Текст книги "Позывной «Минус» (СИ)"

Автор книги: Валерий Камнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

– Давай, – неохотно согласилась Либа. – Но «бенц» твой красивый, а я на той чёрной вороне поеду! Да ещё под крышей! Так нечестно.

– Нет в этом мире справедливости, – Минус развёл руками. – А если серьёзно, то не морочь мне голову. Ты на «фиате» и то ездишь кое-как, а на этом вообще замучаешься. Не спорь, Либа! Мне не нужно, чтобы ты врезалась куда-то. Покалечиться можно. В том «фиате» и при аварии безопаснее. Всё, берём «бенца» и поехали! Я пока оформлю его, а ты скажи Ильясу, чтобы отправлялся домой. Мы теперь без экипажа справимся.

Она нехотя зашагала к выходу.

На стоянке такси у кафе Либмана оказались сразу оба «фиата». Погода стояла жаркая и пассажиры предпочитали нанимать извозчиков, либо на худой конец, «хамберы» с открытым верхом. Минус подъехал ко входу в кафе и высадил Шлёму с Либой. Из работавших в прошлом году таксистов осталось только трое, остальные сменились. Пока Шлёма толковал с водителями «фиатов», к Серёге подошёл Прохор, протягивая жилистую руку:

– Здорово!

– Привет!

– Вещь! – кивнул Прохор на припаркованный «бенц». – Ты хорошо пристроился, – он покосился на Либу, усмехнувшись. – Чего к нам пожаловали?

– «Фиата» одного заберём, – неохотно сказал Минус.

– А возить-то кого надо? Может, я на «фиат» перейду⁈ – ухмыльнулся Прохор. – Там у нас оба новеньких. Петька, тот куда ни шло, а у Марка руки вообще под хрен заточены. Шлёма всё выгнать собирается, да взять некого.

– Нам водитель не нужен, – ответил Серёга.

– А, наняли уже кого?

– Нет, – усмехнулся Минус. – Она сама справится.

– Она⁈ – таксист разинул рот, с недоверием глядя на Либу. – Да разве можно бабу за руль пускать!

– Бабу, может и нельзя, – фыркнул Серёга, – а Либу можно. Ладно, пойду я «фиаты» смотреть, чтобы не втюхали какой похуже.

Шлёма только тяжело вздохнул, узнав что водить его драгоценный автомобиль будет Либа, но возражать не стал. Заплатив оговоренную сумму, Минус наклонился к Либе, застывшей за рулём от волнения и тихонько прошептал на ухо:

– Не боись! Ты со мной много раз ездила. Сейчас почти тоже самое, только я немного дальше буду. Я очень медленно впереди поеду, а ты сразу за мной. И не бойся! Разбиться на такой скорости нельзя. Ты, главное, не думай о том, что на тебя смотрят. Делай всё, как раньше. У тебя получится. Целовать не буду, – усмехнувшись, добавил он почти неслышно. – А то слишком много на нас глядят. Но не бойся, я рядом.

Минус осторожно тронул «бенц» и машина максимально медленно покатилась по брусчатке мостовой. «Фиат», неловко дёрнувшись, устремился за ним.

Особняк старого Моисея показался вдали и Серёга ещё больше сбавил ход. Минус обернулся, следя за «фиатом», который немного отстал. Дождавшись Либу, Серёга прибавил скорость и «бенц» послушно отозвался. К удивлению Минуса, ворота усадьбы были распахнуты и у самого входа в особняк стоял незнакомый двухместный жёлтый автомобиль. Серёга остановил машину возле гостевого дома. «Фиат», едва не ткнувшись в неё, остановился следом, и Либа, выйдя из автомобиля, недоуменно проговорила:

– Не знаю, кто это приехал. Я с дедушкой говорила утром, он не ожидал гостей.

Только вступив в дом, Минус заметил печальное лицо Меира и насторожился. Серёга повернулся и увидел Аню, взволнованную и в то же время, серьёзную. Она проигнорировала Минуса, сразу шагнув к Либе навстречу. Анна замялась на мгновение и тут же заговорила негромко:

– Либа, ты только не волнуйся. Моисей Яковлевич… Он умер, – и Аня поспешила вперёд, пытаясь обнять её.

