Текст книги "И ниёр вурту (Я найду тебя) (СИ)"

Автор книги: Валери Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Обойдя комнату по периметру, остановился с другой стороны кровати, и выжидающе застыл. Я сдалась первой – повернула голову.

– Кто там ходит в огороде? – начала я, а Микарт затравлено обернулся, пялясь в окно. – Это я – козел Мефодий…

После последних слов меня одарили взглядом, достойным доктора для душевнобольных. Я тяжело вздохнула.

– Не пора ли нам повзрослеть, Микарт? – я оставила свое занятие. – Ты рассказываешь мне дословно и полностью то пророчество, что тебе наворожили, и мы решаем дальше, что и как…

– Да, не было никакого пророчества! – огорошил меня сообщением Темный, присаживаясь на постель. – Выдумал я все.

– Зачем?

Потянув с ответом, Темный разоблачился до привычного ему ночного гардероба – голый торс, голые ступни, штаны, закатанные до колен.

– Да просто так… чтобы девки не лезли с предложениями руки и сердца!

– А слова волшебные, кто придумал? – решила я подловить мага.

– Да услышал как-то от мычащего невнятно пьяницы…

– Не городи чушь! – я нахмурилась, полностью поворачиваясь к Микарту лицом. – Ты свои слова, говоришь, придумал, но их каждый второй в заведении Коня знал, так почему ни одна девка, желающая затащить тебя под венец, не сыграла роль и не пришла с этими волшебными словами в корчму?

– Потому, как боялись, а вдруг – по пророчеству должен старик прийти, или дитя? Вот и не лезли!

– Тогда почему ты решил, что я не одна из них? Может, я смелости набралась, про пророчество твое наслушалась, и пришла заявить права на тебя.

До сих пор спокойно лежавший на боку Темный, вдруг протянул руку, обвил ей меня за талию и по скользкому покрывалу прокатил прямо к себе.

– Так заяви, – предложил Микарт, заглядывая мне в глаза.

Видит Бог, мне хотелось дать ему пощечину и отодвинуться подальше, а еще лучше – сбросить мага на пол. Но я ведь дала зарок – быть мягкой и ласковой.

– Только после того, как вернем Кильвара…

Темный скрипнул зубами.

– Ложись, – приказал абсолютно холодным голосом.

– И не подумаю! – я сверкнула глазами.

– Ложись, будем учить тебя цеплять мое сознание!

– Будем? – уточнила я, правильно ли услышала окончание слова.

– Будем! – подтвердила со спины ворожея. И когда только успела появиться? – Только не лежа, Микарт. Давайте на пол.

Приказала и плюхнулась прямо на ковер в изножье кровати. В очередной раз выразив сожаление печальным взглядом, Темный поднялся.

– И накинь что-нибудь на себя, – снова приказала ворожея, смотря на меня, но обращаясь к магу. – Вирай, ты иди ко мне.

По угрожающей перерасти в приказ просьбе, я присела напротив ведьмы, сложила ноги по-турецки – привычка. Микарта же отправили сесть за стол. Недовольный разделяющим нас расстоянием, маг попытался вставить свои пять копеек, но был бесцеремонно усажен на стул. Вот что значит сила взгляда!

«А ведь Микарт считает Сивральвэ сильной соперницей, раз терпит все ее выпады!» – вдруг сообразила я.

Тем временем ворожея проследила еще раз за соблюдением правил, и приготовилась дальше раздавать указания.

– Ты помнишь, каким представляла себе Микарта, когда они дрались на шестах? – Сивральвэ смотрела мне в глаза, вселяя трепет и цепляя простым вопросом натянутую до предела струнку.

Сил отвечать не было – я кивнула.

– Закрой глаза и попробуй найти этот образ в ворохе других.

В ворохе чего и каких других, я не поняла, но решила не уточнять, а просто сделать так, как предложила ворожея. Закрыла глаза и присмотрелась. Мама родная! Точно – ворох!

Словно переплетающиеся ветви деревьев, бежали по своим орбитам и пересекались тонкие ручейки чьих-то жизней, пульсировали и ворочались ленивцами мохнатые шарики образов.

– Нашла, – сообщила я, обнаружив водного мага.

– Хорошо, – похвалила меня Сивральвэ, – выпей.

