Текст книги "И ниёр вурту (Я найду тебя) (СИ)"

Автор книги: Валери Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Ну, конечно, как обычно, пока я моргаю, происходит все самое инверсное. И как обычно, у меня за спиной.

Адреналин, ударивший в голову и завладевший телом, развернул меня на сто восемьдесят, и заставил скривить мордашку.

– Микарт, – елейно промурлыкала я. – Тебя-то мне и надо.

На занесенной снегом арене воцарилась гробовая тишина. Кто-то по незнанию, выпав из дверей борделя, попытался выяснить, что происходит, однако ему тот час приказали заткнуть пасть. Очень невежливо попросили. С неба медленно опускались искрящиеся хлопья, и даже ветер утих.

– Зато ты мне до… на… – темный никак не мог корректно выразить мысль.

– Ну, давай, договаривай! – попросила я, шагая прямо к магу. – Мне всего-то надо – поговорить.

– Иди ты… с птичками разговаривай! – и развернулся, чтобы уйти в помещение увеселительного заведения.

– Эй, ты куда?! – свое возмущение подобным поведением я подкрепила крохотным зарядом энергии и направленным ударом в стену. Шарик размером с грецкий орех разбился о преграду, отбрасывая горячие искры в лицо магу.

Микарт дернулся, развернулся ко мне и оскалился.

Мне фокус с ядрышком понравился – это значит, я уже контролирую свою силу, – и я решила повторить. Ой, зря!

Стоило мне сделать выпад в сторону водного мага и пустить крохотных зайчиков прямиком в ноги Микарта, как тут же снег, что только что мирно лежал на земле, поднялся, превратился в снежного барса, и в секунду схряпал моих зверят. А одного просто лапой придавил!

По зрительским рядам пробежала волна восхищения. Кто-то совсем пьяный начал аплодировать. Этого тоже вежливо попросили.

– Ах, так?! – разозлилась я и потянула силу, чтобы на этот раз сотворить нечто большее.

Да не тут-то было!

То ли сноровки не хватило, то ли навыков… Микарту хватило одного взмаха ресниц, чтобы разгадать мою задумку. Легким, еле заметным движением руки, он бросил мне в лицо пригоршню снега, ослепляя и сбивая с мысли.

Э, нет, пехотинцы не сдаются!

Я стряхнула с лица капли воды и снова потянула силу. На этот раз Микарт решил не ограничиваться пригоршней. Он спрыгнул на землю, перелетая через три ступеньки, рукой, словно экскаваторным ковшом загрёб снег и рывком отправил в меня.

Моментально усвоив урок, я махнула рукой, создавая огненную арку с падающим каскадом лавы. Ударившись в огненную преграду, снежная масса взорвалась паром и взлетела к небесам. Однако, и моей пламенеющей дуге тоже досталось – часть снега превратилась в воду и с громким шипением опала на землю.

– Микарт! – крикнула я удаляющейся спине. Маг, закончив атаку, развернулся и потопал к своим развлечениям. – Стой! Мы не закончили!

Я ринулась вдогонку. Но на первом же шаге меня ждал сюрприз! Воды больше не было – был лед. И я, как истинный представитель клоунского сословия, поскользнулась, и, задрав ноги выше головы, хряпнулась на многострадальный зад. В воздух взметнулась накидка, и, опустившись после непродолжительного полета, накрыла меня с головой. Народ разразился смехом.

Ох, как же мне стало обидно! И не потому, что я так позорно обнажилась, а потому, что пропустила момент, когда Микарт, шевельнув одним пальцем, подставил мне подножку.

Сидеть на льду – дело не особо приятное, а тем более, вредное. Как кофе по утрам: не только вредно, но и полезно!

Бурча себе под нос совсем не приличествующие девушке слова, и прислушиваясь к комментариям со стороны зрителей, я выпуталась из тканевого плена, и попыталась встать.

Ага, конечно! Для начала следовало принять коленно-локтевую позу. Вот народ рассмешила! Даже местные дамы выбежали поглядеть, потому как в толпе послышались повизгивания. А затем и предложения некоторым принять точно такую же позу, только в отдельных кабинетах. Фу, пошляки!

