваешь бояться. Только стараешься опередить того, кто может убить тебя.

– А скажи… – она помедлив, заговорила. – Ты убил кого-то?

Минус с сомнением посмотрел на неё. Он очень хотел солгать, что никого не убивал, но глядя на её лицо, почему-то уверился, что этой девчонке намного больше можно доверять, чем Сенькиному брату или, тем более, Карасю. Ему не захотелось ей врать. Пусть будет, как будет. Он тихо произнёс:

– Да, Либа. Я убил вчера четверых человек.

Она зажала рот рукой и стала белее снега:

– Какой ужас! – сказала она почти неслышно. – Ой, Сеня, что же ты творишь!

Минус уже думал, что она явно перехочет с ним общаться, как Либа вдруг произнесла:

– Пойдём. Я тебе что-то покажу.

Она шла прямиком через сад, туда, где в тени лип находился гостевой домик. Либа нашарила ключ в нише у окна и отворив дверь, скользнула внутрь, маня Серёгу за собой. Она заперла замок изнутри и пройдя через гостиную, открыла одну из дверей, за которой оказалась роскошная спальня. Огромная двуспальная кровать занимала половину комнаты. Минус недоуменно посмотрел на Либу.

– Так вот, Сеня, что я тебе скажу. Ты, конечно, дурак, но ты мой друг. Если к тебе явятся полицейские или схватят этого твоего непутёвого брата и он расскажет, что ты был с ним, то не сознавайся! Ни в коем случае не сознавайся! Скажешь, что был со мной! Вот здесь, на этой кровати! Я подтвержу, как бы меня не спрашивали. Я специально привела тебя сюда, чтобы ты мог описать эту комнату. На этой кровати ты был со мной в тот день. А на голове у тебя отметина, потому что ударился об угол. Смотри, здесь углы острые, вполне можно расшибить голову, если увлечься… женщиной.

Минус помотал головой:

– Нет, Либа, я тебя позорить не стану. Да и не поверит никто.

– Станешь. Ещё и как станешь! На виселицу захотел⁈ – она сверкнула глазами. – Плевать на позор, Сеня! Мне же ты нужен… Дурак… Только попробуй не сказать! Сама расскажу! Скажу, что ты меня боишься опозорить, потому и врёшь! Вот тут мы с тобой… – и она на мгновение смолкла.

– Не нужно, Либа. Успокойся. Никто не придёт. Не переживай так.

– Хорошо, если не придёт. Но если придут, то скажешь, как я говорю! И только попробуй обмануть! Я тебя сама убью, понял⁈

Уж чего-чего, а этого Серёга не ожидал. Он смотрел на девушку и восхищался её смелостью. Ведь предложить такое… Он на мгновение подумал, что от Анны он бы мог не дождаться подобного предложения. Узнав, что он убивал людей, Анечка пришла бы в ужас. Наверное. Но проверять это он точно не собирался. Минус тихо заговорил:

– Хорошо, но только чтобы ты не злилась. Я обещаю, что скажу, как ты велела, успокойся.

Либа сердито стукнула кулаком по его груди:

– Только выкинь ещё что-то подобное! У меня сердце не каменное!

– Я знаю, – произнёс Минус, – у тебя оно очень хорошее и доброе. Ты вообще очень славная девушка.

Либа смутилась на миг, но тут же заговорила, хитро улыбнувшись:

– А скажи, Семён, ты бы хотел, чтобы в тот день и вправду был здесь со мной, а вовсе не там?

Минус не знал, как ответить. Она так смотрела, что мысли совсем запутались. Он сдерживал себя только силой воли. Минус молча кивнул и помедлив, произнёс:

– Да, Либа. Я бы хотел этого. Но нельзя.

– А если я скажу тебе, что можно? – она кокетливо повела глазами. – Очень даже можно.

Минус тряхнул головой, отгоняя мысли о её теле. Он тихо произнёс:

– Нет, Либа. Ладно, я тебя спрошу, только не обижайся?

Она согласно кивнула.

– Ведь ты никогда не была с мужчиной, правда?

– Не была, – ответила она неохотно, – а что это меняет? Или ты думаешь, что со мной не будет так хорошо, как с Аней?