Либино лицо перекосилось от боли, но к удивлению Серёги, она не расплакалась. Либа молча обняла Аню и тихонько произнесла:

– Я хочу его увидеть.

– Пойдём, – неохотно согласилась Анна и повела её наверх. Минус зашагал следом.

Наум Эфраимович приехал очень быстро, но помочь старику было невозможно. Моисей умер у себя в кабинете, сидя за столом. Голова нелепо запрокинулась, рот приоткрылся. Перед стариком на столе лежали аккуратные стопки писем. Сейчас, Минус глядел на тело старика, стараниями доктора и Меира, перенесенное на диван, и грустно размышлял о том, что этот человек, которого он почти не знал, оказался ему намного ближе, чем все родственники, оставшиеся в будущем. Серёга перевёл взгляд на хмурое лицо Наума. Доктор приветственно кивнул, протягивая руку:

– Удар, – коротко произнёс он. – Он умер ещё до того, как я приехал. Не переживайте, – добавил Наум, обращаясь к Либе. – Его смерть была спокойной и безболезненной. Он прожил долгую жизнь и когда-нибудь вы снова встретитесь с ним.

Либа отмахнулась. Она присела рядом с телом и коснулась его ладонями. Минус тихо произнёс:

– Может нам выйти⁈

– Нет, – Либа покачала головой. – Вы не мешаете. Ведь дедушки больше нет. Здесь только его тело. Нужно поехать к маме. Аня, ты поедешь со мной?

– Да, – она неохотно кивнула. – Поедем. Ты хочешь в экипаже?

– Да. А Сеня съездит за Вайгельманом. Дедушка говорил, что у него хранятся документы и завещание. Ты знаешь, где он живёт, Сеня⁈

– Нет, – Серёга покачал головой. – Я про него даже никогда не слышал. А Меир знает?

– Да, – Либа кивнула. – Тогда возьми его с собой.

Глава 53

Шахар Соломонович Вайгельман, оказался маленьким высохшим старичком, с пронзительным взглядом. Услышав о смерти Моисея, он тяжело вздохнул:

– Печально расставаться со старыми друзьями. Мойше был последним. Скоро и мне придётся отправиться за ним.

Старичок открыл сейф и принялся рыться в папках с бумагами. Наконец, он отыскал нужную и набросив потёртый пиджачок, подал знак Серёге:

– Едем, молодой человек. Нужно торопиться, ведь похороны лучше провести сегодня.

«Бенц» обернулся раньше, чем вернулись Аня с Либой. К удивлению Минуса, в доме было полно народу. Члены еврейской общины и всевозможные родственники начали съезжаться. Тело Моисея уже перенесли в зал, где несколько стариков и раввин негромко толковали над ним. Труп накрыли серым полотном, а неподалёку, на столе лежал старенький костюм Моисея, возле которого задумчиво и печально стояли служанки.

– Мы решили, что омовение лучше провести здесь, – негромко произнёс Наум Эфраимович, обращаясь к Минусу. – Не стоит нести тело в синагогу.

Серёга пожал плечами. Обряд еврейских похорон он не знал совершенно. Минус вышел из зала. Шахар Соломонович отправился в кабинет к Моисею. Письма со стола уже кто-то убрал и старичок уселся за стол, нацепив на нос очки, и принялся перебирать бумаги.

Серёга не был знаком ни с кем из прибывших людей и чувствовал себя немного неловко. Он спустился вниз и оказавшись на крыльце, заметил подъехавший чёрно-белый экипаж. На улице было не протолкуться от всевозможных повозок и Ильяс едва умудрился проехать во двор. Минус пошёл навстречу ландо, с которого уже соскочили Либа с Аней. Только бросив взгляд на их лица, Серёга понял, что визит был не из приятных:

– Всё нормально? – произнёс он тихонько.

– Да, – неохотно сказала Аня.

– Нет! – фыркнула Либа, сверкая глазами. – Не нормально! Я приехала к маме. Я сдерживалась, чтобы хоть сегодня не поссориться. Правда, сдерживалась. А ты знаешь, что она сказала⁈ Знаешь⁈

– Откуда? – Минус посмотрел на неё удивлённо. – Явно ничего хорошего, если ты так злишься.

