Текст книги "Позывной «Минус» (СИ)"

Автор книги: Валерий Камнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

– И что ты предлагаешь⁈

– Напарника бывшего навестить, – Серёга усмехнулся. – Если он на радостях не спился в ухнарь, то может и захочет поработать.

– Это того⁈ – Либа скорчила рожу, скривившись. – По которому жёлтый дом соскучился⁈

– Альтернативы нет, – Минус развёл руками. – Ладно, пойдём обратно через Новостроевскую площадь. Не станем встречаться снова с Богровым. В этом районе мы привлекаем внимание.

– На платье моё намекаешь? – она оглядела себя критично. – Я и так скромное надела! Нет, если не нравится, вот такое куплю! – Либа легонько кивнула на идущую мимо старушку в сером затасканом платьице. – Платок такой же, как у неё брать или слишком шикарный⁈

– Такой годится, – Серёга усмехнулся. – Он чудно к твоим глазам подойдёт!

Либа натянула кепку ему на голову и фыркнув, свернула к площади.

* * *

– Похож⁈ – Минус вопросительно посмотрел на Марину.

– Нисколько, – она нахмурилась. – Нет, Семён, ну какой из тебя городовой? Смех один! Ростом не вышел. Усов и то нету. Непохоже совсем. Да и к слову сказать, лицо у тебя больно умное. Как ни наряжайся, не поверю! Снимай мундир! – махнула она рукой. – За сыскного ещё сойдёшь, а за городового ни в жисть!

– А он⁈ – Серёга кивнул головой на Вадика, застывшего посреди маленькой комнаты в полицейском мундире.

– Он? – Марина скривилась задумчиво. – Куда ни шло ещё… Вот глаз этот только… Понимаешь, кто ж его такого косого на службу примет? Да никак не устроиться. Вот если бы этого глаза и вовсе не было…

Вадик сделал шаг назад. Марина фыркнула от смеха:

– Да не боись, не о том я! Ты чего удумал⁈ Глаз мне твой без надобности! Повязку на него нужно! Бывает, что после ранения остаются служить! Редко, но может быть. А косому уж точно в полицию хода нету!

– Сделаешь повязку⁈

– Легко, – Марина кивнула головой. – И мундир по нему подогнать нужно, а то висит как шкура на дохлой лошади! Повернись! – добавила она, обращаясь к Вадику, и принялась закалывать мундир множеством булавок.

Минус выглянул в маленькое окошко. Дом Вадика выходил прямиком на Лабораторную улицу. В это время дня прохожих было немного.

– Значится так, – раздался уверенный голос Марины. – Скидавай мундир. С собою я его заберу. Больно работы много. Дома сделаю. Тебе на когда он нужен-то? – добавила она, обращаясь к Минусу.

– На завтрашний вечер, наверное, – произнёс Серёга неуверенно. – На сегодня поздно уже. А ты тогда экипаж найди крытый, – он протянул Вадиму сотню рублей. – Только к себе не пригоняй. Слишком близко от тебя адрес этот. Не знаешь, кстати, кто в нём живёт⁈

– Нет, – Вадик покачал головой. – Раньше старуха жила. Тишкина бабка. Он загремел в Сибирь и с концами. А она преставилась уже который год. Кому домик отошёл и не знаю я.

– Узнаем, – Минус кивнул. – Тогда завтра в двадцать часов на Прозоровской, сразу за Лыбедской площадью. Там переодеться можно спокойно.

– Лучше на Заводской, – ответил Вадик. – Я и экипаж там поставлю, возле усадьбы Бернера. Места там больно удобные.

– Сам смотри, – Серёга пожал плечами. – Тебе лучше знать. Там, значит, там. Ну всё, бывай!

Минус вышел из калитки и побрёл по улице в сторону центра, держа Марину за руку. Она тихонько проговорила:

– Может, не затевай ничего, Семён⁈ Ведь есть деньги у тебя.

– Не в них дело, – усмехнулся Серёга. – Тут без меня затеяли, а мне разгребать! Некому больше, наверное! – он фыркнул. – Лучше расскажи, как твои дела!

– Теперь хорошо, – Марина хитро улыбнулась. – Я было думала, что ты про меня запамятовал. Ан, нет! Соскучился⁈ – она озорно скосила глаза.