– И вовсе я не об этом! – Минус удивился. – Я к тому говорю, что тебе замуж выходить. Это ведь важно для девушки, чтобы она была девственницей на свадьбе. Я не хочу портить тебе будущее. Тебе нужен хороший парень, а не такой, как я. Чтобы он тебя любил и заботился.

– Перестань! – она замотала головой. – Кому ты это говоришь⁈ Ты хоть думаешь⁈ Перестань! Я сама решу, с кем хочу… узнать, что значит быть женщиной, – добавила она, помедлив, – и я хочу, чтобы это был ты. Понял⁈ Именно ты!

Минус шагнул к ней. Шторы были задернуты и в комнате царил полумрак. Минус потянулся к Либе, целуя. Она замерла на мгновение и неловко стала отвечать ему. Они целовались какое-то время и Минус почувствовал, как Либа возбуждается всё сильнее. Он повёл её к кровати и она послушно подчинилась. Раздевая её, он чуть не поотрывал бесчисленные крючки и завязки на платье и нижнем белье. Либа пыталась снять с него одежду, но выходило не очень. Минус на мгновение отстранился и разделся сам. Увидев его голым, Либа округлила глаза, словно испугавшись. Но Минус уже оказался рядом с ней, обнимая. Он прошептал ей тихонько:

– Не волнуйся! – и принялся целовать. Либа закрыла глаза, расслабляясь. Обычная для неё уверенность была утрачена вмиг и Минус, чувствуя, как она вся словно дрожит изнутри, никуда не спешил, успокаивая и лаская. Руки скользили по телу, губы не отрывались от её рта, неумело отзывающегося на поцелуи. Потом правая рука Минуса скользнула вниз и нежные движения пальцев наконец заставили Либу забыть о переживаниях. Она задышала всё чаще, изгибаясь навстречу, и Минус решился войти в неё. Либа только дернулась на мгновение и тут же расслабилась, чувствуя его движения и почти не ощущая ожидаемой боли. Она даже заулыбалась и Минус осторожно продолжил движения, всё время следя за её реакцией. В самый ответственный момент он вышел из неё и Либа распахнула глаза, глядя на свой мокрый живот. Она смущённо улыбнулась и Минус снова поцеловал её.

Потом она убежала в ванную, благо в доме был нормальный водопровод, а не тазиковая система, как у Ани, и вернувшись увидела, что на кровати уже лежит покрывало, а Минус закрывает шкаф. Либа открыла рот, но Серёга её опередил:

– Одеяло я свернул и убрал. Мне нужно будет его увезти отсюда, а то служанка, которая будет стирать, сразу поймёт что к чему и расскажет твоему деду. У тебя всё нормально?

Она закивала головой. Минус снова потянул её на кровать, не давая одеться. Он обнял её, прижимая к себе, и Либа улыбнулась:

– А ведь это вовсе не страшно! Немножко больно и всё.

Минус молча смотрел на неё и она снова прошептала:

– Знаешь, а я ведь этого боялась. Как наслушаешься рассказов про боль и море крови… – она усмехнулась. – Так боялась, что просто жуть! Мне тётя говорила, как она ненавидит, когда муж с ней это делает. Тогда она всё ждёт, мучаясь, когда уже закончится. А мне понравилось. Хотя…

Минус так поглядел на неё, что она тихонько засмеялась:

– Нет, Семён! И не делай такое обиженное лицо! Я же вовсе не то хотела сказать. Знаешь, тогда, на рыбалке я говорила с твоей Аней. Мне стало очень любопытно, что это она тебе показывает… Ох, я и дуреха, конечно… И знаешь, мы с ней много говорили, хоть мне и стыдно было. Но ведь интересно! И она сказала, что ничего страшного нет. Всё зависит от того, как мужчина обращается и нравится ли он. Она даже сказала… – Либа на мгновение замялась, – что если бы в первый раз с ней был ты, то она думает, что ей вовсе не было бы больно. Только гляди, не зазнавайся! – и она улыбнулась.

– Так ты поэтому и хотела, чтобы это был я?