– Она назвала меня блядью! – руки Либы сжались в кулачки и глаза сверкнули. – Представляешь⁈

– Не обращай внимания, – Серёга махнул рукой. – Ты знаешь, что это неправда.

– Я немного побуду одна, ладно⁈ – Либа тряхнула головой и почти бегом направилась к беседке.

Минус перевёл взгляд на Аню:

– Ты видела, как они ссорились?

– Видела, – скривившись, ответила Анна. – Хоть лучше бы не присутствовала. Они такой скандал устроили! Ты даже не представляешь! Мама у неё не подарок, конечно. Либе и так плохо, а тут ещё выслушивать нравоучения. Конечно, Либа вспыхнула. Ругались они… Я всё понимаю, но так говорить о родной дочери… Это совсем перебор. Либа, правда, в долгу не осталась.

– Это как? – неохотно спросил Минус.

– По лицу матери пощёчиной заехала! – Аня покачала головой. – И выдала, что лучше быть твоей блядью, чем Михиной женой! – при этих словах Анечка сама чуть не заехала Серёге по лицу. Она так посмотрела на Минуса, что он поежился.

– Нервы у неё сдали, – выдохнул Серёга. – Не обращай внимания. Пойдём к ней.

– Пойдём, – нехотя согласилась Аня. – Сегодня не лучший день, чтобы выяснять отношения.

Похоронная процессия тянулась через весь город в сторону еврейского кладбища, всё увеличиваясь с каждой минутой, ведь каждый встреченный еврей считал своим долгом присоединиться к ней. Остановки на пути делали не на перекрестках, к удивлению Серёги, а в произвольных местах. И только Либа растолковала ему, что эти места памятны покойному. Зерновая биржа, первый дом, в котором проживал Моисей, и дом родителей его супруги.

Тело Моисея завернули в саван и опустили в простой сосновый гроб, хоть некоторые старики ворчали, что следует хоронить без него. Снизу гроба находилось отверстие, чтобы тело могло касаться земли.

Что говорил раввин, Серёга не понимал совсем, и только молча стоял, глядя в сторону. Напротив него виднелось недовольное лицо Евы, Либиной матери, и очевидно, назло ей, Либа взяла Минуса под руку.

Каждый мужчина из присутствующих подходил к яме, и набирая лопату земли, бросал её на гроб. После чего отходил в сторону, читая какую-то непонятную для Минуса молитву. Потом мыл руки и срывая несколько травинок, перебрасывал их через плечо. Наум Эфраимович подтолкнул Серёгу вперёд и он проделал тоже самое. Поскольку молитвы Минус не знал, то просто тихо пожелал старику оказаться в лучшем мире, если он существует.

К дому Моисея возвращались пешком. Либа медленно брела между Серёгой и Аней. От её неутомимой жизнерадостности не осталось и следа.

В кабинете было немного места и поглядев на собравшихся, Шахар Соломонович проговорил:

– Можно перейти в другую комнату, если кому-то неудобно здесь, но я надолго вас не задержу. Мы с Мойше были друзьями и я рад, что удостоен чести огласить его посмертную волю.

– Я полагаю, что должны присутствовать только близкие, – раздался голос Тамира, отца Либы. – Незачем каждому слышать касающееся наших средств.

– Так ведь я и пригласил только близких, – хитро прищурился старичок. – Я пригласил только тех, кто упомянуты в завещании прямо или косвенно.

Тамир обвёл глазами присутствующих. Ульманас, глава еврейской общины, сидел на стуле спокойно и уверенно. Рядом с ним расположился Ошер, раввин. Возле него застыли Ильяс с Меиром. Старый татарин украдкой вытирал слёзы. Напротив устроилась Либа, совершенно игнорируя присутствие родителей. Аня неловко разместилась рядом с ней. Минус стоял спокойно, глядя прямо на Вайгельмана. Ева не сводила с Серёги глаз. Тамир развёл руками:

– Был ли отец моей супруги в добром здравии на момент написания завещания?

– А как же⁈ – Шахар Соломонович фыркнул. – Наум присутствовал лично и дал письменное заключение. Я надеюсь, вы не станете сомневаться в его квалификации⁈

Ульманас укоризненно посмотрел на Тамира и тот пожал плечами:

– Не стану.

