Текст книги "Позывной «Минус» (СИ)"

Автор книги: Валерий Камнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

– Это Крама того?

– Да, его и Петра Сигнаевского. У Крама вещи с убийства на Лыбедской площади нашлись, так что выйти ему не светит. Сигнаевский револьвер хранил в подполе, но там ещё добавим по ходу следствия, – Красовский махнул рукой.

Глядя на полицейского, Минус почему-то уверился, что ничего из найденного у задержанных, на самом деле они не хранили и вещи оказались у них с лёгкой руки Николая Александровича. Серёга насторожился:

– А околоточный?

– Повесился, – Красовский развёл руками. – Вдове пособие от городской казны назначат.

Глава 48

Понятно, – Минус усмехнулся, – а кто-то недавно убеждал меня, что по закону работать предпочитает.

– Начальству скандал не нужен. Им сыскных хватает. Если ещё и Кириченко к этому делу придать, так и самого Шределя снимут. Только бьюсь об заклад, не угадаете вы, кто пряники притащить посоветовал! – полицейский улыбнулся, качая головой.

– Даже и гадать не стану, – спокойно ответил Серёга. – Рассказывайте, не томите.

– Она, – усмехнулся Красовский, – мамочка их любимая.

– Верка⁈

– Она самая. Мне Кириченко рассказал. Мешали ей детки, сильно мешали. Мало того, что кормить хоть иногда нужно, так ещё и рассказать могут об убийстве. Вот и попросила она Кириченко, ебаря своего очередного, помочь избавиться от них. Я было сам не поверил, да только чистая правда это. Ему врать резону не было.

– Шикарная женщина, – Серёга поднял брови. – Главное, что всем нужна. Я ж видел её, да она страшная, как пугало огородное! Неужели, больше не с кем⁈

– На любителя, – согласился полицейский. – Теперь жалобы на нас с Васей пишет. Сын и одна из дочерей умерли, так осмелела. Ничего, завтра Рудзинский даст показания и всё, сразу шёлковая станет.

– А Седой не нашёлся⁈

– Нет. Запросы по губерниям разослал, да бестолку оно. Примет у него особенных нету, паспорта тем более. Назовется кем-угодно и всё. Сейчас рабочие руки позарез нужны. На шахты угольные, заводы, карьеры, всех подряд принимают, на паспорта не смотрят. Если на старых дружков не выйдет, то не найдешь.

– Ясно, – Минус кивнул. – Тогда до завтра, Николай Александрович. Я утром позвоню.

– Вознаграждение моё не забудьте, – холодно проговорил полицейский. – Завтра к вечеру.

– Хорошо, – ответил Серёга спокойно, хоть тон полицейского ему не понравился. – Всего доброго!

Минус обещал Марине помочь перевезти вещи и поглядев на часы, решился заехать к ней на новую квартиру. Марина, не долго сомневаясь, приобрела её на той же Владимирской улице, в пяти минутах ходьбы от Серёгиных квартир. Этот дом был ещё более новой постройки с паровым отоплением, лифтом и телефоном. Шестикомнатная квартира была единственной на площадке первого этажа.

Серёга завёл «фиат» и покатил на Владимирскую, по пути остановившись у цветочной лавки и купив букет роз, наконец подогнал машину к нужному адресу. Он открыл подъезд запасным ключом и предвкушая сюрприз, легонько постучал в дверь.

Она приоткрылась на цепочке и в проёме Минус увидел серьёзное личико Оксаны.

– Мама дома⁈ – проговорил Серёга.

– Нет, она в лавку галантерейную пошла, – неохотно ответила девочка. – Тут недалеко, в пятидесятом доме. Ну, где огромная игла в окошке выставлена.

– Понял, – Минус улыбнулся. – Значит, принимай цветы, а я за ней схожу.

– Мама велела никому дверь не открывать.

– Так ты уже открыла, – Серёга засмеялся. – Если бы кто хотел войти, то эта цепочка ни о чём. Не бойся, – добавил он серьёзно, – ведь мама точно не меня имела ввиду.

– Она сказала никому, даже знакомым, – Оксана покачала головой.

– Ладно, – Минус удивился, но не стал спорить с девочкой. – Тогда я цветы здесь положу, а сам пойду на улицу. Ты потом заберёшь. Так годится⁈

– Годится, – Оксана кивнула.

Серёга положил букет на пол и нехотя вышел наружу.

