Текст книги "Черный ангел"

Автор книги: Валерий Еремеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

3

– А почему вы решили связать клуб рыцарей-любителей и убийство, можно узнать? – таков следующий вопрос Дунайского.

– Спросить можно. А можно и прочитать. Я же все подробно написал.

– И все-таки?

– Наверное, из тех самых соображений, что и ваши люди решили оцепить особняк Краснова. Это говорит о том, что мои мысли совпали с вашими и мы вышли на один и тот же след.

Дунайский еще раз вчитывается в бумаги, на что у него уходит минут десять, в течение которых я успеваю задремать на стуле.

– Сергей Николаевич, а Сергей Николаевич! – возвращает меня к реальности Владимир Валентинович и когда ему это удается, спрашивает: – У вас еще есть какие-либо факты или собственные выводы, относительно убийства Перминова и Никитюка? Меня интересует любая мелочь, которая могла бы нам помочь.

– Нет, все, что у меня было, я изложил на бумаге. Клиента у меня нет, как нет никаких оснований что-либо скрывать от следствия. Было бы что добавить, я бы это сделал.

Дунайский с трудом подавляет в себя желание зевнуть и потирает кроличьи глаза.

– Хорошо, Сергей Николаевич, вы все написали, а личность вашу мы проверили, можете быть свободными. Если у вас появится что-то новое, сообщите мне.

Он протягивает мне написанные на бумажном огрызке его телефонный номер, а также название гостиницы, в которой он остановился.

Интересно, что столичный господин не говорит «если вы вспомните», а говорит «если у вас появится что-то новое», то есть он совсем не протестует против моих дальнейших потуг узнать «что-то новое», при условии, конечно, что новое, я немедленно сообщу ему.

– Спасибо, – машинально благодарю, беря у него бумажку.

– Это вам спасибо.

– А мне-то за что? – удивляюсь я.

– За то, что ваши действия дали нам официальный повод нагрянуть в здание клуба. Мы сразу заинтересовались этими так называемыми «рыцарями» и установили плотное наблюдение. Нам было известно, что вы тоже следите за ними, но до поры до времени решили вам не мешать. Как видите, это принесло кое-какие результаты.

Все это он высказывает, конечно, только для того, чтобы показать, что первенство вовсе не за мной, а за ними. Они просто по доброте душевной не мешали мне. Что же до «результатов», то они для меня по-прежнему – темный лес. Единственно о чем я догадываюсь, так это о том, что гости Краснова занимались, скорее всего, чем-то не очень достойным и не совсем законным.

– А какие результаты это принесло? – простодушно спрашиваю я.

Дунайский отворачивается, начинает что-то говорить про тайну следствия и, в конце концов, выпроваживает меня в коридор.

Мне везет сразу поймать такси. Оказавшись дома, я принимаю холодный душ и заваливаюсь спать. В себя окончательно прихожу только к четырем часам следующего дня.

Глава IV

1

Я бы еще с пребольшим удовольствием валялся на диване перед телевизором, но из-за прихода Жулина, решившего забежать ко мне, как он выразился «по дороге», мне приходиться подниматься.

Заявляется он, как и подобает приличному гостю, не с пустыми руками. У него с собой шесть бутылок пива, два копченых леща и целый ворох новостей.

Оказывается, это он рассказал столичной следственной комиссии все то, что, в свою очередь, услышал от меня. В смысле про «Орден Священного Грааля». Так как прокурор в городе был человеком совершенно новым, а чтобы обзавестись врагами нужно хоть какое-то время, поэтому отталкиваться им было абсолютно не от чего, вот они и ухватились за мою версию руками и зубами. За орден и за подозрительное поведение его главного активиста – Синяка. Резиденция клуба была поставлена под жесткий контроль. Что из этого получилось – известно. Конечно, следователь Дунайский не счел нужным сообщить мне о том, что именно мои умозаключения, а не их дедуктивный талант позволил им повязать Великого магистра, правда еще неизвестно прольет ли это хоть какой-нибудь свет на загадочную и жуткую гибель прокурора. Что же до самого Бориса Григорьевича, то этот пройдоха, кажется, построил себе этот особнячок исключительно для того, чтобы скрасить свой оставшийся свободным от бизнеса досуг. В резиденции ордена он устроил самый настоящий вертеп – нечто вроде игорного клуба с секс услугами. Разумеется, никаких рулеток или одноруких ковбоев там не было. Игра шла исключительно в карты и исключительно на очень большие деньги и только между завсегдатаями. В доме и лично у людей, гостивших в тот вечер у Краснова и подвергшихся обыску, было найдено в общей сумме около четырехсот тысяч долларов, два незарегистрированных ствола: импортный, фирмы «Берета», и отечественный «Макаров», а заодно штук на двадцать гринов кокаина.