– Не только. Ты нравишься мне. Просто тот разговор помог решиться. Я подумала, что если Анечке хорошо с тобой, то и мне нечего бояться. Но всё равно боялась…

– Ты очень смелая девушка, Либа.

– Вовсе нет. Я трусиха. Я тебя боялась.

– Но сейчас же не боишься?

– Нет, – она улыбнулась, – теперь совсем не боюсь. Мне приятно ощущать тебя рядом. Вот лежу тут голышом и не стыдно вовсе. Наоборот, приятно, что ты на меня глядишь. Я ведь нравлюсь тебе, правда⁈

– Очень, – Минус улыбнулся. – Очень нравишься.

– И ты никому не расскажешь⁈

Он так возмущённо посмотрел, что она поняла и без слов. Либа тихонько заговорила:

– Я тоже никому не расскажу. Это будет только наш секрет. Ведь мы будем с тобой ещё…

– Заниматься любовью, – прошептал Минус, – я думаю, что лучше называть так.

– Мне нравится, как ты говоришь. Это звучит приятно. Сразу так и представляется что-то нежное. А не как обычно говорят… – и она скривилась.

Он улыбнулся и Либа спросила:

– Ты почему так смотришь?

– Потому, что ты красивая. Потому, что с тобой очень хорошо.

– Но ведь я совсем неумеха! – она посмотрела на него с подозрением.

– Я не об этом, Либа! – Минус улыбнулся. – То, о чём ты переживаешь, легко исправить. Главное, желание и практика. Я о другом совершенно. С тобой приятно быть вместе. Вот можно просто быть рядом и молчать.

Она довольно улыбнулась:

– Мне тоже. Только отпускать тебя не хочу! Совсем не хочу! – она неловко поцеловала его и прошептала: – Но надо. Давай будем одеваться, Сеня. Хоть я тебя всё равно не отпущу сейчас. Вечером уйдёшь, как стемнеет немного, а то с твоей отметиной ходить опасно.

Минус согласно кивнул и встав с постели, принялся собирать разбросанную одежду.

Глава 17

* * *

– Хм, – Шлёма скривился, разглядывая фото, которое Минус ему притащил, как и было условлено. К удивлению Серёги, снимок на удостоверение делался произвольно, чуть ли не в полный рост. Причём фотограф, нисколько не сомневаясь, снял Минуса вполоборота, чтобы не было видно раны. Серёга и так сделал как можно более строгое лицо, но тем не менее оно никак не хотело выглядеть старше. – Да, ничего не скажешь. Может лучше было бы хоть кепку пониже надвинуть?

– Разве что вот так, – Минус вовсе закрыл ею лицо. – Там ведь и так низко.

– Да… – Шлёма покачал головой. – Если бы многоуважаемый человек не поручился за тебя, то нипочём бы не связался…

Он покривил душой. С наёмными водителями дела в Одессе обстояли скверно. Тем более для задуманного «Одесского таксомотора», который с горем пополам, был всё же запущен с большим пафосом. Толковых людей не хватало, ведь те немногие, которые умели управлять транспортным средством, в первую очередь шли на личные автомобили. Многие из владельцев которых и вовсе не собирались осваивать четырёхколесный чудо-экипаж, предпочитая нанять уже обученного человека. А этот мальчишка хоть и выглядит как гимназист, но всё же толковый. Шлёма тяжело вздохнул:

– Хорошо. Приходи в четверг. К тому времени будет готово. Ты ведь помнишь, как договаривались?

– Да, – Минус кивнул. Помнить было особо нечего. Шофёр заступал на смену с восьми часов утра и работал до двадцати часов вечера, после чего сдавал сменщику автомобиль, меняясь через неделю графиком. Стоянка таксомоторов в данный момент была только одна – на Соборной площади, хоть Шлёма уже грезил расширением штата и закупкой всё новых авто. Его бесчисленные родственники, почуяв выгодное дело, так и напрашивались снабдить деньгами, разумеется, не безвозмездно. Такси и вправду стало пользоваться спросом, хоть и не совсем в классическом понимании. Большинство предпочитало нанимать привычных извозчиков, чем непонятные колесницы, для передвижения по городу. Но такси несколько подвинули «лихачей» на щегольских экипажах, развозивших публику по балам, вечерам и ресторанам. Теперь становилось модным разъезжать с женщинами на самобеглых колясках.