Пятидесятый дом находился за кондитерской братьев Винкельман и Минус медленно зашагал по улице. Он поглядел на аккуратные столики и решил посидеть с Мариной здесь на обратном пути. К галантерее Серёга не дошёл совсем немного, когда впереди показалась невысокая фигура Марины в ярко-синем платье, с бумажным свёртком в руках. Минус ускорил шаг и улыбаясь, протянул руки, отбирая ношу.

– Тебе очень идёт! – Серёга восхищённо оглядел Марину. – Это ты удачно пошила. Глаз от тебя не оторвать!

– Тебя порадовать хотела, – произнесла она как-то невесело. – Да только…

– Что случилось⁈ Я к тебе домой пришёл, а Оксана не впустила. Что стряслось, говори⁈

– Николай заходил, – ответила она, помявшись. – Только спокойно выслушай, чтобы я не боялась. Обещай, что не станешь горячиться!

– Хорошо, – Минус кивнул. – Не переживай. Я с тобой как раз собирался в кондитерскую зайти. Посидим на улице, расскажешь мне, что к чему.

Марина на заказ и не глядела, едва официант удалился, она проговорила тихонько:

– Пришёл он сегодня. Поутру, часов в девять. Сказал, что поговорить нужно. Впустила я… – она покачала головой. – Замуж он меня позвал, Семён.

– А ты? – у Минуса ёкнуло сердце.

– Я… – она как-то странно замялась. – Сказала, что подумаю.

Минус ухмыльнулся презрительно:

– Так выходи, если он тебе нравится. Ты теперь жена завидная, с приданым, так сказать.

– Не гляди так, Семён, будто я дрянь последняя. Обидно мне.

– Да не гляжу, – Минус печально улыбнулся. – Понимаю я. Замуж тебе хочется, чтобы семья нормальная была, а я что… Так… – Серёга махнул рукой.

– Не понимаешь ты, – она вдруг нахмурилась. – Ещё поглядишь так, ей богу, ударю! Не собираюсь я замуж за него! Сижу тут и думаю, как тебе сказать, чтобы ты сей же час не натворил беды! А ты во мне непонятно кого увидел!

– Тогда рассказывай как есть, – Минус посмотрел серьёзно. – Не бойся, я могу быть спокойным. Мне терпеть приходилось. Не переживай. Говори!

– Клинья он ко мне ещё в Кролевце подбивал, – Марина закусила губу. – Как могла я от него уклонялась, правдами и неправдами. Он ведь Стёпиным начальником был. Боялась я, что Степан узнает о предложениях его, да не стерпит такого! Едва уговорила мужа в Киев перевестись! Веришь или нет, а даже на коленках молила. Послушал Стёпа меня, хоть и не сказала я отчего мне так в голову взбрело. Стёпушка видно решил, что мне большой город подавай, но согласился. Забылось оно с тех пор. Думала я, что и он забыл, ан нет. Адрес-то я новый не давала ему. Сам узнал в полиции. Пришёл и замуж позвал. Я глаза вытаращила. Говорю, нет, мол, Николай, не пойду. Привыкла я одинешенька жить. Сил нету уже за мужем глядеть.

– А он⁈

– А он сказал, что прибедняюсь я. На молодого говорит, силы находятся, да такие, что за них квартиру покупают. Я его выставить хотела, а он заявил, что сопляка моего на каторгу отправит, где ему самое место. А если не хочу, чтобы так вышло, сама должна тебе отворот дать. А коли ты квартиру назад захочешь, чтобы ему сказала. Про деньги-то не знает он. Выдала я ему, что с тобой поговорить должна, расстаться по-хорошему. Он посмотрел и говорит, если расскажешь как есть, то не жить твоему.

Минус оценивающе поглядел на неё. Нет, Марина точно не врала. Её бледное лицо было напряжённым и взволнованным, но глаза смотрели твёрдо. Так, как и всегда. Серёга тихо заговорил:

– Ты точно за него замуж не собираешься⁈

– Точно, – она покачала головой. – Сказала я ему, чтобы время потянуть. Мне ведь надеяться не на кого. Он полицейский. Боялась я, что не захочешь ты за меня вступиться. Или того хуже, со злости чего натворишь! Он сказал, что преступник ты, а мне неважно! У вдов да у сирот уж пособие не крал! – она скривилась, сдерживаясь, чтобы не заплакать.

– Не переживай, – спокойно проговорил Минус. – Справимся мы. Главное, что ты мне всё рассказала. Ты умница, что решилась на это.

– Он говорил, что покойников на тебе уйма. За любого на виселицу можно отправить. Правда это⁈

– Правда, – неохотно ответил Серёга, ожидая реакции Марины.