От разговора с Микартом я не отказалась, даже после позорного полета и последующего падения. Отряхнувшись и поправив прическу, я направилась к дверям, за которыми пропала несколько минут назад широкая спина мага.

Бордель! Одно слово – бордель!

Громкая визгливая музыка, извлекаемая нетрезвыми музыкантами из раздолбанных инструментов, не менее визгливые танцовщицы на сцене, и еще более визгливые бабочки легкого поведения на коленях, руках, груди и шеях клиентов. Тоже осоловевших и потерявших стыд.

Дым столбом, прокуренные стены, залапанные руками зеркала на стенах и шустрые уборщики с метелками и совочками, собирающие меж столов осколки битой посуды и результаты несварения желудков.

Ах, нет! Есть еще одно слово – притон! И это не по-французски…

Микарт чувствовал себя здесь, как дома. Видно было, что ему наплевать на все вокруг. На Темном, в прямом и переносном смысле слова, висели три девицы. Крашенные всклокоченные блондинки. Полукруглый диванчик, на котором и восседало товарищество, кажется, считался здесь, Ви-Ай-Пи зоной. Как ложа в опере – поближе к сцене, на возвышении. В этот приватный кабинет вели с десяток пологих ступеней, которые тоже не пустовали: Микартовы головорезы возлежали на лесенке, как на топчанах, а гетеры всех мастей возлежали на слугах мага. Беспутство!

Я стояла и сверлила глазами гнездышко разврата. Мимо меня то и дело проплывали дамы в неглиже, предлагали присоединиться, ну, или хотя бы раздеться.

Вспомнив, что до сих пор стою в верхней одежде, решила последовать совету. Однако приглядевшись к публике, передумала, и оставила накидку на плечах. Выбирая дорогу, чтобы добраться до веселящегося объекта для беседы по душам, я стала вертеть головой.

И, ну, надо же! Обнаружила интересную картину.

В подобной ложе, что занималась Микартовой когортой, восседали три уже виденные мною ранее девушки. Ну, те самые, которые культурно метелили приставших к ним с расспросами молодых людей. Ну, тех, что были одеты, как я – в кожаные корсеты, белоснежные рубахи, высокие сапоги и замшевые брюки.

Но не это главное. Самое интересное, что девушки тоже неплохо проводили время – для них танцевали мужчины. Раздетые, естественно! В набедренных повязках и кожаных латах.

Очень экзотично для местного климата. Девушкам явно захотелось лета. Единственное, что огорчало – мужчины танцевать не умели. Они потрясали конечностями, периодически проворачиваясь на месте, словно не пытались увлечь, а старались испугать внушительными размерами частей тела. Хотя, похоже, посетительницам нравилось. Ну, и пускай! Вот вырасту и открою свое заведение с мужским стриптизом! Ох, и попляшут они у меня!

Замечтавшись, не заметила, как проделала весь путь и остановилась подле ступеней на развратный Олимп.

– Меня пропустите? – спросила я у стражников покоев.

Ответом были презрительные взгляды мутных глаз и недовольное фырканье. Однако, стоило мне совершить попытку и сделать шаг на первую ступень, стражи тут же активизировались и преградили мне путь остроносыми мечами.

– Ладно, будь по-вашему!

Где там дамы, которые желали, чтобы я присоединилась? А где те три корочки хлеба, которые желали горяченького? Все на месте? Ну, так представление начинается!

Найти гримёрку не составило труда. Достаточно было подсмотреть, в какую сторону со сцены убегают танцовщицы. В два движения взлохматить волосы, растянуть завязки на шее, выставив напоказ аппетитную ямочку у ключицы, хряпнуть для храбрости местного пойла, лукаво улыбнувшись чужому клиенту и выхватив у последнего стопочку прямо из-под носа, и делая вид, что страшно запыхалась, ринуться к боковым ступеням на сцену.

Нырнув в первую же кулису, я врезалась в шкаф. Тот медленно опустил голову, созерцая недоразумение у себя под ногами.

– Ой, ой, – пыхтела я, сдувая со лба непослушную прядь, – опоздала! Опоздала! Пустите!

Шкаф продолжал сверлить меня одним глазом, сложив руки на груди. Ох, и руки, скажу я вам! Чуть тоньше меня в обхвате.