Я открыла глаза – перед носом маячил хрустальный фужер.

– Что это?

– Обычная вода, – повела плечом ведьма.

– Сивральвэ, – я протянула руку, отхлебнула из стакана, – а откуда ты знаешь такие подробности? Неужели сама практиковала?

– Практиковала-практиковала да не выпрактиковала, – выдала ведьма. – Силенок не хватило.

В кресле недовольно заерзал маг.

– Так, не отвлекаемся, – снова взяла командирский тон ворожея, – ты нашла Микарта?

Попробуй «зацепить» его. Только нежно!

Легко сказать – нежно… он ведь, наверняка, сидит в кресле, и сально улыбается…

– Вирай?

– Хорошо, хорошо! Нежно, так нежно…

Да, с животными было легче… если бы Темным был не человеком… Стоп! Так ведь он же и есть не человек – он свинья!

И стоило мне так подумать о маге, как тут же от мохнатого водного шарика протянулось ко мне щупальце и добавило в картину красок.

Первое, что я увидела – страстный поцелуй. Я и Микарт.

Увиденное вынудило меня задохнуться от восхищения и распахнуть глаза.

– Пошляк! – вырвалось у меня вслед за брошенным в довольно улыбающегося мага стаканом. Снаряд не достиг цели и разлетелся вдребезги, ударившись о невидимую преграду.

– Что такое? – всполошилась ворожея, переводя тревожный взгляд с меня на мага.

– Он… он…. – мне не хватало духу, чтобы высказаться. А Микарт триумфально покачивал головой.

– Пошляк? – переспросила ворожея, наконец, сообразив, что объяснений можно добиться только у меня.

Я снова одарила Темного испепеляющим взглядом и решилась на следующий шаг:

– Еще раз?

Ворожея развела руками, предлагая мне самой выбирать.

– Еще раз, – бросила я Темному, как вызов. И Микарт этот вызов принял.

Принцип «стыковки» я поняла довольно быстро, поэтому, когда длинное мохнатое щупальце вновь потянулось ко мне, я пресекла его попытки подключиться на корню, и сама ужалила Темного, показав картинку из знакомого мне прошлого – комната, кровать, питье с ядом…

– Что это? – сдавленно произнес Микарт, заставляя открыть глаза, прерывая сеанс.

Меня переполняло чувство самодовольства. Я сидела, ухмыляясь и не замечая, как побледнел маг, как судорожно сжались его пальцы, буквально раздирая обивку кресла.

– Что это было? – еще тише повторил Темный.

Такой тон мага мне не понравился – я присмотрелась.

– Ой, мама, – произнесла я, еле шевеля губами.

– Что ты сделала? – буднично спросила ведьма, изучая узор на ковре. – Показала ему что-то?

– Ага, – не отрывая переруганного взгляда от Микарта, ответила ворожее.

– Ты не должна была этого делать, – укорила она меня. – То, что ты можешь видеть, благодаря своим способностям, на тебя никак не действует. А вот те образы, которые посылаешь ты, могут и убить.

– Ка… как? – я продолжала наблюдать за магом, напряженно вслушивающимся в разговор.

– Все, что переживала тогда ты, почувствует и твой оппонент. А если в твоих воспоминаниях участвуют все субъекты «сцепки», тогда можешь умножать эмоции многократно. Теперь ты понимаешь, какое оружие я даю тебе в руки? Вирай… Вирай!

Только окрик Сивральвэ смог оторвать меня от созерцания привидения, похожего на Микарта. Назвать Темного человеком сейчас не представлялось возможным.

– Большая сила – большие возможности, Вирай, – ворожея смотрела на меня, вкладывая в каждое слово подсмысл, – и великая ответственность. Ты можешь убить мыслью, понимаешь?

Про убить – понимала, про мысль – нет.

– И более того, ты можешь растянуть мучения, задав вектор направления.

– Бомба замедленного действия, – прошептала я, – смерть с уведомлением об отсрочке…

– Поняла только про отсрочку, – отмахнулась ведьма, – только это все равно не столь важно.

Тебе еще надо тренироваться. Убить легко, контроль – вот, что по-настоящему важно.

– Сивральвэ, – негромко позвал Микарт, прерывая наш разговор.

– Да, красавчик?

Меня снова кольнуло в области сердца – это мое выражение.