– Конечно, – Минус подмигнул. – Ты же не сердишься, что я пропадал ненадолго? Ведь я звонил тебе перед отъездом.

– Звонил, – она кивнула головой. – Да я было, дуреха, подумала, что ты просто от меня отделаться так хочешь.

– А ты не думай! – Серёга фыркнул. – Мы ведь говорили с тобой. Если кто из нас расстаться захочет, чтобы пришёл и в глаза сказал. Только ты от меня этого не дождешься! – он обнял её за плечи. – Скорее я тебе надоем! Найдёшь себе помоложе, покрасивее…

Она прыснула от смеха:

– Помоложе… Ой, не могу! Это которого? Годов пяти?

– Конечно, – Минус улыбнулся. – Вон погляди, какой красавец идёт! – Серёга кивнул головой на чумазого мальчишку лет четырёх, которого тащила за руку девочка постарше. – Отмыть только и хоть сейчас женить можно! Красивая бы пара получилась! – и он оценивающе поглядел на Марину.

Она расхохоталась так, что мальчик уставился на неё, разинув рот. Девочка с недоумением посмотрела на Серёгу с Мариной и тряхнув головой, потащила за собой мальчишку, который не переставал оглядываться.

– Счастье мимо прошло! – Минус усмехнулся. – Вскружила ты голову ему. Эх, парень! Такую женщину упустил! – добавил он, обернувшись.

Марина засмеялась ещё сильнее.

– Ты гляди, не упусти! – сказала она уже серьёзно. – Я ведь к тебе привыкла, просто не могу! Знаю, что рано или поздно расставаться придётся, но даже думать об этом не хочется! Ты только не обмани никогда, – добавила Марина, помолчав немного. – Коль не захочешь встречаться, то скажи прямо, как договаривались!

– Перестань! – Минус махнул рукой. – Я так и сделаю, если что. Не переживай, сказки рассказывать не буду. Ты зря волнуешься. Мы сейчас куда⁈ – Серёга хитро посмотрел на неё.

– Уж не ко мне! – она улыбнулась. – К тебе пойдём потихоньку. Прогуляемся заодно. Приятно мне с тобой по улице идти. Легко на душе как-то. Словно я с тобою все свои годы сбросила. Веришь, али нет, просто летать иногда хочется!

– Верю, – усмехнулся Минус. – Мне тоже очень хорошо с тобой. Даже удачно вышло, что я машину не взял. Повод погулять вместе! Мы тогда продукты на Пушкинской возьмём попутно, в «Сказке».

– Давай, – Марина согласно кивнула. – Ведь ты до вечера со мной?

– Да, – Серёга улыбнулся. – Ты же не против⁈

– Спрашиваешь! – хитро прищурилась она. – Я ж всегда говорю тебе, чтобы приходил.

Они смеялись и шутили до самой Пушкинской улицы. Пересекая Шулявскую, Минус услышал звуки выстрелов. Вначале хлопки револьверов, а после грохот сразу нескольких карабинов. Он задержался на мгновение и увидел, что небольшой двухэтажный дом оцеплен полицией. В стороне собралась толпа зевак. Минус заметил, как один из полицейских махнул рукой и остальные опустили оружие. Из дома вынесли два тела, одно из них, судя по платью, было женским. Серёга издалека хмуро поглядел на него.

– Эсеров бьют! – проговорил рядом низенький чернявый мужичок. – Так им, сволочам, и надо!

Марина потянула Минуса в сторону:

– Пойдём, нечего здесь делать. У себя в лавку зайдём.

Серёга молча кивнул, но всё же оглянулся на здание. Из дома вынесли ещё одно тело и опустили на тротуар.

Глава 58

* * *

– Чего говорить-то? – спросил Вадик, поглядев на Минуса.

– Проверка паспортного режима! Это проще всего звучать будет. А там, как выйдет. Только гляди, чтобы под пулю не подставился! Я пистолет наготове держать буду, но лучше, чтобы стрелять не понадобилось!

– Это ясно, – Вадим пожал плечами. – Но мы ведь не знаем, даже сколько их.

– Понятно, что не знаем, – Серёга усмехнулся. – Может там вообще, старуха какая-то окажется, как ты говорил.

Вадик вытаращил единственный открытый глаз и неловко поправил саблю на поясе. Он медленно шагал по уже сумеречной улице, широко расправив плечи. Минус тяжело вздохнул, но лучшего варианта на роль городового, в любом случае не наблюдалось.