Шлёма негромко произнёс:

– Тогда ступай. И не забудь, в четверг в семь у меня!

Минус кивнул и попрощавшись, вышел за дверь. Он спускался по каменной лестнице, раздумывая. Автомобили, к его великой радости, оказались бензиновые. В «Одесском таксомоторе» их оказалось ровно десять. Два «фиата» и восемь «хамберов», которые Шлёма с упорством именовал «гумберами». «Фиаты» были новенькие и Минус хорошо понял, что только по протекции старого Моисея ему достался один из них.

Это был чёрный автомобиль, достаточно современной конструкции для этого времени, как понял Серёга. Двигатель четырёхцилиндровый, коробка с четырьмя передачами и, о чудо техники, электрофары! Рулился он достаточно сносно, но вникнув в странную конструкцию тормозов, Минус поднял в удивлении брови. Решив для себя, что станет ездить осторожно, пока не испытает их в деле. Кузов был закрытого типа, просторный по сравнению с «хамберами» и практичный. Максимальная скорость была заявлена в умопомрачительные семьдесят километров в час.

Во дворе Минуса дожидался велосипед, прикованный цепью к забору. Получить на него номера и разрешение в управе с помощью связей старого Моисея оказалось проще простого. Хмурый человек из отдела регистрации, как видно был предупрежден заранее. Когда Либа с Минусом явились к нему, то он совершенно молча протянул уже готовые бланки и номера, проговорив напоследок:

– Только не лихачить! Движение по правой стороне и не пугать лошадей!

Минус спокойно кивнул, а Либа очаровательно улыбнулась:

– Как можно! Мы ездим очень аккуратно, правда, Семён⁈

Минус кивнул ещё раз. Если езду Либы можно было назвать аккуратной, то только с большой натяжкой. Едва научившись держать равновесие, ей не терпелось прокатиться буквально всюду. Двора ей стало не хватать сразу и несмотря на совершенно чудовищные блумерсы, она всё же решилась выезжать в город.

Проклятые штанины то и дело попадали в цепь и Минусу пришлось заставить Либу завязывать их плотно на голенях. Поездки проходили сносно, если бы не собаки и лошади. Кони пугались бициклов, особенно завидя два сразу, движущиеся навстречу. Иногда приходилось останавливаться и ожидать, когда животные милостиво соизволят разминуться с железным собратом. Собаки ненавидели двухколёсных и едва в поле зрения появлялись велосипеды, то с лаем бросались на них. На главных улицах собак было немного, но зато лошадей сколько угодно и наоборот. Либа стеснялась разъезжать в брюках и потому чаще приходилось выбирать окольные дороги. За неделю Минус настрелял пару десятков собак, выбирая моменты, когда никто не видит, но меньше их явно не становилось.

С момента нападения на меняльную лавку прошло уже десять дней. Ни Виктор, ни Карась не объявлялись и не подавали никаких вестей. Рана на голове заживала медленно, но прохожие вовсе не обращали на неё внимания и Минус постепенно успокоился. Он избегал полицейских в форме, хоть не разбираясь в ней, попутно обходил стороной и военных. Но от Либы он узнал, что некоторые полицейские могут носить военный мундир, а некоторые и вовсе не носят форму. Поэтому Серёга всё же с опаской поглядывал вокруг.

Сегодня Минус торопился домой, обрадовавшись, что наконец появилась какая-то определенность. Он отвязал велосипед и лавируя среди экипажей, заспешил к Ане. Но к удивлению Серёги, во дворе обнаружилось знакомое чёрно-белое ландо. Минус поднял руку в приветственном жесте, здороваясь со старым Ильясом, неизменным возницей Моисея. Тот молча кивнул и принялся расхаживать около лошадей. Серёга поставил велосипед у самой двери, чтобы никто не угнал его, воспользовавшись моментом, и вошёл внутрь.

На кухне никого не было и только в первой из комнат он увидел Либу и Аню с Катей, о чём-то негромко разговаривавших. Увидев Минуса, Аня обрадовалась:

– Ты уже и вернулся! А Либа только что приехала.