– Сладких снов, – пожелал Темный, переводя взгляд на меня. Я поежилась от холода.

– И вам не скучать, – загадочно произнесла ворожея, поднимаясь с пола. – До завтра.

И исчезла за дверью.

Мы продолжали сидеть – я на ковре, Микарт на стуле – и сверлить друг друга взглядом.

Или нет… возможно, только я сверлила…

В любом случае, зрительный контакт не прекращался. Даже тогда, когда Темный сменил позу, медленно перетек с сидения поближе ко мне.

– Где это было? – тихо-тихо произнес он, отгоняя все звуки прочь. Теперь я не слышала ничего кроме его вкрадчивого шепота.

– Далеко…

– Когда?

– Наверное, в другой жизни…

Мир сконцентрировался вокруг нас. Микарт стоял на коленях, опираясь на руки, и ласкал взглядом.

– Тебе было больно?

– Ни капельки…

– Но было страшно…

– Нет, – я качнула головой, и это скоротечное движение запустило маховик.

Глаза Темного забегали по моему лицу. Испуганно. Беспомощно.

Рукой Микарт потянулся ко мне, заправил трепетным движением локон за ухо. Теперь и я забеспокоилась.

– Тебе было страшно, – догадалась я, накрывая своей ладошкой мужскую.

– Где бы это ни было, когда бы это ни случилось, – быстро заговорил Микарт, словно боялся, что слова убегут от него, – я не хочу, чтобы это повторялось.

Что я могла ответить? И надо ли было отвечать? Но я ответила…

– Если ты не будешь ставить условия впредь, этого не случится…

Маг мгновенно переменился в лице: глаза вдруг наполнились темнотой, превращаясь в черные дыры, рука, так ласково нежившая меня, вдруг вцепилась в волосы, запрокидывая голову.

Из-под ресниц тут же брызнули слезы. Не из-за боли, а от обиды.

– Хватит! Хватит! – закричала я, вырываясь и оставляя клок волос в руке у мага. – Я так больше не могу! Это все твои перепады настроения! Ты к каждой ложке меда добавляешь бочку дегтя! Убирайся! Убирайся! Не хочу тебя видеть!

Микарт дернулся в попытке схватить меня снова, но я увернулась и запрыгнула на кровать.

– Уходи! – я швырнула в Темного подушкой, но не из желания поиграть, а просто под руку больше ничего не попалось.

– Я обещал тебя никогда не бросать, – холодно ответил Темный, дергая за сплетенные мною косички по краю пледа, – и сегодня я от тебя не уйду.

– Хорошо, – я вдруг успокоилась, – спи.

Микарт не заметил резкой перемены в моем настроении. Наверное, привыкнув к своим, уже не замечал похожих выходок в исполнении других. А у меня созрел план. И я собиралась воплотить его в жизнь этой ночью.

Заставив себя отбросить сладкую дрему, я раскрылась, поежившись от ночной прохлады.

Прислушавшись к ровному глубокому дыханию мага, перебралась поближе к нему, положила голову на бок, присматриваясь к профилю Темного. Мне очень нравился его ровный тонкий нос, узкая переносица, густые брови в палец толщиной, и высокий лоб…

Вполне возможно, на старости этот красивый лоб превратиться в красивые залысины… но до этого еще так далеко. Ресницы – негустые и недлинные – трепетали. Темному снился сон.

Я закрыла глаза. Пульсирующих точек стало меньше – все спят. Найдя образ мага, удивилась – несколько часов назад шарик был окрашен черным цветом. Сейчас – белым.

Надо будет уточнить у Сивральвэ. Я потянулась к мохнатой сфере и погладила ее. Не знаю, почему образ воды вдруг сменился и представился мне ласковым котенком. Но это стало приятным сюрпризом.

Я зарылась пальцами в мягкий длинный мех, потянула на себя, задавая скорость, плавно «вплыла» в сознание Темного. К сожалению, ни радужных замков, ни розовых пони, ни хотя бы стеллажей с картотеками я не обнаружила.

Ну, и как в этих занесенных снегом воспоминаниях найти нужное мне?

Чувствуя себя главной героиней картин Сальвадора Дали, я принялась крутиться на месте.