Продолжая топтаться на месте и искать пути обхода, я снова подняла глаза и пискнула:

– Новенькая…

И чудо свершилось! Шкаф сдвинулся в сторону!

В гримёрке оказалось тесно, и, к сожалению, не от обилия костюмов. Только что отплясавшие свои партии девушки, не спешили переодеваться: они подправляли макияж, разлетевшиеся прически, меняли украшения, курили и обливались парфюмами. Стойкий запах немытого тела мешался с дымом курева, запахом алкоголя и другими непередаваемыми ароматами.

– Ты кто? – заметила меня одна из девушек. Щебетание тут же смолкло.

– Новенькая? – встряла другая.

– Уборщица! – сообщила я новость. Ко мне тут же пропал всякий интерес.

Вновь задымили сигаретки, заалели помады, обсуждения перешли на новый уровень. Я бросила свою накидку на кучу одежды, и уселась скромно в уголочке, ждать, пока перерыв закончится и все побегут снова дрыгать ногами.

Звонкий колокольчик, умудрившись перекрыть гул примерочной, вызвал десяток возмущенных восклицаний, и шевеление в комнате мгновенно преобразовалось в мешанину. Все, как везде! По свистку начинаем изображать бурную деятельность.

В течение нескольких секунд мимо моего носа пронеслось с десяток юбок и все стихло.

Еще сидя в уголке, я кинула взглядом и нашла некоторые элементы своего будущего сценического образа. Из двух кусков ткани молочного цвета размером с детскую пеленку на скорую руку сметала подобие тоги, слава Богу, подручные инструменты помогли.

Однако, стоило мне разоблачиться, как мне тут же помешали.

Я дико испугалась, когда открылась дверь и в комнату вошла женщина. Да, не важно, кто бы ни зашел, я все равно испугалась бы!

– А, новенькая? – бесцветно поинтересовалась дама в длинной рубахе и с ведром в руках.

«А вот и настоящая уборщица», – подумала я, а сама тем временем качнула головой, отвечая на поставленный вопрос.

Больше новоприбывшая мною не интересовалась. Скрючившись, начала активную работу веником, собирая окурки и бумажки.

Я же вернулась к своему занятию – продолжила мастерить костюм.

Облачилась в тогу, подпоясалась, одолжила у кого-то широкий браслет и затянула его аж на предплечье. Затем настало время ног. Сандалий не нашлось, зато чьи-то крохотные чешки из светлой кожи очень удачно подвернулись под руку. Длинные шнурки из – как здорово! – натуральной кожи обвили голени. Теперь каждый, кто обратит внимание на украшение, непременно пожелает его изъять, и оставить у себя на хранении мои стройные конечности. Психология восприятия, блин!

Краски для лица действительно походили на краски. Палитра разнообразием цветов не изобиловала, однако мне на самом деле нужен был черный и красный – выделить глаза и губы. А венчалась вся эта красота накрученным на голову тюрбаном. Еще и брошь огромная нашлась и аккуратно скрепила края тюрбана, утяжеляя конструкцию.

С боку хрюкнули. Я обернулась. Закончившая быструю уборку прислужница, оценила мой образ именно так. Я пожала плечами. Мне-то что? Я тут новенькая…

Скрутив свою одежку в как можно более тугой узел, спрятала поклажу под ворох одежды.

Надеюсь, до моего возвращения, ее никто не тронет.

Изначальный план по захвату сцены был благополучно отметен. Потому что, как я для себя закажу музыку? И как говорится, если план «А» провалился, у вас есть еще тридцать две буквы алфавита…

Выскочив из комнатушки и озираясь по сторонам, я пропустила момент, когда в зале восторженно зааплодировали. Сразу за хлопками в узком коридорчике появились бегущие лошадки. Я встала в стойку – бежать некуда.

Бегущие впереди всех танцовщицы, обнаружив инородное тело в проходе, вдруг затормозили. Задние же, по закону жанра, с разбега влепились в спины товарок. И все, как одна уставились на меня.

А я что? Я – павлин! Птица гордая! Одеяние – экзотическое! Словарный запас – минимальный!