Минус с подозрением посмотрел на Либу, не понимая, что привело её к Ане в его отсутствие, но тут она произнесла:

– Ты будто не рад меня видеть, Сеня⁈

– Рад, конечно, – Минус кивнул, – просто я очень удивился. Ты ведь утром не говорила, что приедешь к нам.

– Я и не собиралась, – она пожала плечами, – но дедушка целый день пытался меня куда-то отправить. То к Соне, то к тёте Гиле, то по магазинам. У него какая-то важная встреча, но я не знаю, что в ней такого, отчего меня стоит отсылать из дому. Нет, к нему ходят разные люди, – добавила она, поглядывая на Серёгу, – но он никогда не скрывал их от меня. А ведь кто только не приходил. Мне не нравится это, Сеня! Очень не нравится. Я уехала, чтобы он успокоился, но что-то здесь нечисто. Я потому и приехала к вам. Можно было поехать к Соне, но я в таком настроении, что не хочу разговаривать о всякой ерунде с ней и тётей Майей. Ты ведь не против, что я приехала?

– Конечно, нет, – Минус с интересом посмотрел на неё. – А почему ты так волнуешься? Может у деда просто деловые переговоры с кем-то? Или нет?

– Не знаю… – Либа сморщилась. – Странно всё это. Что-то не так. Слушай, Семён, а поехали сейчас к нам. Все вместе, – добавила она, уловив недоумение в глазах Ани. – Ведь у нас за ужином скука, а с вами будет весело. Заодно и может успеем поглядеть, кто там приезжал. Давайте, только скорее!

Минус взглянул на Аню и та охотно согласилась. Она уже дважды за это время была в гостях у старого Моисея, вместе с Серёгой. Ей понравилось там. Старик шутил и, казалось, был искренне рад, что они приходят. Вот и сейчас Аня не стала возражать. Она пошла в дальнюю комнату, чтобы переодеться самой и одеть Катю. Либа хитро прищурилась:

– Ты подумал, будто я расскажу Анечке о том, что было? – прошептала она едва слышно. – Нет, Сеня. От меня она не узнает ничего. Не нужно так думать обо мне.

– Я не думаю о тебе плохо, – тихо ответил Минус. – Извини, я очень удивился. А ты не думаешь, что твои родители приехали к деду и потому он хотел поговорить без тебя?

– Точно нет, – Либа уверенно кивнула. – Ведь они были позавчера и не собирались опять являться. Нет, это не они. Я поэтому и волнуюсь. Так ещё никогда не было. Я ведь частенько и раньше гостила у дедушки. К нему кто только не ходил, но он никогда не отсылал меня.

Она хотела ещё что-то сказать, но Анна уже была готова и торопясь, Либа поспешила к экипажу. Аня устроила Катю между собой и Либой, а Минус разместился напротив. Ильгиз тронул лошадей и Либа произнесла:

– Побыстрее! – не зная куда девать руки от обуревавшего её волнения. Она переживала очень сильно и Минус нахмурился. Он рассеяно что-то отвечал Ане, но сам глубоко задумался, размышляя о том, зачем старику понадобилось так поступить.

Наконец показался бело-голубой особняк и Минус заметил во дворе автомобиль с открытым верхом. Синий с красными сиденьями. Выглядел он достаточно подержанным и Серёга бросил взгляд на водителя. Смуглого человека в полосатом костюме. Ландо свернуло влево, на боковую аллею, не доезжая до авто. Либа толкнула Минуса ногой и он обратил внимание на троих человек, выходивших из парадного входа.