– Бог с ними, – она махнула рукой. – Не ошибаюсь я в тебе. Со мной ты самый ласковый на свете! Может уехать мне, Семён⁈ Или ничего не изменится⁈

Минус удивился её спокойствию. Он тихонько проговорил:

– Не оставит Красовский меня в покое. Он бы уже меня убрал, да деньги ему нужны. Я ему ещё четыре тысячи отдать должен. – при этих словах Марина удивилась. – И сказать, где человека найти. А потом всё. Я ведь знаю слишком много, – Серёга ухмыльнулся. – Ничего, Маринка! Я с ним разберусь. Главное, что ты меня предупредила. Жалко, времени мало.

– Может, что нужно от меня, ты говори, – произнесла она негромко. – Если я чем помочь могу, то не стыдись сказать.

– Можешь, – ответил Минус. – Не бойся, ничего противозаконного. К человеку одному зайдешь, да пригласишь со мной встретиться. Согласна⁈

– Хорошо, – Марина кивнула головой. – Я спросить тебя хочу. Ты ведь Николая схоронить собрался?

– Да, – кивнул Серёга. – Тут без вариантов.

– Я могу ему встречу назначить, – неохотно произнесла Марина. – Чтобы подальше где-то. Как же ты подберешься к нему?

Минус удивлённо уставился на неё:

– Не выйдет, – задумался Серёга. – Не поверит. Но за предложение спасибо. У меня задумка есть. Адрес я его знаю. Поглядим, что получится.

* * *

– Привет акулам пера! – Минус, улыбаясь, протянул левую руку.

– Здравствуй! – Барщевский радостно закивал. – А я было идти не хотел. Ведь такая дама пришла по душу мою, что дар речи отнялся! Что-то нечисто думаю, точно «союзовцы» подослали!

– Пора привыкать к известности и красивым женщинам! – Серёга усмехнулся. – Как дела твои⁈

– Хорошо, а завтра ещё лучше станет. Эксклюзивный материал обещают!

– Да, как сказать, эксклюзив, – Минус скривился. – Пойдём, Семён, возьмём по паре пива да потолкуем, – Серёга указал на крытую веранду «Хмельного гуся». – Красовский тебе, наверное, золотые горы пообещал⁈

При упоминании полицейского, Барщевский сразу поморщился:

– Дождешься от него… – корреспондент бросил взгляд на сидящую рядом с Минусом Марину. – Он только что ему нужно помнит.

– Ты рассказал ему, что я в ту ночь на кладбище был⁈

– Рассказал, – нерешительно произнёс Барщевский. – Он ведь говорил, что знает всё. Другом твоим представился.

– Ясно, – Минус помрачнел. – А ты показания давал какие-то или так, на словах⁈ Только не вздумай врать!

– Ничего он не записывал. Поговорили мы и всё. Не нужно было, да⁈

– Не нужно, – усмехнулся Серёга. – Не друг он мне, а совсем даже наоборот. С «союзовцами» заодно работает.

Барщевский переменился в лице:

– Ах, гад же он! А мне говорил…

– Ясно всё, – Минус махнул рукой. – Если ты показания не давал, то всё нормально. Скажи, Семён, у тебя полицейский надёжный есть из знакомых⁈ Чтобы можно было доверять ему.

– Только если Кунцевич, – задумчиво посмотрел на Минуса корреспондент. – Мечислав, он хоть и из столичных, но простой и не гордый. Опрашивал меня толково, потом, правда, выпивали с ним. Жаловался он, что с пустыми руками возвращаться придётся. А тебе зачем⁈

– Я тебе эксклюзив дам, но только чтобы без Красовского. Знаю я, где Борис скрывается, Рудзинский.

– Это ты у Красовского перехватил⁈ – произнёс Барщевский. – Он мне назавтра тоже самое обещал.

– Знаю, – ухмыльнулся Серёга. – Я ему сказать был должен, а как узнал, что он с «союзовцами» якшается, передумал. Давай тогда прямо сейчас. Знаешь, как с Кунцевичем этим связаться⁈

– Конечно, – кивнул головой корреспондент. – Телефоны у меня есть. Рабочий и в гостинице. Сейчас позвоню из заведения. А что говорить ему?

– Как есть и говори. Скажи, чтобы с собой пару человек взял и транспорт какой-то. Да чтоб до Красовского раньше времени не дошло. Скажешь, в доме бывшего инженерного ведомства, на Ново-Госпитальной дороге, в подвале. Только пусть поторопятся. Ты с собой тоже кого-то возьми из своих. Фотографа там или кого ещё.