И я поплыла. Девушки, испугавшись за свои наряды, вжались в стенку, провожали меня долгими взглядами и боялись даже пошевелиться. Я же, задрав нос, двигалась в сторону сцены. Воздуха уже конкретно не хватало, я же перестала дышать, когда увидела это стадо, двигающееся на меня.

Вырулив в кулисы, я буквально свалилась с ног от напряжения. Надеюсь, по моей размалёванной роже они не узнали новенькую уборщицу. И да простят меня хозяева детских пеленок, чешек и шарфа, приспособленного под тюрбан.

Хмель от выпитой недавно рюмки уже давно выветрился. Я нуждалась в новой дозе успокоительного. Коленки подгибались, руки тряслись. Вынырнув из-за кулис, я начала спуск в зал. На меня, слава Богу, никто не обращал внимания. И пока я добралась до ближайшего столика, чтобы снова позаимствовать чарочку, уверенности добавилось.

Плечи расправились, походка стала более уверенной, дышать стало легче.

Однако, рано радовался мой организм. Новый напиток мне не пошел, и я устроила алкогольный душ сидящему за столом клиенту.

Как же мне повезло! Клиент спал! Но проснулся! И разбудила его именно я!

– Простите, я не хотела, – пролепетала я, сжимаясь сушенным грибком.

И вот зря я это сказала… Похоже, спавший доселе клиент не разобрался спросонья, что послужило причиной его пробуждения. А вот я сглупила – подсказала. Глаза мужчины расширились от недовольства, рот перекосился, он вскочил со стула и замахнулся для удара. Я присела, и невозможно звонкая оплеуха досталась идущему мимо посетителю – тот с разгона влетел в закуток маленького оркестра и получил бубном по бубну.

И пошла потеха!

Дубасили всех и вся, дамы визжали и подначивали мужчин, музыканты, получив условный сигнал, стали надрываться еще пуще, под веселые напевы в зале в воздух полетели стулья, скатерти и посуда. Надрывно пискнул духовой инструмент – это трубачу заехали в живот.

На сцену повыскакивали перепуганные девицы и попытались отвлечь драчунов на себя – не вышло. На подмостки стали выпрыгивать жаждущие натренированных танцами тел, и потасовка медленно распространилась в закулисье.

Пытаясь вовремя присесть, увернуться и избежать нежелательных контактов, я продвигалась к ложе Микарта. Он же меня не замечал. Да и вообще, ему было абсолютно наплевать, потому, что его больше привлекала внушительных размеров грудь белокурой гетеры.

Зато вдруг обнаружилось еще одно действующее лицо – Кильвар. Его я сразу не заметила, потому что сидел он, прикрываясь широкой портьерой. А меня он не видел, потому как сидел лицом к сцене. Но сейчас его белокурая голова высунула нос из закутка и поворачивалась так, чтобы иметь возможность обозреть все происходящее. Покачав головой, воин снова вернулся на диванчик. Я лишь успела заметить книгу у него в руках.

Вот ведь… слов для него нет! Один с троими развлекается, а другой присутствует! Да еще и книгу читает! Вуайерист-книголюб! А я тут, бедная, стремлюсь к цели, и на пути преграды преодолеваю…

Потасовка, к слову сказать, вроде как пошла на убыль. Но все равно, даже сие занимательное действо не ослабило внимание стражей – они продолжали бдеть. Это я по их глазам сразу увидела.

План «В»?

Подхватив с пола поднос, уставив его стаканами и бутылками, я чинно подплыла к ступеням, ведущим в Ви-Ай-Пи ложу. Просканировав меня на наличие запрещенных предметов, и по пути отметив стройность ног, первый на посту страж, пропустил. И так семь-восемь раз… Пока я не добралась до самого верха и не поставила на стол поднос.

Склонившись над посудой и убирая лишнее со стола, я повернула голову к воину, и лукаво подмигнула.

Конечно же, появление столь яркой фигуры не осталось незамеченным моим Златовлаской, но и он не сразу меня узнал. Однако, стоило лишь получше присмотреться и воин тут же встрепенулся, отложил книгу и даже успел спросить, что я здесь делаю, прежде, чем я успела его остановить.

Отрицательно качнув головой, я распрямилась и повернула голову к Микарту. Тот продолжал ласково поглаживать приятные на вид и на ощупь округлости дам.