Первый из них был одет в неброский чёрный костюм с такими же двухцветными туфлями, как у Серёги. Он что-то проговорил, обращаясь к идущему за ним человеку в сюртуке, но с погонами, на единственном просвете которых располагались три звёздочки. Серые глаза оценивающе скользнули по пассажирам, нам миг задержавшись на лице Минуса. Встретившись взглядом с этим человеком, Серёга чуть машинально на протянул руку во внутренний карман за «джонсоном». Через мгновение полицейский перевёл глаза на Либу и этот взгляд Минусу вовсе не понравился. Серёга оглядел полицейского не торопясь. Невысокий, крепкий, примерно лет сорок, может немногим больше. С ухоженными усами и бородой. На голове красовалась фуражка с лакированным козырьком. Слева на поясе сабля, справа револьвер в кобуре. Полицейский ещё раз взглянул на Минуса и Серёга оценил его цепкий и умный взгляд. Этот полицейский далеко не дурак, сразу понял Минус. Сволочь, возможно, но голова у него точно соображает.

Третий человек был высокий и худощавый. В светлом костюме и с тростью в руках. Его тёмные волосы были тщательно уложены, а усы аккуратно подстрижены. Этот человек поглядел на Минуса как-то лениво и с чувством необыкновенного превосходства. Полицейский что-то произнёс и человек в светлом костюме с интересом осмотрел Аню и Либу. Он видно, хотел затронуть пассажиров, но Минус, поняв это, без обиняков легко ткнул кулаком в спину старого Ильяса, говоря негромко:

– Трогай, живо! Остановишься за домом.

Возница тронул коней и ландо двинулось вперёд. Человек в светлом костюме ухмыльнулся и Минусу отчего-то сделалось крайне неприятно. Ему захотелось достать револьвер и выпалить в это надменное лицо. Экипаж свернул за особняк и Либа уставилась на Минуса с вопросом:

– Я знаю только одного. Это пристав, Николай Александрович, если я ничего не путаю. А двух других я никогда не видела. Может… – и она с намёком глянула на Серёгин висок.

– Нет, – Минус покачал головой. – Точно нет.

Эти трое явно явились не по его душу, это Серёга понял сразу. Из троицы полицейским был только один. Вот точно, только один. Но что им понадобилось здесь? Минус насторожился и перевёл взгляд на Аню, тихо заговорившую:

– Мне не понравилось, как тот человек смотрел на нас. Будто оценивал лошадь…

Минус кивнул. Либа фыркнула:

– Так, пойдём к дедушке. Надоело! Сейчас сама всё узнаю!

Она зашагала ко входу, немного разозлившись. Минус переглянулся с Аней и она покачала головой:

– Странно всё это, – прошептала Аня, – пойдём с ней.

Минус повёл Катю за руку. Он услышал громкий звук автомобиля, выезжающего со двора и стук закрывающихся ворот.

Старый Моисей, казалось, постарел ещё больше. Он тепло поприветствовал Аню и Минуса, даже Кате что-то проговорил, но Серёга чувствовал, что старику не по себе. Либа застыла напротив деда, глядя на него неодобрительно:

– И зачем ты только принимал этих людей? Мне они сразу не понравились, хоть и пришли с Николаем Александровичем. Правильно, наверное, что ты меня отсылал. Что им вообще нужно?

– Дела, Либонька, – неохотно проговорил старик, – ты же сама знаешь. С кем только не приходится работать. А хорошо, что ты пригласила Семёна и Аню, и вот эту молодую леди, – он улыбнувшись, подмигнул Кате, – в этом огромном доме теперь очень пусто. С ними здесь гораздо лучше.

Либа уже отвлеклась от дедушки, удовлетворившись его ответом, но Минуса было не обмануть. Он посмотрел на старика, не решаясь спросить. Моисей понял его и едва заметно кивнул, проговорив:

– Либонька, скажи Йоне, что у нас гости и нужно накрывать на стол.

Либа согласно вышла за дверь и её голос донёсся из коридора. Старик посмотрел на Катю и сказал:

– А у нас вчера родился жеребёнок, юная леди! Может вы хотите на него посмотреть?

Катя закивала что есть силы и старик усмехнулся. Он протянул ей свою морщинистую ладонь:

– Тогда пойдёмте во двор.

Катя ухватилась за руку Моисея и засеменила рядом с ним. Минус и Аня медленно двинулись следом.