Снег под ногами оказался совсем не снегом, а песком. Где-то далеко на горизонте контурами обозначились горы. По монотонному серому небу маршировали сиреневые облака. Да, да, именно маршировали. Полосами. Серый. Сиреневый. Серый. Сиреневый.

Неспешно, но однообразно.

Решив, что горы – единственное живое и обещающее находки место в белоснежной пустыне, я сделала шаг. Под ногой тут же что-то хрустнуло. Я присела, чтобы получше разглядеть, протянула руку – на ладони оказалась крохотная, буквально с ноготь указательного пальца, ракушка – бывшее жилище рапана черноморского.

Покрутив перед носом раковину, решила прислушаться. Поднесла к уху и застыла – из ракушки доносилась музыка. В надежде получше расслышать мелодию и голоса, а снова взглянула на дар моря. И вдруг кроха начала расти. А через несколько мгновений я уже не могла ее удержать одной рукой, затем она не помещалась в две. В итоге я бросила все еще увеличивающуюся в размерах раковину и отошла на некоторое расстояние.

Рост находки завершился, остановившись на размере объемного чемодана. Я присела, чтобы заглянуть вовнутрь и чуть не грохнулась на песок от неожиданности: из внутренностей раковины начали выбегать фигурки – девочки и мальчики – одетые нарядно и красочно, они догоняли одного из мальчишек, пытаясь вручить ему завернутые в яркую упаковку подарки.

Я улыбнулась, потому что признала в странно убегающем пареньке Микарта.

Махнув рукой на бесполезное воспоминание, поднялась. Ракушка тут же сжалась до прежних размеров. Я снова взглянула на горы и заметила некое сходство с профилем Темного. Вытянув руку вперед, принялась чертить контур указательным пальцем. Внезапно гряды камней приблизились. Да еще с такой скоростью, что мне еле удалось удержаться на ногах. Уши заложило ватой. Теперь горы высились надо мной, а своими вершинами нарушали стройный бег полосатых облаков.

Подойдя поближе, обнаружила, что скалы плоские – нарисованные. Более того, их можно обойти. Но все равно, я не представляла себе, как в таком огромном нагромождении воспоминаний мага я смогу найти нужное.

Дотронувшись пальцем до почти черного нарисованного камня, не почувствовала ничего.

Да и новых картинок, которые ожидала увидеть, не обнаружила.

Пройдясь вдоль плоских гор, выглянула из-за бумажного полотна – та же пустыня, только небо ближе к горизонту опускалось к земле темным туманом. Темным до черноты.

Зацепившись ногой за что-то, я потеряла равновесие и начала падать. Но успев зацепиться кончиками пальцев за бумажную преграду, потянула за собой какую-то нитку. Кончик угольно-черной жилки приклеился к пальцу, и когда я попыталась отлепить надоедливую соринку с кожи, уговорам не поддалась. Рассердившись, я дернула рукой и в долю секунды оказалась в искомом воспоминании мага.

– Йоптель-моптель! – вырвалось у меня, когда я огляделась. – Знакомые все лица… и места…

В устланной коврами комнате без окон сидели трое: Микарт, ворожея и Кильвар. Подвал в замке на острове!

– Ты зря втянул его в это, – Сивральвэ сидела в кресле, покачивая слетевшей на большой палец ноги туфелькой. – Мы бы с тобой и без него справились.

Микарт, стоявший у камина, и задумчиво подбрасывающий поленья в огонь, горько усмехнулся. А Кильвар брезгливо поморщился.

– Знаешь, нам бы было хорошо вдвоем, – Сивральвэ склонила голову, лукаво подмигивая белокурому воину.

Вот ведь гадина!

– Не морочь парню голову, Мышь, – Микарт оторвался от каминной стены и прошелся в другой конец комнаты. – Он воин, и в твои игры играть не станет.

– Ой, станет, – ворожея мечтательно прикрыла глаза, – ой, как станет! Я тебе вот, что скажу, Темненький ты мой. Немного тебе осталось времени.

Оба брата напряглись, внимательно вслушиваясь в слова ведьмы.

– Да, да, – ехидно улыбнулась Болотная Мышь, – а ты думал, зачем я его кровь просила?

– Что ты имеешь в виду под «немного времени»? – глаза Кильвара горели огнем.

– Я имею в виду, что до сегодня он тебя задвигал, не давал воли…

– Глупости не говори, – перебил маг, – когда это я воли брату не давал?