Кроме этого в подвальных апартаментах, которые совсем не уступали номерам люкс пятизвездочных гостиниц, обнаружили около десятка девок, чей внешний вид и манера поведения, красноречиво указывали на их профессиональную принадлежность. После игры, гости Великого магистра, и проигравшие и выигравшие, занюхавши кокоса, принимались за них. Причем, как показывали сами красотки – это были не кабинетные уединения, а самые настоящие оргии, в духи секты хлыстов, когда не поймешь, кто с кем и в какое место. Киски для этого дела тоже подбирались самые разнообразные: черные, белые, рыжие, высокие, маленькие, худые и плотные, с фигурами топ-моделей и продавщиц разливного пива, которых самих издали можно спутать с пивными бочками. Короче, любой каприз – за ваши деньги.

Оперативная проверка не исключила возможность, что счета орденской организации Краснов использовал для уклонения от налогов и отмывания грязных денег, которые прогонялись как добровольные пожертвования на деятельность клуба. Насколько это соответствует реальности, покажет будущее. Естественно, никакого отношения вышеуказанная активность Великого магистра и его гостей к собственно «рыцарям» Ильи Сергеевича Синяка не имела: сомнительная привилегия участвовать в групповухах на них не распространялась. Они занимались своим хобби, знать не зная про приколы своего благодетеля.

Все это было очень интересно, но никак не связывалось с убитым прокурором. Поэтому, взяв у «гостей» ордена показания, составив протоколы и предупредив о нежелательности покидать город, большую часть задержанных отпустили по домам, после чего переключились на рядовых «рыцарей», благо их списки имелись у Краснова.

Надо отдать должное проводившим следственные мероприятия москвичам – оперативность их была вне всяких похвал. Были подняты по тревоги и задействованы почти все оперативники города, для проведения одновременных обысков в жилищах «рыцарей» Интересно, сколько бы времени понадобилось на то, чтобы то же ментовское начальство оторвало от кресел свои зады, если бы речь шла только об одном убитом Никитюке? Думаю, много.

В результате обысков десять человек были задержаны и доставлены в мусарню. Семерых, правда, почти сразу же выпустили. Еще двоих – через несколько часов, а вот последним десятым заинтересовались на редкость серьезно. Во-первых, он уже имел проблемы с законом, во-вторых, состоит на учете в наркологическом диспансере и, похоже, имеет некоторые проблемы с бестолковкой (находился на обследование в психушке), в-третьих, дома он хранил самодельный меч, острый и вполне пригодный для убийства. И, наконец, он жил совсем недалеко от квартиры Перминова. На соседней улице, в двух минутах ходьбы, если быть точным.

Алиби у него тоже нет, хотя он утверждает, что был весь вечер дома. Живет он со своей старой бабкой, но та прочно пребывает в состоянии старческого маразма, поэтому не может считаться полноценным свидетелем.

Саша Жулин рассказывает все это еще и потому, что он сам не принимает непосредственного участия в деле, что не может его не задевать. Это ясно из его недвусмысленного замечания по поводу приехавших москвичей о том, что если из столицы – это еще не значит, что они умней или лучше.

«Лучше не лучше, – думаю я, – но, по крайне мере, они никому здесь не обязаны. Я больше чем уверен, что если бы «наезд» на Краснова был инициирован местными начальниками, то последствия для Бориса Григорьевича могли быть совсем другими, более мягкими. А могло бы обойтись и вовсе без последствий, особенно, если принять во внимание, что некоторые из его гостей не последние люди в городе. Но Сашу тоже понять можно. С одной стороны, хорошо, что открылась перспектива избавиться от такого резонансного висяка, с другой, в случае успеха, все лавровые венки эмигрируют в столицу, а нашим останется только слава «нехороших людей», которые не уберегли дядьку прокурора».

– А этот чувак, которого повязали, он, значит, не колется? – спрашиваю я.

– Вроде нет, но всему свой срок. Время еще мало прошло, с ним-то серьезно еще не начинали работать. Расколется, – уверенно говорит Саша.

– А может и не он это вовсе?

– Может и не он, да только я на девяносто процентов уверен в обратном… Ладно, не хотел тебе говорить, но… Слушай. Только учти: я тебе ничего не говорил.

– Не сомневайся, ты же меня не первый год знаешь.

– Так вот, когда его вели на допрос, то в коридоре он столкнулся с Сапегой и тот его узнал.

– Сапегой?