Налив непонятного цвета пойло в стакан, я вытянула руку, и вылила содержимое посудины прямиком на голову Темного.

– Какого ятедамбля?! – взревел маг, подскакивая с места.

Вслед за Микартом с диванчика повскакивали визжащие девицы, Кильвар криво усмехнулся, а находившийся ближе всех ко мне страж, тут же вырос за спиной и приставил нож к горлу. И слава Богу, что головорезу сначала надо было получить разрешение у начальства, а то летела бы моя головушка по ступеням, ведущим к Ви-Ай-Пи ложе…

– Ты опять?! – уставился на меня Темный.

Я не удостоила его ответом. Потому что мое внимание привлек один момент. Вместо трех девиц, на диванчике я обнаружила четырех. И где доселе пряталась последняя, я догадалась с первого взгляда.

Образ золотоволосого ангела вмиг померк у меня перед глазами, и на месте Кильвара обнаружил себя обычный мужчина, охочий до плотских утех. Так что, никакой он не вуайерист. Он фетишист-книголюб…

– Как это называется?! – отвлек меня громкий выкрик мага.

– Это называется «вариация провокации», – перейдя на змеиный, прошипела я.

Дернулась, пытаясь освободить заломленную руку, но только сделала хуже – лезвие ножа рассекло кожу, и на белую ткань быстро закапала алая кровь. Кильвар бросился помогать, но замер, наткнувшись на мой полный презрения взгляд. Книга упала на пол, громко хлопая кожаной обложкой.

– Ты уже надоела! – продолжал злиться Микарт, отталкивая девиц с пути, и пытаясь выбраться из-за стола.

Махнув рукой, дал знак стражу отпустить меня, затем, наконец, выбравшись на свободную площадь, подошел ко мне вплотную, схватил за локоть.

– Ты мне уже надоела, – прошипел, нависая надо мной.

Я невольно скосила глаза на его оголенный торс, и покраснела от стыда. Куда смотрю?

Темный заметил мое смятение, но проигнорировал. Дернул за руку и повел на выход.

Кильвар проводил меня грустным взглядом.

– Ты не должна здесь ошиваться, – продолжал выдавать наставления Микарт, – тебе здесь не место. И что это за наряд?

Мы остановились на верхней ступени. Меня отодвинули на расстояние вытянутой руки, но не отпустили. Темный внимательно осмотрел меня с ног до головы, изобразил удивление и озадаченность, а затем передал меня из рук в руки своим стражникам.

– Уберите ее отсюда, – и, развернувшись, зашагал к своему гнездышку. Кильвар дернулся было на помощь, но Микарт преградил путь.

Меня медленно двигали вниз по ступеням, передавая из руки в руки, а я все пыталась докричаться до Микарта, вызвать его на откровенный разговор.

– Пустите меня! Микарт! Давай поговорим! Мне всего-то надо – поговорить! Микарт! Я же тебя нашла! Я сама вас обоих нашла! – и уже оказавшись в самом низу, оттесненная в толпу рядовых слушателей, перекрикивая музыкантов, выдала: – И ниёр вурту!

Мир в секунду трансформировался: я увидела округлившиеся глаза Кильвара, и Микарта, разворачивающегося и выбрасывающего в мою сторону руку. В ушах засвистело, внутренности скрутило судорогой. Ни разу умирать не было так больно.

А потом наступила тишина. И дикий холод со всех сторон. Я открыла глаза и чуть не ослепла от ярчайшего света. Зажмурившись и отдышавшись, я решила прибегнуть к услугам других органов чувств. В ушах свистело – дул сильный ветер, пальцы нащупали лед – я лежала на снегу, нос замерз – ни единого запаха, свидетельствующего о пребывании человека, не доносилось до меня.

Я снова попыталась открыть глаза. В тонкие щелочки разглядела белое полотно до темного горизонта.

– Спасибо тебе, Микарт, такой смерти мне еще никто не предлагал.

А в борделе снова началась драка. На этот раз Кильвар сражался с названным братом.

– Куда ты ее отправил?! – гневно.

– Не знаю! – зло.

– Зачем ты так сделал?! – угрожающе.

– Я не знаю, – обреченно.

– Ты должен достать ее! – с надеждой.

– Не могу, – траурно.