Увидеть, как скрестились взгляды побратимов, мне не удалось – неверный ракурс наблюдения выбрала.

– Ой, ладно тебе, ерепенишься, – отмахнулась ведьма, – я все вижу и все знаю. Скоро… скоро все изменится… Придет некто и скажет «И ниёр вурту» и все, – ведьма хлопнула в ладоши, – судьба изменится твоя.

– Кильвар, выйди, пожалуйста, – строго, но все же попросил Темный.

Златовласка безропотно исполнил просьбу.

– Думаешь, его это спасет? – снова обратила свой ясный взор ведьма на мага. – Вас уже ничего не спасет. Придет, скажет, изменит жизнь вашу. И станет судьбой… одной на двоих…

Меня дернуло, словно я пальцы в розетку засунула. Я моргнула и снова очутилась у себя в комнате, лежащей на одеяле, ногами на подушке… Яркий свет бирюзовой луны пробирался сквозь неплотно задернутые шторы, освещал гладкую кожу лба Микарта. Глаза его были открыты, и смотрел он прямо на меня.

– Ты чего не спишь? – спросил Темный.

– Встретишь ты свою судьбу у коня, – параллельно продолжала говорить ворожея.

Я нервно сглотнула слюну – я очнулась и оставалась «на линии» одновременно? Микарт не заметил моего брожения у себя в голове и сейчас разговаривает со мной, не чувствуя вмешательства со стороны?

– Пить захотелось, – соврала я, продолжая смотреть кино.

– Тогда почему не пьешь? – снова спросил маг.

Я решила, что узнала достаточно, и пора разрывать сцепку, но делать это следовало осторожно, чтобы не обнаружить себя.

– Дотянуться не могу, – придумывала я на ходу оправдания, а сама судорожно искала выход из сознания Микарта.

Что там было? Пустыня? Горы? Ракушка? Комок белой шерсти? Переплетение ветвей деревьев?

– Держи, – когда Темный протянул мне стакан воды, видения, что скрывались до сих пор под закрытыми веками, исчезли. Я снова была только в мире с луной цвета морской волны.

А еще в этом мире было очень много вопросов…

В отличие от яркого утреннего солнца, я бродила мрачнее тучи. Микарт бросал на меня косые взгляды, но подойти и спросить, в чем причина смурного вида, не решался. Или знал, и не признавался. Теперь уже все запуталось.

– Ты чего такая грустная? – спросила у меня Сивральвэ, когда обнаружила меня сидящей на балконе, и свесившей ноги вниз.

– Я не грустная. Я сосредоточенная.

– И на чем ты так серьезно сосредотачиваешься?

– На «сцепке». Ты говорила, что я могу влиять на поступки людей. Что я могу, не влезая к ним в головы, заставлять делать то, что мне угодно. – Я обернулась к устроившейся в подвесном кресле ворожее. – Как это делать?

– Очень просто, – Сивральвэ откусила кусочек от какой-то сладости, похожей на чурчхелу, но раза в три тоньше. – Ты должна просто давать импульс.

– Не вести, а направлять… – призадумалась я. – Да, так намного проще.

– И безопаснее. Кто тебя сможет подловить? – ворожея подалась вперед. – Кто сможет доказать, что ты капалась в голове? Да и опасности перейти за грань меньше…

– За какую грань? – мне сразу вспомнились плоские горы в голове у Микарта.

– За которую нельзя заходить – потеряешься, – загадочно произнесла ведьма, сверкнув глазами.

– А если зайти? – не унималась я.

– А если зайти, то можно повредить голову и себе, и тому, кто в сцепке, – просто, без намека на мрачные последствия, сообщила ворожея.

Вот так просто: зашел за грань непонятную, и два овоща лежат рядышком в кроватке…

– А эту грань как-то узнать можно? Увидеть? Почувствовать…

– Рано тебе еще про грань спрашивать, – царственно отмахнулась Сивральвэ, – ты сначала научись до воспоминаний дотягиваться, а потом уж поговорим про грань.

Во как! Дотягиваться до воспоминаний еще надо научиться! А чего ж это я тогда сегодня ночью делала?

– А как дотягиваться до воспоминаний? – состроив дурочку, спросила я.