Остановившись перед сто тридцать третьим номером, Вадим забарабанил тяжёлой рукой по калитке. Серёга положил руку на люгер в боковом кармане пиджака. В домике горел тусклый свет, очевидно, керосиновая лампа. Во дворике раздались шаги и негромкий голос произнёс:

– Кто?

– Полиция! – проговорил Вадик хмуро. – Проверка паспортного режима!

– С чего это по ночам? – голос засомневался. – Утром приходите.

– Вы может будете за нас решать, как нам работу делать⁈ – вмешался Минус. – Коли жаловаться хотите, так будьте добры завтра к околоточному надзирателю, а покуда мы здесь стоим, то живо отворяйте!

Человек нехотя повернул замок и уставился на визитёров с подозрением, но тут Вадик шагнул вперёд:

– Ваши документы⁈ – пробасил он.

– В доме, – неохотно ответил мужчина. Он был среднего роста, худощавый и явно еврейской национальности. – Сейчас принесу.

– Да уж мы пройдём! – Вадим кивнул головой на вход. – И без отлагательств!

– С чего в такое время-то? – произнёс испытывающе еврей. – Случилось чего⁈

– Случилось, – неохотно ответил Серёга. – Только вопросы мы задаём! Вам ясно⁈

– Ясно, – человек недобро покосился. – Пройдёмте.

В маленькой комнате еврей протянул руку к ящику письменного стола и натолкнулся на взгляд Минуса:

– Очень медленно, – произнёс Серёга. – А то будет, как на Пушкинской. Те тоже поначалу думали, что с ними шутить станут.

Услышав про Пушкинскую, человек зло посмотрел на Минуса, но промолчал. Он осторожно, двумя пальцами, достал паспортную книжку.

– Бережинский Владимир Николаевич, – пробубнил Вадик, взяв паспорт в руки. – Год рождения одна тысяча восемьсот восемьдесят седьмой.

– Регистрация⁈ – проговорил Серёга.

– Здесь, – неуверенно произнёс Вадим.

– Дай, погляжу, – Минус протянул руку. Он бросил беглый взгляд на еврея. Тому никак нельзя было дать двадцать четыре года, скорее тридцать, как минимум. Печать на бланке была смазана на какую-то долю и Серёга уверился, что паспорт на самом деле поддельный. Минус ещё раз взглянул на человека и положил в нагрудный карман паспортную книжку:

– С нами поедешь, – проговорил Серёга. – Кто ж тебе такую книжицу устроил?

Еврей разинул рот, пытаясь протестовать, но Вадик уже завёл ему руки за спину, связывая верёвкой. Минус указал Вадиму головой на стул и тот усадил на него растерявшегося человека.

– Рассказывай! – Серёга усмехнулся. – Твоё настоящее имя! Живо!

Еврей молчал. Минус кивнул Вадику и тот ударил сидящего кулаком по голове. Человек упал на пол. Вадик приподнял его и снова усадил на стул.

– Вспомнил⁈ – Серёга вопросительно посмотрел на него. – Или добавить? Ты не думай, у нас времени много.

– За такие методы допроса отвечать придётся! – выдохнул еврей.

– Тебе тогда уже всё равно будет, – Минус улыбнулся. – Оружие или какие-то запрещённые к обороту предметы, в доме есть?

– Револьвер в кармане пиджака, – еврей неохотно кивнул на висящую одежду. – А больше ничего.

Вадик достал из кармана потёртый «бульдог» и положил на стол.

– Про разрешение спрашивать не буду, – усмехнулся Серёга. – Давай, рассказывай, как тебя зовут. Всё равно ведь скажешь, только к тому времени без зубов останешься. Смысл упираться⁈

– Я министру юстиции жалобу напишу! – заговорил связанный. – Вы ответите за угрозы!

– Думаешь? – Минус скептически посмотрел на него. – Мы ведь тебя в участок не доставили. Документы не оформили. С чего ты решил, что вообще сможешь писать что-то⁈ У меня полномочия особые. Дело государственной важности. Таких, как ты, даже считать не станут! Сдох или нет! Если говорить не начнёшь, я пальцы отрежу все по порядку, чтобы точно писать не мог! И не думай, что я шучу!