Зарычав от негодования, воин спрыгнул вниз и врезал со всей силы первому встречному.

Микарт смотрел на названного брата и пытался сообразить, как вернуть то, что подарила ему судьба.

– Я найду тебя… И ниёр вурту.

Внезапно Кильвар замер, глядя в пространство, затем, не оборачиваясь, перепрыгивая через столы и удивленных клиентов, помчался на выход.

«Вижу цель – не вижу препятствий» любил говаривать Микарт. Теперь Кильвар воспользуется одним из правил беспринципного брата.

Воин несся, позабыв про оставленную и недочитанную книгу. Зарывая поглубже неприятные мысли об оправданиях перед Вирай, отбрасывая размышления о превратностях судьбы, которая в один момент подбросила свой подарок под их общий с братом порог, Кильвар мчался на помощь. Пускай Микарт и не знает, куда забросил девушку, но он был изрядно пьян, а значит, далеко отправить не смог. Есть одно средство, которое может помочь найти пропажу. Лишь бы не было поздно.

На самом выходе Кильвар вдруг замер, вспомнив очень важную деталь – без личной вещи Вирай не найти…

– Время! Время! Время! – подгонял себя воин, соображая, где могла остаться одежда огненной ведьмы.

Вирай был одета… гм, это, конечно, совсем не походило на одежду, но ладно, об этом в другой раз подумать можно… итак, где могла остаться так одежда, которая принадлежала девушке? Правильно! Там, где она взяла новую. Вряд ли волшебница решилась бы разгуливать голышом. Где могли найтись детали ее туалета?

Кильвар стоял, а его глаза бегали. В какой-то момент воин скользнул взглядом по танцовщицам, и моментально сообразил, где искать.

Новые прыжки через барьеры, за которыми наблюдали с удивлением и восхищением, давались блондину крайне легко. Сцена, кулисы, узкий коридорчик…

Гримёрку Кильвар пролетел. Однако тут же развернулся и нырнул в подсобное помещение. Крутясь в поиске одежды, воин несколько раз задел своим оружием обмундирование попрыгуний, впрочем, судьба испорченных нарядов и баночек его мало интересовала.

Узелок с одеянием Кильвар нашел не сразу. Долго ругался и сетовал на потерю времени, однако признавал предусмотрительность Вирай. Место для хранения костюмчика девушка выбрала оптимальное – не заметят, не найдут.

И вновь гонка, и снова прыжки…

На улице Кильвару было достаточно громко свистнуть, не останавливаясь, выбраться с площади красных фонарей и прямо на бегу вскочить на коня. Глядящим вслед воину людям оставалось только завидовать сноровке блондина – ездить верхом на диком ферусе [1]1
  Ударение на второй слог – ферУс.


[Закрыть]да еще и без седла не всякому под стать.

Кильвар мчался быстрее ветра, оставляя за собой лишь пустоту да завывания вьюги. Его волосы развивались, глаза горели. Из-под копыт феруса сыпались искры, кончик белоснежного хвоста горел огнем. Если кто-нибудь захотел бы выследить беглецов, выполнить эту задачу преследователям не составило труда – черный пепел стелился дорожной пылью, точно указывая направление.

Деревянный подъемный мост через реку был опущен. Впрочем, как и решетка. Тем не менее, Кильвар и не думал замедлять бег скакуна.

Воина заметили еще на подъезде, и бросились поднимать заграждение. Воин влетел во двор, спрыгнул с коня и, не объясняя никому ничего, бросился в подвал.

– Накрыть на стол! – кинул он прежде, чем скрылся за кованной дверью.

В подвале было светло, жарко и сухо. Удивительная конструкция и недюжинные усилия водного мага позволяли сохранить идеальные условия для хранения заключенных. Да-да! Именно заключенных!

– Сивральвэ! [2]2
  Ударение на последний слог.


[Закрыть]– крикнул через небольшое зарешеченное окошко воин, открывая замок и толкая дверь. – Скажи, тебе надоело здесь сидеть?

Камера заключения той, которую звали Болотной Мышью, могла убранством своим соревноваться с опочивальней вельможи. Ковры, книги, ложе, зеркало… только дневного света не видно. Подвал все же…

– А если и хочу, кто же меня выпустит? Не ты ли? – спросила высокая статная длинноволосая брюнетка, не отрывая взгляда от корешков книг. – Или тебе нужна такая услуга, что ты готов пойти против брата и нарушить приказ?