– Обязательно, – Барщевский оживился вмиг. – А ты⁈ – вопросительно добавил он.

– Я⁈ – Минус улыбнулся. – Я свою часть работы сделал, теперь дело за вами. Сейчас тебе работать, а мы отдыхать поедем. Да, девочка⁈ – и он обнял Марину за плечи.

– Отдохнёшь с тобой! – игриво улыбнулась она. – Поедем, Семён, ну сколько можно о делах толковать!

Минус развёл руками, прощаясь. Барщевский покачал головой и улучив момент, пока Марина не видела, показал большой палец, кивая на её грудь. Серёга подмигнул и бросив деньги на столик, заспешил к машине.

– Умница, – поцеловал он Марину. – Никто не поверит, что я от такой женщины сбежать решил. Ты точно со мной поедешь⁈

– Да, если возьмёшь с собою. Мы сейчас куда? На Ново-Госпитальную⁈

– Туда. – Минус вырулил в переулок. – Вадика предупредить нужно и денег ему дать. Он и так там сидит безвылазно. Надёжный человек оказался.

«Грегуар» пересёк Левашевскую и миновав Александровскую больницу, оказался на Ново-Госпитальной дороге. Минус утопил газ и машина понеслась изо всех сил. Брошенное здание показалось перед самым поворотом. Серёга остановился у ограды, не собираясь заезжать на территорию:

– Пешком пойдём, – проговорил он. – Там только Вадик должен быть. Он нормальный вроде, но поглядывай за ним. Я тоже буду осторожен. Просто здесь, в машине, тебя ещё опаснее оставить.

– Не боись, – Марина кивнула. – Пойдём, пока этот писарь не заявился! Кто ж ему за труды пальцы-то оттяпал⁈ Видать, не понравилось кому-то.

– Сыскные, – негромко произнёс Минус, пролезая в дыру ограждения. – Они бы его и совсем убрали, да только повезло ему.

– Поняла я, по разговору вашему, – усмехнувшись, произнесла Марина. – Выручил ты его, стало быть.

– Да, – Серёга кивнул головой. – Можно и так сказать.

Они медленно добрались ко входу и Минус коротко свистнул:

– А то ещё пальнет, – произнёс Серёга неохотно.

В ответ раздался такой же свист и Минус вошёл внутрь. Марина, немного помедлив, прошла следом.

– Женщину привёз, а продукты нет, – усмехнулся Вадик. – Мне бы лучше жратвы побольше! Борька тощий, а лопает за троих!

– Уходить надо, – проговорил Минус. – Всё, друг, закончились твои мучения. Извини, что утром не приезжал. Дел невпроворот было. Но зато радостная новость есть. Мы на пятьсот рублей договорились, а я для тебя ещё пятьсот выбил! Собирайся, поедем отсюда скорее.

Вадика уговаривать не пришлось. Он мигом собрал вещи и оглянулся на Минуса, показывая ключ от подвала.

– На камень вот этот белый положи, – Серёга махнул рукой. – Сейчас полицейские явятся. Валим отсюда по-быстрому!

Марина уселась на заднее сиденье, Вадик впереди, Минус тронул «грегуар», разворачиваясь:

– Тебя куда довезти⁈ – проговорил он, обращаясь к Вадиму.

– На Конную площадь, – ответил тот. – Оттуда уже пешком пойду.

– Хорошо, – Серёга разогнал машину. – Свернем тогда на Прозоровскую.

– А что с Борькой будет⁈ – спросил Вадик.

– Не знаю, – Минус пожал плечами. – Арестуют его за убийство. Дальше уже дело не моё.

– Ясно, – Вадик кивнул печально.

– Ты не жалей его, – выдохнул Серёга, поглядев на попутчика. – Ему похрен на всех было. На погромах хотел наживиться. Про мальчишку этого вообще молчу. Из-за Борькиной дури уже много людей погибло. Голова профессорская, бля!

Впереди показалась Конная площадь и Серёга улыбнулся:

– Всё, прощай! – он протянул тонкую пачку кредиток. – Я тебя не знаю и ты меня тоже.

– Само собой, – получив деньги в руки, Вадик сразу повеселел. Он вышел из машины и набросив вещмешок на спину, зашагал в сторону Новожилянской.