Серёга достал из рукава короткий нож с узким лезвием, тускло сверкнувшим при свете керосиновой лампы. Еврей растерянно уставился на него. Минус шагнул вперёд:

– Кляп ему, чтобы не кричал! – произнёс он, обращаясь к Вадику.

Еврей зашатался на стуле, стараясь уклониться, но поняв, что ему и вправду собираются отрезать палец, заговорил торопясь:

– Кособурд Ноах Рафаилович, год рождения одна тысяча восемьсот восемьдесят второй.

– Вот! А то вздумал шутки шутить! – Серёга усмехнулся. – Надо будет, я тебе и глаза достану по одному, а не то, что пальцы! Побудь на улице, – сказал он Вадику. – Нам по душам потолковать нужно.

Вадим, как и заранее договаривались, вышел во двор. Минус кивнул на еврея:

– Так что рассказать решил, Ноах? Зачем ты здесь⁈

– Связной я, – неохотно произнёс еврей. – Сведения должен передавать.

– Кому?

– Кто придёт, псевдонимом своим назовется и пароль скажет.

– Какой пароль?

– Вереск.

– И давно ты здесь⁈

– В начале июля из Варшавы приехал, – проговорил он негромко. – Там указания получил.

– И кто приходил?

– Трое, – еврей задумался. – Первым мужчина пришёл. Молотком назвался. Я ему конверт передал, как было условлено. Что в конверте – не знаю. Потом человек приехал. Добрым представился. Документы какие-то для Молотка оставил. Да только он за ними так и не явился. И парень ещё приходил несколько раз. Каштановым назвался. Нервный он, хоть и изображает спокойствие. Позавчера последний раз приходил. Угрожал ему кто-то. Просил, чтобы я записку передал.

– Кому?

– Фее. Прозвище у неё такое. Шестой дом на Межигорской.

– Пароль?

– Вильно, – еврей вздохнул.

– А парню этому, Каштановому, что ты передавал?

– На словах только, – Ноах закусил губу. – Сказал, что Американец двадцать седьмого в Киеве будет. Тогда и встречу ему назначит.

– Кто это такой?

– Из наших он, – еврей ответил неохотно. – Газету в Европе издаёт.

– А Американец почему?

– Не знаю, – Ноах пожал плечами. – Слышал, что будто жить там мечтает. Но я не знаком с ним.

– Документы те, что для Молотка оставили, где?

– В другой комнате. Там чемодан. У него двойное дно.

Минус осторожно приоткрыл дверь, не сводя глаз с сидящего Ноаха. Он увидел сразу за дверью в углу грубый затертый чемодан и подтащив его на свет, вытряхнул из него бельё. Приглядевшись ко дну, Серёга ткнул ножом и прорезав дыру, вытащил свёрнутые бумажные листы.

– Эти? – произнёс Минус, глядя на еврея.

– Да, – кивнул тот головой. – Они самые.

Внезапно, в калитку раздался негромкий стук молоточка и Минус замер на мгновение. Он перевёл взгляд на Ноаха, но тот сделал удивлённое лицо:

– Не знаю, – проговорил он. – Никого не ждал.

– К воротам пойдём, – ответил Серёга. – Только не вздумай предупредить!

– Хорошо, – еврей кивнул, неуклюже приподнимаясь со стула.

Минус развязал ему руки и ткнул в спину люгером. Они вышли наружу и Серёга подал знак Вадику отойти в тень забора.

– Кто? – спросил Ноах тихонько.

– Свои, – раздался голос. – Вереск.

Еврей с сомнением посмотрел на Минуса, но тот подал знак открывать. Ноах приотворил калитку, как вдруг сдавленно охнул и пошатнулся. Невысокий крепкий человек ещё раз ударил его в грудь ножом, но встретился глазами с Серёгой и опешив на мгновение, бросился назад.

Минус задержался, переступая через упавшего Ноаха. Парень уже изо всех сил бежал по улице. Минус прицелился из люгера, раздумывая, стрелять или нет. Но поднимать шум не захотелось. Вадик ткнулся в спину:

– За ним?

– Не догоним, – проговорил Серёга торопливо. – Он здорово бегать умеет. А стрелять не хочу. Патрули кругом. Мы лучше с тобой сейчас ещё по одному адресу съездим.

Вадим молча кивнул. Минус сунул за пазуху бумажный свёрток и они зашагали по улице.