– В таком случае я начну.

По мере оглашения, Минусу всё больше хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Еве, своей дочери, Моисей завещал сто тысяч, торговые склады и всё движимое имущество, за исключением библиотеки. Анне тридцать тысяч. Либе пятьдесят. Дворецкому и Ильясу по три тысячи. Минусу досталась библиотека и вся переписка старика. Услышав об этом, Ева распахнула глаза:

– Это неслыханно! Чужой человек будет читать личные письма моего отца!

– Значит, не такой и чужой, – усмехнулся Серёга. – И не обязательно я стану читать. Может, я их просто сожгу, – он прищурился. – А вам-то чего переживать? Ваших писем там нет. Моисей Яковлевич говорил мне об этом заранее.

– Переходим к главному, – оборвал их Вайгельман. – Земельный участок с усадьбой и всеми строениями переходит в полное распоряжение еврейской общины города Одессы, для обустройства больницы для неимущих евреев. Мойше надеется, что Ошер правильно поймёт такой поступок. На синагогу покойный жертвует пять тысяч.

Ошер потемнел, но молча кивнул, зато Ульманас просто разинул рот. Он не мог поверить и не сводил с Шахара восхищённого взгляда:

– Я всегда знал, что Мойше поступит, как достойнейший из нас! Когда-то мы вели с ним речь об открытии второй больницы и он, усмехнувшись, сказал мне, что постарается сделать всё возможное. Ему это удалось. Вы можете гордиться своим отцом! – добавил он, обернувшись к Еве.

Она кисло улыбнулась. Завещание повергло её в шок. Когда Ева входила в кабинет, то уже чувствовала себя хозяйкой дома. Теперь на её плечи словно уложили тяжёлый груз. Она неуверенно взглянула на мужа, но он молча покачал головой.

Минус усмехнулся про себя. Старик хорошо сделал, поступив именно так. Попытавшись оспорить завещание, Ева попадёт в немилость всей общины города.

– Но я думала, что у отца было намного больше средств, – всё же произнесла Ева. – Ведь один «Чайный дом» стоил минимум пятьдесят тысяч! Всё ли правильно с доходами? Мне кажется, будто кто-то обманул моего родителя! – и она презрительно посмотрела на Минуса.

– Всё верно, – Вайгельман кивнул. – Частью своих средств Мойше распорядился ещё при своей жизни, так что в доверенных мне документах всё в абсолютной точности!

– Распорядился при жизни! – не выдержала Ева. – Он вам отдал эти деньги! – она утвердительно указала пальцем на Серёгу.

– Нет, – усмехнулся Минус. – Я бы и рад, но точно не мне.

– Перестаньте, – Шахар Соломонович заговорил примиряюще. – Как покойный распорядился своими деньгами – это его личное дело. Не стоит ссориться.

– Личное дело! – Ева фыркнула. – Облапошили моего отца эти проходимцы! – она перевела взгляд с Минуса на Аню. – Обобрали, пользуясь его добротой! Вот кому из вас пошли деньги за «Чайный дом»? С чего это мой отец его внезапно продал?

– Мне! – вдруг вспыхнула Либа. – Знать хочешь, у кого они? У меня! Ты что-то имеешь против?

– Выманят они их у тебя! – Ева заговорила громко. – Потому и делают вид, что дружат с тобой. Пользуются твоей наивностью! Как ты можешь идти на поводу у этих людей против собственной матери!

– У меня больше нет мамы! – Либа ударила рукой по столу. – Её и не было никогда! Ты когда-нибудь слышала меня? Может, ты любила меня? Ты вообще можешь любить хоть что-то, кроме денег⁈ Ты даже сейчас думаешь только про них! Кто толкал меня замуж, несмотря на то, что я не хотела этого⁈ Договорились с родителями Михи, вот сами и занимайтесь с ним любовью! Я тут причём⁈

– Какая же ты стала… – Ева покачала головой. – Что значит, дурной пример! – она кивнула на Аню.

– Вы переходите все рамки! – раздался громкий Анин голос. – Если бы вы хоть немного слышали свою дочь, то она бы не пыталась сбежать от вас как можно скорее! Я, видите ли, подаю дурной пример⁈ Я замужем за ним! – Аня кивнула на Серёгу. – А вы не хотите рассказать о своих связях? Или вам напомнить?