– Потом. Давай сейчас потренируемся на прохожих, – задорно подмигнув, Сивральвэ переместилась ко мне. – Давай поимпульсируем…

– Ты тоже так умеешь? – удивленно воззрилась я на собеседницу.

– Нет, – засмеялась ворожея. – Я так не умею… у меня свои способы…

Ага, так я тебе и поверила, манипулятор хренов…

– Слушай, Сивральвэ, а скажи, пока мы не начали, – я преданно заглянула в глаза, – а разве не стоит защита от таких, как я? Разве каждому такому, как я, можно безнаказанно хозяйничать в чужих головах?

Сивральвэ тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.

– Таких, как ты, милая, очень мало. Очень. И их сразу вычисляют. Удивляюсь, как тебя вообще до сих пор не сцапали? На пещерного человека ты не похожа… Хотя, если ты всю жизнь прожила в каменной пустоши… – Сивральвэ задумалась, а потом обернулась резко: – А может, ты с луны свалилась?

Мне ведьмина шутка смешной не показалась, зато ворожея никак не могла уняться. А когда отсмеялась, стала совершенно серьезной, строго глянула на меня и сообщила:

– Ты еще раз должна меня поблагодарить за то, что я тебя прикрываю от агентов.

– Как это? От каких агентов?

– Такие, как ты, дорогая, работают только на государство. Наше или чужое – не важно.

Таких, как ты, выискивают и вербуют еще в первые годы жизни.

– Так тебя-то за что благодарить? – я не понимала.

– Браслетик твой… Магическое поле – общее на всех. И твой дар, его использование я имею в виду на людях, оставляет отпечаток на твоей магической волне. И специально обученные люди могут запросто тебя обнаружить в этом общем поле.

– А браслет…

– А браслет блокирует твою магию огня и соответственно не позволит следу появиться на общем поле.

Я поскрипела мозгами и спросила:

– А если меня просто на улице увидят эти спецы? Если обнаружат человека, над мозгами которого я работаю? Что тогда?

– При твоем уровне знаний, они, если и обнаружат твоего ведомого, то будут искать ребенка, а не взрослого человека, – успокоила или хотя бы попыталась меня успокоить ворожея. Я не поняла. – Про образы помнишь? – снова вернулась в основное русло беседы Сивральвэ.

Я утвердительно кивнула – как же не помнить?

– Тогда вперед! – Сивральвэ качнула подбородком, указывая на текущую по улице толпу. – Выбирай цель.

– И что мне с этой целью делать?

– Пусть почешет нос, – усмехнулась ведьма, и добавила: – правой рукой через левое ухо.

Мне оставалось лишь удивляться изобретательности и коварству Болотной Мыши.

Еще раз вздохнув, я прикрыла глаза. Увидела переплетения ветвей, и ползающие точки, а затем передумала и распахнула широко глаза. Ведь образы можно увидеть и без «веток».

Как хорошо тогда получилось со свиньей! Вот и сейчас, подумала я, что мне следует просто выбрать цель, провести параллель с животным и – хлоп! – заарканить чужое сознание.

С первой попытки, конечно же, ничего не вышло: кто-то чесал нос, кто-то ухо, кто-то затылок. Сивральвэ очень потешали мои потуги, ведь я озвучивала ей свои соображения.

– Вон тот длинный зеленоватый – крокодил, сейчас почешет нос… Черт! – мужчине было явно плохо, оттого и отливал он цветом надежды, а мое вмешательство заставило его обеспокоенно оглядываться в поисках укромного местечка.

– Ты заставила его почесать… Ха-ха-ха! У него явно, во внутренностях зачесалось, – хватаясь за живот и чуть не выпадая с балкона, хохотала ворожея, – повезло ему, что рядом корчма!

Я, стиснув зубы, пропустила мимо ушей завуалированное оскорбление, и снова принялась за дело. И – о, чудо! – почти заставила коротышку, похожего на Крошку Енота, выполнить задание, забросив руку за голову. Правда, то ли руки у него были коротковаты, то ли голова слишком большой – до носа он не дотянулся и почесал глаз.

Ворожея хохотала от души. Привлекая внимание прохожих, махала им рукой, а особо симпатичным посылала воздушные поцелуи.

– Тяжело это, – сообщила я, пытаясь унять бешено скачущее сердце.