– Да. Тот высокомерный свинтус. Что не помнишь? Водитель прокурорской машины, прапорщик. Его тоже вызывали, спрашивали, что делал Перминов в свой последний день. Сапега как увидел этого парня, так сразу сказал, что видел его возле дома прокурора, днем накануне убийства. Прапор как раз привез прокурору телевизор и кое-что из барахла. Он говорил, что этот чувак стоял и пялился на него. А когда полез в багажник, этот парень подошел к нему и попытался стрельнуть сигарету. Сапега ему не дал, сказал, что сигареты продаются в магазине, пусть пойдет и купит, а если не на что, то пусть бросает.

– Интересно!

– Еще бы! Понимаешь, ведь это может быть прекрасным мотивом, особенно если будет доказано, что у этого типа не все дома. Смотри сам: он видит крутую покурорскую телегу и просит у водителя сигарету. Тот отказывает и отказывает, скорее всего, в грубой и унизительной форме. Ты имел возможность общаться с Сапегой и знаешь, что гонором его Господь не обделил. Вот этот парень затаил обиду и решил отомстить. Мозги-то у него набекрень! Как же, какой-то засранец обидел его, рыцаря! Возможно, ему еще тогда как-то удалось засечь, в какую хату шел Сапега. А когда настала ночь, «рыцарь» захватил свой тесак и оправился туда. Не колеблясь, убил охранника, а потом какой-то хитростью проник в прокурорскую квартиру, например, представился соседом, пришедшим попросить горстку соли, а сам прокурор допустил непростительную оплошность, открыв дверь незнакомому человеку, и проникнув, устроил жуткую резню над тем, кого там застал.

Закончив свою проповедь, Жулин запрокидывает только что открытую бутылку пива и не отрывается до тех пор, пока она не пустеет.

Приход с работы секретарши «Зеты +», Зайцевой Тамары, к этому времени прочно обосновавшейся у меня, кладет конец теплой компании.

2

Говорят, от ненависти до любви один шаг. Эту аксиому я на сто процентов испытал на себе, когда секретарша «Зеты +» Тамара Зайцева, после целого года тыканья в меня шпилек, упала в мои объятия, которые я с готовностью раскрыл для нее. Тем более что моя бывшая подружка Марго с год как вышла замуж.

– Что хорошего в вашей фирме? – спрашиваю я, когда за Сашей закрывается дверь, делая акцент на слове «вашей».

– В нашей фирме ничего хорошего, Сережа, – отвечает она, – шеф бесится. А ты что, так и не думаешь являться на работу?

– А зачем? Работы для меня все равно нет. Можно и побездельничать.

– Ошибаешься, по-моему, Павлу Олеговичу твоя помощь очень нужна.

– Я детектив, Томочка, а заказов на частный сыск у нас нет. В качестве же администратора я не очень-то устраиваю нашего шефа. Если ему нужна моя помощь, то пусть позвонит и сам мне об этом скажет.

– Он не позвонит, он гордый.

– Я тоже, представь себе, и не привык, чтобы меня держали за штопаные трусы. Ты же знаешь, сколько крови и нервов у меня ушло на этих ревизоров и пожарных инспекторов, когда он сам лежал с температурой. Так что пусть себе бесится дальше. Ладно все, хватит об этом, а то я сам злиться буду.

Тамара недовольно фыркает и смывается на кухню.

Чтобы отвлечься от одних неприятных воспоминаний, я возвращаюсь к другим, то есть опять к убийству. Странно все это: с одной стороны, убийца – человек с ярко выраженными маниакальными склонностями к садизму, с другой – он начитанный, неплохо знает историю, не прочь был поприкалываться на свой собственный лад.

Есть в деле еще один любитель истории – Илья Сергеевич Синяк, вернее даже не любитель, а профессионал, профессор. Тоже ведь в высшей степени странный тип. Меня вдруг посещает очередная крамольная идея: а может, несмотря на мнение экспертов, убийца был не один? Слишком уж странно ввел себя Синяк, когда я рассказал ему про князя Святослава. Чего он испугался?

А ведь полный букет набирается: он и историк, он и рыцарь, он и ведет себя достаточно неадекватно. Может встретиться с ним завтра и постараться прижать? Хотя нет. Московским гостям я уже дал знать про все свои подозрения в своих показаниях – пусть сами его терзают. Или встретиться?

Звонок в двери сбивает меня с мысли. Кого нелегкая притащила? На часах половина восьмого. Может, его величество Царегорцев пожаловали с примирением? Сомнительно, его обиды обычно бывают долгоиграющими, нужно, как минимум, пять-шесть дней, чтобы он перестал дуть губы.