– Каких связях⁈ – Тамир непонимающе уставился на свою жену.

– Хватит! – вмешался раввин в разговор. – Прекратите! Сегодня скорбный день! Вы должны оплакивать покойного, а не скандалить из-за наследства!

В комнате повисла тишина. Вайгельман тихо произнёс:

– Я думаю, что всем лучше разойтись.

Тамир неохотно подал руку Еве, уводя её. Потом ушли Ульманас с раввином. Шахар Соломонович испытывающе посмотрел на Минуса.

– Мы не обманывали старика, – проговорил Серёга, – чтобы они там не выдумывали.

К его удивлению, еврей рассмеялся:

– Обмануть Мойше⁈ Я бы хотел встретиться с таким человеком! Я бы пожал ему руку! Нет, ну вы себе представляете это⁈ – он немного помедлил и произнёс:

– А что вы собираетесь делать с библиотекой, молодой человек?

– Я ещё не решил, – Минус кивнул. – Письма нужно будет сжечь, кроме немногих. Те заберёт Либа. А книги⁈ Не знаю. Я посмотрю. Может выберу какие-то для себя, а может и нет. В любом случае, все забирать точно не стану. Вы тогда поможете определить их куда-то, где от них будет польза?

– Библиотека Мойше стоит дорого, – улыбнулся старичок. – Он собирал её много лет. Я бы не советовал отправлять эти книги в публичную библиотеку, университет или тем более, гимназию. Я бы посоветовал продать её знающему человеку. И книгам так будет лучше и вам полезнее.

– Хорошо, – Серёга кивнул головой. – Тогда вы найдёте покупателя?

– Найду, – Вайгельман усмехнулся. – Это несложно. Вы когда уезжать собираетесь?

– Не знаю, – Минус кивнул на Либу. – Мы собирались поехать в Крым с её дедушкой, да только не успели. Может, конечно, оно и лучше так, чтобы не в дороге случилось, но очень жалко, что не успели отвезти его.

– Я завтра зайду, – кивнул Шахар Соломонович, протягивая руку на прощание. – Не извольте беспокоиться, Ильяс меня отвезёт. Потолкуем мы с ним в дороге по-стариковски.

Серёга обвёл глазами девушек:

– Что делать будем? – проговорил он негромко.

Аня промолчала, поглядев на нахмурившуюся Либу. Та вдруг произнесла:

– А вот возьмём и поедем в Ялту! Я здесь оставаться не хочу! В Киев вернуться⁈ А зачем⁈ Сидеть там в четырёх стенах⁈ Дедушка бы не хотел, чтобы я рыдала! Я это точно знаю! Траур этот дурацкий соблюдать⁈ Дикость! Ну как может девушка не мыться неделю⁈ Ты можешь себе это представить⁈ – она посмотрела на Аню.

– Глупости, – Аня удивилась. – Это у вас обычаи такие?

– Да, – Либа махнула рукой. – Мыться нельзя, стричься нельзя, наряжаться нельзя, работать нельзя, веселиться нельзя. Мясо есть нельзя и вино пить.

– Поехали, – Минус задумался. – Я Шмулю вещи отвезу и завтра в дорогу. Мне тоже не хочется здесь оставаться.

– Поедем, – неохотно согласилась Аня. – Если вы хотите, то поедем.

– А где Катя⁈ – спросил Серёга.

– В гостевом доме, – Анна махнула рукой. – Тётя Паша, кухарка, смотрит за ней. Я попросила, как случилось. Я удивилась, что поминать покойного не принято у вас, – добавила она, обращаясь к Либе. – Зато натащили уйму булок каких-то и яиц! Что с ними делать⁈ Надо раздавать кому-то?

– Да, – Либа отмахнулась. – Без меня раздадут. У нас родственников стараются меньше трогать.

* * *

Шмуль понимающе кивнул, принимая тяжёлый ящик обратно на хранение. Он проговорил:

– Когда забирать планируете?

– Как вернёмся, – пожал плечами Серёга. – Я теперь собираюсь добраться в Киев раньше одиннадцатого июля. В первых числах постараюсь приехать сюда.