– Теперь торопиться надо, – проговорил Минус, трогаясь с места. – Хорошо, вечереет уже. Пока доберёмся, совсем стемнеет. Ты точно со мной⁈

– Да, – Марина кивнула. – Не бойся, я молчать умею.

«Грегуар» свернул на Бибиковский бульвар, устремляясь в сторону Подола. Телефон, номер которого оставил Красовский, был зарегистрирован за гостиницей «Русь», разместившейся на Почаевской. Минус срезал путь как только можно, стремясь добраться быстрее. Пересекая Межигорскую, Серёга сбросил скорость:

– Близко мы уже, я думаю, что успели.

Трёхэтажное здание гостиницы располагалось по левую сторону дороги. Возле него толклись извозчики, барышни в цветастых платьях, очевидно желтобилетницы, и пара носильщиков. Немногим в стороне застыли двое парней, разодетых в светлые костюмы. Марина, увидев их, скривилась:

– Девок своих пасут! Сидят на ихней шее. Те ноги раздвигают, а эти деньги складывают. Сволочи!

Минус остановился у запертой молочной лавки. С этого места подъезды к гостинице отлично просматривались и Серёга проговорил негромко:

– Славное он себе местечко нашёл.

– Да на кой ляд такое нужно⁈ – Марина удивилась. – Тут до самого утра, небось, галдеж, как сейчас. Не отдохнуть спокойно.

– С агентурой встречаться удобно, – Минус усмехнулся. – Человечек какой придёт, его и не заметят. Коля этот потому и знает много, что людишек навербовал ещё при прошлой службе.

– Не думала я об этом, – кивнула она головой. – Тут столько бродит разных, что и вправду затеряться можно. Никто не догадается, что к полицейскому заходил. А вот машина наша приметная. Запомнят её, Семён.

– Конечно, – Серёга согласился. – Но ведь пешком тоже слоняться здесь не станешь. Странно смотреться будем. А так… Посидим, поцелуемся. Подозрений никаких. Им от входа внутрь машины не заглянуть. Даже сколько людей не разберёшь. Плохо, что придётся выходить, чтобы мотор завести, но не глушить его было бы чересчур заметно.

Глава 49

– У тебя на этой машине номера нету, – сказала Марина. – Она не твоя?

– Моя. Купил по случаю, только на учёт не ставил в управе. Если сегодня получится, то спалим мы её у старого кладбища или ещё где-нибудь, а потом к моему «фиату» дойдём. Это чудо вражеской техники и так уже давно меня выручает. Пора от него избавиться.

– Жалко, – Марина потрогала рукой приборную панель. – Красивая машина, лучше, чем твоя чёрная.

– Новую купим, если живые будем. Нечего из-за железа переживать.

Мимо припаркованного «грегуара» проезжала тройка и Минус принялся целовать Марину, скрывая лица.

– Ты поосторожнее, а то не сдержусь, – она тихонько засмеялась. – Со мною так шутить опасно!

– Я знаю! – Серёга усмехнулся. – Тогда будем в окошко глядеть и за руки держаться, как на первом свидании.

– Ой! – Марина фыркнула, смеясь. – Лучше уж целоваться станем!

Минус ещё шутил и смеялся, но сам не сводил глаз с парадного входа в гостиницу. Он был уверен, что полицейскому сообщат о Кунцевиче, который выехал на задержание. Красовский точно не усидит в номере. Куда бы он не поехал, прямиком на Ново-Госпитальную или же в жандармское управление, выйти должен будет здесь. То, что Красовский внутри, было точно. Не более пятнадцати минут назад Серёга позвонил ему из маленькой табачной лавки и убедившись, что полицейский у аппарата, повесил трубку.

Марина прижалась к Минусу и он обхватил её рукой, целуя. Серёга снова бросил взгляд на вход в «Русь» и сердце учащенно забилось. Красовский появился на ступенях гостиницы. Он махнул рукой одному из «лихачей», дежурящих у входа в ожидании пассажиров, и зашагал к открытому экипажу.

– Как поеду, пригнешься, – прошептал Минус. – Чтобы тебя видно не было. Там, в конце улицы, городовой на посту. Как минуем его и выедем в сторону Набережной, я Колю и сработаю. В любом случае он через Набережную поедет. Так короче и удобнее.

Марина молча кивнула. Улыбка мигом слетела с её лица, сразу ставшего серьёзным и холодным. Она тихонько проговорила:

– Я думала, что ты не прямиком на ходу… Извозчик-то тебя запомнить может.

– Вряд ли, – усмехнулся Серёга. – Поглядишь. Не бойся, Мариночка, справлюсь я. За это не переживай.