– Готов! – выпалил Кильвар и бросил к ногам пленницы завязанные в узел одеяния Вирай. – Найди ее. Срочно.

Красавица заломила бровь.

– Всего-то?

Кильвар кивнул головой. И хоть ворожея стояла к воину спиной, ответ поняла.

– Ну, что ж, – колдунья повернулась к воину, сверкнув янтарными глазами. – Мне нужна еда.

– Уже готово.

Ворожея нахмурилась, оборачиваясь к столу. Пустому столу.

– Не здесь – наверху, – сообщил удивленной пленнице Кильвар и направился на выход. У самой двери блондин задержался, обернулся, и, увидев, что колдунья с места не сдвинулась, вопросительно уставился на нее.

– Я хочу не только свободы, – янтарные глаза прищурились.

Воин готов был придушить женщину. Злость заставила заскрипеть зубами.

– Чего еще ты хочешь, – еле сдерживаясь, спросил Кильвар.

– Ты знаешь, чего, – лукаво улыбнулась Сивральвэ.

Воин знал, поэтому на раздумья времени не тратил: молнией бросился к ворожее, толкнул назад и прижал всем телом. Затем склонил голову, проводя носом по ее скуле, шее, плечу, опускаясь все ниже. Болотная Мышь готова была замурлыкать кошкой от удовольствия.

Руки мужчины с силой сжимали бедра Сивральвэ, от жаркого дыхания голова пошла кругом.

Но внезапно все прекратилось. Воин выпрямился, мельком глянул на пленницу и снова зашагал к двери. В руках он нес одежду Вирай.

– Ты куда? – не поняла чужого маневра ворожея.

– Найду другую колдунью. Менее разборчивую, – окрысился блондин и потянул за собой дверь.

– Нет! Стой! – ворожее выставила руку вперед. – Не надо! Я все сделаю.

Обреченно опустив руки, Сивральвэ двинулась на выход, замерла на мгновенье в дверном проеме, пробуя на прочность невидимую преграду, но, не обнаружив оной, снова пошла.

На сей раз Кильвар следовал вторым.

– Кто она? – задала свой вопрос ворожея.

– Время! – напомнил воин, кивком головы указывая направление движения.

Первым делом Сивральвэ набросилась на мясо – единственный запрещенный продукт, содержащий кровь, который не входил в меню пленницы. На крови можно ворожить лучше всего. И колдовать. По болотному колдовать. По черному..

Схватив индюшачью ногу, Болотная Мышь вгрызлась в сочную мякоть. Какие реверансы?

Какие столовые приборы? Все к ятедамблю, когда голодна…

– Раскладывай тут, – указала ворожея на кресло с высокой спинкой. – И воды холодной дай.

Речь колдуньи была невнятной – мешала не проглоченная еда, но Кильвар понял и выполнил приказ.

– Воды, – приказала колдунья, протягивая свободную руку в сторону воина, приняла чашу, не оборачиваясь. Затем немного постояла, прожевывая пищу, подумала и неожиданно для Кильвара плюнула в воду.

Блондин скривился, но от комментариев воздержался. Огонь несдержанно полыхал в огромном камине, выплевывая искры в тяжелую сетку ширмы.

– Тут она, – вдруг сообщила ведьма по прошествии всего нескольких мгновений.

Кильвар был удивлен.

– Где – здесь?

– Да недалеко, а то искать бы ее долго. Только, – ведьма кинула печально раздраженный взгляд на одежду Вирай, – если она там неодета, долго не протянет.

– Говори, где! – сорвался с места воин, подскакивая к ворожее.

– Ух, ты, какой прыткий! – и медленно развернувшись, поплыла к столу.

Кильвар сверлил женскую спину глазами и готов был уже свернуть шею медлительной ведьме, но сошелся со своей совестью на простом пинке под зад. Однако, и этого не понадобилось.

Ворожея ускорилась сама: схватила нож со стола, незаметным глазу движением переместилась к воину. Кильвару этот маневр не понравился – ведьма быстро набирала силы, да только «вижу цель – не вижу препятствий» вновь всплыло в голове. И воин промолчал.