У шестого номера на Межигорской ярко горели газовые фонари и Вадик остановил лошадей задолго до него. Это был старинный одноэтажный дом, богато украшенный лепниной. Минус с Вадимом двинулись по улице. Поравнявшись со входом, Серёга хотел постучать, но дверь вдруг легко шевельнулась от сквозняка и Минус сразу достал люгер, осознав, что она не заперта вовсе.

– Ты за мной! – проговорил он тихонько, обращаясь к Вадику. – Если кто с оружием – сразу стреляй в него!

Тот молча кивнул, доставая наган из кобуры. Минус рывком распахнул двери, вбегая в коридор, в котором не оказалось никого. Из него вело сразу несколько дверей и Серёга, на миг замявшись, дёрнул крайнюю слева, но за этой дверью оказалась какая-то пустая кладовая. Минус шагнул, собираясь открыть следующую, как вдруг впереди раздался какой-то шум, находящиеся в конце коридора двустворчатые резные двери медленно приоткрылись, и оттуда вышел человек в полицейском мундире.

В его руках не было ничего. Он удивился, заметив вошедших, и обалдело уставился на них.

– Руки! – проговорил Серёга. – Руки поднял! Быстро!

– Ты чего⁈ – произнёс тот, переведя удивлённый взгляд на Вадика. – Вы кто вообще, такие⁈

– Руки! – повторил Минус, сближаясь. – Живо! Дернешься – стрелять буду!

Полицейский нехотя поднял руки.

– Кто ещё в доме⁈ – спросил Серёга, не сводя с него глаз.

– Напарник мой, – нехотя проговорил тот. – На осмотр мы выехали. Самоубийство тут.

При слове самоубийство, его лицо едва заметно дрогнуло и Минус всё понял.

– В сторону! – произнёс Серёга. – Лицом к стене! Кто там второй – выходи без оружия!

Полицейский медленно шагнул к стене.

– Кто второй – выходи! – повторил Минус. – Быстрее!

Из комнаты раздался недовольный голос:

– Это что тут за самоуправство! Представится сначала нужно! Ты кто такой⁈

– Выходи! А потом уже говорить станем. У меня полномочия особые.

Из-за двери раздалось презрительное фырканье, но всё же она медленно приоткрылась, и рослый мужчина в мундире с серебряным прибором вышел в коридор. На единственном просвете погон желтели три звёздочки коллежского секретаря. Усы этого полицейского торчали в стороны так, что Минус только подивился тому, скольких трудов стоило их уложить.

– Ты кто такой⁈ – полицейский спросил Серёгу, с подозрением глядя на Вадика. – А что это за ряженый с тобой? У нас таких городовых нету! – и он потянулся к кобуре.

– Руки! – крикнул Минус. – Не вздумай дёрнуться!

Но полицейский рванулся в сторону, пытаясь выхватить револьвер из кобуры. Серёга выстрелил трижды и усатый рухнул мешком на пол, забрызгав кровью стены. Первый полицейский замер на месте, разинув рот. Минус навёл на него люгер:

– Женщина где⁈ Фея, которая!

– Мёртвая, – ответил тот неохотно. – В петле.

– Зачем повесили её⁈

– Мы⁈ – полицейский попытался возмутиться, но натолкнувшись взглядом на пистолетное дуло, проговорил негромко:

– Поручение такое. От Николай Николаевича. Мы её должны были успокоить, а Воротынцев жида какого-то на Лыбедской.

– Зачем⁈

– Не знаю, – полицейский покачал головой. – Сказано так было и всё тут.

– Молотка как найти?

– Не знаю, – лицо полицейского выражало искреннее недоумение. – Я о таком не слышал. Он из уголовных⁈

– Вряд ли, – Минус покачал головой. – Знакомый он с Кулябко вашим. Невысокий такой, глаза серые. Запоминающийся почему-то человек, хоть вроде и неприметный.

– Не видывал у нас такого. Николай Николаевич завсегда вне отделения с сотрудниками встречается. А псевдоним такой не слышал. Аленский к нему всё приходит. Парень из жидвы. Студентик в очках.

– Богров это, наверное, – усмехнулся Серёга. Он приоткрыл дверь в комнату, где увидел тело молодой девушки, повешенное за шею на трубе парового отопления. Её голова безвольно повисла. Маленькое личико, очевидно, было красивым, пока его не изуродовало страшное посмертное выражение.