– Правильно, что вы решили её увезти. Надо Либу отвлечь.

– Она сама так решила.

Минус вышел во двор, где на скамейке Света дожидалась его:

– Я не пошла на похороны, – сказала она, словно извиняясь. – Дядя Шмуль звал, но я не захотела. Ты же не обижаешься⁈

– Не обижаюсь, – Минус помотал головой. – Я бы и сам не пошёл, если бы можно было. Мы всё-таки поедем в Ялту. Ты с нами?

– Нет, – неохотно ответила Света. – Мне всё время неловко будет. Ты же понимаешь⁈

– Да, – кивнул Минус, – конечно, понимаю. Можно, мы с тобой сейчас зайдём к тебе во флигель⁈ – шёпотом добавил он.

– Можно, – она неверяще и озадаченно уставилась на него. – Пойдём.

В маленькой комнате была только узкая кровать, тумбочка, сундук и маленький столик с единственным стулом. Света кивнула на кровать и Серёга сел, запустив руку в нагрудный карман пиджака:

– Здесь десять тысяч, – произнёс он почти неслышно. – Я хочу, чтобы они были у тебя. И не спорь, – Минус сделал знак рукой. – Я знаю, что могу верить тебе. Только никому не говори. Даже Шмулю. За такую сумму могут убить.

– Я сохраню, – она тихонько прошептала. – Не переживай, я никому не расскажу. Я хорошо спрячу их.

– Возьми ещё вот это, – Минус достал из кармана новенький вороненый «джонсон». – Он заряжен, – добавил Серёга тихо. – Ты умеешь стрелять?

– Нет, – Света покачала головой. – Не умею. Может, и не нужно мне его оставлять?

– Лучше пусть он у тебя будет, – Серёга задумался. – Жаль, что времени сейчас нет. Но ничего, я как сюда приеду, обязательно научу тебя хоть немного. Лодку возьмём и поплывём далеко, чтобы звуков не было слышно. А вообще, ничего сложного нет. Главное, не бояться. Он самовзводный. Просто берёшь, целишься и жмешь на спуск. И не размышляй, если кто тебя обижать станет! Если решишь, что нужно его достать, то стреляй, не раздумывая. Не бойся последствий, главное, чтобы ты живая осталась. Я любые деньги найду, лишь бы тебя вытащить! Вот номер гостиницы в Ялте, – Минус протянул бумажку. – А на обороте мой домашний в Киеве и адрес. Вдруг что случится – звони. Я сразу приеду!

– Всё будет хорошо, – Света кивнула. – Я дальше пляжа никуда не хожу. Вечером по улицам не шляюсь. Если в город куда иду, то только с тётей Марьям. Ты за меня не беспокойся. Я возьму его, но ты не волнуйся. И не переживай, что я с вами не поеду. Если ты, как вернёшься, сможешь найти время побыть со мной хоть один день, это уже будет здорово. Можем просто на лодке поплавать. Не обязательно меня учить стрелять.

– Обязательно, – улыбнулся Минус. – Хоть немного.

– Хорошо, – согласилась она. – А про деньги не переживай. Я не обману. Страшно только такую сумму держать. Замочек на двери хлипкий совсем. Только вдруг, кто обворует меня⁈ – Света испугалась. – А ты не поверишь!

– Поверю, – Минус обнял её за плечи. – Не бойся, тебе я обязательно поверю. Чтобы не случилось, ты всегда можешь мне сказать. Я от тебя никогда не отвернусь! И ни в коем случае тебя не обижу! Даже если ты эти деньги просто потеряешь! Не надо меня бояться.

– Я не боюсь, – прошептала она тихонько. – Я верю тебе. Можно, я тебя поцелую?

Минус сам потянулся к её губам. Света ответила и какое-то время они целовались, обхватив друг друга руками. Во дворе хлопнула калитка и раздались женские голоса.

– Марьям, – выдохнула Света, отпрянув от Серёги на мгновение, – и Дина пришла, наверное. Будут меня сейчас ужинать звать, – она скривилась.

– Поеду я, – проговорил Минус. – Нечего допускать сплетни про тебя.

– Ладно! – неохотно согласилась Света. – Иди. Твоя машина у ворот стоит, понятно, что ты у меня. Если спросит Марьям, я скажу ей, будто ты мне пятьсот рублей привёз. Потому и заходил. Согласен?