– Ничего, это в первый раз. А чуть позже натренируешься, и сможешь коротким взглядом направлять и управлять.

Я кивнула, соглашаясь.

– Только не заиграйся, милая, – строго и важно произнесла ведьма, прерывая веселье и поднимаясь на ноги.

Уж кто бы говорил про осторожности в играх!

К вечеру того же дня, уставшая, но довольная, я демонстрировала ведьме и Темному свои подросшие возможности и окрепшие таланты.

Мы сидели в нашей общей с Микартом спальне: я в кресле, ведьма на подоконнике, Микарт, развалившись на кровати.

– Нам осталось три прыжка, и мы будем на побережье, – рассказывал о дальнейших планах Темный, – это почти десять дней.

И такой жалостливый взгляд кинул на меня, что меня перекосило.

– Не переигрывай, – донеслось из-за плеча.

Я обернулась – Сивральвэ смотрела на Микарта. И кому было адресовано это замечание?

– Затем, до острова – еще пару дней полета…

– Это при хорошей погоде, – поправила мага ворожея.

– А если будет погода плохая? – уточнила я.

Мне вдруг очень сильно захотелось пить, но подниматься с насиженного места и идти до стола – было лень. Эх, если бы мне кто-нибудь поднес стакан воды…

– А если будет плохая, – продолжил Микарт, переворачиваясь на бок, – тогда нам придется пережидать непогоду.

– А где?

Я не унималась, так же, как и моя жажда. Я кинула печальный взгляд на кувшин, и короткой вздохнула. Тем временем Темный, покачивая головой, сетуя, что приходится там много объяснять свалившейся с луны девочке, поднялся и направился к столу.

– Пережидать непогоду лучше всего в тихом месте, – подойдя к заветной части мебели, выставил в ряд три стакана и поочередно наполнил их водой. – Корабли поднимаются над грозовыми тучами и ждут, пока все стихнет.

Настороженная действиями мага, ворожея переместилась с подоконника ко мне на кресло, заняв почетное место на подлокотнике – справа от меня. Темный, продолжая объяснять принципы полета на кораблей через море-океан, подошел к нам и протянул каждой по стакану, затем развернулся, и, не прерывая рассказа, взял третий стакан, отхлебнул воды, и снова вернулся на кровать.

Пока Микарт шел к постели, разглагольствуя, Сивральвэ легонько подтолкнула меня локтем:

– Твоя работа? – кивнула она в сторону Темного.

Я скромно пожала плечами – откуда мне знать? Может, Микарту тоже пить захотелось…

Хотя, зная характер Темного, трудно представить, что он бы он соизволил встать, а уж тем более – обслужить еще двоих.

– Молодец! – шепотом похвалила меня ворожея, возвращаясь к своему наблюдательному пункту.

Я внимательно следила за Микартом – смогу ли увидеть хоть малейший намек на то, что он действовал спонтанно? Покажет ли свое знание моего вмешательства или притворится, что ничего не заметил?

Думала и смотрела. Смотрела и думала. И досмотрелась…

– Вирай, о чем задумалась? – Микарт глядел на меня из-под бровей, но не сурово. Отнюдь.

– Что плохо жить без часов, – сочинила на ходу отговорку.

Сивральвэ тяжело вздохнула, поднялась с места, и, проходя мимо, похлопала меня по плечу.

– Были бы у тебя часы, милая, – ворожея подошла к столу, поставила на стол стакан, и повернула ко мне голову, слегка склонив – теперь прищур ее глаз могла видеть только я, – сидела бы и считала бы минуты до встречи с Кильваром. А так… всего каких-то две недели без малого… Правда, Микарт?

Разворачиваясь к двери, Сивральвэ легко кивнула Темному, подсказывая ответ на вопрос и прощаясь одновременно, и выскользнула в коридор, оставляя меня на растерзание совести.

С одной стороны, десять дней – это очень много, и неизвестно, что может случиться с воином за этот срок. С другой стороны, да, конечно же, я бы хотела сократить этот срок, но меня поставили перед фактом, загнали в рамки и предъявили ультимативные условия.

Уступить Темному, чтобы поскорее добраться до Кильвара? И как я потом смогу смотреть ему – воину – в глаза? Ведь даже если договориться с Темным и просить его не распространяться, вряд ли он сдержит слово и будет молчать. Будет ходить гордым петухом, и показывать свою власть надо мной.