Минус перевёл взгляд на полицейского и выстрелил из люгера ему в голову.

– Они настоящие⁈ – спросил Вадик с ужасом.

– Такие же, как ты, – соврал Серёга, не сводя с него глаз. – Уходим отсюда!

Вадик спрятал револьвер в карман, и шагнул к наружной двери. Минус немного отстал. Дверь распахнулась и с улицы загрохотали выстрелы. Серёга услышал сразу два пистолета. Вадим как-то неловко ойкнул и рухнул вниз лицом. Минус упал на пол, паля оставшимися патронами наобум. Он пополз назад и перезарядив люгер, приоткрыл дальнюю дверь. Оказавшись в комнате, Серёга мигом распахнул окно. Минус выпрыгнул наружу, к удивлению, оказавшись в соседнем дворе. Маленькая кудлатая собачка залаяла, пытаясь ухватить его за штанину, но Серёга махнул ногой, отгоняя её и подтянувшись на ограде, перевалил ещё в один из дворов. Потом ещё в один, оказавшись на Константиновской. По ней он двинулся как можно быстрее. Здесь было полно гуляющих людей и Минус не мог бежать, только шагал торопливо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он вошёл в магазин купцов Гулиных и прошёл через него насквозь, выходя на Кирилловскую. Тут, возле «Аиста», он остановил «ваньку» на неказистой пролетке и приказал трогать на Трёх-Святительскую, путая след.

Извозчик, получив рубль, на радостях подгонял лошадь. Он попытался затеять разговор с пассажиром и Серёга неохотно отвечал ему. Мимо проскакал конный патруль. За ним ещё один, и Минус покачал головой:

– Что ж у вас в городе-то неспокойно⁈ – произнёс он, удивляясь. – Словно в родном Петербурге оказался.

– Спокойствия нету, – кивнул головой кучер. – Нашего брата и то в покое не оставляют. Документы требуют кажный день! Политических ищут! – мужичок усмехнулся. – Кто ж из них станет извозом пробавляться⁈ Глупость, ей-богу! Слыхивал я от городового, что приказ по числу политических есть! Хошь не хошь, а отыщи! Вот и лютуют! Столичные, те и вовсе, как псы цепные. А вы к нам надолго? – он скосил глаза на Минуса.

– Да, – кивнул тот головой. – Я уж два года у вас на Сахарном заводе работаю, да всё привыкнуть не могу.

– Привыкнуть трудно, – понимающе кивнул извозчик. – Я от земельки как оторвался, так душа не на месте. Вроде и деньги какие-никакие появились, а по семье тоска гложет. Зарок давал, чтобы хоть на Рождество увидеть, так жадность обуяла. Дни-то само что ни на есть, доходные! После на Пасху собирался, да так и не сложилось. Ехать-то мне неблизко! Под самый Новгород-Северский! Деньжата переслать смог, а сам так и не вырвался!

– Съездить надо, – ответил Минус. – Как же они без тебя? Скучают, поди⁈

– Писем уже три штуки получил, – охотно поделился мужичок. – Игнатий мне прочёл их. Он грамоте разумеет.

За разговорами время пролетело незаметно и Серёга указал на доходный дом на Трёх-Святительской:

– Приехали, друг! – проговорил он. – Гляди, чтобы на это Рождество к семье выбрался!

– Обязательно, – мужичок усмехнулся.

Он дождался, пока Минус сойдёт и развернув коня, отправился в обратный путь, махнув на прощание рукой. Серёга постоял немного и свернул на Житомирскую. Добравшись до пересечения с Владимирской, повернул на неё, спускаясь вниз. Пройдя половину улицы, он с облегчением вздохнул, заметив «бенц», припаркованный у входа. Минус завёл двигатель и всё же решился отправиться домой.

Свернув на Подвальную, Серёга спокойно проехал мимо патрулей. «Бенц» не останавливал никто и Минус улыбнулся про себя, радуясь, что оставил на Владимирской именно этот автомобиль. Серая громада производила впечатление на каждого. Серёга, совершенно не опасаясь, свернул на Бульварно-Кудрявскую, заметив суету у охранного отделения. Потом наконец добрался к Нагорному и заперев за собой ворота, немного постоял в тишине, прежде чем идти в дом.