Высокий фаэтон, запряжённый парой вороных лошадей, тронулся с места, но не в сторону Набережной, а прямиком к ним навстречу. Минус разглядел Красовского, с интересом уставившегося на припаркованный автомобиль. Серёга отвернулся вправо и наклонил голову Марины к себе между ног.

Цокот копыт раздался за спиной и с экипажа донёсся негромкий смешок. Минус подождал пока фаэтон достаточно удалится и отпустил Марину. Та поднялась, поправляя растрепавшиеся волосы:

– Чего удумал! – сверкнула она глазами, улыбаясь, но Минус уже не слушал. Он выскочил наружу и крутанул рукоятку. «Грегуар» завёлся и Серёга, вывернув руль, развернулся на месте, глядя на движущийся вдалеке экипаж.

– В сторону Лукьяновки поехали, – негромко произнёс Минус. – Ничего, так даже лучше. Там посты только на Глубочинском шоссе и возле городских казарм. Держись, Маринка! За площадью я догоню его и после сверну к Чёрному Яру. Давай, девочка, пригнись и не бойся!

«Грегуар» покатил вперёд, миновав на пересечении с Константиновской конный патруль. Впереди медленно двигался тяжело загруженный ломовик и Серёга едва обогнал его на примыкании Кирилловской.

Фаэтон повернул на площадь. «Грегуар» поравнялся с ним и Минус поднял люгер, целясь в пассажира через открытое окно. Красовский узнал его. На миг опешив, полицейский рванул рукой кобуру с револьвером, но было поздно.

Целые снопы пламени вырывались из ствола люгера. Родной бутылочный патрон давал ярчайшую вспышку, в отличии от девятки. Не имея возможности оценить попадания, Минус выстрелил шесть раз подряд, целясь Красовскому в грудь. Полицейский разом обмяк и сполз с высокого сиденья прямо на брусчатку мостовой.

Серёга увидел застывшее в ужасе лицо извозчика, глядящее на него через лобовое стекло. Минус крутанул руль и два оставшихся патрона достались кучеру, нелепо раскинувшему руки и повалившемуся вперёд. «Грегуар» рванулся и сворачивая вправо, Минус услышал длинный полицейский свисток.

– Городовой! – проговорил Серёга, глядя на лицо Марины, ошалевшее от пальбы. – Не бойся, девочка! Уйдём!

Автомобиль швырнуло на ухабах. Минус свернул в Чёрный Яр, моля бога, чтобы выдержали колёса. Кладбище старообрядцев осталось справа и Серёга съехал в поле:

– Едем в сторону шоссе, пока не застрянем. Потом подожжём. Поднимайся, Маринка! Ты и так головой ударилась.

– Шишку набила, – проговорила она, щупая затылок. – Хоть и ждала, что ты стрелять примешься, но всё одно дернулась! Ты убил его⁈ – добавила она, помедлив.

– Да, – кивнул Минус. – И его и возницу. Видел он меня, нельзя было оставить. Я надеюсь, что ты в полицию не пойдёшь⁈ – усмехнулся Серёга неуверенно.

– С чего вдруг⁈ – Марина нахмурилась. – Ты мне помог, а я стану подлости чинить⁈ Другие бы бабы за такого мужчину, как Николай, зубами уцепились, а мне не нужно! Зачем он мне⁈ Чтоб перед соседками да знакомыми нос задирать, а потом ночами в подушку плакать⁈ Ишь, удумал, угрозами меня принудить! Я бы его ещё в квартире у себя убила, кабы силенок хватило! Глядит на меня с ухмылочкой своей и говорит, будто я вещь какая! Если б ты знал, сколько терпения нужно было, чтобы спокойно разговаривать! Я ведь глядела на него, а про тебя думала.

– Умница ты, – улыбнулся Минус. – Видишь, как мы хорошо справились⁈

– Зауважала я тебя крепко, – Марина покачала головой. – Боялась я, что отступишься ты перед ним. Ведь поглядишь на тебя, так хлопчик совсем! Куда тебе тягаться с Николаем! Ан, нет! – нервно засмеялась она. – И не дрогнул ни капельки! Хороший мой! – Марина прикоснулась к нему. – Любо мне с тобою!

– Даже после того, как узнала, какой я?

– А какой ты⁈ – Марина возмущённо фыркнула. – Нечего тут передо мною на себя наговаривать! Хочешь знать, что я думаю⁈ От сердца скажу, как есть!