Открываю двери, и у меня от жути ползут на спине мурашки: с той стороны порога стоит Синяк Илья Сергеевич с обнаженным мечом в правой руке.

Инстинктивно выставляю вперед правую руку, как будто бы это поможет отвести удар, и быстро отступаю назад в коридор.

3

– Добрый вечер, – смущенно говорит пришедший. – Извините, если я помешал вам. – Тут только до меня доходит, что в руке у него обыкновенный зонтик серебристого цвета, который я в результате плохого освещения на площадке принял за холодное оружие. – Еще раз, прошу прощения, что пришел к вам в такое время, без предупреждения, но мне очень нужно поговорить с вами. Это очень важно.

Пока я перевариваю ситуацию, Илья Сергеевич взволновано топчется на пороге.

– Ладно, подождите, я сейчас, – говорю ему.

Я надеваю куртку, под которую, незаметно для Синяка, прячу, залитую оловом трубку, валяющуюся на коридорной полке возле зеркала, на всякий пожарный случай.

В квартиру я его не приглашаю. Во-первых, потому что не хочу приглашать домой человека, который может быть замешан в убийстве. Во-вторых, сам он мне еще ничего хорошего не сделал, стало быть, правила хорошего тона на него не распространяются и, наконец, гостей мы не ждали, поэтому Тамара уже успела облачиться в свою любимую домашнюю одежду, и теперь, кроме кухонного фартучка, на ней больше ничего нет.

– Как вы нашли меня? – нападаю я на незваного гостя.

– Ваша фамилия есть в телефонном справочнике. Там кроме номеров телефонов есть еще и адреса.

– Да, но я не припоминаю, что говорил вам свое имя.

– Я знал его, вернее вспомнил. Вчера, когда вы пришли в клуб, ваше лицо мне сразу показалось знакомым. Сначала подумал, что видел вас среди зрителей, которые собираются иногда посмотреть на наши турниры, раз вы сказали, что интересуетесь всем этим, но в самом конце понял, что ошибался. Я вспомнил, что видел вас накануне по телевизору. Это были криминальные новости. Тогда я, признаться, не особо вслушивался, в чем там дело. Но то, что вы частный детектив, хорошо запомнил. Наверное, просто потому, что редкая профессия. И фамилию запомнил – Лысков. У меня всегда была неплохая память, как на лица, так и на имена. Только не сразу это все всплыло, сами понимаете, я видел вас всего один раз.

То, что мне пришлось засветиться в телеящике, и то, что говорит сейчас Синяк, вполне логично объясняет перемену в его поведении. А я-то пытался истолковать его странные действия тем, что он или его клуб имеет отношение к убийству прокурора!

– Значит, вы узнали меня и тут же решили сказать об этом Краснову? Почему?

– Видите ли. Как только я понял, что вы частный детектив, я сразу насторожился.

– Это было заметно.

– В самом деле? Да я немного растерялся, потому что не знал, какую цель вы преследуете. Может, в самом деле, хотите вступить в клуб, а может… Кто его знает? На всякий случай, я решил немедленно поставить в известность Бориса Григорьевича.

– Почему? У вас, что нечистая совесть?

– Совесть моя здесь совсем не причем, просто я подумал: раз вы пришли в клуб, то может потому, что собираете какую-то информацию против Краснова, который как никак наш спонсор, благодаря которому мы и достигли того, что имеем на настоящий момент. Естественно, я не желал, чтобы у него были неприятности, потому что боялся, что это отразится на нашем клубе. Вы поймите, что я и другие члены клуба – фанаты того, что мы делаем. Это нам нравится. Это наш способ самореализоваться, если хотите, пусть даже кому-то это покажется смешным или глупым. Краснов дал нам крышу, какие-то средства; мы получили возможность установить контакты с нашими единомышленниками в других городах, выезжали за границу. Я ведь не маленький и понимаю, что ничего бесплатно не бывает, что все делается для чего-то. Поэтому я предполагал, что, обеспечивая деятельность нашего клуба, он должен иметь какие-то свои сугубо меркантильные цели и не только в рекламных целях и создании имиджа. Да, у меня были предположения, что при помощи клуба, он каким-то образом уклоняется от налогов, но старался не совать свой нос в то, что меня не касается. В конце концов, многие так поступают, ибо при нашей фискальной системе по-другому, наверное, нельзя. Клуб работал, для меня и для ребят это было самым главным. Короче, я решил, что хуже не будет, если он узнает о том, что в клуб приходил частный детектив. А там уж его дела, какие шаги предпринимать по этому поводу. Как только вы ушли, я сразу же позвонил ему.

– Как он отреагировал?

– По-моему, равнодушно. Сказал спасибо и отключился. Может, просто был занят?