– Договорились, – Серёга обнял её. – Удачи тебе, девочка!

– И тебе! – она торопливо поцеловала Минуса. – Всё будет хорошо, вот увидишь!

Серёга подмигнул ей и вышел наружу, дождавшись, пока Света спрячет деньги и «джонсон». Он зашёл к Шмулю попрощаться и заведя «бенц», направился к дому старого Моисея.

К удивлению Минуса, прямиком возле беседки горел небольшой костёр. Либа, усевшись на траву, перебирала письма и бумаги, то и дело швыряя ненужные в огонь. Аня с Катей разместились рядом с ней. Услышав шум мотора, они оживились. Серёга остановил машину и подошёл к ним:

– Много ещё⁈ – проговорил он.

– Нет, – Либа покачала головой. – Почти всё. Фотографии я оставила и бабушкины письма. Кстати, – она потянулась в сторону, показав Минусу золотые карманные часы, – я хочу, чтобы ты их взял. Ты заслужил. Дедушка был бы рад, я знаю.

– А может тебе оставим?

– Нет. Возьми. Он бы одобрил.

Минус протянул руку и ощутив на ладони холод металла, посмотрел на циферблат:

– Спасибо, – искренне произнёс Серёга. – Мне очень приятно, что ты так думаешь.

Бумаги догорели, но Либа не торопилась вставать. Она подала знак Минусу, чтобы он сел рядом. Серёга послушался и Либа притянула к себе растерявшуюся на миг Аню, а второй рукой обхватила Минуса:

– Я благодарна, что вы сейчас со мной. Не обижайтесь на то, что наговорила моя мама.

– Всё нормально, – ответил Минус. – Конечно, ей неприятно, что дочь предпочитает общество других людей. Не переживай.

– Да, – Аня кивнула. – Забудь. Я не обижаюсь.

– А что ты говорила о её связях? – прошептала Либа ей на ухо. – Мне интересно.

– Неважно. Рассказывали мне кое-что. Хватит вспоминать неприятное. Ты вещи собрала?

– Нет. Утром соберу. Я предлагаю к Вайгельману самим заехать, чтобы его не ждать. Сеня с вечера книги посмотрит. Я себе несколько уже выбрала. Поедем пораньше. Не хочу я здесь оставаться. Попрощаюсь с домом и поедем.

* * *

Гостиница «Мариино» сияла огнями. В роскошном зале ресторана звучал рояль, но отдых откровенно не задался. Либа грустила, хоть и пыталась казаться весёлой, и Минусу никак не удавалось её растормошить. Уже почти две недели они находились в Ялте, но настроение Либы оставляло желать лучшего. Только с Катей она искренне улыбалась. Анечка всё больше беспокоилась за неё и этим вечером всё же решилась:

– Поедем домой, Либа⁈ Надоело всё. Как ты думаешь⁈

– У меня теперь нет дома, – внезапно заявила Либа. – Поедем к вам, если я не надоела. Вы со мной и так замучились.

– А ну, перестань! – Серёга обнял её. – Кому сказал! И не смей говорить, что у тебя нет дома! Есть! Тот, в котором мы все живём! Хочешь, мы его на тебя оформим, если это важно⁈ Тогда мы станем жить у тебя в гостях. Хочешь⁈

– Нет. Прости, Сеня. Нервы сдают, – Либа махнула рукой. – Я не знаю, что на меня нашло.

– Всё нормально.Ты не думай, что я не понимаю. Я утром Шмулю позвоню и тогда поедем. Нужно будет забрать то, что я оставил. А потом в Киев. Хочешь на поезде, а хочешь – на «бенце». Дорога на любой вкус, только бы ты не грустила!

– На машине поедем, если ты не против, – она задумалась. – А сегодня пойдём по набережной гулять⁈ Красиво там вечером! Очень красиво!

Минус перевёл взгляд на Аню, но та покачала головой:

– Я в номере с Катей побуду. Поздно уже. Вы тоже долго не гуляйте.

– Пойдём с нами! – Либа дотронулась до неё.

– Нет, – Аня усмехнулась. – Не переживай, всё нормально.