– Хочу, – Минус уставился на неё.

– Горжусь я тобою! Вот, что на душе у меня сейчас! Я не святая, чтобы над убиенными рыдать! Меня оборонил и этого достаточно.

«Грегуар» остановили в поле. Вдали, за пригорком, находилось Глубочинское шоссе. Минус откинул сиденье, открывая доступ к бензобаку. Он слил шлангом топливо в ведро и щедрой рукой полил автомобиль:

– Прощай, железный друг! – печально усмехнулся Серёга. – Пора тебе в страну вечного девяносто пятого!

Он подождал пока Марина отойдет в сторону и швырнул сразу несколько зажжённых спичек. Пламя вспыхнуло и загудело, взметнувшись ввысь. Минус подбежал к Марине:

– Пойдём через шоссе. Здесь фонарей нету. Потом мимо нового кладбища и прямиком ко мне домой выйдем.

– Куда ж ты со мною⁈ – она усмехнулась.

– Машину взять надо. Или, знаешь, можем пешком пройти. Сейчас не поздно, за моим переулком в такое время людей гуляет полным-полно. Пройдём через Подвальную прямиком до Владимирской. В лавку зайдём какую. А то у полиции если есть приказ машины останавливать, так начнут все подряд. Они «грегуар» от «фиата» в жизни не отличат!

– Пойдём, – согласно кивнула Марина. – Только жене своей ты что говорить станешь?

– Позвоню я ей от тебя, – ответил Серёга. – А там погляжу, как пойдёт.

– На ночь мыслишь со мной остаться? – она задумалась. – Я бы тоже хотела, но лучше не надо. Нечего тебе зазря подозрения накликать. Доведёшь меня и домой вернёшься. Если всё спокойно выйдет. Увидим, что патрулей много, тогда заночуешь.

Минус молча кивнул. Марина не выдержала и заговорила:

– Не сердись! У нас завтра целый день впереди! Он не хуже ночи будет! Обещаю! – она улыбнулась. – И риску для тебя никакого!

– Права ты, – Серёга кивнул головой. – Знаю, что так умнее получается, а всё равно по-своему поступить хочется. Хорошо, завтра, так завтра.

Они быстро пересекли шоссе и углубились в рощицу. Перед тем, как выйти к новому кладбищу, Минус постоял в тишине какое-то время:

– Не слышно ничего, – прошептал он. – Аллеей тогда пойдём, слева у ограды. Там акации растут, тень густая.

Уже прошли полпути, как с территории кладбища донёсся собачий лай, всё приближающийся к ограждению.

– Долбаные животные! – фыркнул Серёга. – Пойдём скорее, эта дрянь не заткнется, пока не уйдём. И стрелять их нельзя, слышно будет.

Какое-то время лай сопровождал идущих и тут Минус насторожился:

– Кони! Кони, бля! Точно! Слышишь⁈

– Слышу! – прошептала она. – Патрульные, наверное. Некому больше здесь ошиваться.

За собачьим лаем было не разобраться, насколько далеко находится патруль. Минус на мгновение задумался:

– Некуда тут свернуть. Поля кругом. Увидят они. Значит так, иди вперёд по аллее. Можешь даже бежать. Собаки за тобой должны увязаться.

– А ты⁈ – выдохнула она. – Как же ты⁈

– Трое их, не больше, – проговорил Серёга. – А то и вовсе двое. Подожду я их. – он кивнул на кусты терновника. – Иначе не уйдём! От лошадей не убежать. Иди, Маринка! Беги! Я догоню, если всё получится! Быстро отсюда! – добавил он, увидев, как она заупрямилась. – Собак уведешь! А то они меня по их лаю найдут!

Она замотала головой, но послушалась. Топот лошадей уже явственно приближался и у Минуса похолодело внутри. Он порадовался, что не сбросил второй люгер, и приготовившись к встрече, шагнул в заросли кустарника.

Лай собак постепенно удалялся, только одна маленькая шавка всё тявкала за оградой напротив Серёги. Минусу так надоел этот звук, что он едва сдерживался, чтобы не выпалить из пистолета в проклятое животное.

На узкой дорожке в неверном лунном свете показались четверо всадников. Лошади неторопливо приближались и стало возможным различить говор:

– Точно, Прохор Игнатьевич, – раздался взволнованный голос. – Бродит тут кто-то! Слышите, как псы разоряются⁈

– Лис здесь полно! – нехотя произнёс человек постарше. – Эти дурнобрехи каждую ночь такие концерты устраивают! Кому тут быть⁈ Здесь грабить некого! Не ходит никто!