Я в тупике!

Или… или может, согласиться на вариацию?

Ой, нет! Даже представить себе не могу: Микарт в кровати с девушкой и я, сидящая в кресле. Наблюдающая… Бр-р-р…

– Замерзла? – вдруг спросил маг, садясь на кровати и внимательно глядя на меня.

– Нет, просто подумалось…

– О чем?

От возникшей идеи зачесался нос.

– Могу показать, – предложила я, заломив одну бровь – фирменный знак Ники. Никто так не умел, как я, вскидывать одну бровь.

– Покажи, – подаваясь вперед, дал согласие Темный.

Ну, что ж, это вызов…

– Выключи свет, – попросила я – так легче работать с чужим сознанием.

Продемонстрировав все те же замечательные технологии, маг два раза хлопнул по стене, откидываясь на подушки, но затем снова принял сидячее положение.

– Хорошо, – я прищелкнула пальцами, – лови!

Не отводя взгляда, я коснулась сознания Темного. Ласково… одним пальчиком… А в реальности неотрывно глядела ему в глаза.

– Ну, чего ж ты медлишь? – решил позлить меня Микарт и тут же поплатился – я грубо, хоть и ментально, бросила в него образ, посетивший недавно мою голову.

Мало того, что бросила, я еще и удержала сцепку, демонстрируя, словно прожектор на большом экране, эротическую сценку: маг, обнаженный до пояса, обнимает за талию сидящую на нем сверху костлявую блондинку, а она, склоняясь над Темным, давит на плечи и заставляет опуститься на спину. И я, сидящая в кресле, и откровенно зевающая.

– Хватит! – рыкнул маг и дернул головой.

Я скорее от крика, чем от испуга, разорвала ментальную связь.

В мгновение ока разъяренный, словно тигр, Микарт очутился подле меня, навис, упираясь руками в подлокотники, и приблизил свое лицо максимально близко к моему.

– Ты снова решила со мной поиграть? – процедил сквозь зубы Темный.

Я не готова была сдаваться, подалась вперед, почти касаясь кончиком носа подбородка мага, и голосом девушки «секс-по-телефону» произнесла коротко, но емко:

– Нет.

Вот ведь странное сочетание – огонь и лед. Это я – огонь. Это я должна быть эмоционально неуравновешенна. А водный маг должен быть по идее рассудительным и спокойным. А он бушует, злится по малейшему поводу, вспыхивает, как спичка.

Вот и сейчас, выплескав свой гнев в долю секунды на меня, вдруг остыл, нахмурил брови.

Я рассматривала его снизу вверх, все еще продолжая держать спину в напряжении, а голову гордо поднятой.

– А ведь ты еще более коварная, чем Мышь, – вдруг поделился своими соображениями Микарт, и стал рассматривать так, словно первый раз видел. – Ты тоже любишь играть…

– Все любят играть, – продолжая держать марку, ответила я, – и в основном – в игры без правил.

Микарт молчал. Его взгляд хаотично перемещался по моему лицу, задерживался, когда достигал губ, снова скрещивался с моим взглядом. Но маг больше ничего не говорил. Я вдруг услышала, как его сердце забилось чаще, а дыхание стало глубоким и сдержанным.

Это побочный эффект сцепки?

– Проклятый ятедамбль! – ругнулся Микарт, отталкиваясь от кресла, и возвращаясь к кровати.

Я сдавленно и крайне тихо выдохнула, от напряжения разболелась спина.

– Ложись спать, Вирай, завтра с самого утра прыгаем дальше.

Утром мы все выбрались за пределы города. Погода стояла пригожая, улицы были пусты и полны рассветной свежестью. Меня удивило изобилие плакучих ив и их разнообразие в формах и разновидностях. Проезжая мимо полукруглых фонтанов-поильниц, мне безумно захотелось зачерпнуть рукой кристальной чистоты воды…

Подумала и сделала. Как вечером. Микарт притормозил коня, обернулся на фонтан, и уже достал флягу, чтобы наполнить ее, как вдруг, почуяв неладное, развернулся ко мне. А я, глупая, вместо того, чтобы наивно захлопать ресницами, стушевалась и позволила испугу отразиться на лице. Дура!