Тем временем Сивральвэ завладела ладонью блондина, провела лезвием ножа по коже.

Разрез мгновенно набух кровью. Затем ворожея склонилась к камину, поворошила угольки кочергой, зацепила кончиком ножа одну крошку и бросила в окровавленную ладонь воина.

Кильвар скривился от боли, но ни звука не произнес. Кровь в руке вскипела и стала впитываться в уголек, а когда огонек погас, на руке не осталось и следа от пореза.

– Все, – констатировала ведьма, возвращаясь к трапезе.

– Что – все? – не понял Кильвар.

– Бросай его и беги за ним – он дорогу тебе покажет.

Блондин не верил ни своим глазам, ни словам ведьмы. Однако все же опустил руку – казавшийся потухшим уголек скатился на пол, внезапно разгорелся и шустро покатился по ковру к выходу из комнаты. Воин ринулся за ним.

– Эй-эй! – раздалось за спиной блондина. – А одежонку забыл…

Но Кильвар не слушал – он мчался по ступеням, по двору, вызывая к себе феруса, летел к той, которая произнесла волшебные слова.

– И ниёр вурту, Вирай, – прошептал темноте воин, – чего бы мне это не стоило.

В замке было тихо. Сивральвэ нравился огонь, но еще больше ей нравилась свобода.

Равнодушно проследив за воином, удаляющимся в указанную ворожбой сторону, ведьма вздохнула и вернулась за стол. Кильвар был щедр и глуп, как мальчишка. Променять свободу сильной ведьмы на жизнь какой-то побирушки. Да еще и вкус у этой особы не самый изысканный. То ли дело парчовые платья с низкими талиями и длинными рукавами.

А эти модные веяния: кожаные корсеты под грудь, езда на диких скакунах…

Хотя, от последнего и Болотная Мышь не отказалась бы. Жаль, воин увлечен этой дурочкой, а второго братца дожидаться не стоит. Не весть день, запрет снова в подвале. Как потом выбираться?

Подхватив еще несколько кусочков мяса, Сивральвэ поднялась из-за стола.

– И как же вовремя, – проворковала ворожея, прислушиваясь к громким голосам за окном.

– Темненький приехал. Пора и честь знать.

Забросив в рот вместо мяса крупную синюю виноградину, ворожея крутанулась на месте, махнула своим парчовым подолом и исчезла. Платье опало на ковер перед камином, а из-под ткани вдруг выбежала серая мышка. Ничуть не крупнее своих товарок, но крайне умна и проворна. Дворовые коты ее не смущали, а вот водный маг, заточивший ее в клетку – очень даже внушал уважение.

Подумав, что у нее еще будет возможность поквитаться, Сивральвэ схватила в зубки тоненький браслетик и юркнула в щель за камином.

А внизу бушевал ураган.

– Где он?! Где этот гаденыш?! – ревел взбешенный Микарт, выскакивая из подвала. – Найти его! Он Сивральвэ выпустил! Ведьму!

Воинам объяснять долго не надо было. Еще живы были те раны, что нанесла им неуловимая болотная проказница. Вот ведь сюрприз устроил им Кильвар…

А тем временем неугасающий уголек мчался, разгоняя мглу ночи и маня за собой со страшной силой. Ферус под Кильваром горел пламенем, чувствовал напряжение, исходившее от всадника, и спешил, опережая ветер. Мимо воина пронеслись дома города, замелькали темные силуэты деревьев, выступали из темноты и уходили вновь мрачные силуэты брошенных деревень. А Кильвар все летел.

Внезапно огонек остановился. Ферус на всем скаку влетел в глубокий снег – перед глазами блондина раскинулось снежное море без конца и края.

– Посевы… – догадался Кильвар. – Ты никогда не любил свою землю, Микарт…

Темный, действительно, презирал физический труд. Да, конечно, сам он никогда в руки мотыгу не брал, но и не уважал тех, кто растил хлеб, кто выпасал скот, кто, в конце концов, кормил своего хозяина. Поэтому-то и отправил Вирай в ненавистное место. Нелюбимое им – Темным – место. На бескрайние просторы посевных полей.