– Так ведь о стрельбе докладывали, Прохор Игнатьевич!

– И что⁈ – лениво ответил тот. – Это тебе по молодости невтерпёж! Ты вот думаешь, тем, кто пальбу на площади устроил, захотелось по кладбищу пройтись? Машина у них была. Небось уже из города улепетнули! Нет здесь никого!

Минус сжал зубы. Если бы не собаки, то можно было просто переждать патруль в зарослях, но не повезло. Теперь отступать некуда, конники нагонят Марину. Серёга собирался с духом, зажав в обеих руках по люгеру. Совсем рядом фыркнула лошадь и Минус решился.

Всадники миновали кусты. Серёга вышел на тропинку за ними. Под ногами треснула веточка и один из конных обернулся. Выстрелы разорвали тишину. Замыкающий четвёрку охнул, получив сразу две пули в спину, лошадь дернулась и всадник вывалился из седла. Минус выпалил в другого, который уже обернулся, поднимая карабин. Пули угодили в грудь, человек молча выронил оружие и попытавшись схватиться за поводья, не удержался в седле.

Минус стрелял только из люгера, зажатого в правой руке. Целиться сразу из обоих было неудобно. Ещё четыре выстрела грянули один за другим и полный невысокий человек, никак не успевающий извлечь из кобуры наган, повалился наземь.

У оставшегося в живых полицейского карабина не было вовсе, но он успел вытащить древний «смит-и-вессон». Серёга метнулся в сторону, одновременно беспорядочно стреляя из второго люгера. Попасть во всадника ему не удалось, но несколько пуль угодили в лошадь. Конь заржал и забился, сбрасывая седока. Минус ткнул люгер в карман и потянулся за запасным магазином.

Патрульный, упавший на землю, к счастью, оказался недостаточно сообразительным. Он не попытался залечь, а рывком поднялся во весь рост. Теперь его фигура стала отчётливо видимой и успевший перезарядиться Минус, влепил в полицейского весь магазин разом.

Серёга, торопясь, сменил магазины в обоих пистолетах. Он осторожно подошёл к упавшим, но только один ещё шевелился. Минус выстрелил ему в голову, потом подобрал карабин и что есть духу принялся бежать по неровной тропинке.

Услышав грохот выстрелов, собаки умолкли, то ли сбежав в глубину кладбища, то ли просто затаившись. Серёга бежал так, как не бегал уже давно. Он запыхался совсем, миновав кладбищенскую ограду. Впереди виднелось какое-то полуразрушенное помещение и там, в его тени, Минус наконец увидел Марину.

– Бежим отсюда, – проговорил он пересохшим ртом. – Как можно скорее бежим!

– Ловко ты! – покачала она головой удивлённо. – Ведь один ты стрелял. Слушала я. Только пистолет слышно было. Замерла я здесь и молюсь, чтобы ты живой остался! И верить хочется и жду каждую секунду, что карабины палить начнут! Пауза потом и снова ты. Сколько их было-то, двое⁈

– Четверо! – выдохнул Минус. – Бежим! По дороге говорить станем!

– Четверо! – Марина разинула рот. – Боженька помог, – прошептала она тихонько.

Серёга уже не слушал её. Схватив Марину за руку, он потащил её рядом с собой, пока она, опомнившись, не вырвалась:

– Быстрее так, коли за руки не держаться!

Они перебежали пустырь, на котором Минус углядел громадную лужу. Он обтер карабин и швырнул в неё.

– Пистолеты оставить придётся! – тихо произнёс он. – Без них идти нельзя!

– Куда мы теперь⁈ – прошептала Марина.

– Прямиком на Кадетскую выйдем, – проговорил Серёга. – Всё нормально будет. Как окажемся на ней, за ручку пойдём. Кто на нас подумает⁈ Там парочек хватает. А потом по Святославской. Все магазины на ней открыты, прохожих много. Не бойся, Марина, доберёмся!

– Теперь не боюсь, – выдохнула она. – Бог тебя сберёг.

Кадетская светилась огнями и Марина, улыбаясь, брела рядышком с Серёгой, взяв его под руку. Чем дальше по улице, тем больше становилось экипажей и прохожих. На Святославской и вовсе было не протолкнуться. Минус купил у цветочницы букетик тюльпанов. Теперь Марина шагала ещё медленнее. Навстречу уже несколько раз попадались полицейские патрули, но ни один из них не обращал внимания на влюбленную пару.