Пегий жеребёнок косился на маленькую Катю, осторожно прикоснувшуюся к нему. Он протянул мордочку и обнюхал девочку, которая засмеялась. Она ещё полюбовалась им, а потом вместе с Аней отправилась глазеть на лебедей, очаровавших Катю ещё в прошлый раз. Старый Моисей медленно зашагал следом и Минус, не выдержав, спросил его тихонько:

– У вас неприятности⁈

– Не знаю, – старик поднял взгляд, словно обдумывая, стоит ли говорить. – Пока не знаю. Мне не хотелось рассказывать Либе, хоть и нужно, наверное. После ужина с ней надо будет поговорить. Надо, – повторил он, словно убеждая себя, – а как вы сегодня провели день, Семён?

– Неплохо, – Минус кивнул головой, – наконец-то я добрался до Шлемы и отдал фотографию. Теперь в четверг выходить на работу. Спасибо вам за помощь.

Старик молча смотрел на него, словно изучая, и немного помедлив, произнёс:

– Пустяки. Эта работа не стоит благодарности. Но вы удивили меня, Семён. Признаюсь честно, я не ожидал услышать от Шлёмы похвалы в ваш адрес. В прошлый визит к нему вы, очевидно, убедили его в своей квалификации. Если уж Шлёма говорит, что кто-то неплох, то можно не сомневаться, что так и есть. От него и собственные дети не всегда дождутся одобрительного слова.

Минус вытаращил глаза. В прошлый раз Шлёма чуть и вовсе не выгнал его. Серёга еле выдержал бесчисленные придирки и расспросы. А оно вот как оказывается…

Старый Моисей улыбнулся:

– Вы удивлены, понимаю. Шлёма резок и не всегда приятен в общении, но справедлив. Хоть ему и не хватает изворотливости. Не зря отец, да упокоит господь его душу, считал что еврейская кровь в его маленьком сыне немного разбавлена. Знаете, сейчас я вспоминаю, как Пинхас скорбно заламывал руки и так жалобно причитал, глядя на маленького Шлёму: – «Ну и как ты собираешься жить?», когда тот удивлял его каким-нибудь поступком. Как будто и не прошло столько лет…

Старик печально вздохнул и проговорил:

– Вы спрашивали о неприятностях, Семён. Так я всё же отвечу вам, хоть вы и так молоды. Почему-то принято считать, что мы, евреи, очень рассудительны, даже хитры, но это далеко не так. К сожалению, далеко не так… Многие из нас совершают просто выдающиеся глупости. Вы же хорошо знаете, что у нас ограничены права, хоть это очень часто и можно обойти. Но некоторые не могут смириться с тем, какая кровь течёт в их жилах и изо всех сил пытаются порвать с корнями. И ладно бы это были бедные люди, так вовсе нет. Сейчас существует такая практика, хоть за ней в большинстве случаев лежит прямой обман. Дворяне, которые прожили своё имущество, набрали долгов и заложили всё, что можно заложить, женятся на девушках нашей крови. Ради денег, конечно. Якобы для обеих сторон всё должно быть хорошо. Он получает деньги, она возвышается в обществе. Но почти всегда это заканчивается плохо. Я знавал людей, которые давали в приданое по семьдесят тысяч, а тем самым копали могилу своей девочке. И ведь эти люди умели торговать, а в этом деле просто лишались разума. Может вы слышали о таких случаях, когда женившись здесь, проходимцы уезжали в свадебное путешествие и там продавали жену в дома терпимости, как говорится?

– Нет, – Минус удивился не на шутку, – я никогда о таком не слышал.

– Многие девушки попадаются на эту удочку. У нас в Одессе есть ловкачи, что проворачивали такие дела по нескольку раз. Но обычно куш там небольшой, а дело грязное, Семён. Очень грязное. Бывает полиция и возвращает кого-то обратно, но редко. Такой трюк известен давно. Потому я и удивился, когда этот человек, вы должны были встретиться с ним сегодня, закинул удочку через пристава, чтобы посвататься к моей маленькой Либочке! Я и принял его только потому, что хотел поглядеть на этого наглеца. Этот человек известен в Одессе как граф Ташев, но он такой же граф, как и вы, Семён. Это мошенник, конечно, но ведь каждый умеющий слушать знает, что за этим ничтожеством стоит наш достопочтенный градоначальник. Генерал-майор Толмачёв.