Синяк или не знает, или просто делает вид, но Борис Краснов отреагировал весьма даже адекватно, велев своим архаровцам усилить бдительность и прочесать окрестности вокруг дома. Хорошо еще, что менты рядышком оказались. Кто знает, в каком виде я бы встретил рассвет, и встретил бы вообще.

– А о том, что происходит в вашей так называемой «штаб-квартире» вы случайно не догадывались?

– Ну что вы, нет, конечно. Что он устроил там закрытый игорный дом и проводил оргии, я об этом, конечно, не знал. Да и штаб-квартирой этот дом был только на бумаге. Наш почтовый адрес. А собирались мы там, где с вами разговаривали. Особняк тот Краснов выстроил исключительно для себя. В конце концов, играть в азартные игры и развлекаться с проститутками он с равным успехом мог в любом другом месте. Я-то тут с ребятами причем?

– Но сейчас то вы явились не для того, чтобы все это мне рассказывать? Зачем вы пришли ко мне?

– Дело в том, что сегодня утром, я узнал страшную вещь. Кроме всего того, что происходило в особняке, оказывается нас, участников клуба, связали с нашумевшим убийством прокурора области! Сергей Николаевич, поймите же, это нелепо! У меня, равно как и у других, проводили обыск. Допрашивали. Оказывали давление. Запугивали. Запретили выезжать из города… Но если бы этим все и ограничилось, это было бы еще полбеды. Дело в том, что арестовали нашего товарища. Теперь его обвиняют в убийстве!

– Ну и что с того?

– Как это что, как что?! – восклицает Илья Сергеевич, теряя терпение от такой моей непонятливости. – Он же ни в чем не виноват!

Я качаю головой.

– Даже если предположить, что вы правы и ваш товарищ не виновен, то каким боком здесь я? Что вы от меня-то хотите?

– Я хочу, чтобы вы помогли ему! Вы ведь занимаетесь этим делом! Теперь-то я понял, почему вы пришли в клуб! Сегодня, как только меня отпустили домой, я пересмотрел все газеты, которые писали про смерть прокурора. Я узнал, что погиб еще один человек – ваш коллега! Вот, стало быть, вы тоже ищите убийц!

– Скажем, я и в правду старался связать концы с концами, но теперь официальное расследование уже давно обскакало меня далеко вперед. Теперь я, можно сказать, в стороне.

– Ничего подобного! – с жаром восклицает Синяк. – Они вас не обскакали! Это не те концы, которые ведут к истине! Я точно знаю, что Слава не виноват. Помогите ему!

– Как я могу ему помочь?

– Как, как, – передразнивает Илья Сергеевич, – а я почем знаю? Вы сыщик и вы должны знать как! Выясните, кто на самом деле убийца!

– Это легче сказать, чем сделать.

– Но ведь вы профессионал в своем деле!

– Профессионал, это тот, кто своим делом зарабатывает себе на жизнь.

– Я все прекрасно понимаю и не предлагаю вам работать даром, – вздыхает Синяк, – жаль только, что на все счета ордена наложен арест, но мы все равно найдем возможность вам заплатить. Мы, члены клуба, скинемся, чтобы набрать нужную для расследования сумму. Перед тем как идти к вам, я разговаривал с десятью нашими активистами, и они полностью со мной солидарны. Думаю, и остальные тоже не останутся в стороне. Мы найдем деньги. В конце концов, взаимовыручка – это одна из прерогатив нашего клуба. Мы перестанем быть рыцарями, если бросим нашего товарища в беде.

– Может вам стоит подождать, пока официальные органы сами не разберутся во всем, что произошло?

– Да знаю я, как он разбираются. Убийство это громкое и им кровь из носу надо кого-нибудь найти и привлечь. Чем быстрее, тем лучше. Я узнал, что Славу поместили на обследование в психиатрическую клинику. Еще не известно, какого рода это будет за обследование. В каком состоянии он выйдет оттуда? Если вообще выйдет!

Он с такой тоской и надеждой смотрит на меня, что вся обида на него моментально проходит.

– Ладно, давайте, пройдемте в квартиру, – смягченным тоном предлагаю я. – Там расскажите мне поподробнее об этом парне и почему взяли именно его, а не вас, к примеру.

Мы проходим в квартиру, где уже ждет обеспокоенная Тамара. Вижу, что она догадалась снять передник и накинуть вместо него халат.

– Познакомитесь, Тамара Андреевна, это Илья Сергеевич, человек, благодаря которому я, извините за прозу, половину сегодняшнего дня мочился кровью…

Синяк сконфуженно топчется в коридоре.